Лякишев Николай Геннадьевич : другие произведения.

Служебные истории

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Магический реализм. Деревни вымирающие и города полные спившихся людей. Да и людей ли? Ответ как всегда непредсказуем...


Служебные истории

Пролог.

   Вечер надвигался, постепенно и неотвратимо. Усталость ложилась на плечи с каждым пройденным километром. Асфальт перемежался выбоинами, заполненными коричневыми от грязи щебнем. Солнце покраснело и нависло над горизонтом.
   До деревни, согласно задания и навигатора в телефоне, было около десяти километров. Только это расстояние было арифметической величиной, реальная дорога петляла еле видимыми пикселями на экране. Никаких попутных машин за последние два часа даже и не слышалось. Единственная легковушка, полчаса назад, нещадно скрипя на разбитой дороге, да и сама такая же разбитая, проскочила мне на встречу.
   Наконец впереди из-за балки, заросшей низкорослым ивняком, показался поворот в нужную мне сторону деревни.
   Как по закону подлости, навстречу неторопливо ехала грузовая машина. Судя по морганию поворотника, путь он держал, в нужную строну. Упустить возможно последнюю попутку, на дороге где часами никого нет! Это меня резко взбодрило. Топать до ночи, совсем не улыбалось. Тяжело побежал навстречу. Одной рукой придерживая лямку объемного рюкзака с припасами и оборудованием, другой размахивая над головой. Ну а свистеть я с детства умел громко.
   Вид мужика ростом за метр восемьдесят и весом далеко за сотню, одетого в поношенный камуфляж с баулом за спиной, машущего и свистящего, почему то не испугал водителя.
   Тяжело далась пробежка, после целого дня пешего хода. Водитель терпеливо ждал. Гибрид газона самосвала и кабиной от "Шишиги" (*). Сняв рюкзак, я вместе с ним попытался вскарабкаться в кабину.
   - Кидай в кузов! - послышался неожиданно высокий голос из кабины.
   - Спасибо! - отдышавшись произнес я.
   - Залазь! - ответил водитель, тем же писклявым голосом, что никак не вязался с внешним видом крупного седого мужика, стриженного под ёжик, и одетого в брутальный, но потертый кожаный плащ, с трудом застегивающемся на необъятном пузе. Тяжелые будто высеченные из камня черты лица, морщины нависающие над бровями и квадратный подбородок с ямочкой завершал портрет.
   "Ему бы "БМВ" и автомат, больше подошел бы, а не газон" подумал я, невольно вернувшись мыслями в давно прошедшие 90-е.
   - Иван! - протянув лопатоподобную руку.
   - Владислав. Можно Влад! Как больше нравится! - ответил.
   - Тут сегодня больше вряд ли, кто то поедет в Высокое. - произнес он. - а на Владика будешь откликаться?
   - Буду. - а про себя подумал раздраженно "хоть Груздем назови, только довези, сил уже нет идти".
   - Да ты не обижайся - заметив, как я поморщился - Парень ты молодой, вот и я по свойски хочу пообщаться. У нас тут народу почти совсем никого не осталось, словом перекинуться не с кем.
   Вздохнул и продолжил.
   - Кто помер, кто уехал. Колхозы развалились. Работы не стало совсем... Бабки одни в деревнях остались. Ребятишек уже и не встретишь. Вон в Высоком, из двадцати дворов жилых осталось три дому. А сам то, кто? Зачем туда едешь?
   - Этнограф, фотограф, всяческие предания, былины и образцы старинной резьбы по дереву собираю. По заказу "Русского географического общества". Слышали о таком?
   - Конечно. Зимой только и телек смотрим. Благо тарелка спутника любую гадость покажет. Шойгу там главный. - и чему то усмехнулся
   - Скучно наверное ему с солдатиками, вот катается по полюсам. ДокУмент, есть какой?
   Достал удостоверение внештатного сотрудника "Русского географического общества" и паспорт, протянул ему.
   - Знаю, что всякую бумажку лучше паспортом подкреплять. Не раз уже спрашивали.
   - Рязанцев Владислав Васильевич - не отрывая взгляда от дороги, прочитал в паспорте Иван.
   - Ты не думай, чего плохого про меня - продолжил, чуть помедлив - Сейчас конечно времена не те, что раньше. Много раньше тут баловали. И мертвяков находили. Да... всякой гадости много повылазило в те годы. Мне вот плащ достался от брата моего... И пулю в горло тоже от его городских друзей поймал - повернув голову показал косой шрам под подбородком, проходивший от левой скулы почти до кадыка. Доктор, когда починил горло мне, сказал, еще миллиметр и никто не справился бы...или просто бы замолчал, или навсегда замолчал. Спас меня братишка - в него попали, а мне уже... сквозь него досталось... на излете. Себя не спас...
   Протянул мне документы. Повисло молчание, которое натужно заполнял шум мотора на подъеме. Я тоже не знал о чем говорить. Внутри разливалось холодом сопереживание о чужом чувстве потери. И неожиданная теплота к собеседнику, перенесшему похожую, как у меня утрату, сформировалось в чувство приязни. По другому взглянул на собеседника.
   - Вы про меня плохого не думайте, у меня и палатка есть, и продукты с собой. Никому мешать не буду и надоедать. Получится поговорить, получится. Нет. И суда нет. Пофоткаю наличники, избы и обратно в институт. У нас по базам эта деревня проходит, как та которую немцы не нашли на Брянщине. В архивах значится, что не сжигали ее и не разрушали. И люди здесь, какие остались, прописки не меняли уже больше 60 лет - достав из внутреннего кармана разгрузки бумаги и попутно спрятав документы
   - Свиридова Екатерина Никифоровна 1931 года рождения и Филин Савелий Степанович 1941 года.
   - Да... сейчас компьютеры все знают - прервал своё затянувшееся молчание собеседник. И неожиданно потеплевшим голосом:
   - Я вон, бабы Кати уже и не помню, как отчество. Ты то сам, откуда родом?
   - Из под Калуги. Родился, учился и женился в Товарково. Может слышали о таком?
   - Не...
   - В 18 женился, в 20 уже в армии развелся. Отучился в институте. И уехал после в Москву. Там как раз набор был, в этнографическую экспедицию в Сибирь. Ну меня ничего не держало. Родители рано умерли, квартиру сестре оставил. Вот и полетел.
   Тут уже я замолчал, вспоминая тот полет. Ноги гудели, усталость отключила сознание на полуслове...

Начало историй.

   Мы вылетели из Екатеринбурга в сторону севера, проводник, начальник экспедиции и просто профессор Любимов Владимир Евгеньевич. Очень шустрый и бойкий небольшого роста живчик, сказал что нам лететь около 100 км. После двадцати минут полета, я задремал. Проснулся, когда в стрёкот лопастей вертолета сперва влез хруст, перешедший в пронзительный визг турбин. Потом секунды невесомости, страшный удар, жуткая боль и приносящая избавление чернота небытия...
   Боли почти не было, какой то, зыбкий морок, который то поднимался, то опускался к горлу тошнотой. Трудно было дышать, каждый движение легких словно наполняло их ватой тяжелой и плотной. Слух напомнил о себе досаждающим треском неподалеку. Правый глаз не открывался наверное, по крайней мере с той стороны никакого изображения не поступало. Мутные пятна никак не хотели складываться в четкую картину.
   В следующем всплытии сознания была боль. Она была везде. Нет не дикая и безумная, а просто очень сильная врезающаяся в мозг, заставляя непослушные легкие и связки издать сперва еле слышный выдох. Горло окрепло и я смог застонать. Показалось будто от этого звука стало чуть легче. Снова и снова повторял, этот стон, что хоть на секунду приносил облегчение. Глаз все таки смог выдать четкую картинку.
   Вокруг была поляна окруженная вековыми елями и лиственницами. Метрах в тридцати от меня из небольшого каменного распадка торчал хвост вертолета. Жирный черный дым, клубами поднимался в безоблачную июньскую синь. По отсветам на кустарниках, можно было понять, что именно огонь являлся источником противного треска.
   Сзади меня послышались людские голоса. Я наверное попытался закричать. Для погружения в небытие было последней каплей. Краем сознания успел услышать:
   - Дед! Погляди!!! Этот еще живой вроде!? -
   Вокруг было темно. Жуткая жажда сворачивала все внутри. Горло пересохло
   - И и и !!! - все что смог выдавить из себя.
   Послышались шаги. Невидимый подмял мою голову и в губы ткнулась кружка. С жадностью, нет не так: С ЖАДНОСТЬЮ! Начал глотать, только потом по языку прокатилась жуткая горечь. Но все равно, это была жидкость. И я её проглотил. Внутри разлилось приятное тепло, унося сознание наконец то в блаженный сон.
   Следующее пробуждение было довольно приятным, если можно назвать приятным боль по всему телу, но это уже была не та дикая, а просто ноющая и тянущая. Солнечный лучик скользил по бревенчатой стене. Стены были из сруба, огромные бревна, почти полуметрового диаметра. Вычищенные до блеска, лишь кое-где, торчали маленькие волоски пакли, причудливо блестевшие в лучах рассвета. Просторная комната, из убранства был стол деревянный, крашенный коричневой краской, и четыре табуретки. На столе была постелена скатерть из простой белой холщовой ткани. Два окна глядели на лес, сквозь тюлевые занавески просматривались белые стволы березок. На печи, что торчала из такой же монументальной бревенчатой стены, были устроены полати. Через открытую дверь угадывалась изба "пятистенка". Моя кровать стояла почти напротив двери, сзади меня раздавался могучий храп. Я лежал и наслаждался рассветным умиротворенным покоем. Самим ощущением жизни, с приходом нового дня. Краем глаза заметил движение в двери. Неторопливо и вальяжно из кухни в горницу вошел огромный черный кот. Сел, с укоризной посмотрел на источник храпа за моей кроватью и чихнул. На полатях, кто то заворочался. Кот внимательно поглядел, подошел к печи, и стремительным прыжком вскочил туда. Хозяйски прошел по спящему на подушку и заурчал так басовито, что невольно вспомнился старый советский холодильник в нашей квартире.
   - Пират! Гад! Тебе что не спится, когда все спят! - раздался голос из под одеяла.
   Кот мерно урчал перебирая лапами подушку, с довольным прищуром смотря в мою сторону. Одеяло откинулось и я встретился взглядом с молодым парнем лет 18-19. Нос картошкой, зеленые глаза, широкие черты лица - все было густо усыпано веснушками. Широкогубый рот растянулся в улыбке, над шапкой огненно-рыжих волос. Он мигом слетел с печи.
   - Дед! Д е е д! Просыпайся! Летун очнулся! - кого то, тормошил, сзади вне поля моего зрения.
   - Васька! Дурень марамошкин! Ты, что спозаранку орешь! - ответил ему раскатистый бас.
   - Да мне Пират начал баять! Я проснулся глядь, а этот на меня смотрит! - начал оправдываться Васька.
   - Тебе значит баял, а меня не стал будить? Встаю уже, давай глянем летуна нашего. Неси отвар второго отстоя. Что с вечера готовил.
   Мимо меня в сени промелькнул худой силуэт Васьки и там загремели кастрюли и банки. Голову поворачивать было достаточно болезненно. Надо мной склонился еще не старый (лет пятьдесят с хвостиком, подумалось мне) мужчина. Весь седой, за такой же седой небольшой опрятной бородой, угадывались правильные черты лица, прямой нос, высокий лоб и глубоко посаженный зеленые глаза. Только не ярко зеленые, как у Васьки, а наполненные темной глубинной зеленью, в которых читалась воля и сила. Тут подскочил Васька с кружкой. Отвар был терпкий, но приятный, со вкусом и запахом трав, от которых тут же закружилась голова. Блаженная нега разлилась по телу. Шершавая ладонь легла на лоб, от неё исходило тепло и покалывание от которого сразу прошла боль в изломанном теле и погружая в приятное забытие.
   - Да наш этот, видел его глаза? - пророкотал бас Деда, как отголосок наступающего сна.
   - Да Дед. Есть знак. - незримый Васька ответил ему, и я заснул.
   Прошло две недели, точнее прошло уже почти полтора месяца. Только первый месяц я был без сознания, точнее сказать - спал под действием отваров Деда. Просыпался только для еды и естественных надобностей. Словоохотливый Васька рассказал, что приезжала целая комиссия из Москвы по поводу крушения вертолета. И по телевизору показывали, и меня на кровати снимали на камеру. Погибло тогда 12 человек, лишь я 13, каким то чудом выжил. У меня был переломаны почти все кости с правой стороны: ребра, рука, нога - видимо, когда вертолет падал, я сидел возле двери левого борта, который принял на себя основной удар и меня выкинуло из вертолета. Еще был ушиб внутренних органов и черепно-мозговая травма, из за этого всего меня и побоялись везти в Екатеринбург. Проехать к "Гнезду" Деда (как потом узнал в миру Талаев Анатолий Афанасьевич) на машине не реально, а нести на носилках по горным тропам тридцать км, никто не захотел брать на себя ответственность. Да, но это было в первые дни, когда разворачивалась вся шумиха вокруг крушения, а потом все утихло и про меня забыли. Благо мой рюкзак вместе с документами (он наверное и смягчил падение) был со мной и практически не пострадал. Как потом установила Московская комиссия, крушение произошло из за усталостного дефекта несущего винта. Медики уезжая оставили Деду кучу лекарств, на что он пренебрежительно потом сказал:
   - С собой возьмешь, продашь, будешь богатым человеком. От этой дряни люди умирают, а не выздоравливают. Не для смерти тебя спасал!
   Возразить было нечего, руки, ноги, срослись к моменту моего возвращения в сознание. А слабость, ну что ж!? - если лежать почти два месяца, то остается вопрос, как вообще не сгнил.
   Я уже сидя ел на кровати, пока опираясь на подоткнутые заботливой Васькиной рукой подушки. Еда была незамысловатая но вкусная, утром глазунья, в обед суп или борщ - тут все зависело от Васькиного настроения, а вечером каша или овощное ругу из овощей выращенных Дедом на своем огороде. Подъем был в 6 утра, в зависимости от того к кому подходил кот Пират, тот и будил всех остальных. Хозяйство у Деда было небольшое несколько десятков кур, пара петухов - Белый и Черный охраняли своё стадо, между собой у них был вооруженный нейтралитет. В случае провокации, перья от драки залетали даже в горницу. На этот случай всегда стояло ведро воды, набранное из колодца, который был вырыт за домом. Даже если она не попадала целиком на зачинщиков, конфликт исчерпывался. С полсотни кроликов, точное число не мог назвать даже вездесущий Васька. На нем лежали основные обязанности по ведению хозяйства: с утра выпустить кур, накосить травы кроликам, натаскать воды в дом и летнюю баню. Поставить вариться бульон для супа, к обеду настрогать овощей. К слову яичницу с утра всегда готовил сам Дед, он же лично солил и приправлял суп после снятия пробы, вечернее меню оставалось целиком в фантазии Васьки. После обеда два раза в неделю, ближе к четырем они вместе ходили за дровами в лес. Приносили в несколько ходок по нескольку бревен, сухостойной лиственницы или сосны. Оставшиеся дни Васька пилил, рубил и складывал дрова на зиму в поленницу напротив дома.
   Еще через неделю, я достаточно окреп что бы по стеночке, опираясь на костыль выходить во двор. Самому дойти до туалета в первый раз, для меня было покруче полета человека в космос. Но конечно первый поход мой был к старому мутному зеркалу, что висел над умывальником на кухне. Оттуда на меня смотрел исхудавший молодой человек лет 23-25, заостренный овал лица, довольно крупный нос с горбинкой (наследство грузинского прапрадедушки, как говорила бабушка глядя на меня), небольшой правильно очерченный рот, вечно нахмуренные густые брови из под которых блестели зеленые глаза. Вот только они были раньше бесшабашного ярко-зеленого цвета, а теперь на фоне отросших прямых черных волос и окладистой бороды, подернулись патиной, не потускнели, а стали более темными, что ли. Как оказалось, я был выше и шире в плечах Васьки, при моих 183 см, он был ниже меня сантиметров на пять, а в плечах, я хоть и сольно исхудал, но все равно превосходил его. Конечно до Деда не дотягивал много, при одинаковом росте, я смотрелся, как котенок рядом со львом. У Деда были широченные плечи, длинные руки, ни капли жира. Сухой и подтянутый, неопределенного возраста (от 50 до 60 лет) он перемешался в пространстве с грацией сходной с Пиратом, бесшумно и пластично, не одного резкого движения, все перетекает из одного состояния в другое. Так же пластично и грациозно он рубил дрова, топор казался продолжением его рук, но разрубленные чурки не разлетались по двору как когда рубил Васька, а плавно опускались возле рубочной колоды. Васька самые тяжелые пни оставлял Деду. Вообще то, рубкой занимался Васька, по настроению - либо с утра час, либо после обеда. Дед после обязательной яичницы с утра, почти каждый день уходил в лес, "По травы" - как говорил сам. Ближе к обеду, еще до духоты (лето в тот год стояло сухое), возвращался, сортировал собранное и развешивал сушиться пучки в амбаре. Корни мыл и складывал в холщовый мешок, которой потом клал в печурки (*). Саму же печь мы протапливали раз в две недели, "Что б не забывала, как греть!" - приговаривал он. Готовили на кухонной плите, что соответственно стояла на кухне. Обедали около половины первого, после этого обязательный часовой отдых, чай с медом и начинался прием посетителей.
   Мы жили в усадьбе, или Гнездо, по здешнему говоря. Она представляла собой прямоугольник со сторонами примерно 20 х 60 метров, ориентированный узкой стороной на север, такие же огромные бревна, выкладывали забор - высотой с два моих роста. Слева был дом, от него, тянулись покрытые скатом ворота вплоть до амбара. Перед амбаром был навес для сухих дров. Далее справа маленький курятник, после навес, для кроликов и сушения трав. Потом баня. С левой стороны сразу за домом был колодец, и почти все пространство до конца изгороди, было отдано для огорода, ближе к дому - посеяны всяческие разнообразные травы, чеснок, лук, редиска, тархун, чабрец, петрушка и прочая, прочая в котором только Дед мог найти концы. Прямоугольник усадьбы, делился с юга на север, плетнём, оставляя с левой стороны две трети на огород, и справой стороны небольшая тропка для хозяйственных построек, и вольного гуляния кур.
   По выходным (воскресенье) происходило следующее действо, поначалу оно вызывало у меня улыбку - Васька с Дедом выносили стол из горницы. Ставили его перед калиткой ворот, причем оба одевались в белые хорошо простиранные и выбеленные рубахи и армейские штаны цвета хаки (потом уже узнал, что единственная праздничная одежда). Васька садился справа от Деда, на уголок стола. Самое интересное в том, что оба сидели и ждали людей, с 2 часов дня, не разговаривая. Когда людей не было, и они могли просидеть 4 часа ожидая, после чего, Дед поднимался и говорил:
   - Ищущие тропу найдут!-
   Заносили обратно стол, и день заканчивался своим чередом.
   Самое интересное, когда я уже мог потихонечку ходить, наблюдать за одним приемом у Деда, всех слов не вспоминалось, но очень четко осталось в сознании:
   - Анатолий Афанасьевич, помогите - говорил пожилой лет 50, невысокий и плотный, будто сам здесь в земле растет, крестьянин.
   - У внучки уже третий день температура 40, родители свинтили в Катьку (*), а мы с бабкой Никитишной совсем с ума сошли. Мы уж ее обматывали мокрым полотенцем, сбивалась температура до 38 и все. И заговоры читали, ничто не помогает - на лице обветренном в уголках глаз, виделись слезы.
   - Ты чего ждал!!! Когда совсем загнется внучка!!! - заорал Дед, наматывая передник рубахи гостя на кулак, тот сбледнул с лица, и заверещал:
   - Как лучше думал... Как лучше думал... вдруг таблетки помогут...
   - Васька! Первый взвар из термоса наливай в кружку непроливайку. Пучок справа от входа в амбар, ложи в сумку. И жир барсучий, достань из погреба - таким же легким и стремительным движением Дед вскочил с лавки.
   Он в тот день ушел, и появился только через 4 дня, уставший, замотанный, но судя по глазам счастливый:
   - Эти криворукие меня дожидались! Чуть не ушла девчонка в Навь. Вертолет суки дожидались, как будто он спасет!!! Стрекотанием... - Васька принял от Деда фуфайку парадно-выходную. Дед покачнулся, и придерживаемый заботливой Васькиной рукой ушел на кровать.
   Это был один из самых тяжелых случаев, простые выглядели так:
   - Анатолий Афанасьевич, не могу беда на наш весь дом пришла - говорила женщина средних лет, морщины вокруг губ и глаз создавали ореол улыбки.
   - Нина Тимофеевна, сколько раз говорить, чтоб Сашка (Ее муж) рыбу выбирал хорошую, что ж вы дрянь едите!?
   После этого, дал несколько веточек из амбара, с рецептурой как их применять. И как не странно пачку активированного угля.
   Иногда приходили сами больные, в этом случае Дед клал руку на лоб. Многие в это время сидели, и я со стороны видел, как Дед им говорил снять все железное: часы, крестики, и прочее. Прикладывал руки к вискам и человек обмякал в кресле, как тесто. И Дед начинал с этой "опарой" работать, иногда посетитель повизгивал, хрюкал, плакал и закатывал глаза. В тот момент Анатолий Афанасьевич преображался, его волевое лицо заострялось и как бы обескровливалось, вены вздувались на лбу, которые выдавали нечеловеческое напряжение. Васька стоял рядом. Через несколько минут в зависимости от диагноза (как я потом понял), человек начинал дышать спокойно и чисто. В тот момент Дед, как бы сам терял всю силу и опору земли, почти падал на руки своего визави, который его усаживал на лавку. Чуть погодя, пациент открывал глаза, а его доктор командовал своему ассистенту, какой набор трав принести и как их следует применять.
   Как правило денег за лечение не давали, в основном приносили крупы, зерно для кур и кроликов, керосин и прочую хозяйственную мелочевку, что можно купить только в городе. Все подношения сортировали и отправляли по принадлежности в амбар или кухонный шкаф с ларем. Раз в месяц Ваську отправляли в поселок, что лежал в низине за перевалом. Брал мой рюкзак, что хоть и пострадал, но после нитки с иголкой в руках Рыжего, как в шутку все звали Дедова племянника, выглядел практически новым, и был заметно больше и удобней видавшего виды, штопанного, перештопанного, наверное моего ровесника альпинистского рюкзака Деда. Список для покупок составляли с вечера, ругаясь за каждую копейку и вещь. Но самое удивительное, когда я увидел, что вместо денег Дед протянул ему карточку и паспорт.
   - !!!? - это было выражение моего лица.
   - Да вот заставили лет пять назад пенсию оформить на карточку!!!....... - Дальше были ругательные глаголы, склонения и имена собственные, которыми Дед называл всех без исключения представителей власти.
   - Ну где я здесь в гнездище и главное куда её вставлю!!! - распаляясь и краснея от злости.
   - Нет суки! - это было самое мягкое и литературное слово из его уст - Говорят - Бери или вообще пенсию не дадим!!!...
   - А!!! - махнув рукой - что с .... (те же, вышеупомянутые слова) - с дерьмом ругаться, сам им станешь.
   Так вот, как после успокоившись объяснил Дед - снять с нее можно было за раз только половину пенсии, оставшуюся половину нужно было заказывать за два дня заранее Хорошо еще, что в хозяйственном и продуктовом можно было ей расплатится, конечно втридорога, чем на рынке, но хоть, что то.
   Возвращался Васька уже ночью. Дед не спал, мы сидели гоняли чаи и говорили. Один раз Васька пришел со ссадиной.
   - Упал, на спуске с перевала - почему то виноватым голосом проговорил.
   - Дурак! - с чувством сказал Дед - Был, бы умный уклонился. Я, что зря время на тебя тратил!?
   Рыжий пристыжено склонил голову.
   После возвращения в сознание, мне сразу показали телеграмму от сестры полученную от местного неделю назад: "Напишите как он. Чем могу помочь"
   - Что ей ответить, покуда в поселок Васька идет.
   - Не знаю - никак не могу в несколько слов вместить все, что думаю. - ответил Деду
   - Тогда, Вась запоминай: "Жив. Руки и ноги целы. В сознании. Выздоравливает."
   К концу лета, я полностью восстановился. Начал помогать по хозяйству Ваське - носил воду, чистил картошку или другие овощи к обеду.
   С утра уже заметно холодало. В последнюю неделю июля бегать по утрам "до ветра" было особенно зябко. Как то вечером, привычно перебирая с рыжим травы, он вдруг сказал:
   - Ложись сегодня пораньше и сразу засыпай. Завтра до зари будем все вставать.
   - А что такое? - я встревожился - Случилось, что?
   - Да ничего не случилось, будем твой организм укреплять.
   - Это как? Недосыпанием!? - съязвил я.
   - Именно так! - не отстал от шутки Васька - Сперва недосыпанием, потом бегом.
   - Да я вроде уже себя совсем хорошо чувствую. Ничего не болит, иногда перед дождем рука тянет, но и то еле чувствуешь. - попытался отмазаться. - Да и вообще меня даже в армии при штабе держали. Как говорил наш комбат, чтоб не создавать прецедентов для "дедовщины".
   На самом деле при достаточно высоком росте, я всегда был, так скажем с пониженным индексом массы мышц. Даже 5 лет секции самбо не добавили мне, какой то серьезной рельефности фигуры. Тренер меня так и называл "шнурком", хоть я и был один из лучших в группе, но на соревнования меня никогда не брали. Сперва было конечно обидно, и поначалу все свою злость я срывал на партнерах, которые приехали с золотыми медалями и кубками. Тренер это заметил, и устроил мне "разбор полетов"! Столько раз я больше никогда не падал за такое короткое время. Было очень обидно, в ..цатый раз приземляться плашмя на мат, хлюпая, от слез заложенным носом попытался подняться. Тренер взял на болевой и я позорно застучал по мату сигнал о сдаче. Приблизившись он сказал:
   - Еще раз такое увижу, вообще выгоню! Я из тебя человека хочу сделать, а не соревновательного петуха!
   Гораздо позже я понял смысл этих слов, когда бывшие чемпионы к двадцати своим годам у меня стреляли полтинник на опохмел. Победы кружат голову, и иногда срывают её вовсе.
   Честно сказать я покривил душой, говоря про службу в штабе. Да действительно, я служил при штабе нашего мотострелкового полка... во вторую чеченскую кампанию... в разведывательном взводе, но это как говорится "совсем другая история".
   - А зачем бегать? Да еще и в такую рань? - переходя с шутливого на деловой тон спросил у Васьки.
   - Дед так сказал.- немного помолчал, испытующий взгляд зеленых глаз из под бровей ждал, моей реакции и не дождавшись продолжил - Пора тебя проверить, к какому делу годишься. На, что судьбой обручен.
   - Обречён?! -переспросил я.
   - О-б-р-у-ч-ё-н! - по буквам повторил рыжий.
   - А при чем тут бег и обручение!? -воскликнул.
   - Не дури ему голову! - мягкий рокот голоса Деда прозвучал со спины.
   - Влад, ты же сам уже многое видишь. И очень о многом хочешь у нас спросить. - немного помолчал и продолжил:
   - Дело в том, что не на все вопросы можно ответить. И не все вопросы можно задать. Некоторые знания можно только самому получить. Я тебе сейчас могу много слов произнести, но они не дадут тебе ответ. Да Васька не мой племянник. Ты уже сам это понял. Он мой ученик. Я его учу ведать. Да именно вЕдать, а не вИдеть. И ты сюда не просто так попал. В том вертолете вообще не должно было быть выживших, эти эксперты, когда твоих товарищей по кускам вынимали из кабины, поверить не могли, что дверь выломалась еще до соприкосновения с землей. Цокали языком, глядя на проржавевшие насквозь петли и замок. Я видел ваш вертолет и ведал его судьбу. Знал, что ты там.
   В голове зашумело, от всепроникаюшего голоса Деда. Травы были забыты. Миллионы вопросов кружились на языке.
   - Все! Все вопросы завтра! - уже своим обычным голосом сказал он. - Заканчивайте и ложитесь.
   Утро середины августа было уже вполне по сибирски зябким. Восток только начал алеть из за верхушек сосен, а с другой стороны убывающая луна еще вполне во всю светила. Призрачными горстями серебра окрашивая капли росы в траве. Дышалось легко и свободно. Мы втроем стояли и молчали. В изменчивом свете Васька был такой же седой как и Дед.
   - Дыши спокойно, медленно и глубоко - начал говорить Дед -
   - Как почувствуешь покалывание в пальцах, задержи дыхание.
   Воздух пьянил меня, и казалось, что дышу не грудью, а всем телом. В голове опять зашумело, и я почувствовал, мелкие покалывания подушечек пальцев. Потом задержал дыхание, как говорил Дед. Покалывание сменилось теплотой, которая сперва охватила всю ладонь, а потом медленно поднимаясь, стало растекаться по телу. Снова дышу медленно и глубоко и теплота начала накапливаться в самом центре дыхания, в солнечном сплетении. Да именно в "центре дыхания" откуда то пришло понимание смысла, что это и есть центр. Мой. Здесь и сейчас. И навсегда он будет теперь моим центром.
   - Почувствовал? - обратился ко мне Дед. - Мы сейчас будем бежать, дыши так, что бы теплынь всегда была в центре! Ни чем не думай, тело твое все сделает само, только не отпускай тепло. Держи его, думай о нем!
   Мы побежали. Легкость и пьянящая сила охватила каждую мышцу тела. Я не бежал, летел, парил, скользил над уже хорошо видимой в блеске зари тропой.
   - Медленнее! - Прикрикнул бегущему впереди Ваське Дед.
   Да действительно, жжение в солнечном сплетении стало пропадать. Чуть мы замедлили темп и оно опять стало нарастать. Никаких мыслей внутри, только - огонь в центре, тропа, слева Луна, а справа заря рассвета. Не знаю сколько мы бежали, счет времени остановился, когда впереди показалось "гнездо" Деда.
   - Медленно останавливаемся и опять дышим.
   - Чувствуй как тепло, уходит и приходит покалывание в пальцах.
   Моё тело беспрекословно, слушалось мягкого рокота голоса Деда.
   - Все, пошли обмываться к колодцу - уже Васька командовал нашими действиями.
   Воду в колодце, я всегда помнил ледяной до ломоты в зубах, но сейчас, как будто незримая пленка тепла окутывала меня и холод не обжигал а освежал.
   Когда совсем уже рассвело и мы сидели пили чай. Дед начал рассказывать.
   - То что ты чувствовал сегодня называется "теплынь", это самая первая сила которую ведуны начинают чувствовать, она теперь всегда будет с тобой, только ты захочешь - всегда сможешь её призвать. Сила первая и великая, ибо она стоит между тобой и всем миром, через неё ты живешь, и в ней ты живешь, и она в тебе живет. Человек рождается как в рубашке из теплыни, она его оберегает от всех сил посторонних злых и добрых. Дар нам людям, от Прави, от Богов. Никогда никуда не иди, прежде чем не почувствуешь её. Ты теперь все свою жизнь по другому будешь видеть и ведать. С сегодняшнего дня твой распорядок меняется, нам многое нужно постичь. А судьба очень мало времени нам отрезала, ждут тебя сильно и очень страшусь, тебя туда к ним отпускать неподготовленного. - помолчав добавил с чувством - Сожрут суки!
   - Кто меня ждет Дед?
   - Узнаешь в свое время. Недолго осталось. - произнес нахмурившись.
   - Васька, ты ему показывай пока как делать все надо, я пойду отдохну очень много сил на твое пробуждение ушло. И ты после обеда поспи, завтра тоже до рассвета будем вставать. И еще - это очень важно, старайся во сне увидеть свои руки. Гляди на них перед сном, и очень сильно желай видеть во сне. Только они потом могут тебя спасти и направить в Правь.
   И Дед пошел спать. Мы с Васькой подошли к колоде для рубки дров.
   - Возьми топор обеими руками, обухом прислони к земле а руки расслабь, да не так! Прикрикнул мой визави, увидев, как у меня топор выпал.
   -А а ах! - махнув рукой - Давай покажу, как правильно.
   Он взял топор поставил на колоду чурбачок, расслабился и ... я даже не успел моргнуть, сверкнув молнией топор разделил полено на двое. Да именно разделил, оно не разлетелось как раньше в разные стороны, а будто бы раздвинулось.
   - Офигеть! - выдавил я, вспомнив, что так же Дед рубил дрова.
   - А что же ты раньше, так не рубил! Я же за тобой по всему двору дрова собирал!!!
   Хитро улыбнувшись, Васька сказал.
   - Да Дед меня заставлял рубить как обычно, говорил надо раненому спину, руки и ноги разрабатывать. Вот и разрабатывал. Вон глянь - кивнув головой на поленницу
   - Из за тебя и так дров почти на две зимы нарубил.
   - Ну вы и продуманы! - это самое лестное из приличных слов, готовых сорваться с моего языка - Реабилитологи мать вашу!!! - я нервно прошелся вокруг Васьки и колоды.
   - Ладно не обижайся! Мы же тебе на пользу все делали. Все хватит, дуться -обезоруживающе улыбнулся Васька.
   - Чувствуй теплынь в руках, потом собери её в центре и руби!
   Я опять его взял, закрыл глаза расслабляясь, легкое тепло коснулось пальцев, привычно побежало вверх по рукам, и начало собираться в центре солнечного сплетения.
   - Я ведаю тебя, руби - почти шепотом произнес рыжий.
   Будто бы я моргнул, и оторопело уставился на воткнутый в колоду топор, что словно раздвинул полено.
   - Еще раз пробуй!
   Во второй раз так не получилось, вернее получилось, но по чурке я не попал. Васька ехидно улыбался.
   - Вот короче с этими чурбаками тренируйся - махнув рукой на стопку поленьев.
   - Я пошел обед готовить.
   Раз за разом я ставил упрямые чурбаки, на колоду и ловил теплынь и рубил. Сперва плохо было с точностью, никак не получалось её собрать в центре с открытыми глазами. Потом стал пробовать сильно прищуриваться что бы не терять из прицела чурку. И тогда стало получаться. К тому времени, как Васька позвал на обед, я уже рубил с открытыми глазами. Да и напиленные чурбаки почти кончились.
   - Слушай, а так ведь не только с топором можно!? - обратился я к подошедшему рыжему.
   - Молодец! Уловил и понял! - из за спины пророкотал незаметно подошедший Дед.
   После обеда, я пытался заснуть, но не смотря на ранний подъем сон так и не шел. Лежал глядел на руки зажмуривался, все хорошо представлялось. Подсчет баранов тоже пользы не принес. Только хуже стало, после этого лежания. Все тело стало ныть. Голова заболела, от былой легкости не осталось и следа. Я попробовал почувствовать "теплынь", но ничего не выходило. С этим вопросом я обратился к Ваське.
   - А почему сейчас у меня ничего не получается?
   - И не получится, ты думаешь с первого раза все будет так легко. С утра тебе Дед часть своей силы дал. Вот ты и прыгал как кузнечик. А вот уже завтра все будет по другому, и бежать столько ты не сможешь. Устанешь как собака, и спаться будет хорошо после обеда.
   Оставшуюся часть дня пролетели, как в забытьи. Слонялся по двору, из всего полезного только дрова собрал, которые нарубил до обеда. Пытался мешать Ваське перебирать травы на просушку, именно мешать, после того, как чабрец я положил в один мешок со зверобоем, он мне вручил грабли и отправил сгребать траву снаружи забора. Это такая мера предосторожности от весенних палов. Работа эта не требует особого ума и силы и ей я прозанимался до заката.
   Дед за ужином напомнил о руках во сне. Я честно ему кивал, но даже ложку с кашей доносил с трудом до рта. Последнее, что в тот день я помню - это мягкость подушки.
   - Вставай Влад! Тропа ждет. - голос Деда прорвался, через паутину сна.
   Утро было таким же ясным как и вчера, разве что Луна висела гораздо ниже.
   - Вчера я тебе помогал почувствовать "теплынь", сегодня тоже помогу почувствовать, но бежать уже будешь сам. С вами не побегу, Васька тебе поможет тропу выбирать, стар я стал для такого.
   Опять теплота окутала меня с рук и по всему телу, уже привычно начало жечь солнечное сплетение или центр силы как его называли мои визави. Мы побежали, почти с первых шагов начало пропадать ощущение центра.
   - Ведаю тебя, снижай темп. - голос Васьки за спиной, заставил замедлится.
   Так мы и бежали, только я начинал ускоряться, как "теплынь" начинала пропадать, даже более того к концу пробежки силы вообще меня покинули и кой как завершил дистанцию. Ни о каких подвигах на ниве рубке дров даже и речи не шло.
   Отмаявшись с граблями до обеда, кое как поел и без сил рухнул на кровать. Руки надо видеть, шептал себе уже почти во сне.
   Снился мне сон. Летняя поляна, окруженная сосновой посадкой, вдалеке виднеются гребни оврагов. И все вокруг такое яркое, небо нереально чистой синевы, трава сочно зеленого цвета, мягкий ветерок приносит запахи цветущего разнотравья и есть почти вкус в запахе лесной земляники. Будто кто то меня ждет на краю, поляны. Иду к нему уже вижу спину в холщовой рубахе, сверху копна прямых черных волос, но спотыкаюсь об кочку муравейника, падаю на руки. Я же вижу их, мелькает мысль на краю сознания... просыпаюсь резко, будто вынырнул из воды. Дышу испуганно, загнанно. Рядом сидит Дед. Полуулыбка отражается на резких чертах его лица.
   - Не пугайся, я ведаю, что ты видел. Дальше будет легче! Руки наш проводник в мире снов, наш спаситель и компас, нет такой сущности, которая может устоять против в мирах сновидений. Если видишь во сне опасность - протяни против угрозы руки, не надо бить, кого то, нет в этом толка и смысла. Но если видишь, как круговорот сна затягивает тебя в глубь и ты теряешь волю, нельзя медлить ни секунды - подними руку вверх, любую, это на самый крайний случай, говоря современно аварийное покидание мира сновидений. Ты сейчас заметил, какой у тебя был сон?
   - Я такое, только в детстве наверное видел! - восхищенно прошептал я. -
   - Все такое яркое, какие цвета! Какое небо высокое и голубое! А запахи! Аж вкус на языке земляники лесной до сих пор чувствую!
   - Вот вот, именно этим сновидения ото снов отличаются. В мире сновидений все гораздо четче выглядит, это потому что мы духом к Прави обращаемся!
   - Дед а расскажи, где Правь, и что это, сколько раз уже слышу.
   - Вся наша вселенная, состоит из трех миров. Правь - живут боги и высшие силы, Явь - наш мир, мы здесь живем, и Навь - мир смерти, правильно сказать - не жизни. Если Правь это созидающее начало или порядок, то Навь это разрушение и хаос. А Явь всегда будет балансировать между созиданием и разрушением. И граница эта проходит у каждого человека в душе, оттого его тянет то на созидание, то на разрушение. От того и теплынь животворящяя она только в яви есть и именно она может дать отпор Навьим силам. Но ни Навь не Правь не имеют силы в Яви, только человек может исказить Явь и призвать то или другое. Оба мира губительны для яви, как абсолютный порядок так и полное разрушение. Мы, а теперь и ты станешь, ведать об этом, поэтому и зовут нас Ведуны, женщины Ведуньи ли Ведающая мать. - Дед вздохнул горестно.
   - Потом Навьи прихвостни исказили их до Ведьмы, и стали пугать детей, а на самом деле все совсем не так. Нет добра и зла, как пишут в книгах, есть хаос и порядок. Все видимые галактики - песчинка в океане хаоса. Так же и на земле, если нет хаоса и разрушения, значит там порядок. Мы воины Прави, стоим в Яви, на страже Нави. И тебе с этим теперь придется жить.
   Он замолчал, его зеленые глаза затуманились и глядели устало, словно через века.
   - Вот именно поэтому, у тебя здесь время ограниченно, ждут тебя дома. Совсем там истончилась черта, начинает Навь выползать. Твой вертолет почему рухнул? - то ли спросил, то ли сказал Дед.
   - Сила Навья хотела до меня не допустить тебя. Твой профессор ко мне летел. Он тоже был из наших, а среди остальных в группе был Навий человек. Ведал я, что бой будет, но ведал цену его - жизни всех в обмен на твою...... еле успели мы тогда с Васькой, тебя у Навьих отбить.
   Слова Деда придавили, глаза защипало, стало трудно дышать. Встал с кровати и вышел на свежий воздух, переварить смысл всего сказанного. С неба накрапывал мелких дождик не по августовски теплый, сосны шумели, вторя шуму в голове, неожиданно я успокоился. Тепло побежало от ладоней по всему телу, пришло понимание - это мой путь! И я пойду по нему до конца. Сколько простоял так под дождем не знаю. Вся одежда была мокрая, но холода и особенного неудобства не испытывал. Внутри было спокойно и тепло.
   Дни летели, за золотой осенью пришли первые морозы. Мы все так же бегали по утрам с Васькой. Я уже не задыхался, не сбивался с ритма, "теплынь" мне подчинилась. Теперь не нужно было чувствовать теплоту в руках сначала, легким усилием воли "теплынь" сразу появлялась в центре приятно согревающим комком.
   Так же по выходным приходили посетители к Деду, пациенты как я называл их. Все чаще за плечами стоял вместо Васьки я, и мне же приходилось отдавать свою силу учителю в особо трудных случаях.
   Перед заморозками, Дед позвал меня как то днем и сказал:
   - С завтрашнего дня когда будешь бежать, не фокусируй взгляд вперед, смотри периферийным боковым зрением. Но только сперва "теплынь", а потом расфокусированный взгляд.
   И вот после нескольких падений, это оказалось очень просто. Но картины представавшие моему взору были удивительные, Ваську я видел на повороте и он был как бы окружен теплым золотистым сиянием, оно как бы обволакивало его тело начинаясь в сантиметрах пяти от кожи. Как потом объяснил Дед, это и есть "теплынь", именно так он видит болезни и прочую гадость на своих пациентах. Способность так ведать видением и дает нам название Ведуны.
   К концу ноября, морозы уже стали серьезными, нет мне не было холодно и какого либо дискомфорта при пробежках я не ощущал. Но однажды утром Дед сказал.
   - С сегодняшнего дня больше не бегаете. Влад хорошо освоил "теплынь", теперь переходим на новый уровень. Садимся в круг на полу. Снимай все железное - это уже ко мне обратился, только я носил крестик.
   - Начинаем с "теплыни", закрываем глаза, чуем ее в центре. - и замолчал.
   Огонь разгорался во мне, не было выхода силы в виде бега, уже не простой теплый комок в центре, а будто угли внутри жгли.
   - Дыши глубже и медленнее, будет легче, слушай биение своего сердца - продолжил Дед. - обрати взор внутрь!
   Я задышал, как сказали. Сперва ничего не происходило, а потом - робкое тук, потом еще раз тук, и вот мерное биение заполнило всего меня. С закрытыми глазами уведал, как золотой шар в центре вырос во все тело и мерное тук-тук вторило пульсирующему сиянию.
   - Ведаю, что видишь себя! Увидь как луч света проходит в тебя через макушку, и почувствуй прохладный ветерок на лбу. - Дед опять использовал, свой гипнотизирующий рокочащий голос.
   Сперва увидел луч, проходящий сквозь меня, голова сразу стала горячей, мысли ватными, сознание стало уплывать.
   - Васька помогай ему! - прикрикнул, как бы издалека Дед.
   Сперва еле заметное дуновение коснулось моего лба, а потом все сильнее и вот уже прохладный ветерок остудил мой лоб. И все!!! Это было действительно всё... белый луч смешался с оранжевым комком в центре, несколько тактов сердца и ослепительная белизна света заполнила меня. Это было всё... эйфория, полет, чувство неземного и прекрасного разорвали мою душу... я плакал. Сияние постепенно погасло, ушла теплынь, но след от соприкосновения с таким прекрасным, светлым, вечным, добрым заставлял дальше сидеть с закрытыми глазами и плакать от счастья и грусти, что оно ушло.
   - Ну вот. Теперь и в тебе живет частичка Прави. Она тебя приняла. - вторгся голос учителя в моё сознание.
   Позже он мне рассказал, что это упражнение называется "огонь сердца", и именно так узнают друг друга Ведающие. Если смог зажечь свое сердце, значит на стороне Прави стоишь, нет - значит не по той тропе идешь .....навь стала захватывать. Этот "огонь сердца" самое сильное оружие Ведающего, и применять его нужно только в самых крайних случаях, очень сильно сжигает силы. На мой резонный вопрос, а как вообще эти силы можно использовать как оружие?
   - Все сам увидишь, времени у нас не много, но оно пока есть - с улыбкой проговорил Дед.
   Не смотря на то что утро теперь начиналось с медитации. я так и не смог отвыкнуть от бега. Раза два или три в неделю, смотря по погоде, все равно бегал знакомой тропой. Дед говорил, что нельзя при беге включать сердце, его и так очень сильно слышно, оно может не выдержать, а вот ветерок на лбу вполне хорошее упражнение и очень совместимо с "теплынью" и центром, мол так гораздо больше силы запасаешь.
   Появилось новое упражнение, теплынью тянуться внутрь предмета и пытаться постичь его. Когда Дед мне начал объяснять, что и как надо делать, Васька насмешливо фыркнул, заслужив строгий взгляд.
   - Дед рано ему еще постигать суть вещей! - сказал рыжий в свое оправдание. - Это до этой тропы ему еще долго идти!
   - Не тебе мерить его тропу! - осёк насмешника Дед.
   На самом деле, даже с помощью обоих я очень сильно не любил это упражнение. Сила буквально разрывала меня, переполняя. Но стоило только направить её в предмет, для постижения и сузив её до точки (что так же было адски трудно) я в секунды тратил всё накопленное и даденное моим окружением. Хорошо если в одном из пяти упражнений мог почувствовать его суть. Тренировался в основном на камнях, поэтому все мои внутренние знания были в виде видений различной четкости, как этот камень приобрел свою независимость от материнской скалы. Однажды, правда в полнолуние смог увидеть руки камнетеса, что его обрабатывали и проникнув еще глубже саму материнскую расплавленную породу. Правда я и почувствовал так, будто самого окунули в расплавленную магму. Мой крик слышен был наверно на всю нашу долину! После этого Дед запретил заниматься постижением сути в полнолуние и одному. Теперь я сидел пытался проникнуть в суть, а Васька рядом не давал глубоко уйти. Это могли быть и шутки, а могли быть реальные затрещины.
   Еще дел рассказал об устройстве мироздания. Оно многомерно, в современном понимании, мультиверсум (*). Множество миров соседствует с нашим, мы в них можем безопасно проникнуть только в теле сновидения. В реальности очень редко случаются прорывы между мирами. Такие понятия Навь, Правь и соответственно Явь, для всех миров едины.
   Так летела эта зима, еще были сны, нет не так Сновидения, с большой буквы. Почти каждую ночь они приходили. Иногда на фоне не очень разговорчивых моих спутников, казалось, что реальный мир там! Я проживал десятки жизней, в разных телах, на разных планетах. Порой после пробуждения, даже первые минуты говорить не мог привычных слов, особенно если Сновидел в теле животного.
   Правда руки не всегда видел, но несколько раз они меня реально выдергивали из обрушающегося сна. Навьи промыслы, так комментировал Дед мои рассказы о сновидениях.
   Дни стали длиннее, в гремучей капели угадывалась первая робкая поступь весны.
   - Замкнем спираль в июне, когда ты к нам попал. Готовься к выходам, начинается самое тяжелое. Будем учится править явь от Навьи. Но перед этим ведай, как все устроено:
   Мы ведающие люди во всех концах планеты называемся - круг. У каждого народа по своему звучат названия ступеней постижения силы Прави. В Руси было три круга, первый Вой - значит воин, Вторая - Ведун, как сам понимаешь значит ведающий, и третья Волхв - значит высший. Я Вохв, Васька Ведун. В былые времена возле Волхва, всегда должен быть и Вой тоже, но теперь нас так мало стало. Вот и приносит Правь мне регулярно Воев, а наш Круг славянский, этим и пользуется, что бы я их подготавливал. Только вот Высшие не дают мне уже много лет, довести Воя до Ведуна. Васька не в счет, он уже пришел Воем. Постоянно забирают Вас у меня. А сколько потом доходят до знаний ведать, и я не всегда ведаю. Мало нас осталось, вот и Правь и сидящие там Высшие, вливают гораздо большую силу, чтоб Вои везде успевали затыкать прорывы Навьи. В эту эпоху, на землю пришёл новый Бог, и имя ему Песок.
   - !? Почему Песок?! - удивился я.
   - Кремний, если по научному, а если по нашему - теперь эпоха Мягкого камня. Я родился в эпоху воды или эпоха Ветреной Воды. Все люди тогда постигали мир через океаны, моря и реки. Потом мы смогли подчинить молнию или электричество, если по науке. Так возникла эпоха Скрытой Молнии, но на то она и молния, что пролетела мгновенно. И кто же мог тогда подумать, что все приведет опять к камню. В очень далекие времена люди тоже повелевали камнем, так как сейчас или по иному, то мне не ведомо. Только вот не удержали его силу, и камень ушел под воду, так и погибли великие цивилизации пращуров наших. И на долгие века воцарилась эпоха воды. Сможем ли мы в этот раз, на этом витке спирали не сгинуть в бездну. Наверное и Правь не ведает. Знаем из преданий, которые дошли из глубины витков спирали времени - следующая эпоха после Камня должна быть эпоха Огня. А если опять не выдержим, то опять к Воде вернемся. Вот ты научился чувствовать огонь сердца, значит все люди стали на шаг ближе к этой эпохе. Он очень мизерный для всех, но тем не менее значит развивается человечество! Навь как и Правь не относится ни к чему, но силы её подтачивают тропу знаний. Всегда эволюция есть созидание чего то более сложного, а хаос всегда разрушал. Ладно.
   Он вздохнул протяжно и продолжил.
   - Так давай вернемся к нашему кругу, когда дойдешь до Волхва, тогда и будешь думать о высшем, а пока тебе нужно научиться просто выжить на своей ступени силы. Так значит, до первого круга есть просто знающие или по народному знахари, ведают про силу и огонь, но не хватает собственной воли править её. Могут быть где угодно и заниматься чем угодно в жизни. Глаза как правило у этих людей синие или серые, хотя в других народах во всех кругах преобладают карие. Потом начинается первый круг. Как я уже повторяюсь это Вои. Но Вои не воины, они не воюют, а хранят и защищают прочих, в том числе и Волхвов от силы Нави. Только ваш огонь сердца может заплавлять прорывы Нави в Явь. Второй круг это Ведуны. Теперь ты не только воюешь но и ведаешь, ведаешь знания вокруг тебя в Яви, ведаешь и видишь, что происходит вокруг тебя. Можешь постигать саму суть вещей, проникать мыслью внутрь и ведать, как и кем он устроен. Великие знания открываются тебе, но не многие, совсем не многие могут дойти до такой ступени, Правь стоит по правое плечо от него, а Навь по левое. Обеими силами владеет с легкостью, в этом и сила и слабость его. Вот Васька заставил в вертолете петли на двери сгнить за секунды, это же Навья сила - по вашему время или энтропия. Тоже страшное оружие, и надо держать его в себе и на себя же эту силу не пролить. Про Волхва я уже тебе человеческим языком вряд ли смогу объяснить его суть. Что бы понять, надо сперва Навь повыжигать, потом долго идти по лезвию между Навью и Правью в душе и этой огненной тропой дойдешь. Только в конце пути будет совсем не тот человек, что начинал тропу торить. - прервал своё повествование и глубоко задумался. Опять сотни вопросов крутилось на языке, но я не решался прервать его мысли. И учитель продолжил:
   - Есть еще малый круг, как правило это Высшие иерархи страны, они присуждают степень силы, но из за простого Воя все не будут собираться, поэтому тебя испытывать будут, еще двое, кроме меня Волхвов.... Не хотел конечно говорить, что бы не пугать и в сомнение понапрасну не вводить. Все люди как правило делятся на тех кто чувствует силы и тех кто не чувствует. Те кто чувствует, как правило, выбирают дорогу Прави поначалу, потом дойдя до ведания силы, очень многих губит Навь. Обещает дары несметные и силу великую и предают люди правь, и начинают по её хотению все вершить. Волхвов навьих не бывает, слава Прави! Так вот, бывают встречаются среди нас такие люди, которые родились на Навьем месте, и поэтому у них, как прививка - полное неприятие Нави. Мы их называем вольными, нет над ними власти хаоса. Из за этого практически ни когда, они не смогут стать ведунами, так как силой Нави повелевать не могут, но Вои великой силы. Сказки и былины про этих людей сложены - Святогор, Пересвет, слыхал?
   Я кивнул.
   - Святогор кстати волхвом потом стал, но нарекаться стал по иному. Может он к тебе придет на испытание. Чую я, что ты не простой Вой будешь. Когда Васька тебя навьей силой хотел осколки кости в руке убрать, не дался ты ему. Он как стоял, так и пятую точку сел. Только головой по сторонам крутит.
   И еще самое главное! Я сейчас очень много тебе сказал, о Прави, Яви и Нави. Наш мир как весы, точнее как жердочка от которой по равные стороны расположены чаши - Правь и Навь. Все в мире сбалансировано, Правь всегда равна Нави! И только тогда будет существовать Явь. Проще говоря если сзади тебя появился дракон, то где то спереди будет великий воин который его сможет победить. Смерть чистая Навь или разрушение, но если бы не умирали травы, то новые никогда бы не родились. И именно из праха разрушения вырастает новый цветок великого творения Прави. Потому и ведуны имеют силу равновеликую, как созидания, так и разрушения. А Волхвы это уже сама точка опоры, на которой держится Явь. Помни всегда, наделенный силой любым своим шагом нарушает баланс, он очень хрупкий... это наш мир... наша Явь.
   Ну да ладно, много тебе сказал я, о большем еще надо тебе самому подумать.

