Аннотация: Это фанфик к роману А. Гавриловой и Н. Жильцовой "Академия стихий". Написан в рамках конкурса фанфиков.
Мой. Только мой.
Профессор Эмиль фон Глун метался по своему кабинету. Лорд был зол. Нет. Не так. Лорд был ЗОЛ!!! А почему? Да все просто... Которую ночь он не мог нормально выспаться из-за мучивших его снов: яркие краски, манящие запахи, завораживающие звуки и осязание... практически на грани реального... Такие ночи не приносили отдыха ни голове, ни телу... А виновата во всем эта самая иномирянка - Даша.
Вот почему именно его отправили за ней на эту чертову Землю? Техногенный мир без капли магии... Бррр... Не самые приятные ощущения. Так еще и силу тратить пришлось, а как следствие - гадкое самочувствие при возвращении. Но вот чего он совершенно не ожидал, так это сбоя в матрице одного очень полезного заклинания. А называлось оно 'Заклинание направленного воздействия на сновидения малых групп' и позволяло, не только посылать сны своим ученикам, но и самому придумывать их сценарий. В свое время в него было влито столько силы и, что уж скрывать, собственного опыта, что теперь подпитка требовалась раз в пару месяцев.
Еще, когда профессору только - только навязали кураторство, он столкнулся с многочисленными проблемами взаимоотношений во вверенном ему коллективе учеников. Именно так: сухо и официально лорд называл свои неприятности. Ученый муж и известный маг был вынужден справляться с потоком слез девиц безнадежно влюбленных, со слезами счастья тех, кому отвечали взаимностью, и, что самое страшное, слезами брошенных, но уже не девиц... По большому счету ему было плевать на все любовные переживания, а вот успеваемость страдала, а значит страдала его педагогическая репутация. Хуже всего Глуну пришлось, когда заподозрил, что одна из его учениц станет через несколько месяцев мамочкой. А вот будет ли у ребенка папочка - было не известно.
Осознание того что где-то не доглядел, не пресек и допустил - радости не принесло. В результате 'сильная' половина вверенного ему курса прошла через огонь его гнева, промывание мозгов, а тем, до кого не дошло, как надо относится к противоположному полу, были обещаны брачные браслеты (если все же будут последствия) и пинок под зад из Академии (в любом случае). А когда ученики дошли до нужной кондиции и уж совсем трепетно внимали своему куратору, лорд Глун заставил всех назубок выучить противозачаточное заклинание.
Как известно, профессор был уже далеко не мальчиком, и исходя из своего же жизненного опыта понимал, что надолго профилактической беседы не хватит. Все же молодость, спермотоксикоз, играй гормон... Гормон... Гормон!!! Тут - то и пришла, в без сомнения светлую брюнетистую голову, Идея: надо удовлетворить потребности обоих полов самым безопасным способом. Эротические сны - оптимальное решение проблемы.
Еще несколько дней было потрачено на усовершенствование заклинания, пересчет и построение новой матрицы. И теперь ученики или ученицы в партнеры по таким вот занимательным снам получали наиболее сексуально привлекательного для себя человека. А если уж таких соучеников по какой - то причине не было, в сновидение приходил кумир: образ собирательный и в жизни не встречающийся. Вот так и реализовывались самые потаенные эротические фантазии великовозрастных 'детишек'. Главное, что без последствий. И все шло как по маслу уже не первый год.
Каково же было удивление Эмиля, когда одной темной ночью в его сон пришла Даша, а через несколько дней еще и еще...Тут - то и появилось предположение о сбое в заклятии. На лекциях иномирянка старательно избегала его взгляда, а когда не получалось этого сделать - так мило краснела... Похоже кому - то снились очень занимательные сны. А вот общий сон у них или нет, надо проверить. Внесем корректировку в матрицу и будут у Дашеньки особые ночные грезы.
Так - так... А что это остальные девушки ведут себя странно? При ответе двух слов связать не могут, запинаются, краснеют и глаза отводят... Не порядок.
***
-Кузя, а Кузя!!! Ты не видел мою длинную юбку? - спросила я своего твира, переворачивая содержимое очередной полки в шкафу.
- А вот скажи ка мне, Даша, почему в последнее время ты так упорно рядишься в монашку перед занятиями с Глуном? Вот чую, что тут что-то не чисто, - Если было бы возможно, то Зяба вывалился из зеркальной рамы что бы рассмотреть, происходящее за его спиной. Эх, если бы я могла, то ходила на занятия к профессору в скафандре. Как раз в шлеме не будет видно румянца смущения на щеках. Просто стоит взглянуть на Глуна, так сразу вспоминается всякое непотребство, что сниться мне с завидной регулярностью.
