Лисаченко Алексей Владимирович : другие произведения.

Белочка 4: На бюджете

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Белочка 4: "На бюджете" целиком, в одном файле. Текст идентичен ранее выложенному по частям - читайте кому как удобнее.

БЕЛОЧКА-4:

НА БЮДЖЕТЕ

Нечто формально правильное, а по сути издевательство.

(В.И.Ленин, из выступления на Х Всероссийской конференции РКП (б))

   Часть 1: Забег в киселе
  
   - Специальный опыт не обязателен. Его всё равно ни у кого толком нет, а если есть, то лучше бы не было. Требование по вашей должности ровно одно - не красть. Именно поэтому, Константин Сергеевич, мне вас и порекомендовали.
   Так напутствовал меня при приёме на работу Иван Анатольевич Бережко - директор государственного научно-исследовательского института дефибрёрных камней и крутильных колебаний. Моя новая должность в данном уважаемом учреждении называлась чуть менее заковыристо: начальник отдела обеспечения закупочных процедур.
  
   Для счастливчиков, никогда не сталкивавшихся с описываемой разновидностью бедлама, поясню: НИИ - учреждение бюджетное и деньги получает от государства. Три кита, на которых держится вся система бюджетного финансирования - учёт, контроль и закупки.
   Первое из этих морских млекопитающих испокон веков пасёт бухгалтерия, у которой все ходы записаны: кому, когда, за что и сколько.
   Раз в два года приплывают на втором ките и высаживаются в бухгалтерии варяги из контрольно-ревизионного управления на предмет уточнить: что и как за это время украли. Каждая федеральная копейка у варягов на счету, и упаси вас Бог потратить её не по назначению: затаскают.
   Третий кит в нашем институте вверен моему попечению. Судя по всему, в представлении власть предержащих среднестатистический распорядитель бюджетных средств по своим деловым и личностным качествам находится где-то между скользким ужом и профессиональным карманником: чуть выпустили его из поля зрения, и вот уже щупальца этого ушлого существа беззастенчиво выгребают последний грош из закромов Родины. Бюджетника мало контролировать, пугать и учитывать: надо загнать его в жесткие рамки и поставить на рельсы - пусть катится по ним строго в предписанном направлении, не отклоняясь - авось не успеет стянуть по дороге семафор и шпалы. В этом - вся суть системы госзакупок.
  
   Не важно, кто вы по должности и что именно хотите приобрести на институтские денежки: скрепки, услуги сантехника или реактивный двигатель - в любом случае, добро пожаловать в мой отдел. Как только заявка на скрепки заполнена, ваша роль окончена и начинается работа закупщиков: со всеми положенными телодвижениями провести торги, по утверждённой методике определить победителя и заключить с ним контракт на поставку скрепок для государственных нужд - разумеется, по типовой форме и на стандартных условиях, никакой отсебятины. Среди теоретиков почему-то считается, что это должно гарантировать от злоупотреблений, хотя в действительности ни один специалист не возьмётся определить, какой ритуал эффективнее: отгонять "откаты" правильно оформленными бумажками или вызывать дождь, танцуя с бубном.
  
   Отдел обеспечения закупочных процедур (в просторечии - отдел закупок) в НИИ ДК и КК был создан полтора года назад и уже сменил двух начальников. Первый молниеносно закупил для родного учреждения большую партию офисной техники, приобрёл бежевый Porsche Cayenne и ушел переводом в городскую администрацию. Второй - Андрей Андреевич, мой предшественник, проработал больше года и в зените карьеры удачно прокатился за казённый счёт на Азовское море на пару с председателем институтского профкома. Для приобретения путёвок как раз хватило годового лимита средств по статье "на оздоровление сотрудников". История получила огласку, и после интимной беседы с Бережко Андрей Андреевич предпочёл уволиться по собственному желанию. (За профсоюзного лидера, как всегда, вступился вышестоящий профком, в очередной раз подтвердив его репутацию вещества непотопляемого.)
  
   Дальше сработал традиционный механизм подбора персонала: Иван Анатольевич пожаловался на недостаток кадров жене, жена вспомнила про сына своей приятельницы, тот оказался уже неплохо устроенным, но порекомендовал друга - человека безукоризненной честности, временно оставшегося без работы. Так, с подачи Макса (он же Уши), я и оказался в кабинете директора НИИ с трудным названием в роли новоназначенного начальника отдела с названием немного попроще.
  
   - Работа простая, спокойная, - сказал милейший Иван Анатольевич в завершение нашей с ним беседы, - практически синекура.
   Интересно, он на самом деле так думал?
  
   Если у государства когда-нибудь закончатся деньги, НИИ ДК и КК всегда сможет остаться на плаву и даже наверняка сумеет помочь государству материально, просто продав какому-нибудь заграничному антиквару дверь от моего нового кабинета. Ни на минуту не удивлюсь, если окажется, что остальное здание института возвели в конце семнадцатого века в качестве дополнения к этой массивной конструкции красного дерева, поскрипывавшей на своих бронзовых петлях от начала времён. Дверь украшала глубоко врезавшаяся в дерево потемневшая металлическая табличка с загадочными словами "Лаборатория спиральных шарошек", поверх которой кто-то кощунственно прилепил на скотч лист бумаги с названием отдела. За дверью в небольшой комнатёнке с непропорционально высоким потолком с трудом помещались два рабочих стола с одним компьютером, исполинских размеров засыпной сейф, окрашенный коричневой краской, микроволновка на тумбочке и Лидия Григорьевна.
  
   Обижаться на Лидию Григорьевну за безвременную гибель моей наивной веры в обещанную директором синекуру, разумеется, было бы глупо. Напротив, единственная сотрудница отдела закупок, вполне годящаяся мне в бабушки, была само радушие. Не прошло и четверти часа, как я был напоен чаем без сахара (сахар, по мнению Лидии Григорьевны - лучший друг кариеса и вообще белая смерть), но с конфетами, расспрошен обо всех подробностях биографии и снабжен билетом на институтский новогодний вечер по профсоюзной линии.
   Единственное, в чём Лидия Григорьевна гарантированно не могла помочь, так это разобраться в системе госзакупок вообще и в работе отдела в частности. В списках сотрудников института она числилась, похоже, ещё с тех пор, когда наш трёхтонный сейф был модной технической новинкой, но ни в одном из подразделений её трудовые функции не выходили за рамки заваривания чая, прошивания бумаг и голосования "за" в профкоме. В связи ли с этим, или из каких-то иных соображений, но оформлением закупок безвременно ушедший со своего поста Андрей Андреевич занимался исключительно сам, а рассчитывать на его помощь по понятным причинам не приходилось. К тому же, как ни скоропостижно покидал он кабинет, отведённого времени оказалось достаточно, чтобы очистить память компьютера от рабочих документов. Осваивать новую профессию предстояло с нуля.
  
   К счастью, существует Интернет - кладезь всевозможного мусора и всяческих познаний, а в Интернете - написанные сведущими людьми статьи. Сведущие люди единодушно сходятся в одном: для работы в системе государственных закупок особой квалификации не требуется. Достаточно проштудировать один регламентирующий закон и действовать по предписанным алгоритмам.
   Нужный закон, изданный отдельной книжкой, лежал на моём новом рабочем столе как Библия у пастора или анатомический атлас у хирурга. Уютно уместив зад в офисном кресле, я приготовил карандаш для заметок, доверчиво открыл страницу... и на середине первого же предложения почуял неладное: предложение не желало кончаться! Бросив начатое на полпути, я пересчитал напечатанные мелким шрифтом строчки: пятнадцать. Кто предупреждён, тот вооружен: вторая попытка взять неподатливый текст могучим интеллектуальным натиском была более успешной до самой фразы "определенных частью 3 статьи 25 настоящего Федерального закона (за исключением документов, предусмотренных подпунктом "г" пункта 1 части 3, частью 3.1 статьи 25 настоящего Федерального закона), частью 2 статьи 31.4 или частью 2 статьи 35 настоящего Федерального закона"... Вероятно, по злодейскому умыслу разработчиков на этом месте читающий должен умирать от разрыва мозга.
  
