По-летнему синие, без малейшего намёка на облака небеса, безжалостно тиранило июльское солнце. Лёгкий ветерок лениво теребил листву тополей, только изредка одаривая лёгким дуновением иссушенную зноем землю. Жарко, душно, лениво...
Чуть качнулся стебель чертополоха, это на его сиреневую макушку примостилась неутомимая труженица пчела. Что ей, жара - не жара, а инстинкт требует дело делать.
Петрович с наслаждением вдохнул пропахший расплавленным битумом, промасленной ветошью и бензином воздух, отхлебнул из бутылки пива, - Хорошо...
Дело-то происходило в гаражах. Возможно, кто-то скажет: глупо в такой по настоящему летний день торчать в этих бетонных коробках вместо того, чтобы выбраться на природу, поближе к воде. Искупаться, позагорать, да попить пива, наконец.
Так это для кого как, но всяко не для умудрённых опытом мужчин. Уж они-то знают, во что превращаются доступные горожанину водоёмы в такие чудесные день, если оным не повезло совпасть с выходными.
Шум, гам, толчея и эта чужая детвора, усиленно демонстрирующая родство человека с приматами. А любители домашних животных, которые совершенно искренне не могут понять, почему это окружающие не умиляются, как их любимец какает?
К воде, в которой больше песка и ила чем собственно воды и не протолкнуться.
Загорать? Ну, это только женщинам по силам в неком состоянии амебы часами подставлять под ультрафиолет тела, причём без всякого вреда для здоровья.
Что же остаётся, пиво? Ещё то удовольствие, если вы за рулём. Вес день цедить сквозь зубы одну жалкую бутылочку и молить судьбу, дабы на обратном пути не выскочил как чёрт из табакерки, с придорожных кустов дотошный гаишник.
А в гаражах? Совсем иной мир. Здесь так хорошо приятное с полезным совмещать. С утра, по холодку сделать всю верхнюю работу. Потом, когда солнце наберёт силу, сделать профилактику "ласточке" снизу. Из подвала гаража тянет прохладой и никакая жара не страшна, работай себе, да работай.
И уже потом, когда дело завершено, так приятно ополоснуться нагревшейся за день на крыше гаража в пластиковых канистрах водой. Ну и само собой попить пива.
Это же совсем другое дело пить пиво после проделанной работы. Когда "ласточка" в гараже и никуда не надо ехать, а потому необходимость ограничивать себя не отравляет вкус. Можно пить спокойно, степенно, наслаждаясь вкусом, чем собственно сейчас и занимались Петрович с Ивановичем.
- Хорошо, - задумчиво повторил Петрович, продолжая наблюдать за суетой пчелы на цветке, - И не лень же ей.
-Чего? - не сразу вник, о чём речь пребывающий в лёгкой задумчивости Иванович.
- Пчела говорю, - кивнул на куст бурьяна Петрович, - Мы вот сидим, от жары плавимся и от пива балдеем, а она знай себе работает, даром что выходной.
- Ааа... - с трудом постиг его мысль Иванович, поскольку его собственные мысли на данный момент всё ещё кружились так же суетливо и бестолково, как те самые, отставшие от роя пчёлы, - Ну да, пчёлы, те ещё трудяги...
- А я что говорю, - обрадовано продолжал Петрович которого уже давно тяготила затянувшаяся пауза и он рад был поговорить не важно о чём, хоть бы и о тех же самых пчёлах, - Именно, трудяги. Смотри, как работает, себя не жалеет.
- Ну да, ну да, - только и выдавил из себя Иванович, собеседник из которого после собственноручной замены комплекта сайлентблоков ходовой части, был никакой.
- Да ты сам посуди, - всё больше распалялся Петрович от невесть откуда взявшихся в памяти и так кстати всплывших знаний, - Сроку жизни пчелы от силы месяца три, а в период цветения медоносов она за месяц изнашивается!
- Врёшь... - всё больше возвращался к реальности Иванович.
- Я вру? А... а давай поспорим!
Не известно, состоялся бы спор, или нет, но попытка начало оного была притушена бодрым голосом.
- Привет честной компании! - перед спорщиками возник невесть откуда взявшийся Витальевич с полиэтиленовым пакетом в каждой руке, - Пивка попьём?
