Синдром фэнтези интоксикации с хроническими осложнениями.
Pause // Play !!
Стадия Первая.
'И жили они долго и счастливо. Пока одной свежей весенней ночью, возвращаясь с банкета в свою честь не заблудились в узких тёмных улочках спасённого ими города. Он был пьян, она незамечала ничего в своих раздумьях. Вокруг царила тишина.
И тьма. И только белое пятно её платья на фоне серых стен как отражение луны в воде. Как пламя свечи на ветру. И как на пламя, собираются вокруг жители ночи.
Шорох босых ног ступающих по холодным камням. Шелест рваных одежд.
Она тянет его за руку, уводя прочь. Он не сопротивляется, он видит свой сон. Слышит зхо его обилых сапог шаркающих по мостовой. Ускоряющийся ритм её каблуков. Испуганный выдох. Тупик.
Мрачные лица. Ненависть, направленная не на них, но на богатые одежды и украшения. Худые, босоногие тени собирающиеся вокруг. Оборванная одежда. Свет луны не отражается от их глаз - они давно уже мутны и холодны.
Силуэт высокого мужчины выходящего вперёд.
Он глава стаи.
Они - загнаная жертва.
Он . Внебрачный сын погибшего визиря.
Но они не знает об этом.
Они - герой спасший город убив сумашедшего визиря и его освобождённая возлюбленная.
Но он не знает об этом.
Главарь медленно подходит к ним. Она не может вымолвить ни звука от ужаса. Он в тумане алкоголя не понимает происходящего.
У главаря нет оружия.
Оно есть у героя.
Он подходит к ним вплотную и спокойно вынимает меч из Его ножен. Лунный свет отражается на его лезвии. Короткий удар и оно пронзает Её белое платье, оставляя расплывающееся красное пятно на груди. Она тихо всхлипывает и опускается наземь.
Луны больше нет на лезвии. Её платье медленно растворяется в ночной тьме - кровь прячет их от любопытного неба.
Он растерянно распахивает глаза пытаясь осознать проишедшее Лезвие вспарывает горло оставляя ему затухающее недоумение и немую боль. Звездный свет пытается пробиться вниз, на секунду вспыхивая на срываемых украшениях, на пряжке стаскиваемых сапог и пуговицах жилета. И менуту спустя в последний раз отражаясь в двух парах глаз впервые за долгое время глядящих на небо. Но и этот свет исчезает оставляя два тела наедине во тьме опустевшего переулка. Приговорённых Судьбой.'
Примерно так и выглядит мораль любого фэнтези романа. Добро побеждает зло пока тиражи достаточно хорошы, чтобы ежемесячно оплачивать автору выкуп за жизнь главных героев.
Когда история перестаёт быть достаточно популярной, автор демонстративно посылает в печать отрубленную голову одного из персонажей. Или того хуже - избавляется от ненужных уже заложников заманивая их в гибельную ловушку в 'Последней' части приключения обещающей раскрыть все секреты, и начинает новую серию, шантажируя читателей очередными натренированными на штурм читательских сердец героями.
Оставляя старых забытыми истекать кровью на последних страницах их иллюзорной жизни. Даже если чудом им удалось пережить финал, их жизнь закончена, застыв в переплёте на пыльной полке куда попадают они все в конце пути.
Хуже. Это мы, те для кого они переживают выдуманные муки, любим их - сделавших то что мы не решились, справившихся с проблемами с которыми мы не смогли, разделившими наши слёзы и заимствовавших нам их радость. Мы боготворим их, поскольку видим в них себя. Мы желаем им всё то чего у нас нет - приключений, яркой жизни, любви и верных друзей, но в итоге, того чего нам также как и им не хватает больше всего - покоя, исполнения мечты и мира.
Но у них есть враг, котогоро они не в состоянии победить. Тот кто ради денег и эгоизма сваливает на них всё новые и новые проблемы, чтобы небыло скучно читателю заставляет переживать всё большее горе и тяжести. Автор.
Я захлопнул книгу, погасил лампу и безмолвно уставился в тёмный потолок.
Они утверждают, что любят своих героев - но как это может быть правдой? Они созданы не для спокойной жизни - для битв, предательств, потерь, ссор, гибели.... Кто может желать другим такой участи? Автор. Как завоёвывая красавицу, он сначала окрылён новой идеей, восхищается её красотой, пытается излить свои чуства изобразив их на бумаге, придать им форму. Позже, получив то, что хотел, он хладнокровно использует героев, заставляя проходить через семь кругов Ада согласно заранее составленному плану. Он больше не восхищается ими. Они фишки на шахматной доске. И вот скоро, новые идеи снисходят ему - новые миры, новые персонажи. Новые красавицы ждущие очарования. И старая с укоризной глядящая ему в след.
