АДАМ

Далекая память о зле и добре,
растущих плодами познанья. В ребре
тревожная тяжесть. Как завоеватель,
все ближе сомненья, все дальше Создатель.
И что мне с того, что я вечный Адам?
Лишь ты мне по масти, лишь ты по годам.
И рёбра ломая, в грудную клеть
морзянка сердца стучит: – Ответь!
Зачем ты уходишь всё дальше, Лилит?
Не Евой – тобой моё сердце болит.
 
Но помпа сердца и в шторм и в бриз
гоняет лодку то вверх, то вниз.
О рёбер штакетник колотит весло:
по госту их качество или число?
На месте жильцы?
Или новое, слева,
себя возомнило – о, Господи! – Евой?