- Да мы вроде как пьём уже, - отозвался Петрович.
- А у меня ещё есть, - Витальевич тряхнул пакетом и оттуда послышался задорный звон пивных бутылок.
- И у нас есть, - Петрович кивнул на шеренгу бутылок выстроившихся на верстаке, - Угощайся, Иванович с отпуска черниговского привёз.
- А у меня вот что ещё есть, - Витальевич поставил на землю пакет с бутылками и развернул второй.
Пахнуло божественным запахом. Пред взором компании предстала не менее соблазнительная картина. Весть пакет был набит вяленой рыбой. Прим том не какой-то жалкой плотвичкой с окрестных прудов, а вполне себе увесистыми лещами и крупной, с добрую сельдь чехонью. По тому, как рыба "светилась янтарём" было видно, что она выловлена недавно и при жизни от недостатка кормов не страдала.
Рты Петровича с Ивановичем мгновенно наполнились слюной.
- Витальевич, дорогой ты мой человек, откуда такое богатство? - сдавленным голосом пролепетал Петрович.
- Под Астрахань в командировку летал, - ответил Витальевич, уже бесцеремонно кромсая на газете леща, - Не стесняйтесь, я пол самолёта этого добра привёз.
Когда лещ и несколько штук чехони переместились в желудки, когда отзвучала хвала волжской рыбе, и черниговскому пиву, Витальевич, как бы между делом спросил, - А о чём это вы тут так спорили?
- О пчёлах, - ответил Иванович, обгладывая самое вкусное, что есть у крупной вяленой рыбы, грудные плавники.
- О пчёлах? - даже не подумал удивляться Витальевич, в гаражах какие только темы не всплывают, - Забавные насекомые, вроде как трудяги и в то же время халявщики. Собирают дармовой нектар с цветов.
- Ну не скажи, - опять начал заводиться Петрович, - И цветам польза от пчёл есть, они же это, перекрёстное опыление выполняют.
- Перекрёстное опыление? - переспросил Иванович лихорадочно пытаясь вспомнить чего значит этот знакомый, несомненно по далёкой школьной программе, термин, - Ах да, помню, бабушка у меня подсолнухи садила и потом жаловалась. Типа, я сажала отборные семечки серого цвета, а вырастало всякое, и чёрное мелкое, и вообще какое-то белое. Я ей так тогда и объяснял, мол пчёлы, перекрёстное опыление. Не верила, всё на ворожбу соседки списывала.
- А это ещё вопрос кто виноват, пчёлы, или ворожба соседки. Среди женщин такие ведьмы встречаются... - задумчиво произнёс Витальевич.
- Э! Степанович! Ты чего мимо проходишь, заходи! - крикнут Петрович человеку, который с озабоченным видом шагал к выходу из гаражного кооператива, - У нас пиво, рыба.
Но тот, кого назвали Степановичем, только махнул рукой и продолжил свой путь.
- Чего это он? - удивился Петрович, памятуя страсть Степановича к упомянутому угощению, - Часом не заболел?
- Оставь, проблемы у него, - ответил Витальевич.
- С чем?
- Да как раз этим самым, перекрёстным опылением.
- Это как? - в один голос удивились Петрович с Ивановичем.
Витальевич отложил рыбу, поудобней устроился на исполняющем должность табурета ящике и открыл новую бутылку пива.
- Ну, вы в курсе, что мы со Степановичем соседи по подъезду, - Витальевич сделал добрый глоток пива, - Да и жёны наши иногда словом перекидываются.
Петрович с Ивановичем утвердительно кивнули, хотя про этот факт узнали только сейчас. Просто сей факт им был постольку-поскольку.
- А его сына с невесткой я надеюсь, сами видели, - продолжал Витальевич и его слушатели опять закивали. На этот раз вполне оправданно.
Действительно, молодую пару им доводилось видеть, когда те ставили, или забирали своё авто из гаража. Когда вместе, когда порознь, поскольку права имелись в обеих.
Сын Степановича ничем особым внешне не отличался, парень как парень как парень, а вот невестка...
Стройная, но с формами красавица, лет двадцати пяти, с пышной копной огненно-рыжих, причём от природы волос. Стоит ли говорить, что лицом её природа тоже не обидела.