Он уже не интерисуется ей, но начатый труд должен быть закончен. Роман дописан, серия заключена. И он начинает ненавидеть их, давящих на нём как груз. И мысли его складываются в жестокий план.
Несчастный случай. Никто не заподозрит его. Да, прошлая жена всем нравилась, но пройдёт время и все забудят о ней восхищаясь красотой его новой возлюбленной.
И он подволит историю к концу. Иногда они гибнут.
Иногда цена победы слишком высока.
Иногда они побеждают врага, становясь ненужными и со временем забытыми.
Иногда их мечты сбываются, отавляя горькую пустоту.
Никогда он не чуствует к ним сострадания. Никогда не даёт заслуженного, и того что мы ждём больше всего - спокойной жизни и светлого счастья. Ведь, то что переживают Они чувствуем и мы - и ни адреналин боя, ни радость триумфа, ни опянение ярости не может сравнится с тихим счастьем спокойной любви и мирного будующего.
Наверное так оно и есть. Авторы ненавидят созданое ими. Почему иначе они так жестоки к ним? Мы несём ответственность к тем кого приручили. Ха, Как же!
Может быть я просто и тихо схожу с ума. Моё счастье погибло - я не могу взять в руки очередную книгу, Приключения ИХ, на страницах, являлись неистощаемым источником тихой радости для меня - покак вода не окрасилась в кровавый цвет.
Все истории рано или поздно заканчиваются.
Что может быть хуже пустоты оставленной прочтённой до конца книгой? Только осознание, что это была последняя часть серии, и о выходе продолжения ты в лучшем случае прочтёшь в другой фэнтези саге - так как чудеса как известно имеют обыкновение встречаться только на страницах этого рода изданий пренебрегая твоим мнением о том какой должна быть жизнь и почему герой с отсечённой напрочь головой неприменно должен вернуться в следующей новелле для того чтобы всем отомстить (врагам, конкуретам, трактирщику), всех спасти (друзей, домашних животных, мир) , на всех жениться (принцессах, магичках из отряда, той богине из второй части) построить дом, посадить дерево и вырастить сына для несения геройской службы в следующих частях и любовного романа с нынешней наследницей пристола (благо её сейчас 5 лет, к моменту действия повзрослеют).
Но автор явно был другого мнения убивая героя, называя книгу 'последней', демонстративно сжигая мосты и сценарии экранизации. Ха! Да чтоб он подавился! Вот постеры сдираются со стен, книги летят из окна и сувенирный меч героя саги... нет, меч оставлю. Вот только отодрать логотип на рукоятке и вполне можно выдать за орудие смертоудийства любого другого фэнтези людоруба.
Взвешиваю меч в руке. Чистая жажда крови заледеневшая в холоде ненависти и обточенная беспощадностью до формы расчётливой подкрадывающейся к жертве Смерти. Удар по неосторожно задержавшейся в поле зрения тени, пируэт, блок, выпад и она в муках гибнет от яростного гнева сжигающего света - нужно отработать технику лучше, чтобы впредь не задевать локтём выключатель на стенке когда пытаешся отвести руку для удара.
Я с испугом оглядываюсь проверяя не разбулил ли я Совесть. Нет. Спит, слава богу.
Мама... да что это со мной?! С какой стати говорю закрученную витиеватую бессмысленицу и бросаюсь с железякой на собственнйю тень - что она мне сделала в конце концов, ну разве что кроме преступления скрытия принадлежащего мне по праву света.
От сумашедших мыслей лучше всего отвлекает Ярость. Она сильнее всего - горя, любви, боли, печали. Кровь закипает. Пальцы сжимаются в кулаки. Хочется раскрошить чтонибудь в пыль - да хотябы овсяное печенье. Жажда действия, сила нуждающаяся в применении. Язык хулящий весь продажный Свет, авторов, издателей, фанов и недоразвитых жителей планеты обделённых эмпатическими способностями чтобы почуствовать моё горе и жестоко ранящих меня своим безразличием. Ну, я вам покажу! Ну, погодите! Радость мести не так велика, как осознания уязвимости врага и того , что у тебя есть план и ты знаешь как добиться своей цели. Да да! Я сделаю свою боль Вашей! Вы увидете то, на что жестоко закрывали глаза. Я заставлю Вас прочувствовать всю Правду. О чём? О том, что они используют нас! Высасывают наши деньги. Играют с нашими чувствами! О том что мы также безразличны им как и созданые ими герои. Для того чтобы вы осознали причиняемуь ими нам боль, боль эта должна преодолеть порог терпимости. И я знаю, что и как я должен для этого сделать.
