Аннотация: Глава, в которой Крикс танцует, а Ирем с Аденором выясняют отношения
Элиссив подтолкнула своего соседа локтем в бок.
- Ты слышишь?.. Играют вступление к "Ожерелью королевы". Если ты сейчас не встанешь и не пригласишь ее, я буду считать тебя трусом весь остаток твоей жизни!
Локоть у принцессы был довольно острым, так что получилось больно, даже несмотря на шелковое платье, бывшее в тот вечер на наследнице.
Крикс тяжело вздохнул. Еще неизвестно, что хуже - всю оставшуюся жизнь слушать подначки Лисси или пригласить Лейду Гефэйр и услышать от нее отказ. А в том, что девушка откажется, не было почти никаких сомнений. Правда, пару раз с начала пира он ловил на себе ее взгляд, но в остальное время она разговаривала с Альверином, и при этом было совершенно непохоже, что ей скучно с женихом.
- Иди же!.. - прошипела дочь Валларикса.
Крикс отхлебнул еще оремиса и встал. В конце концов, если он пригласит Лейду Гефэйр, а она ему откажет, Лисси успокоится, и можно будет наконец поговорить о чем-нибудь другом.
Если полтора года назад ему приходилось говорить с наследницей, стоя у двери пиршественного зала, то сейчас "дан-Энриксу" досталось место за столом для знати, по левую руку от принцессы. Разумеется, это никак не соотносилось с его настоящим статусом и объяснялось только тем, что и сам пир, и танцы, и намеченный на вечер фейерверк были посвящены именно им с мессером Иремом. Рыцарь сидел на противоположном конце длинного стола, рядом с Валлариксом. Крикс искренне надеялся, что он не видит, как Элиссив наклоняется к соседу через стол и шепчет ему на ухо. Он скажет, что "дан-Энрикс" должен был напоминать принцессе о дворцовом этикете - словно это бы чему-то помогло!..
Элиссив, безусловно, сильно изменилась за последние полтора года. Когда она рассказывала Риксу о каких-то государственных делах, он поражался, как серьезно она к ним относится. Но в остальном принцесса оставалась в точности такой же, как в его воспоминаниях. Сегодня днем, когда они встретились на одной из галерей дворца, Элиссив несколько минут разглядывала старого приятеля, а потом вынесла вердикт.
- Ты стал совсем другим. Этот кошмарный шрам... Не хочу даже думать, как ты выглядел, когда это только случилось. А что это?
Энониец вздрогнул, потому что дочь Валларикса с обычной для нее бесцеремонностью дотронулась до его скулы, где по-прежнему были заметны светло-розовые пятна нескольких ожогов, резко выделявшихся на фоне смуглой кожи.
- Ерунда, попало кипятком во время штурма Тровена... - пробормотал "дан-Энрикс" скованно. Благодаря искусству Пчелоеда ожоги выглядели старыми и куда менее заметными, чем можно было ожидать, но полностью свести их не сумел бы ни один целитель.
- В профиль ты, наверное, похож на леопарда, - фыркнула Элиссив.
- На кого?.. - вздрогнул южанин.
- Это такие большие кошки. Они водятся в Энони. Шкура у них светлая, а на ней куча темных пятен, - сообщила девушка мечтательно. "И в чем тут сходство?.. У меня-то все наоборот", мрачно подумал Рикс. Впрочем, принцесса тут же "успокоила" его, заметив:
- Ничего, с этими шрамами ты выглядишь даже внушительнее.
Криксу совершенно не хотелось продолжать обсуждение своей внешности, к тому же в голове у него до сих пор вертелся разговор с мессером Аденором, так что он спросил:
- Послушай, Лисси... "Ожерелье королевы" - очень сложный танец?
- Не особенно. А почему ты спрашиваешь?
- Я должен научиться его танцевать к сегодняшнему вечеру, - сумрачно сказал Крикс. И тут же загорелся новой мыслью. - Может быть, ты мне поможешь? Ты когда-то предлагала научить меня придворным танцам, помнишь?..
- Помню, - фыркнула Элиссив. - Ты тогда еще сказал, что меньше танцев тебя интересует только вышивание.
"Дан-Энрикс" подавил тяжелый вздох.
- Я ошибался.
- Да?.. - с насмешкой протянула девушка. - И что же вынудило тебя передумать? Или, точнее, кто..
- Лейда Гефэйр, - признал энониец, понимая, что отнекиваться глупо. Лисси все равно увидит, с кем он будет танцевать сегодня вечером.
