Местную полицию мы дожидаться не стали. Лично меня куда сильнее общения с дежурным нарядом привлекало благословенное место, способное решить сразу все три имеющихся проблемы: ужина, моркови и тыквы.
Призовая бландингская тыква подпрыгивала на коленях у Симона на заднем сидении "джипа". Любовь Савельевна тихо дремала, оперев голову о Симоново предплечье. С противоположной стороны Симона вполголоса бурчал Борис, провозглашая что-то воинственное из серии "жаль, что меня там не было..." и "надо было его догнать...". В конечном итоге, Вова со всей возможной учтивостью попросил его заткнуться.
Пункт нашего назначения, судя по Вовиному навигатору, пребывал в это время где-то между кварталами Рождества и Царственных Особ, и назывался, разумеется, "Курдль".
Вопреки обыкновению, ресторан не двигался. Надувной бассейн с какой-то пахучей жижей, пополняемый из припаркованной рядом автоцистерны, приковывал всё его внимание.
Недалеко от хвоста обездвиженного животного бдительный Вова обнаружил знакомый "ситроен".
- У Толяна гости, - заключил он и зачем-то предпочёл остаться в машине. Остальные составили мне компанию. Симон бережно нёс перед собой гордость Бландинга.
Швейцар отсутствовал, но дверь оказалась не заперта. В общем зале было безлюдно, полутемно и пусто. Не играла музыка, не звенели фужеры. С кухни не пахло вкусностями. Жизнь теплилась лишь за полуоткрытой дверью малого зала: оттуда пробивалась полоска света и слышались голоса. Разговаривали по-французски.
Деликатно постучав, мы вступили внутрь: я под руку с Любовью Савельевной, Симон в обнимку с тыквой и вертящий головой Борис сам по себе. За большим банкетным столом обнаружилось всего два человека, сидевших друг против друга. При нашем появлении они прервали беседу и вежливо поднялись. Один был Анатоль. Узнав меня, он отставил в сторону чашечку кофе и указал на свободные стулья приглашающим жестом:
- Прошу. Простите за обстановку, но мы не смогли открыться сегодня. Представляете, нас обокрали! Вынесли всё мясо. Только косулятины две туши. Восемьдесят кило!
- Представляю, - кивнул я, отодвигая стул для дамы. - А ещё предполагаю, что у вас пропала вся морковь. И, возможно, мёд.
Анатоль вздрогнул, а второй мужчина, грузный и широкоплечий, с курительной трубкой в узловатых крестьянских пальцах, поглядел на меня пристально:
- Откуда вам известно про морковь, Иван?
- Мёд мы не проверяли... - прерывающимся голосом проговорил Анатоль.
- Проверьте, - посоветовал я и начал было рассказывать, но вовремя спохватился:
- Да, кстати. Мои спутники очень голодны. И я не откажусь от чего-нибудь из ваших запасов - даже если оно окажется вегетарианским.
- Есть рыба.
- Давайте рыбу.
По знаку Анатоля из полумрака появился официант. Каждому вручили меню, и вскоре на кухне загремели противнями. Любовь Савельевна попросила кофе и пила его маленькими глоточками, Борис полировал ногти зубочисткой, а Симон, казалось, дремал.
- Я думал, комиссар, вы в отставке, - сказал я человеку с трубкой.
- Так и есть, - согласился тот, - купил домик в Мён-Сюр-Луар. Здесь я неофициально. Посмотреть, поспрашивать.
- Не хочу огласки, - пояснил Анатоль, обводя глазами присутствующих. - Кстати, очень надеюсь на вашу скромность.
- После этих слов Вова непременно потребовал бы ужин за счёт заведения, - усмехнулся я.
Анатоль кивнул.
- Разумеется. Я угощаю.
- Кстати, - добавил комиссар, - передайте своему импресарио, что я давно не имею на него зуб - так это, кажется, по-русски? Или правильнее сказать "не держу"? Пусть тоже заходит.
Я позвонил Вове, но тот как-то подозрительно поспешно вспомнил о необходимости съездить на заправку и отнекался. Наверное, ему просто не хотелось рыбы. И напрасно, поскольку она была хороша.