История 1.

Навье гнездо

   Резкий толчок, и моя голова чуть не пробила крышу машины. С засыпа долго моргал пытаясь сориентироваться, сновидение о Деде не отпускало, хотелось опять туда.
   - Здоров ты дрыхнуть! Видать весь день пешком топал, умаялся. - в тоне Ивана проскочили участливые нотки.
   - Да почти от самого райцентра шел пешком, встретилась одна машина и то встречка. А что тут всегда так безлюдно? -окончательно просыпаясь и осознав окружающее отвечаю.
   - Почти, на лето оживает, приезжают дачники с Москвы. Но тоже мало их осталось. В основном у кого родня здесь лежит. Вот за могилками ухаживают и попутно огородом жизнь скрашивают. Лично я не понимаю, какой кайф все лето на грядках кверху кормой торчать. Не тут конечно экология мать её! - смачно добавил в основном непечатные, но очень популярные идиомы.
   - Соленья, варенья, опять же картошечка своя. К осени, как начинают разъезжаться так и думаешь сейчас у них машина треснет. Едут по три часа, до трасы от райцентра. А уж если дождь пойдет! М м м... - мечтательно закатив глаза.
   - Такие деньги грести начинаю грести! Вот они мои кормилицы - одной рукой погладил баранку машины, а второй выудил из внутреннего кармана кожаного плаща видавшую виды "Nokia".
   - Я обычно сразу эти деньги невестке брата покойного отправляю, как раз племяшам к школе. Их двое у меня - пацаны, пагодки, в 10 и 11 классе учатся. Ну их, такие шальные деньги никогда впрок мне не шли. - он ухитрялся разговаривать со мной, отчаянно жестикулируя и при этом смотреть на дорогу объезжая ямки.
   - Так вот к чему я это то начал про дачников - Иван наморщил лоб вспоминая нить беседы.
   - Я спросил, что так безлюдно, середина же августа, неужели все разъехались? - напомнил собеседнику.
   - Ах да! Ты знаешь, тут в округе стала происходить фигня, какая то. Туманы стали уже в июле появляться. Да все какие то странные, такие и осенью не всегда увидишь. Сколько народу стало плутать! Мне уже все уши прожужжали, бабки своими сказками! - махнул небрежно рукой.
   - Я как раз за преданиями и сказаниями приехал. Рассказывай, а то испугаюсь и обратно поеду. - попытался пошутить. - Неизвестность то пугает!
   - Такого лба, как ты испугаешь поди! Да даже не знаю, что рассказать потолковей, а не небылицы всякие. - он вздохнул и с посерьезневшим лицом продолжил.
   - Так вот. Туманы стали опускаться на деревни. Но самое чудное, что не на заре, вечерней или утренней, а прям когда им самим вздумается.
   - Как понять "самим вздумается"? - перебил я.
   Иван, поперхнулся начавшимся предложением. Строго взглянул в мою сторону.
   - Ты не перебивай, Владик. А дослушай сперва. Вот светит солнце, утро, обед, вечер - не важно, и вот с любого малого овражка начинает расползаться туман, сперва по колено, прям как у артистов на сцене, только радости мало. - добавил пригорюнившись.
   - Минут за десять уже скрывает крыши домов. Да такой густой! Метра на три в нем видно, не больше. Я сам в нем был и со стороны видел. Ты себе представит не можешь, едешь к деревне - вот она стоит на виду на взгорке. Проехал еще метров триста, и все! Нет деревни, будто облако опустилось! Самое чудное, словно к стене подъезжаешь. Специально останавливался перед ним. Вот она перед тобой, сверху солнышко светит, птички поют, но делаешь три шага и машины уже не видать. И тишина, ни птиц, ни солнца сверху. В один раз помню, привез тетке двоюродной, да и не только ей, меня обычно на всю деревню просят хлеба купить. Так вот стою хлеб раздаю и вижу краем глаза, как из овражка меж двух домов начал выползать он. Сперва не понял, спрашиваю у баб Кати - "костер кто запалил за домом?". А она обернулась, сразу лицом сбледнула, сунула деньги не считая и только что не галопом до дому помчалась. Дед Савелий мне такж без счета деньги в руку всунул и прошептал на ухо: "Езжай быстрее Ванька, не то в нем останешься!" и сам тоже чуть не вприпрыжку побёг к дому своему. Я на этих чудиков поглядел, вспомнил пословицу "что стар, что млад". Пока сумки положил в кузов, пока деньги рассовал по карманам. Туман уже по подножку кабины (это примерно для шишиги 1 метр - примечание автора), стоял почти с краю деревни, ну метров 200 от силы до выезда. Разворачиваюсь и потихонечку поехал, а он уже по стекла. На выезде всегда лужа большая была, ну мне то пофиг, хоть и сельхозник (*) моя ласточка, а моста то два! Подъехал к ней, и вроде по своей же колее ехал, и лужа там коту по яйца. Сел! Плотно так застрял. И в раскачку, и по пониженной, толку ноль. Минут десять ерзал, а туман... в трех шагах ничего не видно! Я мотор выключил, чтоб не закипеть, дверь открыл и думаю дай вылезу, бог с ним что намажусь, но хоть буду знать, как зарылись колеса. Ну значит дверь открыл, свесил ноги вниз... И тут меня оторопь взяла. Тишина! Прям не по себе стало, даж как то боязно. Сижу и слушаю эту тишину! Нет ты не улыбайся - вперив палец в мою сторону -
   - Мне и сейчас, как вспомню, мурашки с таракана по спине бегают. А уж тогда вообще жутко стало! Слушаю значит тишину, и вдруг сперва еле слышно, а потом все ближе и ближе шаги! Помнишь, как зимой по морозцу снег скрипит под ногой? Вот точно такой же звук. У у ух! С какой я скоростью дверки на замки внутренние закрывал! Ты не гляди, что толстый и до твоей двери за доли секунды дотянулся! Схватил монтировку и думаю, ну кто бы ты не был, только сунься! Шаги тем временем впереди остановились, ну то есть затихли. Как бабахнет!!! Вот крест истинный! - и широко перекрестился -
   - До сих пор понять не могу, как штаны не испачкал! Это молния ударила в дерево рядом с дорогой. Не знаю точно или нет, неуверен, только показалась мне, что во вспышке я видел фигуру, высокую худую, ростом наверно за два метра, метрах в пяти от машины спереди стояла. И ливень! Буквально минута и нет этого проклятого тумана. Вижу, а я поперек колеи стою. Только руль вправо выверни и спокойно поедешь. Вывернул, как по асфальту выехал из лужи, и от греха домой помчался. Хочу тебе Владик сказать, я всю жизнь шофером работаю, на дух не воспринимаю алкоголь, но в тот вечер полбутылки настойки зверобойной выпил. Все равно, сейчас вот вспоминаю а до сих пор будто фото вижу этот силуэт! С тех пор подъезжая к каждой из наших деревень останавливаюсь и смотрю - нет ли там проклятого тумана. - чуть подумав, он продолжил.
   - Видел потом его со стороны, говорю тебе будто облако легло. Строго по границам деревни. Вот и дачники не выдержали, уже в начале августа всю картошку выкопали, а некоторые и бросили, разъехались отсюда.
   - А ты потом в той деревне был? - спросил, погруженного в думы Ивана.
   - Был, как не быть. Хлеб то раз в неделю обязательно привожу, больше некому.
   - И что-нибудь местные тебе рассказывали?
   - Рассказывали. - односложно и нехотя ответил.
   - Что?! - пытаясь скрыть свой интерес.
   - А вот эти их сказания, уже сказки! Навки, заброшенные церкви. Не по мне это. И ты меня не спрашивай! - довольно резко оборвал меня.
   - Вот приедем ты сам все услышишь, как раз туда, к бабе Кате тебя подвезу.
   Моё сердце забилось учащенно. Я понял, что попал туда, куда надо. Теперь главное еще, что бы вовремя!
   - Слушай! По моей карте до Высокого от дороги 8 км. А мы уже наверное час едем? - перевел тему разговора в более нейтральное русло.
   - По карте, напрямки, где то так и есть. Но по дороге все 30 км. Потому и немцы не нашли деревню, хотя скорее всего миф они стояли от Высокого в 5 километрах - застава была. За деревней брод через реку, в этом году сушь, цыпленок перейдет. Мне до дома останется километров 10. Я живу возле станции железнодорожной, нас два дома - смотрителя и мой. Задержали сегодня меня на твоё счастье, на разгрузке, и пришлось срезать, через Высокое.
   - А что ночью тумана не бывает?
   - Бывает, но вечером обычный туман бывает, а вот за полночь и не обычный иногда приходит. Только он уже не ограничивается одной деревней, всю округу накрывает. но почему то за железку не заходит. Иногда ночью выйдешь, а он стоит стеной в свете фонарей, метров 5 не доходит до шпал, красота такая, но и жуть... аж до костей пробирает.
   Мы оба замолчали, каждый думал о тумане. Свет фар выхватывал из обочины кусты, ветки деревьев, на границе видимости промелькнула лиса с её характерным отсветом красных глаз.
   - Почти приехали, за поворотом будет деревня, я не буду туда заезжать. Второй дом от края, там баба Катя живет. Советую к ней пойти, переночуешь а там уж сам разберешься. Деньги лучше сразу не давай, обидятся. Будешь потом уходить, положи на стол в горнице, ток чтоб она не видела. Да, что я тебя учу, не маленький.
   Мы съезжали с горки, перед нами раскинулась в неверном свете восходящей Луны деревня. Фонари светили по краям и пара в центре. Дворов 30 примерно. Там где светились фонари, в окнах домов горел свет. Мы не доехали до деревни метров 100. Иван остановился на развилке.
   - Ладно Владик, рад был познакомится! Интересный ты парень, хотя и спать горазд! - он улыбнулся, и протянул свою огромную руку на прощанье.
   - Рюкзак свой не забудь, и да кстати - передавай баб Кате привет от Ваньки, скажи послезавтра хлеб привезу, как обычно!
   - И тебе Иван хорошей дороги до дома! - я пожал протянутую руку.
   Залез на кузов, и подсвечивая себе фонариком телефона разыскал свой рюкзак. Шум машины затих вдали, стоял вдыхал терпкий и густой воздух сельской глубинки. Луна вышла в полную силу, на той стороне деревни брехала собака - не по делу, просто ради долга своего. Земля пружинила под ногами. В воздухе разлилась сила полной Луны - пьянящая и щекочущая.
   Подойдя ко второму дому от края, по совету Ивана, постучал в окошко. На дворе было темно, лишь в окне свет разгонял сумеречные тени.
   - Кто там? - раздался, пожилой но довольно энергичный женский голос из сеней.
   - Историк из Москвы, вам должны были позвонить.
   - Какие историки по ночам шляются?
   - Ну ученый я. - мне не совсем не хотелось ночью, да еще неизвестно, где раскладывать палатку. С голодом справлюсь - перетерплю, не впервой, а вот жажда уже начала мучить.
   - Меня Иван подвез, Вам привет передал, сказал завтра хлеб привезёт, как обычно! - почти с отчаяньем я вспомнил слова его.
   - А а а! Ванюшка тебя подвез! Это хорошо! - загремел засов двери открываясь -
   - Что ж ты сразу не сказал!? Ванюшка, кого зря к нам не пошлёт. У него нюх на хороших людей!
   Дверь распахнулась, хозяйка осветила меня фонарем с головы до ног. Потом включила свет на кухне.
   - Заходи, заходи! Баул свой поставь к печке, ага сюда. Обужку тож заноси, не разувайся за порогом. Во, ага сюда! - все мои действия получали, комментарии словесные.
   - Сейчас чай поставлю! На стол что бог послал наложу, проголодался поди! Как звать то?
   - Владислав. - и привычным движением протянул паспорт с удостоверением РГО.
   Покуда она читала документы, подслеповато щурясь и светя фонариком. Я наконец то смог рассмотреть хозяйку. Это была, сухонькая старушка с правильными и строгими чертами лица, морщины только подчеркивали строгость взгляда. Седые волосы убраны под цветастый платок, поношенный халат был опрятен и чист. Да и вообще встреть её в городе я ни за что бы не дал восемьдесят лет, максимум шестьдесят. Отдав обратно документы, побежала к плите ставить чайник. Открыла холодильник, обеими руками стала доставать и ставить на стол кастрюльки, чашки, банки.
   - Баб Кать! Да зачем столько то! Я чай попью и все! - попытался ослабить фонтан её кипучей деятельности.
   - Ты что голодным хочешь засыпать!!! - нахмурившись и повысив голос, сказала хозяйка.
   - И как я потом соседям скажу, что гостя не накормила!?
   Лисички маринованные, сало, хлеб, огурцы - свежие и маринованные, холодец с хреном, конечно тарелка молодой картошки и в довершении всего - огромная кружка чая. Судя по запаху там был еще чабрец с мятой. От такого обильного позднего ужина, я уже почти засыпал за столом.
   - Вот иди ложись я уже тебе постелила.
   Через силу раздевшись, я заснул, когда моя голова еще летела к подушке.
   Сон был интересным, я купался в море, тепло-зеленым. Волны игриво как качели поднимали вверх и вниз. Солнце грело макушку, но не обжигало. На галечном пляже было "яблоку негде упасть", ко мне подплыла молодая девчушка лет 13, яркие голубые глаза притянули мой взгляд. На краю сознания всплыла мысль, это переход в другой мир. Резкий рывок, и вот я уже не во сне, а в сновидении. Вишу высоко над землей, подо мной расстилаются поля, деревни угадываются по квадратным разноцветным крышам, редкие перелески очерчивают границы того и другого. Солнце, как всегда находясь в сновидении светило ярко и тепло. Вдруг внизу стал собираться туман, странный был туман - вот уже не видно домом, только самые высокие деревья торчат черными крапинками, на зеркально белесом поле.
   - Вижу ты видишь это. - рядом прозвучал голос, иногда он походил на рокочащий бас Деда, иногда звучал будто робот из старых фильмов.
   - А теперь ведай! - прозвучал приказ.
   Я поднес свои руки к глазам, четко зафиксировал взглядом, потом опустил до уровня груди ладонями вниз, на границу периферийного зрения.
   - Ищи нить прорыва, она где то здесь.
   Мысленно потянулся к рукам с призывом. Легко полетел вниз, туман истончился, не исчез а стал прозрачным. Опять поднялся повыше, пытаясь оглядеть все площадь подо мной. Везде она была прозрачной, но возле одной деревни, на самом краю клубилась синеватая муть, непроглядная моему взору.
   - Близко не подходи, ведай духом! - опять голос, теперь с металлическим оттенком.
   Потянул руки к этой деревне - увидел оранжевые сполохи людских душ, белый свет своего оставленного тела. Тут от другого края деревни где и была эта сиреневая муть потянулась в сторону оставленного тела отросток, будто лиана.
   - Выходи опасность рядом!
   Отточенным движением вытянул руку вверх.
   Мне никогда не нравилось экстренное выхождение из сна, просыпаешься словно на тебя вылили ведро воды - и ощущения сходные только вместо воды свой пот. Как то раз спросил у Деда, как за секунду может выделиться столько влаги из тела, ответ несколько обескуражил. Во сне нет времени в нашем понимании - можно в секунду реального времени вместить всю жизнь, а бывает одно мгновение - длится всю ночь. Только знай если ты использовал экстренную эвакуацию, значит в реальном времени у тебя есть пять минут до начала опасности.
   На кухне гремела посудой баба Катя, солнце еле пробивалось из-за низких туч. Наверное пойдет дождь, промелькнуло в голове. Встал, одел свою камуфляж и вышел на кухню.
   - О Владик проснулся! - приветливо улыбаясь - Доброе утро!
   - И Вам доброго утра и дня! - ответил
   - Я тут блинов нажарила, садись чаевничать будем!
   - Ага сейчас, на улицу сбегаю!
   - Как выйдешь, сразу налево и возле сарая увидишь туалет! - баба Катя подсказала верное и очень сейчас необходимое направление для моего организма.
   Сразу за домом начинался небольшой садик, в конце которого виднелась чернеющая полоса земли огорода. Края участка ограничивали, с левой стороны сараи, а справа сеткой натянутой на столбах, так заросшей диким виноградом, что казался сплошным зеленым ковром. Сделав свои дела, я стал умыватся холодной водой и чистить зубы возле умывальника во дворе.
   Руки внезапно потеплели, в центре зажегся огонь. Оглянулся, за забором стоял парень среднего роста, примерно лет тридцати, волосы русые - неухоженными космами, торчали в разные стороны. Широкие скулы, широкий тонкий рот, слегка раскосые, глубоко посаженные глаза, цепко и внимательно смотрели на меня. Одет был в вылинявшую и застиранную рубаху в клеточку.
   - Уходи! Не твоё это! - голос его резонировал так, что казалось будто много голосов слилось в один.
   - Тут наша земля! Нет здесь власти Прави. - он развернулся и ушел вдоль забора.
   По мере его удаления огонь в центре угасал. Снова защебетали птички, и уже ощутима преддождевая духота в воздухе. Да интересные люди здесь водятся, подумал про себя. Что бы Навь проникла в человека, надо не один год жить на прорыве, да и еще изъян в душе имеет, если говорить по церковному - грех большой совершить. Простой человек на прорыве скорее всего даже не заметит сначала, потом сны начнут мучать, да такие сны, сам убежишь из этого места. Это воде инстинкта самосохранения у обычного человека. Всегда сон предупреждает, а вот внял ли потаённому голосу, уже обычный разум решает, как правило 10 из 10 убегают. Остаются только такие, которые сами внутрь Навь пустили, пусть неосознанно, по ошибке или случайности, но тем не менее это произошло.
   - Вот дурачёк этот Колька! Вы Владислав не обращайте на него внимания пожалуйста. Ранило его сильно на войне, вот он с тех и не может по нормальному жить, или молчит или вот такую ахинею несет. Разве, что никого еще не прогонял отсюда, как Вас. Руки у него золотые, какой плотник и столяр. Если он бы не жил в нашей деревне, давно мы бы уже с дедом Васькой от любой оказии померли бы. - с крыльца сказала незаметно вышедшая баба Катя.
   - А где он живет? Мне про него никто не сказал, когда собирали в командировку. По спискам в паспортном столе только двое сейчас постоянно прописаны здесь.
   - На той стороне деревни - она махнула рукой.
   - Возле старой церкви дом стоит, он сам приписан в городе. Раньше, лет пять назад, когда с головой покрепче дружил, приезжал только на лето. У него и жена была и сынишка сейчас наверное в школу пошел. Да только второй год, как поплохело ему. Своих бросил. Сюда приехал, нам с дед Васей сказал, что видение ему было. Мол надо церковь восстанавливать, и мол от этого и ему и всей округе возрождение пойдет. По первой то дачники тоже рьяно ему помогали, да только не знаю как тебе сказать... - она помялась, обдумывая слова.
   - Бог судья ему, что там приключилось. Когда очищали фундамент, что то видно там раскопал, он же и по ночам рыл. На следующий день, с ножом накинулся на наших Москвичей, когда они пришли ему помочь. Сильно тогда порезал Виктора Петровича, хорошо жена его Алена Павловна фельдшером на скорой до пенсии работала, а так не спасли бы. По весне этой было, как раз они только вторую неделю, как приехали. Только картошку посадили. Еле мы с Васькой их уговорили заявление не писать в милицию, или полицию, бог знает, как правильно теперь ее называть. Да, что же ты заслушался меня старую! - всплеснула она руками.
   - За стол скорей! Оладушки с чаем стынут!
   За столом о Николае больше не говорили. Чувствовалась напряженность темы, было видно по хозяйке, что не безразлична ей судьба его. Волнуется и переживает. Она меня расспрашивала про мою работу. Чем я буду у них заниматься, с уважением глядела на мой зеркальный фотоаппарат. Расспрашивала, про мою родню, горестно вздыхая, узнав - что мы с сестрой вдвоем остались. Я расспрашивал про её жизнь. Вот так и думал, слишком у неё правильная речь - оказалась учительницей русского языка и литературы все жизнь послевоенную проработала в средней школе соседней деревни. Дети давно выросли, старшую дочь уже схоронила. Четверо внуков, один еще не женился, "Такой же баламут ученый, как ты! Весь мир объездил". Семь правнуков, все в Москве. Только на троицу пытаемся собраться, да и то не каждый год все могут приехать. Картошка в этом году плохая, сперва засушило её, а потом от дождей пошли эти "проклятущие туманы", и теперь не знают, что вообще выкопают. Все Москвичи с её слов "только кой чего накопали" а вот огурцы с капустой на загляденье, пол погреба огурцами заставила. Помидоры тут отродясь, не вызревали "попутю". Ждет вот когда Ванька людей соберет и приедет картошку копать им с дедом Васей. Предлагала свою самогонку, которую для этих работяг заготовила, сказала давно уже 10 тысяч отложила из пенсии, чтоб им же и отдать. Я попытался возразить, что на 10 тысяч она могла бы тонну картошки купить. "Так тож своя! А в городе одну химию с нитратами продают!"
   Зерно в соседнем колхозе для кур уже куплено и в ларь сложено тем же заботливым Иваном. Он кстати оказался внучатым племянником бабы Кати. В общем, когда я из за стола встал, часы показывали без четверти двеннадцать. Хозяйка сказала приходить к двум, будет окрошка.
   Тучи еще сильней нахмурились, парило уже во всю. Казалось только дотронься до тучки и хлынет.
   По рукам и по телу привычно и приятно разливалась, теплота. Сосредоточив её в центре, я вышел на улицу и пошел на другой конец деревни. Вот, что еще интересно, вроде церковь говорят есть, тогда почему не село. Раньше с этим строго было, всегда гордились названием село, почему и говорят до сих пор "дерёвня", как самый отсталый человек. Ну это я у местных по узнаваю, а то в архивах ничего про церковь не сказано. Само Высокое, как ему и положено располагалась вдоль крутого и высокого обрыва над рекой. Дома располагались в один ряд, парадным видом к дороге идущей вдоль деревни и собственно самому обрыву. Усадьбы сзади домов продолжались небольшим садом и последующими огородами. Они в свою очередь упирались в лес, в котором насколько хватало глаз, были в основном березы. Высотой кручь была метров тридцать, и оттуда открывался прекрасный вид, на пойменные луга, четко очерченные грунтовыми дорогами поля. Вследствие приближения осени, были они грязно желтого цвета убранной нивы. Полого поднимался рельеф, на горизонте упираясь в такой же лес. Слева и справа изгиб берегов реки, закрывал видимость и создавалось ощущение будто ты в горной долине, только шапок белоснежных на фоне облаков не хватало для полноты представления. Грунтовка по которой я шел выдавала, что раньше здесь активно ездила тяжелая сельскохозяйственная техника, колеи еще не сгладились, хоть и обильно поросли травой. Тропинка вела по гребню дороги вдоль домов, пожухлая трава приятно пружинила под ногами. Дома, мимо которых я шел, почти все сохраняли благопристойный вид. В окнах видны занавески, трава покошена и перед домом и между яблонь в саду. Видно, что хозяева тут были недавно, только тяжелые замки на дверях напоминали, что все таки никого нет. Всего три или четыре усадьбы, стояли с покосившейся избой и бурьян сравнялся с крышей, но даже и тогда в сад вели протоптанные тропинки. Видимо яблоки соседи помогали убирать. Примерно посредине деревни был промежуток между домами, выгон так он называется по местному, его пересекал небольшой овражек, метровой глубины. Ага видимо здесь Иван видел начало зарождающего тумана, промелькнула мысль. Пересечение дороги и оврага было засыпано щебенкой еле угадывавшейся под зарослями травы. Остановился на этой насыпи, пальцы стало ощутимо покалывать. Холодок струился по рукам пытаясь слизнуть "теплынь". Очень нестерпимо загорелся центр, подуло прохладным воздухом на лоб, я услышал биение своего сердца. Резко сошел с насыпи, все стало затихать. Интересно, это что же за овражек такой, если сила сейчас хотела применить крайнее средство ко мне! Посмотрим, попробуем еще раз. Был точно такой же эффект. Только я уже не сопротивлялся и позволил огню сердца растопить моё сознание, выжечь все мысли ослепляющим потоком света. Чувствовал как с рук сходит сила и впитывается в эту землю, и трещина что ведаю под собой, черным провалом, постепенно схлопывается, становится сперва черточкой, а потом красненьким шрамом.
   Ноги меня не удержали. и я еле дошел до другого края овражка и сел прямо на гребень колеи. Теперь после такой энергопотери еще минут двадцать буду приходить в себя, отстраненно проскочили мысли на краю сознания. Мне же было по кайфу, сила ушла, но ощущение вселенского счастья от сопричастности к Прави еще кружилось внутри. Благодать постепенно отступала. Голова начала работать с прежней четкостью. От теплыни не осталось и следа. Суда по старой памяти еще дня три я не смогу, даже дуновение тепла почувствовать. Очень интересный населенный пункт, если для простого прорыва нави пришлось огнем сердца все выжигать. А ведь в огне сердца сгорают мои годы счастья и благодати (будущего конечно... если доживу). Я вообще даже с Дедом столько за раз из себя не выливал, а тут, прям будто на смертной кромке стоял. Что же там тогда творится на краю деревни, если во сне на фоне того клубка Навьей силы эту трещину даже не заметил. Нужно будет обязательно сегодня сновидеть наших и спросить помощи что ли? Обуреваемый такими мыслями, даже не заметил неслышно подошедшего дедка. Он был стар, седые космы с проплешинами покрывали его голову. Лицо в глубоких морщинах, большой нос наползал на губы, но как ни странно, был гладко выбрит. Синие глаза, смотрели с иронией и открыто. Сразу притягивая взгляд, и рождая в глубине души симпатию. Телогрейка, шаровары и конечно палка - клюка.
   - Молодец! Всю силу без остатка в эту проклятущую трещину вложил! - не понять по тону, то ли хвалит, то ли ругает.
   - Даже галки наверное с небесей сверзлись! Такое сияние тут устроил! А сам вот сидишь и еле дышишь. - примерно таким же тоном Учитель устраивал разнос за мои глупые ошибки.
   - Ну и что дальше!? Пойдешь к Навьему выводку, поклонишься в ноги, и попросишь убирайтесь вы обратно пожалуйста!!!? Вот кто додумался и прислал такого молодого сильного дурака сюда!!! - склонившись к моему лицу почти кричал дед.
   - Тут же нужен Навий воин с Ведуном! Тут вы-во-док! Гнездо Навье! - по слогам причитал.
   - Не простой провал! Мать их ети! Докладывал же смотрящим, все как есть выложил! Мудаки хреновы, мясо прислали!
   - Постой, постой. - еле сумел вклиниться в монолог. Я уже понял, что он простой знахарь на этом месте, они как правило селятся у каждого места силы.
   - Зажги! - приказал я, что бы ведать огонь сердца этого человека и убедиться, что он наш.
   Бело-оранжевое пламя охватило и слегка размыло силуэт, по сознанию мазануло волной вселенской благодати.
   - Какой выводок!? Меня отправили инспекцией, говорили стандартные прорывы. Небольшие, точечные но их много.
   - Их мать их ети! - он внезапно, сбледнул с лица.
   - Неужто закольцевали!? Ты спал что ли когда ехал сюда!? - и пытливо уставился в глаза.
   - Ну дорога до вас прямой не была. Почти тридцать километров прошагал, пока мне попутка попалась - сам чувствовал, что леплю жалкие оправдания.
   - Кто будешь?
   - Вой!
   - Ага. Анатолий Афанасьевич наставлял на путь? - скептически хмыкнул и продолжил:
   - Можешь не отвечать, только он таких самородков выводит в круг. Что же горемыку тебя до Ведуна не довел. Неужто ты вольный!? - он с придыханием, замер от своей догадки.
   - Да. Не дано быть Ведуном.- справившись с волнением ответил.
   - Вот ить мать! Не думал, что еще встречу вольных на своем веку. Теперь понятно, как и главное зачем ты сюда попал. Ладно поднимайся, пошли ко мне. Я теперь хоть и без места своего, кой чего могу. Будем тебя подлатывать. Хотя после твоего фейерверка хотел сперва тебя хворостиной угостить. Кто ж знал, что все оно так выйдет. Будешь учится на ходу. - он подал мне руку помогая встать.
   - Мож еще и одолеем их! Мать их ети! Да куда нам теперь деваться, только вперед.
   Немного посидел еще, и под бубнение деда Савелия, как он сам представился пошли к крайней от выгона хате. Это было очень примечательное строение. Настоящая бревенчатая изба, начала двадцатого века. Конечно это было не то монументальное сооружение, что я видел у Деда, но тоже очень впечатляющее. Шестистенка (*) изба, очень редкий тип в наших краях домов. Обычно пятистенка, или сдвоенная пятистенка на две семьи. Но чтоб это квадратное сооружение поставили в такой глуши, событие из ряда вон выходящее. Видимо тут раньше жил какой то зажиточный человек. Усадьба была сильно заросшей спереди, а вот сад содержался почти в идеальной чистоте. Построек хозяйственных вообще не наблюдалось, ну не считая туалета конечно. На мой изумленный взор на дом, спутник усмехнувшись поведал:
   - Дом это мой дед построил, Василием звали. Был он очень обротистый мужик, сперва возил на торги в Брянск зерно наших селян, потом уже приказчиков нанял. Сам в Брянск с семьей перебрался. А сюда уже на лето детвору привозили. Но потом грянула революция и они из города всей семьей сбежали, было их душ двадцать если со всей малышней брать. После гражданской, когда советы за всех всерьез взялись, не поднялась рука у комиссара нашего выгнать всех в чисто поле. Они работящие были да и дед главный кулак к тому времени уже век свой на печи доживал. А потом война и всех кого могли забрали. - он вздохнул, видно было набежавшую слезу.
   - Только из 10 человек, вернулся один дядька мой. Да и то недолго прожил, что только не делала мать моя с ним, она тогда уже хорошей знахаркой была, со всей округи к ней люди ехали. Какая медицина! Ничего ж не было. Так вот помыкался он два года после победы, и зимой тихо ушел. Лег спать и не проснулся.... Вот и остался я один из всех мужиков. Сестры разлетелись по всему союзу, у меня внучатых племянников и племянниц тож наверное штук двадцать, всех не упомнишь, каждое лето кто-нибудь приезжает. А зиму я теперь уже двадцать годов один коротаю. Детей и жены так и не нажил. Эх хе хе.
   Потом мы сидели в доме, слушали все таки пошедший дождь и он отпаивал меня крепким взваром. Сначала я вспомнил ту гадость, что поили меня Дед с Васькой, но это оказался душистый травяной чай, крепкий, в нос шибало от всех ароматов разнотравья, что были в нем намешаны. После Васькиных наставлений смог кой-что разобрать, запахи мяты, мелисы, еле уловимый зверобоя, чабреца, но оставшиеся остались тайной.
   За чаем мне дед Васька обрисовал вкратце сложившуюся картину.
   - В начале первого тысячелетия, здесь образовалось первое селище на реке, потом уже к 11-13 векам разрослось до крупной заставы. Уже селище было отсыпано на холме, возле реки. "Можно сказать прям тут мы на нем сидим, этот ров, где произошел прорыв, край северный самого селища". По мере разрастания, обзавелись собственным капищем, даже волхв свой был здесь. Приходил, будил место силы. Там потом родник забил. Образовалась священная рощица. Уже в 13 веке, когда пришли крестить, разрушили все и деревья срубили. Только вот родничок остался, до сих пор бежит там. Плевать месту силы на Навь. Потому и подмяло потом она всю округу, так как отсюда с самой высотки освещало землю окрест - а Навь пьет её, закруживает насколько хватает взора. Назыается "Пеленой навью". Почему я сразу понял, что ты вольный, Волхвы великие сегодняшние не могут проникнуть взором через пелену, что поставила Навь. Для них здесь все в порядке, и картинку показывает будто один два прорыва - да и те спонтанные. По хорошему раньше только воин с ведуном могли достаточно безопасно разрезать навий клубок, да и то не всегда. Слава богам, больше одного на всю планету быть не может, так Правь решила.
   - Да старый пень сбился я! Надо по порядку рассказывать. Так вот пришли значит крестить, а тут через нашу деревню уже большак шёл. Богатое место было. Никто и не захотел идти в новую веру, мол и так хорошо живем! Не нужны нам новые боги. Ушли сперва "крестители" не солоно хлебавши, а через месяц как раз к концу уборки урожая вернулись с малой дружиной литовскою. Ну те нехристи, уже были крещеные. Все селище сожгли, рощу испоганили. Мужиков посекли, над бабами измывались, потом вспарывали животы и бросали в реку с обрыва. Детей не тронули, всех собрали и собой увели.... - тяжело давались деду Савелию эти слова.
   - Ну соседи в округе из других деревень, которые раньше завидовали, враз уверовали в нового бога. - он зло сплюнул.
   - Нет бы всем вместе объединиться! Но уже вершились новые времена. С Москвы пришла дружина, и дала литве жару. Никого тоже не пощадила. С полона столько людей вернули. И воевода решил, раз место погорело старое значит новое надо рядом ставить. Ну они были уже с батюшкой, вот и подрядили строить на месте капища церковь. Камни жертвенные пораскалывали и в реку скинули. Поставили сперва деревянный сруб.
   Да только не задалось у них ни чего, только поставили, отделали убранством. Уже в дороге был важный чин церковной иерархии для освящения прихода, да в ночь накануне была гроза и молния попала в неё. Сгорела подчистую! Когда этот мандрит приехал, поглядел на все непотребство и сказал, видимо из упрямства: "Быть здесь божьему дому!" Ну вот вобщем так её строили раза три. Последний раз уже из камня, при последнем царе возвели. Но тут напасть новая пришла. Бабка рассказывала, что сперва радовалась (она у меня из ведуний сильных была) когда попам стали их же слезы отливаться. Да только не долго она радовалась. У тех что пришел к власти с Навью прямой договор был, так она и завещала матери когда умирала, чтоб слова поперек не говорила никому! Только так сможешь род наш сохранить. Эх опять меня не туда повело. Ну да ладно. За то рассказал, как на самом деле здесь все складывалось. Вот значить, стояли эти руины, никто их не трогал. Дома рядом строили, а приближаться боялись. И наступило время новой революции. Эта наверное самая беспощадная, всех выкосила. Только мы с Катькой остались из постоянных здесь. Столько мрази в воздухе витало. И стало потихонечку тянуть эту мразь в ту церковь. Я поначалу радовался, чуял, как в воздухе даже дышать легче стало. Ну а потом приехал из города Колька. - он замолчал. Я ждал продолжения не решаясь вмешаться в его мысли.
   - Значит приехал Николай - повторил, собираясь с мыслями и видимо с духом.
   - Мне бы сразу понять, что дело нечисто. Ну кто со здоровой головой приедет в конце зимы. к тому же поселился не в родном доме, соседом он раньше мне был. Я его совсем мальцом помню, мать Валентина очень красивая девка была, а мужа нашла так ни рыба ни мясо. Спился и по пьяни в речке на тракторе зимой утонул, трактор сделали, а его схоронили. Опять заносит меня. Он Николай сперва отбрехивался, мол жена с сыном к лету подъедут, в городе мол житья нет заводы позакрывали, чуть не с голоду пухнут. И пожил он пару дней в родном доме и говорит: "Дед Вась а можно я крайний от церкви огород буду разделывать, он же в два раза больше моего. Вон сколько картошки можно посадить. Ты же тут за главного!"
