Аннотация: Любовь...Она стоит у истоков великих свершений. И пусть иногда события оборачиваются против нас, любовь умеет. Выживать.
То, что я есть
1
На улице стоял солнечный полдень. Стройные потоки пролетающих мимо автолётов подобно пёстрым лентам опоясали горизонт, мешая любоваться бескрайним синим небом, - такова была дань, уплачиваемая за блага цивилизации мегаполисов. Хорошо бы поскорее наступили выходные, когда можно будет отправиться в заповедную зону, где запрещены всякие летательные и передвижные аппараты, где чисто и хорошо, наедине с одной только природой...
Ян Каспаров отошёл от окна, устав созерцать безликие красоты технически совершенного города, и опустился в кресло. Тут же сработал видеофон. Ян кивнул головой, и перед ним появилась голограмма улыбающегося друга.
- Привет, учёный. Как поживают твои роботы? Есть что-нибудь интересное?
- Интереснее живой натуры - вряд ли. Но если тебе понадобится кухарка...
- Не стоит, у меня всё ещё есть жена. Кстати, вам обоим от неё привет.
- Спасибо, Моррис, - ответил Ян и глаза его заблестели - надеюсь, у тебя хорошие новости?
- Боюсь, ничего утешительного сказать тебе не могу. Прости.
- Неужели ничего нельзя сделать? - в голосе Яна прозвучало столько отчаяния и боли, что Моррису показалось, будто он физически ощутил его страдания.
- Мы уже сделали всё, что могли...Она ведь почти не мучалась.
- Не говори о ней так, будто её уже нет.
- Её почти уже нет, Яни. Два, максимум три месяца, и она умрёт.
- Моррис, - нерешительно начал Ян и замолчал. Пауза длилась несколько минут, в течение которых Моррис благоразумно хранил тишину. Наконец, Ян поднял глаза, и на мгновение Моррису почудилось, будто в них мелькнуло нечто безумное. - Моррис, я могу её клонировать?
- Честно сказать, я боялся, что эта мысль придёт тебе в голову. К сожалению, это невозможно.
- Почему? Клонируют же отдельные части тела, органы, например?
- Клонирование человека запрещено законом, Ян, ты знаешь это не хуже меня. Но думаю, ты предпримешь что-нибудь в этом роде, наплевав на запрет. Поэтому сразу говорю тебе: клонирование Кристины невозможно. То есть с технической точки зрения, это реально. Но вот с практической...Рак поразил все её клетки. ДНК клона тоже будет содержать вирус. Через пару лет она снова умрёт, и так будет продолжаться до бесконечности, пока кто-нибудь из вас не сойдёт с ума.
- Я сойду с ума, если рядом не будет её, Моррис, - сказал Ян и опустил голову, пытаясь скрыть блеснувшие в глазах слёзы.
- Знаю, Яни. Поверь, если бы я мог хоть чем-нибудь тебе помочь...
Ян протянул руку и отключил видеофон. Голограмма Морриса исчезла. Он остался наедине с болью, жгучей и беспощадной, которая, словно кислота, въелась в сознание и крутила там своё колесо.
Дверь тихо отворилась и в кабинет проскользнула Катрин - биоробот, его помощница.
- Ян желает кофе или сок? - поинтересовалась она и улыбнулась. Робот был запрограммирован изображать улыбку, выдавая подобные фразы.
Вообще, Катрин была совершенством, своеобразным шедевром Яна Каспарова, доктора технических наук и изобретателя в области био- и робототехники. Созданию этого робота Ян посвятил немало лет. Движения Катрин были мягкими и плавными, как у человека. Все контуры её тела, изгибы рук и ног, повороты шеи - всё проработано и максимально приближено к человеческому оригиналу. Специальные устройства внутри тела робота издавали пульсацию, имитирующую стук сердца, грудная клетка вздымалась, закачивая воздух, и опускалась, выпуская его наружу. Лицо Катрин было особой гордостью Яна: робот был способен имитировать любые человеческие эмоции, в зависимости от заданной программы. Полость рта и глазные яблоки были изготовлены из специального биоматериала, способного вырабатывать и сохранять влагу. Кожа и волосы Катрин представляли собой органическую ткань, покрывавшую биометалл, и сохраняли температуру человеческого тела.
В экономическом смысле Катрин была утопией. Слишком дорогая для производства и содержания, обладая полным комплектом совершенно не нужных для эксплуатации особенностей, биоробот не представляла собой ценного изобретения. Людям для работы нужны были роботы, а не эмоции. Для всего остального дешевле было нанять человека. Разве что для какого-нибудь чудаковатого богача...Однако бездушная кукла-робот приедалась намного быстрее женщины из плоти и крови.
Ян понимал это, однако продолжал трудиться. Такой уж был он, Ян Каспаров - хотел доказать прежде всего самому себе, что способен создать человекообразного робота. Может быть, где-то в самых потаённых уголках сердца, он хотел немножко почувствовать себя Богом.
Катрин оставалась бездушным роботом. Спокойным и услужливым: так была написана её программа. Ян иногда менял файлы, и тогда Катрин становилась другой: она пела и танцевала, рассказывала анекдоты, хохотала - всё, как он хотел.
Он ещё не закончил Катрин, когда в его жизни появилась Кристина. Первая, по-настоящему запавшая в душу и теребящая сердце, любовь. Он неосознанно дал Катрин её лицо.
Сейчас, глядя на безразлично-улыбчивое лицо робота, Ян вспоминал, как смеялась и улыбалась его Кристина, как полыхал любовью её взгляд. Он осторожно провёл пальцами по щеке Катрин. Робот послушно поднял на него немигающие холодные глаза.
2
Когда Ян вернулся домой, уже почти смеркалось. Кристина была на кухне и готовила салат. Ян на цыпочках подкрался сзади и чмокнул в шею. Кристина притворилась, что испугалась, и Ян, смеясь, сгрёб её в охапку и поцеловал так, как будто это был последний поцелуй в их жизни. В некотором смысле он был одним из последних. Ян взял лицо любимой в свои ладони и долго любовался, стараясь запечатлеть каждую чёрточку, каждую складочку и морщинку. За последний месяц кожа её приобрела бледный желтоватый оттенок, глаза словно провалились, а нос похудел и заострился. Кристина молча наблюдала, как меняется взгляд мужа, и словно догадывалась о том, куда ведут его мысли.
- Я скоро умру, - спокойно проговорила она, и положила свои ладони на его.
- Не говори так, Тина. Ты будешь жить ещё очень долго.
- Спасибо, что ты рядом и не позволяешь мне упасть духом.
Ян прижался губами к её волосам и легонько поцеловал. Он не позволяет ей упасть духом! Сам Ян уже очень давно балансировал на грани отчаяния и слепой тоски. Его Тины больше не будет. Его маленькую славную нежную девочку скоро приберёт к своим зловонным рукам смерть!
Он никак не мог смириться с тем, что через пару месяцев он похоронит жену, и ему придётся как-то дальше жить с этим, просыпаться утром, когда её нет рядом, ужинать в одиночестве стряпнёй, приготовленной безликим роботом, смотреть фильмы, прижимая к себе не тёплое женское тело, а холодную подушку. Мысль эта сводила с ума.
Всю ночь Ян лежал, обняв Кристину за талию и лаская одной рукой всё тело. Мозг работал в поисках решения - того единственного возможного или невозможного, который позволит ему остаться с ней рядом навсегда.
Ян никогда не любил, пока однажды осенним утром неловкая студентка - из тех, что шатаются по лаборатории, называя это практикой,- пролила на его пиджак кофе. Что-то было в этих прекрасных глазах, глядевших на него виновато и с усмешкой, а также в прикосновении неловких рук с зажатой между пальцами салфеткой в не очень удачной попытке промокнуть пятно. Ян помнил, как взял эти руки в свои, и раздражение вдруг кануло куда-то восвояси, а на его месте родилось восхищение, неугасшее до этих пор...
Как он мог потерять её?
Решение пришло само собой. Безумное, но единственное из всех возможных. Ян вскочил и, кое-как набросив на себя одежду, спустился в лабораторию...
3
Спустя три дня после вышеуказанных событий, Моррис сидел в своём кабинете, просматривая файлы, выданные библиотекой анализов. Он был целиком поглощен работой, так что не заметил, как дверь отворилась, и на пороге показался Ян.
- Привет, - удивлённо пробормотал Моррис - ты не предупредил меня о своём приходе.
- Знаю, - ответил Ян, усаживаясь в кресло. - Я пришёл по делу.
- Рассказывай. - Моррис устроился поудобнее, готовясь услышать печальный монолог. Знал бы Яни, сколько раз ему довелось слышать подобные речи, сколько видеть слёз, вытекающих из умоляюще-осуждающих глаз. Моррис успел выработать в себе психологический барьер, не позволяющий чужим страданиям бередить его душу. Но случай с Кристиной был для него особенным - ведь она была женой Яна.
Однако Моррис оказался не готов к тому, что собирался сказать ему друг.
- Я долго думал, Моррис, и, кажется, я нашёл решение: я клонирую ДНК Тины, когда она ещё не была заражена.
