Комната одинокой интеллигентной женщины. Эта женщина ГОРТЕНЗИЯ. В данный момент она ухаживает за цветами - поливает, протирает от пыли листики. Комната обставлена просто. По центру - окно, задернутое шторами, слева дверь в ванную комнату, справа - на кухню. СТЕПАН стучит в квартиру и тут же, не дождавшись приглашения, заглядывает.
СТЕПАН. Я по-соседски.
ГОРТЕНЗИЯ. А если бы я была не одета?
СТЕПАН. Вы не из тех женщин...которые голые...
ГОРТЕНЗИЯ. Что?
СТЕПАН. Вы из тех, которые умные.
ГОРТЕНЗИЯ. (сухо) Мерси.
СТЕПАН. Гортензия Альфредовна, я не в том смысле...
ГОРТЕНЗИЯ. А в каком?
СТЕПАН. Не в том, на который вы обиделись.
ГОРТЕНЗИЯ. Я не обиделась. Отойдите, плиз. Мне нужно притереть фикус.
Степан отступает. Гортензия притирает листы фикуса и молчит.
СТЕПАН. Я имел ввиду - вы не из тех, которые ходят голые по квартире. Знаете, есть такие женщины...
ГОРТЕНЗИЯ. Степан, вы зачем пришли?
СТЕПАН. Вот ведь память у вас...Девичья.
ГОРТЕНЗИЯ. Память у меня в порядке. Вы не говорили, зачем пришли.
СТЕПАН. А вот и сказал.
ГОРТЕНЗИЯ. Скузи, но нет.
СТЕПАН. Я как пришел, так и сказал - "я по-соседски".
ГОРТЕНЗИЯ. "Я по-соседски" мне ни о чем не говорит. Цель визита какая у вас?
СТЕПАН. Цель визита?
ГОРТЕНЗИЯ. Да.
СТЕПАН. Моя цель визита - просто так. Это и называется - по-соседски.
ГОРТЕНЗИЯ. (тяжело вздыхает) Как же с вами тяжело, Степан...как ваше отчество?
СТЕПАН. Не скажу.
ГОРТЕНЗИЯ. Но я же вам свое назвала.
СТЕПАН. А я не просил. Я вас по отчеству называю только в порядке дипломатии. Потому что вы сказали, что иначе говорить со мной не станете.
ГОРТЕНЗИЯ. Если вы не скажете свое отчество, я буду называть вас, как мне вздумается. Степан Иванович, например, или Владимирович, оф кос?
СТЕПАН. Да хоть Баракович.
ГОРТЕНЗИЯ. О майн гот...
СТЕПАН. В прошлый раз вы протирали рамки от картин.
ГОРТЕНЗИЯ. Что?
СТЕПАН. Без дела, говорю, не сидите. Сегодня цветочки, в прошлый раз рамки от картин протирали.
ГОРТЕНЗИЯ. Не от картин, а для картин.
СТЕПАН. Картин я, кстати, не заметил.
ГОРТЕНЗИЯ. Трудно искать черную кошку в темной комнате.
СТЕПАН. Понимаю...А это вы к чему?
ГОРТЕНЗИЯ. Рамы есть. Картин нет. Андестенд?
СТЕПАН. Вас обокрали? В полицию звонили?
ГОРТЕНЗИЯ. Нет.
СТЕПАН. И правильно. Сами найдем. Я этим ворюгам ноги выдерну. Я им бошки снесу.
ГОРТЕНЗИЯ. О...как это мило.
СТЕПАН. Мило будет, когда я это сделаю.
ГОРТЕНЗИЯ. Не надо.
СТЕПАН. Почему?
ГОРТЕНЗИЯ. Потому что никаких картин и не было.
СТЕПАН. Вы точно помните, что не было? А то у вас память...Девичья.
ГОРТЕНЗИЯ. Точно, Степан Альфредович.
СТЕПАН. Я не Альфредович.
ГОРТЕНЗИЯ. Я решила - пускай будет Альфредович. Будете мне как брат. Младший.
СТЕПАН. Да я постарше то вас буду.
ГОРТЕНЗИЯ. А вы не по возрасту младший.
СТЕПАН. А...Нет, я не согласен.
ГОРТЕНЗИЯ. На что?