Ну вот я и готова к учебе и обороне. Юбка почти что в пол, блузка скромная, волосы в пучок, а-ля бабушка - старушка. Осталось только ушки на макушке держать и все будет хорошо. Мантия на мне, значит можно идти на занятия.
***
Эмиль фон Глун уже ждал меня в классе для медитаций. Как обычно, недоволен чем-то и зол на кого-то.
-Дарья Андреевна, и как долго Вы будите мяться в дверях? Может все-таки пройдете и мы начнем занятие?
- Да, конечно, гос... лорд Глун.
-Вставайте лицом к зеркалу. Будете смотреть как базовые жесты выглядят со стороны. Позже пригодится на учебных дуэлях. - А сам 'Холодный и Ужасный' встал ко мне за спину и начал складывать мои пальцы в 'Ус'. Пальцы складываться не желали. Мизинец оттопыривался не под тем углом. Профессор начал закипать.
-Как, ну вот как можно работать, если руки ледяные. Пальцы не гнуться...
И этот... этот... мужжжчина начал разминать кисть правой руки, затем пальцы. А потом стал дышать на них. А пальчики другой накрыл своими и переплел их. Положил на мой живот, и студентка первого курса оказалась прижатой к груди куратора. Ааааааа... Мммама. Я же после всех этих снов и так не в себе. Но вот что сны точно не передавали, так это запах. Эмиль пах так, что я начинала сходить с ума. Мир стремительно сворачивался до маленького пространства вокруг меня где был он и его туманный аромат тяжелой мужской свежести с терпкими нотками сандала и чего - то мне неизвестного. Прощай рассудок.
Вдох-выдох, и еще разок вдох-выдох. Приди в себя!!!. Ты на занятиях. Ой, блин, а лорд - то что-то говорит.
-...так. И теперь устная формула с направленным вливанием силы. Пробуй. - Произнес Глун, и его дыхание обожгло висок. По телу прокатилась легкая дрожь. И я выполнила его указания.
Рукава мантии, которые, к слову, были длинноваты, моментально вспыхнули. И как при замедленном воспроизведении осознаю: треск, по полу скачут несколько пуговиц, и я уже стою без мантии, а руки профессора обхватывают мои запястья, как раз там, где тлеют манжеты блузки. Смотрю перед собой, и в зеркале отражается девушка, скажем прямо, несколько не в себе девушка. Наглухо застегнутая блузка натянулась на высокой быстро вздымающейся груди. Широкий пояс подчеркивает узкую талию. Шелковая юбка цвета старого бургундского очерчивает стройные бедра, намекает на силуэт длинных ножек. Такой наряд только привлечет мужчину тайной спрятанного под ним тела: намек тут, намек там - вспыхнул интерес.
Зеркала. Они всегда правдивы и беспощадны. И я вижу багровые отсветы в глазах мужчины позади меня. Его руки медленно скользят по моим кистям, запястьям, поднимаются до локтей, увлекая за собой рукава блузки, обнажают тронутую золотистым загаром кожу. Это красиво.
Сама по себе расстегнулась верхняя пуговичка блузки, следующая, и еще одна, и еще. Узкий, но глубокий вырез приоткрыл край бюстика. Красивое белье - моя слабость, но даже оно не может скрыть проступающих сквозь слои ткани сосков. Слух ловит сдавленный вздох. Чей? Мой? Его? Не знаю. На пол упал пояс.
Пуговки живут своей жизнью, и вот расстегивается последняя. Теперь я уверена, что так странно дышу не я. В глазах отражающегося мужчины разгорается пламя. Он смотрит на мой живот, на переливающийся камушек пирсинга в пупке, на тоненькою цепочку подвески, что скользит вниз под юбку. Его дыхание сбивается. Замирает. Он делает пол шага назад.
Я теряю равновесие и откидываюсь на его грудь. Спиной чувствую биение сердца. Тук. Тук. Тук. Тук. Оно ускоряется. Пальцы сами переплетаются с его. Мои слегка загорелые и тоненькие, с его по-мужски большими и длинными, смуглыми. Он медленно поднимает мои руки и заводит за свою шею. Она мускулистая и теплая. По пальчикам скользнул шелк черных волос, и я зарываюсь в них. От удовольствия жмурюсь, как кошка. Еще один судорожный вздох. Его сердце пропускает удар. Распахиваю глаза и вижу, что полы блузки окончательно разошлись и обнажили тело. Кружево белья практически не скрывает грудь и дерзко торчащие соски.
