Прежде, чем браться за чтение нижеследующего текста, по моему мнению, было бы весьма полезно перечесть указанную Маленькую трагедию Пушкина и просмотреть относящуюся к ней часть трехсерийного телефильма нашего киноклассика М. Швейцера. Впрочем, сие не является обязательным условием. Фильм, думаю, хотя бы раз видели все, а цитаты из текста трагедии будут столь же достаточны, сколь и необходимы.
Я не буду задаваться здесь вопросами, почему режиссер сократил пушкинский текст в конце первой сцены, почему из одного монаха сделал двух, почему Лаура поет песню от лица мужчины, что звучит весьма странно. (Вероятно, режиссер хотел непременно использовать стихи Пушкина, а у того стихов на испанскую тему от женского лица не нашлось). В конце концов, это право режиссера. Но некоторые трактовки персонажей и их действий меня весьма удивили. У Пушкина в тексте ремарок немного, но внимательному читателю вполне по силам понять то, что осталось за текстом.
Итак, действие начинается с того, что Дон Гуан самовольно возвращается в Мадрид из северной андалузской ссылки, в которую его отправил король за убийство на дуэли Командора Дона Альвара. Причина возвращения проста и банальна - скука и отсутствие женщин, к коим дон Гуан так неравнодушен. ("...Я едва-едва не умер там со скуки! ... Да я не променяю ... последней в Андалузии крестьянки на первых тамошних красавиц.") Ожидая наступления темноты у стен Антоньева монастыря, Гуан видит, как на могилу командора приезжает его вдова Дона Анна. Дон Гуан, как известно, большой ловелас, но он даже не знает, как выглядит Дона Анна. ("...Он (Командор) Дону Анну взаперти держал. Никто из нас не видывал ее.") Движимый любопытством, Гуан пытается разглядеть Дону Анну, но безуспешно. ("Ее совсем не видно. Под этим вдовьим черным покрывалом чуть узенькую пятку я заметил.") Высоцкий-Гуан в фильме Швейцера произносит эти слова столь заинтригованным шепотом, так выразительно таращит глаза и так тянет "у-у-у-зенькую", а потом с таким энтузиазмом добавляет "Я с нею познакомлюсь!", что у зрителя не остается сомнений - прожженный сердцеед влюбился. Но давайте задумаемся, так ли это. Что произвело столь сильное впечатление на искушенного обольстителя? Ведь Доны Анны "совсем не видно". Не почти не видно, а совсем не видно. Что же за пятку заметил Дон Гуан и почему "узенькую"? Очевидно, Гуан хочет сказать, что увидеть он смог всего лишь самый краешек туфли. С таким же успехом он мог бы сказать "полкаблука" или "кончик мизинца". Вот что такое "узенькая пятка". И говорит он это с досадой и разочарованием, а не со страстью.
Рассмотрим повнимательнее образ Доны Анны. Что мы о ней знаем или можем узнать? Она происходит из обедневшего, но дворянского рода (иначе Командор просто не смог бы на ней жениться), и была выдана за Командора насильно ("... мать моя велела дать мне руку Дон Альвару. Мы были бедны, Дон Альвар богат"). Семья ее жила, очевидно, в провинции, поскольку Анну в Мадриде никто не видел, как после замужества, так и до него. Коль уж предприимчивая мамаша вознамерилась поправить материальное положение семьи, выгодно пристроив дочь замуж, странно было бы с ее стороны терять время и ждать, когда дочь постареет. А брачный возраст у женщин в средние века был гораздо ниже нынешнего. Восемнадцатилетней Лауре во втором действии Дон Карлос говорит: "Ты молода... и будешь молода еще лет пять иль шесть", то есть 24-летняя женщина молодой уже не считалась. Дону Анну выдали замуж немедленно по достижении ею совершеннолетия, то есть лет в 15, если не раньше; да и что, кроме юности, свежести и непорочности могло сподвигнуть на женитьбу пожилого богатого мужчину. С того времени прошло, вероятно, год-полтора (об этом чуть ниже), то есть во время описываемых событий Доне Анне должно быть около 16 лет. Дело происходит в Испании; испанский тип женщины вряд ли изменился с тех пор - смуглокожая брюнетка с темными глазами (вспомните ну хоть Кармен). Поэтому голубоглазая блондинка Белохвостикова в возрасте явно за 30 в роли Доны Анны - явный нонсенс при всем уважении к ее актерскому таланту, впрочем, она и играет совсем другой характер - опытный и зрелый без всякого намека на наивность.
