Мы говорили о шаманах Мексики, о писателе Чаке Паланике, о буддизме и дзен-буддизме, о пришельцах, о паранойе, о лисах-оборотнях, о том, что ничто в нашем мире не случайно, о сравнительных преимуществах конопли перед грибами, о завещании Карлоса Кастанеды, о нравственных аспектах клонирования овец, о парашютном спорте, о фильмах Тарантино и Кустурицы, о поэзии Гумилева и Юлия Кима, об утраченных артефактах гипербореев и "Некрономиконе" Колина Уилсона, о сексуальной магии, восточных единоборствах и снова - о дзен-буддизме. Казалось, беседе не будет конца, темы для разговора появлялись сами собой и каждый из нас имел что сказать.
Приближалась ночь. Над морем огромным полотнищем распластался закат, он занял полнеба; можно было увидеть, как в соответствии с последовательностью спектра краски из красного и оранжевого через зеленый и темно-синий постепенно переходят в густо-фиолетовый, и там, наверху, в черноте, зажигаются крупные южные звезды. В Крыму июнь только начинался, море еще не накопило солнечной энергии, вечера стояли прохладные, и отдыхающих было мало, так что пляж в это время пустовал. Я сидел у большого камня, на гальке, привалившись спиной к рюкзаку, и размышлял, стоит ли купаться в такой холод. Они шли вдоль линии прибоя, а когда поравнялись со мной, то парень спросил меня про автобус, я ответил, что они уже опоздали, а потом тоже спросил: "Вы из Питера?" "Точно! Как ты догадался?" - Удивилась девушка. "У тебя на майке написано", - ответил я. Мы все рассмеялись. Вдруг стало ясно, что мы, как говорится, из одной песочницы. Парень достал початую бутылку "Мадеры", я улыбнулся и достал точно такую же. Наполнили пластиковые стаканчики, выпили и познакомились.
Мои собеседники, представившиеся, как Дима и Маша, оказались на редкость гармоничной парой. От них исходило сияние. Если вы приглядитесь, то обязательно отыщете две-три такие пары. Для этого только нужно знать, что искать. Они путешествовали по Черноморскому побережью от Севастополя в Судак, а я двигался в обратном направлении. И вот на этом пустынном пляже, где-то как раз посередине между Судаком и Севастополем, мы встретились. На последний в этот день автобус они уже действительно опоздали, а мне спешить было некуда, и мы решили заночевать прямо здесь. Вместе с Димой, пока Маша резала сыр, мы насобирали сухих веток и плавника, выброшенного морем, в очаге из нескольких камней разожгли костер и по-свойски уселись ужинать. Мы сидели, глядя на прибой, на этот непередаваемо красивый закат, пили "Мадеру" из белых пластиковых стаканчиков, закусывали инжиром и сыром, разговаривали, и, казалось, этот вечер не кончится никогда.
-А почему ты без подруги? - Спросила Маша.
-Отдыхаю. Иногда надо.
-Иногда надо. - Кивнула Маша.
Вино мы почти допили. Я закурил, а они не курили, и это было наше едва ли не единственное различие. Волны гулко бухали в берег. Потрескивал костер, освещая кусок пляжа, на котором мы сидели. Вдалеке прошел катер, самого катера видно не было, только топовые огни парили над глянцево-черной поверхностью воды. Стало прохладно. Дима встал, покопался своем в рюкзаке и извлек из его недр нечто пестрое, не то плед, не то покрывало. В развернутом виде оно оказалось неожиданно большим, так что, когда мы все трое на него уселись, его хватило еще на то, чтобы укрыться.
Мне было очень хорошо рядом с этими людьми. Странное это чувство, когда вот так встречаешь совершенно незнакомых людей, начинаешь с ними разговаривать и вдруг понимаешь, что они, в общем-то, тебе давно знакомы, хотя до этого момента вы никогда и не встречались. Но, между тем, вы где-то там, по отдельности, смотрели одни и те же фильмы, читали одни и те же книги, и, главное, вы очень похожи внутренне. Способом мышления, что ли. Да нет, это необъяснимо, можно даже не пытаться. И когда вы это понимаете, вы можете стать друзьями навсегда, или можете испытать бесконечно глубокую необъяснимую вражду друг к другу, а можете просто выпить вина, поговорить обо всем сразу и ни о чем конкретно, а потом разойтись каждый своим путем. Наверное, именно так и будет правильнее всего...
-Знаешь, на чем мы сейчас сидим? - Заговорил Дима, разливая остатки вина по стаканчикам.
Я пожал плечами. Мне сейчас было, в общем, все равно, на чем мы там сидим. Дима протянул один стаканчик мне, а второй - Маше.
-Это одеяло Шивы. Ему семь тысяч лет, представляешь? По легенде, именно на нем Шива и его возлюбленная Дэви занимались любовью, а потом увидели во сне свою судьбу.
Я улыбнулся. Покрытое замысловатым красно-желтым орнаментом, явно ручной работы, старое, застиранное, но мягкое и теплое, на семь тысяч лет это одеяло Шивы ну никак не выглядело. Все же что-то индийское в нем определенно было, уже хотя бы вот эти симпатичные слоники, цепочкой шествующие вдоль каемки. Или свастика, символ солнца, прямо на том месте, где под покрывалом угадывалось Машино колено.
