Береза Анна : другие произведения.

След

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    готическая элегия по рассказам Карела Чапека
  
  Действующие лица:
  
  МЕРИ
  ГОЛЕЧЕК
  ПАН РЫБКА
  РЫЖИЙ МАРТИН
  
  1.
  
  Загородная гостиница "В замке". Камин, картины, рояль. За стойкой МЕРИ - хозяйка гостиницы. Мери малоэмоциональна, движения ее скупы, хотя довольно выразительны. Мери чем-то напоминает большую механическую куклу. Она что-то пишет в толстой тетради. Слева за столиком, покачиваясь на стуле, сидит ПАН РЫБКА - молодой меланхоличный юноша. Он играет сам с собой в шахматы. Стул скрипит.
  
  МЕРИ. Это вы скрипите, пан Рыбка?
  ПАН РЫБКА. Нет, мисс Мери. Это скрипят мои мозги.
  МЕРИ. Вот уже две недели вы - единственный постоялец в моей гостинице.
  ПАН РЫБКА. Не стоит благодарности.
  МЕРИ. С сегодняшнего дня я ввожу дополнительную оплату за полотенца и смену постельного белья. Плюс пользование посудой.
  ПАН РЫБКА. (перестает покачиваться на стуле) Но это же грабеж?
  МЕРИ. У вас перестали скрипеть мозги.
  ПАН РЫБКА. Но это все равно грабеж.
  МЕРИ. Может быть, вы хотите, чтобы гостиница закрылась?
  ПАН РЫБКА. Конечно, нет!
  МЕРИ. Тогда не о чем разговаривать...Вы сами виноваты.
  ПАН РЫБКА. Я?
  МЕРИ. Если бы вы были хорошим постояльцем, то рекомендовали мою гостиницу еще кому-нибудь.
  ПАН РЫБКА. В прошлом месяце я приводил. Кого-то...
  МЕРИ. Я помню. Он исчез на следующий день.
  ПАН РЫБКА. Он не исчез. Он сбежал. Зачем вы рассказали ему эту историю про рояль?
  МЕРИ. Он совсем не этого испугался. Вы испугали его.
  ПАН РЫБКА. Я?
  МЕРИ. Вы постоянно доставали его своими шахматами.
  ПАН РЫБКА. Я пытался быть дружелюбным.
  МЕРИ. А потом за ужином хватили лишнего и всю ночь ломились в мою комнату: откройте, мисс Мери, немедленно откройте, мисс Мери.
  ПАН РЫБКА. И что такого? Я же ни к нему в комнату ломился.
  МЕРИ. Да? А потом вы кричали, что я украла вашего ферзя. И угрожали убить меня за это.
  ПАН РЫБКА. Но я был пьян.
  МЕРИ. А посетитель испугался. Кроме того, может быть, он не знал, что такое этот ваш ферзь. Он бог знает что мог подумать.
  ПАН РЫБКА. Ну, и зачем вам такие нервные посетители?
  МЕРИ. Которые, к тому же, не играют в шахматы?
  ПАН РЫБКА. Вот именно.
  
  Раздается стук в дверь. Мери и Пан Рыбка в ожидании.
  
  ПАН РЫБКА. Чего вы молчите?
  МЕРИ. Я забыла, что говорить.
  ПАН РЫБКА. Заходите, открыто!
  
  Заходит ГОЛЕЧЕК - потрепанный жизнью бывший комиссар полиции. В руке у него такой же потрепанный жизнью саквояж.
  
  ГОЛЕЧЕК. Добрый день. Это гостиница?
  МЕРИ. А вам нужна гостиница?
  ГОЛЕЧЕК. Мне нужна гостиница, но, боюсь, ваша мне не по карману.
  МЕРИ. Как угодно.
  ПАН РЫБКА (вскакивает с места и подходит к Голечеку) Здесь вполне приемлемые цены. Я здесь живу вот уже полгода.
  ГОЛЕЧЕК. Полгода?
  ПАН РЫБКА. Да.
  ГОЛЕЧЕК. А это точно гостиница?
  МЕРИ. Если вам нужна гостиница.
  ГОЛЕЧЕК. Мне нужна гостиница, но, боюсь, ваша мне не по карману...(осматривается) Как в замке!
  МЕРИ. Это и есть замок.
  ПАН РЫБКА. Здесь раньше жил граф Расенберг с семейством. Но потом с ними со всеми что-то случилось, и вот...
  
  Мери многозначительно подкашливает.
  
  ПАН РЫБКА. Ах да! Мисс Мери утверждает, что она младшая дочь.
  ГОЛЕЧЕК. Чья?
  ПАН РЫБКА. Графа.
  ГОЛЕЧЕК. Даже так?
  ПАН РЫБКА. Да. Она же - гостеприимная хозяйка гостиницы.
  МЕРИ. Если вам нужна гостиница.
  ГОЛЕЧЕК. Мне...
  ПАН РЫБКА. Вот и договорились. Давайте, я вам помогу.
  
  Пан Рыбка выхватывает саквояж у Голечка.
  ПАН РЫБКА. Пан...
  ГОЛЕЧЕК. Голечек.
  ПАН РЫБКА. Пан Рыбка.
  ГОЛЕЧЕК. Очень приятно. Я, правда, предпочел бы, чтоб меня называли комиссар Голечек, или господин комиссар. Привычка.
  ПАН РЫБКА. Вы полицейский?
  ГОЛЕЧЕК. Бывший полицейский.
  МЕРИ. Номер "145". Будьте любезны.
  ПАН РЫБКА. Чудесный номер. Я там жил первые два месяца.
  ГОЛЕЧЕК. А потом?
  ПАН РЫБКА. Решил сменить обстановку. Идите вперед...Я сейчас.
  
  Голечек уходит.
  
  ПАН РЫБКА. (Мери) Чур за полотенца и пользование посудой я не плачу.
  МЕРИ. Я подумаю.
  
  Пан Рыбка уходит вслед за Голечком.
  
  
  
  2.
  Камин в комнате горит ярче. За столиком снова сидит пан Рыбка. Он снова играет сам с собой в шахматы. В кресле возле камина сидит Мери. Заходит Голечек.
  
  ГОЛЕЧЕК. Чудесный замок. Очень большой. Местами, правда, мрачноватый.
  ПАН РЫБКА. Как отдохнули, господин комиссар?
  ГОЛЕЧЕК. Я не спал. Бродил по замку. Это ведь ничего?
  МЕРИ. Я не беру за это отдельную плату. Если вы об этом.
  ГОЛЕЧЕК. Собственно...
  ПАН РЫБКА. Вы играете в шахматы?
  ГОЛЕЧЕК. Нет.
  ПАН РЫБКА. Вы слышите, мисс Мери? Комиссар тоже не играет в шахматы. Похоже, что он здесь не надолго.
  МЕРИ. Так научите его.
  ПАН РЫБКА. А потом вы расскажете ему историю про рояль, и он все равно сбежит.
  ГОЛЕЧЕК. Историю про рояль?
  ПАН РЫБКА. Всему свое время.
  МЕРИ. Не слушайте его, господин комиссар.
  
  Наступает долгое молчание.
  
  ГОЛЕЧЕК. Говорят, в таких замках водятся призраки. Мисс Мери, в вашем замке водятся призраки?
  МЕРИ. Вы бы еще спросили, есть ли у нас клопы.
  ГОЛЕЧЕК. Понятно. Так значит - нет.
  МЕРИ. Так значит - да.
  ГОЛЕЧЕК. Клопы?
  МЕРИ. А почему, как вы думаете, пан Рыбка спросил вас: "как отдохнули, господин комиссар?"
  
  Пан Рыбка посмеивается, не отрываясь от шахмат.
  