В глазах наследницы блеснул лукавый огонек - который, впрочем, почти сразу же потух. Элиссив покачала головой.
- Ничего не получится, "дан-Энрикс". Придворные танцы - это тебе не крестьянский хоровод. Им нельзя научиться за пару часов.
- Лисси, это очень важно, - взмолился южанин. Лисси явно собиралась возразить, но, посмотрев в лицо "дан-Энрикса", сдалась.
- Ладно. Жди меня здесь, я схожу за мэтром Маликом. Он будет играть сегодня на пиру и сможет нам аккомпанировать. А главное, он никому не скажет, чем мы занимались.
- Ты меня спасаешь!..
- Ну, это как посмотреть. По-моему, у тебя ничего не выйдет и ты только опозоришься сегодня вечером, - заявила Элиссив с безжалостной прямотой.
Впрочем, когда они стали разучивать любимый танец Лейды, ей пришлось признать, что она ошибалась. После тренировок с Астером Крикс без труда запоминал движения, которые показывала Лисси, и почти ни разу не ошибся в том, куда следует наступить и когда делать поворот. Но вот другое качество ее "ученика" все время приводило Элиссив в отчаяние.
- Крикс, да улыбнись же ты!.. - сердито требовала девушка. - У тебя такое лицо, как будто бы ты собираешься кого-то рубануть мечом.
Крикс искренне старался следить за лицом, но, если верить Лисси, уже через несколько секунд взгляд у него снова делался жестким и отстраненным. "Когда ты так смотришь, у меня такое чувство, что ты меня ненавидишь! - жаловалась Лисси. - Думаешь, Лейде это понравится?" После такого вопроса Крикс следил за собой минут пять - гораздо дольше, чем до этого. Он даже заставил себя улыбнуться, но, стоило энонийцу полностью сосредоточиться на собственных движениях, все вернулось на круги своя. "Это все тхаро-рэйн" - печально думал Рикс. Астер всегда смотрел именно так, и его взгляд казался предельно сосредоточенным и в то же время отчужденным, словно неживым. Этот пустой взгляд пугал его противников и не давал им никакой возможности понять, что Астер сделает в следующий момент. А теперь оказалось, что и Крикс в какой-то мере перенял у своего наставника эту особенность. Оставалось надеяться, что, когда танец будет выучен, он перестанет концентрироваться на своих движениях, и все исправится само собой.
Надо сказать, что все движения, которые входили в "Ожерелье королевы", энониец заучил так тщательно, что смог бы станцевать его даже с закрытыми глазами. И тем не менее, он до последнего не был уверен, что стоит применять эти знания на практике. Если бы не настояния Элиссив, он, возможно, бросил бы свою затею еще в тот момент, когда увидел Лейду рядом с Альверином. Что должен подумать Альверин, когда увидит, что "дан-Энрикс", которого он считал своим другом, добивается внимания его невесты?..
Но теперь, когда южанин встал из-за стола, и дочь правителя смотрела ему в спину, отступать, пожалуй, было уже некуда.
Вид человека, сидевшего на пиру напротив коадъютора, полностью отравил Ирему праздничный вечер. Рыцарь едва ощущал вкус блюд, которые успел попробовать. Правда, внешне привлекший внимание мессера Ирема мужчина отнюдь не казался человеком, способным испортить кому-либо аппетит, даже наоборот - лицо с мягкой бородкой клинышком казалось на редкость обаятельным, а манеры вполне соответствовали пышной обстановке императорских покоев. Но лорд Ирем предпочел бы отобедать в обществе какого-нибудь бедняка из портовых коптилен, провонявших скумбрией и камбалой, чем любоваться на приятную улыбку своего соседа. Уже в том, что этот человек осмелился присутствовать на празднике, Ирему виделся открытый вызов. А то, что его место за столом для высшей знати оказалось всего на два кресла ниже, чем у коадъютора, свидетельствовало, что за время отсутствия мессера Ирема лорд Аденор сумел каким-то образом втереться в доверие к Валлариксу. Но хуже всего было то, что Ирем сам невольно поспособствовал возвращению Ральгерда Аденора ко двору. Когда несколько лет назад Орден публично обвинил мессера Аденора в том, что он покрывал контрабандный ввоз в столицу твисса и люцера, Валларикс прежде всего захотел узнать, есть ли какие-то свидетели, способные подтвердить правдивость этих обвинений. Коадъютор оказался в крайне щекотливом положении. Капитан судна, перевозившего контрабанду, и его помощник еще до облавы скрылись в неизвестном направлении. Матросы, как довольно