- Где ты собираешься его взять?
- Любой гражданин, достигший совершеннолетия, обязан сдать пробы ДНК в архив базы данных службы безопасности.
- Допустим. Чисто теоретически: тебе это удаётся, и ты выращиваешь клона. Но это будет юная особа, которая даже не подозревает о твоём существовании. Тебе тридцать восемь. А новую Кристину ничего с тобой не связывает, даже воспоминания. Как знать, может она не захочет полюбить тебя во второй раз.
- Я думал об этом, - сказал побледневший Ян - и предпринял кое-какие шаги. Два дня я работал над совершенно новым, я бы сказал, совершенным изобретением. Вчера я усыпил Кристину и вживил ей под кожу головы крошечное устройство, позволяющее считывать все эмоции, настроение, слова, копировать воспоминания. Всё это передаётся и записывается в специальный прибор, который я вмонтировал в её мобильный. Пока она живёт, я буду записывать её личность, чтобы передать той, которая займёт её место.
Моррис уставился на друга немигающим взглядом. Ему многое довелось слышать, но Ян сумел-таки его удивить.
- Это полный бред, Яни.
- Нет, не бред. Это соломинка, за которую я пытаюсь ухватиться, чтобы не потонуть в пучине безвыходной тоски. Это моя единственная надежда.
- Хорошо, что ты хоть это понимаешь, - вздохнул Моррис. - Но даже если всё удастся: клонирование человека запрещено. Тебя посадят, а новую Кристину уничтожат. Таков закон.
- Дурацкий закон. Не понимаю его смысла.
- С моральной точки зрения, в нём как раз очень много смысла. Думаешь, люди не захотят жить вечно и не начнут клонировать себя после смерти? И зачем нужны дети, если можно клонировать себя столько, сколько заблагорассудится. Это против природы - хаос и утопия, полный крах нашего общества.
- У любого правила есть исключения. Мы с Тиной заслуживаем ещё одного шанса.
- Но как ты намереваешься обойти закон?
- Ты можешь уничтожить всю информацию о болезни Кристины. Мы скроем её смерть. Никто ни о чём не узнает.
Моррис закрыл глаза, пытаясь привести в порядок мысли, сумбурным комом сбившиеся в усталом мозгу. Что прикажете ответить в такой ситуации? Что испугался тюрьмы? Да, испугался. Хотя не настолько, чтобы пожертвовать дружбой. Но план Каспарова был настолько абсурден, что выдумать его мог только безумный гений, каким, собственно, Ян и являлся.
- Допустим, я соглашусь, - осторожно начал Моррис, - но где ты раздобудешь образец ДНК? Или ты собираешься штурмом брать архив базы данных?
- Нет, - улыбнулся Ян. - Я всё продумал. Ты дашь мне образец.
Моррис заметно побледнел, но всячески попытался скрыть свои эмоции под маской напускной иронии.
- Ты считаешь меня всемогущим? Откуда мне его взять?
- Не вешай мне лапшу на уши, Моррис, - глаза Яна потемнели. Моррису показалось, что он сошёл с ума, однако размышления его были логичны как никогда.
- Ты наверняка проводишь анализ здоровых и заражённых клеток своих пациентов. Поэтому у тебя точно есть её здоровое ДНК.
- Послушай...
Моррис оборвал свою речь на полуслове, когда увидел в руках Яна маленький пистолет. Взгляд его был жёстким, без малейших признаков страха или колебания.
- Неужели ты сможешь выстрелить? - недоверчиво спросил Моррис и потёр ладонью затёкшие мышцы шеи. Происходящее вокруг казалось ему слегка нереальным, словно он очутился посреди сцены, где разыгрывался дикий нелепый фарс.
- В тебя - нет. А вот в себя запросто, - ответил Ян и положил пистолет рядом с собой на стол. Правая рука продолжала сжимать рукоятку оружия.
- Знаешь, ты псих, Яни. Я рекомендую тебе хорошего доктора.
- Образец ДНК и файл с историей болезни Кристины. И я уйду. - серьёзно сказал Ян.
Моррис с жалостью посмотрел на друга, потом на пистолет, который он сжимал слегка вспотевшими пальцами, но поостерёгся что-либо ответить. Он встал и подошёл к стене, представлявшей собой огромный набор ячеек. По сигналу Морриса одна из ячеек открылась и выдвинулась вперёд.
Ян вскочил и выгреб содержимое ячейки. После он стремительно ушёл, бросив на прощание неловкое "прости". Пистолет остался лежать на столе.
Наверняка он не заряжен, подумал Моррис, беря его в руки. Но оказалось, что обойма полна. Значит, Ян не шутил.