   - Польстил старого дурака и его самолюбие, я грешным делом подумал, что вот как в городе голодно живут, может и тут картошку получится вырастить и продать. Все деньги им нужнее будут. И говорю ему, да ты сам переезжай в тот дом, бабка Люба как раз перед новым годом умерла, а дом там кирпичный хороший. Его совхоз ей в последние годы перед развалом строил, она там главбухом всю жизнь отработала. Даже канализация есть! И бак на крыше для воды. Правда воду туда нужно было электрическим насосом из колодца качать. Вот значит и переехал он. Поначалу огородом занимался. После потянуло его развалины старой церкви изучать. Ох хо хо! - тяжко вздохнул рассказчик, хлебнул уже давно остывшего чая, сморщился и подбавил кипятку.
   - К тому времени, по этой весне уже почти все наши москвичи поприезжали. Ну и Колька, давай их агитировать. Вот мол церковь восстановим, как завещали нам предки и сразу все хорошо со всеми будет. Чуть ли не совсем молодыми станем, даже такую фигню порол! Наши пенсионеры приезжие, сперва с неохоткой откликались, а потом, как все в огороде посадили, потянулись. Сперва один к нему пошел траву выкашивать, после гурьбой побежали. Как на БАМе комсомольцы, вкалывали с утра до ночи. Очистили все, кладку старую до фундамента разобрали, благо она бутовая была. Камешки рядом сложили, типа при новой стройке пригодится. Как раз накануне Троицы, расчищали полы и наткнулись на лаз в подвал, уже вечерело. Все мужики дружно решили, что завтра на кладбище съездят и после завтра расчистят. У нас кладбища нет, церковь то не достроили, вот и возим на погост в соседнее село Сельцово километрах в трех от нас, под бугром. У Кольки тогда видимо совсем чуточки не хватало тропки дойти до Нави, в душе то она уже у него прочно поселилась! Со мной перестал к тому времени даже разговаривать. Как увидит, так начинает кричать - дурь одну: "Язычник" "Идолопоклонник" и на другую сторону дороги перебегает. Так вот потянула его со всей силой Навь к себе, и начал он в ночи при свете фонаря докапывать лаз. Только сгнили доски люка и он упал в погреб. Не знаю подробностей, только его хватились на следующий день после Троицы. Везде обыскали - нет его. Потом догадались посветить вниз, а он там лежит. Вытащили - еле дышит, наша фельдшерица, ему какую то капельницу поставила. К вечеру он очнулся. Только это был уже не наш Николай. Навьем стал. Первым делом вскочил, как будто не он лежал и еле дышал! Спросил кто в подвал лазил. Ну фельдшерица и брякнула сдуру, что муж её. Она то имела ввиду, что за этим дураком Виктор Петрович сам спускался. Не его беду, как раз сам Виктор Петрович пришел к дому проведать как дела у больного и жены. Колька на кухню, хватает нож и не слова ни говоря бьет в шею Петровича. Кровища хлещет, жена закричала, оставшиеся мужики с развалин подбегать стали. А Колька вышел к ним и говорит: "Любого убью, кто к церкви приблизится!" Навь истинная была в его голосе. Он спокойно через них прошел, прямиком к церкви. Как потом все мужики говорили, будто ноги к земле приросли! Страшно, дрожь бьет, а шагу ступить не могут.
   На этом, закончилась наша мирная жизнь. Что там Колька делал на развалинах мне не ведомо. Сперва через месяц, как раз после Петрова дня сбежали из деревни все наши кошки. Ты ведаешь, потому и не будешь смеяться, говорили люди из Сельцово видели, как они стаей к ним бежали под вечер. Пробовали обратно потом их нести, полдороги смирно сидят мурлыкают чуя руку хозяйскую, но только деревня показывается на виду, сразу полоумными становятся - шипят, царапаются, мяукают. Разве такого зверя удержишь!
   Ну и на первый Спас начались туманы, вижу по глазам, тебе про них рассказали. Москвичи потерпели эту "бесовщину" с месяц, а потом за два дня картошку выкопали и как птицы перелетные стаей машин уехали. Вот так, вроде все тебе рассказал, как было. - Он отставил кружку с остывшим но не допитым чаем на стол.
   - Да, дядь Вась, занятная картина тут складывается - прервал я затянувшуюся паузу.
   - Только мне не понятно, почему ты сразу решил, что здесь гнездо?
   - А как тут ошибиться? Мы же никто из местных не можем уйти никуда из границы Навьей очерченной. Тут с высотки как раз все окрестные земли оно "Пелену навью" наложило. Если бы ты не был вольным и не спал в дороге, тоже не прошел бы сюда. Гнездо же по старому договору, может быть только одно за раз во всем мире, из яиц Навьи, только отсюда могут разлетаться по всему миру. Это потом наши нашли прореху в этой логике, что Вольных воев если они без сознания Навь не считает за опасных. Ну ты сам посуди, какой же дурак без сознания в гнездо Нави полезет! Ты на меня не сердись! - дед легко усмехнулся, а потом опять пригорюнился.
   - Кто ж мог знать, что такого небитого пришлют! Ох хо хох. Видел и ведал их. Туман это только цветочки, он всех обычных людей сделан отпугивать, чтоб значит малышне Навьей играть в Яви не мешали. Они пока мелкие очень шкодливые, чисто котята. Да и как правило такими воплощаются в Яви. Только цвет слишком черный и шкура не блестит, а наоборот будто притягивает свет. Воспитатель у них, вот это да! Жуть ходячая, воплощается в трехметрового громилу без лица. И сам серый без четких очертаний.
   - Опять я тебя заговорил!
   - Да кстати дед Вась меня баб Катя ждет к обеду!
   - Да эта потом меня со свету сживет, если ты не придешь вовремя! Давай дуй, обедай. Потом приходи вместе покумекаем, что с гнездом будем делать!
   Он протянул свою не по старчески жилистую ладонь. Да и хват очень сильный.
   Дождик на улице почти прекратился. Тучи висели низко. Серые, набухшие влагой, словно обещали, что вода еще будет. Все таки очень здесь красиво, подумал, глядя на открывшийся пейзаж. Воздух после дождя был прозрачный, и тучи словно в рамка телевизора ограничивала верхнюю часть изображения. Внизу была не осеннему яркая зелень.
   Значит Василий считает, что здесь Навье гнездо. Ну если туман, Навьиши и Страж,то что же еще должно быть. Плюс ко всему очерчение места, за счет источника, да вообще без источника силы не бывает Навьего гнезда. Я постарался восстановить все слова деда про Навий выводок, как это называл Дед. Да действительно он бывает одномоментно только один на нашей планете. Так же как и явление воев силы или ангелов, в каждой вере по разному называют. Вот только про то, как его убирать ничего Дед не говорил. Да и вообще Навий выводок это воплощение чистого хаоса в нашем мире. Как таковой угрозы он не несет, слишком силы великие там задействованы, только волхвам такие кружева по плечу распутывать. Но вот округа очерчена, то есть никто из местных не может покинуть это место, уже плохо. Значит нарушение законов Прави. Следовательно попадает под мою задачу. Но даже мне вольному, имеющему заведомо большие силы чем другие, сравнимо как мухе пытаться слона на спину опрокинуть.
   Самое главное в этой ситуации - странность места появления Гнезда Навьего, оно и называется по правильному прорыв материнского хаоса. В этом прорыве рождаются сущности Навьи, которые обретают плоть Яви и живут некоторое время в физическом теле. Зачем это делается не постижимо, возможно Волхвы знают, но напрямую Дед ушел от ответа. Да по тем крохам, что вспомнил я из бесед, это всегда происходило в безлюдной местности. Обязательными были три условия, любое покинутое достаточно крупное человеческое поселение в глухом месте, обязательно наличие сильного источника силы и присутствие инициализирующего прорыв человека. Как правило инициирующий сходит потом с ума и погибает. Здесь же вполне себе жилой населенный пункт, не самый большой но и не вымерший, а самое главное на расстоянии 5 км располагалось, как минимум 3 деревни! Дед, что то говорил, как им трудно обретать плоть если рядом вносят помехи люди. Да и сами Навьи первородные потом контакта с людьми не поддерживают, ограничиваясь лишь силой инициирующего, все происходит за одно полнолуние. А тут с начала лета никак не завершится.
   С этими мыслями я вышел из калитки, почти не глядя перед собой. Тень справа заставила повернутся. На меня неторопливо накатывалась стена тумана, звуки, отблески заходящего солнца на свинцовых тучах, гасли в этой белой пелене. Загорелось и заныло под ложечкой в центре силы. Правда я уже лучше чувствовал себя после чаепития со знахарем, но полной теплыни все таки не ощущалось. Лишь легкая пленка тепла показывала, небольшой запас сил.
   Резко расслабился, услышал биение сердца, но вот луч света пронзающий меня уже не успел почувствовать. Потемнело даже в ведании. Сумрак клубился вокруг меня в моем втором зрении. Открыл глаза, практически ничего не изменилось, такой же сумрак вокруг. Видно было максимум на метр вперед. То ли шорох то ли шелест, возник рядом на границе слуха. Прямо передо мной сидел котёнок, черный матовый цвет не давал не одного блика. Даже глаза у него были сплошного черного цвета. Сидел передо мной и смотрел на меня и сквозь меня. Несколько мгновений спустя к нему присоединился еще один. У вот уже с десяток, неразличимо одинаковых, окружали меня. И смотрели! Я чувствовал, как взгляд этих созданий проходит сквозь меня, щекоткой беспокоит кожу.
   Опять стал хорошо чувствовать теплынь, привычное жжение сменило резь в центре. Луч света наконец пронзил меня, благодать стала захватывать сознание вытесняя наружу огонь. Котята опасливо отодвинулись на полметра и также с любопытством продолжали за мной наблюдать.
   Я понимал, что надолго сил не хватит, и начал отступать, пятясь задом в ту сторону где как полагал находится дом деда Савелия. Котята так же синхронно следовали на расстоянии за мной. К звукам шелеста и шороха добавились звуки шагов. На границе тумана показалась огромная метров трех в высоту фигура, без четких очертаний словно сотканная из теней, неторопливо и плавно шагала в мою сторону. Туман перед ней расступался открывая коридор ко мне. Ни одна травинка не согнулась под поступью, это четко врезалось тогда в моё сознание.
   Страшно не было, было понимание, что теперь я оказался точно в том месте и времени. И вряд ли, теперь смогу попасть в нужное. И моя тропа вот вот, оборвется. Даже огонь сердца, который призрачным сиянием уже в видимом спектре окутал меня, не отпугивал это создание.
   От громкого треска слева, будто рвут крепкую плотную ткань, котята бросились в рассыпную. Фигура замедлилась. Зеленая искрящаяся ломаная линия, под звук разрываемой ткани, закончила образоваться столкнувшись с землей.
   Пространство раздвинулось, и оттуда шагнули ко мне две фигуры в плащах с капюшоном который скрывал лица.
   - Держись Вой! - раздался знакомый Васькин голос.
   - Жги Навь! Даем тебе силу! - они встали позади меня и положили руки на плечи.
   Вот тут я полыхнул. Огромная стена огня от меня устремилась на встречу фигуре. Гулко ухнуло, и туман стал почти мгновенно пропадать. Только темный сгусток унёсся в ту сторону, где как говорил Савелий была заброшенная церковь.
   - Фу у х! Успели! Хорошо Дед сумел с первого раза к тебе тропу открыть и Ольга с нами была! - уставший с хрипотцой в голосе, на одном дыхании проговорил Васька.
   В это время второй персонаж скинул капюшон.
   - Нельзя по тропе безвременья идти с открытым лицом Вой! - произнесла девушка, мелодичным и звонким голосом в ответ на мою вопросительное выражение на лице, когда я повернулся в её сторону.
   Большие миндалевидные глаза зеленого цвета, немного удлинённое лицо. Острый подбородок. По детски очерченные пухлые губы упрямо сжаты. В этой зеленой бездне я утонул сразу и бесповоротно, вот говорят химия, феромоны, какие такие, феромоны с химией. Я тонул в её глазах, и у меня уже третий раз за сегодняшний день напрочь срывало сознание, заставляя глупо улыбаться! На её лице в ответ улыбка оживила ямочки на щеках, и вместе с задорно вздернутым носиком, превратило лицо в солнечного зайчика, который озорно слепит глаза и обезоруживает. Льняные коротко стриженые волоса с длинной челкой спадающей на лоб, завершал её внешний вид.
   - Ольга зачем смущаешь нашего вольного Воя!? - с шутливой строгостью спросил Васька.
   - Глядя на его физиономию, он хоть сейчас побежит сжигать гнездо! Ладно пошутили и хватит. Пойдемте в дом к Савелию, ему ты кстати должен, это он сумел докричатся до Деда. И Деду должен, навесить тропу за две минуты, это дорогого стоит.
   Стерев с лица идиотскую улыбку, постарался придать более, менее серьезное выражение. До калитки было метров пятьдесят. Мы стояли как раз на том овражке, где я не более 2 часов назад в первый раз затягивал Навий пролом. За моей спиной тяжело бухал сапогами Васька, как всегда молча идти было не в его характере.
   - У нас в Сибири сейчас уже вечереет. Знаешь, что самым трудным было!? - не дожидаясь ответа от меня продолжил:
   - Найти за две минуты плащи. Как раз сегодня Олька затеяла великую уборку у Деда, она всегда начинает любое посещения Деда с уборки. Нет вот живем же спокойно, почти каждую неделю полы моем! И вот на тебе! Прилетает этот ураган, и все конец спокойной жизни! Даже Пират во время уборки прячется в печи. Сам Пират!!! Да его Рыси боятся!? Ой! - вскрикнул Васька.
   - Ты когда-нибудь прекратишь щипаться?! Как маленькая, чесс слово прям! Я сам видел в лесу, как Пират шел по поляне, а ему навстречу рысь выбежала. Так тот как танк, идет, не сворачивает на неё, та сперва уши поджала, зашипела, а потом не выдержала только её видели, хвост белый мелькнул!
   - Это кем же ты был в лесу, что тебя ни кот ни рысь не заметили балабол!? - звонкий голос перебил монолог Васьки. А моё сердце опять стукнуло через раз от звуков её голоса.
   - Да много ты знаешь!? И сама балаболка. - беззлобно огрызнулся Васька.
   - Ты уроки, как тропу вневременья найти, давно повторяла!? Я покуда не научился правильному слиянию, столько стоял, меня даже волки за столб принимали и метили свою территорию!
   Дружный хохот опять прервал его речь. Тот покраснел, а потом тоже присоединился к нам.
   Веселых и разгоряченных победой нас встречал у калитки дед Савелий.
   - Здравствуйте гости дорогие! - и поклонился в пояс.
   - Порадовали старого! Думал уже больше никогда не увижу старую волшбу! Про прямые тропы мне только мать в сказках рассказывала! Проходите, проходите! Не стойте у порога сейчас буду на стол накрывать, чем бог послал!
   - Спасибо дедушка! - за всех ответил Васька.
   - И красу какую к нам привели тропы! Вот уж воистину - тропы только Правь торит! - прищурившись дед Васька наконец разглядел стоящую за нашими спинами Ольгу.
   - Ты Владислав беги к баб Кате, скажи что у меня останешься. Придумай сам что-нибудь. Ты же по какой-нибудь легенде ездишь по России? - дождавшись моего ответного кивка, махнул в сторону ворот и добавил:
   - Давай быстрее, ты и здесь тоже нужен.
   К бабе Кате я доскочил мигом, отговорился, тем что у Савелия очень интересный дом, которой обязательно нужно сфотографировать, да к тому же историй интересных по моему профилю он очень много знает.
   - Да он старый говорун и сказочник. - чему то усмехнувшись, сказала она.
   - Род у него старый, очень интересные там люди рождались всегда. Разнесло их правда по всей России матушке. Ты знаешь в войну его мать лечила всех. И я маленькой тогда была, помогала летом травы собирать. Никого же не было всех мужиков на войну отправили! Так вот бабы в поле, ребята тоже кто где, но в основном по хозяйству и в поле. А мы девчонки, малые тогда совсем, у нее. Все дни тогда проводили летние. Кто перебирал травы, кто сушил. Я хоть и маленькая тогда была, но память на травы была хорошая. Вот и собирала. Его мать мне потом и наставляла идти в учительницы. Мол с такой головой дояркой быть перед сиськами всю жизнь сидеть - себя губить. Вот возьми мои разносолы, да еще пару банок тушёнки. Знаю, что у этого старого бобыля нет ничего в доме поесть, а мне все равно из города внуки её везут, да только я её не ем. Без мяса и думается легче, а ты мужик тебе нужнее!
   Под эти напутствия, собрал весь вой нехитрый скарб, а руки загрузив банками. Отправился в обратный путь. Возле калитки она меня окликнула:
   - Туман сегодня странный был, почти черный, и до нас он почему то не дошел! Мне и сон дурной снился. Вы поосторожнее там!
   По дороге к дому Савелия, остановился на овражке который утром выжигал. Разлом Навий чувствовался еле заметно, но все равно он был. Пусть глубоко, тем не менее будто и не сращивал здесь Явь. Интересно, кто это такая Ольга. При мыслях о ней внутри теплело, а на сердце становилось легко. Ни Дед ни Васька не рассказывали подробно о ведуньях женского пола. Даже когда в круг меня вводили Дед и Пересвет, когда знания будто обрушились на моё сознание, ничего я не знал про женщин ни Воев ни Ведуний. Интересно это введение в круг, сперва ничего не чувствуешь. В голове пустота и перед ней будто туманная пелена расстилается, а потом будто лопается эта стена и всё. Только пытаешься сформулировать вопрос и сразу - не только понимаешь, как задать вопрос, но и видишь варианты ответов. Дед мне потом пояснял, чем четче сформулируешь тем полнее и яснее будет ответ, тем понятнее будет, что делать дальше.
   - Никто не в силах держать в себе всю мудрость людскую! Все наши знания лежат в Прави, и чем выше способность правильнее спрашивать тем ближе он находится к этим знаниям. Не всегда правильнее делить нас на воев, ведунов и волхвов. Да с одной стороны одна истина - Волхв всегда погружен частичкой своего сознания в Правь. Но вот Ведуны и Вои иногда к истине идут с одинаковой силой. Это твой пример и Пересвета. Никогда тебе не быть Ведуном, не держать правь и навь на разных руках, но злобу людскую от сил Навьих ты легко отсечешь. - прозвучали из памяти слова Деда, которые он мне сказал после посвящения.
   К тому времени когда я вошел в дом Савелия уже хорошо стемнело. Осень чувствовалась в прохладном дыхании ветерка с реки. Поели сложив продукты, что я принес и дедовы.
   Внезапно Васька резко встал.
   - Всё пора мне отсюда! Дед уже начал обратную тропу торить. Не перебивай! - заметив, мой возмущенное выражение лица на котором явно читались множество вопросов.
   - Ольга всё знает про гнезда, ей не впервой с Воем работать. И дед Савелий тоже кой чем подсобит. Да и ты сам не тот летун, что впервые к нам явился. По утру начнете, а ночь в доме переждете, я очертил его силой. Молчи, не спрашивай! Сам все узнаешь в свое время!
   Мы втроем вышли на порог. Савелий остался прибирать со стола.
   - Давай Олька помогай! - Васька вышел за калитку, за его спиной встала ведунья положив руки на его плечи. Я четко ведал, как их фигуры окутало призрачное сияние теплыни. Васька собрал всю силу в левую отдающую руку. Провел сверху - чуть выше головы до земли. Первые секунды ничего не происходило, потом послышалось потрескивание и зеленая ломаная линия распахнуло наше пространство явив тропу миров. Вязкий белесый туман, колыхался там. Волосы встали дыбом. Васька накинул капюшон и шагнул туда. В тоже мгновенье проход закрылся.
   Ольга опустила руки зябко обняв себя.
   - Пойдем в дом, нам с тобой спать еще не скоро. - Еда уловил в сгустившейся темноте её улыбку.
   - Будем учится слиянию. Завтра великий день.
   Дед Савелий, показал дальнюю комнату в которой стояли две кровати. Старая пропыленная лампочка слегка рассеивала темноту в комнате, создавая причудливую игру теней по углам. Наверху на чердаке кто то увлеченно фыркал, что грыз, шуршал. На мой вопрос о жильцах, пояснил:
   - Мыши летучие и крысы. Совсем распоясались, когда коты ушли из деревни. Вот вам постельное бельё. Оно хорошее не запыленное, я его и не складываю все лето. Полощется на ветру. Все равно каждую неделю, кто-нибудь приезжает из родни... Приезжали... - немного помолчав, добавил грустно.
   - Ну да ладно утро вечера мудренее, если что, то в туалет проход через сени, я там лампочку не буду выключать. Я бы вам постелил в разных комнатях, но вот как на зло все матрацы проветрить вынес а их дождь намочил. Только до этой комнаты не дошли руки.
   Ольга прибыла налегке, даже ничего не взяв с собой. Я поделился с ней своей майкой в качестве ночнушки и деликатно вышел, пока она переодевалась.
   - Можно. - прозвучал её голос из двери.
   Я думал её увижу в кровати по нос закрывшись одеялом, но она стояла по цетру комнаты. Моя майка плохо скрывала, гибкую рельефную фигуру. Открывала замечательный вид на её длинные сильные ноги, внушительно оттопыривала в районе груди, на лице сияла озорная улыбка. Я покраснел, так беззастенчиво разглядывая ее, хорошо, что лампочка скрывала всю неловкость, делая краски в комнате серыми.
   - Нравлюсь!? - озорно и слегка ехидно спросила она.
   В горле пересохло мгновенно, я смог издать какое то неопределенное мычание, подтверждая киванием головы. Улыбка опять осветила её озорные ямочки на щечках Короткая стрижка и лицо в форме сердечка, подчеркнутое высокими скулами. Создавала образ солнечного зайчика заглянувшего в нашу комнату в неурочный час.
   - Все представление окончено. Раздевайся и садись передо мной. - она села по турецки в центре комнаты, абсолютно не стесняясь показавшейся полоски трусиков.
   - Ты что трусов не видел!? - в её голосе прорезался металл.
   Судорожно вздохнув, я оторвал наконец взгляд, за секунду разделся и сел напротив в ой же позе. Дабы не позорится окончательно, твердо решил смотреть только в глаза.
   - Вот правильно. Нам нужно установить сперва глазной контакт.
   Её голос завораживал, я тонул в её глазах. Мы взялись за руки.
   - Чувствуй тепло, как и раньше, только пусти меня к себе. Смешай свою теплынь с моей.
   Теплынь побежала от рук по всему телу, только в неё ощутимо вплеталась нотка и запах, да именно запах, нежный и пряный, её. Сердце бухало, теплынь пришла в центр. Повеял ветерок на лоб, потом он стал ощутимее и уже ворошил мою челку. Украдкой глянул на неё, сквозь ресницы. Все её лицо светилось счастьем, было умиротворенным и таким прекрасным, что все внутри защемило от нежности.
   - Не отвлекайся! Я не могу одна держать круг!
   Опять зажмурился, и тут ударил поток света пронзив моё тело с головы до ног. Неземное блаженство охватило меня, слезы счастья начали стекать с уголков глаз. Тело стало легким, невесомым. Пол подо мной больше не ощущался. Я летел, парил в пространстве блаженства и неги.
   Сколько так прошло времени я не знаю. Меня вывел из себя поцелуй в лоб. Рефлекторно я обнял её и прижал к себе. Она так же обхватила меня руками и ногами. Губы опустились ниже и мы слились в долгом поцелуе. А потом было безумие, я обнимал целовал, стискивал до хруста её податливое тело. Погружался в неё раз за разом и не мог остановится. Не мог напиться, будто странник шедший по пустыне, припал к ней как к вожделенной воде. Она так же отвечала, стонала в так моим движениям, и не отпускала. Все сильнее стискивая руками и ногами. Мы наверное оба закричали, нас пронзил не только обычный финал, но и луч света прошёл сквозь нас смешав сознания и вылепив, что то совместное. Не было в этом море удовольствия больше её и меня, части тела её и моего, все было общее. Мой оргазм смешался с её и мы на доли секунд просто потеряли сознание от этой волны неземного блаженства.
   Когда я пришел в себя, вокруг было темно. Как и когда перебрались на кровать, не помню. Её тело так же оставалось в моих объятьях. Её не видел в темноте, но очень четко ведал. Мое тело сияло от переполняемой энергии теплыни, тоже сияло и её тело, но это была мягкая сила. Я почувствал опять разгорающееся желание. Она оттолкнула меня.
   - Все давай спать. Если будет еще один раз, то вся сила сгорит в страсти, а она нам очень завтра, точнее уже сегодня понадобится. Спи Вой. - и мягко подтолкнув, что бы я перевернулся, прижалась к моей спине обняв.
   Её дыхание щекотало шею. Было тепло и очень уютно. Желание прошло, осталась нега, которая унесла меня в сон.
   Снилось бескрайнее поле, голое, пустое. От горизонта до горизонта не растет ни одной травинки. И не чувствуется ни капельки силы. Я четко знал, что это сон. Такие сны называются преддверием. Значит, какие то могущественные силы собираются к визуализации, слишком у них много энергии и напрямую мой мозг просто взорвется от обилия информации. Вот равнина начала осыпаться, и я уже стою на крохотном пятачке земли посреди бескрайней пустоты. Черная, матовая сперва потом стали проступать песчинки звезд. И вот уже подо мной и надо мной бескрайняя вселенная.
   - Этот мир один лишь из многих. - голос зазвучал отовсюду, проникая в самую суть меня.
   - Я первородное во всем мироздании. И все миры потом станут мной и из меня опять новые возродятся. И нет конца этой игре. Ты можешь помочь мне. У тебя есть сила этого мира. Она для всех выглядит как разрушающей хаос, на самом деле создает тропу, что бы мои отражения находили обратную дорогу ко мне. Вы люди тоже творцы и из меня многие построили свои миры. В твоем мире страдают дети мои, из меня они родились и в меня уйдут. Но сейчас некоторые подумали, что мне могут приказывать захватив моих детей. Мне проще избавится от этой планеты, чем послушать их дурные мыслишки. Ты стоишь на острие моей воли, и порядок, или как ты его называешь - Правь, со мной во всем согласен.
   Рядом затрещало и возникла Ольга, над руками ее висел шар размером с футбольный мяч, в котором переливалась тьма и ослепительный свет.
   - Ну пугайся маленькая ведунья, есть в тебе великая сила равновесия. Помоги этому Вою исполнить волю. Знаю наши пути еще не раз пересекутся. - голос умолк и я выскочил из сна в руки трясущей меня Ольги.
   - Влад очнись!!! - она почти кричала при этом не переставала трясти меня.
   - Все! Все, хватит! Я здесь. - сказал в её наклонившееся ко мне лицо, в её глазах плескалась тревога и страх.
   - Что это было! Я чуть не умерла от страха! Так темно было, еле успела нащупать твою тропу сна! И мня оттуда сразу выкинуло. И тут ты еле дышишь! Не пугай меня так больше пожалуйста!
   - Что уже утро? - сказал я обернувшись на окно, где уже вовсю алел расвет.
   - Да. Вставай нам уже нужно идти. Как себя чувствуешь?
   - Очень хорошо! Сила и легкость везде во мне, готов до Луны допрыгнуть! Что ты вчера со мной сделала? Столько силы еще ни разу не собирал!
   Она усмехнулась:
   - Называется слияние. Это когда мы друг напротив друга сидели. А все, что потом было, это со мной первый раз такое. Слияний раз тридцать проходила, вы Вои всегда лучше женским началом наполняетесь, правильнее сказать я убираю предыдущую теплынь грязную, и сразу через меня идет чистая теплынь. Но никогда продолжения такого не было!
   Быстро оделся в свой привычный походный камуфляж. На кухне Савелий уже настрогал бутербродов и согрел чай. Чай был черный обычный, очень крепкий и терпкий. После завтрака он подошел к нам обнял и напутствовал.
   - Пусть ваша тропа приведёт в Правь!
   Мы вышли за калитку. День обещал быть, солнце еще не показалось, но рассвет уже во всю сверкал алыми каплями росы на траве.
   Я шел, видел всю красоту рассвета, исконной русской глубинки не тронутой цивилизацией. Ведал, как низкий туман Навьей силы скрывал ноги по колени, сам источник или гнездо походил со стороны на огромную воронку черного смерча, так же бешено вращаясь. Это место было почти напротив последнего дома, через невысокие кусты была видна большая метров двадцать расчищенная площадка, сюда по куче земли в центре именно там находился лаз. С краю стояли штабеля сложенного камня. Справа дома стали полуразрушенными, и вот последний дом, он как раз выглядел словно картинка. Кирпичный, просторный, наличники на окнах, хоть прям сейчас, отправляй в журнал по древнему зодчеству. Настолько выразительна и четко выполнена резьба. Все покрашено, фронтон в зеленый, наличники в желтый, крыльцо наверное располагалось с другой не видимой стороны дома. По движению занавески, я понял что за нами кто то наблюдает. Руки привычно налились жаром. Только сейчас я чувствовал в себе огромную мощь. Ольга подняла руки на уровне груди, черты лица её заострились выдавая напряжение. Ведал как в руках у нее показался шар, такой же как я и видел во сне. В нем так же перетекая и не смешиваясь клубились свет и тьма.
   Мы подошли к самому краю выкопанной ямы. Ведал, как огонь разгорелся во всем мне и не было уже более границ моего тела, свет слепил и рвался наружу черный вихрь охватил меня. В первые мгновенья огонь начал затухать как бы подчиняясь порывам черного ветра хаоса. Затем я почувствовал как руки легли мне на плечи. Вспышка света... еле ведомой среди ветра хаоса, ко мне приблизилась фигура исполина из тумана. Его руки начали охватывать нас. В мыслях прозвучал шепот Ольги "Жги все!". Это была последняя капля сорвавшая мой самоконтроль. Я четко как бы со стороны наблюдал за собой, огромная стена огня охватила кругом черный смерч. Секунды борьбы, а потом все это сжалось в точку и пропало.
   Мы с ней стояли и дышали как загнанные лошади. Постепенно пришел в себя, вспомнил добрым словом уроки бега с Дедом, выровнял дыхание. Пот уже не тек ручьем, но когда я отстранился и повернулся в её сторону, заметил, что и она тоже с трудом приходит в себя.
   - Быстро мы! - произнес, первое что пришло на ум.
   - Ага быстро, для тебя быстро - я успела там жизнь прожить. Думала в том мире уже внуков увижу!
   Она засмеялась, сперва не громко а потом заливисто в полный голос. Я недоуменно глядел на неё а потом сам не выдержал и тоже рассмеялся.
   Отсмеявшись мы взялись за руки и пошли назад к одинокому крайнему дому.
   Взвыло чувство опасности, я заметил движение справа от дома. Тускло блеснул вороненый металл. Остатки теплыни перегнал в мышцы, время замедлилось и стало тягучим. Инстинкты из прошлой армейской жизни распознали смертельно опасный блеск вороненного ствола оружия. В пряжке я сбил Ольгу и накрыл своим телом, прозвучал выстрел. Над нашими головами прожужжала картечь. В голове мелькнуло - ружье гладкоствольное. Нас едва срывали кусты смородины. Что бы отвлечь его от Ольги, я в полуприсяди кувыркнулся вправо в сторону забора. Следующий выстрел прожужжал над самой спиной. Почувствовал как по спине, точнее по тому что ниже спины пробежало вроде щекотки по коже. Услышав характерный щелчок экстрактора переламываемого ствола, всю силу теплыни бросил в замедление времени. Звуки стали протяжными, забор пролетел подо мной, трава на периферии зрения и ягодные кусты смазались. Николай медленной доставал из патронташа патроны. До него оставалась метров десять. Я видел как он пытается попасть в ствол, вот у него получается, остается пять метров. Поднимает голову, зрачки черные на всю радужку неестественно расширенные. С таким же протяжным щелком ружье защелкивается и начинается подниматься в мою сторону. Два метра, мне не страшно, вижу как побелели пальца на курке, ухожу с линии выстрела вправо попутно помня, что Ольга осталась левее и ей разлетающаяся картечь не повредит. Ружье пытается дотянуться до меня в последние мгновения перед выстрелом. Скручиваю корпус еще сильнее вправо, краем глаза замечаю вспышку под левым боком. Понимаю, что меня не задело, и со всего разгона врезаюсь в него. Ружье отлетело, мы с ним врезались стену дома. Он всхлипнул от силы удара и обмяк. Время начало работать в привычном ритме, все мышцы заболели от резких движений. Я подошел к ружью, поднял, отсоединил ствол и ложе, приклад с бойком закинул в рюкзак, ствол забросил в кусты заброшенного соседнего дома. Саднило низ спины, потрогал рукой, попытался повернутся и разглядеть - не получилось (не только, права пословица про локоток, тут тоже близко - но не глянешь), на руке осталась красная полоса. Рана саднила, но не болела при движении, значит мышцы не повреждены. Повернулся к Николаю, он начинал приходить в себя.
   Ольга подошла сзади, обняла меня, уткнулась в шею и тихонько заплакала. Развернулся к ней и обнял, её слезы катились по моему плечу, мокрый нос хлюпал и сама она обнимая все сильнее и сильнее прижималась ко мне. А я улыбался, счастливо улыбался! Потому что понял, ради этих слез готов еще миллион раз пройти по тропе Хаоса, сразится с Навью. Но только больше никому её не отдам. И весь мир не стоит её слезинки.
   Николай закряхтел, зашевелился начав приходить в себя.
   - Что с ним будем делать? - отстранившись от Ольги, спросил у тяжело дышавшего деда Савелия.
   - У у ух. Сразу побёг, как стрелять начали. Колька очухивайся зараза этакая! Ты что тут учинил, сукин ты сын! На смертоубийство пошел?! Для тварей этих! - он нахмурился и грозно ткнул пальцем, себе за спину.
   - Савелий Степанович! Что было!? Ничего не помню! Всё как в пелене! Ружьё помню и этот бугай летел на меня и в стену впечатал! - он заплакал. Поднялся опершись на стену и зарыдал по бабьи с подвыванием, размазывая слезы грязным кулаком по седой щетине. Дед Савелий его обнял успокаивая, и махая рукой за спиной - мол идите.
   Я больше не чувствовал в нем Навьей силы, да и вообще нигде не чувствовал. Мощно в небо уходил луч источника силы, ведал я улучшившимся зрением. Ольга провела рукой над моей досадной и обидной раной, теплынь в считаные секунды зуд.
   Потом были сборы вещей у Екатерины Никифоровны. Пока я паковал рюкзак, Ольга слушала монолог бабы Кати о специфике заготовки и консервации продуктов на зиму.
   На улице просигналили. Это Иван привез хлеб, вспомнил я. С ним же мы и поехали обратно. Он сделал круглые глаза увидев, что я не один, но к его чести вопросов задавать не стал. На правах женщины Ольга села в кабину, а я полез в кузов, предварительно договорившись, что он нас сразу отвезет на электричку, которая останавливалась возле его дома. На другом конце деревни Иван тоже остановился, отдал хлеб деду Савелию перекинувшись парой слов.
   Ветер разогнал тучи, и не по осеннему теплый ветерок развевал мои волосы. Я смотрел из кузова, как реки тянулся туман. Самый обыкновенный, ласковый и прозрачный. Он тянул свой язык по ложбине в середине деревни к далеко стоящему лесу за огородами.
   ......................
   Савелий Степанович долго стоял на бугре с котомкой хлеба, провожая машину взглядом.
   - Вот разве раньше можно было Навь обмануть, как это сделал дурак Колька. Забил им все буки, что больше тут люди жить не будут. У нас было пятьдесят дворов, народу еще десять лет назад было сто человек. А сейчас!? Это что же теперь в каждой русской деревне можно гнездо Навье делать, так получается. Правь! Ты меня слышишь!? - почти прокричал, задрав голову к небу, а в глазах у Савелия стояли слезы.
   Снизу мяукнуло.
   - О! Муська! Ты пришла! Пойдем я тебе молочка городского налью, что Иван привез. - он подхватил мурлыкающую кошку на руки, и медленно, сгорбившись, побрел в строну дома.
  