скоро выяснилось, ничего не знали - все это были обычные контрабандисты, не особо интересовавшиеся тем, кому принадлежит корабль, на который их нанимают, лишь бы их доля с дележа выплачивалась полностью и в свое время. Правда, оставался еще Крикс, который был на службе у мессера Аденора и мог рассказать что-то полезное. Лорд Ирем забрал парня из Лакона и доставил в Адельстан, где запер в своем кабинете (ну не в камеру же его было отправлять, в самом-то деле), так что, обещая Валлариксу доказать предъявленное обвинение, рыцарь был убежден, что минимум один свидетель у него имеется. Но дальше он наткнулся на внезапное препятствие. Мальчишка наотрез отказывался говорить о своей службе лорду Аденору, потому что это, видите ли, нарушало данную им клятву. В глубине души лорд Ирем признавал, что верность вассальным клятвам не должна зависеть от того, кому они были даны. Но и смириться с тем, что дурацкое упорство энонийца путало все его планы, было не так-то просто. Будь на месте Рикса кто-нибудь другой, лорд Ирем положился бы на помощь орденского мага, но, к несчастью, в этом смысле энониец оказался истинным дан-Энриксом. Хлорд как-то рассказал о том, как проходила предыдущая попытка допросить южанина с помощью ворлока, и рыцарь должен был признать, что парень в полной мере унаследовал фамильную несовместимость с магией.
Конечно, можно было надавить на Крикса самому, но сэру Ирему совсем не улыбалось это делать. Он уже успел на собственном опыте убедиться, что племянник императора был исключительно упрям. Если он вбил себе в голову, что он не должен выдавать мессера Аденора, то просто припугнуть его, как обычного одинадцатилетнего мальчишку, не выйдет. А ломать характер парня из-за такой сволочи, как Аденор - и вовсе совершенно не оправданная глупость. Оставалось разве что пойти к Валлариксу и выложить ему всю правду о его племяннике. И пусть правитель сам решает, как быть с Риксом. Но, немного поразмыслив, Ирем отказался от этого плана. Валларикс и так не мог простить себя за то, что вынужден был отослать племянника в приемную семью. Да, он сдержал данное Князю обещание не посылать своих людей в Энмерри и не вмешиваться в жизнь их подопечного, но это решение далось ему довольно тяжело. Ирем постоянно чувствовал, что его друг винит себя за то, что сын его сестры воспитывается далеко от столицы у чужих людей. Только безграничная вера в проницательность Седого заставила Валларикса смириться с его выбором. С тех пор, как энониец убежал из дома и попал в Адель, тревога императора не только не уменьшилась, но, как казалось Ирему, разрослась до каких-то болезненных размеров. Ирем достаточно хорошо знал императора, чтобы не сомневаться, что рассказ о том, как Аденор использовал "дан-Энрикса" для своих неприглядных дел, будет воспринят им как еще одно доказательство своей вины. И никакие убеждения не смогут поколебать Вальдера в этой мысли. Ирем решил, что он не станет говорить Валлариксу о том, что его подопечный присягнул Ральгерду Аденору. Правда, это означало, что все обвинения, предъявленные Аденору, так и останутся неподтвержденными, но Ирема это не слишком беспокоило - он понимал, что, пока он в столице, Аденор будет сидеть в своем Лейверке тише мыши, и на тот момент его это вполне устраивало. Кто же мог предположить, что новая война заставит его отлучиться из Адели на год с лишним...
Кто-то из соседей по столу спросил его о том, чем каларийская еда отличается от южной. Ирем сухо пояснил, что в северных провинциях едят гораздо больше мяса, причем не брезгуют странными с точки зрения южан блюдами вроде медвежьих лап или лосятины. Лорд Аденор любезно уточнил:
- Вам, наверное, было приятно снова побывать на родине, лорд Ирем?..
Сказано это было вежливо, но так, что сразу вспоминалось, что рыцаре-северяне никогда не пользовались при дворе особенным почетом. Многие считали каларийцев дикарями. Кое-какие основания для этого и вправду были - Калария оставалась самой бедной провинцией империи, где сохранялись многие обычаи столетней давности.
Лорд Ирем одарил своего собеседника сверкающей улыбкой.
- Честно говоря, я не особенно люблю Каларию; туман и холод меня никогда особенно не вдохновляли. А как обстоят дела в Лейверке?.. Насколько я знаю, вы не отлучались из него последние три года.