   От уготованной участи меня спасло явление посетителя. Черноволосый мужчина средних лет с внушительным орлиным носом, в дорогом костюме и при галстуке, стремительно ворвался в кабинет, не обращая на нас с Лидией Григорьевной никакого внимания, и прямиком направился к микроволновке. Неуловимым жестом самурая, обнажающего меч, незнакомец выдернул из-за пазухи булочку для хот-догов с заранее вложенной сосиской, распахнул дверку микроволновки, плюхнул хот-дог внутрь и включил разогрев. Лидия Григорьевна, вероятно, что-то понимала в происходящем, поскольку горестно развела руками, словно извиняясь - я же только привстал с кресла и торчал абсолютным соляным столпом. Посетитель безмолвно дождался сигнала окончания работы микроволновки, молча сунул мне в руку горячую булочку и покинул помещение, с силой захлопнув дверь.
   Машинально поднеся хот-дог ко рту, я попытался откусить. Рука слегка сжала булку, но этого усилия оказалось достаточно: издав звонкое "чпок", сосиска выскользнула из хлебной оболочки как стартующая ракета из пусковой шахты, пронеслась над монитором, чудом разминулась с правой щекой Лидии Григорьевны и медленно сползла на пол по противоположной стене, оставив за собой потёк неаппетитной слизи.
   Как там дальше у классика? Немая сцена.
  
   Если кто-то думает, что после уяснения смысла описанной сюрреалистической пантомимы я стоически продолжил чтение закона и что-нибудь в нём понял, мне это безусловно лестно. Должен, тем не менее, разочаровать читателя: в действительности, выслушав пояснения Лидии Григорьевны, я сдался и отправился к Бережко увольняться за профнепригодностью.
   Иван Анатольевич терпеливо пропустил мимо ушей мою несколько эмоциональную сводку о безнадёжной ситуации на закупочном фронте и отставку не утвердил:
   - Нет уж, голубчик: неужели вы серьёзно думаете, что в наше время легко найти честного начальника отдела закупок? Напротив - давайте лучше ваш отдел усилим толковыми кадрами, и у вас всё получится.
   Разумеется, о замене Лидии Григорьевны кем-нибудь, умеющим как минимум пользоваться компьютером, речи быть не могло, поэтому вместо расчёта и трудовой книжки я получил заверения во всемерной начальственной поддержке и дополнительную ставку документоведа.
  
   На этом месте любопытствующий читатель вправе прервать меня и настоятельно предложить ответить на два остро интересующих его вопроса, неоправданно обойдённых вниманием. Не буду дожидаться читательского "стой!" и сдамся сам.
  
   Начнём с простого. Таинственный незнакомец со стреляющим хот-догом был Аркадий Иосифович Федориди, заведующий институтской столовой. Истинный артист от кулинарии, он ходил по кухне в щегольском чёрном одеянии шеф-повара с вышитой на груди именной монограммой, обожал устраивать парадные банкеты для руководства НИИ и неизменно восхищал приглашенных явствами и сервировкой. "Подача - половина успеха", - любил повторять Аркадий Иосифович, с блеском применяя данное теоретическое построение на практике. Вбежать в кабинет директора со слезами на глазах и стоном "Катастрофа! Завтра у нас не будет мяса!" для Федориди было нормой. Впечатлительный Иван Анатольевич даже не пытался противостоять южному темпераменту заведующего столовой, безропотно подписывая ведомости на закупку парного мяса, какой-то редкостной рыбы и новейших кухонных агрегатов.
   Акт сосисочного терроризма, учинённый Аркадием Иосифовичем против отдела закупок, имел свои причины и предысторию. Незадолго до увольнения мой предшественник приобрёл по заявке заведующего столовой партию сосисок для хот-догов. Торги на право заключения госконтракта выиграл, в строгом соответствии с законом, поставщик, предложивший наименьшую цену. Напрасно несчастный кулинар рвал на себе волосы, доказывая, что настолько дешевая продукция качественной не может быть по определению. Победитель торгов - весьма сомнительная фирмочка из соседней области - не только выставила демпинговую цену, но и оформила правильно все документы, так что никаких оснований отказать ей в заключении государственного контракта не было. Чутьё, однако, заведующего столовой не обмануло. Сосиски, поставленные тут же сгинувшей фирмой, отличались интереснейшей особенностью: при тепловой обработке выделяли какую-то вязкую слизь в таких количествах, что при попытке взять хот-дог рукой сосиска из него просто выпрыгивала.
   История о летающих сосисках вскоре стала легендой и обросла подробностями, радиус поражения и список жертв в народной памяти выросли в разы, вплоть до пяти метров и инспектировавшего НИИ министра; для меня же с разгневанного Аркадия Иосифовича начался трудный процесс познания нового мира - внутреннего мира большой бюджетной организации.
  
   Остаётся ответить на второй вопрос внимательного читателя: а чем, собственно, занимается описываемое учреждение? К счастью, к нашим услугам официальный сайт НИИ дефибрёрных камней и крутильных колебаний, который и процитирую:
   "Основным объектом исследования Научно-исследовательского института дефибрёрных камней и крутильных колебаний являются дефибрёрные камни. Наши дефибрёрные камни завоевали репутацию надежных и качественных при эксплуатации в дефибрёрах различных конструкций, в том числе работающих под давлением. Специалистами НИИ разработана уникальная методика имитационного моделирования процесса дефибрирования на цепном дефибрёре, учитывающая производительность дефибрёра, удельное энергопотребление, номер спиральной шарошки, окружную скорость, температуру массы в ванне дефибрёра и концентрацию массы в ванне. Установив взаимосвязь между переменными состояния системы и качеством, мы получаем информацию об оптимальных условиях дефибрирования."
   Лично я счёл за благо принять это объяснение как исчерпывающее, а в раздел о крутильных колебаниях вообще не заглядывать. Кто его знает - вдруг потом из страны не выпустят?
  
   Но вернёмся из научных глубин в серые административные будни. Честно говоря, в первые дни в НИИ ДК и КК никакие крутильные колебания меня совершенно не занимали, заслоняемые делом куда более насущным: предстояло срочно принять на работу документоведа. С кандидатурой я определился сразу. После окончательного растворения "Объединённых сетей" в бездонной утробе НТФ, немало сотрудников оказалось за бортом. Среди многих, искала работу и Аня - экс-секретарь и экс-кадровик: в НТФ хватало и тех, и других. Грамотный и аккуратный человек, привычный к работе с документами и согласный на весьма бюджетную институтскую зарплату - о лучшем варианте нечего было и мечтать. Оставалась сущая мелочь: оформить и подписать у Бережко служебную записку.
   Приняв из рук Лидии Григорьевны кружку традиционно несладкого чая, я старательно вывел на бланке: "Прошу ввести ставку документоведа..."
  
   Если начальство обещает тебе что-нибудь позитивное, ковать железо лучше сразу, пока оно (начальство) не передумало. Руководствуясь данной житейской мудростью, со служебной запиской я немедля отправился к директору за резолюцией, и очень вовремя: Бережко стоял в приёмной уже одетый для выхода и отдавал распоряжения секретарю на период своего отсутствия. Моё появление было встречено благожелательно:
   - Оперативно работаете, Константин Сергеевич, хвалю. Не то что наши бюрократы.
   Искомая виза "управлению кадров - в приказ" была наложена тут же, практически не глядя. Довольный директор отправился куда-то в сторону обеда, а я помчался в кадры, пока и они не потянулись в направлении столовой.
  
   Не знаю, сколько сотрудников насчитывает средняя лаборатория нашего НИИ, но в управлении кадров их двадцать пять. По моим приблизительным подсчётам, в любой коммерческой организации сопоставимого масштаба с той же нагрузкой без проблем управилось бы пятеро, однако в НИИ ДК и КК, очевидно, проводится долгосрочное социологическое исследование по теме "может ли идентичная работа выполняться в пять раз большим количеством сотрудников при заработной плате каждого в пять раз меньше нормальной". Начальник планово-финансового отдела, правда, не раз публично высказывал предположение, что причиной всему лишь статус управления (плюс тридцать процентов к окладу начальника). Каждому, однако, известно, что начальник планфина - старый злопыхатель кадровиков, многократно подававший Бережко петиции о преобразовании своего отдела в управление, так что я предпочитаю не думать о людях плохо и придерживаться версии о социологическом эксперименте.
  
