Я бродил по дому и не узнавал его ― новые жильцы переделали всё на свой лад. Это меня взбесило, и, расстроенный, пошёл в комнату отца. Её, к счастью, не посмели тронуть ― там всё осталось по-прежнему.
― Буду жить здесь, рядом есть ещё комната, занимайте её. Если найдёте в ней ненужные вам вещи, смело выбрасывайте. Будут "выступать" ― скажите ― это мой приказ, ― Рик и Дар кивнув, ушли устраиваться на новом месте. Я прямо в одежде свалился на кровать: ужасно хотелось есть, но не было ни сил, ни желания даже двигаться.
Глаза слипались от усталости. С тоской смотрел на портрет отца и мамы, ― молодые и красивые, они были так счастливы вместе. Пусть и недолго...
― Интересно, повезёт ли мне, как отцу, встретить лучшую в мире девушку? Что-то не верится. И отчего в голову лезет такая чушь? Надо бы подумать, как быть с новыми родственниками. Лучше, конечно, найти предлог и выставить их вон. У тётушки такой свирепый взгляд, руку даю на отсечение, она постарается первой от нас избавиться. Тем более, что она ― настоящая ведьма, и не только характером...
Меня разморило. Я увидел кошмар, в котором сражался с ужасными монстрами, и они побеждали. Близнецы уже лежали мёртвые у моих ног, а два огромных страшных змея душили меня, сжимая упругими холодными кольцами своих тел. Их маленькие головы застыли напротив моего лица, раздвоенные язычки словно дразнили:
― Ты попался, Лэнни, теперь не вырвешься...
С криком подскочил на кровати. Рядом стояли братья ― Рик держал за шиворот слугу и, увидев, что я проснулся, наклонил его голову в поклоне:
― Вот он, твой Хозяин, повтори!
Перепуганный до полусмерти слуга еле пролепетал:
― Это мой Хозяин, господин Лэнни. Я должен слушать только его приказы.
И он, дрожа, теперь уже сам поклонился мне.
― Хорошо, надеюсь, ты усвоил урок, ― прогремел голос Дара, ― быстро накрой ужин в столовой. Мы голодны, а твой Хозяин ― особенно. Поторапливайся, живо...
Братья ухмылялись, наблюдая, как слуга выбежал из комнаты, спеша исполнить поручение. Я вытер вспотевший лоб:
― Если бы вы только знали, что за дрянь мне приснилась. А насчёт ужина ― правильная мысль, живот уже сводит от голода.
Через несколько минут тот же слуга примчался и позвал нас к столу. Мы радостно последовали за ним в предвкушении еды. Однако на столе нас ждал наполовину пустой горшок с кашей, и лежало несколько пресных лепёшек.
― Ты что, издеваешься? ― вспыхнул Рик, ― а ну, тащи сюда всё, что есть съедобного на кухне. Иначе пожалеешь, что родился на свет...
Слуга упал передо мной на колени:
― Простите, господин Лэнни! Мы Вас не ждали, ужин уже давно закончился, а господа не разрешают нам брать остатки их трапезы. Всё скармливают привезённой с собой страшной зверюге. Я принёс то, что оставил для своих детей. Больше на кухне ничего нет, хоть убейте...
При слове "дети" у меня сжалось сердце. Я велел слуге подняться с колен, и, взял за подбородок, заглянул в глаза. Он не лгал, в его душе были только страх и страдание, а худое измождённое лицо говорило о постоянном недоедании.
― Забери еду со стола, твои дети не должны голодать. Похоже, здешние "господа" плохо заботятся о своих слугах. Пойдём, покажешь, где хранятся продукты. Кстати, как тебя зовут?
― Моё имя Джером, господин Лэнни, ― обрадовался слуга и стал складывать в корзину еду со стола.
Голодные близнецы жадными глазами провожали исчезающий хлеб, но возразить мне не посмели. Слуга махнул нам рукой и повёл за собой коридорами, в которых я когда-то играл. Мы остановились перед кладовой, закрытой на амбарный замок.
― Где ключ? ― хмуро спросил Дар.
― У госпожи, она всегда держит его при себе и даёт только своему мужу. Он следит, чтобы мы не взяли лишнего...
― Я тебя понял, Джером, ― мой голос звучал особенно тихо, что означало крайнюю степень раздражения. Послушный моей магии, замок рассыпался в пыль.