Я спокойно, ровно дыша сажусь за компьютер, запускаю Ворд и набираю первые строки приговора всем тем кто имел несчастье оказаться мои противником.
Я создам лучшую, популярнейшую и известнейшую Фэнтэзи сагу. Историю запомнищуюся поколениям. Героев которых полюбит весь мир.
А потом.
Один за другим.
Жестоко и безвозвратно убью их всех , оборвав сказку на середине
Сумашедший, злобный смех выдающий несдерживаюмыю истерику несётся ураганом по квартире глуша в полёте мух и заставляе кошку с визгом скрыться за диваном.
Пора. Пути назад нет. Соседи наверняка, что то заподозрили и высылают бомбардировщики для ковровой атаки смирительными рубашками и валидолом, а Совесть вот вот проснётся и начнёт задавать вопросы.
Нужно начинать. Пора. Ну а начнём с....
Выписка из дела: Диагноз.
Развитая параноя заставляющая пациента не сомневаться в существовании глобального заговора писателей направленного лично против него и имеющей целью довести его до стадии радосного сжигания книг, тем самым недопустив пробуждения нового пророка направленного на землю для откровения людям ... чего конкретно неизвестно. В его мании преследования, он считает что даже христианская церковь является участником этого заговора, на основании гибели главных героев библии якобы иллистрирующей его тезис.
Развивающаяся мания величия. Пациент считает, что его жалкая проза может соревноваться с текстами профессиональных авторов (якобы ополчившимися против него) и что он оказывает услугу человечеству работая над своей фэнтэзи сагой.
Начинающаяся шизофрения, симпотатически проявляющаяся в слишком сильном отожествлении с вымышлеными героями и бессвязной речи. В основном письменной.
Далее читатель пользуется своим конституционным правом и пролистывает пол главы до ближайшего диалога.
***
Тьфу, что за сон. Так действительно свихнёшся. Хорошо если воспоминания о вчерашних переживаниях растают в утреннем свете как и этот сон.
Наверное сейчас утро. Возможно занавески распахнуты и комнату озаряет солнце. Незнаю. Чтобы проверить нужно раскрыть глаза, но я не чувствую что подобный подвиг в данный момент мне по силам. Всёже...
И впрямь - утро. Но вставать не хочется как будто и не спал вовсе. Да так оно и было. Сначала читал дотемну, потом яростная дуэль с собственной тенью, а после...
Совесть сидя за компьютером, что-то увлечённо читает. О НЕТ! Как ошпаренный я вскакиваю с дивана и подбегая к ней заглядываю в монитор. Так оно и есть... Мои ноги подкашиваются и я падаю напол, опуская голову ей на колени.
- Ну же, выноси свой приговор, Свидетельница моего позора!
Совесть теребит пальцеми прядь моих волос положив ладонь мне на лоб и задумчего вздыхает.
- Не знала в тебе такого таланта. Хотя.... ещё работать и работать. И прежде чем нести это к издателю попроси меня сначала исправить ошибки, троечник!
Вот так всегда.Вообще то её имя Маша, но по привычке я называю её своей Совестью. Старая история со времён школы. Директорским указанием её, отличницу и красавицу приставили ко мне для улучшения моих оценок. И она отнеслась к заданию серьёзно, следуя за мной по пятам , проверяя мои работы и виня за лень. И она добилась успеха, в основном тем, что мне было совестно огорчать и разочаровывать её
Я повернул голову и снизу вверх гляжу ей в лицо. Прикусив губу она смотрит на экран.
- Знаешь, что происходит с первыми пробами пера всех писателей?
- Нет, их собирают по листочкам и выдают за свои писатели вторые?
Она лишь мягко улыбается в ответ, выделяет весь текст, удаляет его и закрывает файл. Странно, но меня это ни капли не огорчает.Скорее наоборот.
- Они показывают насколько несовершенны авторы как люди, выявляя их слабости, недостаток понимания событий и других людей. Каждый писатель пишет о себе. А каждые человек, самодостаточен и потому несовершенен. Так же и их произведения.
- Да? - Я не очень сконцентрирован на том, что она говорит, сколько на её голосе. Нет лучшей музыки, я готов слушать его вечно. Как жаль, что мы такие хорошие друзья... Возможно, если бы мы не знали друг друга так хорошо, мы могли бы любить. Но так наверное происходит с женатыми парами со временем. Только что мы пропустили стадию вблюблённости и свадьбы... Действительно, жаль.
- Ты пишишь... о том каким видишь мир ты. Для других он другой. Свой.
- Что плохого в том чтобы быть собой?