Мужчина в отражении скользит губами по краю ушка, прикусывает мочку, целует шею. С плеча сползает ткань, за ней бретелька, за бретелькой тянется и спадает кружево белья. И вот его губы уже обжигают ключицу, плечо... Смуглые пальцы оглаживают молочно - белую грудь, перекатывают розовый сосок, сжимают. Меня прошивает разряд удовольствия. Ладони скользят по девичьему телу на живот, горячие пальцы выписывают узор вокруг пупка, покачивают подвеску пирсинга. Мое дыхание сбивается. Все как в тумане, как во сне. Его прикосновения разжигают огонь внутри, он начинает пульсировать. Не хватает воздуха. Пересохло во рту. На теле тлеют следы его поцелуев.
По ноге скользит шелк юбки. Это не правильно. Ткань не может сама скользить вверх. Но это сексуально. Узкая щиколотка, стройная ножка, острая коленка, ажурный край чулка...Спускается. Чулок сам спускается с бедра, а за ним волна мурашек. Вокруг тишина, и лишь отражение в зеркале двигается. Оказывается, смотреть на происходящее - это так... так...возбуждающе. Хочу попробовать его губы. Наяву. Сама. Разворачиваюсь и встречаюсь с ним взглядом. Там уже бушует пожар. Его руки обнимают, сжимают до боли и прижимают к большому, тренированному, бесподобно пахнущему и крайне возбужденному телу. Веду пальчиком по его губам. Ловит. Посасывает и слегка кусает. Прощайте оставшиеся крупицы здравого смысла. Меня сжигает желание. Трусики промокли. Я уже на все согласна. Даже на тот широкий гладкий дубовый стол в углу класса.
Как же манят эти губы... Привстаю на цыпочки и целую. Легко - легко. Практически невесомо. Я себе не принадлежу. Это какое - то наваждение.
Удар. Еще удар. Понимаю, что это барабанят в дверь.
Именно эти звуки вернули мне способность мыслить. А уж, когда до меня дошло, что сейчас меня нагло и беспринципно соблазняли... И я сама с удовольствием соблазнялась... Отпрянула от Глуна, как от прокаженного. Могла бы - вообще сбежала. Дрожащими руками привела белье и кофточку в порядок. Подтянуть чулок уже не успела, но и черт с ним, под юбкой не видно. Дверь распахнулась и в помещение ввалился какой - то мужик.
- Лорд Глун, система безопасности Академии показывает, что здесь пожар, - Только после этих слов я вспомнила про свою мантию. Повернулась и обнаружила в десятке шагов от профессора догорающую кучку красного цвета. И вот как же я теперь без мантии? Властное движение руки, и огонь потух.
- Господин Оун, как дежурный проводите студентку на склад, и выдайте ей новую мантию. Проследите, что бы размер был подходящим, - И уже мне сухо и официально - Можете идти. Следующее занятие по расписанию.
***
До своего чердака я добралась уже совсем поздно. Злая и разбитая. Пока мне искали и подбирали мантию из того что осталось, прошло слишком много времени. В голове постоянно крутились картинки прошедшего 'урока'. Настроение уже давно упало ниже нуля и стремилось к минус бесконечности. Зяба, видимо в целях самосохранения, даже не показывался в зеркале. И это к лучшему. Не представляю, как я теперь на него посмотрю, ведь кто-то, а он-то знает, что за пожар был в учебном корпусе. Кузя тоже куда-то пропал.
Неудовлетворенность скрутилась внизу живота болезненным клубочком и ныла. Заниматься в таком состоянии смысла не было, поэтому я приняла душ, замоталась в полотенце и свернулась калачиком на кровати. Хотелось плакать, но стоило голове коснуться подушки, как провалилась в сон.
Холодно. Очень холодно. Темнота касается руки, плеча, щеки, ушка, но согреть не может. Она окутывает всю меня и ворчит. А мне приятно и одновременно смешно: тьма и ворчит.
-Вся ледяная. Кто же спит в мокром полотенце и с открытым окном? Заболеешь же,- Какой низкий и недовольный голос. Приятный. Теплое и большое прижимается к спине, обвивает талию, убирает с лица влажные волосы. Согревает своим теплом и дыханием.
-Тьма, ты теплая. - Ее дыхание замирает, потом прикасается теплым солнышком к шее и плечу.
- Не спишь? - Уже не ворчит.
- Сплю. С тобой хорошо. Ты вкусно пахнешь, - Шепчу я. Открываю глаза, но ничего не вижу - темно. Сон? Явь? Все равно. Мне хорошо, и я прошу - Не уходи, не оставляй. Я здесь совсем одна. Чужая.
