Аннотация: Капитан Стражи рискует жизнью, чтобы помочь пропавшему другу...
Наверное, со стороны это выглядело нелепо ― трое растерянных, испуганных людей, ещё совсем недавно готовых умереть друг за друга, а теперь замерших в ожидании нескольких слов, способных изменить всё, сделав их врагами...
Я слышал, как в звенящей тишине, сводя с ума, грохотали сердца новичков, перекрывая еле слышные стуки моего разбитого сердца:
― Ну почему именно Газ, мальчишка с умными и добрыми глазами, которому больше подошла бы аккуратная мантия студента, чем пыльная, пропотевшая форма Городской Стражи? За что ты со мной так, судьба, разве мало я пережил потерь и разочарований?
Пролетели, казалось, бесконечные мгновения, прежде чем Газ ответил на мой вопрос. В голосе молодого Стражника звучало искреннее отчаяние, а взгляд был полон надежды на то, что обожаемый Капитан поймёт и обязательно поверит его словам:
― Командир, клянусь ― ни разу Вам не солгал и не имею никакого отношения к происходящему здесь безумию. Просто раньше... мне уже приходилось сталкиваться с подобным, я готов всё рассказать, только прикажите...
Прокашлявшись, отвёл в сторону растерянный взгляд, словно пытаясь найти невидимую опору:
― Газ, поверь, не стоит давать клятвы, которые можешь нарушить...
― Нет, Командир, мне нечего скрывать от друзей...
Внимательно всмотрелся сначала в эти умоляющие, доверчиво распахнутые глаза, а потом ― в серые гляделки Бина, чьё простодушное лицо выдавало проходившую в душе нешуточную борьбу страха за напарника с готовностью выполнить любой мой приказ... На душе стало легче, потому что я уже принял решение:
― Вот что, Газ, ты обязательно всё расскажешь, но позже. Сейчас мне некогда выслушивать несомненно интересные откровения, главное ― помочь Лексу, ― я бросил тревожный взгляд на то и дело покрывавшееся рябью странное зеркало, ― но предупреждаю, если только попытаешься или просто подумаешь причинить вред одному из нас ― колебаться не буду, хотя ты и спас мне жизнь. Веришь?
Газ кивнул, радостно улыбаясь, а Бин так громко выдохнул, что я еле сдержал улыбку, пытаясь сохранить суровое выражение лица:
― И ещё: пока не буду в тебе уверен, не стой у меня за спиной ― прибью, это понятно? Вот и славно, а ты, Бин, не спускай с него глаз, головой отвечаешь за напарника. А теперь быстро посмотри в зеркало, пока оно совсем не потухло. О каком "знаке" ты говорил?
Рыжий Стражник уверенно ткнул пальцем в странные закорючки на стене камеры, тут же испуганно отдёрнув руку от непонятной "штуки":
― Они, Командир, я их уже видел... ― смутившись, он покраснел, ― это не то, о чём Вы оба подумали: пару лет назад один мой бестолковый приятель по глупости угодил туда. Он вовсе не заговорщик и не убийца, просто в тот год тюрьма была переполнена, вот его на пару дней и засунули в пустующую камеру смертников. Знакомый охранник пропустил меня повидаться с "опасным заключённым" ― больному придурку срочно были нужны лекарства. Я тогда так трясся от страха, только эти знаки на стене и запомнил...
Объяснение меня вполне устроило, и, взглянув на быстро мутнеющее "зеркало", кивнул Газу на дверь, намекая идти первым. Нас без лишних вопросов пропустили в здание тюрьмы, и пока мы пробирались по мрачным коридорам подземелья, Бин, ни на шаг не отстававший от напарника, не выдержал:
― Если сейчас найдём Алхимика, значит, Чанси не всё осмотрел...
Пришлось объяснить ситуацию любознательному новичку:
― Ты не прав, Бин ― эта камера уже год как закрыта на замок, к ней и приближаться-то страшно ― того и гляди, обрушатся старые перекрытия. Смешно, конечно, звучит, но находиться в ней опасно даже смертникам. Чанси жаловался, что обещанный ремонт всё задерживается, ведь деньги на него давно разворовали, как у нас принято... Неудивительно, что никому и в голову не пришло там искать пропавшего Алхимика.
Мы свернули в боковой проход и замерли.
― Кажется, добрались... Чтоб меня, а ну-ка в сторону...