  

История 2

Зона Х.О.В.

   На вокзале в Брянске, к нам подошел неприметный гражданин.
   - Ольга Леонидовна Бакетова? - получив от неё утвердительный кивок, продолжил.
   - Меня зовут Илья Георгиевич Жаворонков, я старший научный сотрудник института этнологии и антропологии НИИ РАН, отвечаю за сотрудничество с Российским географическим обществом. - тень от улыбки скользнула по его узким губам.
   - Ну и по ВАШЕМУ направлению тоже курирую все вопросы. - выделив интонацией слово "Вашему", он повернулся ко мне и протянул руку.
   - А вы я так полагаю, Рязанцев Владислав Васильевич.
   Я пожал протянутую руку разглядывая его - абсолютно непримечательная внешность, взгляд лишь выхватывает детали лица: крупный нос, заостренное лицо с неожиданно тяжелым подбородком, глубоко посаженные серые глаза, и не позволяет запомнить картину целиком. Прическа с пробором и большие залысины, которые тщательно зачесаны. И все, такое чувство будто отвернись и сразу же его внешний вид пропадет из памяти. Но рукопожатие было крепким, чувствовалось, что эти руки не только ручку для бумаги держат.
   - Очень приятно. Спасибо Вам, за встречу. - и добавил с сожалением от предчувствия скорого расставания с ней:
   - Очень оперативно, даже и не ожидал.
   Он слегка скривил лицо.
   - Владислав, у Вас это первая КОММАНДИРОВКА? - опять интонацией выделил слово "командировка".
   - Вот когда покатаетесь по нашей стране столько же, как Ольга Леонидовна, тогда и будете сомневаться в нашей оперативности. Пойдемте со мной. На нас и так все смотрят. К чему привлекать лишнее внимание, к тому же, как мне передали у Ольги Леонидовны сейчас документы отсутствуют. Машина нас ждет. - он сделал приглашающий жест рукой в сторону подземного перехода.
   Мы последовали за ним. Олька крепко вцепилась в мою руку не говоря ни слова. Её припухлые губы сжались в ниточку, на лице застыло сердитое выражение капризного ребенка.
   Илья Георгиевич профессионально скользил в толпе народа, ухитряясь оставлять позади себя проход для нас. Слева от парадного выхода вокзала, за основной толпой машин стояла черная волга. Он услужливо распахнул дверь перед Ольгой.
   - Прошу вас! - учтиво согнулся в легком поклоне.
   - Владислав вы вперед. - остановил мое движение занять место рядом с Ольгой.
   - Вам все равно нужно будет здесь остаться - продолжил он, после того как мы сели и машина поехала.
   - У Вас новое задание и Вам все расскажет наш куратор по Брянской области. А Ольге Леонидовне нужно срочно на самолет. Её в Москву на доклад вызывают.
   - Подождите! А что случилось! Неужели нельзя хотя бы денек отдохнуть! - я развернулся корпусом к сидящим сзади Ольге и Илье Григорьевичу.
   - Почему нельзя? Можно. Но не в Брянске и не в этот раз. - опять тень от улыбки промелькнула по его лицу.
   - Виктор! Молодого человека служебки (*) нашей. И мы очень опаздываем! За вертолет молодой человек платить не будет. - он обратился к нашему водителю.
   - Да и вы не будете. Карман то не свой! - мне показалось очень обидным, когда прямо вот так в наглую, любимую увозили у меня из под носа.
   - Влад, не злись. Так положено. Я тут старшая. Как отчитаюсь, сразу к тебе приеду. - Олька пыталась улыбнутся, но как то в этот раз солнечный зайчик её улыбки выглядел тусклым.
   Махнул рукой, пытаясь не показывать всю свою вселенскую обиду на жизнь, Ольку и этого хрыча Георгиевича. Отвернулся от них глядя на дорогу. Мы ехали какими то маленькими улочками. Вокруг, менялись одно, двух, трехэтажные дома, с кварталами двухэтажных домов эпохи Сталина. В одном из таких кварталом мы и остановились.
   - Владислав Васильевич! - он тронул меня за плечо.
   - Вот ключи, второй этаж, квартира справа. Обустраивайтесь, провожу Ольгу Леонидовну и приеду.
   Увидев мои бешенные, а Ольгины возмущенные глаза, примиряюще поднял руки.
   - Молодые люди даю Вам пять минут. Я все понимаю, но имейте совесть! Нас же правда вертолет ждет! - видимо мы смогли растормошить в Илье Григорьевиче человеческие чувства.
   Стояли на улице. Ветерок развевал челку, она грустно улыбалась глядя мне в глаза. Внутри меня нарастал обвал, чувства и эмоции ссыпались в пропасть которая возникала и ширилась от осознания неизбежной разлуки. Не успел тогда сказать про любовь, корил сам себя внутри, а теперь зачем её теребить и говорить на прощание.
   - Я ведаю тебя! Наша тропа скоро сойдется. - она всхлипнула и порывисто обняла, крепко сжимая объятья.
   - Ты меня за одни сутки, уже третий раз заставляешь плакать! Я вернусь! Скоро! Все в Москве сделаю и сразу к тебе! - шептала она, едва касаясь своими горячими губами моего уха.
   - Олька! Я так не могу. Почему только найдя, приходится сразу тебя отпускать куда то!? - я сжал её талию чувствуя под плащем гибкое сильное тело.
   - Прости! Надо Владик, надо мой хороший.
   - Олька я не могу без тебя, я тебя .... - она быстро прижала руку к моим губам заставив умолкнуть на полуслове.
   - Молчи! Чудеса боятся слов! Когда вернусь, тогда и все скажешь! - и поцеловала.
   Я опьянел от её губ и запаха. Она так же стремительно отстранилась и села в машину.
   В глазах стояла пелена так и не созревших слез. Не запоминая дороги, по одному чутью, поднялся на второй этаж. Ключ бесшумно скользнул в замке очень хорошей и современной металлической двери. Она кстати очень сильно выбивалась из общей картины запустения, что царило в подъезде. Бросил рюкзак в зале, а сам прошел на кухню, налил стакан воды и сел за стол.
   Время пролетело незаметно уже начало вечереть. В голове боль быстрого и как-то очень глупого расставания постепенно утихла. Я перешел в зал, не разуваясь лег на диван, прошло несколько буквально минут и я погрузился в пучину сна.
   Опять равнина расстилалась подо мной, знакомый голос с металлическим отливом на этот раз, начал говорить:
   - С первой победой тебя Вой! Весь круг наш русский, здравит тебя и Ольгу! Вы многое смогли вместе. К нам обращались из кругов других стран. Говорили, что у нас территории появилось Навье гнездо, но кто-то не дает ему воплотиться и держит в Яви. Потому и Навь стала правила вековые рушить. Пытались ведать и сновидеть всю страну, но так и не смогли разглядеть место. А твоя тропа привела сразу смог за пелену. Дед мудрейший среди нас, поэтому сразу понял что к чему. Светочь сам путь к тебе нашел. Ведаешь ли ты кто они?
   - Нет.
   - Это такие ведуны, что могут запасать очень много силы в себе, но самое главное они умеют её отдавать с одного дыхания силу! И Ольга, наш самый молодой и один из сильнейших Светочей. Если бы не она, ты бы там и остался, не смотря на то, что ты вольный. Тебе и повезло еще в том, что Ольга пока неравновесная Ведунья. Молодая, потому-то и не опытная, и получается всегда больше силы запастись, какой то одной, в конкретно её случае это сила Прави. Вот вы там вдвоем и засветили! По всей нашей яви волна отдачи прошла, шар земной обогнула. И раз вы с ней прошли полное слияние, береги её. Она хоть и старше тебя, но в душе так и осталась девчонкой малой. - голос потеплел, пропали металлические нотки.
   - Сам её отводил к Деду, когда она только школу закончила. Ладно, это все прошлое, теперь о настоящем. Сейчас тебе задание будет давать, обычный человек. Наши интересы в этом деле сходятся с интересами властей. Он не Вой, не ведун, но очень сильный знахарь. Можно сказать персональный Ольгин телохранитель. Слушай его, и ведай все вокруг, очень странные дела творятся. Нет никого свободных, только ты один сейчас не занят. Может попозже добавим кого-нибудь к тебе, если совсем невмоготу станет. Ведай это дело не решается с налету и силой, тут и голову нужно приложить. Доступ к знаниям Прави я тебе открыл весь, какой ты сможешь постичь. Выходи из сновидения и слушай. Помни Вой не только рубит и воюет. Докажи нам слова Деда, что ты умеешь многое.
   Равнина сменилась серым туманом и я вышел из сновидения.
   В дверь трезвонили. Когда же я успел закрыться, промелькнула в голове мысль. За окном уже начинало темнеть. Наощупь открыл дверь, там был Илья Георгиевич. Он отстранил меня походя и не глядя включил везде свет. Положил на кухонный стол две коробки пиццы. Щелкнул электрическим чайником. Судя по его движениям квартира была для него очень знакома. Заметив мой взгляд полуулыбнулся по своему, и пояснил:
   - Тещина квартира, теперь моя. Давно уже переехали в новостройку. Но жена не хочет продавать, говорит память о её детстве. Ну и если сдавать, тоже деньги, вот я её и "сдаю". Оформил на служебную деятельность. Нарушение небольшое, все сквозь пальцы смотрят. Кто же знал, что вот так она понадобится, прямо по профилю! - опять полуулыбка мазнула по губам. Нахмурился и продолжил.
   - Давай покажу что тут и как. - он начал показывать, что и где из домашней утвари лежит на кухне. Показал довольно неплохой холодильник, к сожалению пустой. Увидев тоскливое выражение моего лица созерцающего необъятную пустоту полок. Достал деньги и выдал пять крупных купюр. - На продукты и прочие санитарно-гигиенические нужды, одежонку может какую себе присмотришь, но это все завтра, на сегодня пиццу будем есть. Я тоже ничего не ел с утра, по вам весь день мотался. Мне сказали, ты уже ведаешь частично? - он выделил интонацией слово "ведаешь".
   Я кивнул, и хотел только спросить про Ольгу, но он по глазам понял и жестом руки призвал к молчанию.
   - Привет тебе передавала! Не забивай себе и ей голову пока! Скоро она приедет, как только сделает все в текущие дела. У тебя другая задача! Сосредоточься, я не буду по сто раз все повторять. Про тебя сказали мол "очень умный и грамотный специалист широкого профиля", не порть другим репутацию и соответствуй рекомендации!
   Опять отвлек меня от расспросов о ней. Проследовал за ним в зал. Квартира была однокомнатной, зал небольшим, как и все комнаты во всех других квартирах домов этой эпохи. Справа от входа вдоль стены стоял диван, на нем я спал. Напротив была стенка с телевизором. Почти во всю стену слева тянулся шкаф-купе, мебель была вся современная, пусть не дорогая, но все подобрано со вкусом и по цвету к однотонным обоям желтоватого оттенка. На противоположной стороне от шкафа так же во всю стену было окно, под ним современная батарея, рама тоже была пластиковая современная. На кухне щелкнул, выключаясь чайник.
   -Пойдем поедим и все расскажу.
   Пицца была дешевая с толстой хлебной прослойкой, куски колбасы были такими же толстыми и вкусными. Тут скорее всего, моё голодание дневное сыграло на руку аппетиту. За десять минут мы почти съели две пиццы, последние два куска, я убрал в холодильник - на утро. Он сразу налил чаю и начал говорить:
   - Все это дело началось лет 20 назад, только кончилась перестройка. Сперва, ничего особенного мы не замечали. Во всей стране творился дурдом, все бросились зарабатывать деньги, но не у всех получалось. Повысилось число самоубийств... - он замолчал собираясь с мыслями.
   - Но вот уже десять лет мой отдел аналитиков начал фиксировать странные закономерности. Почти в каждом областном центре нашей страны есть такие кварталы малоэтажных домов сталинской постройки. Как правило, основной контингент проживающих, это пенсионеры, которые получили квартиру еще в те времена. К исходу тысячелетия в начало правления "самого". - опять сыграл интонацией и своей фирменной полуулыбкой.
   - Средний состав местного населения стал меняться. Квартиры тут были дешевые и не богатая молодежь начала здесь заселяться, к тому же многим квартиры достались от бабок и другой родни. Вот с этого момента чертовщина, стала очень очевидной. Мой отдел, это аналитика ну и сотрудничество с "Вами". Так вот, 80% браков заключенные если молодожены поселялись здесь, заканчивались разводами. В 80% случаев, эти разведенные умирали по асоциальным причинам, такие как: алкоголизм, наркомания, суициды. У не разведенных пар жизнь тоже сладкой не была. У более 80% детей рожденных здесь наблюдаются хронические заболевания разной степени тяжести. Тут брать друг у друга нечего, нищета на нищете, но бытовые кражи процветают! На фоне повального пьянства и наркомании, бытовые убийства, это практически обыденность. Если такие кварталы стоят рядом с учебным заведением, учащиеся как правило снимают жильё, и здесь статистика ужасает, но это потом уже специально мы сами раскопали - те же 80% прекратили свое обучение по тем же асоциальным причинам! Власти долго думали над нашим докладом, мы же простые аналитики. Потом когда все стало уже очевидным и без наших данных, начали устанавливать опорные пункты тогда еще милиции. И вот тут началось самое интересное. Среди тех кто дежурил в этих местах опять появилась текучка кадров, и опять на 80% асоциальная - приводящая к увольнению. Были различные статьи - превышение должностных обязанностей, крышевание наркопритонов, а порой и обыкновенный грабеж. Такое чувство, что люди здесь начинали морально разлагаться. Личность теряла общечеловеческие ценностные ориентиры и скатывалась к примитиву наживы одного дня. Сегодня хорошо и хорошо! - он побарабанил по столу пальцами. Всю свою речь он пристально глядел на меня, было неуютно от этого взгляда. Пришлось вызвать отголосок теплыни в центре, что бы поставить легкую защиту от такого наглого ментального воздействия.
   - Тут вспомнили про "Вас", так как у нас никакого внятного объяснения не было. Мы кстати давно сотрудничаем с Кругом вашим. Еще с 30 годов, ну а в войну Ваши тренировали уже на постоянной основе. Все мы проходим подготовку как "Ваши Вои", просто не у всех дар есть, по тропе Прави идти. Так вот вспомнили про "Вас". Наши и Ваши знахари посмотрели эти места, и твердо заявили, что да действительно есть сила Нави в каждом таком месте. "Ваши" кстати тоже - те еще бюрократы! Сперва послали Ведунов, те сказали: мол слишком сила маленькая и её нужно выжигать, а это работа для Воев. Вои вообще не нашли, чего жечь. Волхвы долго думали и сказали, что нет пока такого Воя с особым даром у нас. Можно конечно из за бугра такого вызвать. Но ты сам подумай, половина секретных арсеналов находятся в городах именно в окружении таких кварталов! Сейчас попроще конечно стало, но такого разбазаривания секретов допустить никто не мог, хотя и просили санкции у "самого". И только прошлой осенью сказали нам что появился Вой с нужным даром.
   Похвала с лестью заставила пошатнутся теплынь и отразилась ярким румянцем на моем лице.
   - Ты должен был сразу к нам попасть, но эта бюрократическая машина почему то отправила в командировку в деревню. И ты пропал, целиком и полностью. Будто нет человека, хорошо Анатолий Афанасьевич, он кстати один из столпов круга нашего, как и Пересвет. Сумел к тебе светоча по каким то "вашим" каналам лучшего отправить. И понеслась совсем другая история, мы даже в национальной гвардии начали готовить план принудительного выселения этих деревень, чтоб Навь успокоилась и вылупилась наконец. А тут вы на следующее утро так хлопнули, даже меня дрожь колотила в эти минуты. На машине как раз ехал, пришлось останавливаться. - он опять полуулыбнулся.
   - Ну вроде все рассказал, даже то что говорить не нужно и то выдал, но ты то надеюсь свой!? И своим не выдашь?! - типа пошутил или скаламбурил Илья Георгиевич.
   - Задавай вопросы?
   - Да нет их пока. Нужно осмотреться, коли более умные тут были. И не факт, что я вообще смогу, что либо сделать. Не так уж я и крут, как говорят про меня. Дайте Ваш номер телефона, все равно вопросы появятся по мере изучения. Какие у меня будут полномочия прикрытия, вдруг полиция или ваши коллеги начнут интересоваться?
   - Владислав Васильевич, свой номер конечно дам. А вот прикрытие придется каждый раз согласовывать лично со мной, по мере проявления интересов коллег или смежников. Вы тут не на войне, и опыт своей прошлой жизни не думаю, что здесь пригодится. - уколол зараза меня хорошим знанием моей биографии, но и мы подколем.
   - Илья Георгиевич, в прошлой жизни ваши коллеги и смежники первые кандидаты на отработку. Слишком они плотно срастались с местностью и местными!
   Он примиряюще поднял руки и полез в карман. Достал оттуда и протянул мне красную ксиву.
   - Да в вашем личном деле именно так и значится, несговорчивость и несдержанность. Вот Вам, но только в экстренных случаях предъявлять. Она подлинная, знали бы каких трудов стоило её сделать!
   Из раскрытого удостоверения личности, смотрела моя фотография. Ха! Точно такая же как и на удостоверение РГО, вот у них откуда она. Капитан Федеральной службы охраны. Круто. Но простые менты и ФСБ терпеть не могли ФСО.
   - Ну и смысл был свой статус показывать вам Илья Георгиевич!? Все равно бы отдали ксиву? Крутость своя мешает, по людски разговаривать? - волна гнева смешалась с болью расставания и удесятерилась, найдя точку приложения в виде этого хлыща. Я захотел схватить его за воротник, даже слегка с помощью теплыни ускорил реакцию, чтоб наверняка прищучить гада. Но он был быстрее меня!!! Сблокировал мою руку и обводным движением из дзюдо, и вывернул мне за спину. От боли болевого захвата теплынь пропала. И я засипел от злости и обиды.
   - Мне нужно было Вам показать, что в этом месте шутить нельзя! Вы зачем свой дар использовали на мне!? Или так и можно Вою воевать с людьми!? Не стыдно!?! А злость вас захлестнула за секунды от пустяка? Не странно?!
   Ох! Я даже забыл о боли в вывернутой руке! Действительно не имею права применять теплынь против простых людей!!! Что со мной, с чего я так взъярился?!
   - Отпустить?
   - Да. Вы правы. Не по Прави дело сделал. Прошу прощения! - покрутил освобожденной рукой и плечом, успокаивая потянутые связки.
   - Влад теперь вы сами видите, и почувствовали, как быстро это место людей меняет. А провели здесь только половину дня! Но во всем этом главное сон, причем не важно - даже если ты сновидишь, все равно в тебе появляется тонкая нить Нави. И начинает раскачку сознания стараясь довести до точки кипения. Соберитесь Владислав, только вы не восприимчивы к Нави. Мы все очень надеемся на вас, другого в нашей стране вольного нет. - он хлопнул меня по плечу. Положил визитку на тумбочку в прихожей и стремительно вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
   Я остался наедине со своими смятенными чувствами. Настроение было противным. Оглянулся веданием вокруг. Уже почти стемнело. Синие жилы навьей силы хорошо просматривались вокруг. Они были плоскими, похожими на сеть паука, но на нескольких уровнях. Причем как на первом, так и на втором этажах проходили примерно на уровне пояса взрослого человека. Насколько хватало сил ведать, разделялась она только там где были вторые этажи домов, а в остальном просто плавно копировала рельеф местности так же на уровне пояса. Синие нити силы очень отчетливо светились в темноте.
   Раз пока я никак не могу на это воздействовать, значит пока надо смириться. Поспим еще, понаблюдаем, а утро как говорится вечера мудренее.
   Принял душ, в микроскопическом совмещенном санузле, хорошо хоть ванная есть, только я в неё не помещусь. Почему кабинку душевую не поставили? Немного освеженный сел за стол на кухне. Набежали воспоминания вчерашней ночи, тепло Ольги. Нестерпимо захотелось её услышать. Зазвонил сотовый. Проклятый рюкзак, как назло телефон лежал на самом дне, куда впопыхах собираясь сам засунул. Номер был неизвестный, палец нажал кнопку приема вызова.
   - Привет!!! - Её голос со звонкими оттенками ворвался в мой мозг.
   - Здравствуй беглянка! Не буду спрашивать, где ты нашла мой номер. Илья Георгиевич уже о многом поведал. Как долетела птичка?
   - Забавно, меня второй человек в жизни называет птичкой!
   - Вот стоит расстаться и я уже второй!
   - Все равно будешь вторым, первым был отец. - повисла пауза, я физически чувствовал, что эта тема чем то неприятна и цепляет не самые приятные воспоминания в душе.
   - Правильно думаешь. Мне не очень сейчас хочется вспоминать отца.
   - Как ты поняла, что я понял!!? - опешил я.
   Она рассмеялась в трубке, сразу представил солнечную улыбку и сам заулыбался.
   - Глупый ты. И не опытный, неужели тебе не рассказывали, что после слияния мы будем теперь постоянно чувствовать друг у друга эмоциональный фон вне зависимости от расстоянья. А вертолеты не люблю! К слову, я никому так сразу не говорила, но тебе можно сказать. У меня отец погиб в авиакатастрофе, тоже на вертолете. Да и ты по кромке прошел, сам помнишь если бы не Дед...
   - Я скучаю!!! - перебил её словесные излияния. - Почти день прошёл, а будто вечность пролетела без тебя!
   - Я тоже скучаю. - я ощутил как где то далеко у неё выступили слезы на глазах. И у меня выступили на глазах.
   - Та там будь поосторожней, мне пока нельзя к тебе в это место. Наших уже много пострадало, до сих пор не могут вывести из себя силы Нави. Это тебе вольному все нипочем, но ты маленький и глупый. Не лезь на рожон. Тут даже Волхвы не знают что делать.
   - Уже чуть не поддался из за неё. - ответил, вспомнив провокацию Ильи Георгиевича. - Мы с тобой не том разговариваем.
   - Да не о том. - согласилась она.
   - Приятных тебе сновидений! Я буду по вечерам тебе звонить, ладно? - спросила она.
   - Конечно ладно, а можно если ты забудешь, я сам позвоню?
   Она опять захихикала.
   - Звони Вой!
   - И тебе приятных сновидений!
   Наверное пальцы у нас одновременно нажали кнопку отбоя.
   Я лежал, мечтал представляя Ольку рядом и не заметно так, с улыбкой заснул.
   Утро выдалось солнечным. Бодро пробежался до ванной, принял душ и совершил все необходимые туалетные действия. С отличным настроением поставил чайник и положил в микроволновку разогревать куски вчерашней пиццы.
   Начал планировать на сегодняшний день. Первым делом нужно будет купить продуктов. Сменное бельё, внешнее пока прокатит, в ресторан или на прием не собираюсь идти. А на месте, это основная одежда местных, как успел уже заметить вчера. Там кстати прямо перед въездом в наш квартал видел большой супермаркет.
   Чай был хорошим, а вчерашняя пицца нет. Сел на кровать заниматься теплынью. Силу тренировать никто не отменял. Сразу, как только закрыл глаза ведал вокруг паучьи нити Нави. Свечение было уже не таким сильным, но и не пропали из виду, так же тянулись насколько хватало силы ведать. Прогнал теплынь по телу, потом сделал огонь сердца. Стало очень легко, голова очистилась. Паря душой в огне света осторожно начал очищать себя от Навьих отростков, получалось легко. Направляешь усилием воли туда луч света и он постепенно вымывая цвет с синего на прозрачный и исчезают. Потом отрабатывал самоконтроль слушая стук сердца и так же не отпуская силу Прави. Энергия во мне постепенно стабилизировалась, все разрывы сознания и тела я заделал. Стало легко и хорошо. Сила свободно текла по телу. Теплынь согревала и расслабляла. Звонок в дверь выдернул из потока, но не вывел из равновесия. Я был собран, полон сил и желания действовать.
   Ведал, что за дверью мужчина. Его тело было сильно разрушено, скорее всего алкоголь. Вот интересно, некоторые места разрушенной ауры, целиком заменяли блоки синей энергии Нави. Нити паутины напрямую касались его, создавая иллюзорное сходство с трамваем. Слегка улыбнуло. Как он так с ней может жить внутри. Открыл дверь. Там и правда стоял субъект мужского пола, заросший щетиной. Одетый в футболку неопределенного цвета, настолько она была застирана. Трико с лампасами и тапки на босу ногу. Лицо непримечательное, острые резкие черты, смягчала щетина. Волосы русые тронутые ранней сединой, возраст определялся примерно как мой ровесник. Мешки под глазами, в темноте подъездной площадки цвет был почти не различим, но скорее всего серые или голубые.
   - Привет сосед! - радостное протягивание руки в мою сторону, видимо означало его дружелюбие к новому соседу. Пожал протянутую руку.
   - А я тут слышу, ходят на верху! - жестами показывая на крышу.
   - Я твой сосед снизу! Прям аккурат под тобой живу, зовут меня все Витьком! А тебя как? - судя по его оптимизму и смеси запахов немытого тела и застарелого перегара, следующий вопрос будет "финансовый".
   - Влад. - не актуальная сейчас для него информация, свой спич он даже не думал останавливать. Мое имя его интересовало, только для связки предложения.
   - Влад! Займи десять рублей!? Не могу! Помираю! Вчера к зятю ходил помогать дверь ставить, ну и его Нинка нам поднесла. А там где сто грамм, там и литр! Сам знаешь. Мы потом пивком полирнулись, и у бабки Любы из угловой двушки, еще бутылку выпросили. Она Петьке всегда дает в долг. Он же работает сторожем в нашей котельной, что супермаркет и склад военный топит. Да и её внуки с его детьми дружат. Петька вообще молодец и дверь вон, на свалке, что за домами нашел. Вообще новая почти! - он широко раскрыл глаза мимикой пытаясь изобразить удивление и радость за неведомого мне Петьку. Его запахи проникли в прихожую и начинали резать нос.
   - Не вопрос, сейчас посмотрю. - я начал проверять карманы, благо уже собрался на выход за продуктами и прочим исследованием. Вдруг в голову пришла идея теплынью его Навь пугнуть, да и здоровье чуть ему восстановлю. В карманах штанов как назло была одна мелочь металлическая, а металл не может быть хорошим проводником силы. Вспомнил, как сдачу за билет клал во внутренний.
   - В куртке лежит на кухне. Подожди. - остановил его, было сунувшегося за мной идти в квартиру.
   Точно сотня лежала во внутреннем кармане. Взял её в руку, вызвал теплынь в центре и начал накачивать ею бумажку.
   - На! - протянул ему купюру. Его глаза загорелись, морщины разгладились, на губах заиграла улыбка предвкушения. Схватил, глаза закатились, и он упал бы прямо на перила, если я не успел бы подхватить его тело. Осторожно опустил на площадку. Вокруг меня синева паутины Нави вздыбилась и почернела. Сеть налилась чернотой и начала сжиматься как кокон выращивая и отплетаясь вокруг меня. Я был спокоен и собран, огонь во мне зрел уже давно. Это была первичная сила нави, не разумная. Она даже не знала с кем связывается. Дождался когда нити коснутся моего тела, захватил их силой и пустил в противоток по этим жилам силу Прави. Огонь мерцал несколько секунд ведаясь в качестве паутины, потом все пропало. Все пространство вздрогнуло и стало свободно от силы Нави. В доме воцарилась тишина. Где то в соседнем подъезде заплакал ребенок. На полу заворочался поднимаясь Витек. Интересно, что сотню из руки он так и не выпустил.
   - Ух, что это со мной было? Совсем бабка Люба гадость стала гнать, чуть кони из за этой дряни не двинул! Пойду я. Заходи если что. - он махнул мне рукой спускаясь к своей квартире.
   Я улыбнулся, на душе было так же спокойно. В конце концов, хоть и все сделано, но и поесть приготовить ничто не мешает, а потом Ольге позвоню. С этими радостными мыслями я закрыл квартиру и с чувством выполненного долга пошел искать местный супермаркет.
   Солнышко хорошо разогрело утро позднего лета. Тепло проникло под куртку и заставило снять. В майке было приятно идти. Свежий ветерок приветливо ворошил опавшие листья с тополей и хмурил небо редкими и быстрыми тучками. Прохожих было мало, тротуары и между домовые проезды были уложены новым асфальтом, который мягко пружинил в ногах. Вспомнились пробежки у Деда, теплынь сама проснулась в центре. В этот раз я затратил мало сил на выжигание Нави. Или это резерв у меня теперь вырос!?
   Квартал сталинских двушек был достаточно большой, домов тридцать. По краям теснились заброшенные старые бараки, которые местная власть определила под снос.
   По нарастанию встречных прохожих идущих с сумками, понял, что супермаркет находится близко и в правильном направлении. Само здание магазина сзади было обшарпанным, с отвалившейся штукатуркой. В прорехах виднелся красный кирпич еще советской кладки. С парадной стороны был развитой и зажиточный капитализм. Даже пандус с хромированными стальными поручнями поднимался на высокий фундамент первого этажа. Внутри народу было мало. Быстро набрав в корзинку все самое необходимое, еще долго ходил между полками, вспоминая, что забыл купить. Так всегда стоит только выйти из магазина и сразу память, будто в насмешку приводит перед глазами полный список, ну просто необходимых вещей.
   Загрузившись пакетами с продуктами и прочими покупками, домой я решил возвращаться, немного погуляв по району. Повернув направо от дороги и супермаркета пройдя буквально один дом, уткнулся в овраг. Он обильно порос кустами, но как не странно следов мусора практически не наблюдалось. Тут в голове овеществилось слово, которое так и вертелось на языке - очень ухоженный был район. Везде новый асфальт, мусорные баки огорожены и облагорожены. Лавочки почти возле каждого дома покрашены, только однообразный зеленый цвет выдавал работу местного ЖЭКа. Обойдя по границе оврага, почти все дома, я уткнулся в забор военной части. Хороший такой кирпичный забор, отштукатуренный и явно недавно покрашенный. Остались следы от краски на прилегающих кустах. Поверху шла новая колючая проволка и на столбах внутри части были видны видеокамеры. Не стал испытывать лиха и пошел наискосок через дворики к своему дому. По мере приближения, загорелся от теплыни центр.
   От моего благодушия не осталось и следа, вокруг опять насколько я мог ведать, сияла синевой Навья сеть. Линии сходившиеся к моему дому заметно потемнели и потолстели, как то так, мне это ведалось. Подойдя к подъезду услышал шум голосов н, а втором этаже возле моей квартиры. Остановился послушать суть их диалога, мне ведалось глядя на уширяющиеся нити нави, все это касалось меня непосредственно.
   - Еще раз повторяю!!! - с нажимом говорил мужской голос
   - Не имею права, без веских на то оснований вызывать опергруппу и вскрывать квартиру! Не могу Елена Владимировна!
