Оценка любого информационного сообщения должна начинаться с оценки цели автора сообщения.
Что хочет сообщить автор?
С какой целью он передаёт нам информацию?
Какой ответной реакции он ожидает от читателей?
Для русского читателя книга «Ванька ротный» А.И. Шумилина несёт в основном негативную информацию, разрушающую нравственные и моральные представления нашего народа. Все окружающие его солдаты и офицеры наделены отрицательными качествами. Солдаты трусливы, необразованны, ленивы, не дисциплинированны, мародёры и т.д. Все вышестоящие командиры трусы, негодяи, карьеристы, ради наград и карьеры губящие солдат. Все тыловые службы заняты обворовыванием солдат. Политруки прячутся в тылу, появляйся только во времена затишья. Цель войны солдатам не понятна. В мирное время народ жил плохо и защищать эту жизнь не хочет.
На противоположной стороне у фашистов идеальный порядок и комфорт, отличное снабжение, много современного оружия, они ведут войну современными, эффективными методами.
Какой вывод должен сделать читатель?
Читатель должен стыдиться своих предков. Понимать, что если начнётся война, то надо любым путём спасать свою жизнь. Все его безжалостно предадут, и будут использовать, как средство сделать личную карьеру.
Заметим, что именно такие цели преследовала пропаганда Геббельса и Власова командующего армии РОА. Эти же цели преследуют современные противники нашей страны. Они финансируют издания подобных книг, создание фильмов, радиостанции, блогеров в интернете.
В основу своей пропаганды они кладут описания исторических событий, заявляя о своём абсолютном знании истинной истории, которая была якобы скрыта от народа. При этом они используют множество приёмов от прямой фальсификации событий, до навязываемого отрицательного эмоционального описания известных. При этом используется стандартный приём нейролингвистического программирования.
Практически каждое описание сражений в этих «работах» начинается с кликушеских воплей о сверхдорогой цене победы. Со времён Хрущёва при описании боев и сражений навязывают абсурдные, лживые соотношения потерь Красной Армии и армий нацисткой Германии и её союзников. Даже самый удачный для фашистов год войны 1941 обошёлся немцам в несколько миллионов убитых и раненных. Об этом говорят не гебельсовские агитки и «исследования» историками этих агиток, а многомиллионные мобилизации, проведённые в Германии в 1941-1942 годах. Потери немцев при всех остальных проигранных сражениях были больше потерь Красной Армии, в лучшем для них случае близки к ним.
Второй обличительный тезис сторонников современной гебельсовской пропаганды, состоит в том, что все сражения и бои происходили якобы по прихоти и самодурству Сталина, генералов, командиров всех рангов. Эти пропагандисты своими заявлениями пытаются посеть рознь между управляющими структурами и народом, они скрывают очевидный факт, все сражения, бои были естественной составляющей войны, развязанной фашистской Германией.
ОФИЦИАЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ О КНИГЕ «ВАНЬКА РОТНЫЙ»
Автор книги «Ванька ротный» Шумилин Александр Ильич родился в 1921 году, умер в 1983.
Проходил службу в Вооружённых Силах Союза – с 25.10.1939 по 17.03.1946.
В 1941 окончил Московское пехотное училище имени Верховного Совета РСФСР.
Лейтенант — приказ по войскам МВО № 00519 от 07.09.1941
Гвардии старший лейтенант — приказ 41 Армии Калининского фронта № 0186 от 27.07.1942
Гвардии капитан — приказ по Калининскому фронту № 0573 от 18.06.1943
Он был награждён орденом Красной звезды.
В 1943 году вступил в компартию.
Пять раз был ранен, 15 апреля 1944 года — тяжело.
Инвалид Великой отечественной войны.
Рукопись охватывает период Великой Отечественной Войны с августа 1941 по апрель 1944 г. Общий объем рукописи превышает 1200 машинописных листов, отпечатанных через 1,5 интервала. Автор работал над рукописью, в течение восьми лет, до последнего своего часа. Все описанные события восстановлены якобы по памяти, основным источником хронологии событий были письма с фронта.
После смерти автора, в 1984 году, в издательство «Воениздат» на рецензию была передана часть рукописи. Была получена отрицательная рецензия.
Рукопись многократно редактировалась сыном автора.
Книга издана в 2011, 2016, 2017, 2020 годах.
ЗАМЕЧАНИЯ О ПСИХОЛОГИЧЕСКОМ ПОРТРЕТЕ АВТОРА
Произведение «Ванька ротный» многократно редактировалось разными людьми. В тексте помимо воспоминаний автора встречаются описания событий из других мемуарных источников. Поэтому очень трудно выделить реальные воспоминания и «художественные вымыслы».
Несмотря на это, по-видимому, начальный негативный фон описания Красной Армии её действий был задан, автором Шумиловым А.И. Этот фон определялся его личным боевым опытом.
В настоящее время в обществе существует некоторый обобщённый образ ветерана войны. Поэтому любое высказывание конкретного ветерана приобретает обобщённый характер. Объявляется, что именно этот ветеран сообщает нам всю истину о войне. Это ложная установка проводится в официальных СМИ, в оценке множества мемуаров, в оценке современных интернатских псевдо мемуаров. У каждого ветерана была своя война и своё виденье событий, носившее локальный характер, как в пространстве, так и во времени.