4
Последние дни своей жизни Кристина была совсем плоха. Тело её высохло, почернело, и передвигалась она исключительно с помощью Катрин. Держась за её механическую руку, Тина всё ещё пыталась шутить.
- Смотри, какая красота, Ян. Совсем как настоящая. Мне не жаль умирать, зная, что с тобой останется моя копия. Плохо только, что у неё нет чувства юмора.
Ян молчал, глядя на обеих: цветущую розовощёкую девушку-робота и поблёкшую, изнурённую болезнью женщину, которую любил. В этот момент он почти ненавидел Катрин за то, что она так безлико, но так кощунственно точно походила на его возлюбленную.
Кристина умерла ночью, пока он спал. Наутро Ян обнаружил уже окоченевшее тело. И только мобильник, который Каспаров настоятельно требовал держать при себе, продолжал пульсировать и мигать одинокой лампочкой, показывая, что ловит сигнал, идущий к нему из устройства в голове Кристины. Но теперь ему нечего больше ловить. Всё, что было, умерло вместе с ней.
Ян склонился над её посиневшим лицом, но не осмелился поцеловать в последний раз. Умерло лишь её больное тело. Скоро, совсем скоро она вернётся к нему - живая и пыщущая здоровьем.
Эта мысль придала ему сил. Ян постарался закрыть своё сознание от мучительной правды, поднялся с кровати и спустился в лабораторию, где под наблюдением нанятого им учёного, формировалась новая человеческая особь - его Кристина. Прошло уже два месяца с того момента, как начался процесс развития клона. Ещё через четыре Тина откроет глаза в совершенно новом, но таком привычном для неё мире.
5
Моррис поднялся с кушетки и подошёл к окну. На улице было унылое субботнее утро, редкие лучи солнца пробивались сквозь пелену облаков. А, может быть, оно казалось Моррису таким, потому что всю прошедшую ночь он практически не спал...
Работа, исследования, эти чёртовы отчёты...
Было как-то тревожно. Словно в воздухе затаилась гроза.
Прошло уже четыре месяца с момента их незапамятного разговора с Яном. Больше они не виделись и общались. Когда Моррис в последний раз беседовал с Кристиной около двух месяцев назад, той остались считанные дни. Смерть была написана у неё на лице, притаилась в глазах и разоблачалась в каждом движении увядших губ.
Прошло уже слишком много времени. Она бы не протянула столько. Однако Ян Каспаров молчал. И от этого Моррису было немного не по себе.
Он потянулся к видеофону и приказал связать его с домом Каспаровых. Поначалу ему разрешили только аудиосвязь.
- Здравствуй, Яни. - миролюбиво сказал Моррис. - Давненько мы с тобой не связывались. Я уже начал беспокоиться.
- Спасибо, Моррис, - выдержав паузу, ответил Ян. Голос его был подозрительно бодрым и ровным. - У нас всё хорошо.
- Хорошо или отлично? - улыбнулся Моррис, глаза его при этом оставались серьёзными. - Могу я увидеть свою пациентку?
- Без проблем.
Ян открыл доступ для видеосвязи, и Моррис увидел Кристину, сидящую на краешке кушетки - румяную, улыбающуюся, красивую. Она помахала Моррису рукой.
- Привет, Тина,- сказал Моррис, отмечая про себя, что выглядит она превосходно для своей болезни, особенно учитывая, что по его меркам, женщина давно должна быть в могиле. - Как ты себя чувствуешь?
- Как птенец в гнезде, - ответила Кристина. - Муж опекает меня так, словно я могу упасть и разбиться.
Несомненно, это она - её голос, полушутливая манера вести разговор, жесты, движения. Неужто Ян осуществил задуманное? Но это невозможно!
- Скажи, детка, сколько будет 13 в восьмой степени? - спросил Моррис.
- 815730721. - мгновенно ответила Кристина. Моррис увидел, как Ян положил руку на её плечо и сжал со всей силой. Если бы Катрин была человеком, было бы очень больно.
- Тебе не кажется, друг, что у тебя полно своих дел? - зло спросил Каспаров.
- Ты играешь с огнём, Ян. Позвони, когда будет совсем жарко.
- Непременно.
6
Ян нажал кнопку разрыва связи и погрузился размышления. Моррис был прав - Ян скользил по лезвию ножа. Но пути обратно не было. Жизнь без Тины представлялась ему головоломкой, складывать которую не было никакого смысла.
Ян отослал Катрин назад в лабораторию, а сам прилёг на кушетку и закрыл глаза. Последние месяцы он перестал различать день и ночь. Время казалось ему сплошным непрерывным потоком. Просто иногда светило солнце, а в остальных случаях приходилось включать свет. Он работал и ждал, верил и надеялся.