   Чтобы жертвы исследования, с одной стороны, не скучали, а с другой - не перерабатывали, за каждым кадровиком закреплены строго определённые подразделения. О существовании остальных они, в принципе, могут догадываться, но исключительно в порядке праздного любопытства, так что добиться чего-нибудь в отсутствие "своего" специалиста абсолютно невозможно. Вот почему я так обрадовался, застав на месте милую девушку Веру, днём раньше принимавшую на работу меня самого.
   Верочка тоже улыбалась мне приветливо и о необходимости переписать служебную записку по установленной форме уведомила с искренним сочувствием:
   - Конечно, вы ведь не знали. А Иван Анатольевич - он такой невнимательный, подписывает иногда что ни попадя, даже без виз. Вот тут должна быть наша виза, тут - штампик бухгалтерии, а здесь должен расписаться планфин - тогда можно и к директору.
   Снабженный нужной формой, я отправился переделывать служебку, однако по возвращении Верочку уже не застал.
   - Обедает, - коротко сообщила мне Верочкина соседка по кабинету, ответственная, судя по табличке на столе, за лабораторию имитационного моделирования и издательский отдел.
  
   Идея была хороша, и я тоже направился в столовую отдать должное высокому искусству Федориди, заранее решив ни в коем случае не брать сосиски. Моего инспектора по кадрам в столовой не оказалось - как, впрочем, и сосисок, да и вообще выбор был скуден, а пища отдавала явным общепитом. Очевидно, талант Аркадия Иосифовича в полной мере раскрывался исключительно на банкетах, не растрачиваясь на повседневные макароны с котлетой для широких масс.
  
   По возвращении в кадры, Верочки там ещё не обнаружилось, и я решил не терять времени понапрасну, ведь всего двумя лестничными маршами выше лежала бухгалтерия.
   Царство учёта и отчётности занимало пол-этажа, отгороженных от мира бронированной дверью. От прежних времён, когда зарплата ещё не перечислялась на карточки, в двери осталось зарешеченное оконце кассы, сейчас наглухо закрытое. Заперта была и сама дверь. Табличка на двери гласила: "Приёмные дни: Вт., Чт., 10 - 12". На всякий случай я всё-таки потолкал дверь, потом долго и вежливо стучался, затем постучался кулаком и немного ногами, пока не отшиб палец. Возможно, за дверью привыкли к буйным посетителям, или там просто не осталось никого живого - в заведомо неприёмное Чт., 14:32, это было совершенно без разницы.
  
   Верочка подошла с обеда в четверть четвёртого, пробежала глазами мою служебную записку (издание второе, расширенное и дополненное) и расцвела улыбкой:
   - Вот теперь совершенно другое дело! Не хватает только суммы оклада. Узнайте в планфине, впишите, а потом с их визой приходите. Правда, пока расписаться некому: наша начальница сегодня на учёбе и завтра тоже, но в понедельник, наверное, будет. В общем, к среде вы её точно застанете.
  
   В планфине пили чай. Процесс был обставлен солидно, в стиле Мальчиша-Плохиша - с многочисленными вазочками варенья и печенья на отдельном столике, белоснежными блюдечками и ведерным термопотом вместо самовара. Никаких тебе разномастных офисных кружек или, упаси господи, одноразовых стаканчиков - в каждой детали угадывалась основательность и многолетняя коллективная споенность.
   - Кладите сахар, не стесняйтесь. У вашей Лидии Григорьевны, поди, такого не допросишься - у неё что соль, что сахар - белая смерть, а лавровый лист - и вовсе зелёный враг печени, - ласково посмеивался начальник планфина Анатолий Андреевич, наливая мне чашечку ароматного напитка.
  
   Больше всего в окружении своих сотрудниц Анатолий Андреевич походил на благодушного Кощея с гаремом - худого до прозрачности и неимоверно старого. Лет начальнику планфина было неведомо сколько, над институтским златом он чах с незапамятных времён - не исключено, что и с самого основания НИИ, а главное - цепко держал в тощих пальцах тайну исчисления зарплаты. Планфин представлял собой что-то вроде "чёрного ящика": по каждой должности в него поступала задача, на выходе превращаясь в цифру в рублях и копейках. В теории было ясно, что цифра складывается из оклада и дюжины всевозможных доплат из разных фондов, от надбавки за выслугу лет до дотации за донорство грудного молока, однако никто, включая директора, не представлял себе механизма её формирования. Находились даже злые языки, утверждавшие, будто бы никакого механизма нет вовсе, а есть наглый волюнтаризм и тыканье пальцем в потолок исходя из примерных зарплат по аналогичным специальностям и пожеланий начальства. Все, однако, прекрасно понимали, что злые языки растут не иначе как из управления кадров, тесно связанного с планфином узами обоюдной ненависти и ни о чём так не мечтающего, как самому сделаться "чёрным ящиком", и усиленно старались с Анатолием Андреевичем не ссориться.
   Помимо зарплаты, никаким финансовым планированием планово-финансовый отдел отроду не занимался и заниматься не собирался.
  
   - Значит, документоведа брать будете, - проворковал Кощей, - что ж, одобряю, одобряю. Лидии Григорьевне помощь не помешает - не молодеет, знаете ли. А я вам как раз хорошую сотрудницу хочу предложить - есть у меня родственница...
   - Спасибо, Анатолий Андреевич, - отставил я опустевшую чашечку, - но у меня уже человек подобран. Вот если выделят нашему отделу ещё ставку или вдруг Лидия Григорьевна на пенсию соберётся - тогда непременно буду иметь в виду ваше предложение.
   - Подобран, говорите? - прищурился начальник планфина. - А будет ли ждать? Ставочки-то пока нет, и когда появится - бог весть.
   - С директором согласовано, вот его резолюция, - козырнул я первой версией служебки.
   - Бережко легко говорить "примите", - беззлобно отмахнулся Кощей, - а фонд оплаты труда у нас, между прочим, не резиновый. Так что вы подумайте, а служебочка ваша пока у меня полежит. Ещё чаю?
  
   Не знаю, насколько удачной идеей в сложившейся ситуации было отправиться проинформировать директора, что его резолюция в подведомственном учреждении не стоит и половинки дохлого мыша: проверить, ранит ли это нежные чувства Ивана Анатольевича, мне всё равно не удалось.
   - Директор уже уехал, - сообщила секретарь, не отрываясь от просмотра сайта с какими-то дамскими сумочками, - а вам тут письмо.
   Я принял протянутый лист бумаги с синим штампиком регистрации входящей корреспонденции: Федеральная антимонопольная служба уведомляла о возбуждении дела об административном правонарушении и требовала предоставить паспортные данные сотрудника, ответственного за закупки, для наложения штрафа.
  
   - Штрафуем за "с" латинскую, - бодро сказали мне по указанному в письме телефону исполнителя. - Не вас одних, по всей России мероприятие.
   Ежедневная работа сотрудников, ведающих закупками со стороны государственного заказчика, по нервному напряжению напоминает работу сапёров. Упустить любую тонкость, проглядеть самую незначительную из ссылок или мельчайшее изменение в законодательстве - чревато подрывом. Дамоклов меч занесен постоянно, расслабляться нельзя даже в мелочах. Казалось бы, чем отличается латинское "с" от русского "с"? Однако попробуйте ненароком забыть переключить раскладку клавиатуры и использовать неправильную "с" при размещении информации о закупках на официальном сайте - последствия в виде штрафа учреждению, руководителю и вам лично не заставят себя ждать. Почему? Потому что из-за латинской "с" потенциальные поставщики, возможно, не сумеют найти информации о закупках при помощи поисковой системы официального сайта. Считается, что этот приём могут использовать недобросовестные заказчики, чтобы отсеять поставщиков "со стороны" и приберечь заказ для "своих". Разумеется, провести громкую карательную кампанию против латинской "с" - гораздо эффектнее, чем доработать поисковую систему официального сайта, чтобы она в таких случаях воспринимала русские и латинские буквы как эквивалентные. Эффектнее - но вот эффективнее ли?
  
   Так думал молодой повеса, летя в пыли на почтовых... в смысле, хрустя по снежку домой после первого рабочего дня и предаваясь невесёлым размышлениям. Помимо проблемы с кадрами и милой весточки от антимонопольной службы, под вечер скоропостижно издох сервер, предназначенный для ежедневной сдачи казначейской отчётности по закупкам.
   - Не будет отчётности - приостановим финансирование, - равнодушно проинформировали в казначействе.
   - Надо менять, - меланхолично заключил институтский айтишник, забирая металлический трупик. - Пишите заявку.
   Что-то мне подсказывало, что на быстрое получение нового сервера рассчитывать не стоило.
   Однозначно, оставлять дело на самотёк было нельзя: требовались решительные действия. Отклонив варианты "панически визжать и рвать на себе волосы" и "завтра же уволиться", я выбрал третий: позвонить друзьям.
  