СТЕПАН. Вот эти все братья-сестры. Вы же сами понимаете...
ГОРТЕНЗИЯ. Не понимаю.
СТЕПАН. Не к тому у нас клонится...Ну, вы понимаете...
ГОРТЕНЗИЯ. Вэл... Будем говорить без обиняков и подтекстов.
СТЕПАН. Да, без длинных текстов, пожалуйста.
ГОРТЕНЗИЯ. У нас с вами ни к чему не клонится. Между мной и вами ничего быть не может. Мы с вами - как ночь и день, как огонь и вода, как черное и белое...без этической подоплеки. Просто мы разные.
СТЕПАН. Подумаешь - разные. Какая же это проблема? Проблема была бы, если бы мы были одинаковые, понимаете ли...
ГОРТЕНЗИЯ. Короче - нет.
СТЕПАН. Ух ты! Прямо вот так - как отрезала. Нет! Ух ты! Чего-то я растерялся даже как-то. Мне еще никогда женщины "нет" не говорили.
ГОРТЕНЗИЯ. Это, наверное, потому, что вы благоразумно ухаживали за женщинами...своего круга.
СТЕПАН. Вот ведь, интеллигенция. Чесслово. Какие ж в моем кругу женщины. Женщин сантехников не бывает.
ГОРТЕНЗИЯ. А вы сантехник?
СТЕПАН. Да, а я разве вам не говорил? Так что если что-где-течет-сифонит...обращайтесь.
ГОРТЕНЗИЯ. Да. Буду иметь ввиду.
СТЕПАН. А может...
ГОРТЕНЗИЯ. Нет.
СТЕПАН. Че то я не понимаю. У вас ведь все равно никого...Я знаю.
Пауза. Степан замечает возле дивана раму от картины, берет ее, вертит в руках, изображает из себя "портрет" в раме. Гортензия отбирает у него раму и выходит из комнаты.
СТЕПАН. (громко) Зачем же вам рамы без картин?
Гортензия возвращается.
ГОРТЕНЗИЯ. Это наследство. Тетя моя завещала. Она любила рисовать.
СТЕПАН. А картины кому завещала?
ГОРТЕНЗИЯ. Что вы говорите?
СТЕПАН. Картины кому завещала?
ГОРТЕНЗИЯ. Мне. Ну, не то что бы картины. А то, что было в рамах.
СТЕПАН. А что было в рамах?
ГОРТЕНЗИЯ. Мазня.
СТЕПАН. Ого! Это ж все-таки тетя ваша рисовала. Или как?
ГОРТЕНЗИЯ. Ну и что?
СТЕПАН. Ей ваше такое мнение может быть обидно.
ГОРТЕНЗИЯ. Вы что, не слышали? Она умерла.
СТЕПАН. Да я понял. Все равно как-то неудобно.
ГОРТЕНЗИЯ. Что?
СТЕПАН. Все-таки тетка.
ГОРТЕНЗИЯ. А если мне нравится "Зеленая миска и черная бутылка", к примеру?
СТЕПАН. Ну так это...О вкусах не спорят.
ГОРТЕНЗИЯ. И я не намерена из-за этого чувствовать себя виноватой.
СТЕПАН. А что в бутылке?
ГОРТЕНЗИЯ. Вы о чем?
СТЕПАН. Не знаю.
ГОРТЕНЗИЯ. "Зеленая миска и черная бутылка" Пикассо. Мне нравится эта картина.
СТЕПАН. А! Понял. Теперь понял. Дорогая? Картина?
ГОРТЕНЗИЯ. Не имеет значения. Она не продается. Находится в Эрмитаже.
СТЕПАН. Значит хорошая картина.
ГОРТЕНЗИЯ. Либо лучшее - либо ничего.
СТЕПАН. Да, да...Понимаю...С такими запросами пустые рамы - это навсегда.
ГОРТЕНЗИЯ. (долго смотрит на Степана) А вот что вы посоветуете на счет муравьев?
СТЕПАН. В каком смысле?
ГОРТЕНЗИЯ. Я имею ввиду - как сантехник.
СТЕПАН. Послушайте, я сантехник, а не санэпидемстанция.
ГОРТЕНЗИЯ. Ой, господи. Не можете помочь - так и скажите.
