Больше всего Крикс боялся, что неведомый Лориан Эккерт воевал в Каларии и мог видеть его рядом с коадъютором. Поэтому перед тем, как идти к знаменосцу Родерика из Лаэра, энониец принял некоторые меры предосторожности. А именно - порылся в собственной седельной сумке, оторвал лоскут от старого плаща, который чаще всего использовал вместо попоны для Фуэро, и повязал им голову на манер островных контрабандистов, чтобы прикрыть слишком приметный шрам. Распухшая после вчерашней драки скула и досаждавший Риксу темный пух на щеках и над верхней губой сейчас тоже пришлись как нельзя кстати. Ни один человек не заподозрил бы в небритом оборванце с впалыми щеками и здоровым синяком на скуле оруженосца лорда Ирема. Подумав так, южанин криво усмехнулся. Очень может быть, что даже его сюзерен не сразу опознал бы Рикса, окажись сэр Ирем в лагере.
Пока южанин занимался своим внешним видом, Гилберт Тойн вертелся рядом и зудел, что Меченый напрасно тратит время и вот-вот дождется появления стрелков, отправленных мессером Эккертом по его душу. Утомившись слушать это бесконечное нытье, Крикс хотел спросить, какое дело Крысу до того, что станет с новым рекрутом, но догадался сам. Если сэр Лориан прикажет Риксу убираться или велит посадить его в колодки, то мстительность Ольджи, за неимением главного виновника его вчерашнего позора, наверняка обрушится на Гила. Крикс подумал, что на месте Тойна он, пожалуй, тоже не хотел бы оказаться в такой ситуации.
Из трактира энониец вышел без плаща, поскольку полагал, что далеко идти ему не придется. Зима в Бейн-Арилле была совершенно не такой, как в Такии или на побережье. Никаких пронзительных ветров, сбивавших с ног и в четверть часа превращающих лицо в застывшую, безжизненную маску, никаких сугробов по колено... здесь, напротив, было мало снега, много слякоти и целые компании мокрых нахохленных ворон на каждом голом дереве возле дороги.
Юноша заверил Крыса, что вернется через полчаса (у Гилберта это самонадеянное заявление вызвало сдавленный тоскливый вздох), и, выйдя из трактира, отправился на розыски мессера Лориана. По счастью, долго искать ему не пришлось. Рыцарь и его спутники расположились в единственном приличном доме в этом приграничном городке. Должно быть, раньше в этом доме жил кто-то из городских старшин или преуспевающих торговцев. Крикс несколько секунд раздумывал о том, где сейчас эти люди. Погибли, бежали из города или ютятся где-нибудь в каморке для прислуги, пока знаменосец Родерика из Лаэра и его эскорт не посчитают нужным вернуть им их собственность?.. Крикс помнил, что во время военной компании в Каларии сэр Ирем и другие лорды действовали точно так же. Но тогда оруженосец коадъютора над этим не задумывался, воспринимая все происходящее как должное.
Ворота охраняли латники в одинаковых белых плащах. Крикс скрепя сердце признал, что сэру Лориану не откажешь в здравом смысле. Одевать своих людей в яркие гербовые цвета зимой, когда повсюду лежит снег - просто нелепо, такой отряд будет виден любому противнику издалека. Может быть, это хорошо для крупной армии, способной устрашить врага, но уж никак не для маленького отряда, разъезжающего по бунтующей провинции, где каждая деревня по три раза на неделе переходит из рук в руки.
Подойдя к дозорным, Крикс назвался, и один из латников вызвался проводить его наверх к мессеру Лориану. После того любопытства, с которым его вчера разглядывали возвращавшиеся в трактир разведчики, внимательные, даже настороженные взгляды латников не слишком удивили Рикса. Он уже успел понять, что Ольджи успел заработать репутацию человека, с которым не стоит связываться, и неожиданный исход вчерашней драки вызвал у всех, в лучшем случае, недоумение. А может быть, и затаенный страх.
В комнате на втором этаже был разведен камин, а на полу лежал ковер. Крикс покосился на свои грязные сапоги, но останавливаться возле самой двери было глупо - судя по темным следам на дорогом лиловом ворсе, остальные посетители мессера Лориана не задумывались о подобных мелочах. Сам Лориан сидел у стола, бросив свой белый плащ на спинку кресла, и объедал с кости жареное мясо. Крикс сглотнул, подумав, что ему тоже не помешало бы позавтракать.