За широкими спинами новичков должна была находиться дверь в самое безнадёжное после Тайной Канцелярии место в Крепости ― последний приют тех, кому предстояло навсегда покинуть не только крупнейшую имперскую Гавань, но и этот жестокий мир. Но проникнуть туда теперь было весьма проблематично ― вход надёжно завалило обрушившимися балками и камнями...
Новички смотрели на меня так, словно их Командир знал ответы на все вопросы мироздания. Если бы... Я молчал, с глубокомысленным видом почёсывая затылок, перебирая в уме возможные варианты, самым очевидным из которых был ― вернуться назад, оставив Лекса умирать от неминуемых голода и жажды. Да ни за что, сволочи, чтоб вас...
― В отличие от мерзких похитителей трупов, умеющих проникать сквозь время и, уж наверняка, сквозь стены, если, конечно, поверить в мою безумную идею ― нам здесь не пройти. Хотя, думаю, пострадала не только камера смертников, но и соседние с ней коридоры ― осмотрим тот, что ближе всего...
Вмиг воодушевившиеся помощники бодро свернули в указанный мной неприметный лаз, попетляв по которому, согнувшись как старые деды и ругая на чём свет свихнувшихся строителей Крепости, мы, наконец, вышли в небольшое тёмное помещение. Огонёк свечи в моей руке слабо дрожал, освещая серые, зловеще ухмылявшиеся трещинами и сколами стены, готовые в любой момент рухнуть, навечно похоронив всех под грудой камней... Ведь искать нас здесь никому бы и в голову не пришло.
В одной из перегородок не хватало нескольких камней, и, не колеблясь, я указал на неё, хотя полной уверенности, что Лекс находился именно там, конечно, не было. И пока новички с энтузиазмом, присущим исключительно молодым и неопытным, усердно ломали стену, старался не думать, что скажу им в своё оправдание, если эта авантюра провалится. Однако интуиция меня не подвела...
Первым в пролом полез Газ, и после его радостного вопля:
― Командир, это и в самом деле камера смертников, ― облегчённо вздохнул, чтобы через мгновение сплюнуть в пыль от разочарования.
― Но Вашего друга здесь точно нет...
Мы с Бином по очереди протиснулись внутрь, убедившись в справедливости его слов. Рыжий стражник надулся:
― И с чего все решили, что стоит верить этому демонскому зеркалу? Может, господина Алхимика тут и вовсе не было...
Я поднял с пола знакомую пуговицу, лежавшую рядом с цепью:
― Он здесь был и даже оставил нам подсказку...
Мне не ответили, и желудок знакомо скрутило от дурного предчувствия. Ребята стояли, ошарашенно открыв рты, не отрывая глаз с испускавшего странное голубоватое свечение предмета, в котором, к своему ужасу, я узнал Лекса. Конечно, это был не мой пропавший друг, а, скорее, его бледная тень, больше похожая на дрожащее полупрозрачное облако, которое ещё и двигалось...
Сначала загадочная фигура сидела на полу, уныло свесив голову на грудь, совсем как показывало нам зеркало. Внезапно "Лекс" осмотрелся и, вытащив из-за пазухи небольшой мешочек, вытряхнул его содержимое на охватывавшую ногу цепь. Я даже не удивился, когда учёный легко освободился из крепкого захвата и, растерев лодыжку и прихрамывая, начал ходить вдоль стен, простукивая их.
Рядом икнул Бин, еле прошелестев побелевшими губами:
― Призрак... самый настоящий, спаси и сохрани меня боже...
Газ не очень уверенно усмехнулся:
― Темнота... Призраков не существует, кажется...
Яркий румянец вернулся на щёки "рыжика":
― Кто бы говорил, предатель. А это что по-твоему такое ― видение, сразу у троих? Призрак Алхимика, ей-ей... Боюсь, Командир, Вашего друга больше нет в живых, ― в его голосе смешались страх и неподдельное сочувствие.
Но Газ так быстро не сдался:
― Не мели чепухи, Бенедиктин, ты не можешь знать этого наверняка.
Я удивлённо вскинул бровь:
― Какой ещё Бенедиктин, чтоб вас? Язык можно сломать...
― Вот именно, это всё упрямый дед... Уговорил родителей дать внуку имя святого мученика, всю жизнь мне испоганил. Потому я и укоротил длинное слово, Бин звучит куда лучше, правда, Командир?