   Плохо человеку, когда он один. Не слишком комфортно, когда один за всех. Зато не в пример лучше, когда все за одного!
   - Распечатаешь это ходатайство на бланке, подпишешь у директора и отвезёшь в антимонопольную, - сказал Уши, отваливаясь от моего компьютера. - С вероятностью девяносто пять процентов дело прекратят за малозначительностью. А на случай пяти оставшихся, исполнитель по твоему делу училась со мной в одной группе.
   Тем временем второй Макс тихонько ругался в углу, собирая на журнальном столике какое-то подобие системного блока. Впоследствии это кладбище старых запчастей вполне достойно продержалось до покупки институтом нового сервера - разве что полагающееся программное обеспечение, за его полной допотопностью, пришлось выпрашивать в казначействе.
   Самой ценной, однако, оказалась помощь детского психолога.
   - Завтра с утра первым делом посетуй этой своей Лидии Григорьевне на проволочки с приёмом новой сотрудницы - и сразу же сообщи, будто бы по секрету, что девичья фамилия её матери, между прочим - Волкова, - напутствовала меня Настя. - Только постарайся сказать это как можно более многозначительно, словно выдаёшь стр-р-р-р-рашную тайну - запомни, это обязательно.
   - Вовсе она не моя Лидия Григорьевна, - отмахнулся я. - Но при чём тут Анина мама? Чем это поможет, не понимаю.
   - Потом расскажу, - довольно засмеялась Настя и сделала загадочное лицо. - Не забудь: как можно многозначительнее!
  
   Следующим утром, явившись на работу почти вовремя, за утренним чаем я доверительно поделился с Лидией Григорьевной своими трудностями на посту начальника отдела и Настиной стр-р-р-р-рашной тайной. Полагаю, многозначительная мина мне удалась недурно: во всяком случае, ожидаемого вопроса "ну и что?" не последовало - впрочем, как и любого другого эффекта. После чая Лидия Григорьевна отправилась с традиционными визитами в другие отделы, а я постарался более-менее проснуться и сел заново писать служебку вместо затерянной в планфине, твёрдо намереваясь идти с нею на этот раз непосредственно к Бережко.
  
   Ещё не была поставлена последняя точка, когда на пороге возник Кощей собственной персоной, освещая окружающий мир шикарным белым костюмом фасона 1960 года и чарующей улыбкой. К моему изумлению, первым делом Анатолий Андреевич выложил на стол давешнюю служебную записку со своей размашистой визой и собственноручно проставленной суммой зарплаты. Сумма была существенно выше, чем ожидалось.
   - Чудесно, - обрадовался я, - спасибо большое! С вами так приятно работать!
   - Ну что вы, - засмущался Кощей, - одно дело делаем. Всегда рад помочь.
  
   Не успел я оторваться от стула и отправиться за остальными визами, как в кабинет почти вбежала полная дама приятной наружности в цветастом платье и с искусственной розой в высокой причёске.
   - Где тут у вас служебка? - деловито поинтересовалась она.
   Я молча указал на стол. Дама бегло взглянула на листок, после чего твёрдой рукой оттиснула на нём принесённый с собой штампик "Согласовано: главный бухгалтер" и расписалась моей авторучкой.
   За последней визой я успел всё-таки дойти до управления кадров, поскольку его начальнице потребовалось некоторое время на дорогу.
   - Я на минуточку, прямо с учёбы, - сказала она, снимая пальто, - сейчас завизирую и обратно.
  
   Возвратившись в кабинет, я позвонил Насте. Вдоволь насладившись моим недоуменным блеянием, детский психолог смилостивилась:
   - Экий ты недогадливый! Ты за компьютером? Знаешь, к какому министерству относится ваше НИИ?
   Через полминуты передо мной был сайт министерства со списком руководящего состава.
   - Надо же, семь замов, - удивился я, - на каждый день недели. Интересно, что входит в обязанности парня, который вкалывает за министра по воскресеньям?
   - Не туда смотришь, - поправила меня Настя, - бери выше. Есть ещё три первых заместителя. Второй в списке - Волков. Отвечает, кроме всего прочего, за научную деятельность.
   - И что, Анина мама - на самом деле? - до меня начало доходить.
   - На самом деле Волкова, - тут Настя уже не сдерживалась и ржала в голос, - есть такая редкая фамилия. Не забывай, мы ведь с Аней родственницы. Пятиюродные, кажется. А если бы и не Волкова - какая разница! Получилось ведь?
  
   В качестве финального аккорда, перед обедом в отдел закупок заглянул сам Бережко. Подписал протянутую служебку и ходатайство в антимонопольную службу, задал пару дежурных вопросов о том, как мне работается, и осторожно поинтересовался:
   - Правда, что ваша новая сотрудница - племянница нашего куратора?
   - Правда, что девичья фамилия её мамы - Волкова, - поправил я и добавил как Настя:
- Ужасно редкая, знаете ли, фамилия.
  
   Отсмеявшись, директор присел на край стола удалившейся в столовую Лидии Григорьевны, промокнул платочком выступившие на глазах слезы и непринуждённо перейдя на "ты", заявил:
   - Молодчина! За два дня разобрался - да что там за два, на второй! У меня в своё время, если хочешь знать, на то же самое ушло почти четыре месяца. В нашем заведении даже директору каждое движение даётся туго - как в киселе по шею бежать. Вроде пытаешься что-то сделать - а инерция тебя держит. Но ты молодец! Быть тебе на моём месте лет через десять, если раньше не бросишь всё к чёртовой матери... или добрые люди не съедят...
  
  
  
  
   Часть 2: Как избавиться от сейфа
  
   Мистики и астрономы тысячелетиями спорят о центре Вселенной. Осью мироздания попеременно объявляется то Мировое древо, то Великий змей, то длинный нос очередного божественного императора - и только для сотрудников отдела закупок НИИ ДК и КК открыта истина. На самом деле, Вселенная строится вокруг сейфа. Сейф был всегда и практически везде: в отведённом нам помещении ни шагу невозможно было ступить, не уперевшись в его облезлый коричневый бок. Тем более не могло быть и речи о том, чтобы где-то вместить дополнительный стол для новой сотрудницы: титаническое огнестойкое сооружение не только занимало треть кабинета, но и делило его почти пополам на две разновеликие клетушки - мою и Лидии Григорьевны. Чтобы сделать картину мира завершенной, остаётся добавить, что ключ от нашего сейфа существовал только в устных преданиях, передаваемых в курилках института от поколения к поколению вместе с туманными предположениями о его вероятном содержимом.
  
   С выходом на работу Ани единственный стол, оснащённый стационарным компьютером, был передан в её распоряжение, а я превратился в кочующего начальника. Конечно, в моменты отсутствия Лидии Григорьевны можно было более-менее сносно примоститься с ноутбуком на её рабочем месте, однако проблемы это не решало. Нужно было либо перебираться в помещение попросторнее, либо отвоёвывать территории, скрытые под запертым сэндвичем из стальных листов и силикатного песка. Первый вариант, в силу перенаселённости учреждения и вечной актуальности булгаковского тезиса насчёт квартирного вопроса, требовал серьёзной интриги и навыков подковёрной схватки. Даже в случае успеха, перспектива пожизненной вендетты с выселенными туземцами не выглядела заманчивой, поэтому решение убрать сейф показалось на тот момент очень простым и логичным.
  
   Не знаю, как великому лукавцу Бережко, а лично мне новая должность синекурой ни в коем случае не казалась - и чем дальше, тем мизернее было сходство. Если подходить к работе ответственно, то её почему-то всегда много, а если учесть специфику нашей организации, то и очень много. Ежедневная рутина приёма заявок, оформления закупок и заполнения отчётности легла преимущественно на Анины хрупкие плечи, однако и я отнюдь не мог себе позволить сладостно дрыхнуть до одиннадцати. Вытребовать у снабженца нужное количество бумаги, выследить неуловимую кладовщицу и дотащить бумагу со склада до отдела. Подмазать айтишников внеочередной закупкой комплектующих и отхватить заполненный картридж для принтера взамен кончившегося. Вычитать на официальном сайте наши объявления о закупках и вовремя выловить перлы наподобие профкомовского "предмет заказа: организация занятий по борьбе с сотрудниками". Согнать в кучку членов аукционно-конкурсной комиссии в нужном для кворума количестве и не давать им разбежаться, пока каждый лист закупочного протокола не украсится всеми подписями. И конечно же, неустанно общаться с посетителями, отчаянно пытаясь не перегнуть палку, не наступить никому на ядовитую мозоль, но при этом - делать дело.
  
   - Извините, Софья Сергеевна, но заявка на папки не проходит: лимит на канцтовары исчерпан до конца квартала. Не кричите, пожалуйста: уже поискали, проведём по другим статьям. Если бы вы указали, из какого материала нужны папки, я бы вам сразу сказал: переписать заявку на коробки картонные или на контейнеры пластиковые.
  
   - Всё понимаю, Игорь Валентинович, но ничего поделать не могу. Нельзя в объявлении о закупке писать "принтер марки "Epson". Полагается: "Epson" или эквивалент". Да, я морально готов печатать на эквиваленте типа "Эспон", так что и вы будьте морально готовы к ближайшему сервисному центру в Катманду. Хорошо, пусть будет на моей чёрной совести!
  
   - Мало ли что вы хотели "Nissan"! Директор, между прочим, тоже хотел на иномарке кататься, а не на эквиваленте, так что можете не продолжать - я о себе уже всё знаю. Скажите спасибо, что изготовитель - вообще автозавод, а не артель кустарей-инвалидов из исправительной колонии: у них при госзакупках ещё больше преференций. Ездит, не ездит - без вариантов: принимайте...
  
   Яркими звёздами во всеобщей сутолоке выделялись двое: уже знакомый читателю Аркадий Иосифович и замдиректора по хозяйственной части Боря Ирландец.
  
   Для Федориди отдел закупок был постоянной головной болью - не опасной, но противненькой.
   - Аркадий Иосифович, - с ленинским прищуром глядел я на начальника столовой, - а где же икра? На той неделе закупили - всё жду, когда в столовой появится. И рыбка мороженая была - я даже названия такого раньше не слыхал - дороже икры. А?
   - Глазурь! - горячо восклицал великий кулинар, ударяя себя в грудь кулаком. - Сколько раз я говорил: не закупайте рыбу у этих жуликов! У них рыбы - десять процентов, остальное - лёд, глазурь. Раз - и растаяла вместе с рыбой. И вообще, когда вы мне купите йогурты? Люди требуют йогуртов - что я могу им ответить?
   Тут уже в положении оправдывающегося оказывался я:
   - Три раза объявляли закупку, никто не отозвался. Вы обзвонили ещё раз поставщиков?
   - Я звонил! Я у них в ногах валялся, я умолял продать нам эти йогурты! Никто не хочет связываться с вашей формалистикой, - фыркал Федориди и был, к сожалению, прав. Поставщики ходового товара, особенно скоропортящегося, с бюрократической и медлительной в оплате системой госзакупок предпочитали не связываться.
  
   Замдиректора по хозяйственной части, полный рыжий парень на пару лет старше меня, при знакомстве представился как Боря и сразу же предложил перейти на "ты". Своим прозвищем - Ирландец - Боря гордился. Помимо ухоженной рыжей бородки, с жителями Изумрудного острова его роднила слабость к виски, любовь к празднованию Дня святого Патрика и привычка посидеть вечерком в пабе с кружкой "Guinness Original". В начальство Боря выбился относительно недавно, благодаря не то счастливому, не то несчастному (это с какой стороны посмотреть) случаю со своим предшественником, у которого ходил в помощниках.
   Среди моих "клиентов" Боря выделялся нетривиальностью задач и способов их решения. Там, где обычный среднестатистический завлаб просто заказывал очередной гидравлический пресс или электронный микроскоп и стоически ожидал, стеная по поводу недофинансирования науки, ушлый Ирландец умудрялся весь год заправлять институтский автопарк бензином, лимит на закупку на которого стабильно кончался за девять месяцев, размещать в фойе торговые автоматы вопреки строжайшему запрету на сдачу площадей в аренду и мистическим образом прочищать засорившуюся канализацию наложением рук, то есть вообще без затрат бюджетных средств.
   Надо ли говорить, что с просьбой организовать вскрытие и эвакуацию сейфа я отправился к этому выдающемуся человеку?
  
   Любопытство - неотъемлемая часть человеческой натуры. Покажите мне взрослого, в котором при известии о таинственном запертом сейфе не пробуждается мальчишка, грезящий о пиратских кладах! В зелёных глазах зама по хозчасти последовательно промелькнули золото Колчака, библиотека Ивана Грозного, Янтарная комната, неизвестный эскиз Леонардо да Винчи и засекреченная мумия космического пришельца, однако хитрая конопатая физиономия осталась невозмутимой.
   - Нет проблем, - равнодушно сказал Ирландец, - давай в установленном порядке проведём конкурс или что там у тебя положено, выберем подрядчика для вскрытия замка, заключим госконтракт...
   - Боря, не издевайся, - всплеснул руками я в притворном возмущении, - там работы, небось, на пять минут. Какой подрядчик - просто дай мне слесаря с инструментом!
   - Будешь знать, как мои заявки заворачивать, - фыркнула рыжая борода с видом оскорблённой невинности.
   - Боря, ну объясни, зачем тебе три тысячи дверных шпингалетов? Можешь мне сказать? Будем строить во дворе деревянный сортир на всех работающих с трёхкратным запасом посадочных мест?
   - Всё тебе расскажи, - ухмыльнулся этот наглый вымогатель. - Подпиши заявку.
  
   Разумеется, заявку на три тысячи шпингалетов я подписал. НИИ ДК и КК не вошло в книгу рекордов Гиннеса как строитель крупнейшего в мире надворного отхожего места: надобность в нём исчезла, как только бригада ассенизаторов-альтруистов совершенно бесплатно заменила прохудившуюся трубу институтской канализации, и туалеты в основном здании нормально заработали.
   - Святые люди, - просветлённо сказал Ирландец, лично инспектируя свежезарытую траншею, - ни копейки не взяли. Да ты ведь и не дал бы ни копейки.
   - Лимита не осталось, - подтвердил я, - бегали бы на двор до конца года. А чем эти подвижники занимаются в свободное время, когда не спасают никакие НИИ?
   - Туалеты дачникам строят, чистят и всё такое.
   - Полагаю, за судьбу наших шпингалетов можно не волноваться, - заключил я.
   - Если бы только шпингалетов, - развёл руками зам по хозчасти. - Ты, пожалуйста, не вздумай в следующий раз спрашивать, что я делаю с лампочками, ладно?
  
   Как часто за внушительной внешностью скрывается пустое нутро! Судя по скорости, с которой замок сдался испитому седовласому институтскому слесарю, Колчак сделал правильный выбор, не доверив нашему сейфу своё золото. В объёмистом верхнем отделении из всех ценностей обнаружился только испуганный паучок, который при виде людей сделал большие глаза и забился куда-то под полку. В нижнем нашлось кое-что поприличнее - пожелтевшая и хрупкая от времени подшивка газеты "Большевик" за 1923 год. Я успел только мельком глянуть случайную передовицу ("Нет ультиматуму Керзона!") и открыть наугад страничку с объявлениями о перемене имени ("Марфа Ивановна Жопина меняет имя Марфа на Елена"), после чего подшивку тут же изъяла и утащила в своё гнездо под самой крышей заведующая институтской библиотекой и - по совместительству - музеем.
   Флер тайны рассеялся, зеваки разошлись. Пустой железный ящик с приоткрытой дверцей стоял посреди кабинета мрачным памятником самому себе и настоятельно просился на помойку.
  
   - Большой, - констатировал Боря непреложный факт. - В дверь не пролезет. В окно тоже. И народу понадобится... много.
   Судя по определённой неровности потолка, в бывшей лаборатории спиральных шарошек сейф оказался непредумышленно: просто на всех этажах перекрытия были деревянными, и только у нас, на первом, пол оказался каменным.
   - Может, вырезать дыру - и в подвал его? - с надеждой предложил я.
   - А ничего, что там трубы, силовой кабель и издательский отдел? - издевательски поинтересовался Ирландец.
   - Значит, придётся разрезать и выбрасывать по частям, - заключил я. - Твои справятся или подрядчика просить будем?
   - Уж больно ты шустрый, как я погляжу, - отмахнулся Боря. - Одно дело внутри организации переместить предмет с места на место - скажем, в гараж. Совсем другое - взять и уничтожить. Видишь инвентарный номер?
   На коричневом боку сейфа действительно был выведен относительно свежей белой краской инвентарный номер.
   - Твой единственный шанс - если бухгалтерия подтвердит, что объект с таким номером у них не числится, - объяснил мой умудрённый опытом собеседник. - Чтоб ты знал, они списки всего имущества ежемесячно представляют в министерство. Если чего-то в списке недосчитаются - жди гостей из КРУ.
   - А если списать сейф как непригодный? - поинтересовался я.
   - Теоретически можно, - почесал затылок Ирландец, - если главбух не будет возражать. Но учти: согласие на списание надо запрашивать в министерстве. Видел, мы окна меняем? Три месяца жду разрешения выкинуть старые. У меня полный двор сломанных рам, а у них то сотрудник в отпуске, то форма бланков поменялась, то реорганизация с переездом. Хорошо, если вообще мою бумажку не потеряют. Так что ты сильно губу-то не раскатывай.
  
   В кабинете главного бухгалтера Софьи Сергеевны меняли окна. Меняли в третий раз, потому что подрядчик был бракодел, а главбух - упёртая. В раскрытом проёме копошились в клубах морозного пара двое несчастных работяг восточной наружности, вход перекрывала снятая рама, а посреди кабинета Софья Сергеевна в накинутой поверх неизменного цветастого платья норковой шубке материла Валида.
  
   Валид - явление настолько типичное, но вместе с тем настолько яркое, что заслуживает отдельного упоминания. Небольшой рост, обтянутое свитером аккуратное пузечко, пухлые детские щёки, отсвечивающие синевой после бритья, и большие глаза грустного ослика, к которому так жестока жизнь. При знакомстве - неизменно-жалобное: "не валидол - Валид". Смешной акцент, ласковые манеры, железная хватка. Масса обаяния, подержанная неприметная машина и девяносто девять процентов государственных заказов на строительство и ремонт по всему району.
  
   Фирмы, выигрывающие торги, могут меняться - Валид остаётся. Он не даёт взяток и не взламывает аукционный сервер - зачем, если рынок давно и прочно поделен? Каждый госзаказчик за кем-то закреплён: наше НИИ - за Валидом. Объявляя аукцион на строительные работы, можно быть твёрдо уверенным: торг окажется символическим, цена - максимальной, а представитель фирмы-победителя, явившийся за заключением госконтракта - очень знакомым. Даже если на аукционе вдруг появится какой-то случайный претендент и выиграет, после короткой заминки мы либо получаем от него письмо с самоотводом, либо на пороге возникает улыбающийся Валид с доверенностью. Выплачивает ли он отступное или владеет ещё какими-то средствами убеждения - лучше не интересоваться.
   В любом случае, внешне всё выглядит пристойно, а заказчик, связанный законом по рукам и ногам, может только беспомощно смотреть со стороны на поделенный рынок и покорно отдавать заказы заранее определённому победителю. Поймать строителей на сговоре - нереально, и государство покорно, строго по правилам, раскошеливается.
  
   Что не под силу государству - то в состоянии сделать решительная женщина. Не стесняясь в выражениях, Софья Сергеевна подробно рассказывала Валиду, через какие извращённые действа ему предстоит пройти, чтобы получить от института хотя бы копейку, если окна в кабинете главного бухгалтера не начнут, наконец, соответствовать ГОСТу. На мою робкую просьбу уточнить, числится ли на балансе сейф с инвентарным номером таким-то, грозная валькирия ненадолго прервалась, сделала уточняющий звонок по мобильному и перекрывая голосом звук работающего перфоратора, дала разъяснение:
   - Только тронь этот [использованный очень странным для сейфа образом] сейф, и я тебе самому [часть тела] на [часть тела] натяну, завяжу и так оставлю! Да он по балансу столько стоит, что можно пять раз все окна поменять, новый "Мерседес" купить, и ещё останется на Валида вместе с его [необычно ориентированной] фирмой, [регулярно сожительствующими с сейфом] паралитиками-рабочими и [весьма экстравагантным в своих привычках] кишлаком, из которого они все приехали!
   На этом инерция несколько иссякла, тон был сбавлен, и я получил подробную информацию о порядке проведения регулярных переоценок, в результате которых 386-е компьютеры начала 1990-х годов по данным бухгалтерского учёта стоили втрое дороже современных, а наш сейф достиг уже планки, за которой государственное имущество относится к особо ценному. Следовательно - никаких действий без предварительного министерского разрешения.
  
   - В эти выходные, Константин Сергеевич, будем у вас в отделе рамы менять, - вывел меня из грустных размышлений о тщете всего сущего голос Валида. - Всё ценное из кабинета уберите, пожалуйста; что не убираете - плёнкой закройте, цветы вынесите.
   - Пока у меня не закончишь, никуда отсюда не уйдёшь, - вновь включила максимальный уровень звука Софья Сергеевна, вцепляясь в плечо Валида, - ни в выходные, ни в праздники, ни в Красную Армию!
   Стараясь не отсвечивать, я тихо скользнул к выходу и отправился к Ирландцу клянчить плёнку.
  
   Выходные, по обыкновению, пролетели быстро. Тёмным и хмурым утром понедельника, помимо новых пластиковых окон и слоя кирпичной пыли, на рабочем месте меня ждал приятный сюрприз: сейфа в кабинете не было. На его месте, резко контрастируя с окружающим потертым линолеумом, белел квадрат некрашеного паркета. Свежие царапины на полированном дереве указывали в сторону оконного проема.
   В порыве благодарности я набрал Борин номер:
   - Спасибо, дружище, я твой должник! Куда вы его приткнули?
   - Точно, должник, - охотно откликнулся Ирландец, - вовек не расплатишься, только напомни - а за что, собственно? Кого куда мы должны были приткнуть?
  
   Задав ещё пару наводящих вопросов, я повернулся к своим сотрудницам, уже взявшимся за наведение порядка, и проинформировал:
   - Дамы, вы не поверите: сейф не убрали. Его спёрли!
  
  
   Часть 3: Праздник всем!
  
   - Пятая колонна! Подрывные элементы! - гремел разъярённый Бережко в зале для совещаний. - Хорош подарочек перед Новым годом!
   Присутствующие старательно прятали глаза.
   - Вы думаете, Бережко дурак? Бережко слепой? Зря думаете! - указующий перст директора упёрся в грудь заведующего столовой. - Аркадий Иосифович, в какой стране сделана ваша новая посудомоечная машина за полтора миллиона?
   - Для столовой? - Федориди старательно сделал простодушное лицо. - Совместное производство Италия - Германия, а что?
   - А то, что абсолютно идентичная машина краснодарского производства - плюс услуги гравёра, чтобы "made in Italy" отовсюду торчало - обходится в триста тысяч с доставкой и установкой.
   - Иван Анатольевич! - всплеснул руками Федориди, но директор уже нацелился на начальника издательского отдела:
   - "Сравнительное дефибрирование в ваккуме". Брошюра в сорок семь листов. Тираж двести экземпляров, бумага писчая, печать офсетная, переплёт мягкий. Почему - я спрашиваю - ПОЧЕМУ на это эпохальное издание списано ВОСЕМЬ ТОНН КЛЕЯ?
   В сторону зама по хозяйственной части Иван Анатольевич просто махнул рукой:
   - О ваших подвигах, молодой человек, я вообще молчу как потрошёная селёдка с разинутым ртом и выпученными глазами. В общем, все хороши, все красавцы.
  
