Всё, на что я был способен после этих слов Дара ― растерянно на него смотреть, испуганно качая головой:
― Не говори так, ты пугаешь меня, Дар. Мы должны найти тело Рика и похоронить его прежде, чем проклятая тварь применит к нему свою магию. Есть ещё кое-что, о чём я сейчас подумал. Помнишь, когда мы натолкнулись на тела отца и дяди Джара, у них были раны на груди прямо под сердцем. От меча, точно такие же, как у Рика. Раньше я считал, что во всём виноваты люди из будущего, но теперь не сомневаюсь, что это её рук дело...
― Кстати, об этом, ― Дар протянул мне клинок Рика. Я старался делать вид, что не замечаю, как дрожат его руки ― думаю, брат хотел бы, чтобы он остался у тебя. Береги его как память о моём славном братишке, Лэнни. Ты вряд ли представляешь, каким он был на самом деле. Все видели лишь одну его сторону ― насмешника и хулигана. Только я знал, каким добрым и заботливым был наш Рик. Когда в детстве с тобой что-нибудь случалось, он первым срывался с места, чтобы помочь...
Я почувствовал, как в горле встал ком:
― Расскажи мне о нём, пожалуйста...
Дар кивнул, наливая ещё вина:
― Рик очень тебя любил, так сильно, что, признаюсь, иногда я даже ревновал его к тебе. Вот таким был дураком. Он гордился, что именно его ты выбрал себе образцом для подражания и со смехом обещал вырастить из тебя отчаянного храбреца и хулигана. Спросишь, почему? Рик считал, что иначе малышу Лэнни придётся трудно в жизни, ведь когда ты появился у нас ― был таким застенчивым и пугливым, да и здоровьем не вышел. Брат специально устраивал бесконечные походы за приключениями, чтобы ты стал сильнее...
Я вздохнул, почувствовав, как улыбка растягивает губы:
― Вот как, а я думал, что это просто игры.
― Нет, Рик очень беспокоился о тебе, это именно он первым бросался в драку, когда тебя дразнили деревенские ребята. И он же вытащил, когда однажды ты провалился под лёд, и нёс на руках до дома, не позволяя мне помочь. Стоило остаться с ним вдвоём, как брат тут же начинал говорить о "нашем мальчике" с нежностью, только в твоём присутствии позволяя себе посмеиваться и дразнить. Давай закончим на этом, Лэнни, мне слишком тяжело вспоминать. Я могу рассказывать о Рике очень долго, потому что тоже его люблю и не позволю безумной твари надругаться над телом. Лучше уничтожу его сам, Рик бы одобрил моё решение.
― Спасибо за рассказ, Дар. Теперь давай подумаем, как нам спасти нашего брата...
Дар опрокинул в себя вино, расплескав половину, и вытерся рукавом, опуская измученные болью глаза. Я видел, как тяжело ему давалось показное спокойствие. Его голос вдруг стал необычно жёстким:
― О чём тут думать, Лэнни. Надо вернуться в город и, наплевав на опасность, разыскать ведьму. Как, по-твоему, эти быстрые сволочи, убившие Рика, пробрались в поместье? Через тот дьявольский подвал. Как только протрезвею, спущусь в него и доберусь до этой твари. Мерзавцы наверняка оставили следы, а я отличный охотник и не такой уж плохой маг.
― Это опасно, мы не знаем, куда ведут тоннели, и какие "сюрпризы" могут поджидать нас в них, ― попытался я возразить.
Но Дар уже всё для себя решил ― это было ясно по тому насмешливому взгляду, которым он меня окинул. От него бросило в жар ― так в тот момент он был похож на Рика. Но тут в разговор неожиданно вступил пригревшийся на моей груди Токи:
― Не надо туда спускаться, я и так могу определить, куда ведут тоннели. Просто отнеси меня ко входу в подвал, так будет легче искать следы. Что-нибудь осталось от нападавших? Надо посмотреть, даже если это просто пепел.
Я пересказал Дару слова Токи, но он засомневалс:.
― Как он сможет найти дорогу в подземелье, не спускаясь в него? Странно это.
― Вот и проверим, ложись и подремли немного, а с рассветом пойдём с Токи и увидим, что из этого получится. Думаю, сейчас не стоит заниматься поисками, вдруг в поместье остались и другие "неживые" помощники нашего врага. Они ведь разыскивали нас, чтобы убить, но Токи мне подсказывает, что подобная нечисть активна только в тёмное время. Спи, Дар. Я покараулю твой сон.