Близнецы тут же открыли дверь и набрали продуктов, необходимых для хорошего ужина. У Джерома от ужаса глаза полезли на лоб. Он заплакал, и, удивляясь сам себе, я произнёс то, что никогда раньше не говорил слугам:
― Успокойся, теперь ты, Джером ― мой личный слуга и находишься под нашей защитой, и я сам обо всём договорюсь с тётей. Иди вместе с телохранителями на кухню, и чтобы ужин был готов как можно скорее.
Стоит ли говорить, что вскоре все сидели за столом и жадно ели. Джерома я отпустил, но по его несчастному лицу понял, что он боится расправы от госпожи за то, что мы сделали.
Близнецы довольно болтали, разливая вино по бокалам, и я не спрашивал, откуда они его взяли. Полагаю, из отцовского винного погреба. Пока братья балагурили и посмеивались, понял, что валюсь с ног ― усталость и алкоголь сделали своё дело. Рик подхватил меня и, перекинув через плечо, отнёс в спальню. Дар помог раздеться и, подоткнув одеяло, пожелал спокойной ночи:
― Спи, Лэнни, и не волнуйся, если что, мы тут рядом за стеной.
Я хотел сказать, чтобы он убирался и не мешал мне спать, но, кажется, уснул раньше. Тело пыталось расслабиться и отдохнуть, но голова продолжала изводить кошмарами. Сначала показалось, что скрипнула дверь, и в темноте кто-то тихо пробирался к моей кровати. Напрасно я пытался приподняться ― как часто бывает в таких снах, не смог даже пошевелиться. И голос пропал, значит, позвать на помощь тоже не было возможности.
Этот некто добрался до меня, остановившись возле кровати, и произнёс знакомым голосом, возродившим страшные воспоминания семилетней давности:
― Прости, что разбудил, малыш Лэнни. Но я от тебя просто без ума, думаю, нам стоит познакомиться поближе...
Я его узнал ― дядюшка с мерзкой улыбкой, от одного вида которой начинало тошнить, в мгновение ока оседлал меня, и, почувствовав на себе его тяжесть, до гордеца Лэнни, наконец, дошло, что всё происходит не во сне. Комнату наполнял тяжёлый пряный запах, видимо, вызвавший паралич, не позволявший мне сопротивляться. Я оказался во власти мерзавца...
Он наклонился и липким языком стал облизывать лицо, шепча что-то гадкое. Его дрожащие от нетерпения руки уже расстегивали мою сорочку, когда комнату залил свет, и послышался хруст ломающейся шеи.
― Старая сволочь, на молоденьких потянуло? Всё, допрыгался, ― Дар стащил с меня тело дядюшки, бросив его на пол, ― Рик, открой окно, надо проветрить, тут явно пахнет колдовством.
Рик распахнул створки, и свежий ночной воздух быстро заполнил душную комнату. Дар кивнул брату, и тот, достав из-за голенища сапога небольшой нож, вложил его в руку мерзавца. Я потихоньку приходил в себя. Похоже, братья даже не раздевались, Рик понял мой молчаливый вопрос:
― Как чувствовали, что ночью что-нибудь случится. Прости, не перехватили сморчка раньше, это его мерзкое колдовство подействовало и на нас.
Еле пошевелил губами в ответ, но они поняли попытку сказать "спасибо". В это мгновение в комнату ворвалась тётя.
― Что здесь происходит? Почему мой... ― она замолчала, опустившись на колени рядом с трупом мужа. Её волосы были распущены, ночная сорочка под порывом ветра раздулась парусом, делая похожей на великаншу. Заламывая руки, она кричала дурным, неестественным, срывающимся голосом:
― Что вы сделали с малышом Зиги...
― Этот "малыш" ― та ещё сволочь, и Вы об этом прекрасно знаете. Его застали при попытке убить нашего господина Лэнни. Как телохранители, мы просто выполнили свой долг, ― голос Рика был полон холода и презрения.
―Не может быть! Да он и мухи никогда не обидел, ― уже спокойно произнесла сумасшедшая вдова, но в её словах мне почудилась ирония.
― Неужели? Однако Ваш супруг оказался у кровати Лэнни и был схвачен при попытке перерезать ему горло.