   Директор сделал паузу, обвёл внимательным взглядом местами покрасневшие, местами побелевшие лица начальствующего состава НИИ и закончил мысль:
   - Так кто же здесь ещё и такой УМНЫЙ, что додумался в своё гнездо нагадить и послать в министерство вот эту анонимку?
   Взяв со стола лист бумаги с ксерокопией жалобы, Бережко процитировал: "...пользуясь полным попустительством директора НИИ, вышеозначенный начальник отдела обеспечения закупочных процедур из корыстных побуждений открыто похитил закреплённый за указанным отделом особо ценный объект государственной собственности...".
   Начальники подразделений смиренно молчали, одна только главный бухгалтер схватилась за голову с тихим "ой ё!".
   - Система финансового планирования, которую внедряет Константин Сергеевич, - продолжил директор, - в любом случае необходима, и с ней вам придётся смириться, нравится это кому-то или нет. Мне только неясно, почему такой системой до сих пор не озаботился планово-финансовый отдел. Анатолий Андреевич?
   Ответа не последовало.
   - С января месяца я больше не буду подписывать заявки на оплату, не включенные в план, кроме совершенно экстренных, - сказал Бережко. - А пока нам предстоит пережить внеплановую выездную проверку контрольно-ревизионного управления, которая совершенно внезапно придёт завтра.
  
   К приезду комиссии "особо ценный объект государственной собственности" в виде облезлой металлической тумбочки для документов, которую собственноручно припёр Ирландец, был водружен на место и наскоро заполнен папками. Инвентарный номер на "сейфе" предусмотрительно высушили феном и состарили пылью, на пол постелили кусок видавшего виды потёртого линолеума.
   - Боря, но зачем? - недоумевал я. - Может, всё-таки подать заявление? Поймают воров, вернут сейф...
   - А до тех пор закроют тебя и снимут Бережко, - огрызнулся зам по хозчасти, наваливаясь зачем-то всем весом на несчастную тумбочку. - Нам оно надо, в особо крупном размере? Пусть сразу видят: анонимка не подтвердилась - может, не станут копать остальное. Тем более, Новый год скоро.
  
   Проверяющие были одеты во всё чёрное и явились ровно в девять, как три пунктуальных смерти. Возглавляла комиссию немолодая полная женщина, неуловимо похожая разом на всех знакомых мне бухгалтеров; два мужчины - пожилой толстяк и лопоухий тощий парень - сопутствовали ей как спутники Юпитеру.
   Вручив начальству верительные грамоты, ревизоры были представлены ключевым специалистам и получили в своё полное распоряжение зал для совещаний, где и обосновались с бумагами и ноутбуками. В зале, впрочем, остался только толстяк с приставленным к нему Ирландцем: дама немедля заперлась в бухгалтерии с Софьей Сергеевной, а молодой, отрекомендовавшийся как Степан, направился прямиком в отдел закупок со мной в роли сопровождающего.
   - И как часто здесь пропадает государственное имущество? - ненавязчиво поинтересовался он по дороге.
   - Вы знаете, я тут недавно работаю, - уклонился я от ответа, - до вашего прихода всё было относительно благополучно.
   - Говорят, из вашего отдела украли сейф? - уточнил ревизор.
   - Утром стоял какой-то, - не кривя душой ответил я. - Думаете, уже успели?
  
   Новоявленный "сейф" был осмотрен, ощупан, простукан, сверен с ведомостью по инвентарному номеру и описанию: "шкаф стальной запираемый, год изготовления неизвестен, 1 шт." - все приметы сходились. Проверяющий заглянул внутрь и провел пальцем под порожком: оставшийся на коже слой пыли и ржавчины подтвердил возраст артефакта. Наконец, было испробовано последнее средство - и вот тут я по достоинству оценил опыт Ирландца.
   - Пожалуйста, помогите наклонить сейф, - попросил Степан.
   - Зачем? - удивился я.
   В глазах ревизора мгновенно засветилось подозрение, и я предпочёл не спорить.
   - Подержите, - скомандовал проверяющий и нырнул под тумбочку. Искушение отпустить железяку было велико, однако первая заповедь вкупе со страхом уголовной ответственности пересилили, и я старательно держал особо ценный объект наклонённым пока Степан исследовал глубоко вдавленные в лежалый линолеум следы ножек.
   - Спасибо, можете опустить, - невозмутимо сказал он, отряхивая чёрный костюм от пыли и мелкого канцелярского мусора. - Как давно здесь этот сейф?
   - Сколько его помню! - вновь честно сообщил я.
  
   Предположительно, на этом вопрос с сейфом был закрыт, однако надежде на быстрое избавление от проверяющих не суждено было сбыться: отведённые на проверку дни они собирались добросовестно отработать.
   Руководящая дама в обществе Софьи Сергеевны витала где-то в облаке цифр: время от времени в сторону зала для совещаний, стуча каблучками, проносился кто-нибудь из бухгалтерии с кипой первичной документации, и вновь наступала тишина. Толстый дядька с чудесной фамилией Сладенький начинал день фирменными пирожками Аркадия Иосифовича, полное блюдо которых всегда поджидало его на расстоянии вытянутой руки, до полудня листал столовские ведомости и, утомившись, шел проверять столовую на месте. Проверка осуществлялась в отдельном зальчике в обществе Аркадия Иосифовича и Бори. Федориди в красках живописал расход продуктов на то или иное кушанье с дегустацией оного, а закалённый Ирландец стойко выполнял свою не обозначенную в трудовом договоре, но святую обязанность, противопоставляя сто килограммов живого веса и молодость многолетнему стажу и ста двадцати килограммам проверяющего. Побеждала, как правило, дружба, и к четырём часам дня такси уносило Сладенького домой.
  
   В связи с чрезвычайной занятостью Бори, сопровождать Степана выпало на мою долю. В роли ревизора он выступал недавно, и не то в силу данного обстоятельства, не то просто по природной неуёмности характера влезал абсолютно везде, включая трансформаторную будку. Возможно, среди сотрудников КРУ это и считается нормой, но лично мне никогда не пришло бы в голову пересчитывать в подвале вентиляционные отверстия, ковырять стамеской асфальт перед зданием, взвешивать сваленные во дворе алюминиевые рамы, заглядывать в кабинетах во все попавшиеся холодильники, замерять просвет между подножкой кабины грузовика и землёй, а затем заставлять водителя сливать из бака бензин и замерять ещё раз. Смысл некоторых манипуляций был относительно понятен, другие оставались профессиональной тайной.
  
   В воздухе всё сильнее пахло ёлками и мандаринами. В католических странах встретили и проводили Рождество, в России начали бить рекорды спроса бенгальские огни и майонез, а в НИИ ДК и КК наступил долгожданный день, когда ревизоры представили для обозрения предварительный список замечаний. Хорошо, что сотрудники КРУ больше не расстреливают проверяемых профилактически и не отправляют на Соловки - во всяком случае, сразу - а дают сначала ознакомиться с перечнем претензий и даже попробовать на них ответить. Иногда это позволяет снять часть замечаний до написания итогового акта, иногда нет, но всё равно как-то радуешься за наше просвещённое время.
  
   После обеда все ревизоры и ответственные представители НИИ во главе с директором заняли места за овальным столом в зале для совещаний. Наверное, юристу "разбор полётов" по результатам проверки напомнил бы судебные прения, за тем исключением, что в центре стола стояли бутылки с нарзаном и курилась аппетитным паром миска с пирожками, но лично у меня возникла стойкая ассоциация с карточной игрой команда на команду.
   Партию начал Сладенький, зайдя с затёртого "в фойе сдаются в аренду площади под кофематы". Боря привычно парировал фотографиями просвета между дном кофемата и полом, старым решением арбитражного суда и козырным заключением Росимущества: размещение торговых автоматов на стенах арендой помещения не считается. Карта толстяка была бита, но это явно не стало неожиданностью.
   - Данное замечание в акт включать не будем, - на правах старшей резюмировала дама-ревизор. - Переходим к следующему.
  
   Сладенький с чувством выполненного долга перешел к пирожкам и минералке, а руководитель проверки озвучила собственные претензии.
   Первая - какое-то не страшное нарушение по НДС - была явно согласована с главным бухгалтером. Как показал опыт, проверка, не выявившая нарушений, крайне подозрительна и ничего хорошего не приносит ни проверяющему, ни проверяемому, и Софья Сергеевна охотно сдала мелкую карту. Второе замечание лично для меня стало некоторым откровением. В институте было широко известно, что у Бережко нет личного водителя - директор предпочитал водить служебную машину самостоятельно. О том, что ставка директорского водителя при этом занята, причём самим Бережко по совместительству, знали немногие. По мнению начальницы управления кадров, никакого нарушения здесь не было:
   - Работа по должности выполняется надлежащим образом: директора он возит, медосмотр проходит...
   - Кто это "он"? - съехидничала проверяющая. - Иван Анатольевич, вы в скольких лицах едины?
   - Не будем спорить: уволюсь! - пообещал Бережко. - Сегодня же напишу заявление и начну ходить пешком. И для здоровья полезно, и замечание в акт включать не нужно, бумагу тратить. Добросовестно заблуждался, исправлюсь.
   - Подумаем, - неопредёлённо пообещала ревизор.
  