  ГОЛЕЧЕК. Но...
  МЕРИ. Вам не о чем беспокоиться, господин комиссар. Призраки являются только людям, у которых нервы не в порядке. У вас ведь в порядке нервы, господин комиссар?
  ГОЛЕЧЕК. Ммм...Полагаю, что так. Но вообще то я беспокоюсь не о призраках. Я о клопах. Или они тоже являются...когда нервы не в порядке?
  МЕРИ. Клопы? А что клопы? Просто держитесь подальше от мягкой мебели. Вот и все.
  ГОЛЕЧЕК (отдергивает руку от кресла, на которое до этого опирался) И все?
  МЕРИ. Комиссар, это точно нервы.
  
  Снова воцаряется молчание.
  
  ГОЛЕЧЕК. Должно быть, нелегко содержать такой замок. Я не вижу прислуги.
  МЕРИ. Я плохо обслуживаю вас, господин комиссар?
  ГОЛЕЧЕК. Нет, это не претензия...Но согласитесь - без помощи в таком огромном замке просто не обойтись.
  ПАН РЫБКА. Не смущайтесь, господин комиссар. Все задают мисс Мери этот вопрос.
  ГОЛЕЧЕК. И что же она отвечает?
  ПАН РЫБКА. Она не отвечает.
  ГОЛЕЧЕК. Вот как. И вы тоже не знаете?
  ПАН РЫБКА. Я знаю. Однажды мисс Мери проиграла мне в карты. И все рассказала.
  ГОЛЕЧЕК. А вы и в карты играете?
  ПАН РЫБКА. Я играю во все.
  ГОЛЕЧЕК. Так-так. Интересно.
  ПАН РЫБКА. Раз в неделю в замок приходит двенадцать уборщиц. Но я их ни разу не видел.
  ГОЛЕЧЕК. Ни разу за полгода?
  ПАН РЫБКА. Ни разу.
  ГОЛЕЧЕК. Так как вы можете быть уверены, что они приходят?
  ПАН РЫБКА. Сияющая чистота. Во всем замке.
  МЕРИ. Надеюсь, вы не думаете, господин комиссар, что я - дочь графа Расенберга затрудняю себя грязной работой?
  ГОЛЕЧЕК. Конечно нет, мисс...Но ведь это все, скажем так, женская работа. А в замке всегда полно работы и для мужских рук - там подлатать, там починить...
  ПАН РЫБКА. Для этих целей у мисс Мери есть Рыжий Мартин.
  ГОЛЕЧЕК. А кто это - Рыжий Мартин?
  ПАН РЫБКА. Никто не знает, кто такой этот Рыжий Мартин. Он появляется, когда ему вздумается. Делает быстро всю работу и уезжает, не сказав "до свидания".
  ГОЛЕЧЕК. И вы ничего о нем не знаете?
  МЕРИ. А зачем?
  ГОЛЕЧЕК. Опасно иметь дело невесть с кем. Хотите - я наведу о нем справки?
  МЕРИ. Нет.
  ГОЛЕЧЕК. Но может быть, он дерет за свою работу втридорога?
  ПАН РЫБКА. Он не берет с нее денег!
  ГОЛЕЧЕК. Как...то есть...
  МЕРИ. Он говорит, что не нуждается в деньгах. Так что, как видите, господин комиссар, он не опасен.
  ГОЛЕЧЕК. Такие опасней всех.
  
  Мери резко оборачивается, смотрит на Голечка, но ничего не говорит.
  
  ПАН РЫБКА. (полушепотом) Это вы напрасно, господин Голечек, совершенно напрасно.
  
  Молчание.
  
  ГОЛЕЧЕК. Я, пожалуй, тоже. Погреюсь у камина. Вы не против, мисс Мери?
  
  Голечек садится во второе кресло у камина.
  
  МЕРИ. Пожалуйста. Но огонь не настоящий.
  ГОЛЕЧЕК. В самом деле?
  МЕРИ. Это искусственный камин. Его сделал немецкий мастер по заказу папА.
  ГОЛЕЧЕК. ПапА?
  МЕРИ. Графа Расенберга.
  ГОЛЕЧЕК. А! Как странно. А мне показалось, что от огня идет тепло.
  МЕРИ. Протяните руку и убедитесь. Протяните, не бойтесь.
  
  Голечек протягивает руку к камину. Огонь обжигает его - он отдергивает руку.
  
  ГОЛЕЧЕК. (вскакивая) Черт! Вы с ума сошли?! Это шутки такие у вас?
  ПАН РЫБКА. Простите, господин комиссар. Но пять минут назад вы казались таким недоверчивым.
  ГОЛЕЧЕК. Черт знает что такое! Лед мне, что ли, принесите.
  МЕРИ. Льда нет.
  ГОЛЕЧЕК. Нет, или вам лень встать с этого кресла?
  ПАН РЫБКА. А это грубо, пан Голечек.
  
  Голечек нервными шагами меряет комнату.
  
  МЕРИ. Льда нет, но на улице выпал снег.
  ГОЛЕЧЕК. С чего бы ему выпасть в октябре?
  МЕРИ. Если не верите, пойдите во двор и посмотрите.
  ГОЛЕЧЕК. Да, да. Я уже один раз вас послушал.
  ПАН РЫБКА. Зачем вы так? Это была просто шутка.
  ГОЛЕЧЕК. Мой обожженный палец утверждает обратное.
  ПАН РЫБКА. При чем тут ваш палец. Послушайте какая тишина...Вместе со снегом всегда опускается тишина.
  ГОЛЕЧЕК. Тишина? Убийственный аргумент.
  МЕРИ. Хотите поспорить?
  ПАН РЫБКА. Оставьте, мисс Мери. Комиссар не азартный человек. Это видно сразу. Да, комиссар?
  ГОЛЕЧЕК. Спорить я с вами не буду. А вот посмотреть - посмотрю.
  МЕРИ. Куда вы?
  ГОЛЕЧЕК. Во двор.
  ПАН РЫБКА. Накиньте что-нибудь. Там холодно.
  
  Голечек подходит к двери и резко открывает ее. Ветер со снегом порывисто врывается в комнату.
  
  3.
  
  Кругом белым-бело от снега. Снег и простор. И больше ничего. Лишь небольшое деревце с заснеженными ветками стоит неподалеку. Среди этих снегов стоят Мери, Пан Рыбка и Голечек.
  
  ГОЛЕЧЕК. Как торжественно...Нетронутая снежная целина.
  ПАН РЫБКА (зевает) Ради этого вы меня оторвали от шахмат?
  МЕРИ. Вам не помешает свежий воздух. Вы худой и бледный.
  ГОЛЕЧЕК. Прогуляйтесь, а не то вас скоро начнут принимать за призрак.
  ПАН РЫБКА. И что с того?
  
  Пан Рыбка отходит на несколько шагов. Что-то замечает. Напряженно всматривается куда-то.
  МЕРИ. Что вы там увидели?
  ПАН РЫБКА. Вон там, видите? Метрах в шести...Что это? След?
  
  Голечек подходит к пану Рыбке.
  
  ГОЛЕЧЕК. Да. Это след человека...Но откуда...
  ПАН РЫБКА. Он там взялся?!
  МЕРИ. (не глядя) Очень просто. Прошел кто-нибудь.
  ПАН РЫБКА (в большом волнении) Но это один-единственный след. Посмотрите, ни впереди, ни сзади - ничего. Совершенно одинокий след.
  ГОЛЕЧЕК. Да, вы правы. Этот след никуда не ведет.
  ПАН РЫБКА. Как это странно!
  МЕРИ. Да кто вообще сказал, что это след? Просто вмятина какая-то.
  
  Мери делает движение, чтобы подойти к следу поближе. Но пан Рыбка хватает ее за рукав.
  