- В том, что Ты, это не сознание в этой телесной оболочке - она накручивает прядь на свой палец - Ты, это совокупность твоего Я, твоего опыта, существующего для тебя Мира и правил по которым он работает. То, что ты написал, это только Эта часть тебя - она мягко щелкает меня пальцем по лбу. - Но это как чёрнобелая фотография. Застывшая картина не в силах передать всю красоту цвета и движения.
- Так, что же делать?
- Прежде, чем писать, пойми о чём ты пишешь, как другие поймут тебя, что ещё является частью этого Мира, кроме того что ты видишь. Например... Начало твоего романа это битва.... Возможно слова выбранные тобой задевают какой.то генетический рефлекс у мужчин заставляющих их прочувствовать схватку, но для меня... - пауза, она просто молчит смотря на меня сверху вниз. - для меня это бессмысленное рубево. Возможно я звучу тривиально, но все книги, не о битвах, не о подвигах, а о Людях. Позволь такой пример. То что ты написал - взгляд воина дерущегося с противником и интересующегося в первую очередь самим процессом битвы. Но также как мир не ограничен тобой, также и книга это не один этот герой, не одна его битва. Есть то ради чего он дерётся, допустим стандартный вариант - ради спасения любимой девушки. Для твоего качка героя может это спасение это просто подвиг доказывающей своё мужество . Для неё - это любовь. У тебя нет этой любви. - она выгладит грустно. О чём она действительно думает? Её грусть становится моей, и я удивляюсь как приятна может быть печаль если делишь её с кем-то.
- Его противник. Почему он ввязался в заведомо проигранный бой? Какие у него причины рисковать жизнью. Уж не любовь к этой девице, тогда просто такоеже картонное мужество как и у главного персонажа. Уже Две копии тебя... Более того, только части тебя - ты разбиваешь себя на части представляя осколки разными персонажами твоей книги. Но этого недостаточно. Картина художника красива в первую очередь тем, что она изобрадает, и только потом его технткой.
Она наклоняет голову вплотную к моей и шепчет мне наухо:
- Есть два способа обойти границу 'себя'... Мечты... Так как в них ты Другой, больше чем ты насамом деле, живущей Другой жизнью. И... Открыть глаза... осознать что ТЫ это твои друзья, мир вокруг тебя, люди которых ты знаешь, музыка которую ты любишь, воздух которым ты дышишь...
Я это Она. Такая мысль рождается у меня от её слов. Каким бы я был если бы её не существовало? Мне становится горько, так как я всё ещё помню всерашнюю дипрессию и понимаю, что и герои книг которые я читал это тоже - я. Потому так и больно терять их. Потому так больно представить, что я мог бы потерять Её. Потому ещё горьче осозновать что мы с ней где то по пути потеряли часть друг друга навеки оставшись с пустотой разделяющеё нас.
- Кто ты, ангел мой? Ты послана свыше, чтобы вдохновлять меня, госпожа Муза?
Её смех заставляет наше меланхолическое настроение разлетется вщепки, и она встаёт осторожно приподнимая мою голову со своих ног.
- Нет. Я студентка психолог. Но действительно, божественное вмешательство тебе бы не помешало. В особенности тот Архангел учивший Мухамеда писать. Как можно совершать столько ошибок в твоём то возросте?
- Я печатал в темноте и в не здравом уме. Иначе бы я не оставил компьютер включённым чтобы та могла прочитать это и остаток месяца издеваться надо мной.
Она одета и скидывает со стола в портфель конспекты для института, одновременно защелкивая часы на руке, и глядя на них в ужасе задерживает дыхание. Для верности трясёт их и убедившись в неизменности показаний бежит в коридор находу натягивая туфли.
- Ааа! Я опаздываю! Опять! Нет - снова! Всё твоя вина! Ау! Что твой дурацкий меч забыл в проходе?!
Нет. Есть бог на небе. И он явно сторонник справедливости, ибо мой позор отомщён ещё раз доказывая Марии, что ни одно благое дело не остаётся безнаказанным. Моя излитая в прозу агония недолжна была стать достоянием чьих либо глаз.
-Ах да...- она выглядывает из коридора издевательски глядя на мою ухмылку, которая в подозрении съезжает набок придавая моему лицу настороженное выражение. - У нас на кафедре завтра заседание клуба литературной критики и чтобы до того момента ты переписал то что накрапал вчера в обьёме как минимум двух глав.
Ну как она умудряется при таком ангельском лице выглядеть так издевательски?!
- В случае неисполнения...
Я сглотнул, хорошо представляя себе это случай и пытаясь сравнить с болью быть обруганым дюжиной считающими себя корифеями литературы студентами. В конце концов ей не обязательно называть там моё имя.