   Очередь дошла до Степана, и карточная партия сменилась дуэлью на рапирах.
   - В сметной документации на реконструкцию подвальных помещений правого крыла значится устройство двадцати девяти вентиляционных отверстий, тогда как в наличии имеется всего двадцать три, - сообщил он.
   - Там темно, освещения нет - вы могли ошибиться! - заявил Ирландец.
   - Я хорошо снаряжен, - возразил Степан, доставая из дорогого кожаного портфеля мощный фонарь. - Кроме того, проведена фото- и видеосъёмка, так что сейчас делать дырки в стенах уже поздно.
   Бережко бросил на зама по хозчасти укоризненный взгляд, и Боря заткнулся. Туше!
  
   Далее в исполнении Степана последовала лекция по физике о причинно-следственной связи между низким давлением в шинах старого институтского ГАЗ-66 и повышением расхода топлива. Этот выпад Ирландец отбил прошлогодним предписанием инспекции по труду об уменьшении просвета между дорожным полотном и подножкой водительской кабины. Техника безопасности была признана превалирующей над физикой, и в акт замечание не пошло.
   С пунктом о "незаконной закупке партии из десяти ламп накаливания мощностью 15 ватт каждая для освещения внутренних поверхностей холодильников" повезло меньше.
   - Ничего не можем поделать: борьба за энергоэффективность, - развела руками глава комиссии. - Скажите спасибо, что не за урожайность кукурузы. Закупать лампы накаливания для целей освещения госучреждениям запрещено законом, и вы это прекрасно знаете.
   - Извините, а какие ещё могут быть лампочки для холодильника, если не накаливания? - искренне заинтересовался я.
   - Откуда я знаю, я не электрик, - раздраженно фыркнула женщина, так что я тут же пожалел о заданном вопросе. - Купили бы на свои средства, не было бы проблем. А за государственный счёт - запрещено, и точка.
  
   Не удовлетворившись нанесённым мелким уколом, Степан отвёл рапиру для нового выпада:
   - По данным прошлой проверки, - сказал он, раскрывая бумажную папку, - перед вашим зданием росло девять елей, а сейчас в наличии семь. Где две государственные ёлки?
   В действие немедленно вступила Софья Сергеевна, оборвав атаку серией встречных выпадов:
   - Вот заключение муниципального комитета по озеленению о гибели деревьев, вот разрешение министерства на списание, вот акт о порубке и акт об уничтожении.
   Выбитая из рук рапира со звоном улетела в дальний угол, и тут меня дёрнула нелёгкая:
   - А ещё на наших государственных ёлках раньше жили федеральные белки, - встрял я.
   - Он шутит, - мило улыбнулась комиссии Софья Сергеевна и с самым беззаботным видом влепила мне неслабый подзатыльник, одновременно впечатав в ногу каблук, но было уже поздно: в глазах всех трёх ревизоров включились холодные огоньки, сопровождающие работу встроенной аппаратуры наведения.
   - Белки не входят в нашу компетенцию, - заключила председатель комиссии после затянувшейся паузы, - пока находятся в состоянии естественной свободы. Они ведь у вас не в клетках жили?
   - Нет-нет, не в клетках! - поспешно подтвердил я. Окружающие согласно закивали. Тревожные огоньки постепенно погасли, предгрозовое напряжение развеялось.
  
   - Последнее замечание, - сообщил младший из проверяющих. - Перед зданием имеется асфальтированная площадка, не поставленная на учёт как объект федеральной собственности.
   - Эта площадка старше меня, - вмешался Бережко. - Она всегда здесь была и никогда отдельно не числилась.
   - Асфальтовое покрытие - свойство земельного участка, на участок все документы в порядке, - добавила Софья Сергеевна.
   - А если бы у нас перед зданием вместо асфальта была просто большая грязная лужа? - не выдержал я. - Её тоже на учёт ставить?
   - Да, - просто и без тени сомнения ответил Степан, - как водный объект.
  
   - В целом - очень неплохо, - резюмировала руководитель проверки. - Практически образцовое учреждение, тьфу-тьфу-тьфу чтобы не перехвалить. Ознакомившись с положением вещей, особо хочу отметить начальника отдела обеспечения закупочных процедур: отладить такую работу за месяц с небольшим - по-моему, подвиг. В связи с этим, ещё одно выявленное нарушение в акт включать не буду, но на словах обязана предупредить: по квалификационным требованиям, у начальника отдела должно быть высшее образование, а у вас, Константин Сергеевич, согласно кадровой справке, оно неоконченное. Доучивайтесь срочно. Иван Анатольевич - под вашу ответственность!
  
   Ревизоры пообещали прислать итоговый вариант акта в ближайшие рабочие дни после Нового года, собрали бумаги в новенькие кожаные портфели и в сопровождении ответственных представителей НИИ двинулись к выходу. Даму из КРУ нежно вёл под руку Бережко, а мы с Ирландцем двигались замыкающими.
   - Хорошие у них портфельчики, - сказал я, когда под взаимные поздравления с наступающим проверяющие спустились с высокого крыльца учреждения и направились к ожидающей машине. - А раньше не было...
   - Надо же, заметил! - оживился Боря. - Натуральная кожа. Две твоих зарплаты каждый, а дамский - все четыре. Сам выбирал. Хотел ещё один взять для Бережко, только он отказался - так я забрал, не пропадать же добру. На тот год покажу. Да, кстати, лимит на метизы и упаковочные материалы на первый квартал никому не отдавай...
  
   Последнюю фразу я практически не услышал: всё моё внимание было поглощено надвигающейся катастрофой. Лязгая подвязанной скотчем незапирающейся дверцей, белея инвентарным номером, недобитым фашистским танком вынырнул из-за угла облезло-коричневый засыпной сейф. Монстр из прошлого пёр прямо на машину, в которую ещё не успели погрузиться проверяющие.
   - Улыбаемся и машем! - ткнул меня локтем хладнокровный Ирландец.
   Лица провожающих цвели идиотскими улыбками, Бережко целовал ручку даме, усаживая её на заднее сиденье, захлопывались дверцы... Медленно-медленно автомобиль тронулся, покидая пределы институтского двора и являя взорам скрытую доселе недостающую часть картины: десятка полтора щуплых и чумазых восточных людей, натужно влекущих самодельную волокушу. Сопровождал процессию донельзя довольный участковый.
   - Ваше добро, Иван Анатольевич? - поинтересовался он, кивая на сейф. - Задержали вот... Представляете: эти чудики таскают его от одного пункта приёма металла к другому и с какой-то дури пытаются обменять на "Мерседес"!
  
   Новый год мы встречали обычной компанией. Оливье был нарезан, шампанское засунуто в холодильник, бенгальские огни куплены. Максы притащили откуда-то синтезатор и пытались музицировать в четыре руки, Чип скакал по комнатам и глупо тявкал на ёлочную гирлянду, я настраивал на ноутбуке "Первый канал", а Настя долго и задумчиво всматривалась в меня.
   - Знаешь, Костя, - выдала она наконец, - госслужба на тебя дурно влияет. Ты стал серьёзен! Где весёлый парень с которым я дралась в песочнице? Где ненормальная белка с гитарой? Ты уже ходишь на работу в костюме - ещё немного, и начнешь добровольно носить галстук. Праздник - а у тебя от мыслей о работе голова как у слона.
   - Что ты, - отмахнулся я, - эта голова маленькая, декоративная! Настоящая - такая большая, что я оставляю её на работе, в сейфе.
   - Уже лучше! - засмеялась Настя.
   - Погоди меня в сухари записывать, - окончательно успокоил её я, - на тот год собираюсь опять в несерьёзные люди податься - в студенты. Мучает меня, знаешь ли, жажда познания, аж под черепом свербит: хочу выяснить, в конце-концов, что за штука такая - спиральная шарошка!
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"