СТЕПАН. Я не сказал, что не могу помочь. Я могу. Но не как сантехник.
ГОРТЕНЗИЯ. Они сделали из кухни в комнату крошечные проходы в стене...
СТЕПАН. Кто?
ГОРТЕНЗИЯ. Муравьи. И вот просто каждый день какие-то длинные похоронные процессии туда-сюда, туда-сюда...
СТЕПАН. Почему похоронные?
ГОРТЕНЗИЯ. Муравьи же черные...Что вы так смотрите на меня?
СТЕПАН. Восхищаюсь.
ГОРТЕНЗИЯ. Чем?
СТЕПАН. Вашей фантазией.
ГОРТЕНЗИЯ. Пойдемте, пойдемте, я вам их покажу.
СТЕПАН. Я вам верю, верю! Есть у меня один порошочек. Он без всякой фантазии. Ему все равно черные муравьи, или красные. Сдохнут все. Капут. Чего молчите?
ГОРТЕНЗИЯ. А что если все муравьи погибнут...
СТЕПАН. Что значит - "если"?
ГОРТЕНЗИЯ. И останется один единственный последний муравей - кто ж его похоронит?
СТЕПАН. Так нести порошочек?
ГОРТЕНЗИЯ. Несите.
СТЕПАН. Одна нога здесь, другая - там.
Степан уходит. Гортензия садится на корточки возле стены и высматривает муравьев.
ГОРТЕНЗИЯ. Эй, где вы?...Прячетесь? Ну что я вам скажу - доползались, да. Сейчас этот варвар принесет свой "порошечек" и все...Я надеюсь. Я надеюсь, что ту килл вам будет всем и сразу.
Заходит Степан. В руке белый бумажный сверток.
СТЕПАН. Вот.
ГОРТЕНЗИЯ. А для людей он безопасный?
СТЕПАН. Будьте спокойны! И моя мама, и моя бабушка, и моя прабабушка им пользовались.
ГОРТЕНЗИЯ. Что-то мне тревожно...Хотя ладно. Давайте, вот здесь посыплем вашим порошком. Здесь у них главная тропинка.
Степан посыпает порошком то место, которое указала Гортензия.
ГОРТЕНЗИЯ. И вот тут еще немного...
Пауза.
СТЕПАН. А у меня был терапевт.
ГОРТЕНЗИЯ. Вы заболели, что ли?
СТЕПАН. Так точно. Температура жварила - будто у меня солнце под мышкой. Я ей так и сказал.
ГОРТЕНЗИЯ. Кому?
СТЕПАН. Терапевту. Смешливая такая, докторша.
ГОРТЕНЗИЯ. Она вам что-нибудь выписала?
СТЕПАН. А на кой мне? Я лекарства не пью. На хрена, пардоньте, мне эта гадость?
ГОРТЕНЗИЯ. А зачем вы врача вызвали?
СТЕПАН. Так больничный!
ГОРТЕНЗИЯ. А...понятно.
СТЕПАН. И вот тогда у нас как раз все и склеилось.
ГОРТЕНЗИЯ. Что, простите?
СТЕПАН. Ну, вот это...то самое...чего вы со мной не хотите.
ГОРТЕНЗИЯ. Так у вас что-то было с доктором?
СТЕПАН. С докторшей...Ну вы это, не обижайтесь, притормаживаете иногда. Я же так и сказал. У меня был терапевт.
ГОРТЕНЗИЯ. Аа...Вы имели ввиду вообще...Я думала вчера, или сегодня.
СТЕПАН. Да нет. Года три назад это было.
ГОРТЕНЗИЯ. Ясно.
СТЕПАН. А вы говорите - ваш круг, мой круг. Терапевт - это ваш круг?
ГОРТЕНЗИЯ. Примерно.
СТЕПАН. Ну вот. Если терапевту со мной того-этого можно, то почему вам нельзя?
ГОРТЕНЗИЯ. Тсс!
СТЕПАН. Чего мы ждем?
ГОРТЕНЗИЯ. Муравьи...
СТЕПАН. Ага.
ГОРТЕНЗИЯ. Странно...
СТЕПАН. Я вам больше скажу. Меня всегда тянуло к интеллигентным, образованным женщинам. У них есть эта как ее...
ГОРТЕНЗИЯ. Что?
