Аннотация: Очередной новичок-без-пяти-минут-труп, прошедший отбор по глупой случайности и по такой же случайности подохший. Наверняка.
Он начался по-дурацки, этот день, и это не предвещало ничего хорошего. Безукоризненно-солнечный, безветренный и тёплый - эта удивительная маска безмятежности так шла Токио, и потому ожидать приятный исход совершенно не представлялось возможным.Хриплым писком будильник замигал, когда секундное табло выровнялось на 6:30, но к этому моменту она уже добрых двадцать минут напряжённо перетрясала свои вещи в поисках пропажи.Пропуск, идиотский пропуск, третий за этот семестр... отдел безопасности уже который год обещает перейти на сканирование сетчатки, но всё также приходится маяться с этими пластиковыми карточками.
Смирившись, пришлось включать воду в душе; выпрямиться перед зеркалом. Как будто с незнакомцем встретиться глазами, удивиться на короткие мгновение, а затем вернуться к безразличному созерцанию.
- Доброе утро, - незнакомка в отражении приветственно кивнула, не изменившись в лице, и принялась убирать с щёк прилипшие мокрые пряди, из-за воды вьющиеся, зачем-то, темнеющие.
В этом году красивая форма. Больше не чёрная, как у прямоугольных бесформенных малолеток, теперь - с красивыми заломами на серой юбке, аккуратным треугольным воротником рубашки. Если бы не усталость последних дней и хронические опоздания, она бы обязательно засмотрелась на неё, выглаженную, висящую на вешалке.
Гул проводов над головой был похож на пчелиный улей, но сегодня он был особо озлоблен. Девушка даже тревожно вскинула голову прежде, чем вышагнуть из стеклянного холла в дивный новый мир, и всмотрелась в размеренные колыхания этих чёрных, как будто двумерных разрезов.
- Хватит, - вздохнула она, - пожалуйста.
Прохладную напряжённость она замечала за собой весь путь, и даже после его окончания. Размеренно шагая по неуклонно-прямой улице, затормозив на ступенях перед воротами - что-то неприятное скоблило затылок изнутри наждачкой крупной фракции, требуя внимания. Но совсем, никак не получалось вспомнить и понять, про что всё это.
- Сора, - осторожно позвали откуда-то сзади и сбоку, когда до звонка уже оставалось пара минут. Она не ответила, лишь неопределённо мотнула головой.
- Сора, - позади не сдались.
- Чего тебе? - прямо перед глазами - доска. Так выгодно сидеть первой: никто никогда не рискнёт просить помощи.
- А правда, что ещё одно дитя уже нашли? Папа сказал, он уже в Токи...
- Я не понимаю, о чём ты говоришь, Ючи. Правда не понимаю. - закрыть глаза.
Стук каблуков. Какого чёрта она надела каблуки сегодня? Звонок.
- Встать! - зачем так кричать? - Поклон! Сесть!
- ...Прежде чем мы начнём, я бы хотела представить вашего нового одноклассника... А вот, собственно, и он!
Открыть глаза. Правда дурацкий день.
'Взгляни на меня' - призывали его глаза, хаотично бродящие по одинаковым и плоским лицам одноклассников. Он перескакивал с одного силуэта на другой, невнимательно слушая голос сверху, и ждал затишья, в промежутке которого должен был поклониться, и искал.
- Маэда Ринтаро! - левый бок закололо, как если бы рыба, съеденная на завтрак, решила напоследок подло воткнуть проглоченную кость в какую-нибудь внутренность. Юноша согнулся почти на девяносто градусов, встретившись глазами с полом. На это мгновение он ощутил себя удивлённым собственной незначительностью: все эти глаза, прикованные сейчас к его темечку с подобием любопытства, через урок забудут о том, как зовут его обладателя.
А потому следующие слова, опрометчивые, заставившие зубы неприятно удариться друг о друга в тщетной попытке удержать вылетающий звук, прогрохотали в действительность прямиком за инициалами: -... четвёртое Дитя.