Всё это напоминает притчу о том, как шесть слепых мудрецов хотели понять и объяснить, что такое слон. Один, который пощупал хобот слона, говорил, что слон подобен змее, второй пощупал ногу и говорил, что слон это столб и т.д. Для того чтобы понять, что такое слон, надо отойти от конкретных чувственных восприятий и оценивать его в других категориях.
Слон (лат. Elephantidae), это животное, пренадлежащее семейству класса млекопитающих из отряда хоботных и далее должно даваться подробное описание конкретных видов слона, его параметров.
Важный фактор восприятия войны и потом изложение её виденья связан с тем, на каком этапе войны принимал участие ветеран. Очевидно, что если сравнить описание войны ветераном, который воевал в 1941 году, с описанием войны ветераном, участвующим в боях 1945 года, то эти описания и оценки будут качественно разными.
Ветераны 1944-1945 года — это ветераны победители. Соответственно и их описание войны и боевых действий, эмоциональный настрой оптимистичен.
Ветераны 1941-1942 годов, как правило, пессимистичны, они воспринимали войну, как цепь неудач и поражений, в которых надо было кого-то обвинять.
В близкой психологической картине жили и бывшие военнопленные. Они вынуждены были искать оправдание своей сдачи в плен и работы на врага. Конечно общество, как бы простило их за те страдания, которые они перенесли в плену, но им сами перед собой нужно какое-то оправдать свои действия.
Во время войны военнослужащие получали не только физические раны и травмы, но и психологические, которые в силу своей прямой не наблюдаемости более даже более опасны и они труднее поддаются излечению. Человек с такой психологической травмой жил всю жизнь.
В книге «Ванька ротный» вольно или не вольно автор показывает, что он получил очень большую психологическую травму в августе 1941 года.
Молодой лейтенант получает в своё подчинение взвод солдат. Он не имеет опыта общения и командования людьми. На него сваливается большой груз ответственности не только за свои поступки, но и за действия взвода. Это в современных фильмах о войне бравые лейтенанты сразу же проявляют себя как большие профессионалы. Реально требовалось время для приобретения командирских навыков, а его не было.
С первых дней службы автора на него обрушивается громадное количеством катастрофической, негативной информации о положении страны в начале войны. Тысячи беженцев с паническими слухами о мощи немецкого наступления, эшелоны раненых, сообщения о погибших и пропавших без вести знакомых. Налёты немецкой авиации. Противостоять этому потоку не подготовленному человеку очень трудно.
Лейтенант Шумилин А.И. совершает воинское преступление. Он без приказа об отступлении уничтожает вооружённый дот, уничтожает оружие в доте, боеприпасы, продовольствие и покидает его. Фактически он открывает фронт перед фашистами.
Логика автора или редакторов этих мемуаров абсурдна. В комментариях они ссылается на боевой приказ №4 штаба 31 армии от 6.10.41, который по-видимому не читали. В приказе говорится о том, что 297- пульбат должен оборонять рубеж, прикрывая левый фланг армии. Реальных причин для отхода Шумилина А.И. и уничтожения дота не было.
Прикрывающее дот пехотное подразделение по приказу из своего штаба оставило позиции. Шумилин А.И. разговаривает по телефону с неизвестным ему человеком из штаба этого пехотного подразделения, который сообщилему, что прикрытие отходит и скоро подойдут немцы.
Шумилин А.И. должен был получить приказ от своего непосредственного начальства и по выполнении приказа доложить, но он сам принимает решение об уничтожении дота и оставлении позиции.
За оставление без приказа рубежа обороны и без уведомления об этом командира дивизии, командир соседнего 296-го пулемётного батальона Юшин А.В. был отстранён от командования и предан суду за самовольный отход и приговорен к расстрелу. 22 ноября приговор военного трибунала был приведён к исполнению.
Психологический слом автора проявляется во всех дальнейшем описании его действий в боях. Например, описания атаки его ротой деревни Марьино. На виду у Шумилина А.И. на расстоянии 700- 800 метров немцы разворачивают зенитные пулемёта. Зенитные пулемёта установлены на высоких платформах, позволяющих вести круговой огонь по самолётам и их расчёты ни чем не защищённые. В роте Шумилина более сотни солдат и четыре станковых пулемёта. Открыв огонь, они могли смести немцев, но командир не отдал приказ на открытие огня. Немцы, спокойно развернувшись на позициях, открыли огонь и якобы уничтожили всю роту.
(Документальное, подробное описание событий можно найти в статье Максима Фоменко «Что видел и что не видел Ванька ротный» Автор для нагнетания ужаса, описывает «псевдореалистически» кровавые сцены гибели солдат, сдачу в плен уцелевших и т.д. Всё это пишется для того, чтобы оправдвть, скрыть преступную роль автора, устранившегося от управления боем и фактически способствующего разгрому роты.
При описании своих боевых действий, автор или его редакторы все время вынуждены оправдываться перед читателями, пытаются снять с Шумилина А.И. ответственность за происходящее. Все виноваты в том, что он поступил так, вышестоящие командиры, плохие солдаты. Общий вывод, автор хороший командир, но ЖИЗНЬ ТАКАЯ.
ОСНОВНЫЕ ПРИЗНАКИ ФАЛЬСИФИКАЦИИ
1. Появление рукописи Шумилова А.И. в печати почти через тридцать лет после смерти автора выглядит очень странно. Это появление соответствует классической схеме внесения фальшивок в исторический оборот. Мемуары вышли с большим запаздыванием по времени, когда живых свидетелей описываемых событий уже не осталось.