   - А как возможность пожара и терроризм!? Тут с утра гарью пахнет, Станислав Вячеславович! - высокий пронзительный голос восклицал на визгливых нотках.
   - Антонина Петровна, вы то что молчите! - визгливый голос обратился за поддержкой к невидимому пока оппоненту. - Сами ко мне прибежали! Лен, беда. Что то новый сосед хотел с Витьком сделать! Сама же клуха старая говорила!
   - Молчи тараторка. - голос у этой женщины был низкий, хрипотца выдавала привычку к курению и возраст.- Я тебе сказала, сосед дал ему что то и тот в обморок грохнулся!
   - Как дал? В морду? Вы видели сами? - собеседник подключился к перепалке.
   - Да нет. Витёк видимо на похмелку клянчил, ко мне зашел. Но я его послала. Вот он и к нему пошел долбится. Только вот что странно, даже не успел позвонить и дверь сразу открылась. Будто ждал его за дверью.
   - Вот! Вот и я говорю! Наркоторговец он. А мой Витька хот и пьёт сильно, но человек! А не какой то наркоман. Сам не свой пришел, от этого ирода! Говорит, дай мама полежу не хочу сегодня пить. А ведь он вчера хорошо набрался. Сто процентов с утра бы побежал за бутылкой, я ему уже с вечера чекушку подготовила, чтоб так не мучился. Как есть этот наркоторговец! И сунул ему чтобы он от него отстал. - на последних предложениях визгливость тона стихла до полушёпота, от осознания своей правоты.
   - Так! - многозначительность мужского тона, видимо должна была придать уверенность всем вокруг, что все под контролем.
   - Так! - еще раз с нажимом, повторил. - опишите все поподробнее пожалуйста Антонина Петровна.
   - Да что тут подробнее! Он этот... - визгливый голос опять вторгся в диалог. - Этот как его, а во вспомнила - "Барыга"! Как те, которых с сорок четвертого дома забирали в начале лета!
   - Елена Владимировна, не лезьте. Про попытки поджога вы отдельно напишите заявление. Давайте Антонина Петровна, вспоминайте поподробнее.
   Навь налилась в полную силу. Даже и не видно было следов моего воздействия. Вокруг сияла первозданной синевой паутина. Даже ярче, синей и сильней стала на уровне второго этажа. Ведалось как вплеталась в ауры людей разговаривающих. Значит не помог с первого раза огонь сердца, отметил про себя я. Нужно было снова воздействовать. С утра было проще, Витек служил очень хорошим проводником Нави. Тут же были все здравые по крайне мере разумом, прямое воздействие в таком случае категорически запрещено. Начал разжигать огонь сердца, замедлил теплынью время. Призрачный огонь начал разрастаться вокруг меня. Сеть Навья сперва отодвигалась. Сиянье коснулось паутины и та начала бледнеть и растворяться в Яви призрачно-серым порошком, который развеивался и истончался на глазах. Все, опять вокруг покуда мне ведалось, навьей паутины и следа не было. На втором этаже резко замолчали, пропавшая Навь выгрызла пустоту в ауре людей. Не завидовал им, это очень трудно и физически и морально жить с такими дырами в своем теле. Надо было исправлять ситуацию. У самого за второй раз в день полного сжигания теплыни, оставался только резерв. Тяжко поднялся по крутым ступенькам на второй этаж. Там на небольшой площадке застал всю слышимую раньше троицу. Не дав опомнится от своего появления, натянув на лицо дежурную улыбку, начал представляться.
   - Владислав Васильевич! Историк, ученый, мне Илья Георгиевич дал квартиру свою, пока я о Вашем городе диссертацию писать буду!
   Первым опомнилась власть и протянула руку.
   - Станислав Вячеславович Митькин. Старший лейтенант полиции, временно исполняющий обязанности вашего участкового, если доживу до замены. Ваш дом у меня уже за две недели в печенках сидит. Ваши документы предъявите.
   Он был небольшого роста, полный, если не сказать толстый. Со стороны ассоциируется с шариком ртути. Такой же подвижный и не постоянный. Круглые щеки, толстые губы, редкие усики под круглым носом и навыкате глаза. Это видимо он для важности так делает, но вид, тем не менее, создается наглый. Я достал из кармана удостоверение сотрудника РГО с паспортом, предусмотрительно стянутые резинкой, протянул ему и вопросительно глянул на оставшихся людей.
   - Антонина Петровна! Ваша соседка на площадке. - это была женщина с низким хриплым голосом. Пожилая женщина возраста около шестидесяти лет, яркая губная помада, подведенные глаза, прямые волосы с зачесом назад крашенные в умеренно-рыжий цвет, роста небольшого. Комплекция плотная, но не толстая, как говорится кость широкая. Одета в застиранный свитер ручной вязки и прямое твидовую юбки темных цветов. Виновато сдвинула брови и продолжила.
   - Меня вон Елена Владимировна позвала - кивнула в сторону другой женщины.
   - Говорит дымом пахнет тут странным.
   - Да, я Елена Владимировна! - с повизгиванием на звонких звуках, напирая интонацией проговорила пожилая женщина возраста шестьдесят с хвостиком, сутулится. Волосы спрятаны под платок. Сильные морщины добавляют еще лет. Запавшие глаза и нахмуренные брови, отражают усталость и тревогу на лице. Высокая, почти с меня ростом, а если не сутулясь, то и выше была бы. Одета в похожий вязанный свитер и коричневые брюки прямого покроя.
   - Мать оболтуса Витька, что с утра к тебе заходил. Он домой пришел и сразу лег. Даже не пошел похмеляться, хотя я видела, как у него из карманов трико сотенная выпала! И сразу почуяла, что здесь нечисто! А после уже и дымом запахло, да так что голова стала кружится и сил не стало! Вот расскажите нашему участковому чем вы здесь людей травите! Да, что же вы молчите Антонина Петровна, сами же ко мне за таблетками прибежали от давления! Что соседушка замолкла!!!? Кто мне все рассказал!
   - Лен ты говори да не заговаривайся, да мне плохо стало. Но то наверное давление скакануло. А вот про дым это уже ты приплела! Не чуяла я тут никакого дыма, разве что чуть чуть странного запаха горелого!
   Внимательно слушавший перепалку полицейский, вернул мне документы. Кивком показывая, что все в порядке. Влез с вопросом:
   - Так! Вы мне совсем голову закружили!!! Так был дым или нет!?
   Я не стал дожидаться дальнейших, словесных бредней. В принципе мне все было понятно. После того, как выжег Навь в этом участке, её постоянные носители оказались без подпитки, отсюда и плохое самочувствие, и запаховые галлюцинации. Синие нити прочно вплелись в их энергию, и повреждение подпитки вызвало цепную защитную реакцию. Нужно было на меня напасть, чтоб избавиться от вредного человека. И когда второй раз выжег, опять накал спора утих, так как не было силы подпитывающей. Но это что же такое творится! Мне что теперь 3 раза на дню нужно все здесь сжигать! И на сколько меня может хватить! После второго раза я подошел к использованию личного резерва! И радом нет Ольги, что меня наполнить! Участковый между тем, подозрительно нахмурился глядя на мои внутренние терзания и видимо истолковал их по своему.
   - Владислав Васильевич! Откройте ка дверь в квартиру, мы сейчас все досмотрим. Вот и как раз двое понятых есть!
   - Без вопросов, товарищ капитан! - он поморщился выстрадано, на повышение его до капитана. Это видимо задело струны в его душе.
   - Старший лейтенант! В капитаны еще не дорос. Открывайте. - достал свой телефон, включил в режим видеокамеры, и видимо комментируя свои действия заговорил:
   - Досмотр квартиры N 44 в доме N 5 по ул. Достоевского, производится по телефонному заявлению граждан проживающих в этом доме. - прервался, оглянулся.
   - Понятыми присутствуют гражданка...
   - Товарищ старший лейтенант, а давайте я вам так все покажу без протокола. И заодно соседки поглядят, что все в порядке. - открыл дверь и зашел в квартиру, сделав приглашающий жест рукой следовать за мной.
   - К тому же заявитель не может быть одновременно понятым! Зачем вам взыскания на нарушение гражданских норм зарабатывать, прокуратура то не дремлет!
   Лейтенант поперхнулся готовыми сорваться словами, закашлялся искусственно, но телефон убрал и махнул всем рукой - мол пойдем.
   Антонина Петровна и Елена Владимировна проходить внутрь отказались наотрез. Сославшись на плохое самочувствие, в чем я их понимал. Внимательно понюхали воздух возле порога, чем напомнили гончих собак и торопливо разошлись по своим квартирам. Сели на кухне с участковым за кружками чая. От спиртного он отказался, сославшись с мягкой улыбкой на мои же слова про прокуратуру.
   - Владислав Васильевич! Вы же поймите сами меня!
   - Не надо отчеств, мы почти ровесники, просто Влад.
   - Да, хорошо. Влад ты пойми меня! Меня эти бабки за последние недели уже достали! И дернул черт Александра Михайловича ногу сломать. Прости господи! - и перекрестился, вызвав уже у меня улыбку. Он вообще много жестикулировал в разговоре, движения были рубленые, будто постоянно гвозди забивал. Не всегда смысл сказанного и движения совпадали. В этот моменты становилось видно, вся манера жестикуляции была скопирована с кого то.
   - Вот Вы улыбаетесь. А мне совсем не до улыбок! Я очень стал верующим за 3 недели здесь. Тут такие вещи происходят, это я вам как человеку новому и пока еще не причастному, могу рассказать. У тебя взгляд на новое не замыленный, может и мне, что-нибудь посоветуете. Представь себе, все началось, когда я пришел к Александру Михайловичу в гости на опорный пункт. Он мужик хороший, только вот часто - (красноречиво стукнул ребром ладони по шее). И послал он как то по синему дыму нашего зама по МОБ (*), хорошо по телефону. Вживую тот ему бы в глаз двинул бы, наш зам мужик здоровый и вспыльчивый, - он машинально потер челюсть. - уволить то, его не могут! И начальник нашего райотдела послал меня с наказанием, вправить мозги старому пердуну. Александр Михайлович уже 10 лет на пенсии, так и сидит в капитанах. Но из за того, что сюда ВООБЩЕ! Да! Да! От слова совсем, никто не хочет идти в участковые на этот опорник, его и держат. Даже на пенсии. Михалыч шутит, что по выслуге лет уже генерала давно должны были дать. Они вообще с нашим замом ГУВД по области вместе начинали служить, только тот уже генерал, а этот так и остался в капитанах - но дружат до сих пор. Ну значит сидим мы с Михалычем, уже за рюмкой чая, дело было под вечер. Вышли покурить и когда обратно возвращались, он споткнулся и упал. Да так здорово упал!!! - и покачал головой, передернув плечами.
   - Открытый перелом большой берцовой кости, и головой стукнулся об стенку - тяжелое сотрясение! О-о-о-х, что было! Я ему жгут накладывал своим ремнем, кабинет захлопнулся. И вправду мистика, с тех пор началась. Только подбежал к кабинету, а дверь прям перед самым носом захлопнулась. Все п...дец в том кабинете осталось! - он замолчал, взгляд был направлен на меня, но видел видимо события былые.
   - Телефоны, оружие. Кое-как, ремнем своим жгут наложил. Побежал по соседям скорую вызывать, никто не открывает. Потом наряд из дежурки. Дверь то надо ломать, а она ведомственная. Кровищи жуть было сколько. Даже зам приезжал, ну этот который генерал. Ну а я во всем виноват оказался! Я даже не при исполнении был! Нет говорит, устроили пьянство на рабочем месте и все! Отложили моё капитанство суки! Как раз должен был в августе получить! Неполное служебное объявили и перевели сюда в опорник этот гребанный! Эх хе хе! - снова тяжко вздохнул, взгляд его сосредоточился на моем лице, выискивая улыбку или смех. Увидев сочувствие, успокоился и продолжил.
   - И с тех пор началась "веселая жизнь"! В этот дом 44, в котором мы сидим, почти каждый день вызывают меня на подозрительный дым в подъезде! - увидев мое скептическое выражение и хмыканье, покивал утверждающе.
   - Вот вот! И я сперва так по началу, хмыкал. А вот раз на четвертый тоже начал замечать странное, подхожу к подъезду и оттуда гарью жуткой несет! Стоит только зайти, словно вентиляцию включили, 30 секунд и словно горный воздух! Посреди города! Даже запахи старого дома проходят! И дым это не все в этом сумасшедшем районе! В 44 дым, в 48 перфоратор работает - так же по старой схеме: с улицы слышно, а внутри тишина. В 54 тараканы, в 64 крысы. В 78 вода постоянно из труб течет. У всех в кладовках туман. Ключи от замков на сараях бывших дровяных воруют, причем воруют сразу все! У меня уже заявлений 20 штук лежит по ключам. Вся прокуратура надо мной хохочет до слез! Как к ним иду бумаги подписывать, спрашивают юмористы - "Что нового в Хогвартсе!" Нет тут такого дома, в котором хоть какая-нибудь чертовщина не происходит! Призраки, машины под окном сигналят, топают по чердаку, лампочки воруют на столбах освещения!!! Даже сейчас все не упомню. Вот ты же историк, этнограф. Значит всякие предания былые знаешь?! Как мне с этим всем справляться!? Я у Михалыча спросил, когда он в сознание пришел. Говорить правда не мог, у него трещина челюсти. Он мне жестом показал - участковый оттопырил большой палец и мизинец и прижал к ладони указательный, средний и безымянный палец.
   - Но я не могу пить столько, как Михалыч! Мне уже 2 предупреждения было! Сказал еще одно и вылечу из органов. Да я и готов бежать уже с органов, только сказали - он мотнул головой вверх. - Покуда Михалыч не выйдет, никуда не уйдешь. А ему еще полгода на аппарате ходить. - замолчал тяжело вздыхая глядя в пол.
   Я все понимал, ведал как вокруг его кокона теплыни собирался плотный кокон тонких синих нитей Нави. Похоже в нем есть отголосок дара, раз до сих пор сопротивляется. Сказал другое.
   - Станислав, я по большей части специалист по архитектуре. Зодчество и прочее. К литературным преданиям отношение имею опосредованное. Но у меня есть доступ к местной исторической библиотеке. Как раз я там буду завтра работать. Попрошу местных подобрать, что-нибудь по теме. Если тебя конечно это устроит?
   - Влад! Положа руку на сердце! Меня! Сейчас! Все устроит! Что хоть даст надежду на окончание этого дурдома! - он горячо пожал мне руку.
   - Ладно пора мне, и так заговорился с тобой. Еще в 38 идти. Там опять ключи от всех сараев пропали! - он подхватил папку с холодильника, и уже в самых дверях обернулся.
   - И еще. Может и глупость очередная. У меня постоянно здесь отстают часы. Минут на десять в день. Причем без разницы какие, свои механические, племянника кварцевые или сына электронные. Все отстают примерно на десять минут, плюс минус минута. Я когда на работу ухожу всегда по радио Маяку сверяюсь, и когда домой еду тоже проверяю. Дома оставляю - все ходят нормально. А на руке здесь нет. На даче у тещи весь день могу работать, отлично и точно показывают... - помолчал стоя в дверном проеме.
   - А ладно не берете это в голову, это я уже от безысходности! - он махнул рукой, то ли прощаясь, то ли ставя точку. И вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
   После его монолога вопросов появилось больше чем ответов. Нет, конечно основные моменты этого Навьего места были ясны. В этом участковом течет сила Прави. Поэтому все вокруг пытается его отсюда выдавить. Но столь многочисленные проявления!? Почему здесь так важна эта нерушимость паутины. Да кстати про нерушимость. На границе чувствования ведовского зрения, вокруг она опять началась восстанавливаться. Это сколько же надо здесь приложить силы, чтоб она вообще не появилась!? На сегодня мой ресурс был исчерпан. На меня, конечно, такого воздействия не было. Теплынь не давала даже шанса собраться в какое либо образование паутине. Олька, Олька! Где же ты? Под эти печальные мысли я начал приготовление себе позднего обеда, и скорее всего и ужина.
   Плов всегда любил готовить. Ну как плов, конечно, любой восточный человек мою стряпню вместе с кастрюлей выкинет. Прельщала экономия времени. Пятнадцать минут тратишь на нарезание морковки и лука, пока обжариваются окорочка. Потом добавляешь нарезанное в мясо. Еще тушишь десять минут. Рис, специи и перемешиваешь все. И как пелось в старой рекламе "просто добавь воды". На два пальца выше смеси. Все! Через 30 минут медленного огня, блюдо готово!
   Пока еда доходила на медленном огне, разобрал и разложил все вещи. Ведалось, что так быстро отсюда не уеду. По контурам, правда за пределами стен, сияла своей первозданной чистотой паутина Нави. Внутрь она не залезала, и я на неё реагировал уже менее болезненно. Сила восстанавливаться начала гораздо более активно после еды. Погонял теплынь, очистился огнем сердца. Потянуло в сон. Пришлось оборвать медитацию. Если тянет в сон, значит, что-то делается не правильно. Повторное сосредоточение не принесло концентрации. Оделся и пошел прогуляться, поставил задачу уведать границы этой паутины.
   На улице был приятный теплый и безветренный августовский вечер. На небе было пасмурно, но сумерки еще не начинались. Пошел в сторону дороги, как с утра за продуктами. Вот что интересно, весь этот жилой массив состоял из одной улицы - Достоевского. Домы были исключительно четные, единственный нечетный дом это была воинская часть. Улицей тут и не пахло, скорее квартал Достоевского. Дорога была, как лабиринт с прямыми углами, причудливо огибая жилые дома. Прохожие почти не попадались. Изредка, практически неотличимые друг от друга, одинокие пенсионерки с легкими пакетами, пересекали дорогу или шли на встречу.
   По мере приближения к краю квартала, паутина начала тускнеть. Окончательно обрывалась не касаясь стен магазина. Я не мог далеко ведать днем, метров 30-40, не больше. Дома вносили помехи и слои паутины накладывались друг на друга мешая оценить перспективу. С тоской вспомнил Высокое, вот там был простор для ведания. Заодно сама вспомнилась Ольга. Отогнал приятный образ, который рушил всю концентрацию. Сразу за магазином в кочегарке, жизнь била ключом. Навья паутина там сияла ярко и привольно, но так же истончалась и пропадала через несколько метров в сторону трассы. Дорога пролегала в нескольких метров от пристройки. До меня донеслись характерные позвякивания бутылок и гомон голосов.
   - Витёк! Ну куда ты целый пакет бухла на шкаф ложишь!!! - незнакомый низкий пропитый баритон, закашлялся от возмущения. - Давай под стол, упадут же!
   - Да потерпи ты немного, сейчас администратор магазина уйдет и выпьем! - а это похоже был мой сосед из дома. - Толь придержи лестницу, что столбом стоишь.
   Я находился метрах в 5 от них. Через приоткрытую дверь видел как Витёк, в той же неизменной футболке и трико усердно пытается затолкнуть черный позвякивающий пакет под хлам на шкафу. Не знаю, то ли Толик слишком резко встал, чтоб помочь. Но в итоге пакет выскользнул со шкафа... и на кафельный пол. Даже не звякнуло, тихо бумкнуло. Под действием жидкости и осколков пакет разошелся в черный лист. Витёк испуганно замер, глядя на невидимого мне Толика. Раздался стон с той стороны.
   - Беги Витёк! Сейчас бить тебя буду!
   Тень рванулась из глубины здания. Показалась рука пытающаяся схватить Витька за майку. Он изогнулся уходя от захвата, и с грацией пантеры спрыгнул со стремянки. Приземлился почти в дверном проеме, оглянулся через плечо, оценивая дистанцию. Так же, глядя назад, он продолжил движение, естественно на пути оказался я. Инстинктивно начал уходить с траектории движения. Удача покинула Витьку. Во первых споткнулся, в каком то метре от меня, вследствие этого взмыл в воздух. Он успел меня ухватить за руку, но из за того что был в неустойчивой позе, я тоже полетел на землю, но упал на Витька. От моего веса, он потерял дар речи, и пытался вздохнуть. Сзади раздались тяжелые бухающие шаги и тяжелый ботинок с силой влетел в мои ребра. Видимо неудачей Витька со мной поделился. Пока я пытался втолкнуть воздух в ставшие непослушными легкие, тяжелый удар обрушился на затылок, принося темноту.
   - Ну что же вы суки делаете! ....
   Спалось хорошо, но почему-то жестко. Память мгновенно промотала события сегодняшнего дня до момента полета Витька и тяжелого удара по затылку. Ох! Твою же мать, как же голова болит! И ребра ноют сильно при каждом вдохе. Открыв глаза понял, что лежу на земле неподалеку от злополучной подсобки. Рядом с ней по стойке смирно стоит огромный, толстый, двухметровый детина, весь заросший черной щетиной и только огромный нос и темные глазами выделялись на этой растительности. Возле него так же с равнением на центр стоял мой сосед. Из примечательного был совсем свежий фингал под глазом, он был по плечо детине. Вдоль импровизированного строя, не прекращая ругаться, нервно вышагивал участковый:
   -... Мне тут мокрухи только не хватало! Совсем ошалел Толик! Ты придурок, работать иди! Тебя с твоей дурью, грузчиком любой магазин с руками оторвет!
   Большинство слов и словооборотов к сожалению останутся только в моей памяти. Правила приличия не позволяют донести до читателя, всю глубину русских эмоций и полное неприятие данной ситуации Станиславом Вячеславовичем.
   Кое как, кряхтя сел. Ребра отзывались стреляющей болью в боку, ощупал поврежденное место. Вздохнул, вроде нет перелома. Помню еще когда у Деда лечился, сломанные ребра вообще не позволяют глубоко вздыхать, значит ушиб. Витька и как память подсказывала Толик, радостно и заискивающе заулыбались глядя на мои телодвижения.
   - Стоять суки! Я с вами еще не договорил! - окрик участкового стер улыбки.
   - Владислав Васильевич дорогой! Как вы! Голова не кружится? Представляете, иду домой со смены, а этой бугай вас бьет! - мотнул головой сторону стоящих по стойке смирно Витька и Толика.
   - Да нет не кружится. Сотрясения нет. - в подтверждение попробовал потрясти головой, получилось, но боль усилилась. Слава богу тошноты, верного признака черепно-мозговой травмы не было.
   - Да я Витька хотел стукнуть, а этот случайно попался! Зачем он на него лег? - Толик попытался мимикой через растительность, донести мне свои извинения и сочувствие. Получалось страшновато.
   - Да куда мне деваться ты же за мной погнался, а я споткнулся. А тут сосед идет. - уже Витька внес лепту в свои оправдания. - Зачем он там стоял!?
   - Зачем Вас матери родили!? Совсем дураки выросли! За бутылку уже человека готовы убить. Владислав Васильевич, ну что, скорую будем вызывать!? Или может этих на 15 суток отправим!? - участковый нахмурился и ткнул рукой в сторону этой пары.
   - Да ладно Вам Станислав Вячеславович. Я же сам виноват, оказался не в том месте и не в то время. Да и со мной все хорошо. Ребята уже сами все осознали и наверняка раскаялись! - мои слова вернули улыбки на их лица.
   Поднялся, приняв протянутую руку помощи от Толика. Аккуратно так я упал, на чистый клок пожухшей травы.
   - Ага раскаялись! Как же! Сейчас еще где-нибудь найдут бухло, и все забудут. В первый раз что ли! Да, деятели!? - он злобно зыркнул из под фуражки в их сторону.
   Раскаяние и правда не отражалась на лицах. Скорее теперь досадная помеха, понимание, что ничего им не будет, уже прочно основалось в мозгах этого алкогольного дуэта.
   - Влад. Сами дойдете? Точно все нормально? - участковый с неподдельной тревогой смотрел на меня. Надо же правда порядочный человек. Я ведал, как энергия его хоть и зачаточная, но тем не менее, тянется ко мне с целью помочь.
   - Спасибо Станислав! Все ок! - я протянул встречную волну теплыни.
   Я пожал руки этой двоице и участковому и пошел в супермаркет. Есть не хотелось, но что-нибудь сладкого к чаю, после стресса - требовалось.
   Вот что интересно, сеть Навья кончалась, как раз где и произошел весь инцидент. Наверно и не почувствовал опасность, потому что тело перестало бороться, и количество теплыни возросло скачком. Купил пакет вафлей, и одну сгрыз тут же на ступеньках. Вызвал озорные улыбки у стайки школьниц, которые стояли на пандусе и решали кому идти в магазин. Не смотря на боль в голове настроение резко пошло вверх. Уже стемнело, звезды начали высыпать на небе. Закат прятался за плотным слоем туч. Одинокое облако было выше и лучи невидимого солнца покрасили нижний его край в форме улыбки. Шум дороги не мешал, а успокаивал. Я пошел пить чай, хотя мысль позвонить Ольге сильнее грела меня. Сел на лавочку возле дома. Паутина призрачно колыхалась. То благодушное чувство, с которым вышел из магазина пропало. Теплынь чувствовала чужеродность среды и грело, отгоняя любопытные Навьи отростки. Трубку никто не брал, а после вообще сбросили. Следом пришла смс: "Я занята. Позвоню завтра. Скучаю!" Эх вот у неё завтра, а мне что сегодня делать. Встал думая еще прогуляться. Но услышал, как примерно через два дома, затянули песню пьяными голосами. Кипелов отражался в русской душе словами "Я свободен! Словно птица в небесах!". К сожалению свобода певцов постигалась только через стакан, потому что кроме припева, они ничего не помнили. Настроение гулять пропало. Поднялся в квартиру, за стенами работали телевизоры, причем синхронно с разных сторон. Голос ведущего допытывался у дамочки кого она подозревает, из присутствующих мужчин в студии в отцовстве её ребенка. От этого смыслового мусора сильнее разболелась голова. Попил чая, принял душ и рухнул в кровать.
   Снилась мне опять огромная равнина, вся покрыта снегом. Множество заледеневших людей стояли в разных позах. Тишина окружало все вокруг. Сперва на границе слуха, а потом все четче возник звук метронома. Невидимые часы отбивали секунды. Звук нарастал, поднял голову и высоко в небе увидел, висящие огромные часы. Секундная стрелка притягивала взгляд, на циферблате было без одной минуты двенадцать. Вот она завершила круг, пошла на второй, а потом на третий. Но на часах все так же было без одной минуты двенадцать! Услышал глухой удар - одна из застывших фигур упала и скрылась в сугробе без следа. Сверху раздался удар колокола. Секундная стрелка все так же отбивала своим ритмом секунды. А вот минутная стала крутиться как бешенная, и с каждым кругом я замечал боковым зрением, как падали и скрывались в снегу замерзшие фигуры. Поднялся ветер, но метроном все так же стучал в небесах. Равнина начала превращаться в огромную чашу. Внутреннее чутьё завопило об опасности. Руки протянул вверх.
   Паутина вокруг меня сплела кокон. Теплынь почти истощилась, на последнем дыхании силы вызвал огонь сердца. Навья сетка испарилась. Сразу легче стало дышать. И я опять провалился в сон без сновидений. Проснулся совершенно разбитым. За окном шел дождь. На часах было без одной минуты двенадцать. Сразу вспомнил сновидение и вошел в огонь сердца. Веданье усилил до предела, но ничего опасного вокруг не было. Паутина была обыкновенная - еле заметная. И так же по контуру стен не заходя в квартиру. Еще раз глянул на часы, одна минута первого. Тьфу на вас! Так и параноиком можно стать. Пошел в душ, но заноза о том, что что-то сделал неправильно или неправильно понял в душе осталась.
   На завтрак был вчерашний плов. Концентрация сегодня работала отлично. Теплынь, центр, сияние и дуновение и уже в конце огонь сердца. Объем силы был значительный. Не такой конечно, как после Ольги, но весьма неплохой. Опять вспомнил, и кольнула тоска в сердце. Зазвонил телефон в прихожей. Даже влил теплынь в мышцы, все вокруг размазалось от скорости. В итоге оторвал петлю на куртке пока достал телефон. Номер был незнакомый.
   - Владислав Васильевич! Добрый день! - сразу узнал своеобразную манеру речи Ильи Георгиевича. Скрипнул от досады зубами, не того я ждал звонка.
   - Добрый Илья Георгиевич!
   - О хорошо! Сразу узнали. Как отдохнули с дороги? Осмотрелись?
   - Ну если так можно сказать, то да.
   - Наслышан, наслышан, о ваших подвигах. Хороший у Вас участковый. Мы уже думаем поощрить его.
   - Очень хороший человек. Вы правы. Но зачем...
   - Все обсуждения при личной встрече. - оборвал меня. - Ставьте чайник я подъезжаю.
   - Уже стоит. - я бросил трубку, вот ведь пень всезнающий!
   По-быстрому оделся, выключил закипевший чайник. И в то же мгновение позвонил звонок. Илья Георгиевич стоял на пороге, я посторонился пропуская. Он снял длинный плащ, зонтик раскрыл стряхнул капли на пороге и отнес в зал сушиться. В коробке, которую он занес на кухню был торт "Птичье молоко". Разрезал торт и махнул рукой в сторону чайника.
   - Обожаю "Птичье молоко", ваших вкусов не знал, купил что мне нравится. Рассказывайте. Что и как получается. - произнес он с набитым ртом.
   - А нечего рассказывать. Навь есть. Сжигается полностью. Локализована только в районе этого квартала двухэтажек. - подумал и добавил. - Легко сжигается... И через час примерно опять восстанавливается.
   Он сделал круглые глаза.
   - Да. Только за вчера её три раза сжег. Вот ведайте. - я подошел к окну и активировал огонь сердца направив на паутину снаружи. В доли секунды она истлела и исчезла. Повисла тишина, Илья Георгиевич сидел с закрытыми глазами. В квартире снизу раздались крики и ругань. По отрывкам долетающих слов, было понятно, что это Елена Владимировна ругает сына Витька, за вчерашнее пьянство.
   - Именно так и все происходит. В ту же минуту, местные начинают мне сопротивляться. Вы кстати и об участковом подумайте. Его Навь здесь со свету сживает. Долго он здесь не протянет. - взял кружку чая, и специально вызывающе с прихлебыванием глотнул.
   - Впечатляет. Вы сильны Владислав. Теперь понятно, что сами ткачихи судеб Вас на гнездо вывели. Другой бы сгинул. Да и Ольгу Леонидовну привели к Вам.
   - Где она? Я пытался дозвонится, и все время сбрасывает телефон.
   - Не переживайте, с ней все хорошо. Просто краткая заграничная командировка. По мотивам Ваших же похождений. Так сказать делится опытом.
   - А когда вернется?
   - А вот это вы мне скажите? Когда здесь люди с Правьей силой могут быть безболезненно для своего дара. Вам то хорошо наверное спалось, на новом месте. - опять фирменная полуухмылка. Одна часть головоломки сложилась у меня в голове.
   - Так значит Навь наших ночью заражает? В сновидении?