На лице мессера Аденора, как и следовало ожидать, не дрогнул ни единый мускул.
- В Лейверке уже второй сезон подряд неурожай, как и по всей стране. Когда я посмотрел на то, сколько вина мы получили с наших виноградников в прошлом году, я понял, что пора переезжать в столицу.
- Вот как! А я все гадал, какому обстоятельству я обязан новой встрече с вами, - саркастически заметил Ирем. - Откровенно говоря, после вашего внезапного отъезда я даже не надеялся еще когда-нибудь увидеть вас в Адели.
Взгляды над столом скрестились, как клинки. Надо признать, что на сей раз Ирему встретился достойный противник. Хотя Аденор не мог не почувствовать скрытой в тоне собеседника угрозы, его лицо осталось совершенно безмятежным. Тот, кто посмотрел бы на щеголеватого вельможу в тот момент, не усомнился бы, что он принял слова Ирема за чистую монету. "Улыбаемся друг другу, словно две гадюки в патоке" - подумал Ирем мрачно. Если даже кто-нибудь из их соседей заподозрил, что этот шквал взаимной доброжелательности не вполне чистосердечен, то они благоразумно держали свои сомнения при себе.
- Кстати, мессер, а правда ли, что вы смогли уговорить Береговое братство перейти на службу императору?.. - спросил у Ирема старый Лан-Дарен, наивно встревая в разговор. В свои семьдесят с лишним лет этот вельможа был живым напоминанием об отошедшей в прошлое эпохе, когда непримиримые враги могли послать друг другу вызов, но не стали бы притворно улыбаться через стол.
- Да, это так, - небрежно кивнул Ирем. Лорд Лан-Дарен ему всегда нравился, хотя порой и раздражал его своим занудством на советах.
Старый рыцарь с восхищением прищелкнул языком.
- Значит, эти головорезы в самом деле добровольно отпустили вас из плена?
- Думаю, что в этом как раз нет ничего необычного, - заметил Аденор. - Я слышал, что их предводительницу называют Королевой Алой гавани, но ведь любая Королева - прежде всего женщина... Уверен, лорду Ирему было нетрудно ее убедить.
За верхним столом почти не было девушек, так что в ответ на слова Аденора многие с готовностью расхохотались. Ирем тоже улыбнулся, представляя, с каким удовольствием он сейчас взял бы Аденора за расшитый воротник и со всего размаха стукнул лбом об стол. То ли лорд Аденор способен был читать чужие мысли, то ли он решил, что для одного вечера сказал вполне достаточно, однако он опустил взгляд и принялся лениво ковырять лежавшую перед ним рыбу вилкой.
Неурожай и прекращение торговли наложили на торжественный обед свой отпечаток - мяса на столах почти не наблюдалось, а то, что было, подавалось крошечными порциями. Единственной пищей, в которой пока не ощущалась недостатка, были мидии и рыба, поступавшая на городские рынки прямо из Неспящего залива. Благодаря приправам, доставленным в подарок Валлариксу послами Внешних островов, дворцовым поварам удалось превратить эту крестьянскую еду в несколько блюд, достойных императорского пира, но Ирем подумал, что с наступлением осени, когда улов уменьшится, нехватка остальных продуктов станет куда ощутимее. Рыцарь дал себе слово обсудить этот вопрос с Валлариксом. Если оставить все, как есть, к Эйслиту в городе начнется настоящий голод. Пока Ирем размышлял об этом, очередной певец закончил свое выступление и, получив свою долю рукоплесканий и похвал от слушателей, удалился, а несколько музыкантов заиграли новый танец. Молодежь начала вскакивать со своих мест и, выбираясь из-за столов, стекаться к центру зала. Кто-то подходил к другим столам и церемонно кланялся понравившейся девушке, а самые нахальные даже осмеливались подойти к столу на возвышении и пригласить кого-то из аристократок. Эти большей частью возвращались к своему столу несолоно хлебавши.