Для придания правдоподобия создания рукописи, редактор рукописи сын автора, рассказывает об обращении в редакцию военного издательства в 1983 году с частью рукописи. Само обращение выглядит наивно и говорит о некоторой неадекватности человека, который обратился в издательство.
Для публикации книги в любом издательстве, тогда и сегодня рукопись и автор должны пройти несколько фаз подтверждающих качество работы и профессионализм автора. У автора рукописи должны быть публикации в периодических изданиях, литературных или исторических. Рукопись должна сопровождаться положительными рецензиями и отзывами экспертами уважаемыми редакцией. В данном случае это должны были быть рецензии ветеранов войны различных званий и от военных экспертов служащих в Советской Армии.
2. В рукописи полностью отсутствует описание предвоенной и послевоенной жизни автора. Как это не покажется странным, но наиболее трудно фальсифицировать мирные этапы жизни человека. Человек везде оставляет документальные следы, которые можно проверить. Например, автор указывает школу, которую он окончил. В школах, как правило, существуют историко-патриотические кружки. Они начинают искать документальное подтверждение учёбы в их школе популярного автора, а этих свидетельств нет. Вся конструкция правдивости автора мемуаров рушится.
3. В мемуарах отсутствует описание учёбы в училище и её влияние на действия, и поступки автора. Он не упоминает товарищей по училищу, хотя должен был знать о судьбе некоторых из них. Вполне ожидаемы были бы рассуждения о том, что в училище учили не тому что надо, что на войне всё было по-другому.
Начиная с семидесятых годов, по всей стране регулярно проводились встречи ветеранов отдельных дивизий, полков, выпускников военных училищ. Автор умалчивает об этом, он по каким-то причинам не участвует в таких встречах.
4. В большом предисловии редактор клянётся в правдивости и истинности мемуаров. При этом он ссылается на феноменальную память Шумилина А.И., на какие-то письма, записки и работу автора в библиотеках. Однако, представленная рукопись бедна именами и фамилиями людей окружающих автора, практически все солдаты безымянны. В мемуарах названо всего около двадцати фамилий, причём, как правило, без имён и воинских званий.
В 2015 году был запущен портал «Память народа», на котором выложены практически все документы об участниках Великой Отечественной войны, о боевых частях, выложены журналы боевых действий. В работе А.Милютина (На правах рукописи редакция от 21.8.2018) изучившего «Журнал истории 297-го отдельного пулемётного батальона» показано, что все описанные в первой части мемуаров перемещения 3-й роты и взвода Шумилина А.И., не подтверждаются документально. Упоминаемые им фамилии командиров взводов и командира роты не числится в списке батальона, то есть это некоторые вымышленные герои.
https://aldr-m.livejournal.com/25259.html
5. Военно-техническая неграмотность редакторов рукописи. Редакторы данной рукописи были люди современного образования и с современным опытом жизни. Можно утверждать, что редактор первой части никогда не служил в армии, никогда не ходил в строю. Он не представляет, как работает механизм управления людьми в армии.
Пример из текста.
Погрузка в вагон.
«Вот люди! Едут на фронт и даже тут не хотят прогадать. Я пытался, было удержать своих солдат и строем подвести к вагону, организованно по отделениям запустить их вовнутрь. Но где там! Разве их удержишь, если соседние взвода кинулись толпой к подножкам.
Когда я поднялся в вагон, солдаты успели разместиться. Страсти их утихли и они успокоились. Теперь, когда лежачие места были ими отвоёваны и у каждого в головах лежали мешок и скатка, просто так лежать на нарах стало не интересно. Теперь они полезли все снова вниз, попрыгали на землю и кучками стояли у вагона».
Всё здесь придумано, ложно. При такой посадке в вагон, место командира, как последнего зашедшего в вагон в этом случае было бы у параши.
В любой армии есть несколько стандартных команд, которые любую толпу солдат превращают в боевое подразделение. Это команды: «Становись! Равняйсь! Смирно!».
Посадка в вагон осуществляется в следующем порядке. Взвод выстраивается перед вагоном. В вагон поднимается зам. ком взвода (сержант). Осматривает внутренне оборудование вагона. После этого он отдаёт команду погрузки по отделениям, указывает место расположения каждого отделения. Естественно, что для командира взвода и для себя он выбирает места наиболее удобные, то есть места с открытым доступом для выхода из вагона.
В вагоне должна быть организована служба, назначены дневальные, очерёдность смен и т.д. Должна быть проведена проверка наличия солдат: перекличка, счёт по головам. После этого должен быть сделаны доклады вышестоящему командиру о готовности к отправке. Этого в мемуарах ничего нет. Сели и поехали.
Шумилин А.И. окончил пехотное училище, но из текста мемуаров следует, что он не знает, как устроено стрелковое оружие и как обращаются с ним.Например, он
описывает самопроизвольную стрельбу из автомата в блиндаже. Заметим, что такие ЧП не уникальны, они случаются даже в мирное время при нарушении правил обращения с оружием.
"Однажды связной солдат пришёл в блиндаж и поставил к стене свой автомат, позабыв перевести его на предохранитель. Было это днём. В блиндаже находились все. Почему упал автомат, никто понять не мог. И когда он упал плашмя на пол, произошёл случайный взвод затвора и произвольный спуск, автомат начал бить боевыми пулями ползая по полу…."