  ПАН РЫБКА. Стойте! Мисс Мери, стойте! Не надо подходить. Вы все затопчете вокруг, прежде, чем мы разберемся...
  МЕРИ. В чем тут разбираться?
  ПАН РЫБКА. Этот след - это нечто невероятное. Как вы не понимаете!
  МЕРИ. Господин комиссар, вы тоже так думаете?
  ГОЛЕЧЕК. Я пока не знаю, что думать. В полиции мы учились не делать поспешных выводов. Видимость обманчива.
  ПАН РЫБКА. Ну, разумеется. Если видишь что-нибудь необычное, внуши себе, что это тебе всего лишь кажется. Вот так люди и проходят мимо...
  МЕРИ. Мимо одиноких следов на снегу? Со мной случались вещи и более странные. А вы мне что говорили?
  ПАН РЫБКА. И что же я говорил?
  МЕРИ. Это все ваши фантазии, мисс Мери.
  ГОЛЕЧЕК. О чем это вы?
  ПАН РЫБКА. Вы, правда, хотите это знать?
  
  Мери молча разворачивается и уходит.
  
  ГОЛЕЧЕК. Она обиделась?
  ПАН РЫБКА. Нет, что вы. Она пошла готовить обед...
  ГОЛЕЧЕК. Это было бы кстати. Я уже голоден.
  
  Пан Рыбка несколько раз пытается на одной ноге прыгнуть как можно дальше.
  
  ГОЛЕЧЕК. Что вы делаете?
  ПАН РЫБКА. Провожу эксперимент.
  ГОЛЕЧЕК. Это у вас от избытка молодости. Поверьте мне, большинство экспериментов легче проводить мысленно.
  ПАН РЫБКА. В любом случае ничего не вышло.
  ГОЛЕЧЕК. Что именно?
  ПАН РЫБКА. Я думал - может быть, этот человек. Ну тот, что оставил след...Может быть, он прыгнул откуда-то издалека. Но нет, не получается. Во-первых, таких хороших прыгунов в природе не существует. А во-вторых, ну не смог бы он прыгнуть на одной ноге так далеко и удержать равновесие...Он обязательно приставил бы вторую ногу. Ну, хотя бы на носочек...Как думаете?
  ГОЛЕЧЕК. Я думаю, что достаточно той части ваших рассуждений, где вы справедливо утверждаете, что реальный человек на такое расстояние прыгнуть не способен.
  ПАН РЫБКА. Воот!
  ГОЛЕЧЕК. Почему вас это все так радует?
  ПАН РЫБКА. Не знаю...Сам удивляюсь.
  ГОЛЕЧЕК. Мда...А знаете, что я подумал? Нет здесь ничего сверхъестественного. Наверняка есть совершенно простое и разумное объяснение. Так всегда бывает.
  ПАН РЫБКА. Да? Я вас слушаю.
  ГОЛЕЧЕК. Ну, вот вам такая версия. След отпечатался на мокрой земле, потом земля подмерзла, потом ее припорошило снегом и вот...мы наблюдаем это "таинственное" явление и ломаем голову над тем, что не стоит даже минуты вашего и моего времени.
  ПАН РЫБКА. Вот как? Интересно. Действительно очень просто... Правда, есть одно "но".
  ГОЛЕЧЕК. Какое?
  ПАН РЫБКА. Снег примят сверху. Углубление от следа при таком количестве снега замело бы полностью, или остались бы лишь контуры. Здесь же снег спрессован, спрессован сверху. Наступили на уже выпавший снег.
  
  Молчание. Лишь каркают вороны.
  
  ГОЛЕЧЕК. Ладно. Тогда как вам такое объяснение? До того, как выпал снег, на этом самом месте стоял башмак, или ботинок. Потом выпал снег, и тут прилетела птица - схватила этот башмак и унесла.
  ПАН РЫБКА. Я не понимаю.
  ГОЛЕЧЕК. Что именно?
  ПАН РЫБКА. Зачем вам это?
  ГОЛЕЧЕК. Зачем мне что?
  ПАН РЫБКА. Даже не знаю...Вы так настойчиво, во что бы то ни стало пытаетесь объяснить этот след, что готовы закрыть глаза на элементарную логику.
  ГОЛЕЧЕК. Если есть простое и обычное объяснение, я стремлюсь его найти.
  ПАН РЫБКА. А если простого объяснения нет, то вы манипулируете...
  ГОЛЕЧЕК. Чем?
  ПАН РЫБКА. Здравым смыслом.
  ГОЛЕЧЕК. Я не манипулирую здравым смыслом.
  ПАН РЫБКА. Манипулируете. При том сознательно.
  ГОЛЕЧЕК. Это уже слишком. Я просто делаю предположения.
  ПАН РЫБКА. Серьезно? Если бы про птицу придумала мисс Мери, я бы не удивился. Логика и женщина - понятия не совместимые. Но вы, комиссар полиции...Я никогда не поверю, что вы действительно верите в версию с птицей. Мне сказать, почему эта версия смешна?
  ГОЛЕЧЕК. Хорошо, хорошо. Вы правы. Если бы башмак стоял здесь до того, как выпал снег, а птица его потом унесла, то под башмаком оказалась бы черная земля, а не утрамбованный снег. Довольны?
  ПАН РЫБКА. И вы с самого начала понимали ошибочность этой версии.
  ГОЛЕЧЕК. Да, конечно.
  ПАН РЫБКА. Зачем же вы озвучили ее?
  ГОЛЕЧЕК. (пауза) Но может быть, птица уже пролетала над этим заснеженным полем с ботинком, и выронила его?
  
  Пан Рыбка качает головой.
  
  ПАН РЫБКА. Давайте, давайте осторожно подойдем поближе, чтобы получше рассмотреть этот след. Мне кажется, вам это просто необходимо.
  
  Пан Рыбка и Голечек подходят к следу ближе.
  
  ПАН РЫБКА (присвистнув) По-моему, мы зря боялись спутать этот след с нашими следами.
  ГОЛЕЧЕК. Да уж.
  
  Выходит Мери.
  
  МЕРИ. Возвращайтесь в замок. Уже темнеет.
  ПАН РЫБКА. Еще несколько минут, мисс Мери. Вы представляете, это след от сапога.
  МЕРИ. Какая неожиданность.
  ПАН РЫБКА. Но не в этом дело. А дело в том, что след очень большой. Просто очень.
  МЕРИ. Это правда, господин комиссар?
  ГОЛЕЧЕК. Боюсь, что так, мисс Мери. В сравнении со средним размером человеческой ноги, след огромный.
  МЕРИ. И что это значит?
  ГОЛЕЧЕК. Пока не знаю. Кроме того, след очень глубокий и четкий. Он оставлен большим и тяжелым человеком.
  МЕРИ. А, может, кто-то висел на аэростате и сверху наступил на снег...
  ПАН РЫБКА. На аэростате? Зачем?
  МЕРИ. Чтобы одурачить нас.
  ПАН РЫБКА. Совершенно нелепая версия и очень маловероятная.
  ГОЛЕЧЕК. Совсем невероятная. След находится под деревом. Под кроной заснеженных ветвей. Аэростат отпадает. Да и вообще...любой шаг откуда-то сверху.
  МЕРИ. Почему?
  ГОЛЕЧЕК. Любой шаг сверху нельзя сделать здесь, не потревожив снег на ветвях этого дерева...А их никто не тревожил - это точно.
  ПАН РЫБКА. И это значит...
  МЕРИ. Что пора идти обедать.
  ПАН РЫБКА. Это значит, мисс Мери, что этот след на снегу - явление сверхъестественное. Это чудо! Вы согласны, комиссар?
  ГОЛЕЧЕК. Нет.
  ПАН РЫБКА. Как это нет?
  ГОЛЕЧЕК. Объяснение найдется, рано или поздно.
  ПАН РЫБКА. Вы очень упрямый человек, господин комиссар.
  ГОЛЕЧЕК. На моей стороне опыт, пан Рыбка. Несколько раз в моей практике я сталкивался со странными явлениями. Казалось - такого просто не могло быть. Но рано или поздно разумное объяснение находилось...Вы, наверное, слышали об исчезновении актера Бенды в прошлом году?
  МЕРИ. Бенда, Бенда...что-то знакомое.
  ГОЛЕЧЕК. Ну, что вы...Маэстро Ян Бенда. Он достиг вершин театральной славы. Но как-то раз Бенда как сквозь землю провалился. Особая странность заключалась в том, что все вещи Бенды остались на месте. Его тетка, которая вела хозяйство, заявила, что, если Бенда и ушел из дома, то совершенно голый и без ботинок. Так как тетка знала всю его одежду наперечет. Двадцать два костюма, двадцать две рубашки, четыре пары ботинок - все было на месте. Прошу у мисс Мери прощения за интимные подробности, но даже все нижнее белье Бенды было на месте.
  МЕРИ. Бенду нашли?
  
