- Монахиня!.. - судя по тому, с каким призрением было произнесено это слово, он ничего не знает о нашем ордене.
Конечно, внешне мы мало чем отличаемся от обычных монашек, но тот, кто хоть раз обращался к нам за помощью, безошибочно узнавали нас по едва заметным признакам: кармашки на поясе с бутылочками, брошь на груди в виде головки мака, цветы мака, вышитые на манжетах.
- Позвольте представиться: сестра Инесса. Меня прислал к вам в ответ на вашу просьбу о помощи.
- Монахиню?
- Вы что-то имеете против?
- Мы ждали кого-нибудь, способного помочь. А что сделаете вы!? Вы даже отпеть его не сможете, если он все-таки умрет! Для этого нужен священник.
Предсказуемая реакция. Кто есть обычные монахини? Сироты, отданные на воспитание в монастырь, провинившиеся жены, которых в святое место сослали недовольные мужья, обессиленные горем вдовы... Женский монастырь - сборище неприспособленных к жизни женщин. Любой, но не Монастырь святой Талании.
- Проводите меня к нему? Или я зря ехала в вашу глушь?
Смерив меня хмурым, недоверчивым взглядом, он вздыхает, но все же отходит в сторону, освобождая проход.
- Меня зовут Тристан.
Я вхожу в дом. Сразу видно, что беда гостит тут уже давно. Вроде, все чисто, аккуратно, все вещи на своих местах, и все же... Нет, это даже не запах, ведь здесь царствует не болезнь. Здесь царствует сон. И это видно в зеркалах, в потускневших окнах, в уставшем лице моего провожатого.
- А как зовут спящего?
- Рональд. Он мой отец.
Мы поднимаемся по лестнице на второй этаж. Здесь атмосфера еще более гнетущая. Теперь я ощущаю давление сна на свой мозг. Пресвятая Талания, сколько же он уже спит? Я такого еще не встречала, справлюсь ли?
Талания была первой, кто мог ходить в сны. Спящие тогда только появились, никто не знал, что с ними делать. Многих залечивали до смерти, других и вовсе хоронили, не разобравшись. А Талания научилась возвращать спящих к жизни. Она создала школу, где учила тех, у кого был схожий дар. Вот только у мужчин за все столетия дар сноходца не обнаружился ни разу.
Потом Талания умерла и была канонизирована. Школа стала женским монастырем, вместилищем ордена Сноходцев.
- Давно он уснул?
- Полгода.
- Полгода? Но почему вы только сейчас попросили о помощи?
- Мы не знали, кого просить! И имеет ли смысл. Полгода назад Яго, мой младший брат, против воли отца женился. Был страшный скандал, отец кричал, обещал лишить наследства. Брат собрал вещи и уехал, а отца после этого нашли в гостиной спящим. Никто так и не смог его разбудить. Что делать, мы не знали. Ухаживали за ним, как могли.
Да, совсем о нас позабыли. Когда-то нас знали всюду, и пускали всюду, и не спрашивали, почему приехала хрупкая женщина. Но спящих, слава Всевышнему, все меньше, не каждой из нас доводится покидать стены монастыря. Забывать стали о спящих, а вместе с ними и о нас. Наверное, это хорошо. Даст Бог, люди скоро перестанут в нас нуждаться. Но для таких вот бедняг забвение может стать смертью.
- Но вы нас все-таки позвали...
- Да, две недели назад появился Яго. Его жена вот-вот родит, он и решил все же помириться с отцом. Я не хотел пускать, из-за него отец в таком состоянии, но потом сжалился. Не известно, выживет ли, пусть они хоть простятся. А он как глянул, велел в монастырь писать, вот.
Он останавливается напротив массивной двери.
- Здесь?
- Да, идите. С ним брат.
Холодная ручка легко повернулась, дверь скрипнула. У кровати спящего сидел второй мужчина: более молодой, менее измотанный, глаза пока живые, подвижные. Да, за две недели спящий отец просто не успел вымотать младшего сына. Об этом обычно не говорят, но спящие поддерживают свою жизнь за счет жизненных сил окружающих. Оттого и плохо, что этот спит уже полгода. Как там еще приспособиться к нормальной жизни?
- Вы из ордена? - с надеждой просил мужчина.
- Да, сестра Инесса. А вы Яго?
- Да. Я сын, младший и...
- Ваш брат рассказал мне, что вас считают виновным.