«- Надо проверить износ спусковой скобы! — сказал я. Это дело важней, чем твои переживания! Я перевёл собачку на одиночные выстрелы, дал несколько выстрелов по висевшей в проходе занавеске. Мне нужно было проверить, не произойдёт ли самовольный переход с одиночных на беглый огонь."
Странная терминология "боевые пули", "износ спусковой скобы", деталь спускового механизма называет «собачкой», "беглый огонь"вместо автоматического режима стрельбы. Автор описывает грубейшее нарушение испытания боевого оружия. Он для пробы дает очередь во входной проем блиндажа через занавеску. Последствия такой проверки могли быть самые трагичные.
В мемуарах встречаются описания станковых пулемётов их применение и перезарядки, которые не имеют отношения к реальной процедурам, а взяты из художественных кинофильмов.
Такие не профессиональные фантастические описания встречаются в мемуарах постоянно. Например, уничтожение роты фашистов спрятавшихся за танком из пулемёта навесным огнём с закрытой позиции. На форуме https://forum.guns.ru/forummessage/2/1550871.html) проводится подробный разбор не возможности такой стрельбы.
МЕТОДЫ НЕЙРОЛИНГВИСТИЧЕСКОГО ПРОГРАММИРОВАНИЯ, ИСПОЛЬЗУЕМЫЕ В КНИГЕ
Нейро-лингвистическое программирование – это комплекс психотехник, а также вербальных и невербальных приёмов, которые способны «вносить» в мозг человека определённую информацию с целью изменения его мышления и поведения. В основе нейро-лингвистического программирования лежит работа с сознанием человека.
Эти техники широко используются для манипуляцией, как отдельными личностями, так целыми сообществами людей.
Один из основных лозунгов НЛП может быть сформулирован следующим образом
«СПОСОБНОСТЬ ИЗМЕНЯТЬ ПРОЦЕСС ВОСПРИЯТИЯ РЕАЛЬНОСТИ ПОЛЕЗНЕЕ ЧЕМ ИЗМЕНЕНИЯ СОДЕРЖАНИЯ РЕАЛЬНОСТИ».
Базовые предположения НЛП
При реализации НЛП основывается на структурном анализе восприятия мира человеком. Для формализации методов работы вводится базовые термины.
1. Карта – содержит в себе полное представление о мире субъекта. В НЛП работают не с реальностью, а с субъективными восприятиями и убеждениями относительно реальности («картами»). Цель манипулятора – создать новую карту человека.
2. Разум и тело являются неделимыми частями одной системы. Деление на разум и тело условно и служит средством для концентрации внимания в поиске решений. При манипуляции учитывают эту связь. Цель создать эмоциональный фон подавляющий рациональность мышления и подталкивающий личность к принятию виртуальной карты.
3. Привлекается жизненный опыт субъекта (успешный и неуспешный), который закодирован в нервной системе. Манипулятор создаёт иллюзию возможности позитивного применения этого опыта в созданной им карте.
4. Создаётся «правильный» образ позитивного поведения и намерений привязанный к «карте» виртуальной реальности.
5. Предлагается абсолютная позитивная ценность человека (субъекта, которым манипулируют), ценность его внутренних переживаний и внешнего поведения. Подобными утверждениями стимулируется доверие личности к навязываемой информации.
6. Задача манипулятора состоит в том, чтобы используя имеющиеся информационные ресурсы и воспользоваться ими для изменения личности, которая в дальнейшем будет действовать в соответствии с новым виденьем реальности.
7. Для подкрепления созданных изменений в личности, формируется обратная связь , которая состоит в том, что все неудачи в реальном мире представляются как достижения в виртуальном мире «карты».
Заметим, что элементы манипулирования отметил в своё время рецензент военного издательства. Он понял, то, что в мемуарах происходит подмена реальных событий некоторым художественным вымыслом.
Создание негативного образа действительности начинается с предисловия и проходит через все мемуары. Фактически в предисловии намечен весь контур карты виртуальной реальности, которая детализируется в тексте мемуаров. Анализ всех эпизодов рукописи практически не возможен. Поэтому покажем применения методов НЛП, на анализе тезисов этого предисловия.
Основной приём НЛП, который использует редактор, состоит в следующем. Из общего явления выделяются некоторые частные моменты, которые гиперболизируются, а затем этими частным проявлениями подменяется общая картина.
Автор разрывает общего представления о Великой Отечественной Войне, как о войне всего Советского народа, всей Красной армии и гиперболизирует действия пехоты.
«В те суровые дни войны вся тяжесть в боях по освобождению земли нашей легла на пехоту, на плечи простых солдат. Получая пополнение в людях, мы вели непрерывные бои, не зная ни сна, ни отдыха. Захлёбываясь кровью и устилая трупами солдат эту прекрасную землю, мы цеплялись за каждый бугор, за каждый куст, за опушки леса, за каждую деревушку, за каждый обгорелый дом и разбитый сарай. Многие тысячи и тысячи наших солдат навечно остались на тех безымянных рубежах».
Кажется, что, по сути, сказано всё правильно, но, а как же другие рода войск?
Чем было легче и проще танкистам, артиллеристам тех же сорокопяток, которые на поле боя двигались с пехотой.