Для всех Кристина была ещё жива. Для него же она должна была вот-вот родиться.
Ян незаметно погрузился в глубокий сон. Всё вокруг замерло, двигались только образы, живущие в его мозгу, истерзанном томительным ожиданием чуда.
Яну снилось, будто он блуждает внутри системы, напичканной платами, проводами, окутанной полупрозрачной сероватой дымкой. Он слышал голос, идущий откуда-то спереди, и шёл на него, но голос всё удалялся и удалялся, двигаясь с большей, чем Ян, скоростью.
Тут он увидел глаза жены - словно вырванный кусок из прозрачной картины. Глаза эти жили и плакали, и Ян кожей чувствовал, как ей больно и страшно. Он протягивал руки в пустоту, безрезультатно пытаясь ухватить призрак.
- Что со мной, Ян? - Спрашивал её голос. - Скажи мне, где я?
Это был всего лишь сон. Ян закричал и проснулся. В комнате кроме него никого не было, и всё же осталось ощущение, будто он не один. Он не мог их видеть наяву этих глаз, однако воспоминание о них прочно застряло в его мозгу. Этот сон повторялся уже много раз, и всё время он слышал голос Кристины - далёкий и испуганный, каждый раз задающий один и тот же вопрос.
7
7 декабря это наконец-то свершилось. Ян Каспаров вместе с доктором Павлецким извлекли из инкубатора полностью сформировавшийся клон. Они аккуратно положили тело девушки на смотровой столик и несколько секунд с любовью рассматривали творение своих рук: новая Кристина была такой молодой и здоровой, тело её казалось совсем юным и гибким, нежным, как у младенца.
Ян спохватился и прикрыл обнажённое тело девушки простынёй. Почувствовав на теле лёгкое дуновение прохлады, новорожденная Кристина пошевелилась, глазные веки чуть дрогнули, уголки губ капризно скривились.
- С днём рождения, любимая. - ласково прошептал Ян.
Кристина попыталась открыть глаза, но свет явно ей мешал. Она протянула ладони к глазам и завыла - как-то по-звериному.
Яна передёрнуло, едва он услышал её голос, такой жуткий и незнакомый. Но он постарался отогнать от себя страх. Ян приказал Катрин притушить верхний свет, и положил руки Кристине на плечи.
- Не бойся, солнышко, я с тобой.
Кристина издала ещё один нечеловеческий вопль и отскочила в сторону, прочь от Яна, и, не сумев удержаться на столе, упала на пол. Ян бросился, чтобы ей помочь, однако Павлецкий схватил его за локоть.
- Не надо, - сказал он, пряча глаза. Яну показалось, или Павлецкий действительно побледнел, - пусть лучше робот.
- Хорошо, - неожиданно согласился Ян. - Катрин, помоги ей встать и усади на кушетку.
Девушка-робот послушно подошла к неуклюже барахтающейся на полу Кристине и склонилась над ней, чтобы поднять. Новорожденная брыкнулась, но не сумела избежать цепких объятий робота. Тогда она попыталась вцепиться зубами в руку Катрин. Органическая кожа затрещала и порвалась, обнажая биометаллическую структуру тела робота.
- Понадобится несколько дней, чтобы восстановить кожу, - пробормотал обескураженный Ян.
Павлецкий только пожал плечами и поднял руку ко лбу, чтобы вытереть проступившую испарину.
Между тем Катрин подняла девушку и поставила на ноги. Конечности, не привыкшие к ходьбе, подогнулись, и Кристина едва не рухнула вниз, беспорядочно размахивая руками. Катрин сумела удержать её от падения, подняла на руки и отнесла на кушетку. Но и там Кристина не смогла усидеть: она постоянно рвалась куда-то, падала, корячилась на полу, выла и брызгала слюной, пыталась укусить Катрин за любую часть тела, до которой получалось дотянуться.
- Она ведёт себя как сумасшедшая, - испуганно сказал Павлецкий, - у неё даже взгляд безумный.
- Это стресс, - жёстко сказал Ян. - Пройдёт несколько дней, и она придёт в себя.
- Увы, Ян. Она абсолютный ноль, просто телесная оболочка. Нам придётся заново учить её двигаться, говорить, держать ложку в руках, даже думать.
- Я подключу к её мозгу устройство, которое передаст ей информацию о том, что происходило с ней в последние месяцы её жизни. Это поможет ей осознать себя.
- Не спеши, Ян, - сказал Павлецкий. - Ей нужно время, чтобы оправиться от шока, который она испытала, впервые очутившись в незнакомом ей мире. Потом мы попытаемся вернуть ей воспоминания.