- Хоть какой то из твоих талантов не должен быть потерян. Пока! - она выбежала из квартиры и по стуку каблуков я понял, что уже спускается по лестнице в недосягаемости моего ответа.
Чтож, могло быть и хуже. И если я не исполню её требований...
Наверняка будет.
***
По тёмным мостам над серыми реками
Шагал он неведуя что за звезда
Ведёт его через ту тьму непросветную
Что словно любовь его обречена
Скрывать от друг друга горькую правду
Касаться друг друга бродя в темноте
Гадать и лелеять надежду напрасную
Что может быть истина в зла красоте
Ведь лик любви мёртв, и счастье в печали
Она та, что следует нам по пятам
Вернейшая, та кто сочувствует с нами
Всю боль, разделяя наш путь по крестам
Вопросы отринув, по памяти следуя
Тропами что хожены были не им
Ступает он вглубь, уходя от раскаянья
Всё ближе ко дну, к другим же таким
Кто суть свою продали ради убитых
Себя, тех кто пали в неравном бою
За гордость ненужную, пьяную, глупую,
Что боль их скрывала во сладком гною
Несуществующих воспоминаний,
Безкрылой ободранной серой мечты
Той самой которую все потеряли
Той самой ужасной жестокой любви
Вот так, задумчиво бродя по улицам я и бормоча депрессивные стихи я бессмыстленно растрачивал драгоценное время отведённое мне на выполнение жизненно важного задания.распугивая неосторожных прохожих своим печальным отсутствующим видом.
Не моя вина! Ну может это в генах заложено, что моё лицо всегда выглядит печально - с детства люди жалели меня спрашивая в чем дело, когда я просто напросто в задумчивости остонавливался у окна. Всё это время я не был понастоящему печален, поскольку когда я умудрялся погрузиться в эту тину понастоящему люди беспокоящие меня были последним, что я хотел бы видеть.
Ну может есть и другие причины. Может мой готический вид как то влияет на реакцию окружающих. Я не особо сочуствовал этому движению - просто одежда была мне по стилю, а пречёска с белой прядью в волосах выглядела как раз в моём вкусе - Совесть с женским опытом помогала укладывать волосы каждое утро. Кроме сегоднешнего...
Нужно бы найти зеркало. Хотя...
Царила весна. Почему собственно царила? В большом городе времена года не так уж заметны. Скорей другие вещи доминируют его жизнь - свет, шум, регулярные концерты, демонстрации, выборы, экзамены, выпускные... Нужно бы создать новый календарь - специально для города устанавливающий его людские приливы по влияющим на городскую жизнь важным событиям.
Сейчас было ещё около 5 часов до часа объевшегося Т ролльебуса когда все возвращаются с работы. Минимум полтора часа до часа Кофе со Смогом - так что у меня было несколько свободных часов Вдоха Города: когда все заняты, улицы пусты и лищь пенсионеры и бездельники как я тревожат отдыхающего до следующей смены бетонного гиганта.
Я бродил и представлял себя великим воином с успехом убивающим накатывающиеся вражеские волны армии Времени. Так как Совесть была в институте, некому было напомнить мне чуствовать вину по поводу моего безделья.
Мне было 20 лет. 3 года как я окончил школу и должен был начать бы самостоятельную жизнь. Родители посторались и выдворили меня в Большой Мир неутруждая грузом нотаций и сомнений. Советь запросто поступила в тот же Институт куда без успеха пытался пробиться я, в конце концов устроившись там на вечернем.
Мы договорились и сняли однокомнатную квартиру неподалёку, обязываясь оплачивать пополам. Я думаю уже в тот мометн она знала, что большая часть падёт на нее. Наверное не могла отвязаться от инстинкта заботы о пропащем грустном мальчишке.
Она большую часть дня была занята невозможным колличеством обязаностей, я же имел столько свободного времени, что сам процесс его течения представлялся мне весьма размытым - как будто весь мир медленно безвольно дрейфует в тёплой воде аквариума.
Я пытался утсроиться на несколько работ, чтобы хоть как то использовать время и оправдаться перед Машей за неоплаченное электричество, но всё равно, казалось время было ресурсом имеющимся у меня в бесконечности, что вызывало скрытую зависть знакомых и ощущение что наверное я почемуто должен чуствовать вину за себя.
Все дороги кудато ведут. Михаил сказал бы что к богу. Я поостерёгся бы и в данном случае подумал что к Судьбе.
Я стояд перед знакомыми воротами монастыря в Семинарию которого Мишка поступил после окончания школы. Должно быть это знак. О помощи свыше в лице посредника между мной и небом. Сейчас ещё рано, он должен быть занят, но это навело меня на идею.