Тётя удивлённо смотрела на нож, зажатый в руке убитого, задумчиво процедив:
― Это же не его нож, у Зиги никогда такого не было...
― Это будете говорить судье. Мы трое, ― Рик показал на нас с Даром, ― видели, что он пытался сделать. Вашему мужу, наверное, не понравился приезд в имение настоящего Хозяина, вот он и решился на такой безбожный поступок. Шалунишка, ― голос моего телохранителя шипел, подобно змее.
Но тётушка уже взяла себя в руки, нехорошо усмехнувшись:
― Что бы тут ни произошло ― это семейное дело, и мы не будем выносить его на всеобщее посмешище. Я похороню Зигмунда и скажу, что он сам нечаянно напоролся на нож. И это случилось при мне, но обещаю виновникам его смерти такие муки, которые вам и не снились. С этого дня ― мы враги, и я не успокоюсь, пока не уничтожу всех до единого.
Она взяла покойного на руки, покинув комнату с гордо поднятой головой. Дар прошептал ей вслед:
― Проклятая ведьма наверняка знала о проделках извращенца, и никак не помешала ему, а, может, напротив, помогала. Кто их разберёт... Печёнкой чую, она устроит нам "весёлую" жизнь. Лэнни, прогони её из дома и как можно скорее. Эта мстительная баба ― настоящий дьявол в юбке...
Я кивнул, пытаясь сесть, хоть меня и покачивало, как на море ― видно, колдовское зелье содержало яд. Было не только трудно говорить, но и дышать, я чувствовал себя грязным. Нужна была вода, много воды, чтобы смыть с себя мерзость, но как сказать об этом близнецам, если язык не слушался?
Протянул руку Дару, и он помог мне встать. Опираясь на него, пошатываясь, медленно вышел из дома. Была прекрасная летняя ночь, сияющая среди звёзд луна освещала пустой двор. Постояв немного и вдыхая чистый воздух, я пошёл к колодцу, жестом показав телохранителю, чтобы тот наполнил ведро водой, вылив её на меня.
Он выполнил просьбу ― окатил водой, ещё и ещё раз, пока я не задрожал, однако мне казалось, что этого мало. Я требовал больше воды, и Дар послушно вытянул новое ведро, но Рик его остановил:
― Довольно, ты что не видишь ― мальчик не в себе, лучше принеси ему вина. Пусть выпьет, может, заснёт...
Он взял меня на руки и отнёс в свою комнату, где, раздев, растёр полотенцем, уложив в кровать, а Дар заставил выпить немного вина:
― Постарайся уснуть, Лэнни, этот ужасный день кончился. Тебе надо набраться сил ― судя по всему, нам предстоят непростые времена. Мы с братом посидим у кровати и посторожим твой сон, не сомневайся в нас.
Я кивнул, закрыв глаза. Голова всё ещё кружилась, но дышать стало легче, и вскоре спасительный сон пришёл ко мне. На этот раз ― без кошмаров...
Но утро следующего дня показало, что неприятности ещё не закончились. Я проснулся с больной головой, перед глазами всё расплывалось. У меня с детства было плохое зрение, но магия его исправила. Так было до сегодняшнего дня... То зелье, что применил вчера негодяй, имело неожиданные последствия ― я снова почти ослеп. Попытки исправить ситуацию магией ни к чему не привели ― все предметы, даже вблизи казавшиеся размытыми, на расстоянии вытянутой руки сливались в одно большое нечто.
К счастью, ко мне вернулась способность говорить:
― Рик, Дар! Я снова плохо вижу, и магия не помогает. Надеюсь, со временем это пройдёт, но пока нужны хотя бы очки. Придётся вам проводить меня к лекарю.
Лица братьев двигались, словно два светлых пятна, по их голосам было понятно, что они не на шутку встревожены. В этот момент за окном раздался истошный крик. Я вскочил с кровати и поплёлся к двери, ощупывая руками пространство вокруг. Братья, видимо, уже выбежали, потому что по пути я на них не наткнулся. Между тем отчаянные крики продолжались, их сопровождало громкое рычание неизвестного, но, как мне показалось, голодного зверя. Вспомнились слова Джерома, что остатки еды тётя скармливала какому-то животному.
Кое-как добрался до выхода из дома, ориентируясь на шум и ругань братьев.