Вошедший вместе с Риксом латник наклонился к уху Эккерта и что-то прошептал. Сэр Лориан быстро и цепко посмотрел на Рикса и, бросив обглоданную кость на блюдо, промокнул лоснившиеся губы.
- Значит, это ты - тот самый Меченный?
- Да, монсеньор, - коротко поклонился Рикс.
- Мне доложили о вчерашнем происшествии, - сухо заметил рыцарь. - Что ты можешь сказать в свое оправдание?
Крикс вопросительно приподнял брови, удивленный тем, что от него требуют каких-то оправданий. Эккерт наверняка знал, как было дело - значит, должен был понимать, что винить в драке следует не Рикса, а его противника.
- Мессер, я просто защищался, - несколько растерянно сказал "дан-Энрикс". От того, что он говорил то, что было хорошо известно его собеседнику, южанин чувствовал себя довольно глупо. - Лео первым на меня напал.
- Мне здесь не нужны люди, создающие лишние проблемы. Я уже не говорю о том, что вся история с этим конем звучит довольно подозрительно.
Южанин постарался проглотить ответ, который дал бы Крикс "дан-Энрикс" из имперской гвардии, и сказал то, что, по его разумению, ответил бы мессеру Эккерту бастард по кличке Меченный.
- Вы думаете, что я конокрад, мессер?
Рыцарь приподнял бровь, как будто его удивил такой вопрос.
- К твоему счастью, меня это не интересует. Вешать конокрадов - не моя забота. Сейчас важно то, что ты вывел из строя опытного и нужного нам разведчика. Полагаю, что мне следует тебя арестовать, а твои деньги и имущество забрать в уплату штрафа.
Крикс впервые ощутил, какая пропасть отделяет безымянного бастарда от оруженосца лорда Ирема. Эккерту не было дела до того, кто виноват в недавней ссоре. Соображения абстрактной справедливости явно не занимали сэра Лориана - справедливым было то, что представлялось наиболее рациональным в настоящую минуту, только и всего. А хуже всего было понимать, что Эккерт вполне в состоянии осуществить свои угрозы, и "дан-Энрикс" будет неспособен ему помешать. Вздумай он в самом деле воспротивиться аресту, ему нужно будет с боем прорваться на улицу, вскочить на Фэйро и попробовать покинуть лагерь прежде, чем его подстрелит какой-нибудь арбалетчик... Бред. Такая авантюра ничем хорошим кончиться не может.
Чувствовать, что его дальнейшая судьба всецело зависит от воли этого надменного человека с безразличным взглядом, было непривычно и довольно-таки унизительно. Оказывается, расти в крестьянской хижине или бродяжничать с антарскими повстанцами - это одно, а общаться в качестве простолюдина с кем-то вроде лорда Эккерта - совсем другое.
Крикс постарался обуздать свое негодование - и, чего там скрывать, растущую тревогу - и взглянуть на дело беспристрастно. Знаменосец Родерика из Лаэра рассуждает о его аресте, но при этом Эккерт не послал своих людей на постоялый двор, а дождался, пока Рикс придет сюда. И даже теперь, когда южанин по собственной дурости попал в ловушку, из которой почти невозможно выбраться, Эккерт не приказал сопровождающему его латнику взять юношу под стражу. Это могло означать, что окончательного решения на его счет сэр Лориан еще не принял. Слабое утешение, но все-таки лучше, чем никакого.
- Мессер, позвольте мне на деле доказать, что я могу быть полезнее, чем Ольджи, - сказал Рикс.
Эккерт впервые с начала разговора удостоил энонийца более внимательного взгляда.
- Очень самоуверен, да?.. Ну, хорошо. Я как раз собирался отправить кого-то из разведчиков в Солинки.
- Это опустевшая деревня?
На холеном лице Эккерта возникла озабоченность.
- Ты о ней слышал?..
Крикс пожал плечами.
- На тракте это обсуждают все, кому не лень. Особенно после того, как там пропали ваши патрули.
Энониец сунул пальцы рук за пояс. Логика мессера Эккерта была ему вполне понятна. Послать возмутителя спокойствия туда, где пропадали целые отряды, было выгодно при любом исходе дела. Если посланный в Солинки рекрут сгинет точно так же, как и остальные - что же, туда ему и дорога. Если же он, паче чаяния, возвратится из своей поездки, то наверняка сообщит массу интересного.
