Сначала Вова завёз меня домой переодеться. Солнце недавно село, и мимо проносилась вечерняя, темнеющая Изнанка. Допотопный чёрный внедорожник - наглый старый механизм, беззастенчиво пользующийся Вовиной сентиментальной привязанностью, чтобы проедать на запчастях и бензине половину его заработков - мягко качался на неровностях мостовой, и я позволил себе задремать.
Сон в машине не слишком освежает. Поднявшись на лифте в свои скромные шесть комнат с кухней и зимним садом, я серьёзно задумался: не остаться ли. Принять ванну, заказать что-нибудь съестное из ближайшего кафе и провести вечер в бездумном ничегонеделании, попивая чай и просматривая накопившиеся газеты.
- В 'Курдле' сегодня косуля, - как бы невзначай заметил Вова.
Когда два человека долго работают вместе, мысли одного постепенно перестают быть тайной для другого.
- Дай мне двадцать минут, - кивнул я и приступил к выбору подходящей рубашки.
Через полчаса Вовин 'джип' уносил нас в 'Курдль'. Благо, тот как раз проползал не очень далеко.
Не знаю, когда и как архитектору удалось вытащить из родной книги это колоссальное животное, чтобы запихнуть ему под панцирь заведение общественного питания. Не уверен даже, что это на самом деле курдль. Тем не менее, зверюга давно переросла скромное 'Чебуречная ?11', значащееся на официальной табличке. Теперь под сводом вместительного панциря помещается большой ресторан, и я о нём весьма высокого мнения. Прекрасная кухня, множество интересных людей и не людей, дружелюбная атмосфера профессионального клуба - неудивительно, что всякий приличный герой, у которого завалялась хоть какая-то наличность, считает посещение 'Курдля' обязательным атрибутом промежутка между контрактами.
Моего спутника, вдобавок, связывали с владельцем заведения общие воспоминания. Оба начинали героями третьего плана во второсортных книжонках из жизни бандитов и даже снискали там некоторую известность как Вован и Толян. Толян, однако, вскоре переключился на научную фантастику, а затем на брошюры серии 'Мужчина на кухне', и пошёл в гору. Сейчас он отзывается исключительно на имя Анатоль и лишь изредка, для собственного удовольствия, осеняет своим присутствием глянцевые страницы дорогих кулинарных книг.
Полупрозрачный купол 'Курдля' серебрился изнутри рассеянным светом. Блистательный Анатоль в белоснежной поварской куртке, сшитой на заказ лучшими портными багдадского халифа из 'Тысяча и одной ночи', встречал гостей у входа. Чуть скривившись на Вовино 'здорово, Толян' и милостиво кивнув на 'бон суар, Анатоль', он сообщил доверительно, вполголоса:
- Сегодня настоятельно рекомендую косулю. Новое поступление. Жаркое, рулетики, кебаб, котлетки...
- Откуда косуля? - поинтересовался я.
- Петровский А.А., 'Охотничьи записки'. Тираж двести экземпляров. Отпечатано в Твери. Шесть читателей и массовое избиение дичи, массовое! Прошу, ваш столик ждёт.
Изнутри стены 'Курдля' увешаны портретами авторов, из чьих книг Анатоль черпает рецепты. Разумеется, знаменитых. Безвестный поставщик дичи Петровский А.А. вряд ли когда-нибудь удостоится такой чести: разве только случай вдруг вынесет его 'Охотничьи записки' в элиту мировой классики. Мой постоянный столик с видом на изображения Пушкина, поедающего пожарские котлеты, и Станислава Лема (отдельное спасибо собственно за курдля и все способы его приготовления), был уже уставлен комплиментами от шеф-повара. Запотевший графин с морсом, лёгкие закуски, соусник с чем-то брусничным - явный намёк на надобность непременно заказать к нему косулю.
И конечно же, мы её заказали. Лично мне приглянулись рулетики. 'На досуге отобедай у Пожарского в Торжке, жареных котлет отведай и отправься налегке', - продекламировал Вова и попросил косульи котлеты. Он вообще фанат котлет, желательно - с гречневой кашей.