-Это одеяло обладает очень интересными свойствами. - Сказала Маша, отпив из стаканчика. - Во-первых, оно помогает от бессонницы и кошмаров. Если укрыться этим одеялом, то засыпаешь почти сразу и сны тебе снятся только хорошие.
-Во-вторых, - продолжил ее мысль Дима, - оно меняет цвет в зависимости от человека, который спит под ним. Вот сейчас оно какое?
-Красное. Красное с желтым.
-Правильно. Когда мы с Машей под ним спим, оно красное с желтым. А заснет кто-нибудь другой, и станет оно, например, синим, или там зеленым в горошек. Говорят, оно бывает даже черным, но это редко, у таких людей оно не задерживается надолго.
-Ага! - Подтвердила Маша. - Третье свойство этого одеяла таково, что оно само выбирает своих хозяев.
-А к вам-то оно как попало? - Спросил я, не без удовольствия включаясь в игру. Иногда люди могут быть очень красивыми и радостными животными. Мне нравились эти люди, нравилось, как они говорят и двигаются, как относятся друг к другу и к окружающему миру, и поэтому не имело смысла задаваться вопросом, зачем они все это затеяли.
-О! Это долгая история. - Дима помолчал. - Сначала оно хранилось в Индии, в каком-то то ли храме, то ли пещерном монастыре, потом попало в Тибет...
-А потом оно оказалось у нас! - Закончила за него Маша.
Мы расхохотались. Чувство юмора у моих новых друзей было просто потрясающим.
-Есть и еще одно, главное, свойство. - Продолжал Дима уже серьезно. - Если ты хочешь узнать, действительно ли подходит тебе какой-нибудь человек, часть ли он тебя, часть ли он твоего Пути, усни рядом с ним, накрывшись этим одеялом. На утро ты будешь знать. Конечно, не каждый пипл рискнет пойти на такое. Кому она нужна, правда-то?
-И вы с Машей рискнули? - Поразился я, чуть более театрально, чем следовало бы.
Мои друзья переглянулись, потом засмеялись.
-По правде говоря, не сразу. - Ответила Маша. - Но, как видишь, мы до сих пор вместе.
-Значит, вы все друг про друга знаете? Но это же невероятно!
-Почему же невероятно? Это здорово! Мы за одну ночь увидели во сне все то, что с нами потом будет, даже тебя увидели, как ты сидишь тут на берегу один, пьешь "Мадеру" и думаешь, стоит ли купаться в такой холод. Я прав?
Мурашки пробежали у меня по спине. Про то, что я собирался искупаться, я ни словом при них не обмолвился, хотя об этом и можно было бы догадаться. Раз человек сидит на пляже и еще не в плавках, значит, сомневается. А "Мадера"? Случайность? Буквально полчаса назад я горячо доказывал, что случайностей в этом мире не бывает. Так что же?.. Да какая разница! В сущности, уже не имело значения, говорят ли они правду или просто прикалываются надо мной. Речь шла о другом.
-И вам никогда не хотелось что-нибудь изменить? Сделать все по-своему, по-другому?
-А зачем? Нас совершенно устроило то, что мы увидели. - Это мог сказать и Дима, а могла сказать и Маша. Они действительно были как одно целое. Сейчас мне кажется, что, оставшись наедине, они вообще между собой не разговаривали. Зачем слова, когда все и так заранее известно?
-Но тогда... Тогда получается, что вы знаете все наперед, для вас нет ничего нового и уже никогда не будет ничего нового, вы уже прожили жизнь? Получается, что вы жили долго и счастливо, и умерли в один день?
-Не получается, чувак. Мы ведь не всю жизнь вместе будем, а только пока нам по Пути. Да, малыш?
-Ага! - Весело откликнулась Маша и поцеловала Диму в губы.
Я ошеломленно молчал. Мне тогда было совершенно непонятно, как люди могут знать, что наверняка расстанутся когда-нибудь, что все закончится, знать, как и когда это произойдет, и все равно продолжать быть вместе, с такой вот "невыносимой легкостью бытия". Даже если они эту историю про одеяло от начала и до конца выдумали.
-Вот над чем я иногда думаю, люди, - продолжал Дима, - может быть, это все нам с Машей до сих пор снится? Мы еще лежим там, где уснули, а все это просто видим во сне?
-Или это мы снимся Шиве и Дэви, пока они спят на этом одеяле. - Продолжила его мысль Маша.
-Или же все мы снимся этому одеялу. - Подхватил я, и мы рассмеялись.
Потом мы долгое время лежали рядом, закутавшись в древнее одеяло, Маша посередине, а мы по бокам, и глядели в бездонно-звездное небо. Млечный Путь проходил прямо над нами, над горами сияла Большая Медведица, а из-за кроны сосны на обрыве выползал серпик луны. Вот упала звезда, хотя по-настоящему звездопады начнутся еще только в августе, когда меня здесь уже не будет.
Как-то незаметно я соскользнул в сон, видимо, разморило выпитое вино, тепло догорающего костра и тепло живое, человеческое, от лежащих рядом друзей. Снилось мне что-то исключительно приятное, вряд ли эротическое, но тоже очень хорошее. А когда я проснулся, ни Димы, ни Маши, ни их рюкзаков не было. Костер давно погас и остыл. Я лежал головой на своем рюкзаке, закутавшись в старое одеяло Шивы, и узор на нем был почему-то синим. А вовсе не красно-желтым, как мне показалось накануне...