Сильва улыбалась ожесточенно и беспомощно одновременно. Автоматически водила клинком по точильному камню, не видя в этом особого смысла. Нет, она будет бороться до конца, раз уж их забросили сюда, как и Гелий. Но... Опускались руки, а внутри не оставалось ничего - только бесконечная усталость, свернувшаяся в груди компактной черной дырой. Все шло не так, как должно было, впрочем, удивляться не приходилось.
Тем, кто вернул их на землю, просто надоела эта игра. А, может, и нет. Только других объяснений не находилось. Их осталось лишь двое, от Лоа уже пользы никакой, хотя раньше они рассчитывали именно на нее... Теперь она простой человек, одна из тех, кого ангелы должны защищать. Обязаны спасти, любой ценой.
- По крайней мере, у нас не забрали силы, - подал голос Гелий, который прекрасно понимал, о чем думает его подруга.
Сильва кивнула в ответ, слов просто не нашлось. Однако следующий вопрос заставил ее заговорить.
- А что все же случилось с той девочкой, Тамарой? Такая грустная и странная смерть...
- Да уж, - женщина внезапно усмехнулась, - И все странности так или иначе связаны с твоей подружкой, Тесс, заметил?
- Она потеряла на этой войне больше, чем мы. В чем ты хочешь ее обвинить?
- Это не обвинение. Просто... констатация факта. Так или иначе, подумай о том, что я сказала. Думаю, Тесс замешана в происходящем больше, чем простой обыватель, - Сильва откашлялась, - Так вот, о ее сестре. Сначала я решила, что дело в воде... Подобного стоило ждать от Технобогов - отравить источник или сделать так, чтобы яд просочился в грунтовые воды, а уже оттуда - в резервуары коммун...
- И девочка погибла, выпив что-то, - кивнул Гелий.
- Да, верно. Только совсем не отравление было причиной смерти.
- Но... что же тогда?
Сильва отложила клинок в сторону и развернулась к ангелу. Лицо ее выражало задумчивость вкупе с растерянностью. Слишком часто в последнее время она не понимала, что же происходит...
- Вода в полном порядке, мой друг. И та, что пила Тамара, и вообще... Я не стала говорить людям, сделала вид, что источник пришлось прочищать, но...
Голубые глаза Гелий расширились.
- Тесс тоже не знала об этом?
- Ей не зачем знать, - резко ответила женщина, - Ты ведь понимаешь, что не Технобоги виноваты в смерти ее сестры? Но и случайностью она не была. Нам терять нечего, а вот Терезе...
Ангел лишь покачал головой.
- А ей, думаешь, есть? После всего, что случилось...
- Людям всегда есть, что терять.
- Ошибаешься. Ей совершенно плевать даже на саму себя. Ты не видела ее глаз после той трагедии - а я видел. Глаза человека, который уже умер. Если бы я только мог не отпускать девочку тогда, - с сожалением добавил он, - Но рядом с нами ей лучше не станет.
Сильва подошла ближе и положила ему руку на плечо, выражая свое сочувствие.
- Она вернется, поверь. Хотя ты и прав в том, что от нас Тесс стоит держаться подальше...
-- - -- - --
Стояла глубокая ночь, и почти все обители коммуны давно уже спали праведным сном. Лишь возилась до сих пор в мастерской со своими таинственными механизмами Сильва, и вызвавшийся помочь ей, Адам.
И прижавшись к Кайлу, чей разум давно погрузился в сновидения, смотрела, не мигая, в потолок Лоа.
Днем ей казалось, что все, если не хорошо, то хотя бы нормально. Барьер между ее душой и телом, наконец, оказался сломлен - теперь она практически ничем не отличалась от обычных людей.
Точнее, так было до тех пор, пока на мир не опустилась ночь. Темнота оказала на душевное состояние девушки странное воздействие. Вглядываясь в тени, клубами пыли, скопившиеся по углам, она ощущала внутри себя нечто такое же - темное и пугающее, нечто, что тянулось ко мраку снаружи.
Первую половину ночи она провела более-менее нормально. Только попросила Кайла не гасить полностью свет. Приглушенное мерцание ламп отгоняло тревогу... какое-то время.
Стрелки часов застыли между цифрами три и четыре. И Лоа начала понимать, почему часы перед рассветом считаются самыми жуткими.
Даже любимый парень рядом не мог унять ее страхи. В голове проносились сотни разных мыслей, большинство из которых казались какими-то чужими, пугающими и неестественными. Минуты же ползли так медленно... Девушка все сильнее убеждалась, что она сходит с ума.