Пожилой официант - судя по дополнительной кибернетической руке, из отставных героев не то комиксов, не то научной фантастики - поставил перед нами корзинку со свежайшими поющими булочками и умчался в кухню. Булочки тихонько мурлыкали модную мелодию.
- Это из какой книги? - не смог вспомнить я. - Макс Фрай? Джанни Родари?
- Нет, - наморщил лоб Вова, разламывая булочку и вглядываясь в половинки. - Что-то новое. Песенка недавняя.
Зал был полон. Официанты сновали туда-сюда, разнося преимущественно косулю во всех её вариациях. Некоторые посетители, впрочем, мясом не интересовались: древовидные, креветкоподобные, ещё какие-то негуманоидные вегетарианцы среди нашей геройской братии тоже присутствуют, и для этой публики у месье Анатоля всегда есть особое меню. Правда, мало кто из писателей способен создать по-настоящему чужеродное существо, достаточно продуманное, чтобы выбраться из своей книги и зажить самостоятельно. Есть, конечно, удачные потомки полена и неизвестные науке говорящие зверьки, но они погоды не делают. Так что люди среди героев преобладают с большим отрывом - по крайней мере, в той части Изнанки, которая относится к Земле.
- Иваан Иваанович! - растягивая гласные, вдруг радостно пробасил за спиной кто-то очень знакомый, и за наш столик, не спрашивая разрешения, плюхнулся Теодор.
По национальности Теодор голландец, но вконец обрусевший. Занесён в наши края при Петре Первом с какой-то переводной книжкой для детей боярских и переиначен в Фёдора. Приятный человек.
- Здравствуйте, Теодор, - сказал я. - Рад встрече. Прямо с работы, как я погляжу?
- Забыл! Соовсем забыл! - спохватился он, сдёргивая с носа розовый поросячий 'пятачок'.
- Отличное рыло, - заметил Вова, принимая тарелку с котлетами из рук официанта. - Очень реалистичное.
- Простите? - напрягся официант.
- Нет-нет, это он не вам! - поспешил вмешаться я и вновь повернулся к Теодору. - 'Три поросёнка'?
- Пьеса. По мотивам.
Терзающий котлету Вова кивнул сочувственно. В бытность героем, единственный опыт его появления в детском произведении относился как раз к роли волка в 'Трёх поросятах'. Собственно, наше знакомство и состоялось сразу после этого. Как раз в ожоговом центре.
На моё предложение заказать ему косулю, Теодор досадливо отмахнулся:
- Я вообще-то по делу. Точнее, с просьбой.
- Весь внимание, - соврал я, поскольку принесли рулетики.
- Дело в том, что я женюсь.
Я поздравил его от всей души, не отрываясь от косули.
- Кто же эта счастливица?
- О, вы вряд ли знакомы. Она из компьютерных.
Было время, когда мы, книжные, смотрели на компьютерных героев как на редкую диковинку. Потом лет десять враждовали - до поножовщины. И вот теперь - пожалуйста. Женятся. Подрабатывают - наши в играх, компьютерные - в книжках. Впрочем, почему нет? Возможно, я тоже как-нибудь попробую.
- Мы едем в свадебное путешествие, - гордо сообщил Теодор.
- Далёко? - встрял Вова. Котлет перед ним уже не было. Гречка была, а котлет - не было.
- К эльфам. Ну, знаете: белые стволы, золотые листья, отель в живом дереве... под звуки арфы на фоне заката.
Теодор блаженно зажмурился.
- Романтика, - буркнул мой помощник, вороша вилкой кашу, словно надеялся найти в ней пару затерявшихся котлет.
- Всё это прекрасно, Теодор, - сказал я, осторожно наклоняя носик соусника над рулетиком, - но что у вас за просьба?
Он несколько сконфузился.
- Видите ли, Иваан Иваанович, я пришёл просить помощи.
Вова некстати заржал.
- Дубина, - сказал я. - Теодор, это я не вам, а вот этому неотёсанному типу, который ищет в тарелке несуществующие котлеты.
- Я ещё закажу, - буркнул неотёсанный тип и отвернулся в поисках официанта.
- Так чем я могу помочь?
Теодор нагнулся через столик, заглянул мне в глаза и просительно пробасил: