Аннотация: История о вирусе "счастливого гриппа" A H7E и профессоре Михаиле Александровиче, который его создал
Часть 1
Секретная лаборатория вирусологии. Россия.5 лет назад.
В комнату вошёл человек лет пятидесяти.
-Привет, -сказал он.
-Здравствуйте, Михаил Александрович , - ответил мужчина лет тридцати, сидящий на стуле.
-Ну, Петь, как там наши кошки? Уже должно было начаться.
-Да пока никак. Точнее как обычно. Жрут и пьют.
-Неужели... Труд девяти с половиной лет. Я не верю...-он закрыл лицо руками и, кажется, даже заплакал.
-Не отчаивайтесь, день ведь еще не закончен.
-Ты прав. Надежда пока еще есть. Твоя смена закончилась, иди домой.
-Спасибо, профессор. До свидания.
Он вышел. Михаил Александрович сел за стол, взял ручку и под сухой цифрой 1824 написал привычный уже текст: "Ничего необычного не происходит. Испытуемые ведут себя нормально".
Кошки за стеклом и впрямь не делали ничего необычного. Большая часть спала, некоторые вылизывали свою шкурку, а те кто помоложе игрались.
Профессор налил себе чаю, выпил его и заснул. Нехорошо спать на рабочем месте, но что же делать, если уже в течении недели ничего не происходит? Всё было ужасно. Бюрократы требовали отчёта, военные смотрели на него как на бездельника, а коллеги - как на идиота, который занимается совершенно бесполезным делом, и лишь Петька, лаборант, да Маша, его жена, убеждали его, что всё будет хорошо.
Проснулся он через пару часов. Кошки вели себя необычно. Хотя нет, мало сказать необычно. Они бегали, прыгали, задирали друг друга, бились головой о стекло, падали, вставали, падали и снова вставали, и так до бесконечности...
Профессор наблюдал за ними, едва сдерживая свой восторг. Он внезапно захотел стать таким же, как эти кошки. Он хотел бегать, прыгать и выть от счастья. Падать от усталости, вставать бегать и снова падать... И так до смерти. До полной счастья смерти. Немного успокоившись, он зачеркнул свой старый текст и написал ниже: "Испытуемые ведут себя так, как будто приняли громадную дозу валерьянки. Они бегаю, прыгают пока не устанут, но, отдохнув, вновь принимаются бегать и прыгать".
Кошки постепенно умерли. В живых осталась лишь одна, имунная система которой смогла выработать антитела к псевдогормонам счастья, которые начинал вырабатывать вирус через 5 лет после попадания в организм. Из антител надо было как можно быстрее сделать вакцину, но денег на это не было. Ни чиновникам, ни военным вирус гриппа A H7E оказался не нужен. Даже кошку нельзя было забрать домой. Труд девяти с половиной лет, вопреки прекрасным результатам , пропал даром. Михаила Александровича отослали домой на отдых.
Ни путь в Москву, ни жизнь в ней нисколько не обрадовали профессора. Человек всё губил и губил мир, в котором сам находился. Там, где год назад стояли вековые дубы, выросли каменные громады элитного жилья, в котором, впрочем, всё равно мало кто будет жить. Квартиры это "выгодное капиталовложение". Смог еще больше туманил небо , да и погода оставляла желать лучшего. Было начало ноября, но ни снега, ни мороза не было. Лишь изредка моросил дождик.
В телевизоре ничего не изменилось. Показывали всё тех же маньяков, убийц, войны в странах третьего мира, очередных мужей-жён знаменитостей и изредка предсказателей, которые говорили, что все мы умрём года через два-три.
Ему звонили знакомы учёные, поздравляли, жаловались на свои проблемы. Эколог, бывший однокурсник, досадовал, что ничто не может остановить вырубку лесов Амазонки на гамбургеры, климатолог намекнул о глобальном потеплении и грозящей экологической катастрофе, океанолог сообщил, что уровень мирового океана уже повышается, а ихтиолог жаловался на китайцев, которые снова сбросили в Амур какую-то химическую дрянь.
Михаил Александрович медленно сходил с ума от этого нелепого мира. Хоть как-то утешала его лишь жена.
Но однажды она не вернулась из супермаркета - пьяный водитель сбил её, когда она переходила дорогу. И всё перевернулось. Люди перестали казаться профессору людьми. Он видел теперь в них во всех , даже в себе, лишь жадных, перекормленных животных, которые возомнили себя сильнее природы. И через пару недель профессор понял, что он должен сделать. Сделать ради Земли и Маши.
Когда он вернулся в лабораторию, ему торжественно вручили премиальные за хорошо проведённую работу и сообщили, что проект закрывается и все материалы должны быть уничтожены. На это профессор и рассчитывал. Штамм вируса он уничтожил, а вот кошке он вколол специальный препарат, замедляющий все процессы жизнедеятельности на 24 часа, и отправил на утилизацию. Так как труп кошки был не заразен, её дезинфицировали закопали за забором. Бардак, конечно, зато экономия средств. Кошка с замедленным обменом веществ не распространяла достаточно вирусов, чтобы заразить Михаила Александровича. Профессор понимал, что всё равно умрёт от своего творенья, но он не хотел быть одним из первых "счастливцев".
Кошка начала отходить от инъекции, когда до Москвы оставалось около 200 километров. Видя это, профессор остановился возле ближайшей железнодорожной станции , купил билет, сел в поезд, и , оставив сумку с кошкой в вагоне, вышел на следующей остановке...
Часть 2
В одном из дачных посёлков подмосковья. Примерно наше время.
-Да, я думаю, пора ,- пробормотал Михаил Александрович, включая ноутбук.
Пока по экрану бежали цифры, профессор подошёл к плите и налил себе чаю. Windows произнёс хриплым голосом: "Привет вирусологу", - и начал грузить свои окошки. Михаил Александрович скупо улыбнулся: он очень любил это приветствие, которое ему сделали ещё во время работы в секретной лаборатории. Профессор привычно нашёл какой-то сайт с онлайн новостями и принялся читать.
"...Вирус, который поразил двумя днями ранее московских бездомных животных, по-видимому, может заражать и людей. О нём ничего не известно, кроме того, что больные им испытывают безудержную радость и не могут остановиться в её проявлении. Оставайтесь дома, не приглашайте гостей, а если вам необходимо выйти на улицу, надевайте ватно-марлевую повязку..."
Михаил Александрович издал тихий смешок. "Идиоты, они даже ещё не догадываются, с чем столкнулись... Или догадываются и даже знают, но просто бояться говорить... Трусы",- подумал он , - "Ну да и ладно. Всё равно уже ничего не исправишь". Побродив еще немного по своёй комнатушке, он лёг спать.
Проснулся профессор от странного шума, совершенно нехарактерного для тихого посёлка. Сев на кровать, он долго смотрел в одну точку, пока не понял, что непонятный грохот перерос в трели дверного звонка. "Часы мои сочтены",- подумал Михаил Александрович, когда пошатнулся на пути к двери. Он открыл дверь. На пороге стоял до боли знакомый человек в окружении каких-то амбалов. Задумавшись, профессор понял, где он его мог видеть:
-Здравствуйте, господин Президент ,- произнёс он.
-Надо же, после пяти лет в этой глуши вы еще меня помните. Да, я до сих пор президент. И я думаю, вы догадываетесь, зачем я пришёл? - уверенно проговорил глава страны.
-Я знаю, почему вы пришли. Но у меня нет этого.
-Вы уверены? - тон Президента стал угрожающим.
-Это вы пока еще уверены, что у меня есть вакцина. Хочу вас разочаровать: её не было, нет и , наверное, уже не будет.
-Да мои ребята вас....
-И пытать меня бессмысленно. Через пять - десять минут я впаду в счастье, если можно так выразиться. А ваши шансы выжить останутся такими же, как у обычного человека.
Только тут Президент понял, что профессор, по-видимому, не блефует. Плечи его поникли, голова упала на грудь, да и весь он как будто сдулся.
-Я могу только с вами поговорить, о жизни, например, раз уж вы зашли ,- продолжал профессор.
-Зачем? ЗАЧЕМ??? - выкрикнул Президент.
-Знаете, живя здесь я только утвердился во мнении, что поступил верно. Природа... и человек... Они едины. Человек должен жить с ней в гармонии, а не пытаться поработить, как происходит сейчас. Хотя, если б я мог, я бы поступил немного по-другому...
-Как?
-Я бы не стал убивать простых людей. Они в большинстве своём глупы и даже не догадываются, куда их ведут. Но вы , начальство, знаете. И иногда даже понимаете. Но ничего не делаете. Поэтому вас и надо уничтожить.
-Да вы... Да вы псих !!!- воскликнул Президент.
-Даахахаххахаххаххахаххахаххаха ,- Михаил Александрович засмеялся счастливо, как человек, у которого нет забот, и этот смех уже ничто не могло остановить. До самой смерти.