Если только дожить до рассвета... Ведь днем все снова станет привычным и правильным. Днем даже эти катакомбы не будут такими страшными, а тени расползутся подальше, напуганные светом ярких ламп. Все страхи, все безумные мысли, залягут на самом дне ее сознания... Но не вернуться ли они следующей ночью?
Лоа прикусила край простыни, чтобы не закричать от охватившей ее безысходности.
-- - -- - --
- Я дурак. Я просто дурак, - безжизненно произнес Горг. Его светлоглазый друг скривился.
- Увы, не просто, а дурак влюбленный. Что гораздо хуже.
Они оба, оставаясь невидимыми для человеческих глаз, наблюдали в этот момент за рыжей девушкой, тихо сходящей с ума.
Тео молчал и напряжено следил за мечущимся взглядом голубых глаз бывшего ангела. Правда, из-за расширенных до пределов возможного зрачков, они казались скорее черными. Неизвестно, что видела сама Лоа - точно не комнату вокруг - но заглянувший на миг в ее видения мужчина, отчего-то вздрогнул.
- Ты хоть понимаешь, что наделал? - в голосе звучало еле сдерживаемое возмущение.
- Думал, что понимаю...
- Лишил ее ангельской сущности, но свою силу забирать не стал, верно?
- Я не мог оставить ее совершенно без защиты! - возмутился Горг, - Не в такое время.
Тео досадливо поморщился.
- Зато теперь ее нужно защищать от самой себя. И окружающих, к слову, тоже.
Лицо темноглазого исказилось, словно от боли. Почему она не выбрала его, почему шагнула в огонь? Глупая девчонка, неожиданно разозлился мужчина. Она лишь усложнила все еще сильней. Ведь он сумел бы ее защитить, забрал бы прочь из этого ада на обломках Эдема...
- Теперь ее судьба - земная, таковы правила, - будто прочел мысли товарища Тео, - Однако ты все равно обязан исправить то, что сделал. Или, хотя бы, смягчить последствия. Иди же, - велел он, глядя, что Горг колеблется.
И тот пересек невидимую грань, оказавшись в реальном мире, рядом с впавшей в полубезумное бессознание Лоа.
- Успокойся, ангел мой, - прошептал он, касаясь прохладной ладонью девичьего лба. Через мгновение Горг вновь шагнул в свой иллюзорный мир, на этот раз не один.
-- - -- - --
Похоже, с выводами о нашей с Петрелем дружбе я несколько поторопилась. На следующий день он вновь бросал на меня недоверчивые волчьи взгляды, не заговаривал без крайней необходимости, в общем, вел себя совершенно по-идиотски. Будто и не было ночных бесед о буре и жизни.
Меня угнетало такое отношение, но приходилось терпеть, стиснув зубы. Ничего поделать-то я не могла.
Зато Смотритель был более чем добр. Он показывал мне, как они живут на острове, учил ловить рыбу и очищать морскую воду, делая ее пригодной для питья. Проще говоря, день прошел в трудах, так что времени для хандры практически не оставалось. За проведенное со стариком время, я убедилась, что он хоть и со странностями, но человек очень интересный. Одно портило общение - ни один из нас не говорил о прошлом, и если речь случайно касалось запретной темы, сразу же переводили диалог в другое русло.
Мне, конечно, хотелось бы разузнать, как Смотритель с сыном оказались тут, но... Любопытство любопытством, а жизненный опыт научил меня с уважением относиться к чужим тайнам. Если люди захотят поделиться, если воспоминания тяготят их, то сами расскажут рано или поздно. Если нет - то и не стоит лезть в душу, все равно ничего не добиться.
Незаметно настал вечер. С делами было покончено и, глядя на медленно ускользающее за горизонт солнце, я вновь чувствовала, как в груди что-то щемит и ноет. Но лучше было смотреть на закат, чем в противоположную сторону - туда, где в морской дымке угадывались силуэты небоскребов. Я боялась заглянуть в лицо городу, из которого сбежала. Боялась прошлого, что могло вновь ворваться в мою жизнь.
Не железная ведь... не выдержу снова... Если те, кто назвался богами - нет, я не Технобогов имею в виду - умеют слышать, то прошу их лишь об одном: чтобы меня оставили в покое.
- Видите, я выбыла из вашей игры, - сорвался с моих губ умоляющий шепот, - Не знаю, чем могла вам помешать, но... Просто забудьте обо мне, пожалуйста.
Почувствовав на плече чью-то руку, я вздрогнула и, оборачиваясь, была практически готова увидеть светловолосого Тео, с которым мы виделись во сне. Но это оказался не мужчина с разрисованными ладонями, а всего лишь Буревестник.