Ирем неожиданно заметил, что "дан-Энрикс", только что шептавшийся о чем-то с Лисси, неожиданно отставил от себя кубок с оремисом, нервно отбросил в сторону салфетку, которой вытер губы, и решительно поднялся на ноги. Только сейчас Ирем обратил внимание, что энониец выглядит не так, как днем. Волосы энонийца, обычно небрежно стянутые сзади в хвост, чтобы не лезть в глаза хозяину, на этот раз явно были приглажены с помощью щетки. Забрызганный колет был вычищен и выглядел, как новенький. Южанин распахнул его у ворота, как будто ему было душно в пиршественном зале. Словом, "дан-Энрикс" выглядел, как человек, который хочет выглядеть как можно лучше, и лорд Ирем заподозрил, что он точно знает, в чем тут дело. Коадъютор помнил эпизод, случившийся у Нового моста, но до сих пор он все-таки не думал, что у Рикса хватит наглости подойти к Лейде Гвенн Гефэйр прямо на пиру. Уже хотя бы потому, что девушка сидела рядом с Альверином, и все во дворце прекрасно знали, что они обручены. Однако Рикс остановился в точности напротив Лейды и поклонился. Со своего места Ирем не мог видеть лицо Лейды, но она вышла из-за стола и позволила энонйцу предложить ей руку. Только сейчас Ирем окончательно поверил, что его оруженосец в самом деле собирался танцевать. С чужой невестой, на глазах всего двора и островных послов... Лорд Ирем прикусил губу, чтобы не выругаться. Рыцарь готов был поклясться, что его оруженосец в жизни не учился танцам - в Академии придворные увеселения считали делом, не заслуживающим внимания, а во дворце Рикс почти неотлучно находился рядом с ним. И тем не менее, судя по тому, как двигался южанин, он прекрасно понимал, что делает.
Лорд Ирем задался вопросом, кто же подложил ему подобную свинью.
Поступок Рикса не остался незамеченным. Кое-кто из сидевших за столом аристократов с возмущением нахмурился, другие оживленно зашептались, а тонкие губы лорда Аденора на секунду тронула лукавая улыбка. Коадъютор начал понимать, кто именно стоял за очередной выходкой "дан-Энрикса". Усилием воли Ирем заставил себя успокоиться и думать не о том, что стоило бы сделать с Аденором, а о том, чего тот пытается добиться. Оттолкнуть мессера Альверина от "имперской" партии? Или просто стравить его с "дан-Энриксом"? А может, эта эскапада лорда Аденора была просто мелкой местью Ирему?
Последнее предположение было похоже на правду. Многие уже косились на мессера Ирема, жадно наблюдая, как он отнесся к дерзкому поступку своего оруженосца. Коадъютор оценил их интерес и, отвернувшись от танцующих, заговорил с Лан-Дареном о новом флоте. Лорд, польщенный таким неожиданным вниманием, охотно начал вспоминать сражение возле Ревущего. Ирем знал эти рассказы почти наизусть, но делал вид, что слушает с благожелательным вниманием. Это давало повод не смотреть в тот конец зала, где "дан-Энрикс", наплевав на всех и вся, кружился в танце с Лейдой Гвенн Гефэйр. Но именно в этот момент Ирем решил, что с него хватит. Он больше ни дня не станет терпеть присутствие лорда Аденора в этом городе. "Вечером будет фейерверк в саду, - хладнокровно размышлял лорд Ирем. - Все выйдут наружу, и я наверняка смогу перекинуться с Ральгердом парой слов. Если он не дурак, то этого будет достаточно".
Лорд Ирем перепробовал почти все блюда, которые предлагались гостям императора, но к концу вечера не мог припомнить, что он ел и пил. Возможность встать из-за стола и выйти в сад Ирем воспринял с облегчением - не столько из любви к свежему воздуху, сколько из-за того, что история с лордом Аденором подходила к своему логическому завершению.
Правда, чтобы найти своего давнего противника, Ирему пришлось вдоволь поблуждать по саду. В конце концов Аденор обнаружился не у пруда, откуда все смотрели фейерверки, а возле Беседки королевы, возведенной много лет назад по просьбе Элики. Пока жена Валларикса была жива, они часто бывали здесь с императором, а потом Лисси приспособилась читать в беседке книги, потихоньку вынесенные из дворцового книгохранилища. В теплое время года Ирем часто заставал принцессу здесь, с каким-нибудь тяжелым томом на коленях и подносом с фруктами или сладкими пирожками, поставленном рядом. Видеть здесь мессера Аденора было странно и довольно неприятно.
- Я хотел с вами поговорить, - сухо сказал сэр Ирем.
- Весь внимание, мессер, - почтительно ответил Аденор.
- Вы прибыли в столицу для того, чтобы продолжать заниматься контрабандой?..
Аденор с сожалением покачал головой.
- Мессер, вы заблуждаетесь. Я знаю, что контрабандисты прикрывались моим именем, но вы ведь справедливый человек и сами знаете, что никого нельзя обвинять без достаточных оснований. Что касается меня, я никогда не занимался контрабандой и надеюсь, что со временем вы мне поверите.