Ян ничего не сказал, только кивнул головой, глядя на Кристину, извивавшуюся в механических руках Катрин. Выражение лица её внушало ему ужас и разочарование. Но он упорно пытался бороться с этими чувствами.
8
Дни проходили за днями. Ян и Павлецкий практически всё своё время посвящали тому, чтобы обучить Кристину тому, что она должна уметь, будучи человеком. Однако девушка не проявляла желания учиться тому, что было для неё непонятно. Она жила собственной жизнью, абсолютно не похожей на человеческую.
Тина как зверь хватала еду ртом или руками, отказывалась сидеть за столом, предпочитая забиться куда-нибудь в уголок и лакомиться пищей, урча от удовольствия. Ей было безразлично, какого качества и состояния была еда - сырая или готовая, свежая или залежавшаяся на столе. Она словно кошка тащила всё и запихивала в рот, будто никак не могла насытиться. Кристине было безразлично, что лицо её было вымазано едой, а руки липкие от жира.
Одежду она ненавидела, а если её насильно одевали в то, что не удавалось снять, то выла и пыталась разорвать пальцами или зубами. Спала она в углу за шкафом, свернувшись в клубочек на мягком одеяле, а если было холодно, забиралась под него.
Хуже всего было то, что Кристина абсолютно не понимала человеческую речь. Она издавала собственные звуки и никак не реагировала на то, что ей говорили Ян или Павлецкий. В глазах не было ни проблеска разума, зато телом владели животные инстинкты.
Она то пряталась ото всех, то тёрлась о ноги Яна, игриво покусывала пальцы, и красноречиво показывала, что она самка, готовая к случке. Но Каспаров не хотел видеть её такой, поэтому ласково, но настойчиво пресекал её брачные игры.
Тогда Кристина переключилась на Павлецкого. Этого уже Ян не смог терпеть.
- Игорь, так больше не может продолжаться. Нужно вернуть ей память.
- Согласен, - ответил Павлецкий, которому явно не нравилось то, какой оборот принимал эксперимент. - Только знаешь, о чём я подумал? Ты ведь записывал всё, что происходило с Кристиной в последние месяцы её жизни, включая момент смерти?
- Да.
- Согласись, девушке незачем переживать её страдания. Кто знает, какими были эти ощущения. Может, стоит стереть некоторые моменты.
- Ты прав, - подумав, ответил Ян. - Пускай Катрин проиграет нам её эмоции за последние несколько дней. Я уберу то, что Кристине не стоит знать.
Ян подозвал Катрин и открыл панель для загрузки микрофайлов. После достал мобильный Кристины и осторожно извлёк драгоценный файл с записью. Бережно, дрожащими пальцами, словно это была святыня, он поместил его в панель и запустил программу воспроизведения.
Катрин неожиданно замерла и выпрямилась как струна. Зрачки её расширились, а тело мелко-мелко затряслось. Девушка-робот простояла так с минуту и рухнула на пол. Ян опустился перед ней на колени и открыл панель управления, однако механическое тело отказывалось отвечать. Ян провёл пальцами по её запястью, однако не сумел нащупать привычно пульсирующий проводок.
- Что с ней? - спросил Павлецкий.
- Не знаю, - с отчаянием в голосе сказал Каспаров. - Она не реагирует. Должно быть, что-то вывело систему из строя. Возможно, мощный импульс...Моя Катрин, я погубил её...
- Не думай об этом, Ян. Робота ты сможешь починить. А вот представь себе, что было бы, если бы мы подключили этот прибор Кристине? Мы бы убили её...
- Это всего лишь микрофайл...
- Думаю, лучше не рисковать. - сказал Павлецкий.
- Я проверю его на другой системе.
Ян извлёк микрофайл из Катрин и ушёл в соседнюю комнату, где находилась мощная система обработки информации. Павлецкий последовал за ним. Каспаров осторожно загрузил файл и уставился на панель воспроизведения. Однако система молчала.
- Файл пуст. - удивлённо сказал Ян. - Здесь нет никакой информации.
- Я же предупреждал, что это может оказаться бредовой идеей - записывать человеческие импульсы на электронный носитель. Память, эмоции - такая чушь, Ян. Это не сработало, потому что в принципе невозможно.
- Раньше ты пел совсем иную песню, Игорь.
- Твоя вера оказалась заразительной, - сказал Павлецкий и грустно улыбнулся. - Не понимаю только, что же произошло с твоим роботом?