- Отец велел позвать тебя, - бросил он и тут же направился прочь, подразумевая, видимо, чтобы я шла следом.
- Эй, погоди, - попыталась поспеть за его быстрым шагом.
Петрель поглядел на меня, вопросительно изогнув бровь. На беседу он настроен не был... а и плевать! Такого мерзкого отношения к себе я ничем не заслужила, так что...
- Почему ты меня так ненавидишь? - спросила напрямую, без обиняков.
- Что? - он помотал головой, - Я не... Ты ошибаешься.
- Неужели? - саркастически хмыкнула я, - Признайся, все еще считаешь меня одной из Технобогов?
- Нет. То, что ты простая девчонка ясно как день, - огрызнулся парень. Видя, что я не успокоилась, попросил: - Отец ждет, давай позже поговорим.
Я пожала плечами.
- Что ж, как хочешь. Но не надейся, что сможешь от меня отделаться таким образом.
Петрель отвернулся, беззвучно выругавшись напоследок, чем вызвал у меня необъяснимую довольную улыбку.
На этот раз мы направились не вниз, в подземное жилье, скрывающееся под маяком, а наверх. На самый верх.
Перескакивая по ступенькам, из которых добрая половина отсутствовала вовсе, а остальные, кажется, держались на одном честном слове. Услышав под ногами треск, я взвизгнула... но чья-то крепкая рука ухватила меня, не дав рухнуть в образовавшийся пролом.
- Боишься высоты? - поддразнил Петрель - разумеется, именно он спас меня от падения - не спеша разжимать хватку.
- Только падать с нее, - откликнулась я. Нет, все-таки байк - это совсем не то же самое, что ненадежная опора под тобой и ежесекундный риск того, что очередная ступенька разлетится в труху, как только шагнешь на нее. Байк однозначно надежней, да и пользоваться им не в пример приятней.
Хотя, мокрому пятну на камнях наверняка глубоко плевать, откуда именно произошло падение.
Я сглотнула, ощутив, как пересохло от волнения во рту. Так, соберись и не позорься перед парнем. Он-то вот шагает вполне уверенно, не вздрагивая от хруста дерева. Покажи, что ты не хуже.
Самовнушение немного помогло, так что, когда Петрель обернулся в следующий раз, у меня было готово невозмутимое выражение лица и фраза:
- А еще медленней ты ползти можешь? - сказанная с вызовом.
Островитянин скрипнул зубами, никак не отреагировав на мой выпад. Практически никак. Шаг он все же ускорил, и я вскоре услышала - с затаенным злорадством - как его дыхание стало тяжелее. Правда и сама я уже еле переставляла ноги, так что победа была чисто символической...
Когда мы добрались, наконец, на вершину маяка, там уже ждал Смотритель. Я, успевшая за время утомительного подъема забыть, зачем собственно шла, удивилась, как старик вообще одолел чертову лестницу.
- Долго вы, - пожурил он нас, - В мое время молодежь пошустрее была...
- Извини, отец, - Петрель склонил голову, будто бы винясь, но в его глазах блеснули искорки смеха, - Наша гостья не привыкла к таким нагрузкам, вот мы и задержались.
Вот ведь ... Я угрюмо смотрела себе под ноги, присутствие Смотрителя сдерживало от ответного выпада.
- Все со мной в порядке, - я злобно зыркнула в сторону Петреля. Тот в ответ лишь улыбнулся краешком губ.
- Прости, Тесс, что заставил тебя тащиться на эту верхотуру, но думаю, ты и сама хотела бы увидеть, как я работаю, - старик указал на предмет, в котором с трудом можно было узнать нечто вроде гигантского фонаря.
До меня только сейчас окончательно дошло, что имел в виду Смотритель, говоря о свете маяка... Черт, это все же не было красивой метафорой!
- Только не говорите, что собираетесь зажигать его... - простонала я.
- А что не так, девочка? - пожилой островитянин нахмурился в недоумении, - Самое время - и стемнело уж порядком.
Действительно, солнце успело скрыться, и в воздухе повисла пелена густого сумрака. Пусть даже в полумраке я ощущала себя не слишком уютно, но он точно таил в себе меньше опасностей, чем эта мега-лампочка.
- В том-то и дело, - уперла я руки в бока, - Ради бога, свет же будет виден на несколько миль!
- Несколько десятков миль, - поправил меня Смотритель, - А, может, и побольше.. если погода ясная.
- Вы, правда, не понимаете, что его может увидеть кто угодно? Технобоги - в том числе!
В голосе старика прозвучали снисходительные нотки.