- Вот это и есть самая настоящая ведьма! - подумал про себя Иванович, который и Ивановичем был, как говориться, авансом. Поскольку до завершения всего лишь четвёртого десятка ему был ещё далеко не один год. То есть самый молодой, хоть и уважаемый в компании.
Как-то раз ближе к вечеру, Иванович проходил мимо того гаража. Ничего собственно выходящего за рамки, просто это была самая короткая дорога домой, если дальше пролезать через дырку в заборе. Так вот, проходя мимо того гаража, он заметил невестку Степановича. Она уже загнала машину в гараж и боролась с замком, который никак не хотел закрываться. Привычно витающий мысленно непонятно в каких облаках, Иванович бы проскочил мимо, но молодая женщина окликнула его. Тоже ничего выходящего за рамки приличия, поскольку он не раз бывал в гараже Степановича и был знаком с его молодёжью.
Иванович, мысленно обругал себя, что не догадался первым предложить помощь, тут же согласился. Проклятый замок, доставивший красавице сколько хлопот, в мужских руках покорно щёлкнул и закрылся. Столь быстрое решение проблемы привело молодую женщину в восторг и она попросила показать, в чём же хитрость.
Ивановича уговаривать не пришлось, он несколько раз медленно открыл-закрыл замок. После чего предложил повторить молодой женщине. Увы, у той опять ничего не вышло. Тогда Иванович стал ей помогать, и вскоре дело заладилось. Вместе с этим, он заметил, а ведь её ладони, в его ладонях. Не успел Иванович рассудить насколько это выходит, или не выходит за рамки приличия, как случайно встретился с ней взглядом.
Женский взгляд на короткой дистанции, дьявольски опасная штука, однако. Бездонная глубина зелёных, с поволокой глаз, лёгкая полуулыбка на губах...
Иванович краем сознания понимал, что эта, по сравнению с ним, девчонка просто забавляется своей женской силой. Но вместе с тем ужасаясь, осознавал, что сейчас полностью под её властью.
Мгновение, другое, - Спасибо! - молодая женщина чмокнула Ивановича в щёку и заторопилась к выходу из гаражного кооператива. Он тоже зашагал, только в другую сторону, к той самой дыре в заборе. При этом никак не мог отделаться от ощущения карася, которого поймали на удочку, но потом сжалились, сняли с крючка и выпустили... в садок.
Уже потом, Иванович убедил себя, что это всего лишь естественная реакция мужчины на молодую и главное чужую женщину несколько экзотической красоты, что этот подавляющий волю взгляд ему только померещился и всё такое прочее.
Но, с тех пор ходить тем путём зарёкся. На всякий случай, подальше от греха.
Меж тем Витальевич отставил бутылку с пивом и взялся за рыбу. Видимо подыскивал слова, как обрисовать суть проблемы. Паузой тут же воспользовался нетерпеливый Петрович.
- Погоди-погоди, Степанович же ещё месяц назад трещал, что вот-вот опять дедом станет. А теперь вот молчит и ходит как в воду опущенный. Неужто с внуком что-то не так?
- И да, и нет. Родился вполне здоровый мальчика...
- Вот гад! И не проставляется! - аж подпрыгнул в порыве праведного возмущения Петрович,- Ну да, он всё бахвалился что на обследовании внука показывало, обещал весь кооператив напоить. А как дело свершилось так в кусты...
- Не перебивай ты! - прервал тираду Витальевич, - Короче, родился мальчик, здоровый, хорошенький, но абсолютный блондин! А ведь мама огненно рыжая, папа брюнет.
- Вот оно как! - присел на свой ящик Петрович.
- А я что говорю? Одним словом, завертелось у них. Хлопец орёт, что не его сын и ведь сноха тоже ему вторит. Дескать, чует сердцем она, не её дитё. Помчались они не откладывая назад в роддом. А там, - Знать ничего не знаем, у нас ошибок быть не может! Да и какие у вас основания? Цвет волос при рождении ничего не доказывает, он с возрастом поменяется. Делайте генетический анализ, он всё прояснит.