- Не чужая - моя. Моя, - ответил мне охрипший голос.
Видимо на Земле никто и не подозревал что Тьма мужского рода. Потому что Тьма - он мой. И только мой. У него сильные руки, широкие плечи, плиты грудных мышц и кубики на животе, а еще кадык и щетина на подбородке. Об этом мне рассказали собственные пальчики, скользящие по его телу. У него длинные густые волосы и умопомрачительные губы. Его поцелуи сводят с ума. И то что упирается мне в бедро у женщины быть никак не может.
Его пальцы переплетаются с моими, гладят шею, ласкают грудь, живот, стискивают бедра, скользят под коленкой. Они везде. Его губы целуют то нежно и сладко, то до боли страстно. Его язык танцует с моим, а потом выводит узоры на шее. Он целует впадинку между ключиц, прокладывает дорожку поцелуев до пупка, ласкает его и возвращается к груди. Одну оглаживает рукой, берет в плен, а вершинку второй посасывает и вдруг кусает. По телу пронеслась волна огня и вырвался тихий стон. Мой стон. Тело выгнулось дугой. Между ног стало не просто влажно - мокро.
- Такая сладкая, такая чувственная, такая желанная - шепчет Тьма, - С ума схожу рядом с тобой. Хочу только тебя, моя девочка, - Его пальцы скользнули туда, где все пульсировало от желания. Я испугалась столь откровенных ласк и свела ножки, вся сжалась.
- Даша, Дашенька, девочка моя. Неужели девочка? - Шептал он и голос его завораживал,- Не бойся, боли будет немного, совсем чуть - чуть, капелька,- Его пальцы спустились ниже, коснулись лепестков плоти и погладили бугорок. Меня тряхнуло от новых ощущений. Рука уверенно скользнула по бедрам, ногам. Дыхание опалило колени. Другая не забывала ласкать живот, спускалась ниже. И я потеряла себя. Желание скручивалось во мне огненной спиралью, горела каждая частичка тела, которой касался он.
Тьма вытянулся всем немалым телом надо мной, подхватил под коленки и развел ножки в стороны. Внутренней стороной бедер я касалась его горячего тела, а то что упиралось в меня не давало усомниться в мужественности моего... Любовника? Еще несколько мгновений, и Тьма им станет, отступать-то некуда, да и не хочется. И снова его пальцы, его губы танцуют огненный танец на моем теле. Стоны срываются с губ.
Толчок, и небо опрокидывается на землю. Крик рвет горло. Боль жжет все внутри. Его губы собирают слезы с моего лица. Его пальцы что-то рисуют на моем лобке и боль замирает, отступает и умирает.
- Маленькая моя, прости. Прости, меня. Сейчас все пройдет, - шепчут его губы, целуют, скользят по лицу. Не знаю, что творят руки с моим телом, но оно разгорается вновь. И уже я сама качнулась ему навстречу, он ко мне, я к нему - это извечное движение дарующее маленькую смерть и новую жизнь.
- Такая горячая, такая узенькая... - его слова сводят с ума, возбуждают. Я уже не здесь, уже не слышу, что он говорит. Мое тело - вода, каждый его толчок, как брошенный камушек - пускает круги по водной глади. Движения Тьмы сильные, рваные накрывают меня волнами удовольствия. Темп возрастает и превращает волны в цунами. Оно накатывает и поглощает меня, мой стон, мой крик. Тело трясет. Не могу вздохнуть. Слуха касается его рык. Еще толчок. Тьма вибрирует как спущенная тетива, а потом расслабляется, зарывается лицом в мои волосы, перекатывается и увлекает мое безвольное тело за собой. Вокруг меня только его тепло, его запах.
- Моя. Только моя, - его шепот пробивается сквозь подступающий сон, и я улыбаюсь.
***
'Утро добрым не бывает' - это аксиома, не требующая доказательств. Все тело ломило, а Там саднило. М-да... Прошлые сны не оставляли неприятных ощущений на утро. Я встала с кровати, накинула халатик. Кузи что-то не видно. Надо в душ, только куда я дела вчера полотенце? Наверное, где-нибудь на кровати осталось. Откинула одеяло и осела на пол. На белоснежной простыне расплылось кровавое пятно.
Скрипнула дверь ванной комнаты, и мужские руки поставили меня на ноги, обняли. Мужские руки!!!
-Мммамочка... - я не знала, что и думать. На моем чердаке мужчина. И судя по следам, сон был наяву.