Я хорошо обдумал сказанной утром Машей, и решил что должно быть она была права и если я хочу чего либо добиться я должен воспользоваться любой доступной помощью. И первые кому я могу довериться это мои школьные друзья.
До заседания 'Клуба самоупийц' как прозвал наши регулярные встречи Сергей ещё два дня, но учитывая крайний случай можно бить набат собирая войска на бой и сегодня. Я постучался в ворота и передал растерянному моим внешним видом смотрителю записку для Михаила. До остальных можно и дозвониться.
Выполнив первый шаг в установленном плане боевых действий, с чувством выполненого долга я приступил к шагу второму. Закупке боеприпасов.
Далее усталый читатель ожидает увидеть action-сцену и ,как ни странно, он её получает. Вообще, насколько прекрасен был бы мир если бы мы всегда получали что хотели.
***
Сергей получил звонок о воинском сборе за несколько часов до заката. Как всегда встреча должна была состоятся около десяти в Машиной квартире (и как почти всегда, непреднамеренно, без её присутствия).
Или же у Олега кончился запас фэнтези, либо же закачал очередную анимешку и снова будет пытаться обернуть их в свою веру. На этот случай у Сергея имелся туз в рукаве, точнее робко держащий его за тот самый рукав. Так или иниаче, причина для встречи понастоящему не требовалась - Сергей в отличии от друга не жаловался на скуку, но собраться вместе со школьными друзьями был всегда рад.
Они были неразлучны в детстве, и когда судьба развела их пути они не пожелали смириться с неизбежным поклявшись остоваться в контакте. Который выражался только в этих ностальгических встречах.
Сергей пошел тем путём который все ему пророчили без перерыва, выбрав карьеру профессионального спортсмена. Более того - Бойца. Имея героем детства Джеки Чана он смог пробиться и работал помошником тренера популярной секции Ушу, в тоже время учавствуя в соревнованиях и изучая теорию спорта и ... китайский язык.
Его увлечение восточной культурой (весьма отличавшееся по тематике от такогоже увлечения Олега) серьёзно волновало Михаила, на удивление всем выбравшего Церковную 'карьеру'. Наверняка и сегодня не обойдётся от отчаянных дискуссий.
Михаила, которого практически ничего не могло вывести из равновесия, тем не менее доводила до белого коления такое же спокойное улыбающееся лицо Сергея обсуждающего теорию буддизма со своей очередной пассией.
Вообще, девушки так и липли к этому уверенному красавчику заставляя недругов во злости искать оправдание в его отсутствующем интеллекте, мнимом самодовольстве и якобы присущей качкам атрофировости первичных органов. Девушки отвергали эти утверждения радостым смехом в кружке между собой обсуждая недоброжелателя тем самым подливая масла в огонь их ненависти к Сергею.
И сегодня тоже он направлялся на встречу не один. Они договорились встретиться с Юлей после тренировки в его клубе, на которой он был тренером а она учеником толи решившись улучшить навыки самообороны, толи польстившись познакомится с мифической на их курсе личностью поближе.
Вообще то они не раз видели друг друга мельком в институте где Юля училась на художницу, а Сергей учил китайский, но только сегодня она решилась познакомится с ним немного удивившись сразу последовавшим предложением посетить с ним намечающуюся у его друзей вечеринку. Но смотря на его лицо, нельзя было подумать ни одной нечистой мысли. Каким то образом ему удавалось придать себе подобие чистого радостного ангельского нимба заставляющего людей стыдиться себя и как на привязи следовать за посланником неба.
Она медленно шла рядом с ним держа его запястье в своей ладони. Одинокий ночной парк через который пролегал их путь навевал романтическую атмосферу. Больше всего она хотеля бы взять его под локоть и положить голову на его плечо, но боялась разрушить ту спокойную тихую гармонию царившую между ними.
Её разрушили другие.
Преградив путь стояли несколько парней зырящихся на них с недобрыми ухмылками. Вообще такая угрожаящая ухмылка наверняка требует тренировки ,думал Сергей, и то что она так по идиотски выглядит объясняется тем что они наверняка пьяны.
Он почувствовал как сжалась ладонь Юли, в страхе и надежде что конфронтации удасться избежать. Только сейчас она понастоящему осознала где они находятся - на тропинке в лесу, в не видимости зданий и тьме выдававшей присутствие рядом городской жизни только шумом проезжающих сейчас где то в недосягаемости машин.
Не удастся. Четверо. Подростки, блин. У одного явно кастет,а этот - этот вообще в форме милицейского кадета, с дубинкой на поясе. Служу и защищаю, значит. - Сергей пытался найти выход из ситуации оценивая свои шансы.