Кричавший человек умолк, и мне стало страшно. Я понял, что не вижу опасности, находившейся, возможно, совсем рядом, вздрогнув от встревоженного голоса Рика:
― Стой здесь и не двигайся, Лэнни! Мы с Даром сами справимся с чудовищем.
― Кто пострадал? ― еле выдавил из себя эти слова, потому что и так узнал голос кричавшего. Это был Джером, которого я вчера заставил привести нас к кладовой. Сердце забилось в непонятном страхе за этого совершенно чужого человека. Кто он мне, чтобы я так переживал? Обычный слуга. Я привык потешаться над такими, как он, что же сейчас происходило? Неужели проснулось неизвестное мне до сих пор чувство вины?
Раздался свист стрел и звук мечей, в потом визг издыхающего зверя, сопровождаемый криком тёти:
― Мерзавцы! Как вы посмели убить моего котёнка? Этот человек обокрал меня, он заслужил наказание...
― Замолчи, ведьма! ― я сам себя не узнал, ― иначе умрёшь вместе с ним. Как ты только посмела сделать подобное с живым человеком? Забирай свои вещи и немедленно проваливай, иначе узнаешь, что такое моя месть...
Прохрипевший голос был страшен, потому что я был в бешенстве. Воображение быстро нарисовало картину случившегося: беднягу Джерома силой втолкнули в клетку с диким животным. Боже, как он кричал! И это ― моя вина, ведь я обещал ему защиту...
Кто-то бежал прямо ко мне. Это оказались близнецы, вплотную подвинувшие что-то, пахнущее кровью. Присмотревшись, увидел Джерома, повисшего на руках Рика. Он был без сознания, правая кисть ― оторвана, лицо покрыто глубокими кровоточащими шрамами от когтей зверя.
― Он жив? ― выдохнул я.
― Пока ― да, мне удалось остановить кровотечение, но руку зверюга успела сожрать. Силён был, зараза! Утыкали его стрелами, а он всё пытался нас прикончить. Рик снёс ему голову мечом, ― Дар запыхался, его прерывистое, шумное дыхание в моей голове вдруг превратилось в грохот падающих камней. Перед глазами вспыхнул сноп искр, и я отчётливо увидел встревоженных, залитых кровью телохранителей и несчастное, полное муки, побелевшее лицо Джерома...
Магия привычно заколола кончики пальцев: сначала прикоснулся к обрубку его кисти, заживляя и обезболивая рану, а потом проделал то же самое со шрамами на лице.
― Отнесите Джерома в дом и приведите в чувство, а мне надо поговорить с ведьмой. Пора преподать ей урок!
― Что ты, Лэнни, твои глаза...
― Не знаю, что случилось, но я снова хорошо вижу. Пустите меня к ней, с дороги! ― впервые за всё время нашего знакомства я кричал на братьев, положивших Джерома на землю и плечом к плечу вставших у меня на пути.
― Нет, это слишком опасно! Ты не видишь себя со стороны, на тебе же лица нет. К тому же, ведьма увела одного из коней и умчалась. Кто знает, где она теперь...
Я промолчал, кивнув на пришедшего в себя Джерома. Братья помогли ему встать и рассказали, что больше бояться не надо ― страшный зверь мёртв, а ведьмы в доме нет. Тот слушал их, глядя на то, что осталось от руки, и я видел, что он в отчаянии.
― Не бойся, Джером, я не прогоню тебя из имения. В награду ты станешь моим Управляющим и будешь командовать другими слугами. Жалование с сегодняшнего дня увеличится вдвое, теперь тебе будет чем кормить своих детей.
Братья смотрели на меня с удивлением, и во взгляде Рика я увидел не только одобрение, но и восхищение. На душе потеплело. С грустью взглянул на плюхнувшегося передо мной на колени Джерома и безуспешно пытавшегося его поднять Дара. Развернулся и пошёл в дом. Рик следовал за мной тенью:
― Какие будут приказания, Лэнни?
Я резко развернулся и, схватив его за грудки, зло прошипел:
― Никогда не смей мне противоречить, понял?
Он растерялся, покорно кивнув. Спрятав довольную улыбку, я пошёл на кухню, небрежно бросив через плечо:
― Время завтракать, займись этим. Я безумно голоден...