Куда деваться, сдали они эти анализы, для надёжности в две лаборатории сразу, результат ждут. Да не прошло и трёх дней, как звонок в дверь. Открывают, а на пороге стоит молодая пара с ребёнком. Они с ними в сентябре прошлого года с ними в Сочи познакомились. Как узнали тогда что земляки, так до конца отпуска вместе и держались. И представьте, та же проблема у них. Тоже родился мальчик, причём было явно заметно, что будет рыжий! Притом, что папа и мама блондины.
- Вон оно что, - опять влез в разговор Петрович, - Значит, всё же попутали в роддоме детей?
- Не забегай вперёд! - отмахнулся Витальевич, - По порядку слушай.
Этой пара похитрей оказалась. Пока там исследование делают, добыли адреса других рожениц и решили навестить их. Вот им с ходу и посчастливилось. Как глянули мамаши на младенцев, так затряслись прямо. Каждая без всяких анализов своё дитя признала.
- Ну вот, все разрешилось. Не, таки жмот Степанович!
- Петрович, знаешь что с тобой хорошо есть?
- Всё, молчу, молчу...
- Блин, только с мысли сбил! - Витальевич залпом осушил половину бутылки, - О чём я? Ага... тогда у них ничего не разрешилось. Материнское чутьё чутьём, а экспертиза экспертизой. Решили не пороть горячку и потерпеть пару дней, дождаться результатов. Дождались...
Вот здесь и завертелась интрига. Оказалось, что в роддоме младенцев и перепутали, и нет...
- Что ты загадками говоришь, - на этот раз не выдержал Иванович, как это, и да, и нет? Тут, или перепутали, или нет, третьего не дано! Хотя... хочешь сказать, что детей перепутали матерям, а отцам выдали правильно?
Иванович, нисколько не обидевшись на "молодой" победно приложился к пиву и только Петрович недоумённо поглядывал на сотрапезников. Наконец дошло и до него.
- Ах вот оно что, таки наставила дрянь мужу рога! Говорил же я тогда Степановичу, нельзя рыжим доверять, как в воду глядел... - Петрович на мгновение осёкся, потому что его посетила следующая мысль, в этой истории виноваты все четверо, - А этот Дон Жуан, что ему не хватало? Не понимаю я таких мужиков. Рядом жена красавица, а он...
- Петрович, подай пиво, - оборвал его Иванович.
- Чего? - недоумённо переспросил Петрович, но приподнялся и взял со стола бутылку.
- Стоп! - Иванович победно вскинул указательный палец, - А теперь скажи, почему ты взял самую дальнюю от себя бутылку?
- Почему-почему, случайно!
- Нет, Петрович, ничего не случайно. Понимаешь, мы мужики от природы добытчики. Это она нам на инстинктивном уровне заложила в первую очередь дальнюю зону осматривать, что рядом никуда не денется. Вот и получается, что после замужества жена в ближней зоне. Потому мы на чужих жён в первую очередь и засматриваемся, своя же рядом, куда денется? Вот ей внимания мужа и не хватает. А для других мужиков она-то чужая!
- Да ты философ, Иванович! - в глазах Витальевича даже засветилось уважение.
- Идите вы со своей философией, - непонятно на что обиделся Петрович, - Ты лучше скажи, чем там дело кончилось?
- Пока ничем, всё спорят. Слёзы, сопли, истерики. Мамы своих детей растить хотят, папы естественно тоже своих. Пока не менялись, но мамаши из гостей друг к другу не вылезают, хоть и живут в разных районах.
- А в чём собственно проблема? - решил поумничать Иванович, - Раз такое дело, пусть мужья и жёнами поменяются. Тогда будет полное совпадение по папам и мамам.
- Экий ты умный! А про то, что в той и другой пары уже было по ребёнку, рождённому так сказать правильно, не в курсе? И жена, это же тебе не машина, чтобы так просто взять и поменять. Ну нашло на всех четверых затмение на курорте, так что теперь, всё что было побоку?
- Да уж... - почесал затылок Иванович, - Действительно, перекрёстное опыление: и так не так и по-другому не этак.
- Это точно, - поддакнул Петрович, - Как у них там всё перее... переплелось. Ума не приложу, как тут быть.
- Мужики, - потянулся за новой бутылкой пива Витальевич, - Что-то я вас не пойму, мы здесь собрались пивка попить, или чужие проблемы решать?