- Эй, ты! Это не ты блядь избил моего другана здесь вчера? Ну точняк - тот самый лох!
Как всегда, подумал сергей. Идиоты сознательно совершающие дурость, но всё ещё ищущие призрачное оправдание для самих себя. Даже зная что это ложь. Объяснять им что ты ничего не имеешь общего с их проблемами бесполезно. Они ищут предлога, давно решившись и выбрав жертву.
- О, а тёлка твоя чё с таким уродом? Не стесняйся, с лохом твоим разберёмся и хорошо оприходуем! - заявил ухмыляясь тот что в стажёрской форме.
Можно попытаться пробиться. Они сосунки, и даже если вооружены (а при их глупости сдастся пойти на ножах), в сумке в руке после тренировки вместе с формой китайский тренировачный меч - для показухи если, не заточенный и пара неплохих палок. Толкнуть Юлю назад и крикнуть чтоб бежала, пока достаю палки.
Нет, если драться то без травм необойдётся... кому пальцы поломаю, кому сотрясение - в серьёзном бою нет места осмотрительности. А потом поди объясни в милиции, что это была самозащита... особенно с этим - Сергей взглянул на говорившего стажера.
Должен был другой путь. Сергей сунул правую руку в карман обхватив связку ключей. Здесь должен быть...
Ударом под ногу он послал ошарешенную замершую в ужасе Юлю на колени, взяв её шею в жёсткий захват.
Такой поворот дел ошарашил не только её, почти теряющую сознание от страха, непонимающую внезапного предательства, но и шпану расширившимися глазами уставившимися на Сергея.
Он медленно поднял лицо взглянув на них с досадливым, но уверенным сумашедшим взглядом.
- Вы что, сосунки, не слышали кто в этом парке работает? Испортили мне охоту нахрень. - голос его звучал хрипло и странно.
- Ну и что мне теперь с вами делать? Если вас распотрошить за неуважение к старшим, она сбежит - он кивнул на дрожащую Юлю. - Я люблю это медленно, а так похоже неполучится... хотя... холодные они тоже не плохие и не кричат по крайней мере, но жалко, блин... Придётся вас заставить за это платить.
- Ты! - он указал на одного из них, выглядевшего наиболее ошарашенным - пожалую ты займёш её место и пройдёшь этот путь оччень... медленно....
В его правой ладони было что то сжато. Он поднёс это к Юлиному горлу, и резко полоснул так что удар получился мгновенным и незаметным - словно провёл пальцем по ладони.
Она вздрогнула и уставилась залитыми слезами глазами в его лицо. Медленно, он освободил захват ведя ладонью левой руки по ей горлу. В след за ладонью стала видна распухающая красная полоса ,бессомнения, крови.
Не ждя больше, он пнул её в спину послав мёртвым грузом на землю, лицом вниз. Достал из сумки блестящий гибкий меч, выпрямился во весь свой немалый рост, и сделал шаг в сторону дураков нарушивших его ночную охоту.
Несговариваясь они в ужасе бросились прочь неразбирая дороги. Ещё некоторое время был слышен треск ломаемых веток и шелест листвы за ними.
Юля медленно поднялась с земли и попыталась испачканной грязью ладонью утереть слёзы, но лишь разревелась ещё сильнее. Сергей присел рядом с ней, и приобняв нежно прошептал - Извини.... это был единственныё путь...всё хорошо...они ушли... всё в порядке...
-Я знаю, что нет ничего оправдывающего меня, но теперь ты в безопасности. Поверь мне.
Юля лишь всхлипнула и бросилась ему на шею уткнув лицо в его длинные волосы.
-Всё в порядке.
Её взгляд упал на левую ладонь Сергея вспоротую ключом всё ещё сжимаемым пальцами правой. Кровь струилась из рваной раны с края ладони капая на землю.
Снова несдержав слёзы она оторвала рукав своей блузки и принялась бинтовать его руку. Сергей шептал успокаивающие слова, стирая свою кровь с её шеи и думал что же за первое свидания было у них.
Вопрос почему он отогнал нераздумывая. Значет карма такая . Значит так и было надо.
Слезами и кровью
Далее читатель пролистывает ещё десяток страниц и как ни странно, возбуждённый кровью ищет положенную еротическую сцену. А зря. Не будет такой. Не сейчас.
Оставьте героям их покой и давайте перейдём к тому с чего история понастоящему начинается принимая форму... С заседания штаба и принятия историчекого решения позже приведшего к первым диагностицированным случаям синдрома Фин Хронослон впервые классифицированным одним из непосредстенных участников событий.
И всем чудесным и ужасным дням предшествовавшим этому...
Ко Второй Стадии.