Отчёт очевидцев о таинственных событиях истекающего дня, сопровождаемый звоном приборов и разбавленный довольным причмокиванием, был выслушан крайне внимательно. Отставной комиссар то и дело помечал что-то у себя в блокноте. Симон, оторвавшись от запечённого целиком карпа, в красках живописал все достоинства исчезнувших из мешка окорока и горшочка. Любовь Савельевна припомнила, каким оттенком бронзового отсвечивал корпус неизвестного летательного аппарата, а Борис выразил уверенность в несомненном сговоре похитителей с одним из студийных администраторов - и готовность в любое время указать следствию, с каким именно. Я рассказал о происшествии в овощной лавке.
Выявленную служащими "Курдля" пропажу бочонка с мёдом сходили засвидетельствовать все вместе, после чего бывший полицейский засобирался:
- Время позднее. Жена всегда волнуется, когда я езжу затемно, так что пора. И вот ещё: расскажите-ка эту историю с морковью мсье Холмсу. Уверен, он заинтересуется.
Странно, что эта идея не пришла в голову мне самому.
Тотчас после отъезда комиссара в зале объявился Вова и напомнил, что дело идёт к полуночи.
- Кража кражей, а спать всё-таки нужно ложиться вовремя.
Наверное, иногда ему нравится чувствовать себя моей матерью.
Элементарная вежливость требовала развезти не обеспеченных транспортом коллег по домам, что Вове и было предложено осуществить. Любовь Савельевна, однако, отказалась.
- Я из Светлого будущего, - пояснила она, и Анатоль вызвался проводить её к ресторанному телепорту. Светлое будущее - один из лучших кварталов научно-фантастического района. Там построен не только коммунизм, но и отличная сеть мгновенных перемещений - предмет вечной критики и тайной зависти всех консерваторов.
Борис, по его словам, жил довольно далеко - в Классическом квартале, но то ли дворянская гордость не позволила ему присовокупить бесплатный транспорт к осетрине от Анатоля, то ли нежелание обнаружить перед всеми скромность своего жилища, и он вызвал такси.
Оставался Симон.
- Где вы живёте, Симон? - осведомился я. - Куда вас отвезти?
Приюты для забытых - не самое счастливое в мире место, поэтому я искренне порадовался, когда Любовь Савельевна внезапно обернулась и сказала:
- Никуда. Симон идёт со мной.
Гигант послушно, как маленький мальчик, протянул руку, и они удалились, предводительствуемые Анатолем.
Мы с Вовой вышли на крыльцо.
- Гулять под звёздами входит у меня в привычку, - засмеялся я. Звёзд действительно было много. На этот раз до машины не нужно было далеко идти, и я позволил себе остановиться - всего на минуту, - чтобы полюбоваться небом и вдохнуть тёплый ночной воздух, напоенный ароматом цветов и обездвиживающего пойла для курдлей.
Кто мог знать, что именно эта минута окажется роковой?
Из тёмных дверей ресторана показались двое пыхтящих служащих, с трудом удерживавших на весу что-то большое и округлое. Увы: я заподозрил неладное только тогда, когда притворяться случайными прохожими или прыгать в машину и рвать с места, сжигая покрышки, было уже поздно.
- Вы забыли овощ, - вкрадчиво сообщил Анатоль, вынырнув из-за спин доблестных тыквоносцев и распахивая перед ними заднюю дверь "джипа".
- Да нет же, это ваш, - робко возразил я.
- Вы с ним пришли, - констатировал ресторатор.
Я попробовал с другой стороны:
- Ну да: купили специально для вас. Я так и сказал себе, когда увидел её: только один человек может достойно приготовить эту великолепную призовую тыкву. Анатоль!
В лице Анатоля уже что-то стало таять, но тут влез Вова:
- Не ломайся, Толян! Покрошишь в салатики, и все дела.
- Она переросшая. Одеревенелая, - отрезал Анатоль и хлопнул дверцей, давая понять, что дискуссия окончена.
- Сколько рецептов тыквенной каши ты знаешь? - поинтересовался я, когда "Курдль" скрылся за поворотом. Вова сосредоточенно вглядывался в ночную дорогу и старательно молчал.