Осенью 1945 года началась массовая демобилизация Красной Армии. Штрафные батальоны упразднялись и частично преобразовывались в дисциплинарные батальоны, Основная масса осуждённых по случаю победы попали под амнистию, а часть совершивших особенно тяжкие преступления отправилась в ГУЛАГ.
Зэки фронтовики качественно отличались от других зэков. Они были смелыми, дерзкими, не признающими ни каких авторитетов. С собой они привезли новые порядки, и даже новые поговорки. «Берлин брали, ура кричали, в лагерь попали».
Зеки фронтовики изменили всю внутреннюю жизнь в лагерях. Они быстро поставили блатную шпану на место. Каждый из прибывших был со своей историей и за спиной были страшные проступки за гранью добра и зла, за гранью уголовных бытовух. Блатная, показушная истерика не производила на них никакого впечатления. Они прошли огонь и воду боев, не раз ходили в атаки, горели в танках и самолётах. На малейшую угрозу или даже на намёк на неё они отвечали инстинктивно, не задумываясь, уничтожая носителя угрозы, как в смертельном бою.
В ноябре 1945 года в первую колонию УНЖЛАГа прибыл этап «фронтовиков».
Среди новоприбывших был небольшой щуплый паренёк, лет семнадцати. Он был одетый в потрёпанную, но явно пошитую на заказ форму, в хороших сапогах. В прежние времена его ещё бы где-нибудь в пересылке раздели, но среди фронтовиков он пользовался странным уважением и настороженным вниманием.
Осенью 1941 года он прибился к отступающим остаткам батареи 76 миллиметровых пушек. Когда батарея проходила через деревню вязла в непролазной грязи, мальчишка вместе с солдатами брался за колеса утопающих в грязи пушек, наваливался, подталкивая пушечный лафет, помогая уставшим замученным лошадям. Пройдя деревню, батарея остановилась на ночь. Вечером, когда старшина раздавал сухари, то ему тоже дал сухарь.
Смертельно усталый, старший лейтенант, командир батареи расспросил его, кто такой, где родители. Мальчишка шёл из Смоленска, мать и младший брат погибли при бомбёжке, а на отца пришло «похоронка», что он без вести пропал в августе. На следующий утро батарея поднялась, и продолжил марш по разбитой дороге, а мальчишка вновь помогал расчётам вытягивать орудия из жидкой грязи. Никто его не прогонял, но и особо не привечал. В батарее не хватало людей. Идёт и идёт, помогает пушки тащить и хорошо. Командир батареи, как-то послал его в конец колонны с приказом, чтобы командир взвода догнал его, мальчишка бегом побежал исполнять приказ, так и стал посыльным при командире. Как-то само собой получилось, что повар стал выдавать хлеб и другое продовольствие и на него.
Дивизия была отведена на отдых и пополнение. Старший лейтенант приказал старшине обмундировать мальчишку, но отправить в тыл, в неизвестность как-то не решился. Потом, все это приняло организованный характер, мальчишку оставили на батарее, приписав ему пару лет.
Шла война и мальчишка переносил все её трудности, как обычный солдат, копал окопы, строил блиндажи. Он стал не заменимым посыльным командира батареи.
В апреле 1942 года освободили посёлок, в котором до войны жила семья комбата. Пришло страшное известье, что немцы расстреляли всю его семью при отступлении. Жена не успевала с маленькими детьми за колонной из гражданских людей, которую немцы гнали на Запад.
Командир батареи почернел и несколько дней ничего не говорил. Живя фактически в одной землянке с мальчишкой, глядя на него старший лейтенант, как-то оттаивал, отходил душой. Он видел в нём мирное прошлое и какое-то призрачное, но не пустое будущее.
Дивизия с боями, то наступала, то отходила. Батарея теряла людей, теряла мат часть. Не раз им приходилось отбивать атаки пехоты, танков, выкатывать орудия на прямую наводку при наступлении. Мальчишке и комбату везло, они не были ни разу даже ранены.
В 1944 году комбата посылали на курсы повышения квалификации, он взял с собой мальчишку. Вернулся в родную дивизию уже капитаном, командиром дивизиона. Война катилась к концу, и они как бы нашли друг друга. Капитан, а потом уже майор подал документы на установление настоящего возраста мальчишки и его усыновление.
В 6 мая они дали последний бой. Батарея прикрывала шоссе, ведущее на запад. По нему бесконечная колонна отступающих немцев пыталась уйти в плен к союзникам. Их гнал животный страх перед грядущей расплатой за совершенные преступления.
Батарея вела непрерывный огонь по движущейся серо зелёной массе, разрывы вырывали целые куски в ней, но они тут, же заполнялись следующими солдатами. Они шли на батарею, на огонь пулемётов пехотного прикрытия. Пушки били картечью по немецким колоннам. От непрерывного огня сгорела краска на стволах пушек. И когда этот безумный поток иссяк, случайной пуля ударила в грудь майора. Он упал на руки своего приёмного сына.
Майора похоронили со всеми воинскими почестями. Даже дали залп холостыми из пушек. Мальчишка ни сказал, ни слова и даже не проронил слезы. Молча, ушёл с церемонии похорон. Его пытались остановить, но он зло махнул рукой.
9 мая Германия капитулировала. Войска замерли в своём движении. Наступила фаза полной психологической перезарузки. Вся многомиллионная армия сбросила страшный груз ожидания смерти. Усталость, бессонные ночи валила солдат с ног. Вечером 9 мая спать легла многомиллионная армия солдат, а проснулась армия ветеранов Великой Отечественной войны. Все было в прошлом и всё уже стало историей.
Радость освобождения от страшных нагрузок, радость от предвкушения мирной жизни захлестнула войска. Везде возникали стихийные застолья.
В штабе дивизиона шла непрерывная гулянка. Пели, кричали ура, иногда выходили во двор и открывали беспорядочную пальбу в небо. Герой рассказа не участвовал в празднике. Он с горечью, отрешённо смотрел на офицеров друзей приёмного отца, которые уже забыли о нем, о потерях.
Все его мечты о будущем рухнули, он потерял последнего близкого человека. Как жить дальше? Даже мстить фашистам за отца уже нельзя.
Что послужило толчком к его преступлению, какие слова или действия окружающих неизвестно. Вечером 11 мая, он схватил противотанковую гранату (КАК ВЗРЫВАЛАСЬ ПРОТИВОТАНКОВАЯ ГРАНАТА) вырвал чеку и метнул её в комнату, где гулял штаб дивизиона.
Военный трибунал приговорил его к расстрелу, но в связи с амнистией приговор был заменён на максимальный срок – 25 лет.