- Нет. И даже не папочка, - Хмыкнул голос из-за плеча - Но ты все равно моя, - И мужчина прижал к себе еще сильнее и поцеловал в макушку. На плечо упала капелька воды, а за ней скользнула мокрая прядь темных волос.
Немного жутко осознавать, что я даже не знаю кому отдавалась ночью. Вот только темные волосы наводят на подозрения. Взгляд скользнул на спинку стула и остановился на поясе, том самом, без которого я вернулась вчера домой.
- Лллорд...- язык меня не слушался.
- Эмиль, - в голосе мужчины проскальзывала улыбка,- Мне нравилось, когда ты по имени называла меня во сне. Хочу услышать это наяву. Хотя, Тьма - тоже неплохо. Даже оригинально.
И этот ... (Вот как после всего что было назвать его?) Не выпуская из объятий, увлек к дивану. Сел сам и водрузил меня на свои колени, так и не дав возможности повернуться и хоть разок взглянуть на него. Уперся подбородком в мое плечо и продолжил говорить.
- Даша, я уже давно с трудом держу себя в руках, когда ты рядом. Борюсь с желанием обнять тебя. А после некоторых твоих выходок, едва сдерживаюсь, чтобы не отшлепать.
Сижу и тихо обалдеваю от всей сложившейся ситуации. А профессор, шевеля своим дыханием волосы на виске, рассказывает о заклинании сновидений, почему оно потребовалось и о том, как он растерялся, когда я пришла в его сон впервые. О том, что сбой в матрице был вызван его переходом в немагический мир, и исправлять его совсем не хотелось. Оказывается, Глун может быть вот таким теплым, уютным. С ума сойти.
- А вчера вечером ко мне на занятие пришла ты. Вся такая холодная, одна прическа чего стоила... - Тихонько, как кот, фыркнул мне в ушко, - Я ей объясняю, пальцы правильно складываю, а она где-то витает. Как же это бесило. А тут мантия твоя загорелась. Сам не понял, как умудрился так быстро сдернуть ее с тебя. Вот, о чем ты думала, когда силу вливала?
- О том, что Ваш запах сводит с ума. И отражение в зеркале мешало сосредоточится, - Почему - то шепотом ответила я. Эмиль развернул меня боком, прижал к себе и стал покачивать в руках, как маленькую, а потом чмокнул в нос.
-Я, когда на тебя взглянул - голову потерял. Очнулся в момент выноса дверей дежурным. Так разозлился на себя. А потом ты ушла, и все что осталось от того сумасшествия - это пояс на полу и пепел мантии. - Говорил и улыбался, грустно так улыбался. Даже немного жалко его стало.
- Ты знаешь, а второй визит на Землю тоже без последствий не остался. Я первый - то сбой не устранил, а тут, видимо, второй случился. Вчера решил лечь спать по раньше, надеялся во сне увидеть одну ученицу вновь. А в результате... - ели сдерживая смех, рассказывает мой профессор, - На диване, кресле и даже кровати расположилась добрая половина учениц моего курса. И одежды на них совсем - совсем мало. Но испугался я в тот момент, когда дружный хор заголосил: 'Эмииииль, я вся твоя!!!' Вот тут - то я дал деру и проснулся. Ну, все, думаю, сейчас я Дашке все выскажу. Пришел к твоей двери и понимаю, что уже поздно и ты, наверное, спишь. Влез в окно, как распоследний юнец. А ты лежишь свернувшись калачиком. Такая маленькая, такая хрупкая и совсем -совсем холодная.
- Я не думала, что засну, - пытаюсь оправдаться, - но так получилось.
Тут перед дверью заискрился воздух, из пространственного разрыва сначала показался пушистый бордовый хвост, затем и оставшаяся часть Кузи. Маленький твир пытался втащить в комнату что-то большое. Неожиданно ему на помощь пришел Эмиль и на свет появился большой букет огненно - красных цветов. После того как вся эта красота оказалась в жестяном ведерке (ну, не разжилась я пока вазами), брюнет оказался рядом со мной. Взял за руку и пробежался пальцами от запястья до локтя и не успела я опомниться, как там оказался широченный ажурный браслет с красными камушками.
- Это что? Зачем? Мне не надо... - замочек на браслете щелкнул, а я даже договорить не успела.
-Надо. Это подарок. Он защитный. Я хочу, чтобы ты была всегда в безопасности.
- Он слишком дорогой для подарка. Я не могу принять его, - ищу на ощупь застежку и не нахожу.
- Это ты мне сделала дорогой подарок, - довольно улыбается Глун,- Дороже него могут быть только дети, которых ты мне подаришь.