Я успокаивающе похлопал его по плечу:
― Как скажешь, Бин так Бин... ― и строго взглянул на Газа:
― Если это не призрак, тогда что, по-твоему, умник?
Мы все смотрели на "Лекса", наконец, переставшего простукивать стены, и так знакомо задумчиво почёсывавшего лоб. У меня упало сердце ― неужели его больше нет? Не хочу, не буду в это верить... Внезапно "мыслитель" всплеснул руками и, ударив по перегородке, исчез в образовавшемся проёме...
И тут Газ неуверенно пробормотал:
― Думаю, то, что мы сейчас видели, было "временным следом"... Картинкой события, случившегося ранее.
Взбесившись, Бин чуть не подпрыгнул, снова схватившись за кинжал:
― Командир! Он снова за своё ― говорит непонятные слова, может, его немного потрясти?
Я не спускал глаз со стены, за которой исчез мой друг:
― Подожди, Бин, это всегда успеется. Сначала дадим ему шанс объясниться, но сейчас у нас нет времени... Допустим, Газ прав, значит, надо двигаться по следу, ― и, наконец решившись, толкнул каменную стену...
Из открывшегося тоннеля тянуло сыростью и холодом. Пыльный воздух скользнул в лёгкие, и, кашляя, мы, не спеша, друг за другом пошли вперёд по узкому проходу, в котором грубо обтёсанные каменные стены, казалось, задумали раздавить нас, как мошек между ладонями. Не скрою, мне было страшно и хотелось повернуть назад, но следом пыхтели, переругиваясь, новички, и снова, как утром, обливаясь горячим потом, я молил судьбу отсрочить наказание, позволив вывести ребят из каменной ловушки...
Стараясь не замечать шума в ушах и подступавшую к горлу тошноту, я бубнил под нос старую, безумно раздражавшую полковую песню. Ведь обычно громче всех её пел Шон, напрочь лишённый музыкального слуха, но при этом обладавший басом ревущего быка. Улыбнулся, представив, как, надрывая глотку, он стучит кружкой за общим столом, мысленно обращаясь к другу:
― Ну что за скотина... Опять тебя нет рядом, когда позарез нужен ― кто ещё, обругав, поддержит и за шкирку вытащит из беды, когда ноги подкашиваются от слабости и отчаяния? Вот вернусь домой, если вернусь, напьюсь и буду вместе с тобой горланить непристойные песни, смеясь над собственными страхами...
Внезапно в лицо ударил прохладный ветер, наполненный ароматами хвои и сырой земли. Я жадно ловил ртом эту ни с чем несравнимую, благословенную свежесть леса после измучившей духоты подземелья, и, чувствуя, как запнувшаяся обо что-то нога подворачивается, бросая тело вниз, успел крикнуть новичкам:
― Берегись...
Мир закрутился колесом, рёбра пересчитали несколько кочек, и в который раз избитое тело остановилось у корней могучего исполина. Небольшие облака, немного повращавшись, как ни в чём не бывало продолжили свой бег по подозрительно розовеющему небу, в кронах высоких деревьев о чём-то шумел ветер, а я, лёжа на спине, как дурак радовался, что всё ещё жив:
― Проклятый овраг, чтоб тебя и тебя, мерзкая нога ― мало, что ли, разбойничьего ножа, решила совсем меня добить, зараза...
Рядом хрустнула ветка, и попытавшаяся нащупать меч рука нашла только пустоту:
― Видно, выронил при падении, хорошо хоть кинжал на месте...
Я напрягся, но, увидев склонившуюся над собой морду то ли красной свиньи, то ли уродливого демона, невольно охнул, направив лезвие в глаз любопытной твари. Однако, она ловко уклонилась и, противно захихикав, вырвала кинжал из ослабевшей руки. Её небольшой пятачок дёргался, принюхиваясь. Мне вдруг стало всё равно, и я засмеялся:
― Что, нечисть, хорошо пахну? Нравится просоленный Капитан Стражи, тогда начинай есть с кулака, ― все силы ушли на славный удар, от которого морда взвыла и, бросив кинжал, исчезла, а на смену ей пришли мои вечно опаздывающие помощники.
― Командир, как Вы? Мы нашли в овраге меч и так испугались...