- Да, он говорит, что я проклял отца.
Яго тяжело вздохнул. Было видно, что он уже и сам верит в это. Зря, никто отца, конечно, не проклинал, люди сами прекрасно справляются с этим. И то, что близкие чувствуют себя виноватыми в случившимся, никак не помогает, скорее наоборот. Проклятье спящих опасно тем, что оно тянет всю семью за собой. Я удивляюсь еще, как старший брат держится на плаву. Полгода! Это немыслимо. Медлить нельзя. Придется отказаться от первоначального плана: пожить рядом со спящим и разобраться, что к чему, не получится. На это просто нет времени. Чем быстрее я приступлю к делу, тем лучше.
Приняв решение, я даже немного успокоилась, перестала переживать о том, справлюсь ли с такой сложной задачей. Так бывало всегда: какие бы сомнения ни терзали меня по пути к назначенному месту, во время работы я была собрана и сосредоточена. Этому меня учили в монастыре.
Присев на край постели напротив Яго, я коснулась кончиками пальцев лба спящего. Касание, как всегда, неприятно: по коже пробежали мурашки, пальцы закололо, а в голове промелькнули обрывки снов спящего. Пока еще неясные, размытые, но кое-что в них все же удалось разглядеть. Стройная девушка с каштановыми волосами. Пожилой мужчина с тростью, он кричит, он чем-то недоволен. Упрямый взгляд Яго, испуганные глаза его невесты. Нет, большего сейчас не разглядеть, нужно погружаться.
Я отдернула пальцы и открыла глаза. Немного отдышавшись, все-таки первый взгляд дается мне очень трудно, куда труднее, чем другим сестрам, я ловлю на себе удивленный взгляд Яго.
- Можете считать, что я знакомлюсь с вашим отцом. Я должна представлять, что меня ждет в его снах перед погружением.
- Да-да, конечно, - кажется, он посчитал свой взгляд бестактным и смущенно отвел глаза.
- Мне нужна широкая лавка. Поставьте ее рядом с постелью спящего.
Яго кивнул и вышел из комнаты. Наконец-то я осталась одна. Не то, чтобы в этом была необходимость, но готовиться к погружению я предпочитала без посторонних глаз. Рядом с кроватью стояла небольшая тумбочка, на ней - всякие склянки, чаши и мешочки. Свободного места на ней совсем не было. Спящего пытались лечить. Конечно, безрезультатно, но вся эта суета вокруг, безусловно, подпитывала его силы. Быть может, именно поэтому семья продержалась так долго: в доме все время кто-нибудь был, что-то делал. Но сейчас все это совершенно бесполезно, а мне нужно было свободное место. Подобрав валяющееся рядом полотенце, я смела в него все содержимое тумбочки, завязала узлом и поставила в сторону. Кажется, у меня даже получилось ничего не разбить и не разлить. Это хорошо.
Теперь уже я принялась выставлять на освобожденную поверхность различные снадобья, скрытые в потайных кармашка на поясе и в складках платья.
Вскоре дверь распахнулась, и в комнату вошли оба брата, а за ними двое слуг внесли широкую лавку, как раз такую, как требовалось.
- Ставьте сюда, - показала я на свободное пространство возле кровати. И тут же уселась на лавку, едва ее поставили рядом. Слуги поспешно покинули комнату, а братья замешкались.
- Можно нам остаться? - набравшись смелости, спросил Тристан. - Мы тут в сторонке, тихонечно.
- Оставайтесь, если хотите. Но я здесь надолго. Ваш отец слишком давно спит, он далеко ушел в свои сны. Что бы ни происходило, вы не должны трогать ни меня, ни его, пока я не приду в себя. Если через сутки я не очнусь, шлите нового гонца в орден, пусть передаст настоятельнице письмо.
Я достала бумагу и перо. Лучше самой описать все, что здесь происходит, если я все-таки не справлюсь, матушка должна получить максимально подробное объяснение, чтобы во второй раз отправить ту из нас, что действительно сможет помочь. Запечатав конверт, я отдала ее старшему брату.
- Все, теперь не мешайте мне.
Первый пузырек. В нем содержится снадобье, укрепляющее ментальную связь. Им нужно натереть виски спящего и свои. Второй пузырек. Его содержимое поможет спящему черпать энергию из окружающего мира: из движения воздуха, из запаха свежей листвы. Хоть на несколько дней он перестанет тянуть жизнь из своих сыновей и прислуги. Снадобье вливается в рот спящего. Третий пузырек. Настой опия, чтобы погрузиться в сон. Его я должна выпить сама. Теперь лечь на лавку и ждать.