  Пан Рыбка плохо слушает рассказ Голечка. Он внимательно изучает след и осматривает все вокруг.
  
  ГОЛЕЧЕК. Нашли. Его друг, доктор Бартошек, вспомнил, что Бенда последнее время вживался в роль нищего бродяги. А когда Бенда вживался в роль, он делал все взаправду. Вот и в этот раз, Бенда не брился, не мылся, достал где-то нищенские лохмотья...Поэтому мы проверили, не было ли в ночь исчезновения Бенды сообщений о неопознанных трупах бездомных. В одном из таких трупов и опознали величайшего актера современности...Его убили в каких-то трущобах. На зубах его обнаружили смолу...
  МЕРИ. Смолу?
  ГОЛЕЧЕК. Да...ее используют актеры, чтобы изобразить гнилые зубы старика, или нищего...Как видите, таинственное исчезновение в конце концов раскрылось весьма прозаически.
  МЕРИ. Вы слышали, пан Рыбка?
  ПАН РЫБКА. Да, да...
  ГОЛЕЧЕК. Серьезно, пан Рыбка, идемте обедать.
  ПАН РЫБКА. Вы ступайте, ступайте. Я скоро приду.
  
  4.
  Гостиница "В замке". Та же комната с камином. За небольшим столом молча обедают Мери и Голечек.
  
  ГОЛЕЧЕК. Передайте, пожалуйста, сливы.
  
  Мери подает блюдо со сливами.
  
  МЕРИ. Пожалуйста.
  ГОЛЕЧЕК. Благодарю.
  
  За столом снова воцаряется молчание.
  
  ГОЛЕЧЕК. Что-то пана Рыбки все нет и нет.
  МЕРИ. Он пропустил обед.
  ГОЛЕЧЕК. Я думаю - он подойдет с минуты на минуту.
  МЕРИ. Теперь не стану его кормить.
  
  Открываются двери, вваливается усталый пан Рыбка. Не снимая верхней одежды, проходит и садится в кресло у камина.
  
  ГОЛЕЧЕК. С вами все в порядке, пан Рыбка?
  ПАН РЫБКА. На улице снова снег. И сильный...Боюсь, к утру след заметет.
  МЕРИ. Вы сегодня останетесь без обеда, пан Рыбка.
  ПАН РЫБКА. Я не голоден...Я обегал всю эту чертову снежную пустошь от оврага до болота. Нет больше нигде похожих следов. Нет больше нигде никаких следов. Вам придется сдаться, господин комиссар, признать, что наш след - это что-то сверхъестественное. Его можно назвать как угодно...я бы назвал это чудом. В любом случае...разумного объяснения существованию этого следа нет.
  ГОЛЕЧЕК. Да, действительно странно.
  
  Мери убирает со стола, нарочно громко.
  
  ПАН РЫБКА. А знаете, мне почему-то вспомнились семимильные сапоги. Ну, помните, как в сказке?
  ГОЛЕЧЕК. Вы серьезно?
  ПАН РЫБКА. Я думаю когда-то наши предки тоже натыкались на подобные следы. Также как и мы они не могли найти этому обыденного объяснения. Вот и придумали сказку про семимильные сапоги. А что? След от одной ноги отпечатался у нас, а следующий может быть где-нибудь вообще - под Крумловом. А?
  МЕРИ. Да что за дело вам до этого следа?
  ПАН РЫБКА. Это чудо.
  МЕРИ. Чудо - это когда превращают воду в вино. Или воскрешают умершего человека. От чуда должна быть какая-то польза. Иначе, это не чудо вовсе.
  ПАН РЫБКА. Забавное суждение. Оно очень характерно отражает эгоцентричность человеческого мышления. Если не для меня, то зачем это вообще нужно? Что-то существует только в связи со мной, его величеством Человеком! Какой-то след без причины и следствия! Че-пу-ха! Это не приносит пользу? Значит - этим следует пренебречь. Ведь кто у нас пуп Вселенной? Че-ло-век! Вот скажите, господин комиссар, вы счастливы?
  ГОЛЕЧЕК. Месяц назад от меня ушла жена.
  ПАН РЫБКА. Подумаешь, ушла жена. Это означает всего лишь, что она теперь изменяет не вам, а кому-то другому. Это все мелочи и нюансы, а я вас спрашиваю о главном - вы счастливы?
  ГОЛЕЧЕК. А потом она вернулась. И теперь из дома ушел я.
  МЕРИ. Зачем ушли?
  ГОЛЕЧЕК. Не знаю.
  ПАН РЫБКА. Вы о чем вообще говорите?! Мы фактически сегодня имели доказательство того, что чудеса на свете существуют. Мы видели настоящее чудо своими глазами! Пусть оно пустое и бессмысленное, но это огромное, настоящее чудо! Неужели же вас, господин комиссар, это нисколечко не впечатляет? Мисс Мери...С ней все понятно. Женщины - существа весьма прагматичные. Но вы, господин Голечек, что вы чувствуете по этому поводу?
  ГОЛЕЧЕК. Я скажу, что я чувствую, пан Рыбка. Я считаю своим долгом полагать, что то, что мы видели - никакое не чудо. Я считаю своим долгом верить, что скоро найдется достойное нашего интеллекта объяснение всему происходящему. Потому что всегда находилось.
  ПАН РЫБКА. Или люди, как и вы, считали своим долгом закрывать на правду глаза.
  ГОЛЕЧЕК. Я вас не перебивал, молодой человек...(пауза) Но если все-таки чисто теоретически предположить, что вы правы. Чисто теоретически. И перед нами действительно чудо - нечто сверхъестественное и ломающее стереотипы разумного и рационального - так вот. Я этому совершенно не рад. И никакой здравомыслящий человек не может быть этому рад.
  ПАН РЫБКА. (взрывается) Но почему?!
  МЕРИ. Пан Рыбка, извольте вести себя прилично. Сядьте.
  ГОЛЕЧЕК. Я объясню. Весь человеческий мир, каким мы его знаем, держится на разумности и рациональности. Это лежит в основе человеческого мышления и психологии. Люди нарушают законы общества, но законы мышления и психологии не нарушаются никогда. Это ваше так называемое чудо страшнее для безопасности человеческого общества, чем...сто преступников. Как вы не понимаете?
  ПАН РЫБКА. Не понимаю. Как можно не радоваться чуду? Чудо - это как глоток свежего воздуха, как глоток свободы...
  ГОЛЕЧЕК. И проявление хаоса. А вы представляете себе последствия этого хаоса?
  ПАН РЫБКА. А вы?
  
  Молчание.
  
  ГОЛЕЧЕК. Давайте закроем эту тему.
  МЕРИ. Чтоб его занесло снегом, этот треклятый след.
  
  5.
  