Голос мессера Аденора звучал очень искренне. Лорд Ирем с легким изумлением взглянул на собеседника. Он что же, в самом деле вознамерился убедить коадъютора в собственной невиновности?.. Этого только не хватало.
- Боюсь, что у вас не будет времени на то, чтобы что-то доказывать. Вы завтра же уедете назад в Лейверк, - спокойно сказал Ирем.
- Но я вовсе не собираюсь уезжать, - заметил Аденор.
Лорд Ирем мрачно улыбнулся.
- Мессер Аденор, вы, вероятно, думаете - Орден не сумел доказать свои обвинения против меня, а значит, с этой стороны мне ничего не угрожает, так какой мне смысл покидать столицу?.. Насчет Ордена вы правы. Но вы забываете о том, что наши с вами личные противоречия тоже зашли довольно далеко и могут навредить вам куда больше, чем ваши заигрывания с контрабандистами. Что вы будете делать, если я пришлю вам вызов? В прошлом у меня сложилось впечатление, что вы не горите желанием со мной драться. Так что вы уедете в Лейверк и не появитесь в Адели до тех пор, пока считаете, что вам не нужен такой враг, как я. Надеюсь, что вы не вернетесь никогда. Вы еще молоды и сможете прожить довольно долго, если будете вести себя разумно.
- Это произвол, - заявил Аденор.
Ирем воззрился на вельможу так, как будто у него отросла вторая голова.
- Вы переигрываете, - процедил он. И почти в ту же самую секунду понял, что лорд Аденор отнюдь не переигрывал - напротив, он исполнил именно ту роль, которую и собирался. Из Беседки королевы послышался шорох, и мгновение спустя из нее вышел Валларикс.
- Лорд Ирем, мессер Аденор... Я против воли стал свидетелем вашей беседы, - сказал он сухо. - И, должен признаться, это не доставило мне никакого удовольствия.
Аденор опустил взгляд, как будто от смущения - а на самом-то деле, вероятно, для того, чтобы скрыть свое торжество. Сэр Ирем стиснул зубы. Значит, когда большая часть гостей отправилась смотреть потешные огни, а остальные разбрелись по парку, Валларикс, ища уединения, направился к Беседке королевы (что было довольно предсказуемо), а Аденор последовал за ним. Теперь лорд Ирем начал понимать, что Аденор нарочно доводил его до белого каления во время праздника. Ральгерд не мог не понимать, что давняя вражда с мессером Иремом непременно приведет к такому разговору, как сегодня, и решил нанести упреждающий удар. Несмотря на свое раздражение, лорд Ирем почти против воли восхитился таким ходом.
Валларикс обернулся к Ирему. В темноте лица императора было почти не видно, но Ирему показалось, что он смотрит на него с укором.
- Мессер Ирем, вчера вечером лорд Аденор обратился ко мне за советом. Он говорил, что вы сильно предубеждены против него, и что после того, как вы вернетесь в город, его жизни будет угрожать опасность. Я подумал, что лорд Аденор преувеличивает, но теперь я вижу, что он был не так уж и неправ. Как вы все это объясните?..
Ирем хмуро усмехнулся.
- Государь, вы слышали наш разговор. Помимо обвинения, которое я до сих пор считаю истинным, у меня есть свои причины быть "предубежденным" против Аденора. Если лорд счел возможным обратиться к вам за помощью, то он, должно быть, посвятил вас во все детали?
В голосе Валларикса послышались знакомые мессеру Ирему стальные нотки.
- Мессер Ирем. Ваша вражда с лордом Аденором - это ваше дело. Но мне не хотелось бы, чтобы вы смешивали обвинения в реальных преступлениях со своей личной неприязнью.
Ирем молча склонил голову.
- А теперь я хотел бы, чтобы вы оба проводили меня во дворец, - сказал Валларикс уже мягче.
Угол рта Ирема дернулся вниз. А ведь Вальдер всерьез надеется их помирить!.. Час от часу не легче. Но лорд Аденор, похоже, в самом деле вызывал у Императора симпатию, и это было странно. Валларикс бывал излишне снисходителен и часто раздражал своего друга тем, что терпел у престола негодяев вроде Бейнора Дарнорна, но при этом он всегда знал истинную цену этим людям. А вот Аденор, похоже, сумел обмануть правителя. Впрочем, надо признать - актер из Аденора первоклассный.