А чтобы новобранец не вздумал отказываться, не мешает его хорошенько припугнуть. Скажем, пообещав арестовать и обобрать до нитки...
Крикс поймал себя на том, что уже несколько секунд недобро усмехается, глядя на сэра Лориана без малейших признаков почтительности.
Рыцарь истолковал это выражение лица по-своему и сдвинул брови.
- Только не воображай, что ты можешь прокатиться вниз по Шельде, а потом вернуться и наврать с три короба. Мне нужны факты, а не сказки о Безликих.
Крикс наклонил голову.
- Как прикажете, мессер.
Рыцарь вернулся к прерванной появлением юноши трапезе, взяв с блюда еще один кусок мяса. Несколько секунд в комнате было тихо. Эккерт явно видел, что южанин продолжает стоять на том же самом месте посреди ковра, но всем своим видом давал понять, что их разговор окончен. В конце концов рыцарь понял, что посетитель не намерен уходить, и, прожевав очередной кусок, все-таки соизволил "заметить" южанина.
- Ты еще здесь?.. - притворно удивился он.
- Прошу простить за то, что отнимаю у вас время, но нам нужно выяснить еще один вопрос. Мне нужны деньги, мессер Лориан, - сказал "дан-Энрикс", глядя на Эккерта в упор. У него в кошельке еще осталась часть той суммы, которую ему собрала Элиссив, но Эккерту об этом знать было совсем не обязательно. Вряд ли стоит играть в рыцарское благородство и бескорыстие с теми, кто все равно этого не оценит. Настоящий Меченый - искатель приключений, обобравший труп убитого под Шельдой - ни за что не упустил бы шанса выторговать плату за порученное ему дело. Значит, нет никаких причин, по которым этого не должен делать Рикс из Энмерри.
- Деньги? - машинально повторил сэр Лориан.
- Да, - с сумрачным удовольствием ответил Рикс. - Перековать коня, купить еды в дорогу... и так далее.
- Разведчики из Серой сотни получают жалованье в конце месяца, - хмуро напомнил Эккерт. Но "дан-Энрикс" решил не уступать ни пяди.
- Тогда прикажите, чтобы мне выдали его вперед - иначе мне придется отправляться в Солинки на своих двоих, а времени это потребует немало.
Крикс ожидал, что Эккерт напишет какую-нибудь записку Гилберту Тойну, но вышло по-другому. Рыцарь сунул руку в поясной кошель, вытащил оттуда пригоршню мелких серебряных монеток по пол-асса и небрежно бросил на стол. Несколько монет упали со столешницы и покатилась по ковру. При этом Лориан прищурился, как будто бы хотел узнать, полезет ли бастард под стол за упавшими на ковер деньгами. Рикс невозмутимо собрал те, которые остались на столе, и коротко сказал:
- Благодарю, мессер.
Эккерт нетерпеливо дернул подбородком, и южанин ушел.
Вернувшись на постоялый двор, "дан-Энрикс" принялся осматривать копыта Фэйро - про необходимость подковать коня он сказал просто так, чтобы заставить Лориана раскошелиться, но лишняя бдительность никогда не повредит.
Тойн подошел почти неслышно, но южанин все равно узнал его по запаху вина.
- Ну что? Сэр Лориан был очень недоволен?..
- Вовсе нет. Он оставил за мной место в Серой сотне и даже дал мне денег, чтобы я мог выполнить его задание.
- Что за задание?
- Съездить в Солинки и на месте разузнать, что там творится.
Гилберт шумно выдохнул.
- И что ты собираешься делать? - спросил он энонийца.
- То есть как?.. Поеду на разведку, разумеется.
- Ты, может быть, не знаешь, что это за место? Оттуда еще никто не возвращался.
- Я - вернусь, - пообещал "дан-Энрикс".
Гилберт еще несколько секунд стоял над ним, слегка покачиваясь после выпитого.
- Сколько тебе лет? - спросил он неожиданно, обдав Меченого винными парами. Вопрос застал южанина врасплох, и он ответил правду, хотя изначально собирался для большей надежности накинуть себе пару лет.
- Шестнадцать.
Гилберт горестно присвистнул.
- Даже меньше, чем я думал.
Энониец раздраженно сдвинул брови. Мало ему было Ирема, который временами обращался с энонийцем, как с мальчишкой, так теперь еще этот пропойца полагает, что он слишком молод! Если бы не необходимость соблюдать инкогнито - он уж точно объяснил бы Гилу, что к чему, мрачно подумал энониец.
