Я не знаю, сколько мне было лет, когда я увидела её в первый раз, но помню её столько же, сколько и себя. От неё веет стариной, сказками и воспоминаниями.
Круглое основание, похожее на солнечную лепёшку, сужается к плотной ножке со вставкой белого фарфора, которая тоже постепенно уменьшается, закругляясь к своеобразному... подсвечнику для толстых свечей с круглыми зубцами, на котором и держится сердце этой лампы - плафон, вытянутый купол с раздутыми щеками, сквозь которые проходит золотой свет, приглушённый белыми сияющими стенками. Этот живой свет, поселившийся внутри купола, отражается на позолоченном основании и круглой выпуклой крышки сверху фарфора причудливыми золотыми кольцами. Металлический обруч, тоже позолоченный, как бы висит в воздухе подобно нимбу вокруг белого светящегося купола.
Свет лампы ложится на тусклые фолианты книг, белые шёлковые шторы, мои ресницы и на всех этих совершенно разных вещах начинает играть мягкий согревающий позолоченный свет. Нет ничего лучше в дождливую серую погоду этой лампы и её света.
Она напоминает мне человека. Внутри нас есть такой свет - это наши души, которые дал нам Бог. И он озаряет наши жизни, согревая. И кто не задумывался о хрупкости этого света?
Но, в принципе, лампа - почтенная дама, и, если бы у неё были бы внуки, то они непременно называли бы её бабушкой, а она рассказывала бы им сказки на ночь. Она вообще многое помнит и хранит воспоминания и мысли не одного поколения, и, о!... если бы она могла поделиться своим опытом, написав мемуары, к примеру, им не было бы равных. Но она приносит не меньше пользы, стоя на светлом паркете с редкой грацией и безупречной осанкой, между прочим, молодёжь позавидовала бы безукоризненности её фигуры, и рисуя наливное золотое яблоко или солнце на белом потолке.