   - Не обязательно ночью, но обязательно во сне, даже сновидение не требуется. После одного такого нападения, люди с Правью работать еще не могут несколько месяцев. А у двоих дар ушел. И не известно, будет ли вообще Правь с ними? Так что вы пока единственный Вой и Ведун, за последние 10 лет, пробывший без потери себя, здесь сутки.
   - А если Волхв...
   - Если Волхв, то эта паутина вообще не показывается. - оборвал меня на полуслове.
   - Мы не можем в каждый город по 10 Волхвов посадить.
   - Расскажите пожалуйста поподробнее про историю этого места? - попросил я его, заноза в душе об чем то упущенном и важном, опять зашевелилась.
   - Вам материал привез по таким же местам, сами прочтёте. Потом вопросы появятся звоните. - с этими словами он достал из обширного кармана плаща тонкую папку и протянул её мне.
   - Удачи Вам Владислав Васильевич!
   Я пожал протянутую руку и закрыл за ним дверь. Папка притягивала и манила. Помыл кружки, протер стол и с предвкушением лег на диван, который в ночное время исполнял обязанности кровати.
   Изучая выдержки из архивных и градостроительных документов, ничего важного не нашел. Была карта из градостроительного плана города, квартал ограничивался с двух сторон дорогами, с третьей стороны ограничивался скорее всего гаражами, оврагом (как иначе трактовать маленькие коробочки рядами), а четвертой упирался в забор части, которая в свою очередь терялась в небольшом лесочке. Да, строились по всей стране, самое дешевое и массовое жилье для рабочих. Вот и здешний квартал был построен возле бывшего радиолампового завода. Его убрали еще в начале 80-х. Построили новый и современный на другом конце города. И назвали микросхемным - но это, как говорится, совсем это другая история. Не было и правды в мифе о том, что строили пленные немцы. Да годы постройки, 49-50 в основном домов. Но немцы к этому времени были переброшены на другие участки нашей великой страны. Строили сами рабочие завода. Вот строили из гадости всякой. Представьте себе, мне аналитики даже подборку материалов местную сделали. Шлакозабивные дома (*): шлак из местных котельных, доски местного леса, балки правда ярославские (для перекрытий), глина и щебенка из местных карьеров. Ничего примечательного. Статистика населения, которое заселялось сюда, тоже не примечательное. Интересен возраст местных: в основном от 25 до 30 лет и только семейные с детьми. Для несемейных, на другой стороне дороги стояли раньше бараки. А вот квартиру получали только молодые пары с уже родившимися послевоенными детьми.
   Хм, значит сейчас те которые заселились в основном или глубокие старики или их с нами уже нет. Судя по всему, мои соседки, это те дети, которые родились здесь, а Витёк, скорее всего второе поколение, вместе с тем бугаем. Прям как в деревне получается, поколение сменяет поколение. Вот только в деревне нет такой четкой обособленной группы одного возраста. Там всегда присутствует этакий люфт по годам. И что нам это может дать? Спросил сам себя, и сам себе ответил - ничего! Нужно выходить и дальше глядеть, может есть разгадка на границе. Где Навь кончается? Дождик к этому времени из проливного перешел в мелкий и нудный. На улице было +10, и куда только лето делось? Вчера жара была под 25.
   Бушлат, не раз выручавший в походах исправно прикрывал от зарядов водяной пыли, которая так и норовилась забраться поглубже под одежду. Ветер дул пронизывающий. Без силы теплыни, даже моя осенняя одежда не справилась. Постоянно держал тепло в центре. Сперва хотел понаблюдать за поведением паутины. Может она как то видоизменялась. Но пройдя к дороге почти весь квартал понял, никакой разницы. Везде однотонность и монотонность, как в цвете, так и в структуре. А на самом краю вообще мешала, постоянно нарушала координацию. Я самопроизвольно переходил в огонь сердца, стоило только пересечь в обратном направлении границу. Веданье сбивалось, делаясь то слабым, где не было Нави, то синие жилы буквально в Яви висели передо мной на несколько десятков метров. Помучившись так с полчаса, я плюнул и сжег паутину. Красиво со стороны было видеть. Вспыхивает, тончайшими огненными нитями, мгновенно, словно тополиный пух на асфальте. И не торопливо развеивается черный пепел, от следов столкновения сил двух противоположностей. Если верить прошлым наблюдениям, она опять восстановится за час - полтора. Не торопясь пошел к другому концу, там где был магазин. По пути встретился участковый, он радостно почти подбежал увидев меня на соседнем проходе между домами.
   - Влад! День добрый! Как самочувствие? Как настроение?
   - По погоде Станислав. Так же мелко и нудно и погода и здоровье. А у Вас что нового? - попытался изобразить заинтересованность - Вижу чем то вы обрадованы сегодня, вон светитесь даже.
   - Да ладно вам шутить. А настроение и вправду хорошее. За сутки, кроме случая с вами больше никаких приключений не было. Представляете!? Даже ключи нашлись от сараев с того дома. Правда на стене висели, на гвоздике. - он помрачнел слегка.
   - А тут их обычно в сейфах хранят? - не удержался я от подколки.
   - Зря смеетесь, гвоздик был в трех метрах над землей вбит. Хороший такой новый гвоздь, двухсотка. В только отштукатуренную стенку, под самой крышей. Там и висели все ключи, от всех здешних сараев. Это мне строители показали, которые на обед сели под грибок детский. В трех метрах от стены. А больше вообще ничего! Тьфу-тьфу-тьфу! - он сплюнул через левое плечо и постучал по дереву. - Так что может, это вы мне удачу приносите. Ладно побежал я! Мне еще отчет по кражам за прошлый месяц, надо сегодня отправить. Если что запишите номер и звоните. - продиктовал мне свой сотовый. Проверил, правильно ли я его записал, записал мой номер в свой телефон. Глянул на часы, потом на телефон. Усмехнулся и добавил:
   - Гляньте ка! А сегодня часы только на 5 минут отстали от телефона.
   В голове тонко тренькнул звоночек, вспомнил часы и статуи ледяные из сна. Вслух сказал стандартную фразу.
   - Доброго вечера!
   Понимал, что теперь то, что нужно, кроется в часах. Подошел к ближайшей лавке сел, и начал пытаться спрашивать у Прави. Пять минут бесплодных попыток! Будто никогда и не было ничего! Вызвал теплынь, потом свет, потом огонь сердца. Усилил огонь до максимума. В соседнем подъезде завыла собака. Снова мыслью тянусь в Правь. Опять пустота. Встал пошел куда глаза глядят, постоянно пытаясь вызвать Правь. Вот начал чувствовать, будто ледяной ушат вылили. Настолько резким переход был от полного молчания до чувства всеобщего знания. Вокруг шли прохожие сгорбившись под зонтиками, а я стоял и как дурак улыбался. Под дождем со скинутым капюшоном. Информация влезла в мозг обрывками образов, чужими словами, подслушанными мыслями. Всю кашу по моему вопросу даже не пытался рассортировать, знал что сейчас это не реально. А вот ночное сновиденье, раскидает все по полочкам. Огляделся. Я стоял возле кафешки, в народе называемой стекляшкой. Напротив, через дорогу был супермаркет, а за ним до боли надоевший жилой квартал. Даже не заметил, как перешел весьма оживленную трассу. Значит там внутри нет связи с Правью!? Так получается?! Такое может сделать только Навье место, место где всем заправляет Навь. Но как посреди города могло так получится. Люди сами должны были дать ей волю! Чужие мысли все сильней застучали в голове, будто пытаясь докричаться. Жутко начала болеть голова. Все стоп, сказал сам себе. Нужно отвлечься.
   Чай в кафе был как ни странно душистый и вкусный. Сам тонкий аромат проникал в голову и бодрил. Круасаны были из пакета, но тоже свежие и весьма неплохие. Время летело незаметно, темнело и я попросил еще одну кружку и круасанов. Постепенно начали собираться завсегдатаи этого заведения. Вопреки близости целого квартала не совсем адекватных жителей, в кафе не чувствовалась та же обреченность во взглядах и разговорах, как на другой стороне дороги. Вот! В глазах посетителей, которые свободно болтали, пили пиво или просто о чем то негромко переговаривались. Не было предопределенности. Да именно так! Они здесь были свободны. Могли выбирать где им быть в данный момент времени. На другой стороне люди будто бы ходили по рельсам. Настолько точны и скупы их движения. А глаза, а это и не были глаза, скорее устройства считывания информации. Опять начала болеть голова. Я поднялся, расплатился и пошел в сторону дома.
   В злополучной пристройке опять горел свет. Но как ни странно пьяного разговора не было. Слышно было негромкий мужской говор, заливистый женский смех, иногда прерывал тишину окружающего. Навья сеть пока еще толком не появилась. Только кое где, были видны слабые нити. Вот что интересно, начинались они не от земли, как в любом обычном навьем месте, а тянулись прямо из стен. Голова все сильнее и сильнее давала о себе знать разномастными голосами. И сейчас критически оценивая своё состояние, действительно чувствовал, что отсюда невозможно воззвать к Прави. Взлетел по лестнице подъезда. Сразу умудрился в полной темноте попасть ключом в замочную скважину. Снял основательно промокшую куртку, повесил на плечики. Хотелось поесть, что-нибудь посерьезней чая и спать. Сон пересилил голод, душ и телевизор. Только я начал снимать майку, предвкушая мягкие объятья дивана, как в дверь робко постучали. Твою же мать! Самые легкие эпитеты, были и позабористей, пока я опять одевал штаны с майкой. Ведал сквозь дверь, что это опять был Витёк. Ну если он опять за деньгами то я его пьяной морде, все что на языке сидит выскажу! Отпер дверь, гость был достаточно прилично одет. Немного взъерошен, но абсолютно трезв.
   - Можно!? Я не надолго. Просто спросить? - глаза были просящие, все ругательства застряли на языке. Он уловил мой хмурый вид, и тихо прошмыгнул на кухню.
   - Извини, что поздно. Сидел дома, думал. Услышал как ты пришел, а поговорить по нормальному не с кем. С Толяном только стакан полировать. Да и мысли выше пояса только к бутылке поднимаются.
   - Ты за деньгами? - опять накатило на меня раздражение и головная боль.
   - Нет, на кстати твою стошку. - он протянул смятую купюру. - Наверное надо сказать спасибо за деньги. Только дурь одна из них вышла. Тебе вон голову чуть не проломили.
   - Ну не проломили же. - заставил меня своим покаянием, чуть усмехнутся. - Впредь не буду там, где не надо стоять.
   - А! - он отмахнулся от меня рукой, посерьезнел и уставившись в одну точку продолжил. - Не тебе надо не там стоять, а мне не там надо было быть!
   - Что-то ты слишком сильно завернул фразу!
   - Да, сильно. Я наверное за этим и пришел поговорить! - он оторвался от незримой точки на кухонном столе и пристально глянул мне в глаза.
   - Вот Влад, ты ученый. Много где побывал, много наверное людей видел? Можно по имени то? - дождавшись от меня утвердительного кивка.
   - Скажи как тебе здесь? - развел руки в стороны.
   - Где здесь?
   - У нас в доме, среди соседей. Я чую, ты не такой, каким хочешь показаться. На всю жизнь запомнил твои горящие светом глаза, когда ты мне этот стольник дал. - кивнул на смятую купюру лежащую на столе между нами. Свет от неяркой лампочки бросал тень на его лицо, углубляя морщины и состаривая на десяток другой лет. - Нет, нет! Не надо оправдываться. Я тебя не обвинять пришел. Понимаешь, когда ты вчера ночью ворочался и стонал. Бухло меня уже к тому времени отпустило. И я лежал и думал. Что, почему и отчего так получилось?!
   - Ты все про свой полет вспоминаешь?
   - Ага, полет. Скорее пролет по жизни. Я же так же в институте отучился, инженером стал. Потом в армейке год долг родине оттарабанил. Когда вернулся, девчонку хорошую нашел. И родителям её понравился. - он замолчал, тер пальцами лоб.
   - Уже думали, по осени свадьбу. День подбирали. - он опять цепко глянул на меня. - Тут Дед начал на здоровье жаловаться. Батя рано помер, спирт технический выпил на заводе. Тогда 10 человек умерли. Шум был, почти всю верхушку завода разогнали, главного инженера вообще посадили. Мы жили тогда на другом краю города. Меня считай Дед и воспитал. Я все свое свободное время здесь у него и проводил. Хороший был мужик, царство ему небесное. Пил только, а тут все пьют. Или пьют или помирают, от питья. - усмехнулся невесело. - Вот когда Деду поплохело, мать сюда и перебралась, чтоб за ним смотреть. Мы с Олеськой уже вдвоем в квартире жили, она забеременела. А я тоже начал, по чуть-чуть сперва. Только по выходным выпиваю, ей говорил или сам себя уговаривал, не знаю. А потом, она забеременела, я первый месяц на руках её носил, клялся, что вообще больше стакана не увижу. Только хватило меня не на долго, потом еще сильней начал. Олеська терпела, потом уже про свадьбу не напоминала. А потом приехал её отец, меня застал пьяным. Крепко тогда я люлей получил - аж первые дни армейки вспомнил. Забрал её и сказал, чтоб без справки от нарколога даже не подходил к их дому. Вот я и пришел потом к ним пьяный... с ножом. Он с ружьем вышел, ну я и озверел. Что же я дикий зверь чтоб на меня оружие поднимать. Да я с неё пылинки стряхивал. Короче, он в больницу, я в милицию. Два года условно дали. - он помолчал. - Сын у меня родился, сейчас уже во второй класс пошел. Бабка его видит, говорит копия я. А меня туда даже не пускают. Знакомые говорят, есть у Олеськи друзья, но так и не с кем не сошлась. Я с работы слетел, совсем запил, квартиру ту продал. Чуть совсем тогда не прибили кореша. Представляешь я джинсы и рубаху впервые, наверное, года за два одел. С утра сегодня сам не свой хожу. Все думаю, какая же судьба гадюка, одни гадости мне подсовывает! Да, что я про себя все? У тебя тоже подлость была?
   - Была. Только свадьба была до армии. - я растянул губы в полуулыбке. - И жизнь семейная кончилась не начавшись - два месяца перед службой. А потом больше все согласия давал на развод, чем её видел. С моим хорошим знакомым и сошлась. И ребенка успели заделать, хорошо меня по ранению на 2 месяца раньше комиссовали. А так бы сейчас не знаю что было. - Виктор внимательно слушал. Лицо было серьезным, несколько отрешенным, и называть его теперь Витьком язык не поворачивался.
   - Они думали, что ребенка мне запишут. Когда я в отпуск приезжал по армейке. А потом семимесячный скажут родился, как раз к моему возвращению. Сестры не было в городе, она с мужем в Москве на заработках уже год как была. А кроме неё никого больше не было. Родители умерли, когда я совсем маленьким был. У меня же квартира была своя. Машину купил на последнем курсе. Но тут все пуля решила. - я показал шрам на груди под левым соском. - Точная сволочь была, в нескольких миллиметрах от сердца прошла. Но потом оказалось, сердце все таки прострелила. Когда узнал, о предательстве ночами выл - почему не попала пуля! Но смог же жить! Ты мне тут, что доказываешь!? Судьба злодейка?! Жить тебе горько? А ты жить то пробовал - без горькой?!!! - распаляясь, почти крича ткнул в его сторону пальцем. Он весь как-то сник и потух.
   - Молчишь!? Ты смог встать за свою любовь и будущее!? Смог!? - уже кричал я.
   Он глядел в мои глаза, я в его. Они были полны слез. Он как то по тихому всхлипнул, и стремительно выскочил из квартиры.
   Голова стала просто раскалываться. Вызвал огонь сердца, из последних сил сжег паутину за окном. Машинально подумал, что спокойного сна - два часа у меня теперь есть. И улетел, не успев коснуться подушки.
   Подо мной расстилалась равнина, только не заледеневшая. Внизу копошились фигурки людей. Трава была ярко зеленая, все признаки сновидения были налицо. Поглядел на свои руки я их видел, четко и ясно. Значит, силы во мне есть. Вверху солнце внизу люди. Постарался разобрать чем они занимаются. Изображение скачком изменило кратность. Вот я уже с высоты нескольких метров вижу, как они засыпают ямы. Ровняют площадку. Тут были все возрасты от детей до стариков. Постепенно вся площадка была выравнена.
   Выхватил один эпизод - старик с ребенком упали в яму. Вокруг люди даже не заметили и так же дружно и с улыбками засыпали её землей. Такое не однократно повторялось по всем концам этой грандиозной площадки, правда засыпали в основном пожилых людей. Одного ребенка мать успела заметить и вытащить. Он сперва осоловело молчал, а потом разревелся. Схватив его в охапку, женщина побежала к краю этой стройки и пропала. Люди попеременно отдыхали, копали фундаменты. Они строили дома! Когда стены домов уже четко очерчивали план до боли знакомого наяву квартала, сверху раздался звон. Сквозь ослепительно сияющий диск солнца стали проступать черные линии часов. Поглядел вниз, люди уже возводили крыши на домах. Я услышал тиканье сверху. Они испуганно, оглядывались вверх, кланялись огромному циферблату и ускоряли темп. Внизу уже не было стариков и детей, даже лица не различались друг от друга. А сверху неслось торжествующее тиканье. Наконец стройка была закончена. Все попрятались от циферблата внутри домов. На часах сверху было 11 часов. Из домов стали выбегать дети, много мальчики и девочки обыкновенные человеческие лица. Они добегали с портфелями до края и пропадали в зыбкой пелене муждумирья. Иногда возвращались, но если они заходили второй раз в дом, то оттуда уже выходили одинаковые взрослые, на одно лицо - мужчины и женщины. Так постепенно все вокруг обезлюдело. Вверху снова начался звон. Из домов начали все выходить и скапливались во дворах глядя вверх. Пошел снег, густой и плотный. Дома становились от снежинок сперва хрустальными, а потом налетавший ветер развеивал истончившиеся стены и каркасы балок. Снова звон сверху, на часах без одной минуты двенадцать, секундная стрелка бешено вращается а минутная и часовая стоят на месте. Вот уже взгляды всех ледяных фигур сошлись на мне. Часы били, горизонт начал сворачиваться вокруг меня синей паутиной. Руки вверх! С огромным трудом продираясь сквозь толщу плетения паутины выныривая из сна. Не могу вздохнуть, меня выбросило в другой сон, где я на дне огромного океана. Надо мною чернильная толща воды не дает вздохнуть. Легкие горят от нехватки кислорода, на остатках сознания тяну руки вверх. Светлый луч впивается в ладони...
   Дышу, дышу! С радостью и упоением! Какой же вкусный воздух! Осознаю себя на диване. Прохладная рука легла мне на лоб остужая. Схватил её, прижал к губам.
   - Олька!? Ты!!!
   - Я. Спи! Ты в очередной раз меня напугал.
   - Зачем ты приехала, тут же Навь!
   - Я и не приехала, засыпай дурачек любимый!
   В голове стало приятно и тепла от звука голоса. И я заснул, спокойным теплым сном, с морем и пляжем. Там была Ольга, мы купались, любили друг друга на теплом песке под звездами. И не было часов, и не было сновидений. Просто сон.
   Проснулся бодрым и отдохнувшим. С первой секунды пробуждения оглядел веданием вокруг себя. Паутина привычно трепалась за границами квартиры, будто невидимый ветер призрачно шевелил нитями. Судя по интенсивности свечения ей было от трех до пяти часов. Вспомнил! Даже потрогал лоб, пытаясь ощутить кожей мягкое и ласковое прикосновение из ночного сна. Я уже ведал, что в квартире никого нет, соседи снизу, чем то занимаются на кухне. Елена Владимировна была у плиты а Витёк, или может его лучше называть Виктором? Сидел за столом. Теплынь тел была мягкая и приятная, синяя паутина так же не касалась внутренностей их квартиры. Усилил взор, да действительно, все тенета выходили из стен, но не были внутри. Вкупе со вчерашним сновидением пазл потихонечку начинал собираться. Соседка за стенкой по видимому молилась, к ней ярко тянулась свыше нить Прави. Да на самом деле не важно в кого верить, важнее верить и тогда любой сможет постичь свой рай, ирий, нирвану, Правь.
   Я еще немного понаблюдал, как от свечения этой нити паутина нави ссыхалась и развеивалась даже за пределами дома. Сильна бабка! Потом привычно начал медитировать - теплынь, огонь сердца, дыхание. Силы было с избыток и с хорошим запасом. Направил огонь на паутину... передумал сжигать. В свете возникшей информации, нужно поэкспериментировать. Такая же теплая тоска и легкая грусть охватили меня, когда поглядел на телефон. Он же молодец, будто учуял мой взгляд, послушно зазвонил. Это была она.
   - Опять воюешь до последнего? - в ее голосе сквозила игривая злость.
   - Доброе утро солнышко моё!
   - Твоему солнышку пришлось опять при помощи Деда, твоей дурной голове сиять! Ты зачем залез на такой глубокий уровень? Дед Волхв и то еле смог там тебя найти!!! Неужели ты никак не можешь по чуть чуть проблему решать! Вечно ты делаешь так будто цена вопроса вселенная!
   - Извини! И извините! Привет кстати Деду. Да тут по другому не получается, представляешь здесь вроде того гнезда, только без Навьенышей! Люди сами себе этот барьер воздвигли. Сто процентов сами! Как его снимать, пока ума не приложу. Огромное спасибо Вам! Сам бы, точно не вылез.
   - Вылез, куда бы ты делся. Ты же вольный, нет власти у Нави над тобой. Если только ты сам не дашь! - это уже голос Деда из трубки. По мере произнесения слов интонация становилась все строже: - Вот и вопрос? Зачем? Я тебя? Бестолкового! Оболтуса! Вводил в круг!!!! - уже почти прорычал последние окончание фразы. В трубке послышалась возня, и голос Ольги за кадром.
   - Дед дай поговорю, ошибки будешь разбирать, когда вернется. Я и так его два дня не слышала.
   - Это спасибо ей! Она неладное почуяла. Ладно воркуйте. - тональность его голоса снизилась. - А ты готовься! Повторять будем! Я заставлю твою пятую точку все запомнить! Если голова не умеет это делать!
   - Страшно! - озорная интонация и опять я вспомнил её лицо любимый лучик.
   - Очень. Он же как сказал, так и сделает! - она в ответ рассмеялась.
   Мы еще долго говорили о всяких событиях, я вкратце пересказал, как получил по голове. Конечно уменьшил полученный физический урон. Она хохотала, я тоже. Потом рассказывала, как в Круг европейский входила. Какие там все седые старцы, такие же вечные педанты и блюстители традиций. Прощаться было трудно, точнее было трудно оборвать эту нить диалога между нами. Будто физически связывала через тысячи километров. Окончательно поставил точку в нашем разговоре мой телефон. Он пиликаньем мне сообщил о конце заряда.
   На завтрак была яичница, конечно не такая, как у Деда. Но тоже весьма неплоха, для голодного. Кружка чая, с прикупленными во вчерашнем кафе круасанами, завершила мой завтрак.
   Утро скопировало свою погоду со вчерашнего дня. Было промозгло и сыро. Серость еле светила из окна. Настроение идти гулять полностью пропало. Уже почти по привычке сжег паутину и лег на диван. Голова приходила в себя после общей информационной встряски. Так я и провел два дня. Спал, жег паутину с утра и перед сном. За стенкой исправно молилась по утрам соседка. Её желтый луч к Прави, навеивал оптимизм. В остальном дни были безлики - проснуться, покушать, полежать и опять спать. Потом упражнения с теплынью, она кстати здорово просела за ту ночь. Ольга не отвечала, Илье Георгиевичу смысла звонить не видел. Погода баловала мою хандру непрекращающимся дождем. Так и засыпал под стук капель в окно.
   На третий день погода ращедрилась солнечным деньком. Приятный теплый ветер разогнал хмарь. Начал высушивать легкие лужи на новом асфальте тротуаров. Бушлат я снял и нес в руке. Паутина двигалась почти в такт колышущимся веткам. Я прогулялся до магазина. Котельная была видимо эпицентром местного диссидентского населения. Другими факторами, кроме глубокой оппозиции к власти в лице своей совести, трудно объяснить поведение среднестатистического нашего алкоголика. Как всегда истина на дне стакана, а с утра плохо и кто во всем виноват? Самому себе признаться? Это тоже, что и расписаться в собственном бессилии, потому всегда и во всем виновата власть! Заглянул туда, интересно было, как поживает Витек. Поздоровался с сидящими, они сосредоточенно играли в карты. Пригласили присоединиться, но я отказался, сославшись, что ищу Витька. Толик, единственный мой знакомый из присутствующих, не отрываясь от карт, махнул рукой в сторону дороги. Потом пояснил, поехал на биржу за пособием.
   Я ушел в самую глубь квартала, сел на новенькую лавочку и расслабился. Нужно было практическим образом проверить правильность моих выводов.
   Теплынь легко легла на руки, сосредоточил её в центре. Паутина вокруг начинала съеживаться. Так нужно слегка снизить интенсивность, мне совсем не нужно все здесь сжигать. Аккуратно притушил свечение, загнал энергию почти к коже, уплотнив её. Синие нити тянулись вокруг и перестали на меня реагировать. Подошел к стене, бросил всю теплынь на ведание. В самой стене были сгустки Нави, они располагались хаотично и со стороны напоминали нейроны, такие же кляксообразные и такие же отростки связывали их друг с другом, а вот уже от самих клякс тянулись нити наружу. Мне стало интересно, я потянулся к одной из самой ближайшей сознанием.
   " Резкая вспышка боли.
   - Дурень!!! Ты куда руки суешь! Видишь же, я тут ряд кирпича раскладываю! Меня за тебя мастер бригадир печенку выест! И не приходи сюда придурок, если не можешь на стройке себя вести и нормальным людям давать работать! - надо мной навис, в холщовой рубахе здоровенный мужик. Цигарка из газетного листа, от крика, вся высыпалась и смешно трепеталась, прилипнув к нижней губе. Было очень обидно! Меня мастера цеха выходного контроля завода, полоскает матом (не все слова были приличными, многие пришлось подбирать по синонимам) какое то быдло строительное. Да он же сука и считать до тыщи только умеет! Ко мне его, в цех! Сразу бы понял, как орать! Бешено сверкнув в ответ на его тираду глазами, и он видимо понял, что перегнул палку. Отошел махнув рукой. А меня злость все не отпускала! Хотелось взять кирпич и залепить ему в его стриженный затылок. Рука аж невольно потянулась. Стоп - сказал сам себе! Только богу ведомо, чего мне стоило выбить эту квартиру у зам. Директора! Вспомнил свою беременную Лидочку, потеплело внутри. Уже седьмой месяц идет, скоро Сашку родит! Мы с ней так и решили, чтоб не думать, как назвать. Кто бы не родился будет Сашкой! Еще два месяца, и пойдет внутренняя отделка, к новому году должны съехать от Лидкиных родителей...."
   Отдернул непроизвольно потянувшуюся вслед за сознанием руку. Наваждение схлынуло. Все чувства этого человека, вся его злость непроизвольно воплотились в эту кляксу. А уже она вросла в стену этого дома. Направил на нее теплынь, она пожухла съежилась, но из того что была привязана к материальному объекту никуда не делась. Я мог сто раз сжечь всю Навь в квартале, но ничего не смог бы сделать с ней! Потянулся к другой...
   " Я тебе сукину сыну сколько раз говорил не лезть поперек слова отца! - отец был пьян и зол, мать с фингалом уже плакала на кухне. Он не торопясь размахнулся рукой и стукнул мне оплеуху от которой отлетел к стене, пребольно стукнувшись головой. Ненависть заполнила меня, к этому пьяному человеку. Я решил схватить стул и вдарить его в ответ, оперся на подоконник..."
   Хватит, меня всего корежило от сопереживаемой мной ненависти. Кто был тот безымянный паренек, которого стукнул отец? Наверное эти стены точно знают. Вот только судя по пластиковым окнам, и красивым занавескам в них, жильцы этой квартиры никогда не узнают.
   Меня шатало. Силы которые я потратил на проникновение в суть вещей, несравнимо тоньше. Дед только несколько раз показывал, как это делается. Этот уровень уже в основном для Ведунов. Это им нужно ведать природу вещей, Вои жгут.
   Без всяких сил рухнул на лавку. Почему зло внутри осталось, а добро развеялось. Не могут все жители здесь быть поголовно злыми. Ведь они рожали, да на крайняк, делали детей в любви! Верили во что то! А верили ли они!? Опять тысячи вопросов и нет точного ответа. Если верить сну, то вообще не понятно, кого и как тут любили. Стариков и детей под фундаменты клали. Это конечно, скорее всего образ, а вот то что дети отсюда сбегали в другие реальности это скорее всего правда.
   Я встал с лавки, и пошел куда глаза глядят. Глаза или ноги привели меня к обрывистому склону. Передо мной и вправду почти на километр тянулись гаражи. Видимо раньше здесь был карьер. Было тепло тихо. Шум с улицы не долетал до меня. Внизу гаражи жили своей жизнью. Подъезжали и уезжали машины, ветер дул от меня, поэтому звуки не долетали. Небо очистилось и сияло глубокой голубизной, какая бывает только весной и осенью. Тополя почти полностью облетели, а березки с рябинами, что росли на склонах обрыва. Зеленели, назло осенней синеве.
   Постепенно настроение вошло в норму. Что часто за последние дни я стал вычерпываться до дна. Почти каждое моё действие выпивало все силы вокруг. Это с учетом того, что меня зарядил мой персональный Светочь! Который был лично на меня настроен, или я на него (тут правда двояка). Паутина мерно колыхалась за моей спиной.
   Хорошо! Солнце светит, ветерок теплый и нежный. Можно сказать тихо, ни шума, ни грохота окружающего города. Я разобрался наконец в себе что меня там давило. Потому что вот сижу в двух метрах от Навьей паутины, и настроение сразу становится хорошим, мысли текут вольно и плавно. Нет ощущения нависшей опасности. Только эта опасность не как злая собака за углом, с которой ты можешь справиться. А ощущение приближающегося, но почему-то никак не обрушивающегося урагана. Будто время застыло перед бурей.
   Точно! Внутри словно щелкнуло! И пазл сложился! Время застыло! Часы отстают! Часы из сна! Те же дети мгновенно становящиеся взрослыми. И взрослые, которые не хотят менять время! Тут в этом месте нет обычного тока времени! Это еще участковый заметил, а я дурак не прислушался!