Заманчивые картины сами замелькали у южанина перед глазами. Сгрести бы вербовщика за шиворот и хорошенько встряхнуть, чтобы немного протрезвел, а потом подробно объяснить ему, что Рикс участвовал во взятии Тронхейма, когда был гораздо младше, чем сейчас... а уж своего первого противника убил в неполные двенадцать, еще не успев закончить первый год учебы в Академии...
Мгновение спустя до юноши дошло, чем именно он собирался хвастаться. От этой мысли сразу сделалось противно. Энониец выпустил копыто Фэйро, терпеливо позволявшего хозяину осматривать подкову, и, поднявшись на ноги, устало потер веки.
- Надо ехать, Гил, - сказал он хмуро. - Кто-нибудь должен выяснить, что означают все эти истории о появлении Безликих.
Гилберт удивленно качнул головой, но не спросил, какое энонийцу дело до "кромешников". Должно быть, Крыс уже смирился с тем, что новичок все время совершает странные поступки, понять которые нормальный человек не в состоянии.
Полученные от мессера Лориана деньги все же пригодились Риксу в подготовке его экспедиции. Потратив на это несколько часов, южанин раздобыл себе потрепанную карту, за которую ему пришлось заплатить по меньшей мере вдвое больше ее настоящей стоимости - и это притом, что назвать ее точной можно было разве что с большой натяжкой. Но даже такая карта была все же лучше, чем никакой.
Солинки оказались вовсе не так близко, как сначала полагал "дан-Энрикс". Если верить карте, они находились ниже по реке, но ехать лучше всего было не по руслу Шельды, а через Мирдвинскую пустошь - там, по крайней мере, не придется продираться сквозь овраги, буреломы и болотистые заводи, которые в Бейн-Арилле не замерзали даже посреди зимы. Насколько это позволяла несовершенная карта и его собственный полузабытый опыт командира Лесных братьев, Крикс прикинул, что дорога до покинутой деревни должна занять по меньшей мере три-четыре дня. А может быть, и больше.
В первый день путешествия "дан-Энриксу" изредка попадались люди, но на второй они с Фуэро оказались в местах, где, казалось, уже много лет не появлялось ни одной живой души. Крикс привык к густо заселенному побережью и к тому, что даже дикие места несут какое-то свидетельство о человеческом присутствии, будь то каменный мост, построенный еще при Кметриксе, берестяной ковшик, повешенный кем-то у родника для других путешественников, или же древние развалины вроде зловещих Каменных Столбов в Хоэле. Теперь энониец чувствовал себя довольно странно посреди пустых заснеженных равнин, на которые, казалось, никогда не ступала нога человека. Звенящая тишина казалась абсолютной. Сперва энониец пробовал насвистывать или негромко напевать, чтобы не поддаваться странной меланхолии, которую в нем вызывала мертвая равнина, но его приглушенный голос терялся в этом океане тишины, а орать во все горло было глупо - где-то рядом вполне могли быть "кромешники". Поэтому южанин поехал дальше молча, изредка негромко обращаясь к Фэйро и жалея, что тот не в состоянии ему ответить.
На третий день их путешествия Крикс снова почувствовал постороннее присутствие. Но не в той стороне, куда он направлялся, а, напротив, за своей спиной, как будто неизвестный человек преследовал их с Фэйро. Через несколько часов первое подозрение переросло в уверенность. Крикс остановил коня, чтобы подтянуть ослабшую подпругу, спешился и как бы невзначай взглянул через плечо - но ничего особенного не увидел. Их преследователь, если только он не был плодом его разыгравшегося воображения, находился еще слишком далеко. Крикс мысленно спросил себя - не могут ли все его подозрения быть иллюзией, возникшей из-за этой ватной тишины и одиночества?
Но Фэйро тоже косил темным глазом на чахлые кусты, засыпанные снегом, и настороженно раздувал ноздри.
- Ты тоже его заметил?.. - еле слышно спросил Крикс. - Ты прав, за нами кто-то тащится. Причем уже не первый час. Что будем делать? Попробуем оторваться или выясним, кому это мы вдруг понадобились?.. Я, пожалуй, за второе. Вряд ли стоит оставлять у себя за спиной возможного врага. Пошли.