Танкисты в атаке не могут залечь, не могут покинуть свой подбитый танк, до его полного уничтожения. Вставая в оборону, танкисты закапывали свои танки, а это не окоп, отрытый для одиночного бойца. Зимой и летом в грязных замасленных комбинезонах с руками в смазке, в соляре.
Зенитчики так же копали окопы, но в отличии от тех же пехотинцев при налёте авиации они не прятались, а вели бой.
Даже, казалось бы, внешне более привилегированная род войск - авиация при детальном рассмотрении оказывается, что лётчики за этот якобы комфорт платили непомерную цену. Каждый боевой вылет связанно с тяжелейшими физическими и психологическими нагрузками. Все знают о подвиге Александра Матросова закрывшим собой пулемётную амбразуру дота, а лётчики в каждом боевом вылете шли на такие пулемёты и пушки врага, атакую бомбардировщик, штурмуя позиции немцев. При этом у них не было даже кустика, бугорка для прикрытия за которым можно было бы раненным перележать до конца боя.
«В декабре 1941 года мы были плохо обеспечены оружием и боеприпасами. Артиллерии и снарядов практически не было. У нас, в стрелковых ротах, были только винтовки и десяток патронов на брата. Время было тяжёлое, враг стоял под Москвой. Вам трудно будет представить, какие это были бои. Немец был вооружён «до зубов», его артиллерия разносила наши позиции, не жалея снарядов…»
Осенью 1941 года немцы имели преимущества в артиллерии и авиации, но к декабрю они его уже утратили. В декабре 1941 года у немцев кончились снаряды, горючее, проблемы были даже со стрелковым оружием, отсутствие зимнего обмундирования, проблемы с продовольствием. Во многом именно этим была обусловлена победа в битве под Москвой.
Из-за отсутствия горючего, на занесённых снегом дорогах немцы при отступлении бросили десятки тысяч грузовиков, сотни танков, орудий, самолётов.
Далее автор в соответствии с методами НЛП заявляет о том, что он является истинным носителем правды о войне. Он огульно оскорбляет множество фронтовиков, заявив, что они не фронтовики и все их мемуары лживы и ничего не стоят.
«Меня, например, возмущают книжицы «про войну», написанные прифронтовыми «фронтовиками» и «окопниками» штабных и тыловых служб, в литературной обработке журналистов».
Автор скатывается до клеветы и оскорблений Константина Симонова.
«А что пишут те, которых возвели до ранга проповедников истины?! Взять хотя бы Константина Симонова с его романами про войну. Сам Симонов войны не видел, смерти в глаза не смотрел. Ездил по прифронтовым дорогам, тёр мягкое сиденье легковой машины. Войну он домысливал и представлял по рассказам других, а войну, чтобы о ней написать, нужно испытать на собственной шкуре! Нельзя писать о том, чего не знаешь. О чём может сказать человек, если он от войны находился за десятки километров?!.».
Константин Симонов написал одну из лучших художественных книг о Великой отечественной войне «Живые и мёртвые». В первом томе он описывает свой личный опыт боев, трагичное отступление, выход из окружения. Поскольку Константин Симонов талантливый писатель, то его книги не просто описание событий очевидцем, а глубокое осмысление происходящего, описание психологического изменения, людей при переходе в новое военное время.
Цель критики авторов мемуаров и художественных фильмов о войне направлена на снижение их значимости и выпячивание истинности своих. Причём автор (редактор) пытается критиковать вполне возможные эпизоды исходя из представлений городского жителя, не представляющего жизнь вне асфальта.
«Многие о войне судят по кино. Один мой знакомый, например, утверждал, что когда бой идёт в лесу, то горят деревья».
Ничего удивительного в том, что во время боев может, гореть лес нет. Леса горят и в мирное время. Во время боев могли гореть не только леса, горели города, деревни, горели камни Брестской крепости, горела Волга под Сталинградом.
Редакторы, навязывая своё виденье жизни сороковых годов, преподносят её в негативном свете.
Например, Шумилин А.И. описывает, что они заняли оборонительный рубеж, немцы ещё далеко, и он с товарищем отправляется на танцы. Автор сетует, что на улицах темнота и грязь. Но ведь идёт война и введён режим светомаскировки. Они идут по деревянным тротуарам убогим с точки зрения современных редакторов. Надо заметить, что тротуары были далеко не во всех посёлках и городах. Люди того времени воспринимали тротуары как признак цивилизованности, развитости городка или посёлка.
Они приходят в клуб, который освещается керосиновыми лампами, и там происходят унылые танцы под музыку полудетского духового оркестра. Это вновь преподносится как некий символ убожества. Авторы не знают, что керосиновые лампы в тот период были одним из распространённых осветителей и лампы были самых разных конструкция. В клубе наверняка были специальные лампы с повышенными характеристиками светимости. Такое освящение зала населением и молодёжью воспринималось как праздничное.
На танцах играл духовой оркестр. Автор или редактор описывает его с иронией и некоторым пренебрежением.
Надо заметить, что до возникновения цифровых музыкальных инструментов существовала целая культура живой музыки. Практически в каждой школе, на предприятиях, в клубах были различные музыкальные оркестры. Исполнители не прятались за существующие сегодня разные цифровые штучки, которые полную голосовую бездарность могут превратить в супер певца.
Весь эпизод надуман и притянут для создания мрачного окружающего фона. Офицеры пришли в клуб на танцы, знакомится с девушками, это может быть последние танцы в их жизни, но мемуарах нет ни слова о девушках.
Следующий шаг по расчленение действительности связан с «плохим» снабжением солдат на передовой.
«Но война – это не только кровавое месиво. Это постоянный голод, когда до солдата в роту доходила вместо пищи подсоленная водица, замешанная на горсти муки, в виде бледной баланды».
Этот мотив очень часто звучит в мемуарах и дополняется тем, что тыловики разворовывают продовольствие.
«Кормили нас в дивизии исключительно «хлебосольно»! Мучная подсоленная водица и мерзлый, как камень, черный хлеб. Его когда рубишь, не берет даже саперная лопата, не будешь же его пилить двуручной пилой — поломаешь все зубья! Суточная солдатская норма в траншею не доходила. Она как дым, как утренний туман таяла и исчезала на КП и в тылах полка. А полковые, нужно отдать им должное, знали толк в еде! Одни здесь брали открыто и ели, сколько принимала их душа. Им никто не перечил. Другие, помельче, не лезли на глаза, они брали скромно, но ели сытно и жевали старательно.
- Горячая пища солдату нужна! — утверждали они и доливали в солдатский котел побольше воды. — Пусть солдаты просят добавки! Начальство велело! А то по дороге, мобыть, расплескаете! У нас в этом отказу нету!
— Что-то она у тебя сегодня жидковата! — нерешительно скажет старшина.
— Неважно, что она с жижей! Это бульон! Важно, что она горячая и ее много!
— Где ж много?
— В котле много! А тебе, как положено, полсотни черпаков на роту, получай и отходи!..
…Солдаты ходили хмурыми, ворчали при раздаче пищи, но полковому начальству на это было наплевать. А что говорить? Ничего не изменишь! У солдат была теперь одна дорога к правде, через собственную смерть и через войну! Тоска о еде точила солдатскую душу. С командира роты тоже не спросишь. Солдаты видели, что на меня постоянно рычали. И уж если ротный ничего не может сделать, что соваться в это дело солдатам. Любой разговор по телефону со мной начинался по «матушке» и с крика. Орали и в глаза, когда вызывали к себе. Выговаривали по поводу всего, не выбирая выражений. Солдаты знали и видели, как меня постоянно ехидно высмеивали и старались поддеть. При малейшем с моей стороны возражении мне тут же грозили. К чему все это делалось, я тогда не понимал. Я об этом как-то раз спросил комбата, но он упорно молчал: мне тоже каждый день делают втыки! «У них, наверно, стиль такой!» — подумал я. От сытых и довольных своей жизнью полковых начальников и до вшивых и мордастых тыловиков все кормились за счёт солдат окопников, да ещё покрикивали и делали недовольный вид. Там, в глубоком тылу, народ призывали, что нужно отдать все для фронта. А здесь, на фронте, полковые считали защитниками Родины только себя.
— Зачем набивать желудки солдатам? Ранит в живот, сразу заражение крови пойдет. Траншею загадят так, подлецы, что потом не продохнуть! Солдату нужно иметь промытые мозги и пустой желудок! Русского солдата сколько ни корми, он все на начальство волком смотрит!»
В этом фрагменте всё ложь: ложь о продуктах, ложь о наших отцах солдатах Великой Отечественной войны.
Из общего солдатского котла получали еду все командиры взводов, рот, политруки до командиров батарей, батальонов включительно. Автор полагает, что все они согласятся с тем, что их обворовывают, какие-то полковые снабженцы, живущие в соседней землянке.
Контроль над продовольствием был на очень высоком уровне. В нём принимали участие не только обычные ревизоры, но и политические, партийные органы. Наказание были предельно жестокие по оценкам мирного времени.
Отец воевал под Москвой в январе 1942 года. Он рассказывал о том, как ему пришлось в штабе дивизии пообщаться с арестованным бойцом. Боец был шофёром и украл мешок муки. Военный трибунал вынес приговор расстрел. Боец не верил такому беспощадному приговору и всех спрашивал «Неужели меня расстреляют?» Отец не знал, был, приведён приговор в исполнение или нет. Позднее за такие преступления отправляли в штрафные роты.
Во время войны голодала вся страна. Все продовольствие в городах и посёлках выдавалась по карточкам. Причём эти нормы менялись, в период 1941-1942 год они были минимальными. Люди умирали от голода не только в блокадном Ленинграде, но и в других городах. На оккупированных территориях вообще отсутствовало централизованное снабжение населения продовольствием. Фронтовые нормы были выше, чем нормы гражданского населения.
Очевидно, что в боевой обстановке возникали проблемы с доставкой. При окружении частей нарушалось снабжение и даже возникал реальный голод в частях. Это было не только в Красной Армии, но и у немцев.
При наступлении походные кухни, часто не успевали за наступающими частями. И возникали временные проблемы с доставкой продовольствия.
Этот всенародный голод, воспринимался людьми как естественный фон тяжести войны. Никто не акцентировал на нём внимание и в обычных воспоминаниях констатируется факт голода, но не более.
Подобная ситуация например имеет место при описании природных явлений. Зима, холод, снег, но человек будет и рассказывать о происходящих событиях, а не о том, что каждый день на дворе мороз, снег.
В 1905 году из-за гнилого мяса восстали матросы броненосца «Потемкина». В 1917 году из-за голода армия выступила против временного правительства.