Ян ничего не ответил. Он нажал кнопку блокировки системы и вышел из комнаты. Это был полный крах. Все его мечты, надежды, вера, которая питала его все эти месяцы, оказались напрасными. Он так и не смог вернуть Кристине память и человеческое я. Оставалось только ждать, пока всё не произойдёт своим путём. Единственное, что он мог сейчас сделать - это помочь Катрин.
Но когда Ян вошёл в помещение лаборатории, его поджидал ещё один удар. Девушка-робот исчезла.
9
Опять череда бесконечных однообразных будней. Время шло, но ситуация становилась всё хуже. Поведение Кристины в корне изменилось, однако не в ту сторону, которую планировал Ян. Девушка стала спокойной и безразличной к окружающему миру. Она могла часами сидеть, глядя куда-то в потолок, и потихоньку скулить. Поначалу это пугало, но спустя несколько дней начало сильно раздражать.
И Ян, и Павлецкий много раз пытались пробиться сквозь броню, которой окутала себя Кристина, однако с каждой попыткой она становилась всё дальше...Тина не понимала, что они хотят от неё, но красноречиво показывала своё желание побыть в одиночестве.
- Она угасает на глазах. - сказал как-то Павлецкий, с опаской глядя на расстроенного напарника. Он боялся реакции Яна, боялся сломать его и без того исковерканную психику. Но Ян из последних сил держал себя в руках.
Он видел, как исхудала и поблекла Кристина. Цвет её кожи был бледен, как будто она никогда не видела солнце. Глаза потухли и утратили всякое выражение. Не нужно быть провидцем, чтобы понять, что она умирает. Но почему? Почему, чёрт возьми?!
В один из этих дней в нему приехал Моррис. Ян широко распахнул входные двери и порывисто обнял его за плечи. Некоторое время друзья стояли, не говоря ни слова. Потом несколько смущённо обменялись приветствиями, после чего Ян повёл друга вниз в лабораторию.
Едва увидев Кристину, Моррис поспешил к ней и взял её ладонь в свою. Она подняла на него огромные печальные глаза и даже не пыталась сопротивляться, когда он дотронулся до её лица.
- Мне очень жаль, Яни. - сказал Моррис, закончив осмотр. - Она не протянет и нескольких дней.
- Но почему, Моррис, - спросил Ян. В горле его больно застрял комок, который он тщетно пытался проглотить. Боль растекалась по всему пищеводу и словно мешала дышать - Что мы сделали не так?
- Вы дилетанты, - безжалостно бросил Моррис и покосился на Павлецкого. Тот сделал вид, будто разговор его не касается, и повернулся к ним спиной.
- Ты не хотел меня слушать, Яни. А твой дружок наверняка забыл тебе кое-что рассказать. Может, ему хотелось заработать денег. А может, он как и ты, дурак, надеялся осуществить грандиозный проект создания клонированного человека.
- Я думал, у нас всё получится, - сказал Павлецкий и подошёл к ним. - Думал, что изобретение Каспарова, считывающее импульсы человеческого мозга и записывающее память на электронный носитель, поможет осуществить невозможное. Но я ошибся.
- О чём вы?! - почти закричал ничего не понимающий Ян.
- Я провёл кое-какие исследования, - ответил Моррис и протянул ему маленький футляр. - И выяснил, что в основе закона, запрещающего клонирование человека, лежит вовсе не моральный аспект, а сугубо научное обоснование. Я принёс тебе несколько файлов с записью экспериментов клонирования людей. Можешь просмотреть, но предупреждаю - это ужасное зрелище.
- Почему?
- Ты видел, что происходило с Кристиной после того, как вы клонировали её тело? Не спрашивай, откуда я узнал. Я вижу результат - он такой же, как у всех несчастных, которых попытались клонировать. Этот эксперимент проводили сотни раз, а итог был один и тот же. Клонировать можно лишь клетки телесной оболочки, но то, что внутри - душу, разум, человеческие чувства - нельзя воспроизвести. Это против природы. Поэтому все клоны без исключения рождались безумными, наделёнными лишь примитивными животными инстинктами. И все они через некоторое время умирали без всякой на то причины - просто угасали на глазах.
- Предполагается, что клоны умирали от одиночества, подобно некоторым животным, которые не могут жить в неволе. - добавил Павлецкий. - Мне очень жаль Ян. Я искренне верил, что у нас всё получится.
- Жаль...- прошептал Ян и обессилено опустился на кушетку. - Жаль... Я уже привык, что Кристину не вернёшь, глядя на неё такую... Так что мне даже будет легче, когда она...перестанет мучаться.
- Ты это переживёшь, Ян. - Моррис присел рядом и положил руку ему на плечо. - Ты пытался, но не смог переиграть Бога. Твоя Кристина была бы тебе благодарна за эту попытку...