Правильнее было бы сказать - "поехали", поскольку Крикс опять вскочил в седло и направил коня к перелеску, нимало не заботясь о том, что на снегу остаются четкие следы. Но, оказавшись за деревьями, Крикс повел себя довольно странно - во-первых, придержал коня, заставив его перейти с рыси на шаг, а во-вторых, начал вертеть головой во все стороны, пока не обнаружил нависающую над дорогой ветку. Направив Фэйро прямо к ней, южанин приподнялся в стременах, и в тот момент, когда они проезжали под облюбованным им деревом, встал на седло, ухватился за ветку и в мгновение ока оказался наверху. Сев на толстую ветку, он негромко свистнул. Черный конь, замедливший было шаг, спокойно пошел дальше. Когда он скрылся за деревьями настолько, что его нельзя было увидеть с тропы, Крикс свистнул снова, уже громче. Теперь можно было не сомневаться в том, что Фэйро остановится и будет ждать прихода своего хозяина.
Засада была готова, оставалось только выяснить, кто в нее попадется. В том, что преследователь всего один, Крикс был уверен так же твердо, как и в том, что это - не Безликий. А бояться человека, тем более одного-единственного, было просто глупо.
Ждать пришлось довольно долго, но в итоге на тропинке все-таки появилась тонконогая гнедая лошадь, на спине которой сидел всадник в сером дорожном плаще с широким капюшоном. Судя по фигуре, ехавший на лошади мужчина был довольно рослым, но при этом вряд ли выше и сильнее Лео Ольджи. Крикс решил, что без труда с ним справится, особенно если учесть, что тот наверняка не ожидает нападения.
Когда неизвестный проезжал под деревом, Крикс спрыгнул с ветки, выбив его из седла, и вместе с неизвестным всадником упал на снег. Прежде, чем тот успел прийти в себя, "дан-Энрикс" уже придавил его к земле коленом и приставил ему к горлу нож. Слетевший с головы всадника капюшон позволял видеть светлые, соломенного цвета волосы, расширенные от потрясения глаза и удивительно знакомое лицо. Наверное, от неожиданности рука у Рикса дрогнула, и он помимо воли уколол противника своим ножом, поскольку тот сердито - и опять-таки очень знакомо - возмутился:
- Ты совсем ополоумел, что ли?..
- Лэр?! - выдохнул Рикс, не веря собственным глазам.
В ту ночь, когда он решил бросить Орден и уехать из Адели, Крикс был твердо настроен разорвать все связи с прежней жизнью, но, выспавшись и несколько придя в себя, южанин образумился и понял, что его первоначальный план никуда не годился. Прежде всего, потому, что Крикс имел кое-какие обязательства, от которых невозможно было просто отмахнуться. Поэтому энониец попросил у Элиссив бумаги и чернил и написал несколько писем. Первое предназначалось его секундантам - в них "дан-Энрикс" заверял друзей, что поединок с Льюбертом не состоялся, а сам он жив и невредим. Второе было адресовано десятнику Браэну Ниру с просьбой передать приложенные к письму деньги Филе, а также по возможности убедить ее в том, что у "дан-Энрикса" все хорошо. Третье письмо, предназначавшееся лорду Ирему, южанин в самую последнюю минуту разорвал на мелкие кусочки, устыдившись выплеснутой на бумагу смеси извинений и упреков, до которых коадъютору наверняка не было никакого дела. Энониец даже взял с Элиссив слово, что Тилле передаст письма через три-четыре дня после его отъезда, и никто, помимо тех, кому он сам решил рассказать правду, не узнает, что "дан-Энрикс" виделся с принцессой уже после поединка с Дарнторном. Энониец говорил "никто", но подразумевал прежде всего Валларикса и лорда Ирема.
Приняв все эти меры предосторожности, Крикс решил, что его совесть чиста. Теперь друзья не будут беспокоиться из-за того, чем кончилась их стычка с Льюбертом, а Браэн позаботится о Филе и ее семье.
Чего Крикс никак не ожидал, так это того, что Юлиан отправится за ним в Бейн-Арилль.
- Лэр?.. - растерянно спросил "дан-Энрикс", и, чуть-чуть помедлив, отпустил его. Юлиан сел, отплевываясь от попавшего в рот снега. Рикс смотрел на него диковатыми глазами и молчал. Несколько секунд спустя южанин облизнул потрескавшиеся, обкусанные губы и произнес.
- Это правда ты?..