Фронтовики это люди особой закалки, таких нет в нашей жизни. Чтобы хотя бы частично представить психологический портрет ветеранов надо взглянуть на участников боёв в Чечне, на Донбассе. Эти люди видели смерть и побеждали её.
Шумилин А.И. пишет, что фронтовики, даже офицеры слабые безвольные люди не способные отстаивать свои интересы пасуют перед какими-то непонятными тыловиками. Реальные фронтовики имели обострённое чувство справедливости и отстаивали свои права, самыми радикальными методами. Их нельзя было запугать,на любую угрозу они отвечали мгновенно и очень агрессивно.
Несколько отходя от темы, приведу два примера поведения ветеранов.
В 1965 году мой старший брат связался с уголовной шпаной. Как-то вечером семья сидела за ужином. Заходят двое парней и просят брата выйти поговорить. Из тона приглашения стало ясно, что это не простой разговор. Отец встал из-за стола. Резко сказал «пойдёмте». Сразу же, как только они вышли за дверь, он без разговоров ударил ближнего, так что тот отлетел в сторону и с матом бросился на других, они кинулись в рассыпную. Их было человек семь.
Второй пример из нашего времени. В 2017 году я был на научной конференции в Петербурге. В хостеле со мной в комнате жили три человека: один командированный капитан артиллерист, второй рабочий строитель, бывший ополченец с Донбасса и ещё один парень который жил за счёт перевода денег родителями и бездельничал.
В ополченце чувствовалась скрытое внутреннее напряжение. При мне он рассказывал,втором другу бездельнику, как он ходил на свидание с девушкой, с которой уже расстался. Эта девушка предъявляла ему какие-то претензии. На встречу в кафе она пришла на встречу с группой поддержки, которая сидела за соседним столиком. «Она стала мне угрожать. Я как двинул ей. Она слетела со стула, и я ушёл».
Лживая цитата из мемуаров описывающая немецкую кухню «После немецкой кухни с макаронами и вишневым компотом полковая еда, замешанная на воде и муке, казалось, была похожа на бульон из кирзового сапога…».
В описываемое время положение немецких войск было катастрофично. Железнодорожный транспорт практически встал, автомобильный не имел горючего и все дороги были занесены. Транспортировка гужевым транспортом была проблематична, мало лошадей, саней и корма для лошадей. В это время в немецких войсках ощущался дефицит снарядов, патронов, продовольствия.
Другая цитата об «умной нации».
…Жилыми и тёплыми оказались два дома, с крыш которых стреляли немцы. Они стояли ближе к переезду. Здесь, в этих рубленых домах, располагалась немецкая санчасть, и стояли зубные кресла. В одном доме стояли два белых кресла, с бурмашинами и со стеклянными шкафами, с лекарствами и инструментом. В другом доме, по-видимому, жил врач и санитар. В обоих домах было чисто, светло и жарко натоплено. Солдаты заходили с мороза погреться, и каждый своим долгом считал непременно посидеть в зубном белом кресле перед сном. Солдат удобно садился, клал голову на подставки и руки на подлокотники и обстоятельно рассказывал, как однажды ему в молодости сверлили зуб. Он лез грязным пальцем к себе в рот, нащупывал старую пломбу и тыкал в нее, показывая солдатам, при этом выл, скривив рожу, вроде от боли…
— Нам с тобой, браток, помечтать только можно маленько!
Буровой станок с ножным приводом поблескивает перед ним.
— У этих немцев все не как у людей! У самой передовой и пожалуйте — зубной доктор ставит пломбы!»
Автор рассчитывает на полную наивность читателей. Стоматологические кабинеты конечно были в тыловых госпиталях. Заметим, что количество врачей, медсестер в Красной армии на тысячу человек было больше, чем в немецкой армии.
Одна из важнейших целей мемуаров Шумилина А.И. расколоть общество, описывая штабы, как что-то зловредное противостоящее подразделениям пехоты, расположенным на передовой. Для этого используются красочные, художественные описания, в которые вкраплены и поэтому не заметные ложные посылы. Но есть и прямые выдуманные монологи, призывающие к определённым действиям, как минимум к саботажу всех команд поступающих из штаба.
«Меня как-то вызвали в штаб полка. Ожидая приёма, когда освободится начальство, а нас при этом обычно держали на ветру, я наткнулся на подвыпившего капитана. Не знаю, кем он был при штабе, но он посадил меня рядом с собой на бревно, дал папироску и сказал мне:
— Вот послушай! Одни жили-были, живут и ночуют в избах и считают себя фронтовиками. А вас посадили в сугробы, и на вас нет смысла переводить сало и прочие съестные запасы. Другое дело основной состав полка. Ну, лейтенант, давай разберёмся! Кто по-твоему держит фронт? А кто просто так торчит там в окопах? Кто в постоянных заботах? А кто все делает из-под палки? Да, да! Кто отвечает за фронт? Линию фронта держим мы, полковые. И нашими заботами вы сидите спокойно на передке в своей траншее. Не было бы нас, вы давно бы все разбежались! Верно, я говорю?
— Что верно, то верно! — сказал я ему, думая, что ещё он скажет.