- Девочка, я зажигаю свет на маяке уже больше двадцати лет, почти каждый божий день. И ежели за эти годы никто не позарился на наш остров, то и бояться нечего.
Чокнутые, судя по всему, давно и бесповоротно, обреченно подумала я. Причуды островитян перестали казаться такими уж безобидными; мне захотелось поскорее покинуть это место, от греха подальше. Но пока придется мириться со странностями местных обитателей - в чужой монастырь со своим уставом не лезут.
Я махнула рукой, давая понять, что не буду вмешиваться в странный обряд зажигания маяка.
Старик будто только этого и ждал. Сначала он возился с клубком разноцветных проводов, время от времени что-то тихо ворча, потом занялся самой "лампой". Когда Смотритель повернул внушительного размера рубильник, я уже была готова к тому, что должно последовать дальше. Резко зажмурилась, но даже сквозь прикрытые веки яркий свет ударил по глазам. Я прикрыла их ладонью, и только через пару минут решилась посмотреть на результат всех трудов.
Ослепительно яркий луч прорезал вечерний мрак, устремляясь к морю и растворяясь где-то в его далях. Свет был желтоватый и почему-то мне казалось, что на ощупь он окажется теплым... Я еле удержалась, чтобы не протянуть руку и проверить. Слишком глупым и ребяческим был бы этот жест.
Но, устремляя взгляд вслед за лучом маяка, путеводной нитью протянувшийся на мили и мили, я начала понимать, почему старик вот уже столько лет упорно поднимается на башню, раз за разом...
Не объяснить словами глупое чувство, зародившееся у меня внутри... Что-то сродни надежде - а я думала, что она давно почила с миром - хрупкое, но мягко согревающее изнутри.
Совершенно бессмысленное на первый взгляд занятие оказалось не таким уже бесполезным... по крайней мере, лично для меня.
От задумчивости я очнулась, только услышав слова Смотрителя:
- Возвращайтесь-ка вниз, ребятки. А я посижу тут немного, да погашу фонарь, энергию беречь надо.
Спуск дался гораздо легче подъема, да и Петрель, идущий первым, страховал меня, не давая оступиться в темноте. Удивительно, но он даже обошелся без подколов, молча протягивая руку, стоило мне споткнуться. Сам он двигался уверенно, перешагивая все провалы - что ж, у него были годы, чтобы запомнить каждую ступеньку.
У подножия здания я задрала голову, чтобы еще раз поглядеть на луч.
- Знаешь, - сказала я, обращаясь то ли к Петрелю, то ли к самой себе, - Занятие, конечно, ужасно глупое, но все же немного... волшебное, - закончила с улыбкой.
Парень тихонько рассмеялся.
- Не ожидал от тебя таких слов.
- Почему?
Он пожал плечами.
- Не знаю... Просто - не ожидал.
Буревестник вдруг уселся прямо на землю, скрестив ноги. Я осторожно опустилась рядом.
- Мне немного грустно от мысли, что скоро маяк станет некому зажигать. Отец, как бы не бодрился, рано или поздно не сможет быть Смотрителем...
- А ты? - я было решила, что присматривать за маяком - что-то вроде семейного дела.
- А я не чувствую, что готов посветить всю жизнь острову, - Петрель обхватил себя руками, наверное, очередной порыв ветра оказался слишком холодным.
Говорить о том, что сама, наоборот, была готова провести всю жизнь на крошечном необитаемом - как предполагалось вначале - куске суши, я не стала. У Буревестника все впереди, наверняка он и на материке сможет обустроить свою жизнь. А я... я не видела своего будущего. Или не хотела видеть. Впрочем, такие нюансы ничего по сути не меняют.
- Прости, что был груб с тобой.
Я неверящим взглядом уставилась на парня. Тот же глядел куда- то в сторону и, несмотря на отрешенное выражение лица, казался слегка смущенным.
- Мы не привыкли быть гостеприимными... хотя у моего отца это и получилось. Но сейчас я рад тому, что тебя невесть каким ветром занесло на остров, - он усмехнулся, - Когда привыкаешь к своему одиночеству, а его кто-то рушит его за один миг... теряешься. Но потом...
- Потом будет только хуже, - прервала я его и быстро поднялась, - Не привязывайся к тем, кто так внезапно врывается в твою жизнь, Петрель. Поверь, такие "нарушители спокойствия" не принесут ничего хорошего.
- Но... - растерянно начал было он.
- Я иду спать, - пришлось вот так резко положить конец беседе, развернуться и уйти, проклиная все на свете.
А особенно - собственное сердце, что так быстро привыкало к людям.