"Глупее ничего не мог придумать?" - мысленно осведомился Лэр. И подтвердил:
- Конечно, я.
- Но тогда... как ты здесь оказался?
- А как ты думаешь? - фыркнул Юлиан, отряхиваясь и раздраженно поводя плечами. Калариец с неудовольствием отметил, что, пока они возились на земле, часть снега забилась ему под воротник и теперь быстро таяла. - Я получил твое письмо. Не беспокойся - Браэн сделал все, что ты просил. И остальные тоже... А потом я собрал вещи и отправился сюда. Расспрашивал о тебе на дорогах, доехал до самой Лорки, пока не узнал о Серой сотне... А теперь уже три дня тащусь по этой Хегговой равнине. Думал, что придется возвращаться и ждать тебя в лагере. У тебя еда еще осталась?
- Если не побрезгуешь вяленой лошадью, - откликнулся "дан-Энрикс", наконец-то убрав в ножны свой кинжал - Но зачем ты за мной поехал?
Юлиан стянул перчатку и продемонстрировал южанину бледную, едва заметную полоску на ладони.
- Мы ведь побратались, помнишь? - напомнил он Риксу мягко, словно обращался к слабоумному или же к совершенно бестолковому ребенку. - Маркий, ты и я. Поэтому, когда я прочитал твое письмо, я сразу понял, как мне нужно поступить. А тут еще я встретил Нойе Альбатроса... мы разговорились, и он поддержал меня. Сказал, что нам во что бы то ни стало нужно ехать.
- Нам? - повторил Рикс почти с испугом. - Значит, Нойе тоже здесь?
Лэр отмахнулся.
- Нет, он в лагере. Мы разделились, чтобы кто-нибудь обязательно тебя нашел. И кстати, я уверен, что ты бы сделал бы для меня или Марка то же самое.
Крикс растерянно сморгнул.
- А Марк?.. Он тоже решил ехать?
Юлиан вздохнул.
- Марк - нет. То есть сначала да, но потом я его отговорил. Да и потом, Элиссив бы его не отпустила. Это мы с тобой ни с кем не связаны и можем делать все, что нам захочется, а Марк - практически женатый человек.
Крикс помрачнел. Юлиан знал, о чем - точнее говоря, о ком - он думает в этот момент, но произносить имя Лейды вслух не собирался. Не стоит трогать чужие раны... особенно, если не знаешь их глубины и направления.
- Да... - подтвердил "дан-Энрикс" таким сухим и отстраненным голосом, что Юлиану на секунду стало страшно. - Мы ни с кем не связаны и можем поступать, как захотим.
Впрочем, мгновение спустя южанин встрепенулся.
- Погоди, а как же Академия? Что скажет твой отец?! Выходит, что ты отучился в Академии шесть лет, чтобы теперь все кончилось ничем?..
Юлиан покривился. Говорить - и даже думать - о своем отце и его отношении к поступку сына каларийцу совершенно не хотелось. Ну и Рикс, конечно же, хорош. Он, видите ли, беспокоится, что побратим бросил учебу в Академии! Сначала на себя бы посмотрел...
- А что сказал сэр Ирем, когда ты ушел из Ордена?.. - спросил Лэр у "дан-Энрикса" вместо ответа.
Энониец исподлобья посмотрел на побратима.
- Значит, ты никому ничего не объяснял? - спросил он полуутвердительно.
- Ну, если рассказ Марку не считается, то никому.
Южанин сел прямо на снег и сокрушенно потряс головой.
- Ох, Лэр!.. По-моему, вы с Нойе зря это затеяли.
- Тогда уж начинай с себя. Разве не ты устроил поединок с Дарнторном, а после этого ударился в бега? - резонно возмутился Юлиан. - Не я же первый решил стать наемником в Бейн-Арилле.
- Я не наемник. Я... - южанин на мгновение запнулся, словно пытался найти какое-нибудь подходящее определение, а потом выразительно пожал плечами - Я уже и сам не знаю, что я такое. В любом случае, мне было бы гораздо легче, если бы я знал, что у моих друзей все хорошо.
- Мы тоже хотим быть уверены, что у тебя все хорошо. Поэтому мы здесь.
- Это разные вещи, Лэр! Я был разведчиком в отряде Астера. Мне ничего не стоит делать то же самое для Лориана Эккерта. К тому же мне, в отличие от вас двоих, и правда уже нечего терять.