  Та же комната в замке. За стойкой Мери. Она что-то пишет в толстой тетради и поглядывает на пана Рыбку. Пан Рыбка сидит за столиком и смотрит на шахматную доску, но фигуры он не переставляет.
  
  МЕРИ. Сегодня утром господин комиссар вышел и говорит мне: "Ай-я-яй, мисс Мери. Вы снова пошутили, а я ему: "О чем это вы?". А он: "Нет никаких клопов в замке. Я спал, как пан Рыбка" (Мери ждет реакции пана Рыбки, реакции нет) Ой, перепутала. Он сказал - я спал, как младенец. (Мери снова ждет реакции, ее нет)...А я ему отвечаю: "Вот видите, какой приятный сюрприз, господин комиссар".
  ПАН РЫБКА. Господин комиссар? Где он?
  МЕРИ. Понятия не имею. Может, у себя, а, может, пошел прогуляться.
  ПАН РЫБКА. Все вы знаете, мисс Мери. Вы всегда все знаете.
  МЕРИ. И гораздо больше, чем вы думаете.
  ПАН РЫБКА. Нет, не больше.
  МЕРИ. Что это значит?
  ПАН РЫБКА. Вы не можете знать больше, чем я думаю. Потому что я думаю, что вы знаете все. А больше чем "все" знать невозможно.
  МЕРИ. Это вы, пан Рыбка? Неужели это вы говорите о невозможном? Только вчера вы нас убеждали, что невозможное и чудесное скоро станет одной из заурядных радостей человеческой жизни. Или я ослышалась? Да, наверное, ослышалась. Только вот не знаю когда - вчера, или сегодня.
  ПАН РЫБКА. Послушайте, мисс Мери. Вы приказали мне не думать о вчерашнем происшествии. Так зачем сами мне об этом напоминаете?
  МЕРИ. Потому что вы все равно думаете.
  ПАН РЫБКА. С чего вы взяли? Я не думаю.
  МЕРИ. За последние два часа вы не сделали ни одного хода.
  ПАН РЫБКА. Это очень сложная партия. Я размышляю.
  МЕРИ. Я знаю, что вы размышляете. Но не над партией.
  ПАН РЫБКА. Послушайте, мисс Мери. Мне надоели ваши беспочвенные обвинения!
  МЕРИ. (показывает пану Рыбке шахматную королеву) Я украла вашего ферзя.
  
  Молчание. Пан Рыбка смущен.
  ПАН РЫБКА. Я...
  МЕРИ. Как вы удивлены, пан Рыбка? Оказалось, что я знаю все-таки больше, чем вы думали. А значит, я знаю больше, чем "все"? А, пан Рыбка?
  ПАН РЫБКА. (бормочет в смущении) Простите, мисс Мери...Ради Бога простите меня.
  МЕРИ. А знаете, вы мне сейчас открылись с другой стороны, пан Рыбка. Глядя на вас, такого не скажешь, но вы очень хорошо умеете лгать.
  ПАН РЫБКА. Мисс Мери...
  МЕРИ. Как вы закричали: "Послушайте, мисс Мери. Мне надоели ваши беспочвенные обвинения!" Сколько пыла, сколько огня в честных глазах! Если б я не сжимала в этот момент в кулаке вашего ферзя, я бы действительно поверила!
  ПАН РЫБКА. Я...
  МЕРИ. Я не завидую вашей будущей жене, пан Рыбка.
  ПАН РЫБКА. Я никогда не женюсь.
  МЕРИ. Я верю вам. Ведь у вас такие честные глаза.
  ПАН РЫБКА. Мисс Мери, послушайте. Я просто не хотел говорить с вами на эту тему. Вот и все. Она вас сильно расстроила. Не знаю, почему, но расстроила. Вы...вы ей богу как будто приревновали меня к этому следу.
  МЕРИ. Вы сказали, что этот след никуда не ведет. Но мне кажется, что этот след уведет вас у меня, пан Рыбка.
  
  Мери выходит из-за стойки. Пан Рыбка подходит к ней близко-близко.
  
  ПАН РЫБКА. Мисс Мери.
  МЕРИ. А ведь вы мне так нужны, вы сами знаете, как вы мне нужны, пан Рыбка.
  ПАН РЫБКА. Вначале да. Но мне кажется - сейчас уже нет. Мне кажется, вы уже стали сильной, мисс Мери.
  МЕРИ. (качает головой) Нет.
  ПАН РЫБКА. Да, мисс Мери. Да. Скоро вы откроете этот проклятый рояль, и я вам больше не буду нужен.
  МЕРИ. Будете.
  ПАН РЫБКА. Вам только так кажется.
  МЕРИ. Вы повторяете эти слова с тех пор, как здесь поселились...И мне это нравится. (Мери берет за руку пана Рыбку). С тех самых пор, как вы посмотрели на меня своими честными глазами и сказали спокойно улыбаясь: "Вам это только кажется, мисс Мери"...С тех самых пор я знаю, что вы всегда будете мне нужны, пан Рыбка.
  ПАН РЫБКА. (вежливо, но решительно отстраняется от Мери) Вам это только кажется, мисс Мери...Отдайте, пожалуйста, моего ферзя.
  МЕРИ. Вы его не получите.
  ПАН РЫБКА. Отдайте.
  МЕРИ. Ваш ферзь будет у меня, пока вы не поклянетесь, что останетесь здесь навсегда.
  ПАН РЫБКА. Вы взрослая женщина, мисс Мери, а ведете себя, как ребенок.
  МЕРИ. Поклянитесь. Иначе не получите ферзя обратно.
  ПАН РЫБКА. Не стану я клясться.
  МЕРИ. И что же вы станете делать?
  ПАН РЫБКА. Просто отберу у вас ферзя.
  МЕРИ. Как, то есть, отберете?
  ПАН РЫБКА. Силой.
  
  Пан Рыбка делает резкий выпад в сторону Мери, хватает ее за руку. Мери вырывается и бежит к стойке. Но пан Рыбка оказывается проворнее. Он настигает Мери, заламывает ей руки за спину. Пытается разжать ее кулак, в котором Мери сжимает шахматную королеву.
  МЕРИ. Мне больно. Больно.
  ПАН РЫБКА. Отдайте ферзя.
  МЕРИ. Нет!
  
  Пан Рыбка внезапно меняет тактику. Он все также крепко держит руки Мери одной рукой, а другую руку засовывает в декольте Мери и ласкает ее. Мери замирает.
  
  ПАН РЫБКА. Отдайте ферзя, мисс Мери.
  
  Мери разжимает кулак, и ферзь падает на пол.
  
  МЕРИ. Вот ваш ферзь.
  
  С улицы заходит Голечек. Мери и пан Рыбка тут же отскакивают друг от друга. Мери быстрым шагом, опустив голову, идет за стойку. Рыбка поднимает ферзя. Голечек внимательно смотрит на Мери и пана Рыбку, но ничего не говорит.
  
  ПАН РЫБКА. Вот...тут...ферзь потерялся. Доброе утро, господин комиссар.
  ГОЛЕЧЕК. Доброе утро, пан Рыбка.
  ПАН РЫБКА. Как прогулялись?
  ГОЛЕЧЕК. (несколько преувеличенно) Сегодня замечательная погода! Просто замечательная! Солнышко. Снег искрится. Вы знаете, ночью снова был снег. И сильный. Все вокруг замело. Просто будто облака упали на землю. Ноги просто утопают в снегах. У вас здесь замечательно живописные места, мисс Мери...(Мери не отвечает)
  ПАН РЫБКА. Мисс Мери сегодня несколько не в духе.
  МЕРИ. Пан Рыбка все выдумывает. Я просто отвлеклась. Так что вы говорили, господин комиссар?
  ГОЛЕЧЕК. Я говорил - места у вас тут удивительно живописные.
  МЕРИ. Это да. Места у нас...такие.
  ГОЛЕЧЕК. Ну, мисс Мери. Не расстраивайтесь. Сегодня ни следа нет от следа. Все засыпало.
  МЕРИ. И прекрасно.
  ГОЛЕЧЕК. Вот и я говорю - прекрасно!
  