Вернемся теперь к Командору Дону Альвару де Сольва. Мужчины, особенно знатные и богатые, в те времена связывали себя брачными узами достаточно поздно, нагулявшись в молодости, часто после смерти отца, вступив во владение наследством, когда уже было пора подумать о потомстве и наследниках. К тому же браки тогда были во многом делом не столько любовным, сколько сословно-имущественным. 35-40 лет - в таком возрасте дворянин шел под венец. Но муж Доны Анны был гораздо старше, и брак с ней был у него не первым. Почему? Во-первых, он носил звание Командора - высшее в рыцарских орденах, что говорит о его достаточно преклонном возрасте. Во-вторых, Дон Гуан говорит (первая сцена), что король отправил его в ссылку "... меня ж любя; чтобы меня оставила в покое семья убитого...". Какое такое беспокойство могла доставить Гуану семья Командора, кроме как отомстить за его смерть? И уж конечно, сделать это не могла юная вдова, а вероятнее всего сын (или сыновья) Командора, находящиеся в сознательном и дееспособном возрасте не меньше 20 лет. Подтверждением этого предположения служат слова Доны Анны, обращенные к Гуану во время их свидания "... Но как могли прийти сюда вы; здесь узнать могли бы вас, и Ваша смерть была бы неизбежна". Кто еще мог узнать и убить Дон Гуана в доме Командора, кроме его ближайших родственников?
Итак, поробуем реконструировать события, конечно, с достаточной долей фантазии. Командор в весьма преклонном для средних веков возрасте (около 60 лет) пленился красотой юной Доны Анны и, несмотря на ее бедность, женился на ней, вероятно, очень огорчив этим своего сына-наследника. Ревнуя Дону Анну к молодым мужчинам, которым он явно проигрывал во внешности ("... сам покойник мал был и щедушен" - так говорит о нем Дон Гуан), возможно, опасаясь, что светские ловеласы соблазнят его неискушенную в любовных интригах жену, командор держит Анну взаперти, в свет не выводит и этим только разжигает всеобщее любопытство и слухи. Через некоторое время (возможно, полгода-год) Дон Гуан сочиняет на Командора эпиграмму примерно такого содержания: "Старый Петух женился на молодой Курочке. Курочка хочет любви, а у Петуха гребешок давно ослаб. Вот он и прячет ее от молодых Петушков, чтобы не превратиться из Петуха в Оленя с ветвистыми рогами". (Дон Гуан - поэт, мы помним, что он сочинил стихи для песни Лауры.) Эпиграмма распространяется в свете, и когда она доходит до Командора, тот посылает Гуану вызов, хотя дуэли были запрещены королем, и к тому же Гуан явно более сильный фехтовальщик. Из трагедии мы знаем, что Гуан убил на дуэлях Командора, Дон Карлоса, его брата и, возможно, мужа Инезы. ("...Муж у нее был негодяй суровый, узнал я поздно"). Фактически это было равносильно самоубийству. Командор делает этот шаг, защищая свою честь; с другой стороны он, конечно, тяжело переживал свою старческую немощь, вероятно, усугубленную болезнями; дополнительные страдания причиняло ему сознание своей мужской несосотоятельности (если наши предположения на этот счет верны, а в их пользу говорит крайняя ревность Командора). Командор предпочел умереть, как солдат, с оружием в бою, нежели в постели от старости и болезней, мучаясь от боли и бессилия что-либо изменить. Это, несомненно, говорит о силе его характера, что подтверждают и слова Гуана "...а был он горд и смел - и дух имел суровый". Для поединка соперники удалились за 50 километров от Мадрида к монастырю Эскуриалу; но даже такое внушительное расстояние не спасло Гуана от королевского гнева. Схватка была короткой: выставив шпагу, Командор бросился на Гуана и нашел своей грудью его клинок ("... наткнулся мне на шпагу он и замер...").