   Это что же тогда получается. Паутина спокойно живет и будет здесь жить. Потому что она заперта внутри стен. А стены заперли сами люди. И эти люди теперь не властны над этим временем, потому что у них нет больше власти над своими же стенами. Каждый кто здесь строил дом для себя, сам создал барьер от окружающего мира. С каждым годом кляксы все сильнее и сильней разрастались внутри стен, пока окончательно не срослись и сплелись все дома во всем квартале! И произошло это не за год и не за десять лет. А теперь эта паутина сопротивляется любому вмешательству извне. Будто живой организм, сознательно замедляет все процессы внутри, выпивает силы и кровь попавших в эту паутину, как паук. Такое теперь тут - зона хронического отставания во времени. По привычке с детства сократил до аббревиатуры: "Зона ХОВ". Теперь ясно, откуда такие неисчерпаемые ресурсы у этой Нави. Она спокойно паразитирует на нескольких тысячах людей живущих здесь. Только ведающие могут защититься от силы Нави не дать ей трансформировать силу Прави в свою силу. Навь это как ложка дегтя, только слишком крупна и ценна эта бочка с медом. От того и другие Ведающие не могли быть круглосуточно защищены. Я вот вольный и то ночью во сне меня она чуть не придушила, спасибо Светочу и Деду! Наверное потому и отторгала постоянно, что был как шмель в путине - все рвал и жалил. Усмехнулся про себя. Ну и что мне теперь с этим делать? Кому мое знание нужно. Не думаю, что Илья Георгиевич, как представитель власти обрадуется, когда я предложу эти дома снести. Вот по хорошему, надо все таки с Дедом посоветоваться. Может и Круг придется привлечь к решению таких вопросов. Не в моих силах, это превозмочь. Не думаю, что и Ведун сможет всю суть здешних стен поменять.
   Я уже не старался жечь паутину. Пустил небольшой импульс теплыни по нитям и она стала затухать. Не только Навь сжигает светлое, но и Правь, так же может уничтожать. Если это конечно применимо к самой силе хаоса, в которой вообще нет ничего упорядоченного. Скорее всего Правь, в моем отражении тела - это теплынь заставляет её структурироваться, что заведомо делает саму силу чуждой и как следствие происходит потеря связи с первозданным Хаосом. Да кстати нужно будет это тоже запомнить. А то я уже 3 день, как дурак, всю свою силу выплескивал. Толк конечно был, но зачем по мухам бить из пушки. Вот про это нужно обязательно сейчас поговорить с Олькой и Дедом. Если конечно дозвонюсь.
   В трубке долго молчало, а потом приятный электронный голос автоответчика, сказал что происходит переадресация. Подняли после первого гудка, словно ждали звонка.
   - Владислав! Рад вас слышать! Ольги Леонидовна сейчас к сожалению занята, поэтому я постараюсь помочь, всем, что в моих силах! - голос Ильи Георгиевича был полон деланного энтузиазма. На сто процентов уверен, опять покрывает, какие то казенные дела, в которых Ольке отводится роль танкера для дозаправки военных кораблей.
   - Добрый день. Не думаю, что сможете во всем помочь. Пока я не уверен полностью, но думаю к завтрашнему дню уже смогу вам все рассказать по своему заданию. С утра, во сколько сможете приехать!?
   - Вам нужен еще кто-нибудь поавторитетнее? Думаете моей компетенции не хватит?
   - Скорее всего Илья Георгиевич. - подливаю интонацией голоса меду, а про себя думаю, что старый хрыч не за что, и ни куда не пустит мою информацию, через свою голову.
   - Интригуете Владислав! Вот не выдержит моё любопытство и прям сейчас к вам приеду!
   - В гости, пожалуйста! По делу только завтра и желательно с кем-нибудь, кто может принимать решения, на достаточно глобальном для страны уровне.
   - Ну у САМОГО на завтра все расписание занято, как никак встреча большой двадцатки, с кем фотосессию другие президенты будут делать! - не упустил возможности съязвить, и посерьезневшим голосом добавил - Я вам рекомендую проехаться и посетить еще несколько похожих кварталов нашего города. Вот если потом выводы совпадут, то обязательно звоните. И к Вам тогда не один приеду. Как туда добраться написано на листочке, вместе с теми бумагами.
   - Да, вы наверное правы. Придется еще сегодня покататься. Все равно до завтра, но я перезвоню. - вот почему его голос всегда вызывает неприятные ассоциации сравнимые со скользким ужом.
   Сидеть на обрыве было приятно. Нужно посмотреть мои выводы закономерность или частный случай.
   Дошел до квартиры. Как можно незаметнее, пришлось теплынью пользоваться для скорости, заскочил внутрь. Посмотрел на остатки плова, голод не смог заставить это есть. Выкинул, сковородку замочил в раковине, с мыслью вечером помою. Одел джинсы, рубашку с длинным рукавом. Жалко куртки не было летней, придется мерзнуть если дождь пойдет. Нашел бумажку, глянул на картах в смартфоне, оба места находились на диаметрально противоположных от меня частей города. Все дороги вели через центр. Тогда там и поем, а заодно может и куртку присмотрю. Вызвал такси. Девушка спросила мой адрес, я испугался что меня не найдут и заказал машину к нашему магазину. Таким же секретным и скоростным путем покинул квартиру. На улице вздохнул спокойнее, ни соседок ни Витька. Машина пришла, как и было обещано через пять минут. Водителю сказал, что нужно купить что то похожее на куртку и перекусить. Он окинул профессиональным взглядом, сразу подсчитываю мою степень благосостояния. Видимо понял, что оно не велико, так как привез на местный вещевой рынок. Про еду сразу сказал, что здесь только изжогу продают, а вот за тем углом есть неплохая кафешка. Перемерив несколько курток, нашел самую удобную на мой вкус. А за углом и вправду неплохо готовили. Лагман очень благоприятно подействовал, придав оттенки лени и благодушия моему настроению. Вернулся к дороге, а там стоял тот же таксист. Дорога была почти свободной, и за двадцать минут мы доехали до первого места. Таксист в дороге, узнав за разговором мой маршрут по городу, предложил свои услуги. Сказал что сегодня день не очень, лучше он меня повозит, чем будет из одного конца в другой мотаться. На том и порешили, только не больше тридцати минут стоянка, а то его оштрафуют.
   В первом месте дома не составляли отдельно стоящий квартал домов сталинской постройки, с одного края были новые двухэтажные "Рабочие дома", с другой начинался частный сектор. Границей между ними была маленькая старая церквушка. Было видно, что раньше, это здание, в советские времена использовалось видимо под склад. Современные верующие убрали уродливые конструкции, и под стандартной штукатуркой проступила небольшая церковь. Многие мои так называемые коллеги, очень яростно относились к христианству, особенно ругая кровавое крещение. Мое мнение было другим. Общая идея гуманизма и человеколюбия, которая скрепляла и была стержнем самого учения, очень мне нравилась. А великие свершения всегда человеческой кровью скреплены. Так же и было с крещением. Мы на примере этой церкви и камней на круге в деревне, раз за разом разрушали все. И снова начинали строить жизнь на пепелище.
   Я прошел этот квартал вдоль и поперек. Никакого даже признака дуновения Нави не присутствовало. Иногда мелькали сгустки, но не более того. Ничего, что бы подтверждало или опровергало мою теорию.
   Ко второму ехали почти час, пробка через мост достигла невиданных размеров. Все было как обычно, ремонт моста шел полным ходом, а машины ползли самым тихим. Водители философски взирали друг на друга, даже не делая попыток посигналить. Были и очень торопящиеся, пытавшиеся по встречке быстрей проскочить. Наряд ДПС стоявший в кустах с камерой очень радостно встречал таких нарушителей, бежали помахивая палочками, на ум пришло сравнение, что друзья человека - собаки, так же машут хвостом от радости.
   Наконец доехали. Это оказались заброшенные и выселенные дома. Сам квартал был небольшой, штук десять домов. Пустота, провалы оконных глазниц с укоризной наблюдали за случайно подъезжающими машинами. Видимо здесь все готовили под снос, даже обнесли забором. Но нашего русского человека такие мелочи никогда не останавливали. Если есть тропа, то забор это просто очередная и весьма непрочная помеха. Проход отыскался довольно быстро, и вот уже я бродил среди этого царства запустения.
   Паутина Нави была. Только это была бледная тень той классической паутины, где я жил. И в прямом и переносном смысле. Нити синие, но еле видимые, на пределе силы ведания. Меня Воя она боялась, изгибалась стараясь не пересечься по пути движения. Если не могла, то осыпалась и таяла целыми секторами, без всякой с моей стороны усилий. Подойдя вплотную уведал внутри такие же кляксы.
   Это место уже умерло. Я чувствовал как сила Прави, сгибает и разрывает непрочную паутину. Даже жалко стало, сжег все легко коснувшись теплынью ближайшего отростка. Единственными жителями были вороны, на таких же старых тополях. Вот они возмущенно каркая всей стаей взлетели и начали кружить видимо выискивая нарушителя спокойствия. Плохого они мне не сделают, но вот гадости подбросить или точнее говоря сбросить сверху могут. Поэтому я очень осторожно по кустам вышел обратно к машине. Последние двадцать метров я преодолел стремительным рывком под радостное карканье и смачные шлепки помета падающего сверху. Водитель, глядя как его отмытая машина превращается в кучу навоза, разразился отборной бранью. С хрустом включил передачу и повизгивая резиной на поворотах поспешил убраться оттуда.
   - Ты у них, что птенцов выкрал!? - спросил он внимательно глядя мне в глаза через зеркало заднего вида.
   - Да нет. Они ждали на ком бы отработать ковровую бомбардировку! - улыбнувшись отшутился я. - Все, теперь положи где взял меня.
   - Это то без проблем, только на мойку по пути заедем. Меня же наши снимут и я герой недели буду в интернете! Потом без подкола, ни один день не обойдется.
   - Да без проблем. Я теперь уже не спешу.
   Мы заехали на первую попавшуюся мойку. Мойщики молодые ребята, видно студенты. Восхищенно зацокали языками и радостно смеялись разглядев остановившуюся возле них нашу машину.
   - Давайте в темпе! Смывайте пока не засохло! Ржать потом будете! Если кто на телефон снимает увижу! Приеду и разобью - и телефон и хозяина! - криками и угрозами подгонял мойщиков водитель. Ребята хитро улыбались, но дело знали своё хорошо. Через несколько минут машина сияла. Обратная дорога, как ни странно была почти без пробок.
   По пути к дому решил вернутся в супермаркет, лагман бесследно растворился в моем организме, а любые размышления нужно проводить сытым. В таком случае ничего не отвлекает от мыслей. Из предложенных продуктов в основном заинтересовался пельменями. Взял сразу две пачки, еще же утро будет, думая про себя. На кассе белозубая симпатичная продавщица, стреляя глазками допытывалась какого размера пакет мне дать, с учетом того, что обе пачки поместятся в маленький. Подыгрывая ей сказал, чтобы продали самый большой в магазине. Она засмеялась, народу в магазине было мало, до вечернего часа пик 18 часов оставалось полчаса. Еще немного пофлиртовав, выяснилось, что живет она на другой стороне дороги. Вечером её подруга уйдет на свидание со своим м/ч и как быть с одиночеством она сама не знает. Посочувствовал, деланно хмурясь вызвав, еще один приступ смеха с её стороны, для приличия записал её номер телефона. Пообещав обязательно позвонить. Выйдя из магазина, от былого веселого настроения не осталось и следа. Олька, Олька! Что же ты делаешь со мной!? В прежние времена обязательно не упустил эту сто процентную постельную интрижку. А сейчас придется девушку обманывать. Достал телефон, но вспомнив, куда он меня переадресовал в прошлый раз, отказался от звонка. Старого хрыча из спецслужб мне сейчас совсем не улыбалось слушать.
   В квартире поставил греться воду для пельменей. Собрал свои вещи в походный рюкзак. Вода закипела, а вот голод куда то пропал. Выключил плиту. Ничего не хотелось апатия овладела мной, хотелось ничего не делать, не шевелится, просто смотреть в одну точку и все. Главное, что никто не звонил и ничего не говорил....
   Поздно! Тело не слушалось. Говорил же Дед, если наступает апатия и пропадает желание, что то делать - значит идет атака на тебя. Дурак, ругал сам себя запертого в своем же теле. Получилось только чуть-чуть включить ведание. Плотная сила Нави окутывала меня с головы до ног. Сила была настолько концентрирована, что вся моя энергия теплыни расходовалась на сдерживание её в границах кожного покрова. Внутрь она не проникала, но сила была настолько чудовищно мощная, что даже на помощь не мог позвать. Во входной двери завозились ключом и она щелкнула открываясь. Надо же забыл закрыть, мелькнула внутри мысль. Шаги прозвучали в коридоре постепенно приближаясь, а я даже головы не мог повернуть! Передо мной села Антонина Петровна, моя соседка через стенку.
   - Сидишь голубчик? Ну сиди, сиди. Мне Илья Георгиевич ключ свой оставляет, что бы я за квартирой приглядывала пока он в разъездах. А тут сам привел человека, а что он чужой НАМ не сказал. Три дня я терпела твои выкрутасы... - замолчала обдумывая слова. Лицо было её, но вот глаза! Зрачок разросся на всю радужку, создавая устрашающий контраст черного и белого. У же видел такие глаза, там в деревне у Николая. Не сама соседка со мной общалась, чистая Навь плескалась внутри.
   - О чем это? А, значит, три дня терпела тебя, даже душу выпустила помолиться, чтоб ты увидел и расслабился. Как тебе НАШИ дома? Люди НАШИ как? Молчишь!? А ведь тебя мать моя всеобщая в первый раз отпустила? Отпустила! Предупредила? Предупредила! Ну так зачем, ты опять полез к НАМ!? - с каждым сказанным словом тон её повышался, в конце срываясь почти на визг. Лицо исказила гримаса, и все человеческое слетело с него, на меня смотрела сама Навь - страшная и вечная. Только здесь, не как на тропе хаоса все было безликим. Тут Навь была вочеловечена, и жуток был её лик.
   - Мы тебя сейчас травкой напоим. - поменяв тон на спокойный, отвернулась к шкафам роясь и ища видимо необходимую посуду. - Сейчас, сейчас, подогреем. Я потом ты заснешь, а когда проснешься, все тебе будет не важным. Я так ВАШИХ уже пять человек напоила. Нет в силу Матери Навьей я конечно верю, но с травкой понадежнее будет. Она в тебе силу Навью разбудит и всю твою правь сожжет внутри тебя. И не будет в тебе больше не Прави, ни Нави. А НАШЕ время останется с НАМИ. - зашумел газ, звякнул чайник. Боковым зрением, я видел как она достав из-за пазухи бутылку темного стекла, что то подлила в кружку. Добавила из чайника теплой воды. Попробовала, и признав годным к употреблению, повернулась. - В-о-от готово, на пей.
   Приговаривая себе под нос, поднесла кружку к моему рту. Подняла голову, неожиданно сильными пальцами разжала мои челюсти и стала осторожно заливать внутрь. Вкус был сладковатый и травяной, можно сказать приятный. В голове зашумело, сила побежала по всему телу. Неожиданно понял, что Навий кокон гораздо слабее моей теплыни. За доли секунды вызвал огонь сердца и сжег всю синеву вокруг меня, потом небрежным движением силы сжег паутину за окном. На последок, разрезал всю синеву в соседке, и наполнил её теплынью. Она могла умереть, если я просто бы выжег всю её силу Нави.
   - Нет во мне Нави... - только успел произнести, как она охнула схватившись за сердце и закатив глаза рухнула на пол кухни.
   Потом была скорая. Соседку увезли с обширным инфарктом. Пришел участковый, за чаем рассказал ему, как она пришла за солью. Тот с сомнением хмыкнул, но нарвавшись на мой свирепый взгляд, примирительно сказал:
   - У неё соли пять упаковок лежит, вчера сам лично заносил. Давай напишем, что за... - он зашарил взглядом по полкам кухни. - Во!! За лавровым листом.
   Дописал протокол, я расписался где положено и мы на этом распрощались. Безумная усталость охватила каждую клеточку моего тела. Будто штырь изнутри вынули. Уже глубоким вечером сварил пельмени. Включил на телеке первый попавшийся канал. Там показывали сложную жизнь африканских хищников в родной стихии. Даже не доев, слабеющей рукой отставил тарелку на пол и заснул, только откинув голову на подушку.
   Утро было отвратным, все тело болело. Наверное, я так и не ворочался, как отключился. Телевизор, продолжал свой фильм, про африканскую саванну. Выключил его, попрыгал и помахал руками, разгоняя кровь. Во рту был вкус кошачьего туалета. Неужели так эта гадость действует противно!? Контрастный душ, привел меня в более приятное состояние. Уже захотелось чая, горячего, крепкого и ароматного. Слюна стала выделяться от мыслей. Поставил чайник, торопливо помыл посуду. Окинул взглядом кухню, на предмет какого либо непорядка. Все сверкало и сияло. Бутылку с тем составом достал из-за мойки и поставил на кухонный стол. Вот пусть хозяин этой квартиры с ними со всеми разбирается, с меня довольно. Будто подслушав мои мысли, зазвонил телефон. Даже не глядя на номер уже ведал, что Илья Георгиевич.
   - Доброе утро Владислав Васильевич. - голос был в трубке незнакомым и грубым, чувствовались следы пагубных привычек, это у меня уже на автоматизме - пытаться ведать собеседника.
   - Я еду к Вам от Ильи Григорьевича. Удобно будет? Буду через 20 минут, в зависимости от пробок. Водитель у меня новый, еще не все пути обхода выучил, вот и встряли. Так как?
   - Доброе утро. Нормально по времени, приезжайте. - вежливо ответил, отмечая, что в голосе собеседника, кроме хрипотцы табачной еще и сквозит власть, просьба звучит как приказ.
   - Да вы Владислав, собирайте вещи. Я потом подкину на машине. - В трубке прозвучали короткие гудки отбоя. Вот про это я и думал, мое согласие ему было не важно.
   Рюкзак был собран. По быстрому заварил чай, заправил постель и оделся в привычную уже походную одежду. Судя по тучам за окном, дождь входил в сегодняшние планы погоды. Обжигаясь пил долгожданный горячий чай. Смотрел в окно. Сосредоточился, ведание показало привычную картину Навьей паутины. Какого-либо отличия от всех предыдущих дней, не заметил. Тут наверное ничего никогда не изменится пока пища для этих домов будет жить здесь. Так же окружит паутиной, замедлит восприятие, что бы человеку было просто не тревожно. Хорошо и легко жить, когда заботы на тебя не давят. Плохо только что не долго, но тут как говорится: "Аля гер, ком аля гер!" Чай в конце стал приторно сладким, напомнив вчерашнее пойло. Выплюнул и выплеснул в раковину остатки. Спохватился, что голос не знакомый и нужно спрятать бутылку. Суетливо засунул в боковой карман рюкзака. В этот момент позвонили в дверь. На пороге стояли двое мужчин в представительных костюмах. Один был высокий, на полголовы выше меня, в расстегнутом светло сером костюме, бежевая рубашка, летние туфли в сеточку. Крупные черты лица, немного навыкате серые глаза, широкий рот почти скрывали роскошные усы пшеничного цвета. Сразу видно эта подчеркнутая небрежность растительности на лице стоит ему немалых усилий или немалых денег. Такие же пшеничного цвета волосы без малейшего признака седины, хотя меня он гораздо старше. Примерно лет 55 - 60. Второй был, как сразу охарактеризовал из того же "Географического общества", что и Илья Георгиевич. Невысокий и не низкий, фигуру скрывал костюм, наверняка именно для этого. Не удивлюсь если там и подвеска (*) непустая есть. Черты лица некрупные, общий фон смазывается и лицо не остается в памяти. Так! А теперь ведаем. Крупный, как для себя его окрестил - простой человек. Энергия распределена спокойно и без всплесков. А вот маленький не прост, теплынью замазал внешность, что бы никто не помнил лица. Но и тут, какое то дурацкое распределение энергии. Вся снаружи, нет ничего внутри и до огня сердца этому человеку еще очень далеко, хотя потенциал есть.
   - Можно? - произнес крупный, судя по одышке заядлый курильщик.- Я звонил Вам.
   - Конечно, прошу Вас - сделал приглашающий жест рукой, и отошел с дороги. Они уверенной походкой направились мимо меня в зал. Правильно в кухне мы вряд ли все поместимся. Они не разуваясь прошли и сели на диван. Я взял стул с кухни и сел напротив, выжидающе глядя.
   - Я представлюсь, Владимир Викторович. - крупный совладал с одышкой и говорил хорошо поставленным голосом человека привыкшего выступать перед людьми. - Я так сказать из, - он слегка замялся. - смежного ведомства с Ильей Георгиевичем, так сказать курируем работу. Это Николай Николаевич, младший коллега, так сказать Ильи Георгиевича. Сам он срочно улетел в командировку, и меня попросил выслушать Вас, конечно со всеми подробностями. Со своей стороны гарантирую внимательность и как можно скорейшие исполнения ваших ПРАКТИЧЕСКИХ выводов. - опять интонацией выделяют слова, а Коль Колич сидит и даже бровью не ведет на весь диалог, только усилил свою теплынь и начал ею тянуться ко мне. Поборол искушение сдуть огнем сердца его теплынь. И начал рассказывать:
   - Владимир Викторович, вы как "смежники" и "кураторы", конечно в курсе всей проблемы. - он поморщился на мое ироничное выделение и степенно кивнул головой, я продолжил:
   - Вам какой вариант выводов полный или сокращенный?
   - Какой подготовленный молодой человек, сразу видно умеете ценить своё и чужое время! - оживился и заинтересовался. - Давайте краткий, а если что будет не понятно, поясните.
   - Ок. Данный квартал нужно снести. Людей переселить. Землю сперва пустить под парк, или что-нибудь аналогично зеленое но не слишком лесистое. И только через 10-15 лет включить в дальнейший план городской застройки. Самое главное, не долгожителей деревья сажать, ну типа дуба.
   - Кх. - он поперхнулся от моих слов, прокашлялся натужно. - Однако! Очень краткие но смелые выводы. Наверное я поспешил в своей просьбе беречь моё время. Теперь давайте обосновывайте. Почему здесь люди не могут жить?
   - Почему не могут? Могут. Только это уже не их жизнь будет. Здесь сила Нави по типу паутина. Она блокирует циркадные ритмы (*) человека. Восприятие замедляется и субъективное время течет медленнее. Замедленная сила теплыни - замедляет работу любых хронометров, которые контактируют с телом человека. Больше для него понятие время не существует. Ему не к чему, да и не за чем куда либо успевать и стремится. Все излишки жизненной силы от замедления времени выпивает само место - Навь. А взамен дает бесстрашие. Если у людей убрать стимул жизни в виде скоротечности времени, то они перестают боятся самой смерти. Ведь там где нет времени, там нет и смерти. А все пришлые люди будут выдавливаться самой Навью. Живой пример - местный участковый. Вы кстати пожалейте парня, закройте этот опорный пункт.
   - Разберемся с участковым. С его кураторами мы уже поговорили. А почему ВЫ ничего не смогли здесь сделать. - он кивнул головой на своего визави - Илья Георгиевич отзывался, что вы такой единственный самородок у нас в стране. Да и прошлое дело, очень показало вашу эффективность. Неужели у одного нет сил? Мы Ольгу отзовем из командировки! Так что?
   - Ольгу не трогайте! - наверное излишне резко я возразил.
   - Я не знаю такой силы, которое может здесь все исправить. - подошел к стене, постучал по ней кулаком и направил палец на Владимира Викторовича.
   - Слышите, глухой звук?
   - Да. - непонимание в ответном взгляде.
   - Вот там за слоем кирпича, шлак перемешанный с глиной. Раньше на этом сэкономили наверное не один миллион советских рублей. Так?
   - Да, наверное. Не очень силен в строительстве.
   - Поверьте, все именно так. Там где живут люди, остается очень много негативных эмоций. Раньше её овеществляли и воплощали в своих верованиях как домового или подобного духа домашнего очага!?
   - Не совсем понимаю к чему вы клоните?
   - Значит раньше, весь негатив собирался в довольно безобидное, хотя временами оно бывает опасно, существо - Домового. И это создание начинало контролировать всю негативную энергию самого дома. То есть не давало набираться излишкам, если он начинал шуметь, то люди понимали, что много злого появляется в доме и старались задобрить его. Хотя на самом деле, они просто успокаивались и в дальнейшем пытались меньше выливать зла дома и на домочадцев. Здесь же нет ни в одном доме подобного! Весь людской негатив остался запечатлен тут. - я опять похлопал ладонью по стене.
   - А внутри у нас глина!? Самый стойкий и вечный материал для запоминания. Вспомните големов, они тоже были из глины. Но тут даже не в глине было дело. Дело в том, что люди, после войны - в веру верить разучились. Извините за тавтологию. Она могла смыть все зло, дать дальнейшую надежду и любовь этим стенам. Даже любое культовое здание - церковь, мечеть, синагога, дом молитвы наконец! Смог бы разогнать эту муть - и быть этим людям донором для веры. - вздохнул тяжело, после начала разговора мои мысли сами складывались в слова, все четче рисуя целостную картину.
   - Нет такой силы, еще раз повторяю, которая смогла бы здесь очистить все. Я могу здесь все регулярно выжигать. Но сквозь камень не пробьюсь. Это будет временная мера, на 3-4 часа, уже все проверено неоднократно. Уверен, больше чем на сто процентов - так же и везде!
   Владимир Викторович сидел опустив взгляд, видимо осмысливая мои слова, а его визави как ни в чем не бывало, был спокоен и рассматривал пейзаж за окном. Молчание затягивалось. Мне было все равно, все что хотел сказать - сказал, даже немного лишнего наверняка ляпнул. Вот пусть теперь они думают. Мой собеседник задвигался, откашлялся взглянул в тоже окно, что и его коллега. Потом скривился, как от горькой пилюли и ответил:
   - Да Владислав, сильно сейчас сказали. Хорошо, что первым услышал это. Этот старый лис, специально так резко улетел. Вот ведь гад, еще час назад были вместе! А теперь опять все решение на мне. У-у-у-у. - он сложил губы трубочкой и погудел. Потом выдохнул, словно борец собираясь с силами:
   - Все на сегодня! Поехали отсюда. Николай помогите донести вещи. - Николай Николаевич вопросительно глянул на меня, я ему мстительно наверное, кивнул на рюкзак основной, пакеты со всякими прикупленными мелочами взял сам. Положили вещи в машину. Николай сел рядом с водителем, я на заднее сиденье с Владимиром Викторовичем. Было прохладно и пасмурно, но ожидаемый дождь так и не начинался. Приоткрыл окно, деревья пробегали мимо меня. Многие из них уже почувствовали осень, украсившись, как заправские дорожные рабочие в ярко-оранжевые жилеты. Молчали почти всю дорогу. Мечтал и вспоминал Ольгины глаза, улыбку солнечного зайчика, руки, плечи...
   - Вот в прошлый раз, вы нам столько денег и времени сэкономили с Ольгой! Мы уже дивизию под ружье ставили. А вы раз, и за один день все. Ну а сейчас что!? Дома снести!? Церкви построить!?! Парки разбить в центре города!?! А ты хоть знаешь, что пособие на ребенка у нас 250 рублей в месяц!!! И не потому что власть на людей хер ложит, или кладет - как по правильному сами выберете! А потому что на все денег катастрофически не хватает. Солдатам патроны дают 64 года выпуска! Каждый третий бракованный! И тут, ты такой красивый и правильный - с парками и церквями! - вырвал меня из мечтаний злой и хриплый голос Владимира Викторовича.
   Зря это он начал, вся не высказанная ярость воплотилась в огонь сердца. Заблокировал Николая своей силой, напитал себя теплынью, время послушно замедлилось. На периферии зрения смазано замелькали плиты аэродрома. Влил почти всю теплынь в руку, что бы стукнуть кулаком по лицу моего соседа. Николай все таки смог, частично освободится от давления моего. Краем глаза видел как он медленно достает пистолет из разгрузки под пиджаком. Все таки успел, хорошенько приложиться к левой скуле, отчего Владимир Викторович отлетел к дверце машины и обмяк. На противоходе перехватил руку с пистолетом выворачивая, в этот момент он выстрелил в потолок. Грохот и огонь из ствола, сбил с меня концентрацию. Дверь моя открылась, что стремительное вырвало у нас из рук пистолет и выволокло меня из машины. А потом хорошенько приложило о бетон, вывернув руки и добавив, скорее всего тяжелым ботинком по почкам.
   - Всем стоять! Оружие убрать! - появился на периферии голос Ильи Георгиевича.
   Потом меня подняли, отряхнули и извинились. Илья Георгиевич сел в машину и закрыл дверь, через несколько секунд оттуда стал доноситься трехэтажный мат. Спорили два уже знакомых голоса. Вникать в диалог не хотелось. Возле вертолета стояла Ольга и я потихонечку, бочком стал пробираться через отряд хорошо экипированных и вооруженных бойцов.
   Нерешительно встал, когда нас разделял метр. Дорожки невысохших слез блестели на щеках. Ну губах была та самая улыбка солнечного зайчика. Мы шагнули и словно упали друг в друга. Дышал её запахом. Терпким и сладким, свежим и манящим, и не мог надышаться и оторваться от неё.
   ....
   Вертолет унес нас в Подмосковье. Илья Георгиевич весь обратный путь старательно не пересекался со мной взглядом. Там был дом отдыха. Как он пояснил Ольге, у нас есть неделя отпуска. Так и сказал, что можем потратить её на себя, потому что когда он вернется не факт, что этот фрукт будет дальше жить спокойно - кивая в мою сторону.
   Мы так и делали, все время было нашим и для нас. Дни и ночи любви. Я ей рассказал, обо всем что там произошло, она махнула рукой - "Забудется все!" В доме отдыха был пока мертвый сезон, мы жили на третьем, последнем этаже. При полной загрузке он мог вмещать 150 человек, сейчас же было хорошо если 20. Ближайшие соседи жили в другом крыле, этажом ниже.
   Как то вечером случайно включил телевизор, видимо сел на пульт. Показывал новостной канал. Опять, что то где то взрывалось. Одна страна наезжала на другую. Террористы не дремали и успешно обезвреживались нашими бравыми спецслужбами. Но от одной новости я улыбнулся - диктор рассказал, что наше правительство срочно приняло программу о сносе ветхого и аварийного жилья. Спасибо президенту, который если верить словам диктора "сам" придумал, как помочь людям. Бесшумно подошла Ольга и поцеловав в шею, сказала: "Конец отдыху!!!"
  