  Мери отвлекается на хозяйственные дела. Голечек, как бы между прочим, подходит к столу, за которым пан Рыбка играет в шахматы, садится рядом на стул.
  
  ГОЛЕЧЕК. (так громко, что пан Рыбка даже вздрагивает) А вы ведь, пан Рыбка, хотели меня научить шахматам. Как вы думаете, у меня получится? (шепотом) Он на месте.
  ПАН РЫБКА. След?!
  ГОЛЕЧЕК. Тчч...Не кричите...Да. След. Я не поверил своим глазам. Непостижимо! На том же самом месте!
  ПАН РЫБКА. Но всю ночь шел снег...
  ГОЛЕЧЕК. Я знаю. То ли это новый след, то ли тот же самый. Но он выглядит в точности как вчерашний и находится на том же самом месте.
  ПАН РЫБКА. (радостно) Абсурд!
  
  Мери выходит.
  
  ГОЛЕЧЕК. Я знаю!...Иду себе ,тихо, спокойно, дышу морозным воздухом и вдруг...И тут я просто остолбенел. Минут десять просто стоял и просто смотрел на этот след, ничего не понимая...
  ПАН РЫБКА. А признайтесь, вы не просто так пошли сегодня гулять с утра пораньше. Вы хотели, чтобы след был там. После всего этого снегопада вы все-таки желали его там увидеть. Признайтесь.
  ГОЛЕЧЕК. Нет...Да. Я не знаю...Вчера лежу в кровати. Жду нашествия клопов и слышу ужасно неприятный, но знакомый запах.
  ПАН РЫБКА. В замке нет клопов. Мисс Мери пошутила.
  ГОЛЕЧЕК. Нет-нет. Не запах клопов. Другой запах...
  ПАН РЫБКА. В смысле?
  ГОЛЕЧЕК. У вас есть очень старые родственники? Такие бабушки, дедушки, из которых уже песок сыплется? Они...пахнут по-особому. Чем-то неприятным, чем-то, что вгоняет в депрессию, доводит до нервных срывов.
  ПАН РЫБКА. Да, я знаю, о чем вы говорите. У мамы была тетка Ружена. Мы как-то заезжали к ней в гости. Она была совсем старая. Волосы уже даже не седые, а желтые, зубов нет, отсутствующий взгляд. Нет. С головой и памятью у нее все было в порядке. А вот взгляд и еще да. Этот запах. Она пользовалась лавандовой водой...но это не помогало. Этот запах ни чем не перебивался...Это запах старости.
  ГОЛЕЧЕК. (качает головой) Нееет. Я тоже раньше думал, что это запах старости...Но нет. Знаете, что это за запах? Это воняет обыденностью. К старости человек просто смердит обыденностью. Понимаете? Нет. Вы не понимаете. Вы еще слишком молоды. Ваше восприятие свежо. Вы открыты всем ветрам. Вы ждете чудес и жаждете перемен. И почти каждый день с вами что-то случается впервые...Если все законы мироздания завтра перевернутся с ног на голову, вы будете в восторге. Так?
  ПАН РЫБКА. Да. Пожалуй...
  ГОЛЕЧЕК. Но так будет не всегда. Постепенно краски тускнеют. Каждый день с вами будет происходить одно и то же - второй, пятый, сотый, тысячный раз. Это и есть обыденность - она будет поглощать вас с каждым годом все больше и больше. Как трясина. И если вам не повезет, и вы доживете до возраста тети Ружены, вы будете смердеть этой обыденностью также как она...Вчера ночью я почувствовал этот запах рядом с собой. И я испугался. Я подумал - да что это со мной? Что со мной стало? Быть может, какое-то божество вчера прошествовало мимо меня...Оставило свой след в моей жизни. А я вместо того, чтобы следовать за ним, прячу голову в песок, как страус...
  
  Входит Мери.
  
  МЕРИ. Вы говорите о страусах? Какая странная тема для разговора.
  ГОЛЕЧЕК. О страусах? Нет. Вам послышалось. Мы говорили о Штраусе.
  МЕРИ. О Штраусе?
  ГОЛЕЧЕК. Да! Я обожаю вальсы Штрауса. А вы?
  МЕРИ. Я больше люблю Шопена.
  ГОЛЕЧЕК. А, может быть, вы нам сыграете любимый ноктюрн?
  МЕРИ. Я не играю на рояле.
  ПАН РЫБКА. Господин комиссар...
  ГОЛЕЧЕК. Вы снова шутите, мисс Мери.
  МЕРИ. Это почему же?
  ПАН РЫБКА. Господин комиссар!
  ГОЛЕЧЕК. Потому что вы дочь графа. У вас наверняка была гувернантка, которая учила вас играть на рояле. Или учитель музыки. Я понимаю, быть может, вы и не были самой прилежной ученицей, но ноктюрн то с грехом пополам сыграете? Уважьте, старика.
  МЕРИ. Я сказала - нет.
  ПАН РЫБКА. Господин комиссар, оставьте мисс Мери в покое.
  ГОЛЕЧЕК. Ладно. Не хотите играть - что ж, разве я вас заставлю? Пожалуй, я сам сыграю вам пару вальсов - для настроения.
  
  Голечек направляется к роялю.
  
  МЕРИ. Не смейте! Не смейте подходить к роялю! Не смейте трогать его! Никогда!
  
  Голечек замирает от неожиданности. Все молчат.
  
  МЕРИ. Однажды ночью я проснулась от того, что сочинила мелодию. Во сне. До этого мне никогда не снились такие сны. Это было так...необычно.
  ПАН РЫБКА. Не надо мисс Мери. Господин комиссар больше не тронет рояль. Правда, господин комиссар?
  МЕРИ. Я захотела тут же сыграть ее на рояле и записать. Я спустилась из спальни вниз, сюда. Подошла к роялю и открыла крышку над клавиатурой...Оттуда посыпались десятки, сотни человеческих пальцев - больших, указательных, мизинцев...Почему-то особенно много мизинцев...
  ГОЛЕЧЕК. Должно быть это был дурной сон.
  МЕРИ. Это был не сон.
  
  Голечек переглядывается с паном Рыбкой. Пан Рыбка пожимает плечами.
  
  МЕРИ. А потом я открыла крыло рояля...Там...там была ее голова. Голова Ольги, моей гувернантки. Просто голова без туловища. Но с открытыми глазами. Голова открывала и закрывала рот, как будто что-то говорила. Но сначала беззвучно. Я ничего не могла разобрать. А потом я отчетливо расслышала. Голова Ольги без устали повторяла: "Ре, Мери, ре. Ре, Мери, а не ми. Ре, Мери, вы никогда не научитесь играть! Ре, Мери, ре. Ре, Мери, ре!"
  
  Пан Рыбка подходит к Мери, обнимает ее.
  