СТЕПАН. Загадка.
ГОРТЕНЗИЯ. Странно. В это время как раз обычно проползают.
СТЕПАН. Мда...Засада. А чего мы ждем? Смотреть будем, как они дохнут?
ГОРТЕНЗИЯ. Голова чего-то разболелась.
СТЕПАН. Голова? У меня есть один порошочек...
ГОРТЕНЗИЯ. Грация, но нет...Просто прилягу, и все пройдет.
Степан не двигается с места.
ГОРТЕНЗИЯ. Просто прилягу, и все пройдет.
СТЕПАН. (догадываясь) Ладно. Но я еще зайду.
ГОРТЕНЗИЯ. Это необязательно.
СТЕПАН. Обязательно. Узнаю, как там ваша голова. Сейчас вот за пивом схожу и приду.
ГОРТЕНЗИЯ. Хорошо. Сходите за пивом. Только сегодня уже не приходите.
СТЕПАН. Да нет. Я приду.
ГОРТЕНЗИЯ. Не надо.
СТЕПАН. Мне не трудно.
ГОРТЕНЗИЯ. Говорю вам - в другой раз зайдете.
СТЕПАН. Завтра?
ГОРТЕНЗИЯ. Совсем в другой.
2.
Та же комната. Никого нет. Степан сначала стучит в дверь, потом звонит, потом дергает за ручку и снова стучит. Из спальни выходит Гортензия. У нее на голове повязано полотенце - болит голова. Она в домашнем халате поверх ночной рубашки.
ГОРТЕНЗИЯ. О господи, боже мой, мама миа. Какой шум...какой адский шум. Да прекратите вы барабанить! Иду я! (подходя к двери) Кто там?
СТЕПАН. (за дверью) Это я, Гортензия Альфредовна! Ваш сосед - Степан!
ГОРТЕНЗИЯ. Я же сказала вам - сегодня больше не приходить.
СТЕПАН. Это важно.
ГОРТЕНЗИЯ. Важно и срочно, или просто важно и подождет до завтра?
За дверью молчание.
ГОРТЕНЗИЯ. Чего вы молчите?
СТЕПАН. Думаю. Вы такой сложный вопрос задали, что я не знаю, как ответить. Вообще-то, ситуация такая, что теперь подождет и до завтра, и до послезавтра, и даже до следующего года. Но с другой стороны, это очень важно. Думаю, ничего важней уже и не будет.
ГОРТЕНЗИЯ. Вот уж не думала, что вам когда-либо удастся меня заинтриговать.
Гортензия открывает двери. Заходит Степан с пакетом в руках. В пакете пиво.
СТЕПАН. А зачем вы на все замки заперлись?
ГОРТЕНЗИЯ. Я уже спать легла.
СТЕПАН. В девять вечера?
ГОРТЕНЗИЯ. А вам то что?
СТЕПАН. Да что и спросить ничего нельзя?
ГОРТЕНЗИЯ. Ну?
СТЕПАН. Что, ну?
ГОРТЕНЗИЯ. Что там такое важное стряслось?
СТЕПАН. А, да! Точно...Как бы так объяснить...
ГОРТЕНЗИЯ. Главное - побыстрее.
СТЕПАН. Это сложно.
ГОРТЕНЗИЯ. Говорите уже. Престо, престо!
СТЕПАН. Вот помните, в восемьдесят девятом году все говорили - конец света, конец света...
ГОРТЕНЗИЯ. Нет, не помню.
СТЕПАН. Ладно. А потом еще в девяносто девятом говорили. Астероид столкнется с землей - конец света, конец света. Ну, вспоминайте.
ГОРТЕНЗИЯ. Да не помню я!
СТЕПАН. Ну, как это можно не помнить? Вы что, извиняюсь, в лесу жили?
ГОРТЕНЗИЯ. Короче можно?
СТЕПАН. Хорошо, хорошо. А вот в двухтысячном предсказывали. Появится вторая луна и всем кирдык. Не помните? Да вы что, издеваетесь, в самом деле?!
ГОРТЕНЗИЯ. Да не кричите вы. Голова болит.
СТЕПАН. Ну, хоть в две тыщи двенадцатом - конец света по календарю майя, слышали? Все слышали, весь народ ждал!...Но ничего не случилось.