Мы ехали по трассе на Питер и читали вслух дорожные указатели. Точнее, читала жена. Я следил за дорогой, вписывался в повороты и пытался не задремать за рулём.
Псковские топонимы изумительны. Тямша. Опочицы. Городец. Заполье. Феофилова пустынь. Фактурно, былинно. Особенно после Михайловского. Пушкинский заповедник, вероятно, любого русского человека настраивает на какой-то особенный лад. Чуточку лирический, чуточку созерцательный.
В Михайловском подзадержались до ранних осенних сумерек: уезжать не хотелось. Сидели на лавочке с видом на Сороть. Фотографировались на мостиках. Гуляли по саду, хрупая тут же подобранные, символически обтёртые платком немытые пушкинские яблоки. Стоило бы заночевать в гостинице, но утром меня ждали в Питере.
- Мараморка, - прочитала жена. - Что за прелесть здесь названия.
Мой кивок перешёл в клевание носом.
- Ты только не спи! - переполошилась она. - Может, остановимся?
- Кофе бы... Крепкого.
Сразу за указателем нарисовалась заправка. Не новая, сияющая огнями и снабжённая супермаркетом, а одна из тех ещё, доживающих - с единственным фонарём и механическими колонками. Одноэтажный домик с плоской крышей, криво обшитый нелепым оранжевым сайдингом. Вывеска "Закусочная". На прислонённом к стене щите из посеревших досок крупно написано краской: "Оплати заправку - получи скидку 15% на еду!"
Я припарковался у закусочной. Скидка не прельщала. Кто знает, что тут за бензин. Дёрнул дверную ручку: заперто. Дёрнул сильнее.
- Не ломись, - сказала жена, тыкая указующим пальцем: над дверью белела надпись. Длинная, в полстены. СТИРКА ДУШ РЕМОНТ НАДЕЖДЫ. Одной строкой, без знаков препинания.
- "Надеть одежду. Одеть Надежду", - процитировал я. Пушкинский заповедник не отпускал.
- Нерусские, наверное, - заключила жена. - Одежда, надежда... без разницы. Пошли, вон там вход.
Метнулся свет фар. Маленький жёлтый автомобильчик - из тех, что добрые люди зовут дамскими, а недобрые - бешеными табуретками, свернул с трассы.
Жена потянула меня за рукав.
Жёлтая машинка лихо приткнулась рядом с нашей. Чуть стену не протаранила. Правое крыло её было изрядно помято, бок поцарапан. И впрямь - бешеная табуретка. Хлопнув водительской дверцей, выскочила женщина: слёзы, всхлипы, размазанная косметика. Потянула за ручку.
- Там закры.... - начал я. Скрипнули петли, и женщина шагнула в светлый прямоугольник. Дверь захлопнулась - кажется, сама по себе.
- Кофе, - напомнила жена. Я помотал головой и послушно пошёл за ней. Вход закусочной, действительно, оказался за углом - со стороны заправки.
Посетителей не было. За прилавком сидела с журналом полная дама в зелёном передничке поверх чёрного платья. Бейджик на кармашке гласил: "Изольда". Без отчества.
- Двери зачем ломали? - напустилась она на меня вместо "здравствуйте". - Вам туда ни к чему. У вас и так всё в порядке. Видите же: закрыто!
- А вот девушка... - пискнул я, растерявшись.
- Ей, значит, НАДО, - отрезала Изольда Без Отчества. - Вам ведь кофе?
Мы закивали.
Кофе был угольно-чёрный. В бумажных стаканчиках. Из стеклянной капельной кофеварки.
Вообще-то новые, одобренные министерством, правила русского языка меня бесят. Но бывают, признаю, случаи, когда кофе действительно - "оно". На вкус - точно. Свою порцию я проглотил залпом, как отвратительное лекарство. Пульс забился в висках.
Голова была ясная. Я протянул Изольде банкноту - без сдачи, и мы вышли на воздух.
Я завёл двигатель. Уже почти стемнело. Ласточкины гнёзда под крышей оранжевого домика сделались не видны. Лишь белая надпись: СТИРКА ДУШ РЕМОНТ НАДЕЖДЫ - ещё просвечивала.
Жёлтенькая машинка вывернула на трассу следом за нами и умчалась в сторону Пскова. Мне показалось, что женщина за рулём улыбается.
До Питера мы доехали без происшествий, и я забыл об этой маленькой внеплановой остановке. Вспомнилась она мне позднее. Почти через год.
Дела забросили меня в Псков, и я вновь возвращался по тому же маршруту. Днём, засветло. Мелькали названия. "Мараморка" - прочёл я на указателе. Место было знакомое. То же место. Не было только заправки. Ни колонок, ни домика закусочной, ни пожарища, ни следов сноса. Просто болотистая поляна: кочки, ручей, кривые берёзы. И поворот трассы - через полкилометра. Опасный, крутой. С венками на придорожных осинках. "От жены". "От мамы". "От друзей".