  ПАН РЫБКА. Тише, Мери. Тише.
  ГОЛЕЧЕК. Ммммда...
  ПАН РЫБКА (прикладывая палец к губам, показывает Голечку "тише") Все хорошо, Мери.
  ГОЛЕЧЕК. Давайте, вы потихоньку успокаивайтесь, мисс Мери. А я вам расскажу интересную историю. Началась она во время войны. Вообще во время войны случалось много интересных историй. Чего только люди не придумывали, чтобы не идти воевать за Австрию. Вот и племянник мой, Лойзик, такой ловкий парень, подстроил, чтобы перед самым фронтом в госпитале оказаться. В то время гарнизонным врачом штаба был некий Обергубер. Он был совершенно сумасшедший. Только и дела, что носился по госпиталям и орал : "Марш на фронт!". Туберкулез, ранение позвоночника - разве что покойников на фронт не гнал. И вот он прискакал в тот госпиталь, где Лойзик лежал. Забегает в палату - все по стойке смирно. А Лойзик на одной ноге стоит, а другой ногой на кровать облокотился. Обергубер как увидел его да как заорет - почему одноногие здесь прохлаждаются. Живо этого домой. Вот Лойзика с перепугу как одноногого домой и выписали...
  ПАН РЫБКА. И что?
  ГОЛЕЧЕК. А дальше вот что...Лойзик домой приехал и оформил себе пенсию по инвалидности. Работал - еще и пенсию получал. Только стало происходить неладное. Стала нога, которую по справке якобы Лойзику ампутировали, болеть. Болит и болит, болит и болит, а потом и вовсе - сохнуть начала.
  МЕРИ. Как это?
  ГОЛЕЧЕК. А вот так. Врач сказал - атрофия мышц и еще что-то там нервы...Короче, говорит, Лойзик, потеряешь скоро ты свою ногу. Лойзик ко мне пришел. Плакал сильно, совета просил. И я ему посоветовал - обман свой раскрыть...Не поверите, сколько ему пришлось бегать, чтоб официально признали, что у него две ноги. А когда все было кончено - нога стала к нему возвращаться. Постепенно, постепенно - и стал наш Лойзик здоров, как прежде...Нечистое дело было у него с этой ногой...А такое дело всегда тебе мстит...
  
  Молчание.
  Так что, может, вам покаяться нужно, мисс Мери?
  МЕРИ. (жестко) В чем?
  ГОЛЕЧЕК. Уж я не знаю в чем. А только с чистой совестью таких видений не бывает. Это я вам точно говорю...
  
  Раздается громкий стук в дверь. В двери вваливается РЫЖИЙ МАРТИН - огромный бородатый детина. Он делает несколько шагов и валится замертво посреди комнаты. Все подбегают к Рыжему Мартину и склоняются над ним.
  
  ГОЛЕЧЕК. Кто это?
  МЕРИ. Это Рыжий Мартин.
  ПАН РЫБКА. Тот самый Рыжий Мартин?
  ГОЛЕЧЕК. Кто такой Рыжий Мартин?
  МЕРИ. Это он появляется, когда хочет. Когда хочет - уходит...
  ГОЛЕЧЕК. А! Ваш неуловимый работник. Который денег не берет.
  МЕРИ. Именно.
  ПАН РЫБКА. Но что же это с ним? Похоже, он не дышит!
  МЕРИ. Почему сразу не дышит? Может быть, он устал. Бежал издалека.
  ПАН РЫБКА. Зачем ему бежать?!
  МЕРИ. Не кричите на меня. Я сказала - может быть. А может быть и нет.
  ПАН РЫБКА. А раньше с ним такое случалось?
  МЕРИ. Не понимаю. А вы то чего так разволновались?
  ПАН РЫБКА. Я не разволновался.
  МЕРИ. Я вижу.
  ГОЛЕЧЕК. Шутки шутками, но похоже, что он таки не дышит...
  
  Все еще ниже склоняются над Рыжим Мартином.
  
  РЫЖИЙ МАРТИН. А закурить у вас найдется?
  
  6.
  Та же комната в замке. Мери за стойкой. За столиком сидят пан Рыбка и Голечек. Они пьют пиво. Заходит Рыжий Мартин - вспотевший, разгоряченный физической работой.
  
  РЫЖИЙ МАРТИН. Молока, хозяйка!
  
  Мери наливает огромную кружку молока. Рыжий Мартин пьет молоко жадно. Оно стекает по его бороде за шиворот расстегнутой рубахи.
  
  РЫЖИЙ МАРТИН. Еще!
  
  Мери наливает еще кружку. Ее Рыжий Мартин выпивает также.
  
  РЫЖИЙ МАРТИН. Теперь принимай работу, хозяйка.
  МЕРИ. Вы весь день работали, без перерыва.
  ГОЛЕЧЕК. И то правда. Отдохнули бы. Чтоб снова с ног не свалиться.
  РЫЖИЙ МАРТИН. Сердце вдруг прихватило.
  МЕРИ. И часто с вами такое случается?
  РЫЖИЙ МАРТИН. Да всего один раз, кроме этого. Два года назад зашел в один дом и прямо на пороге, вот как сейчас в точности, сердце прихватило. В этом доме я матушку свою встретил случайно. До этого лет десять не виделись.
  МЕРИ. Как странно...
  
  Рыжий Мартин внимательно всматривается в лицо пана Рыбки. Подходит ближе. Рассматривает пана Рыбку в упор.
  
  ПАН РЫБКА. Вам что-то угодно?
  
  РЫЖИЙ МАРТИН. Вас зовут Иржи?
  
  Все с интересом смотрят на пана Рыбку.
  
  ПАН РЫБКА. Допустим.
  РЫЖИЙ МАРТИН. А у вас есть старший брат?
  ПАН РЫБКА. Где-то за границей. Я давным-давно не видел его.
  РЫЖИЙ МАРТИН. Я. Я - ваш брат.
  ПАН РЫБКА. (несколько преувеличенно) Мартин? В самом деле, ты?
  ГОЛЕЧЕК. Не может быть!
  ПАН РЫБКА. Какая случайность, какая встреча! Представляете, мисс Мери!
  
  Пан Рыбка бросается обнимать Рыжего Мартина. Мери не выражает ни удовольствия, ни радости, ни удивления.
  
  РЫЖИЙ МАРТИН (дружелюбно, но отстраненно) В самом деле я...Как поживаете?
  ПАН РЫБКА. Вы? Почему ты обращаешься ко мне на "вы"?
  РЫЖИЙ МАРТИН. Отвык.
  ГОЛЕЧЕК. Сколько же лет было Иржи, когда вы расстались?
  РЫЖИЙ МАРТИН. Не помню...Лет двенадцать, наверное.
  ПАН РЫБКА. Десять.
  ГОЛЕЧЕК. Как же вы узнали его?
  РЫЖИЙ МАРТИН. Он - вылитый отец.
  ГОЛЕЧЕК. Надо же! Вот так встреча. Чего только не бывает на свете!
  РЫЖИЙ МАРТИН. Хозяйка, и мне пивка, можно?
  
  Мери молча наливает, и молча подносит пиво Рыжему Мартину.
  
  ПАН РЫБКА. Ты же знаешь, что родители в прошлом году умерли?
  РЫЖИЙ МАРТИН. Нет. Или да...Вот сейчас вы сказали, и мне кажется, что я уже слышал об этом.
  ПАН РЫБКА. Кажется?
  РЫЖИЙ МАРТИН. Да, теперь точно вспомнил. Слышал.
  ПАН РЫБКА. Они умерли в один день.
  РЫЖИЙ МАРТИН. Я не знаю, что сказать. Я давно ушел из дома.
  ПАН РЫБКА. Да. Между прочим, дом я потерял. Его потом разрушили. На его месте школу построили, или что-то в этом роде - такое же уродское.
  РЫЖИЙ МАРТИН. Интересно.
  ПАН РЫБКА. Интересно?!
  ГОЛЕЧЕК. Мисс Мери, еще пива, если можно.
  
  Мери приносит пиво Голечку.
  
  ГОЛЕЧЕК. Благодарю вас.
  МЕРИ. А вам, пан Рыбка принести еще пива?
  
  Пан Рыбка не отвечает. Голечек толкает его в бок.
  
  ПАН РЫБКА. Что?
  МЕРИ. Вам пива еще принести?
  ПАН РЫБКА. Нет. Не надо...
  Мери отходит за стойку. Продолжая внимательно следить за паном Рыбкой.
  