— Без полковников армии не существует! В полку фронтовики — это отец наш родной, его заместители и штабные, как я. В полку мы не одни. Тут снабженцы и кладовщики, начфины, евреи-парикмахеры, медики, повара и сотня повозочных. При штабе портные, сапожники и шорники, саперы, телефонисты и санитарочки в санроте, сам понимаешь! Все они фронтовики и защитники Родины. Это основной и постоянный состав полка, а вы, как это сказать? Временные людишки, переменный состав, всего на две, на три недели. Вас, считай... Сегодня вы были, а завтра вас нет! А кто останется? Кто будет стоять против немцев? Ты знаешь, сколько вашего брата, желторотых лейтенантов, за это время успело отправиться на тот свет? Нас в полку сейчас больше, чем вас там, сидящих в траншее. Мы, штабные, живучие, тем мы и сильны! Нас совершенно не интересует, какие у вас там потери. Чем больше, тем лучше, это значит, что полк воевал и мы поработали!.. Чего там скрывать! Кроме меня тебе никто не откроет глаза на то, что здесь происходит... Вот слушай! Застелят вашими костьми нашу матушку-землю, и ни один человек после войны не узнает ни ваших фамилий, ни ваших могил. Видишь, разница в чем? А мы будем живые, и наши фамилии будут фигурировать в отчётах и наградных листах».
Все претензии, высказанные к штабам по своей сути ложны. Автор занимает мягко говоря странную позицию, которая была бы понятно, если бы её занимал безграмотный в военном деле человек. Шумилин А.И. замалчивает, искажает определяющую роль штабов в управлении войскам, в организации обороны, наступления и вообще во всей жизнедеятельности армии.
Полковые штабы, а тем более батальонные штабы были распложены всего лишь в нескольких километрах от передовой, как правило, в зоне поражения артиллерией даже среднего калибра.
Автор лжёт, когда пишет о каком-то привилегированном комфортном расположении штабов прифронтовой зоне. В прифронтовой зоне, где идут бои все строения, как правило, были разрушены. Даже если какие-то дома и сохранились, то расположение в них штабных служб батальона или полка просто глупо, потому что противник легко их обнаружит и уничтожит.
Штабы располагались в землянках и блиндажах, оборудованных для ведения работы. В структуру штабов входили различные службы: оперативны отдел, политотдел, связь, разведка, оперативный отдел, отдел снабжения, ремонт снаряжения и техники, санитарная служба и т.д. Чем выше уровень штаба, тем сложнее его структура и больше служебных помещений.
Для противника всегда представляет интерес расположения штаба. О его расположении он пытается получать информацию от пленных, от авиационной разведки. Бомбёжки и артиллерийские налёты по штабам проводятся гораздо чаще и интенсивнее чем по передовой. В этом отношении солдат, сидящий на передовой, находится в более безопасной обстановке. Передовая подвергается налётам и бомбёжке и то в узком месте перед наступлением противника.
Приведу не тривиальный взгляд на службу в штабе, которого я не встречал в мемуарной литературе.
Мой отец младший лейтенант, командир взвода сорокопяток, принял первый бой с немцами 22 июня 1941 в Литве. Полк был разбит, началось отступление. Под Ельней отец был ранен. После выздоровлений он был направлен на формирование в одну из стрелковых дивизий. Ему как кадровому офицеру предложили работать в штабе полка, он отказался и попросился, чтобы его назначили командиром взвода 76 миллиметровых полковых пушек.
Мотивы своего выбора он объяснял мне так. Штаб полка это последний резерв командира полка, который он использует в критический момент боя. Когда в первом бою 22 июня, немцы сбили левый фланг полка, то командир полка вместе со штабом пытался их контратаковать. Контратака была отбита, командир полка погиб.
В декабре 1941 при наступлении под Москвой, в боях за одну из деревень, в полку были выбиты все офицеры. Командир полка использовал свой штаб как последний резерв для усиления атак, при этом офицеры штаба выступали в роли простых стрелков. Поэтому лучше быть командиром взвода, чем возглавлять какую-то службу в штабе.
Командиром взвода является полностью самостоятельным хозяином на своём участке обороны, он обладает некоторой свободой действий. Например, командир артиллерийского взвода сам располагает орудия на позиции, маскирует их, выбирает место командного пункта. При правильной организации всё это повышало шансы выжить.
Шумилин А.И. постоянно хнычет о своей исключительности пребывания на передовой, но при этом, он ничего не пишет про полковые наблюдательные пункты, артиллерийские наблюдательные пункты, которые часто выдвигались даже за линии окопов. Управление артиллерийским огнём, как правило, командир батареи вёл с этих наблюдательных пунктов.
Отец так же рассказывал, что при наступлении под Москвой они выкатывали пушки на прямую наводку в пехотные цепи, потому что при артподготовке не удавалось уничтожить все укреплённые огневые точки немцев. Естественно, что эти орудия становились главной целью на поле боя для немецких миномётов и пулемётов. Появление самоходных артиллерийских установок СУ-76 решило проблему поддержки наступления пехоты.
Автор с презрением и непониманием пишет, например, о появлении в его роте перед атакой политрука из штаба.
Штаб разрабатывает план операции и отдаёт соответствующие приказы. Одна из задач штаба проконтролировать выполнение. Поэтому в каждую наступающую роту направляется представитель штаба батальона. Его задача проконтролировать действия командира и в случай необходимости заменить его.
Этот подход носит системный характер. Действия батальона контролирует представитель из штаба полка, действия полка представитель из штаба дивизии. Интересно отметить, что Жуков Г.К. практически всю войну выполнял подобную функцию. При проведении фронтовых наступлений он был представителем ставки в штабе фронта.