|
|
||
Ох, и житье было у него, я вам скажу, ведь красота не всегда бывает доброй. Цветные карандаши беспрестанно над ним подтрунивали: "Вы только на него посмотрите: сам серенький, простенький, а все туда же, к ярким цветам поближе. Ты думаешь, тебя кто-нибудь купит? Да кому ты нужен! Иди вон в стаканчик, где стоят такие же, как ты. Может, на сдачу кто-нибудь и возьмет. А то лежишь тут и своей серостью покупателей отпугиваешь". Фломастеры мерзко хихикали, а краски делали вид, что их это все не касается: "Мы же краски, - считали они, - совсем не ровня этим деревяшкам. И что бы они ни шуршали между собой - это их деревянное дело. Мы будем гордо молчать и не лезть в склоки". Возможно, они и были правы. Но никто даже не подумал заступиться за бедненький карандаш. А ведь он был совсем не виноват! Он не спорил, не защищался, не пытался кому-то что-то доказать. А лежал тихонько на своем месте и мечтал лишь об одном: чтобы у него выросли ножки, и он смог бы убежать отсюда в какой-нибудь темный угол, пусть его там даже съедят мыши. Ведь те, другие карандаши из стаканчика, тоже были злы на него:
- Подумать только, - шептались они, - какая наглость! А ведь на вид обычный простой карандаш, а туда же, на витрину. Как будто ему стыдно стоять тут, с нами, в стаканчике. Ему хочется лежать среди ярких красок. Изумительная наглость!
Так продолжалось изо дня в день, пока...
С самого утра сердечно нашего простого карандаша билось в предвкушении какого-то чуда. И чудо произошло. Дверь в магазин открылась как-то по-особенному (а может, это просто показалось), и в магазин вошел высокий человек с взлохмаченной шевелюрой. Он подошел к кассе и сделал заказ. Продавец стал собирать все, что сказал покупатель; дошла очередь и до витрины. Краски, фломастеры, цветные карандаши - все стали упаковывать умелые руки продавца.
- И вот этот простой карандаш, пожалуйста.
Продавец взял и его. Так наш простой карандаш попал в одну сумку со своими злыми соседями. Но теперь появилась надежда! В доме - не то, что на витрине: всегда есть местечко, куда закатиться. И что бы ни говорили теперь эти вредные цветные карандаши (а вы можете не сомневаться в том, что всю дорогу они всячески издевались над нашим простым карандашом, ведь его купили вместе с ними и положили в одну сумку - неописуемая наглость), он их не слушал.
Дома художник, а этот человек был действительно художником, разложил покупки по местам: фломастеры подальше, цветные карандаши, краски и стерку поближе, а вот простой карандаш он даже не стал никуда класть: тут же принялся им рисовать. На бумаге стали появляться горы, деревья, водопад. Карандаш легко бегал по бумаге в умелых руках мастера.
После, когда эскиз был готов, художник отложил карандаш в сторону и принялся раскрашивать рисунок красками. Получилось очень красиво, но художник почему-то был недоволен. Он опять взял карандаш и начал им снова рисовать, только теперь более подробно.
- Что за чудо мой новый простой карандаш,- восхищался художник,- он сам рисует! Нет, в этом рисунке краски совершенно не нужны. Вы посмотрите, как интересно получилось.
Он нарисовал те же горы, лес и водопад, но на втором рисунке все было более четко, и даже без красок этот второй был красивее. Вот тут всем цветным краскам, фломастерам и карандашам пришлось замолчать. Трудно было не согласиться с художником.
Все обидчики нашего карандаша пристыжено молчали, а он наконец-то был счастлив. Ему больше не хотелось забиться в угол, чтобы его съели мыши. Он нашел себя и был счастлив тем, что стал короче на несколько сантиметров. Это не главное. Пусть будет короткая жизнь, но яркая и нужная. Это лучше, чем лежать вечно на витрине и слушать все эти склоки недовольных.