Услышав мои слова о мертвецах, возможно, бродящих где-то рядом, Джером, до этого тихо сидевший в обнимку с кувшином, встрепенулся и бросился проверять крепость засова, после чего кое-как уселся прямо у двери. Он слишком много выпил, и его слегка покачивало:
― Спите, господин Лэнни, я покараулю здесь. Не один мертвяк не пройдёт через меня, ― он икнул и, привалившись к стене погреба, тут же уснул. Посмотрев на задремавшего Дара, я сам осторожно отнёс Джерома вниз, опасаясь, что во сне он ненароком свалится со ступенек и свернёт себе шею.
― Кто бы мог подумать, ― усмехался я, укладывая его рядом с Даром, ― что гордец Лэнни, однажды превративший провинившегося слугу в бродячего кота, будет таскать на своей спине другого слугу и беспокоиться о его здоровье. Что со мной не так?
Я привалился к бочке, попытавшись закрыть глаза, но тут же увидел перед собой лицо Рика в последнее мгновение его жизни ― он специально подставился под удар, чтобы успеть предупредить меня. Такой опытный боец не мог не знать, что погибнет, но всё равно сделал это... Меня затрясло. Вспомнилась его клятва отдать свою жизнь, которую я так легкомысленно принял.
Неужели Рик погиб из-за меня? Никогда не прощу себе этого, и ему не прощу, что оставил меня... Внезапно я почувствовал, как "загорелся" шрам от удавки на шее: он обжигал, одновременно стягивая горло и не давая дышать. Это был конец всему ― не было никакой возможности позвать на помощь, да и чем Дар или Джером смогли бы мне помочь? Мысленно прощаясь со всеми, провалился в темноту...
Я стоял в той самой ужасной комнате в городском имении. Ведьма сидела напротив в кресле-качалке и двигалась вместе с ним, задумчиво глядя на меня и пуская изо рта кольца дыма. В руках у неё не было курительной трубки ― всего лишь скрученная полоска белой бумаги. Она прикусила её, а я не мог отвести взгляда от красного огонька на конце этой неправильной "трубки".
На тёте было надето всё то же чёрное платье с красивым кружевным воротником, охватывавшим длинную шею тугим кольцом. Один глаз был закрыт уродливым шрамом, второй ― словно обведённый тенями, внимательно смотрел на меня из-под слегка прикрытого века.
Она стряхнула пепел прямо на пол, а потом туда же уронила "бумажную трубку". Выругавшись, взяла со стоявшего рядом с креслом стола небольшую плоскую коробочку, вынув из неё ещё одну свёрнутую бумажку. Подожгла от свечи и снова "затянулась".
Я провожал глазами каждое её движение и ждал, что она скажет. А тётя продолжала молчать, разглядывая меня. Наконец, насмотревшись, она произнесла:
― А что, Лэнни, я неплохо поработала над твоим телом и телами близнецов, пока вы прохлаждались и валяли дурака в клане. Сказал бы, что ли, спасибо тёте, ведь могла засунуть тебя в такое далёкое прошлое, из которого трудно, нет, невозможно выбраться. Молчишь, ну и демоны с тобой... ― и она снова закурила, не отрывая от меня единственного глаза, ― внезапно закашлялась и хрипло засмеялась. ― А ты упрямый, прямо как Дорн, твой папаша ― та ещё сволочь. Впрочем, как и его дружок Джар. Бросили меня здесь с этим уродом-извращенцем Зиги, а сами смылись...
Я слушал её слова, не понимая их смысла. Что это за ненормальный разговор? Она что, пьяна? Скорее всего, ведьма сама приказала убить наших родителей, а теперь пытается очернить их. Но при этом ведёт себя так, словно не она вытащила меня в своё логово, а я пришёл к ней в гости поболтать по-дружески. Всё это было более чем странно, и, не дожидаясь, пока она начнёт говорить, спросил:
― Что ты сделала с телом Рика?