  ПАН РЫБКА. А напротив маленький домик помнишь? Его не тронули. Так и остался стоять.
  РЫЖИЙ МАРТИН. Нет, не помню.
  ПАН РЫБКА. Там жил Ганосек. Нищий, помнишь?
  РЫЖИЙ МАРТИН (просияв) Ганосек...Помню. У него еще были две дочки.
  ПАН РЫБКА. Да, странные такие!
  РЫЖИЙ МАРТИН. Я к ним часто забегал в гости. Ганосек приносил домой какие-то объедки, корки, горох. Такая гадость, но я все это ел. Они жарили для меня хлеб на плите. Это было так весело.
  ПАН РЫБКА. Жарили для тебя хлеб на плите? А мать ждала тебя дома с обедом - суп, мясо...А паштет. Дорогой паштет. Мама знала, что ты его любишь и покупала только для тебя...А ты в это время жевал корки и горох. Забавно. А я и не знал. (Голечку) Представляете, господин комиссар, первый раз об этом слышу...
  РЫЖИЙ МАРТИН. Мне там нравилось.
  ПАН РЫБКА. Понятно. Ты там прятался по несколько дней, когда мы тебя искали? Мать все время тебя искала. Сколько себя помню, она только и делала, что тебя искала. Ты там прятался? У Ганосека?
  РЫЖИЙ МАРТИН. Нет. Я на холме прятался. Там трава такая высокая была...по пояс. У меня там была нора.
  ПАН РЫБКА. Нора?!
  РЫЖИЙ МАРТИН. Да.
  ПАН РЫБКА. И там тебе тоже нравилось?
  РЫЖИЙ МАРТИН. Мне там было хорошо...одному.
  ПАН РЫБКА. Понятно. То есть нет...
  РЫЖИЙ МАРТИН. (вставая) Ну ладно. Я пошел. Очень рад был вас повидать.
  ПАН РЫБКА. (встает, кидается к Рыжему Мартину, обнимает его) Как? Ты уже уходишь? Ведь мы столько лет не виделись.
  РЫЖИЙ МАРТИН. Что ж, так бывает...Слушай, может, тебе деньги нужны?
  ПАН РЫБКА. Нет, что ты.
  РЫЖИЙ МАРТИН. Отчего не нужны? У меня хватает.
  ПАН РЫБКА. Нет, правда. Ничего не нужно. Ты ступай, ступай. С богом!
  РЫЖИЙ МАРТИН. Ага...
  
  Рыжий Мартин уходит.
  
  МЕРИ. Не попрощался. Как всегда.
  ГОЛЕЧЕК. Он же пальто свое забыл!
  ПАН РЫБКА. Я не стану за ним бежать.
  ГОЛЕЧЕК. Но как же! Ведь мороз, снег! (пан Рыбка молчит) А ну вас! Я сам его догоню!
  
  Голечек хватает пальто Рыжего Мартина и выбегает вслед за ним. Когда он уходит, пан Рыбка и Мери долго молчат.
  
  МЕРИ. Случайная, говорите, встреча?
  
  Пан Рыбка не отвечает, выходит вслед за Голечком.
  
  7.
  Кругом белым-бело от снега. Снег и простор. Посреди снежной пустоши с пальто руках неподвижно стоит Голечек. Пан Рыбка подбегает к нему.
  
  ПАН РЫБКА. Вы не догнали его?
  ГОЛЕЧЕК. Кого?
  ПАН РЫБКА. Мартина.
  ГОЛЕЧЕК. Никого не было. Я выбежал, а никого нет.
  ПАН РЫБКА. Как такое может быть? Вы выскочили почти сразу.
  ГОЛЕЧЕК. Вы слышали меня? Никого не было в принципе.
  ПАН РЫБКА. Он не может перемещаться с такой скоростью...Кругом равнина. Ему спрятаться негде. Вы должны были видеть его, хотя бы издали...
  ГОЛЕЧЕК. Но никого не было. Видите эти просторы? Сколько видит глаз - никого не было. Да что там. Все даже еще хуже...
  ПАН РЫБКА. Что вы имеете ввиду?
  ГОЛЕЧЕК. А вы внимательно посмотрите. Что вы видите на снегу?
  ПАН РЫБКА. Следы.
  ГОЛЕЧЕК. Чьи следы?
  ПАН РЫБКА. Ваши, мои...А...а...Где следы Мартина?
  ГОЛЕЧЕК. Вооот. Их нет. Их просто нет и все тут...
  ПАН РЫБКА. А тот след?
  ГОЛЕЧЕК. Он на месте.
  
  Молчание. Лишь каркают вороны.
  
  ГОЛЕЧЕК. Все, пан Рыбка. Я сломался.
  ПАН РЫБКА. Что вы хотите делать?
  ГОЛЕЧЕК. Я последую за этим божеством. Я землю носом буду рыть, но я найду его. Я изучил этот след вдоль и поперек. Я знаю, я найду его.
  ПАН РЫБКА. Нельзя выслеживать божество полицейскими методами.
  ГОЛЕЧЕК. А, собственно, почему? Что мы вообще...о них знаем?
  
  Молчание.
  ГОЛЕЧЕК. Едемте со мной, пан Рыбка. Вы же хотите. Я знаю.
  ПАН РЫБКА. А может быть, мы просто сошли с ума?
  ГОЛЕЧЕК. Вот я и говорю. Надо убедиться, что нет.
  ПАН РЫБКА. Ладно, поедем.
  ГОЛЕЧЕК. Сейчас.
  ПАН РЫБКА. Хорошо. Я только схожу замок, заберу свои вещи. Вы, кстати, свои не хотите забрать?
  ГОЛЕЧЕК. Сегодня я вспомнил одну вещь. Десять, или двенадцать лет назад вон в том лесочке нашли труп девушки. С отрезанной головой. Это была Ольга Боура, она работала гувернанткой в доме графа Расенберга. Учила младшую дочь графа музыке. Ходили ужасные слухи. Все знали, Мери ненавидела свою гувернантку. И музыку тоже ненавидела...
  ПАН РЫБКА. Нет...
  ГОЛЕЧЕК. Может и нет, а может и да...Я знаю одно - такие видения...как у мисс Мери...они просто так не являются. Там что-то темное...Вы действительно оставили в замке настолько дорогие вещи?
  
  Голечек разворачивается и медленно уходит. Пан Рыбка несколько секунд напряженно смотрит в сторону замка. Потом, что-то решив для себя, уходит вслед за Голечком.
  
  8.
  Та же комната в замке. Мери сидит у камина. Она одна. Раздаются звуки пустого замка. То где-то от сквозняка скрипнула дверь, то странный звук издала половица. Мери медленно встает и обреченно подходит к роялю. Мери садится за рояль. И осторожно открывает крышку рояля. Она готова кричать...Но ничего не происходит. Ничего страшного под крышкой рояля - никаких отрезанных пальцев. Мери облегченно выдыхает. Берет пару нот. Затем, оглянувшись, начинает играть какую-то простую мелодию. Должно быть, это этюд, который она разучивала в детстве. Внезапно крыло рояля открывается само по себе. Из рояля на Мери смотрит отрезанная голова гувернантки Ольги. Мери вскрикивает, но смотрит на голову Ольги в каком-то странном оцепенении. Голова беззвучно открывает и закрывает рот. Затем слышится хрип, вырывающийся из горла...А после голова начинает говорить. Фактически она как шарманка монотонно повторяет одно и то же: "Играйте, Мери. Ре, Мери, ре...Ре, а не ми, Мери! Вы никогда не научитесь играть. Никогда не научитесь играть, мисс Мери"...и снова те же слова по кругу. Под этот жуткий аккомпанемент Мери снова и снова играет свой детский этюд.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"