Я запомнил её ещё с первого класса: худенькая, невзрачная девчонка с жиденькими косичками. Тихоня и зубрила. Если и было в ней что-то особенное, так это её большие серые, всегда или удивлённые, или испуганные глаза. Её никогда не обижали, ведь она давала списывать даже хулиганам, ни с кем не спорила и не дралась. Просто не замечали.
Наверное, самая умная и способная, но при этом слишком доверчивая и простодушная девчонка в нашем классе. Злые дети, между собой мы посмеивались над ней и звали её ― "дурочка", но так, чтобы она не слышала. Конечно, она этого не заслуживала. Я всегда так думал, но вслух никогда не говорил. А зачем?
Однажды, она чуть не свалилась со школьной лестницы. Я просто поддержал её, не дав упасть. Но она так на меня посмотрела, будто её из огня на пожаре вынес. Мне даже неловко стало. Но я побежал дальше с ребятами и забыл об этом. А она, похоже, нет...
Время шло, мы росли на глазах друг у друга. Мальчишки из коротышек превращались в здоровенных оболтусов, девчонки хорошели год от года. И только она не менялась. Не красилась, как другие. Одевалась слишком скромно, и даже, отрезав свои тощие косички, осталась всё той же незаметной и непопулярной "дурочкой".
Окружённый первыми красавицами класса и школы, я, сам не зная, почему, замирал, когда время от времени ловил на себе её восхищённый взгляд. Мне было не ловко, а ещё ... приятно, но я под страхом смертной казни никому бы не признался в этом. Как же её звали? Кажется, Оля...
Однажды на школьной дискотеке даже пригласил её потанцевать. Просто жалко стало девчонку, совсем одна стояла. Она так на меня смотрела, словно я принц какой-то, заставив тысячу раз пожалеть о собственной глупости.
Ребята меня потом засмеяли, я отшучивался, как мог, но, когда лучший друг стал говорить о ней гадости, не раздумывая, дал ему в морду. Он так мне этого и не простил.
На выпускном её не было, не знаю, что с ней случилось. Но настроение у меня почему-то испортилось, и я, назло своей подружке, провел весь вечер и ночь с другой. А ведь мы встречались два года и расстались без всяких сожалений с моей стороны. Она назвала меня сволочью, и я с ней согласился, не переставая думать, почему же Оля сегодня не пришла...
К удивлению, встретил "дурочку" на своём факультете. Странно, почему она там оказалась? Ведь могла пройти в Ломоносовский, неужели ради меня? Глупость, конечно, но от этой мысли мне стало удивительно тепло на душе. Все годы учёбы мы виделись лишь издалека, здороваясь мимоходом. Я встречался с другими девчонками, намного красивее Оли, но, видя её, спешащую на лекцию или в общагу, подолгу смотрел ей вслед. Что со мной творилось, не понимаю...
После окончания университета, мне неожиданно предложили поехать на стажировку в Англию. Родители были в восторге и без конца доставали меня бесполезными советами. Настал день отъезда. Я уже закончил собираться, и тут неожиданно от неё пришло смс с просьбой встретиться на набережной.
До вылета самолёта оставалось мало времени, но я всё-таки взял такси и поехал на встречу с ней. Меня колотил нервный озноб, а щёки горели как на морозе. Я бесился, сам не знаю, почему. Много раз продумал, как пошлю её куда подальше, чтоб не приставала. Неужели, ей самой всё это не надоело? Хотя, если подумать, что это? Не было же ничего. Никогда...
Пасмурный серый день, накрапывал дождь. И вода в реке была холодной и тёмной, как осеннее небо. Оля стояла в своём старом пальто, придерживая рукой маленький берет и ёжась под порывами северного ветра. Мне сразу захотелось подойти и обнять её, чтобы согреть и защитить и от этого ветра, и от любых невзгод. Что за идиотские мысли лезли мне в голову...
Я взял себя в руки, попросил таксиста подождать пару минут и подошёл к ней.
― Привет, Оля, давно не виделись.
― Привет, Саша. Прости, что позвала тебя сюда. Ты ведь торопишься.
― Точно, ― я старался, чтобы мой голос звучал холодно, но он дрожал, как и мои руки.
― Ты уезжаешь надолго, мы больше, наверное, не увидимся.
Я молча пожал плечами. Она вздохнула и тихо сказала:
"Это я отдала тебе своё место на стажировку. Знаю, что ты мечтал туда попасть".
Я удивлённо поднял глаза.
― И зачем? Я тебя об этом не просил. ― Сам не знаю почему, начал заводиться. ― И что ты хотела от меня услышать ― спасибо? Ну, спасибо тебе огромное. Довольна?
Она подняла на меня свои удивительные глаза, забыть которые я не мог уже пятнадцать лет.
―Нет, я позвала тебя не за этим. Просто хотела попрощаться и пожелать счастливого пути...
―Ладно, ― я вдруг сразу "остыл", ― спасибо, и тебе всего хорошего. Ну, я пошёл?
Она кивнула, уже не скрывая слёз. Я быстро развернулся, и сел в такси. Уезжая в аэропорт, увозил на душе тяжёлый груз, но упорно делал вид, что со мной всё в порядке. И с ней тоже. Разве мог я расслышать за орущим радио, тихий всплеск речной воды, этот крик отчаявшейся души...
Уже приехав на место, позвонил маме. Она радостно щебетала, как гордится мной и попутно вывалила на меня весь ворох университетских сплетен и новостей. Кому как ни ей, было быть в курсе всего. Ведь она двадцать лет проработала на кафедре. Главной новостью была попытка самоубийства какой-то аспирантки: спрыгнула в воду, дурочка. Говорят, несчастная любовь. Хорошо, что какие-то ребята вытащили её из воды.
Если бы не это слово ― "дурочка", я бы, наверное, пропустил всё мимо ушей. У меня потемнело в глазах. Не помню даже, как бросил телефон и стал искать ближайший рейс домой. Примчался перед рассветом, перепугав родных. Мама хваталась за сердце, отец пригрозил выкинуть меня из дома. Я их не слушал. И через друзей нашел телефон единственной Олиной подруги. У неё узнал номер больницы.
А утром был в её палате. Она лежала бледная, молча глядя в стену. Я подошел и сел рядом с ней, бросив букет цветов на прикроватную тумбочку. Сердце разрывалось от чувств, которые столько лет держал в себе. Осторожно взял её за руку, она испуганно повернула голову и, увидев меня, заплакала.
Мне было трудно дышать. Я целовал её пальцы и прижимал их к своей щеке, повторяя: "Дурочка, моя дурочка... Никогда больше так не делай" И впервые увидел её счастливую улыбку, самую прекрасную на свете...