Тётя засмеялась, снова закашлявшись:
― Невоспитанный мальчишка, вот, кто ты, Лэнни! Для начала мог бы и поздороваться. Смотри, какое роскошное тело я тебе подарила. Красавец, теперь ты ничуть не хуже, чем твои идиоты-телохранители. А если бы просто вырос, то так и остался бы худым и кривобоким уродцем, как тебе и предназначалось природой. Ну, ладно, не кривобоким, не сверкай своими сиреневыми глазищами, я пошутила.
Мне нечего было терять, ведь я считал, что умер, и ведьма похитила моё тело для своих целей. Поэтому рявкнул на неё:
― Отвечай, где Рик?
Она выпустила изо рта ещё несколько колец, наблюдая, как они тают в воздухе. Самое ужасное было в том, что ведьма не выглядела страшной. Скорее, это была усталая женщина средних лет со все ещё очень привлекательным лицом.
― Лэнни, Лэнни... Не кричи на старших, это нехорошо. Ох, уж это проклятое средневековье ― один гонор и никакого воспитания. В следующий раз отправлю тебя в будущее, ты же мечтаешь об этом, правда? Может, хочешь косячок? ― она кивнула на коробку, из которой доставала скрученную бумагу с табаком. Этот необычный запах будил во мне пока неясные воспоминания. ― Дорн, скотина, приучил меня к травке. Ну, попроси, как следует, я сегодня добрая...
Я чуть не подавился от таких слов. Да что за комедию она передо мной ломала? Еле сдерживаясь, уже спокойным голосом повторил:
― Тётя, так где Рик, и зачем Вы приказали его убить?
Она кивнула, положив недокуренную бумагу на блюдо, стоявшее на столе.
― Вот так-то лучше, малыш, ― и меня передёрнуло от этих слов. Так себя называть я позволял только друзьям, ― отвечу, если будешь вежливо спрашивать. Почему бы и нет? Рик у меня, я немного поработаю с ним и сделаю своим слугой. Симпатичный парень и поумнее братца. Что это ты так скривился? Ах, да... первая любовь, ну, прости. Мне, в общем-то, было всё равно, кого из них двоих ко мне принесут. Твой Рик сам подставился под удар, болван. В благородство, дурень, решил поиграть. И, вообще, зачем тебе два телохранителя? Это перебор. И одного хватит, да ты со своей силой и сам со всем справишься.
Я тяжело дышал, меня безумно раздражал её тон и то, как она вела себя. Она играла, и надо было поддержать эту непонятную мне "игру".
― Тётя, верни Рика, ты ведь найдёшь себе другого слугу. А мне нужен именно он...
― Не могу, Лэнни, это не по правилам, ― она почесала шрам, оставшийся вместо глаза, и мне показалось, что кожа там немного сдвинулась, словно глаз всё ещё был на месте. Но это ведь было невозможно, а, между тем, тётя продолжила, ― подскажу немного: ты должен сам найти его и вернуть к жизни. Магия и всё такое ― бла-бла-бла... Всё, уходи, у меня полно дел. Встретимся как-нибудь, ты же ― настырный, будешь меня искать. Ну что смотришь? Пошёл вон!
Тело закружило словно в водовороте, так что выпитое вино тут же попросилось наружу, и я открыл глаза. Меня рвало, и очень громко. Дар проснулся, подскочил:
― Что происходит, Лэнни, тебе плохо?
Он наклонил мне голову и поддерживал, пока не стало легче.
― Прости, Дар, кажется, я слишком много выпил...
― Да ты почти ничего и не пил. Наверное, просто переживаешь, бедняга, ― и он осторожно погладил по голове, совсем как Рик.
Я колебался, стоило ли пугать Дара моим необычным видением, но решил рассказать всё, как есть. По тому, как он нахмурился и закусил губу, было ясно, что этот сон ему не понравился:
― Даже не знаю, что сказать. То, что ведьме известно, где мы ― очевидно, ничего с этим не поделаешь. Но то, что она может "залезать" тебе в голову, очень плохо. Лучше бы это и правда был сон.
Я посмотрел на всполошившегося Токи:
― Как думаешь, всё это мне приснилось?
Он покрутил головой, еле слышно прошептав:
― Не уверен, Лэнни...
Дар стащил с меня испачканную рубашку и вместо неё надел чистую, расправив складки с особой нежностью.
― Это рубашка Рика, ему она уже не понадобится... Ложись рядом со мной, тебе просто надо немного отдохнуть, чтобы в голову не лезла всякая чушь.