В полутрансе я рассматривал уставившееся на меня из монитора лицо демона. Широкие глазницы его аморфной состоящей из букв рожи пустели белым фоном ворда, и, отведя взгляд, могло показаться, что углом зрения замечаешь как в них мелькают и исчезают грустные тёмнокарии глаза наудивление напоминающие мои собственные.
Я снова попытался сконцентрироваться на тексте, но половина мозга отвечающая за распознание письменной речи была в отключке от длительной перенагрузки, уступив место графической фантазии.
Лицо демона упрямо отказывалось исчезнуть. Я на секунду закрыл глаза и снова взглянул на написанный мной текст в надежде на этот раз увидеть лицо юной дамы или на крайний случай пусть даже уродливой носатой старухи. На меня всё также смотрели проглоченные черепом демона обрамлённого короной отпечатков пальцев на мониторе собственные карие зрачки. Я глупо хихикнул и удалил ему клыки. Главное не сохранять файл сейчас, а то поди устрани потом ущерб нанесённый недописанной первой главе моего романа.
Продолжая глупо улыбаться наперекор моим отчаявшимся глазам, я попытался составить из букв домик с садом вокруг. Крыша всё время почему то съезжала набок, а деревья подозрительно напоминали кресты составленные из согласных.
Крыша это, наверное, оговорка по Фрейду, ещё чуть-чуть я кончу также как он. Я вырубил питание компьютера и ещё секунду наблюдал, как тает врезанный в радужку призрак уродливого лица.
Скоро должны были подойти друзья, а я всё ещё не закончил первой главы. После их триумфального прибытия и торжественной встречи с шампанским я наверняка буду не в состоянии написать ни одного связного предложения, по крайней мере, до завтрашнего полудня.
Разбить написанное пополам и выдать за обещанные две главы? Да нет, Совесть замучает. Стыдно будет посмотреть ей в глаза. Хотя в этом для меня не было ничего нового. В любом случае, я уже сейчас выбился из сил и был не в состоянии продолжить свою каторгу. Камень с грохотом покатился вниз и, чудом не задев лодку Харона, разметав кругами волны, утонул в Стиксе.
На самом деле, описывать вымышленные приключения доставляло мне удовольствие, но после утреннего разговора с Марией я не мог некритически глядеть на плоды моего труда, стоившим мне нескольких часов дня и онемевших пальцев. И то, что я раньше не замечал, теперь напрочь портило мне настроение. Два раза мне приходилось стирать большие куски текста, которые, без сомнения повествовали обо мне и Маше. Неужели это настолько очевидно? Она же сразу заметит.
Я глубоко задумался, оценивая свои способности. Разве мне не о чем больше писать? Когда я пытался перестать писать вымышленный самопортрет я упирался в стену пустоты окружающую мой маленький до горла затопленный самосочувствием мирок.
И это всё? А как же моя знаменитая фантазия? Сотни прочитанных книг? Ничего не значат? Нет, у меня есть идеи. Но идеями это и заканчивается. Ни персонажей (кроме копий меня), ни действия. Что же делать? Кто виноват можно было и не спрашивать.
Звонок в дверь.
Я снова запустил компьютер, собрав волю в кулак и потребовав от себя ещё раз вернуться к тексту.
Звонок в дверь.
Включил тихую музыку и налил в стакан холодной Колы. Жаль при её изготовлении не используют больше изначальных Колы и Коки, которым она собственно обязана названием. Пришлось бы сейчас к месту.
Звонок в дверь.
Да кто там к чёрту трезвонит на ночь глядя?! Я неохотно встал и, держа стакан в руке, поплёлся к двери.
За ней стояли, почему то выглядевшие измотанными и напряженными Сергей с незнакомой недостающей ему до плеча девушкой. Почему то казалась, что недавно по её лицу текли слёзы, хотя глаза выглядели сухими и лишь чуточку усталыми.
Не здороваясь, Сергей спихнул меня с прохода и проводил девушку внутрь. Я наконец-то опомнился и, устыдившись, что чуть не забыл назначенную собой же встречу, закрыл дверь.
- Знакомьтесь. - Улыбнулся Сергей. Он единственный в комнате выглядел как будто всё в порядке, и нет никаких тревог и странностей отмечающих лица присутствующих. - Олег. Бездельник на правах блудного сына проживающем в этом скромном жилище и эксплуатирующим милость хозяйки квартиры. А также друг детства и безнадёжный мечтатель, витающий так высоко в облаках, что, несмотря на мои попытки прыжков с парашютом я так и не смог там его встретить, - в его словах больше контекста, чем кажется посторонним, но похоже вся наша дружба связана из таких вот частых случаев из прошлого.