Веки отяжелели, перед глазами замелькали цветные круги. На грани слышимости раздался сухой старческий голос, но кто и что говорил, пока было не понятно. Я еще находилась на грани яви и сна. Если бы удалось сосредоточиться, я могла бы рассмотреть фигуры братьев у дальней стены, и в то же время вокруг уже мелькали образы из сна их отца.
Огромная светлая комната. Бежевые обои, мебель в плотных зеленых чехлах, жарко растопленный камин. Шторы раздвинуты, в окна льется яркий солнечный свет. За окном простиралось бескрайнее снежное поле.
Удивительно! Обычно сны спящих темные, мрачные, даже страшные. А здесь так светло, что даже странно. И еще тут так тихо... Словно вовсе никого не было. И все же, если присмотреться, можно заметить следы чужого присутствия: на столике рядом с диваном стояла чашка с недопитым чаем, на каминной полке дымилась недокуренная трубка. Я прислушалась. Где-то скрипели половицы, по дому кто-то ходил.
Я выбежала из комнаты, надеясь найти хоть кого-нибудь.
Пусто. Везде пусто. Но где-то хлопали двери, то и дело слышались чьи-то разговоры. Я металась по пустому дому, но не могла никого найти. Да, а начиналось все довольно мило. Вот тебе и урок, сестра Инесса: не все, что кажется светлым и спокойным, на самом деле является таковым.
Поежившись, я вернулась в гостиную. Не просто же так все началось именно там. Наверное, то, что до сих пор мучает мужчину, случилось именно там. Я замерла на пороге, пытаясь понять, что мне нужно сделать. Как можно изменить сон, если в нем ничего не происходит?
Кажется, задумавшись, я перестала даже дышать. И вот тогда события вокруг завертелись с бешенной скоростью. Через дверь в противоположной стене в комнату вбежала хрупкая девушка в длинном белом платье. Темные густые волосы растрепаны, ноги босые, на глазах слезы. Сначала мне показалось, что именно ее я видела, когда бегло просматривала видения спящего. Но нет, эта девушка была выше, волосы темнее, да и черты лица лишь немного похожи.
Сделав буквально два шага, она упала, попыталась встать, но ноги не держали ее, тогда она просто поползла в центр комнаты, уперлась в диван, повернулась на спину. Ее руки непроизвольно прижимались к животу. Да она же беременна!
В след за девушкой в комнату вбежал пожилой мужчина с тростью, а за ним юноша, безумно похожий на Яго, но это был, конечно, не он. Неужели, это сам спящий?
- Вон из моего дома, гулящая девка! - закричал старик с тростью. - Я не позволю тебе сломать жизнь моего сына! Где ты нагуляла своего ублюдка?
Тяжелая трость со свистом разрезала воздух. Удар пришелся девушке в плечо.
- Отец! Не смей! Это моя невеста. И это мой ребенок!
Юноша схватил отца за локти, но тот лишь отмахнулся. Старик был еще очень силен. Резкое движение отбросило сына в сторону, он ударился спиной о дверной косяк и тоже упал. Хозяин дома снова занес трость для удара.
- Безродная тварь! Я не позволю! Не позволю осквернить свой дом.
Трость опускалась снова и снова. Об бил девушку по рукам, по плечам, по животу. Очередной удар пришелся в голову. Девушка в последний раз вскрикнула и затихла. Ее тело обмякло. Но старик продолжал бить снова и снова.
За его спиной застонал приходящий в себя юноша. С трудом поднявшись на ноги, он снова бросается на отца. На этот раз ему удается остановить руку с тростью, но толку от этого не много. Девушка мертва.
- Ты убил ее! Ненавижу!
- Тише, сын, тише. Так даже лучше. Живая она могла уничтожить нас, бросить тень на наше имя.
Юноша яростно глянул на отца и выскочил из комнаты.
Как только за ним закрылась дверь, старик и девушка растворились в воздухе. Но вскоре дверь снова скрипнула. На этот раз первым вошел зрелый мужчина, за ним молодой человек. Кажется, это Рональд и Яго. Девушка с каштановыми волосами зашла последней.
- Как ты мог привести в дом эту безродную тварь?!