Я покорно лёг на подстилку из травы, уткнувшись в его плечо, но уснуть так и не смог. Напротив, в голову приходили воспоминания, которые растревожили меня ещё больше. Перед глазами возник отец, любивший посидеть с трубкой у камина, и, хотя мне не терпелось побыть рядом с ним, он обычно отсылал сына прочь. Говорил, что табак вреден для моего слабого здоровья. Обиженный, я подолгу упрямо стоял за дверью, ожидая, когда он выйдет.
Часто он курил вместе с Джаром, и, слушая, как они смеются и говорят о каких-то непонятных вещах, ещё больше расстраивался. Потом в приподнятом настроении оба куда-то уходили, а я стоял, принюхиваясь к странному запаху в комнате, от которого становилось не по себе. Надо ли говорить, что это был тот же самый аромат, как и в моём видении с ведьмой.
А что если эта ненормальная не лгала? Они все были с ней знакомы: и отец, и дядя Джар. Я не мог поверить в то, что любимые люди много лет меня обманывали и, возможно, были не лучше неё. Эта мысль показалась мне настолько ужасной, что я перевернулся на другой бок, надеясь выбросить всё из головы. Но стало только хуже. Память словно нарочно подсовывала воспоминания, в которых отец с Джаром переговаривались между собой на незнакомом языке, иногда ссорились, и Джар кричал на отца, размахивая руками, словно собирался его ударить. Это было совершенно недопустимо для телохранителя, отец же только виновато кивал в ответ...
Что же, в действительности, связывало этих двоих? Или, правильнее было бы сказать ― троих? Я застонал, стиснув ладонями виски, пытаясь выгнать это сумасшествие из головы. Над ухом мягко прозвучали слова сонного заклинания, Дар гладил меня по волосам, шепча:
― Поспи хоть немного, Лэнни, ― и я, наконец-то, уснул.
Сон был беспокойным, передо глазами мелькали картины детства в поместье Джара, раньше казавшегося мне безмятежным и радостным. А теперь над всеми нами нависали чёрные тучи, из которых по дому одна за другой били молнии. Вокруг шныряли подозрительные тени, но я не успевал их отслеживать, такими быстрыми они были.
Я видел всё как будто со стороны. Отец стоял на крыльце рядом с Джаром, спокойно о чём-то с ним перешёптываясь, и, глядя на нас, курил странный табак. А мы, совсем ещё дети, играли в саду, не замечая творившегося вокруг хаоса. Рик помогал мне строить дом из песка и улыбался. Кровь стекала с его красивых губ и из раны под сердцем, скапливаясь у ног и превращаясь в маленькое красное озеро. Дар запускал в него сделанных из бумаги птиц, приговаривая:
― Смотри, Лэнни, как красиво!
Он поднял на меня лицо, и я закричал от ужаса ― у него не было глаз, только пустые окровавленные провалы... К нам подошла ведьма, погладив всех троих по волосам:
― Хорошие детки, я была против, чтобы это случилось с вами, но ваши отцы настояли. Они такие сволочи!
И со смехом пошла на крыльцо, присоединившись к Дорну и Джару, которые по очереди обнимали её, целуя в губы...
Я вздрогнул и проснулся. С меня лил пот, а лоб был таким горячим, что больно было даже прикоснуться. Надо мной склонился Дар, шепча исцеляющее заклинание, и жар постепенно перешёл в озноб. Друг укутал меня своим плащом и, как маленького, прижимал к себе, повторяя:
― Не волнуйся, Лэнни, мы с Джеромом рядом и никуда не денемся. Это всего лишь плохой сон, не представляешь, как ты перепугал нас своими криками. Но сейчас станет легче. Наш "повар" уже готовит на костре лепешки, я помогу тебе встать, и пойдём в сад. Там дышится легче, а то здесь так душно...
Через несколько минут я пришёл в себя и послушно поплёлся за Даром. Не спеша позавтракали и накормили Токи, которому очень понравилась стряпня Джерома. Он заявил, что это гораздо вкуснее листьев, и мы дружно с ним согласились. Солнце стояло уже высоко, наступивший летний день сулил тепло всей порхающей и скачущей вокруг нас живности. Только нам он не обещал ничего хорошего, да мы и сами были настолько подавлены, что не ждали чудес...