- Я потерял Катрин. - неожиданно выпалил Ян и закрыл лицо руками. Он боялся, что окружающие заметят отчаяние, затаившееся в уголках его уставших глаз. Но Моррис не сказал ни слова. А Павлецкий отошёл к стене, возле которой прикорнула спящая Кристина, и заботливо прикрыл её одеялом.
10
За окном всё оставалось по-прежнему: февральское солнце отражалось от зеркальных окон здания напротив, вереницы аэромобилей неслись куда-то по своим делам, крошечные кусочки серого неба мелькали сквозь редкие просветы в череде машин.
Ян оторвался от бесплодного созерцания улицы и начал собираться домой.
Дом...С некоторых пор это слово приобрело совершенно иное значение. Дом - значит беспорядок и одиночество, холодный ужин и пропахшая виски постель. Похоронив обеих Кристин, Ян пристрастился к выпивке перед сном. Это согревало душу и отгоняло тревожные сны. Хотя Кристина давно перестала ему сниться.
Было чувство, словно по земле прошёл ураган, оставив после себя лишь щепки, из которых нужно было как-то строить новую жизнь. Всё было реальным, но казалось покрытым унылым серым туманом.
Ян отправился домой, по дороге заскочив в магазин за очередной партией виски и готовым ужином. Поставив аэромобиль в гараж, он вошёл в дом через заднюю дверь.
Первое, что бросилось ему в глаза, это идеальный порядок, царивший в гостиной. Все вещи лежали на своих местах, кофейный столик вычищен до блеска, в вазе - свежие розы. Из кухни доносилась тихая музыка, а в воздухе витал аромат чего-то вкусного, до боли знакомого.
Ян зажмурил глаза, а когда открыл - видение не исчезло. Наоборот, к нему добавились ещё звуки шагов. На пороге кухни возникла Кристина и остановилась, насмешливо глядя ему в глаза.
- Ну вот, Каспаров, ты и допился до чёртиков.
- Откуда ты?...- только и смог сказать Ян, прежде чем оступился и упал прямо на бутылки с виски. Раздался хруст, и Ян почувствовал, как по животу его растекается холодная влага.
- Отлично, - хмыкнула Кристина. - Мало того, что полдня вычищала твой свинарник, так ещё и тебя отстирывать придётся. Сам поднимешься или помочь?
- Ты дома...- очумело произнёс Ян и, поднявшись на коленях, подполз к жене и прижался к её ногам. - Что это было, любимая?
- Просто дурной сон. - сказала Кристина. - Будешь ужинать?
- Конечно, - просиял Каспаров и почувствовал, как у него урчит в животе.
- Сегодня твой день, мой учёный муж, - сказала жена, возвращаясь на кухню. - Я приготовила всё, что ты любишь: суп из шампиньонов, картофель, запечённый в сыре и кроличье рагу. Надеюсь, ты не лопнешь. Я на всякий случай приготовила компот со слабительным.
Ян рассмеялся и проследовал следом за ней к столу. Кристина взяла в руки супницу, а Ян обнял её сзади - так привычно, так радостно - прижался губами к её затылку и вдохнул аромат её духов. Его рука скользнуло по её запястью, как вдруг пальцы нащупали какие-то грубые края. Ян посмотрел на руки Кристины, заметил безобразный рваный шрам и почувствовал, как по телу пробежал противный холодок.
- Не говори ничего, Ян. - тихо сказала Кристина. - Просто сядь и поешь, если сможешь.
- Я ничего не понимаю. - Ян отпустил её и присел на кухонную табуретку. Взгляд метался по всему её телу - с головы до ног. Он знал это тело наизусть, но теперь с трудом узнавал.
- Я тоже не совсем понимаю, Ян. Знаю только, что мне было так страшно, как никогда в жизни. Мне казалось, что я умерла, а потом вдруг очутилась в тёмном непонятном месте, где ничего не могла видеть, только слышать. Я не понимала, что творится вокруг. Я долго боролась, чтобы не сойти с ума. Но я выдержала. И теперь снова с тобой.
Кристина посмотрела на лицо мужа, однако Ян сидел молча, взгляд его казался потерянным. Мозг лихорадочно пытался соображать, но у него это скверно получалось.
- Извини, что бросила тебя, оставила одного, Яни. Но мне было необходимо время, чтобы привыкнуть к новым ощущениям, к тому, чтобы чувствовать мир через импульсы, а не нервные окончания, и получать от этого удовольствие, чтобы уживаться с колоссальным потоком информации внутри меня, к тому, что я уже никогда не буду прежней.