Жил один купец. Сам-то он был роду неизвестного, племени неслыханного. А вот тоже подумал: назовусь купцом. Ну и так быват, что ж. Так у него дела никак не шли. Говорит ему жена: ты, говорит, брось это занятие, давай назовемся, там, крестьянами или ремесленниками. Так что ж, говорит купец, мне-то разбогатеть охота, а ты видала ли, жена, богатых крестьян или, там, ремесленников? Ну вот то-то и оно. А у них было еще три дочери. И вот старшая была как есть ленивица, спит да лежит. Средняя маленько пошустрей девка, но жадна така, все подарков дорогих хочет. А у отца-то дело и так нейдёт, каки там подарки уж. Ну и маленька еще была дочурка-то, Настенька. Ты, говорит, папка, никому не верь, а только меня слушай. Придет к тебе удача, и дело твое пойдет как по маслу, я знаю. Купец уж и не знал, что подумать, а только Настеньку сильно любил, потому ласковая была и добрая.
Ну так однажды ветер с морю подул, паруса-то в лодке и надулись. Поеду, говорит купец жене и детям, может, дела поправлю. Да куды собрался-то? А вот в тридевято царство съезжу, там-то ишо не был. Ну так тому и быть. Старшие-то дочки говорят: подарков, мол, привези, да побольше, а средняя особо на дорогие намекат. Жена рукой только махнула: каки уж подарки, хоть бы сам домой вернулся, и слезу-то украдкой вытират. А Настенька обняла на прощанье, да и шепнула: приедешь в тридевято царство-то, так сразу и иди к местным купцам, да спроси у них, какой такой странный товар у них по сходной цене, только что делать с ним -- ума не приложут, да покупай и не торгуйся. Ну купец сказал: хорошо.
Приплывает, сталоть, в тридевято царство. Как там на базаре народишшу, да купцов заморских, да товару, да разных ишо чудес, не буду рассказывать. Потому мой сказ не о том. Нашел он кучку заморских купцов, видит -- они совещаются. Что, говорит, вы там совещаетесь на своем заморском языке, об чем таком ваш разговор. Ну а те в затылках только чешут, так и растерялись. Вот, говорят, рассуди, купец, сам: продаем мы тут в тридевятом царстве разные редкости заморские, да по сходной цене. Ну, каки редкости, ты сам знашь: шубы, там, соболиные да перстня с жемчугами. Знаю, говорит, дороговизна всё. Ну заморски-то купцы соглашаются, не спорют. Только видит купец: что-то не то, ну сразу вспомнил Настенькины-то слова. Ну говорите, чего у вас такого по сходной цене, к чему ума не приложите. А вот есть у нас книга настольна. Это как так? А так и так, хочешь верь, а хочешь сам проверь. Ну купец решил уж проверить.
Стоит на базаре-то, слышь, такой шум и гам, что уж как только сделку-ту сделали. Ну, купец наш наказ-то Настенькин хорошо выучил, не торгуется. Беру, говорит, вашу книгу настольну по сходной цене и не торгуясь. Заморски-то купцы рады-радёхоньки, что товар сбыли. Больно уж неприглядный был, да и денег за него все равно много не возьмешь - не соболя же, не жемчуг.
На другой день, как сделку-ту сделали, глядь -- ветер с моря подул, паруса надул. Поеду, говорит купец, обратно к себе домой, а то все одно деньги закончились. А был у него помощник, слышь, такой ехидненький парень. А что ты, говорит, дочкам-то подарков не купил, ведь наказывали тебе, балбесу. А ты одну вот книгу настольну, а сам и читать-то не знашь как. Купец только в затылке чешет. Читать-то я знаю как, дак ведь язык заморский не понимаю. Ну а я тебе что говорю, отвечат ехидненький-то. Но купец в своем решении тверд был. Умом-то, слышь, сам понимаю, что глупость сделал. А сердце вот чует, что Настенька права. Чой-то, видать, есть в этой книге настольной. Ехидненький только рукой махнул да в море сплюнул украдкой.
Так не знаю, сколько плыли лет и зим, а только приплыли домой. Ну, там дочки-то старшие подарков обждались уже, а жена прямо в омморок упала, как купца увидела. Одна Настенька стоит счастливая: папка, папка приехал, кричит. Ну, давай обниматься да в усы целоваться.
После ужина-ту (слышь, пир честь по чести горой закатили, чтоб всем суседям-то понравиться) они одни остались да давай купца про товар выпытывать. А купец сидит понурый, знат, что дочкам-то старшим огорченье одно, а не подарки. Ну, сказал как есть. Те и сникли духом. Пойдем, говорят, спать, а вы сидите, раз таки из себя граматны. Жена-то, слышь, осталась, потому как хошь и непутевый, а муж, куда денесся-то. Настенька с купцом открыли книгу, а там вдруг все слова как есть по-русски написаны, да с картинками расписными, да в позолоте и изумрудах всё. Жена-то сразу опять хлобысь в омморок. Купец забыл, как его звать. Одна Настенька только знай улыбатся.
Стали все же читать, как жену-то из омморока вызвали. А там что ни страница -- то ответы. А какие ответы, говоришь? Так на вопросы. Вот какой захочешь любой вопрос есть -- так и ответ на него. К примеру, купец все прознал, как богатым стать. Что же, говорит, эта книга дельна, даром что настольна. А Настеньке книга на все вопросы одно говорит: ты и сама, говорит, всё знашь. Чего спрашивашь? Ты сердце свое слушай. А Настенька никакого виду не показыват, будто и правда всё знат. Потом уж и старши-то дочки проснулись. Спросонья-то не поняли, как книгу пользовать, а уж больно картинки им по нраву.
Книга-то простенька обернулась -- кто умет читать, тот и поймет. К примеру, помощник-то ехидненький спросил, как разбогатеть. А книга ему: ты в море не плюй, а разбогатеть нехитро дело. Ну тот с расстройства-то сплюнул на пол, да так и ушел.