История 3

Сторож

   Конечно, есть и плюсы от постоянных перелетов. Так экономится куча времени. Только не на нашей Тушке. Эконом класс это не подразумевает экономию! Гул турбин вгрызающийся в мозг и холод в салоне, оставляют неизгладимое впечатление. Да деньги налогоплательщиков вроде сберегаем. Только от такого сбережения хочется, как можно больше потом потратить. Так сказать купировать стресс.
   Илья Георгиевич приехал на следующий день после того выпуска новостей. Все было в его стиле - на сборы 5 минут. Нет мне конечно хватило, а вот Ольга возмущалась не меньше получаса пока ходила по номеру и собирала раскиданные вещи. И откуда только взялось столько шмоток. Три! Три чемодана! Мы же из номера почти не выходили, кроме приемов пищи. В столовой договорились с официантками, о доставке еды сразу в номер. Символическая плата администратору и максимум удобства. Правда в основном мы горячее редко успевали поесть. Но как говориться - не было счастья, да несчастье помогло. Олька научила меня разогревать еду. После всех приключений мой резерв серьезно вырос, чем когда я только уехал от Деда. К этому прибавить нужно постоянные почти на протяжении почти недели накачка с помощью светоча. Очень приятная накачка!
   По сути процедура разогрева предмета, сродни выжигания огнем сердца, только не нужно было задействовать свет и дуновение. Просто концентрируешься на объекте, да кстати только не металлическая посуда! Металл мне к сожалению почти поддавался. В обычных керамических тарелках борщ становился горячим уже после минутной концентрации. Но это так сказать, была прикладная сторона моей силы. Концентрация на сути предмета стала из тягостной и болезненной процедуры, перешла в довольно интересный инструмент познания. На том же борще, я уже как заправский шеф-повар, не прикасаясь, легко отрабатывал определение составляющих ингредиентов. Порой мог даже уведать руки человеческие, которые собирали овощи.
   Перелет, кроме убогой дешевизны и двухчасового ожидая прохода грозового фронта больше ничем не запомнился. Екатеринбург нас встретил, таким же противным и моросящим дождем, будто и не улетали из Москвы. Уже в ста метрах от машины пелена дождя скрывала всю панораму красивейшего рубежного города Азии и Европы. На машине выехали почти в ночь. Ольга заснула у меня на плече. Я и сам под мерное ворчание дизеля и покачивание Дефендера (*), проваливался в не глубокий сон. Илья Георгиевич с нами не пошел к Деду. Сказал не для него собрание, выразительно при этом посмотрел на меня. Он остался с чемоданами Ольги ждать в гостинице. Добавил:
   - Ты Владислав, там скорее всего задержишься. - еще раз выразительным взглядом напомнил мои ошибки.
   - А вы Ольга Леонидовна, скорее всего уже скоро вернетесь.
   Как показало время, вернулись мы вместе, но встретится нам пришлось, совсем не скоро.
   Мы пришли в гнездо Деда уже далеко за полночь. Нас встретил заспанный Васька. Уложили в горнице. Васька с ехидцей поинтересовался:
   - Раскладушки сами сдвинете? - наткнувшись на мой свирепый из за недосыпа и усталости взгляд.
   - Понял! Ухожу! - примиряюще поднял руки и ушел на печь.
   Сил не на что не осталось, поэтому мы с Ольгой заснули только рухнув на раскладушку.
   Казалось только я успел глаза сомкнуть как меня уже трясли за плечо.
   - Вставай Вой! - Дедов бас заставил сознание мгновенно проснуться. - Малый круг собран. Ждем тебя на улице.
   Кое как успев ополоснуть лицо в раковине, выскочил на улицу. Влага клубилась в воздухе сгустками тумана. Было пасмурно, серые сумерки медленно разгоняли ночную хмарь. Стол для приема посетителей перетащили под навес. Дождик кончился, но холод осени и сырость пробирались под самую одежду. Теплынью согнал дрожь и холод. Во главе стола сидел предельный волхв Пересвет, по правую руку от него Дед, слева Незнакомая приятная женщина, возле неё Васька, а рядом с Дедом Ольга. Сесть мне не предложили. Я так и стоял в торце стола перед ними.
   Пересвет встал, приветствуя меня, за тот год что его не видел, он ничуть не изменился - высокий под 2 метра, широкоплечий. Руки мощные и длинные. Сложен пропорционально. Вся фигура дышит былинной мощью. Волосы черные, прямые ни единой седой волосинки не портили смоляную чернь. Глаза зеленые глубоко посаженные. Черты лица тонкие и резкие. Губы тонкие прямые. На вид лет сорок пять - пятьдесят. Заговорил своим приятным мягким баритоном:
   - Круг приветствует Воя!
   - Вой склоняется переда кругом! - ритуально поклонился, приложив правую руку к сердцу.
   - В кругу сегодня Равная. Предельная Волхва Мара. - Пересвет рукой показал на свою соседку. Та встала так же ритуально поклонилась.
   - Слышала о тебе Вой, рада воочию ведать Вольного. - Во все глаза рассматривал гостью. Это была невысокая женщина лет сорока с лишним. Красивое лицо обрамляли высокие скулы. Губы полные, но без излишества. Огромные черные миндалевидные глаза, навевали о восточных корнях. Улыбка приятная и располагающая к себе. Голос звонкий, чем то похож на Ольгин. Она села.
   Они сидели и смотрели на меня молча. Я ведал. Это было не забываемое, трое высших волхвов! Сила бурлила и кипела вокруг их фигур: слепящая яростная - Пересвет, спокойная мощная - Дед и как река переменчивая, но не менее сильная Мара. Ткань реальности расползалась от такой сконцентрированной силы, призраки Прави, подмигивали мне своими озорными оранжевыми глазами в разрывах реальности. Проморгался отгоняя наваждения. Перестал ведать, иначе равновесие сознания нарушалось.
   - Не будет тебе суда нашего. Все решено загодя. - продолжил Пересвет, а у меня от смысла его слов и предчувствия засосало под ложечкой. Теплынь зажглась в центре, холодным огнем вымораживая нутро.
   - Ты нарушил уклад Прави. Теплынь пустил на людей далеких от силы. Есть что возразить?
   Дыхание перехватило, я только помотал отрицательно головой.
   - Есть кому слово за него молвить? - обратился Пересвет оглядывая присутствующих. Ольга сидела опустив глаза. Волхва смотрела на меня и еле заметно улыбалась. Дед и Васька рассматривали пейзаж убранного огорода. Помолчав минуту и не услышав ответа, продолжил:
   - Вершу суд! Отлучить от Круга и Прави на год, дать поводыря к её силе. - немного помолчал - Светочу путь не обременять, вольна она видеть вольного! Слово моё последнее и нерушимое!
   - Все Дед отворяй тропы, не может больше правь сдерживаться от нас! - блеснув глазами в мою сторону, сказала волхва. Они втроем поднялись, стали напротив друг друга. Дед провел рукой сверху вниз, вслед за рукой возникли зеленые трещины межмировой тропы. Одновременно шагнули каждый в свою, и с легким хлопком, тропы растворились в воздухе.
   Я постоял ошеломленный столь быстрым разбирательством, к тому же половину слов своего приговора толком не понял. Предупреждая мои вопросы Дед начал отвечать:
   - Горемыка ты, а не Вой! Зачем руку на служивого поднял!
   - Дед он сам..
  
  
  
  
  
  
  
  
   65
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"