На сердце Юлиана было тяжело, но он заставил себя усмехнуться.
- Не трусь, "дан-Энрикс"! Ни одна война не может продолжаться вечно. Думаю, все еще как-нибудь уладится. Но только не надейся, что ты от меня отвяжешься. Если ты решил дождаться взятия Бейн-Арилля, то я останусь здесь вместе с тобой.
- Ладно, - сказал южанин - видимо, поняв, что спорить с Лэром совершенно бесполезно. - Но тогда не зови меня "дан-Энриксом". Здесь меня называют Меченым.
- Значит, ты теперь выдаешь себя за простолюдина?
Южанин раздражительно пожал плечами.
- Разумеется. Стоит кому-нибудь узнать, кто я такой на самом деле, и это известие мигом дойдет до сэра Ирема... К тому же, это трудно называть притворством. Я и так простолюдин - если ты не забыл.
Лэр тяжело вздохнул.
- Можешь называть себя, как тебе угодно, только прекрати говорить так, как будто ты все время подозреваешь меня в каком-то недобром умысле. Я проехал через полстраны совсем не для того, чтобы с тобой поссориться.
На этот раз "дан-Энрикс", кажется, смутился.
- Я совсем не то хотел сказать... Прости.
- Ничего страшного. Я сам едва не одурел, таскаясь по этим заснеженным полям. В голову так и лезет всякая чушь. Так значит, теперь тебя зовут Меченым?
- Да. Все думают, что я бастард, воспитанный в рыцарском замке. Это даже хорошо. Чем вранье ближе к истине, тем лучше.
Слово "бастард" Крикс произнес с какой-то странной саркастической улыбкой. Юлиан задумался, уж не успел ли его друг узнать что-нибудь о своем происхождении? И если да, то почему он ничего об этом не сказал? Лэр всегда полагал, что у друзей - особенно у побратимов - не должно быть никаких секретов друг от друга.
Впрочем, у "дан-Энрикса" секреты были, сколько калариец его помнил, с самых первых дней учебы в Академии. И Юлиан давно уже привык прощать своему побратиму эту скрытность... точно так же, как и многое другое.
- Ладно, тогда я скажу, что меня зовут Лэн, и я был меченосцем в энмеррийской крепости. А вот теперь сбежал на настоящую войну.
Крикс вытаращился на своего приятеля.
- Ты что, действительно откажешься от родового имени? Ради меня?
- Не только, - беззаботно отозвался Юлиан. - Мне совсем не улыбается, чтобы до моего отца дошло известие о том, что я заделался разведчиком.
- Южная Марка очень далеко отсюда.
- Не настолько, как ты думаешь, - возразил Юлиан. - А теперь, если ты не против, я бы все-таки чего-нибудь поел. У меня со вчерашнего дня крошки во рту не было.
Крикс накормил его обедом - очень скудным, потому что ту еду, которую он собирался растянуть на всю дорогу, теперь нужно было делить на двоих. На каждого пришлось только по паре сухарей и по полоске вяленого мяса. Ели медленно, чтобы успеть почувствовать себя насытившимися. Пока Юлиан Лэр, который теперь назывался Лэном, приканчивал свою порцию, Крикс подвесил над огнем маленький, словно игрушка, медный котелок и, растопив в нем снег, бросил туда щепотку сухих трав. Они по очереди пили обжигающий отвар, и оба обожгли себе язык и губы, но зато им стало чуточку теплее. Потом они расчистили небольшую площадку под деревьями, соорудили там нечто вроде тесного шалаша из еловых веток, заползли в него и устроились там спина к спине, чтобы хотя бы так сохранить ощущение тепла. В этой импровизированной палатке было тесно и темно, и пахло очень странно - хвоей и смолой, а еще мокрой шерстью их плащей, и дымом от костра. Ощущать рядом присутствие живого человека тоже было удивительно приятно - Юлиан только сейчас понял, что все это время, пока он искал "дан-Энрикса", его сильнее всего угнетало запустение и тишина, царившая в этих местах. Можно было только порадоваться, что "дан-Энриксу" больше не нужно будет путешествовать здесь одному.
- Как же я рад, что оказался здесь, - сказал Лэр вслух.
- Ты просто сумасшедший, - буркнул энониец в темноте. Лэр не ответил. Засыпая, калариец удовлетворенно улыбался. Интересно, с чего Рикс решил, что делать глупости - только его прерогатива?..