Как похожи их голоса: отца и сына. И ситуации схожи до боли.
- Отец, я люблю ее! Ну, ты же должен понять!
- Это ты должен понять! Нельзя запятнать честь фамилии! Честь семьи!
- Я. Ее. Люблю!
- Да кого волнует любовь?! Она уйдет, и ты все забудешь. А через полгода женишься на Лизетте, и будешь счастлив.
- Как ты?!
Мужчина вздрогнул. А Яго продолжил:
- Ты всю жизнь ненавидел своего отца и теперь хочешь сделать меня таким же? Не выйдет.
После этой фразы мужчина сник, но сдаваться пока явно не собирался.
- Ей нужны только твои деньги, твое имя, не более!
- Это не так. Мы завтра же венчаемся, а потом уезжаем. Нам ничего от тебя не надо.
Яго взял девушку за руку и вышел из комнаты, но мужчина за ними не последовал. Он тяжело опустился на диван. И, насколько я могла понять, больше уже с него не вставал.
Я прикрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. Что-то неуловимо изменилось. Открыв глаза, я увидела, что комната снова опустела. Вот это было вполне типично для подобных снов. Зацикливание.
Перед глазами спящего раз за разом прокручиваются одни и те же сцены, за которые он не может себя простить. Интересно, за что он винит себя больше: за то, что не спас любимую женщину и нерожденного ребенка, или за то, что чуть было не повторил поступок отца, пусть и не в такой страшной форме?
А еще интересно, где он, когда в доме пусто? Сны не прерываются. Значит, в те моменты, когда здесь пусто, он видит что-то еще. Но что? В доме больше никого и ничего нет. Пора выйти из дома.
Дверь, коридор. В холл или к задней двери? Наверное, все же к задней. Она не заперта. Скрип проржавевших петель. Должно быть, в реальном доме этой дверью пользуются очень редко.
Небольшой дворик, высокий забор, раскидистые деревья. Под одним из них на коленях стоял Рональд. Небольшой холмик у самых корней. Неужели, они похоронили погибшую девушку прямо у себя во дворе? Или это сознание спящего поместило сюда ее могилу? Узнать наверняка можно только выбравшись из сна, но для этого нужно разбудить спящего, а значит, побороть его чувство вины.
Я подошла к мужчине и положила руку ему на плечо. Он вздрогнул, но даже не повернулся.
- Как ее звали?
- Какая разница? Ее больше нет.
- Ошибаетесь, она жива в вашем сердце. Так как ее звали?
- Инесса.
Услышав свое имя, я вздрогнула, и только потом поняла, что он говорил не обо мне, а о своей невесте.
- Я не смог спасти ее.
- Вы сделали, что смогли. Порой, этого вполне достаточно. Порой, большего не дано.
Только теперь мужчину обернулся ко мне. Его темные глаза смотрели на меня с надеждой. Ему и самому хотелось верить, что винить себя не в чем. Нет, смерть девушки - это лишь часть его проклятья, важная, но не определяющая. Что же с ним делать?
- Но ведь не это на самом деле беспокоит вас.
Мужчину передернуло, губы его задрожали, едва слышно он пробормотал:
- Яго... он нашел в себе силы на то, что не смог я: уехал с любимой, не рассчитывая на наследство. Я же... Не знаю, чего я больше боялся: что останусь без денег, без привычного образа жизни, без имени, или что она, моя Инесса, на самом деле была со мной ради всего этого. Мне кажется, именно из-за этого я ждал, пока не случится непоправимое... Беременность. Мне казалось, что ребенок привяжет Инессу ко мне. И что он примирит отца с безродностью невесты. Я надеялся, что он решит все мои проблемы.
- Но решать должны были вы... - задумчиво протянула я.
- Да, решать должен был я, как Яго... Он до последнего верил своей невесте, и не цеплялся за имя и деньги.
- Значит, вы хорошо воспитали его.
- Что?
- Ваш сын оказался лучше вас, значит, вы дали ему то, чего не хватило вам.
Рональд смотрел на меня удивленно и растерянно. С этой стороны он не рассматривал случившееся.
Мир вокруг начал меняться. Мы снова оказались в гостиной, на это раз оба в качестве зрителей. По комнате бегало двое мальчишек: видимо, Яго и Тристан. Тристан пытался поймать Яго, но тот явно был более ловким и быстрым. Мальчишка одним прыжком перелетел диван и едва не сбил с ног еще одного ребенка: худенького мальчика в добротной, но поношенной одежде. Яго отпрыгнул и поспешно извинился, а Тристан с презрением глянул на вошедшего.
- Что ты тут делаешь? Иди на кухню, к своей матери-замарашке.
- Зачем ты так? - удивился Яго. - Мы могли бы поиграть вместе.
- Он безродный. И нищий!
- И что? - раздался голос Рональда от двери. - Твоя мать слишком сильно влияет на темя. Разве ребенок виноват, что его мать вынуждена зарабатывать на жизнь, готовя нам еду?
Все замирает и начинает расплываться. Мы возвращались на задний двор.
- Вы были хорошим отцом своим сыновьям, - говорю я.
Небо над нами потемнело. Кажется, я сказала что-то не то. Или же он слишком сильно винит себя в чем-то... Но в чем? Я думала, что поняла его, но...
Над головой сгустились тучи, грянул ливень. Рональд исчез. В верхушку дерева, под которым я стояла, ударила молния, и я побежала к двери в дом. Когда я шла сюда, двор показался мне очень маленьким, теперь же я все никак не могла добежать до двери. Он не хотел разговаривать со мной дальше. Он отталкивает меня. Дождь лил уже стеной, я промокла до нитки. Каждый шаг, казалось, только отдалял меня от цели, но я продолжала бежать. Я должна закончить, иначе застряну тут надолго, пока не приедет новая сестра. Или и вовсе навсегда, если монахиня задержится в пути.
Но он услышал. Дверь выросла передо мной также внезапно, как до этого начался дождь. Я едва не врезалась в нее, но все же успела остановиться. Взялась за мокрую ручку, потянула. На этот раз дверь открывалась еще тяжелее. Но все же она поддалась, и я вбежала в дом. Наконец-то, сухо.
Длинный коридор, дверь в гостиную. Тишина. С меня ручьем стекала вода, но я не очень волновалась из-за ковров и мебели. Они - всего лишь сон, а я и Роланд живые. Спасать надо было нас. Если, конечно, нас еще можно спасти.
- Рональд!
Гостиная была пуста. Где он теперь?
- Рональд! Отзовитесь. Это очень важно.
Как его искать, если он не отзовется? Но в дом ведь он меня пустил.
- Рональд!
Я прошла весь первый этаж, поочередно осматривая все комнаты, даже кухню и подсобки. Никого. И даже ощущения присутствия людей не было. Значит, второй этаж? Там комната самого Рональда, гостевые спальни, комнаты детей... Конечно, комната Яго! Может, Рональд сейчас там?
Лестница выглядела куда более ветхо, чем в реальности. Первая ступенька. Все скрипит и дрожит под ногами. Еще один намек на то, что меня не хотели видеть? Не провалиться в подвал. Это сильно замедлит меня. И так не ясно, сколько я уже торчу здесь. Вторая ступенька. Скрип усиливается, доска под ногой вот-вот лопнет.
- Рональд, нам надо поговорить. Я не смогу уйти, даже если захочу. Вы же знаете!
Третья ступенька. Вроде, держит. И почти не скрипит. Он услышал меня? Так я и поднималась по лестнице, словно по болоту: каждый шаг мог стать ошибкой. Как молитву, я твердила про себя: "Нам надо поговорить. Это очень важно".
Наконец, площадка второго этажа. Я с трудом поборола соблазн пробежать по последним ступенькам. Резкие движения могли напугать хозяина дома, и тогда я все же провалилась бы в подвал. Знакомый коридор, двери. Вот эта - дверь Рональда. Интересно, а где была комната Яго? Придется снова осматривать все.
Рональда я нашла за пятой дверью. Он сидел на широкой кровати и сжимал что-то в руках. Присмотревшись, я поняла, что это старый плюшевый медвежонок. Комната выглядит заброшенной. Вряд ли она когда-либо была такой. Скорее всего, это отражение переживаний Рональда.
- Я все же выгнал его из дома, и он, скорее всего, не захочет меня видеть. Я даже не узнаю, как сложился их брак. И не увижу своих внуков, если, конечно, они будут.
- Будут. Жена Яго уже на сносях. И вы обязательно увидите внука. И сына. Обоих сыновей. Они очень волнуются за вас. И Тристан, и Яго. Он уже две недели живет здесь, в вашем доме. Даже беременную жену оставил одну, лишь бы помочь вам. Вам нужно только проснуться, и все сова будет, как прежде, даже лучше.
Рональд не верил.
- Яго очень волнуется и винит в вашем состоянии себя. И Тристан тоже считает его виноватым.
- При чем тут Яго?
- Тристан считает, что Яго проклял вас, уезжая.
- Но я же сам...
- Они этого не знают. Тристана съедает ненависть. Яго - чувство вины. Если вы не вернетесь, ваши дети пойдут за вами. А внук останется без деда, и без отца.
Рональд беспомощно смотрел на меня, все еще не веря, но уже догадываясь, что поверить придется.
- Но я не знаю, что делать...
Никто не знает, увы. Даже я могу лишь убедить человека в необходимости проснуться. Но сделать это он может только сам. Он должен хотеть проснуться. Он должен перестать прятаться от себя.
- Проснуться. Открыть глаза и жить дальше. Примириться со своим прошлым.
- Примириться со своим прошлым. Так вы говорите, у меня будет внук?
- Или внучка.
Мир вокруг начал рушиться. Стены дома вспыхнули, как бумага. Пол под ногами ходил ходуном. Кровать накренилась. С потолка посыпалась штукатурка. Рональд вскочил и бросился из комнаты, я побежала за ним. Коридор, лестница... Первая ступенька. Рональд был уже на середине пролета.
Лестница под нами провалилась. Треск досок, щепки и обломку кругом. Один из них ударил меня по голове, и я отключилась.
В себя я приходила медленно. Надо мной был пыльный, посеревший от времени потолок. Подо мной - широкая лавка. Слава Талании, я проснулась. Значит, все получилось. Кажется, Тристан и Яго все же не дождались моего пробуждения: в комнате слишком тихо. Сил повернуть голову и посмотреть, нет. Все, что можно, я вбросила в пробуждение.
Через некоторое время сбоку от меня, там, где стояла кровать Рональда, послышался шорох. Вот он сбросил одеяло, вот сел, осмотрелся. Встал.
- С вами все в порядке? - голос хрипит. Сильнее, чем во сне. Связки за полгода отвыкли от речи. Не важно. Главное, что он пришел в себя. Значит, справится. - С вами все в порядке? - повторяет он свой вопрос.
Сил хватает только на то, чтобы кивнуть.
- Сейчас-сейчас... - бормотал себе под нос Рональд, по стеночке продвигаясь к двери.
Он открыл дверь и высунулся в нее:
- Врача!
Кажется, с той стороны й двери стоял кто-то из слуг, а может, и один из сыновей. Дом сразу наполнился множеством звуков: криками радости, охами, возгласами удивления. И сквозь все это я снова и снова слышала голос Рональда:
- Позовите же врача!
Под эти звуки я и уснула. Теперь уже просто уснула, без всякой миссии.
Новое пробуждение. На этот раз подо мной мягкая постель. Меня перенесли в гостевую комнату? Я попыталась сесть и осмотреться. Тут же меня остановил незнакомый голос:
- Сестра Инесса, не вставайте. Вы слишком истощены.
Рядом со мной сидел Яго. Он наклонился ко мне и помог сесть.
- Я перед вами в неоплатном долгу. Если бы вы не спасли его, я бы никогда не смог себе этого простить.
- Вы ни в чем не виноваты. Спящие всегда сами проклинают себя.
Я закашлялась. На лице Яго отобразилось беспокойство, но он не знал, что может для меня сделать. Опомнившись, он налил стакан воды и предложил мне. Сделав глоток, я вернула стакан Яго.
- Принесите мне мои вещи, там есть все, что нужно мне для восстановления.
Он кивнул и вышел и комнаты, но вскоре вернулся с моим платьем и поясом. Порывшись в многочисленных карманах, я достала последний пузырек и выпила его содержимое. Еще пара дней, и можно будет трогаться в обратный путь.
На пороге появился Рональд. Он был тощ и немощен, даже на ногах, кажется, стоял с трудом. И все же он пришел.
- Спасибо вам, сестра Инесса, - было что-то горькое в том, как он произнес мое имя. - Вы помогли мне разобраться в себе. И в моих детях.
- Вы помирились? - с улыбкой спросила я.
Яго и Рональд переглянулись и кивнули. Яго расплылся в счастливой улыбке.
- Через неделю сюда переедет моя жена. Ей скоро рожать.
- Это здорово.
- Да. Если будет девочка, мы хотим назвать ее Инесса.