Дона Анна, похоронив обожавшего ее мужа, осталась одна в огромном чужом городе. Мать далеко в провинции, в Мадриде у нее нет даже знакомых, не говоря уже о друзьях, поскольку Командор в общество ее не ввел, а войти в него самой ей, юной провинциалке, не имеющей такого рода опыта, невозможно. В большом доме крома Анны живет и сын Командора, и отношения между ними далеко не радужные. Об этом красноречиво говорит такой факт. Услышав стук за дверью во время свидания с Гуаном, Дона Анна пугается и просит его скрыться, значит, она боится, что в комнату может войти кто-то. Но кто? О приглашенной статуе Командора она не знает, слуги в хозяйские покои без вызова господ не врываются. Очевидно, Анна боится внезапного появления сына Командора, который чувствует себя в доме хозяином, причем, обворованным какой-то девчонкой, с ней не церемонится и может не спрашивая разрешения войти в ее комнату. Дона Анна хотела сохранить визит Гуана в тайне и вряд ли приняла бы его в общей зале.
Есть и еще один признак того, что Дона Анна чувствует себя в доме Командора неуютно. Монах в первой сцене говорит, что Дона Анна "приезжает каждый день" на могилу Командора, и это весьма удивляет Дон Гуана ("Что за странная вдова?"), то есть столь строгий траур не был обязанностью вдовы или принятым обычаем. Анне невмоготу быть дома со своим великовозрастным пасынком - сыном Командора (что совершенно определенно говорит об их отношениях), а поскольку, как сказано выше, поехать ей в Мадриде не к кому, ей остается только проводить время за молитвой на могиле мужа.
Конечно, такая неопытная, неискушенная в любви дама, какой была Дона Анна, не смогла устоять перед мужским обаянием Гуана и влюбилась в него сразу и глубоко настолько, что даже назначила ему свидание в своем доме. Вскользь зададимся вопросом, насколько искренним было чувство Дон Гуана? Очевидно, что Гуан также сильно полюбил Анну. Если бы он хотел всего лишь соблазнить ее, это было бы удобнее сделать, оставаясь Доном Диего. Признание, приведшее Дону Анну в ужас, что пред нею ее враг и убийца мужа, говорит о силе любви Гуана, плененного красотой Анны, перед которой не смогли устоять ни старый Командор, ни монах-отшельник ("Не может и угодник в красе ее чудесной не сознаться"). Жестокая насмешка судьбы и трагедия Дон Гуана состоит в том, что неумолимый Рок настигает его в момент, когда он, наконец, впервые в жизни полюбил по-настоящему.
Итак, услыхав стук за дверями, Дона Анна приписывает его сыну Командора и, испугавшись его возможного появления, просит Гуана скрыться. Но куда ему идти? Не в те же двери, из-за которых слышен стук! Вероятно, из комнаты, что было обычным в то время, имелся тайный ход. Тогда Анна, открыв его дверцу, могла предложить Гуану уйти незамеченным именно этим путем. В фильме ничего подобного нет, и Гуан, вопреки логике, выходит именно в те двери, откуда доносился шум.
Почему же Гуан не уходит через тайный ход? Все просто. Свое приглашение статуи Командора в гости к Доне Анне Гуан, разумеется, не принял всерьез, да и вообще забыл о нем во время полного драматизма свидания. Гуан, конечно, знает, кто живет в доме, кроме Доны Анны, и, подобно ей, относит стук за дверями на счет сына Командора. Поэтому страх Анны ему понятен и не вызывает у него вопросов. Но Гуан не из тех, кто убегает от врага, он привык смотреть опасности в лицо, Гуан готов сразиться с сыном Командора прямо сейчас и окончательно решить все проблемы радикальным образом. Именно поэтому он идет и смело открывает дверь, ожидая встретить за ней сына Командора, но видит статую самого Командора. "А!" - кричит Гуан, вспомнив о свооей опрометчивой шутке, и понимая, что настал его смертный час. "Все кончено! - говорит Судьба (Рок, Возмездие), явившаяся в облике статуи поверженного врага. - Дрожишь ты, Дон Гуан!" Последний вызов брошен и Гуан принимает его: "Я? Нет. Я звал тебя и рад, что вижу." Гуан вкладывает руку в каменную десницу и гибнет с именем Доны Анны на устах.
Не правда ли, логика действий персонажей трагедии стала гораздо понятнее?
Надеюсь, что когда какой-нибудь режиссер вслед за Швейцером задумает еще раз экранизировать "Маленькие трагедии" (ремейк - так это называется "у них"), ему попадутся на глаза эти маленькие заметки.