Никто не стал возражать и компания продолжила трапезничать, некоторое время в молчании. Наконец Петрович не выдержал.
- Нет! - возразил он неизвестно кому, - Не понимаю я, ну что вот заставляет людей изменять?
- Инстинкт продолжения рода, Петрович, - терзая зубами чехонь, ответил ему Иванович.
- А как же мораль?
- Мораль придумали люди. И мы следуем ей сознательно. Но стоит дать сознанию слабину, выпил лишку, на курорте расслабился, как инстинкты берут верх. Больше того, мораль морали рознь. К примеру, сточки зрения северных народов, этот случай не беда, а благо.
- В древности вообще без морали жили, - вмешался Витальевич, - Общие женщины, общие дети.
- Как же додумались на пары разойтись?
- А кто его знает, это у Ивановича спрашивай, у него на всякую хрень своя теория есть.
Иванович слегка покраснел от столь лестной оценки, но теория у него тут же нашлась.
- Я так думаю, это случилось когда на должность вождя племени стали выдвигать не самых сильных, а самых умных. Умные вожди сразу сообразили, что просто физически не в состоянии окучить всех женщин племени. И дабы не было скандалов кому больше, а кому меньше царской ласки досталось, решили по одной, или по несколько взять себе, остальных же распределить за другими мужчинами, согласно весу в племени. Понятно, что этот первый опыт образования пар являлся принудительным и была масса недовольных. И естественно появились первые измены.
- Это всё понятно, давно ли у нас родители решали, кому за кого замуж выходить, кому на ком жениться. Но сейчас-то, сами же друг друга выбирают и всё равно не так.
- Я же говорю тебе, Петрович, инстинкт! Это он заставляет тех и других искать лучшего партнёра для продолжения рода.
- Что ты заладил, инстинкт, да инстинкт. Вот скажи, у лебедей тоже инстинкт? Тоже ищут лучшего партнёра?
- Конечно...
- Чего же тогда они найдя друг друга без всякой морали, на одном, как ты говоришь инстинкте хранят друг дружке верность, а у людей даже с моралью плохо получается?
Вопрос был сильный. Кто другой бы уже стушевался, но Ивановича уже понесло.
- Скажи мне, Петрович, сколько времени нужно птенцу лебедя, чтобы половой зрелости достичь?
- Один сезон.
- А сколько надо для того же человеческому детёнышу?
- Ну, где-то лет шестнадцать.
- Вот! Разве может мать-природа провозившись не сезон, а целых шестнадцать лет взращивая человеческую особь допустить, чтобы эта особь в итоге нарвалась на бесплодного партнёра и в итоге генетический материал пропал?
- То есть, ты хочешь сказать, если в паре нет потомства, она начинает на сторону ходить?
- Ну, да.
- Опять у тебя не сходится. Вот эти две пары, дети-то у них уже были.
- Всё, Петрович, сходится. Вот смотри, как здоровый женский организм воспринимает все эти современные ухищрения против нежелательной беременности? Не ведает природа про все эти таблетки и резинки. Для неё это только факт бесплодия партнёра, а далее уже срабатывает инстинкт на поиск другого.
- Это что же получается, по-твоему? Чем чаще с женщиной того, тем больше она на сторону смотрит? Хотя, может ты и прав, как посмотришь на нынешнюю молодёжь... не, мы другие были.
- Чего-чего? - хихикнул Витальевич, - Хочешь сказать, что сколько лет прожил и ни разу налево не сходил?
- Ну, как, нет! Я же мужик, - зарделся Петрович, - Но вот моя жена...
- Ой, Петрович, не зарекайся. Если ты не знаешь то...
- Да ну вас! - отмахнулся Петрович, снял кепку и нервно провёл ладонью по седому ёжику волос.
Снова качнулся стебель чертополоха. Того самого, что пророс, вырос на грунте, щедро сдобренным строительным мусором. И, несмотря на засуху, вечные притеснения от гаражных ворот, тянул к солнцу свои соцветия. Это пчела, уже успела слетать к далёкому улью и вернулась за новой порцией нектара.
- А ну кыш отсюда! - замахнулся на ни в чём неповинное насекомое Петрович, - Устроила здесь разврат, понимаешь...