― Это кто испугался? За себя говори, Газ, я и не сомневался, что наш Командир в порядке... ― Бин осторожно приподнял мне голову, прикладывая фляжку к потрескавшимся губам, и, хоть в тени дерева было плохо видно, его несчастный взгляд говорил, что выгляжу я не очень...
Напившись, ухватился за протянутую руку "рыжика" и потихоньку сел, пережидая, пока миру надоест водить вокруг меня хоровод.
― Почему так долго шли? Что-то случилось? ― мне не понравились их приунывшие физиономии.
― Мы вовремя выбрались, Командир ― выход завалило, назад пути нет, ― Газ внимательно смотрел на мою горевшую огнём ногу.
Сдерживая стон, произнёс, как мне показалось, вполне уверенно:
― Ничего, найдём другую дорогу... ― в этот момент успокоившаяся было вселенная вдруг взорвалась дикой болью и снопом искр перед глазами так, что я охнул:
― Ё... Какого демона, Газ, чтоб тебя... ― услышав в ответ вскрик и виноватое бормотание новичка:
― Убери руки, Бин, придурок, я только вправил ногу, сейчас ему станет легче...
Инцидент был исчерпан, Бин буркнул:
― Нечего орать, Газ, сам виноват ― надо было предупреждать, что делаешь... Я поищу воды, ты пока разведи костёр и охраняй Командира, а то в следующий раз ударю в полную силу...
Боль в лодыжке отпустила, я грел руки у костра, сам себе завидуя ― как же мне повезло с ребятами... Газ молчал, потирая ушибленное плечо и подбрасывал ветки в огонь, когда совсем рядом послышались голоса, и из-за кустов появился довольный Бин. Рядом с ним шагал взъерошенный и бледный Лекс.
Увидев меня, он сначала замер и, схватившись за щёку, почему-то поинтересовался у рыжего новичка:
― Ты уверен, что Ваш Командир в порядке?
― Конечно, господин Алхимик, в полном. У него была вывихнута лодыжка, но теперь, ― он бросил расстроенный взгляд в сторону Газа, ― всё нормально...
Лекс осторожно опустился рядом, и, увидев его распухшую щёку и дивный фонарь под глазом, я искренне удивился:
― Кто же тебя так разукрасил, Светлячок?
Он окинул меня бешеным взглядом:
― Издеваешься? Какого демона набросился с кулаками, негодяй? Да ещё собирался прирезать, когда я хотел тебе помочь ― друг называется...
Я всё понял и, засмеявшись, попытался его обнять, но он увернулся, обиженно дуясь.
― Вини свою "новинку", изобретатель Лексовой дури, кстати, неплохо работающей ― чего только мне сегодня не чудилось, но ты с красной поросячьей физиономией был прекраснее всех, ― я расхохотался, и вскоре отходчивый друг присоединился ко мне.
Не понимавшие, что происходит, новички посматривали на нас с усмешкой. Рассказ Лекса оказался коротким и не внёс ясности в происходившее: он не помнил, как потерял сознание и очутился в тюрьме. И очень удивился, когда я сам поведал историю его побега из камеры смертников.
Было забавно наблюдать за его изумлённым лицом и попыткой оторвать предпоследнюю пуговицу с камзола, пока Газ с Бином наперебой в красках расписывали удивительного "призрака Алхимика". Потрясённый друг, вскочив с места, начал бегать вокруг костра с криками:
― Это невероятно! Говоришь ― "временной след"? Ты должен немедленно мне всё рассказать, слышишь, Газ? Я всегда знал, я чувствовал, что прав...
Веселясь, мы не заметили, как восторженный Лекс отбежал к кустам и, возбуждённо размахивая руками, ударил по ветвям, удивлённо вытаскивая на свет фигуру в тёмном монашеском одеянии. Мой опоздавший крик умер в горле, когда чужое лезвие проворно нырнуло в грудь вдруг замолчавшего Алхимика. Я уже подхватывал медленно падающего друга на руки, наблюдая, как мелькали среди деревьев плащ монаха и стремительно бросившиеся вслед за ним фигуры новичков.
Мой отчаянный вопль рвал в клочья тишину леса:
― Бин, Газ! Догнать и уничтожить мерзавца... Это приказ...
И, бережно опустив Лекса на землю, упал рядом на колени, не замечая, как солёная влага больно щиплет кожу сухих губ, шептавших: