Аннотация: Представляю вашему вниманию результат разминки в Первом классе для писателей (https://vk.com/1klass_pisatel). Тема: Сумасшедший и его воображаемый друг.
Я просыпаюсь от прикосновения. На краю кровати сидит Сашка, и держит меня за руку.
- Марина, обещай, что ты не забудешь меня, не уйдешь, не бросишь! - в его словах я слышу отчаяние. Сердце сжимает непонятная тоска. Как он мог подумать, что я его брошу? Вскакиваю, кидаюсь ему на грудь:
- Ну как ты можешь так говорить? Я тебя никогда не забуду. Люблю тебя! - вскрикиваю я в порыве.
Скрипит дверь, в темную комнату врывается полоска света и голос мамы:
- Марина, ты опять? Перебудила своим криком и меня и папу, и Владик, не дай бог, проснется теперь.
Сашка отстраняется, отпускает мою руку и делает шаг в темный угол.
- Не верь никому, не слушая их. Я жду тебя!!!
В сторону мамы я даже не смотрю. Ну почему он всегда исчезает, когда приходят родители? Я бы доказала им, что он существует, что я не псих, что меня не надо лечить.
- Сил моих больше нет. Тебе не семь лет, чтобы водить дружбу с карлсонами. Я все понимаю, посттравматический период и все такое, но с этим пора заканчивать. Утром идем к Петру Алексеевичу, пусть назначает транквилизаторы. Разговоры тебе уже не помогают.
Мама со злостью хлопнула дверью. А я падаю лицом на подушку, захлёбываясь внезапно накатившимися слезами. Ну почему, почему, почему я должна выбирать между мамой и любимым человеком?
Почему они уверяют, что Сашка умер? Так быть не может. Вот же он: приходит ко мне, разговаривает со мной, прикасается ко мне. Но родители и знакомые раз за разом твердят, что в той аварии он погиб, а я сильно ударилась головой. Что я просто не могу или не хочу принять страшную действительность.
Но ведь он приходит ко мне каждый день. Он просит не верить никому, просит не уходить от него, не оставлять одного. Держит за руку, зовет куда-то... Разве я могу от него отвернуться?
Транквилизаторы... Я видела, что они делают с людьми. Тут немудрено забыть ни то, что Сашку, себя саму.
- Сашка, - тихонько зову его я. Совсем шепотом, чтобы снова не разбудить маму. Ее тоже совсем не хочется волновать. - Саша, - тишина. Он уже ушел, исчез. Как же так! Он ведь так мне нужен.
Утро началось тяжело. Я проплакала всю ночь, и только-только задремала на рассвете. А в семь в комнату уже врывается мама:
- Вставай, соня. Я уже созвонилась с Петром Алексеевичем. Он ждет нас через час - полтора. Собирайся.
Сил сопротивляться нет. Нет, я твердо решила, что никакие таблетки пить не буду, но от визита к психиатру, очевидно, отвертеться не удастся.
- Здравствуй, Марина, - тихим, спокойным, проникновенным голосом говорит Петр Алексеевич. Последние месяцы мы виделись с ним часто. Минимум раз в неделю. Он старался убедить маму, что мои "фантазии" - последствие травмы и нежелание принять реальность. Что все само пройдет, когда я немного успокоюсь. Мама верила. До последнего времени.
- Здравствуйте, Петр Алексеевич, - дрожащим голосом говорю я. А как только за мамой закрывается дверь - Петр Алексеевич настаивал на приватности наших бесед - кидаюсь перед ним на колени: - Я не хочу пить таблетки, я не буду их пить. Скажите ей, я нормальная. Нормальная.
- Тише-тише, девочка моя. Ты так взволнованна. Тебе нужно успокоиться. Ты права, ты абсолютно нормальная. Просто тебе сейчас плохо, ты нуждаешься в помощи. Ну, посмотри на себя, это ведь уже почти истерика. Я не буду назначать тебе транквилизаторы, но успокоительный укольчик мы сейчас сделаем, да?
Я неуверенно киваю. От его укольчиков мне и правда становилось легче. Петр Алексеевич достал шприц и сделал укол. Обычно я после этого он наливал мне чай, и мы продолжали общаться. Но в этот раз меня потянуло в сон.
На грани сна я слышу, как открывается дверь и в кабинет входит мама.
- Как она? - голос мамы очень тихий, я едва слышу ее.
- Спит, можете не шептать, она нас не слышит. Мне кажется, вы правы, пришло время медикаментозных решений.
"Сволочь! Не смей!" - хочу крикнуть я, но губы не слушаются, а глаза продолжают слипаться. Голоса мамы и врача становятся все тиши, я уже не слышу, о чем они говорят. Меня окутывает тишина и покой.
- Маринка! - отчаянный крик Сашки врывается в сковавший меня полог тишины. - Нет! Ты не можешь просто уйти! Я не смогу без тебя! Борись! Борись!
В его крике столько боли. Оглядевшись, я понимаю, что все еще нахожусь в кабинете психиатра. Петр Алексеевич о чем-то говорит с мамой. А у окна стоит Сашка. Его лицо бледное, как выбеленная скатерть. Он смотрит на меня перепуганными глазами, тянет руки.
- Марка, вернись, пожалуйста!
Я тихонечко встаю с кушетки, чтобы меня не услышали мама и врач, и медленным шагом подхожу к окну. Я лишь на секунду отвернулась, посмотреть на маму. Вот сейчас я ее позову, он повернётся и увидит Сашку. И, наконец, поймет, что он настоящий. Что я его не придумала. Я уже открываю рот, чтобы позвать ее, но вновь поворачиваюсь к окну. Сашки нигде нет.
- Марина! - вскрикивает мама, заметив, что меня нет на кушетке. - Ты пришла в себя, как хорошо. Ты потеряла сознание из-за переживаний. Так бывает. Вот, мы приготовили тебе таблеточки, они помогут тебе.
Петр Алексеевич протянул маме стандарт таблеток.
- Нет! Я не буду пить ваши противные таблетки. Я нормальная, слышите!
- Марина! - снова я слышу голос Сашки. На этот раз откуда-то снизу. Выглядываю в окно. Сашка стоит на асфальтовой дорожке под окном Петра Алексеевича. - Иди ко мне! Я жду тебя!
- Марина, не делай глупостей! - просит врач.
Что же делать? Кому верить? Как Сашка так быстро спустился? Может, я, правда, его выдумала?
- Я жду тебя! Не верь никому!
Да нет же, вот он, нас разделяет всего-то шесть этажей. И он никогда не назовет меня сумасшедшей. Вскакиваю на подоконник одним движением и делаю шаг к Сашке.
Я еще успеваю заметить, как рвутся к окну мама и Петр Алексеевич, но Сашка ждет меня внизу. Прикрываю глаза и....
***
Когда я снова открываю глаза, вижу над собой больничный потолок и растерянное, но улыбающееся лицо Сашки.
- Марка, Марочка... - чуть слышно шепчет он, по щекам текут слезы. Потом поворачивается к двери палаты: - Татьяна, позовите врача. Марина в себя пришла!
- Почему ты плачешь? - спрашиваю я.
- От счастья. Я полгода ждал, когда ты придешь в себя.
- Полгода? Что случилось?
- Ты не помнишь? Вы с родителями на дачу ехали. Фуру на встречку вынесло. Родители и брат твой на месте погибли, прости. А ты вот в коме лежала. Я каждый день приходил. Сначала не пускали, я же не родственник, да и нельзя в реанимацию. А потом вот сжалились. Я все звал тебя, звал. И ты вернулась.
И Сашка снова сжал мою руку, как сжимал ее долгих полгода...