Какое-то время Уго стоял и просто на меня смотрел, а я, расстроенный и злой, отвернулся лицом к стене, пытаясь прийти в себя. Гоблин немного подышал мне в затылок, виновато вздыхая:
― Прости, Эжен, стар я уже стал, вот память и подводит. Вставай, сынок. Сегодня к Фаби приедут гости, у нас с тобой много работы.
Я скорчил недовольную мину, но встал. Пока мы завтракали на кухне, Уго рассказал мне историю появления Зиллы в доме. Оказалось, не только нашим горе-учёным мерещатся лавры Франкенштейна. И среди эльфов нашлись умники, решившие вывести сильного, когтистого, свирепого и практически неубиваемого хищника, из которого получился бы прекрасный воин.
Услышав это, я сразу понятливо кивнул:
― Как же, как же ― универсальный солдат, наши тоже о таком мечтают, только они делают умные машины, называются ― роботы...
― Понятно, ― хмыкнул Уго, ― выходит, везде одно и то же. А вот маги-умельцы слепили этого беднягу из частей разных существ, добавив к ним мозг человека. Это же страшный грех! Вот только что-то у них не получилось с этим ― каждый раз "новый воин" нападал на своих создателей, убивая одного, а, если повезёт, и нескольких. Проект признали неудачным, всех уничтожили, осталась только бедняга Зилла ― так назвала её Лин.
Зилла вообще получилась неагрессивной, старалась со всеми подружиться, и когда Винс со смехом рассказал об этом детям, Лин попросила отца отдать ей бедное существо, которое собирались убить. Это было накануне Дня рождения дочери, и Винс согласился. Видимо, в тайне рассчитывал сделать из неё охранника, но затея провалилась. Дочь забрала Зиллу к себе и не расставалась с ней, пока не пропала.
Мы все привязались к бедняжке, и тебе не следует её бояться, она, конечно, страшна и не очень умна, но мне её жалко. Зилла любит хлеб и фрукты и не очень ― мясо. Хочешь подружиться с ней ― возьми что-нибудь из корзинки и покорми её. Она, кстати, хорошо понимает нашу речь, а вот сама разговаривать не может, только плачет как ребёнок. Никогда не слышал, чтобы она смеялась, не умеет, наверное...
Было о чём задуматься, но Уго не дал мне на это много времени ― так загрузил работой, что к обеду я полностью вымотался и, сев на кухне за стол, там же и уснул. Гоблин осторожно потрогал меня за рукав. Приподняв голову, спросонья пробормотал:
― Не сплю, не сплю, уже почти встал... ― и, повернувшись, столкнулся нос к носу с Зиллой. Она смотрела на меня своими большими карими глазами, хлопая длинными ресницами. Я сглотнул, меня словно придавило к скамье ― не мог оторваться от её удивительных, совершенно человеческих глаз и внушающих ужас клыков. Зилла наклонила голову набок, протянув мне большой красный фрукт, по виду похожий на апельсин.
Дрожащей рукой осторожно принял "подарок", постаравшись улыбнуться, сказав, вернее, выдавив из себя:
― Спасибо, Зилла. Так мило с твоей стороны...
Она опять захлопала ресницами, и, мне показалось, смущённо опустила голову. Замурчав, совсем как котёнок, быстро убежала, спрятавшись за шкаф, с любопытством выглядывая оттуда. В этот момент страх испарился, хотя и не совсем, конечно. Ведь у Зиллы были огромные, острые загнутые когти сантиметров пятнадцать каждый, которые она умела втягивать. Но, между тем, чувства опасности больше не было.
― Да она же со мной играет, как маленький ребёнок. Интересно, у кого мерзавцы взяли мозг, неужели...
Нет, я даже думать об этом не мог. В копилке моей ненависти к эльфам только что прибавилось, и очень много. Внимательно посмотрел на Зиллу ― нечто среднее между прямоходящим лохматым медведем и крупной гориллой с человеческими глазами. Прибавьте сюда доверчивость трёхлетнего малыша. Убил бы сволочей, что сотворили с ней это...
На кухню заглянул Уго, он улыбнулся Зилле, а мне дал два ведра с мясом. Я тяжело вздохнул, заранее нацепив прищепку на нос. Поход в подземелье снова испортил мне настроение, и чтобы переключить мысли, спросил Уго:
― А что за гости будут сегодня? Надеюсь, не папочка?
― Нет, это подружки и друзья Фаби. Шалопаи ужасные, после них остаётся столько грязи...
Я хмыкнул: это мне было понятно, стоило лишь вспомнить студенческие тусовки, которые часто устраивал дома, и что после этого говорила мама...
― Кстати, Эжен, мы с Фаби договорились, что ты на этом ужине не появишься. Не обижайся, нравы у молодёжи очень горячие. А зная твой гордый характер, представляю, каким побоищем всё может закончится. Так что посиди сегодня в своей комнате. Отдохни...
Промолчал, признавая его правоту. Да, там я себя точно не стал бы сдерживать, кулаки давно чесались на это эльфийское отродье. Вряд ли здешняя "золотая молодёжь" чем-то отличалась от нашей. Поэтому, как только стол был накрыт, сразу же отправился к себе и, открыв книгу, попытался читать. Но мне не дали. Я слышал, как один за другим подъезжали экипажи, раздавался весёлый женский смех, потом протарахтел автомобиль, и снова смех, приветственные вскрики. И ещё, и ещё...
― Да сколько же у него "друзей"? Полгорода, что ли, позвал к себе? ― меня ужасно раздражали этот гвалт и шум, а когда приехали музыканты, и всё вокруг наполнилось музыкой, стало совсем тоскливо. Я лёг на кровать, надев подушку на голову, но это не помогало. Шумиха меня бесила, так хотелось устроить им какую-нибудь пакость, но, как назло, в голову ничего не приходило.
Наконец, всё стихло, гости перебрались наверх. Я вздохнул свободно, но не прошло и часа, как весёлая компания вернулась в сад, прямо под мои окна. То, что я услышал, заставило меня покрыться испариной:
― Слушай, Фаби, раз уж ты прячешь от нас красотку сестричку, покажи это ваше чудище. Хочу его видеть. Не будь букой, дай посмотреть на уродину, ― пьяный голос ныл, и я представил, как какой-то тип повис сейчас на "моём эльфе" и достаёт его. Наверняка, сынок местной "шишки", раз Фаби молчит и всё ему спускает.
В это время целая толпа голосов поддержала пьянчугу, все дружно заорали:
― Зилла! Красотка, мы хотим с тобой познакомится! ― и заулюлюкали. А потом вдруг наступила тишина. Я слышал бьющееся в горле сердце и с ужасом представил, как доверчивая Зилла приходит на их зов.
Мне захотелось крикнуть:
― Беги, глупышка! ― но что-то попало в горло, и я закашлялся.
Тот же пьяный голос вдруг заорал:
― Луки к бою! Кто первым завалит это чудище и достанет его сердце ― станет королём вечеринки!
В ответ раздался радостный гул, и заскрипели тетивы. Я упал на колени, задыхаясь, пытаясь хрипеть:
― Спасайся, Зилла! ― но вместо этого раскашлялся ещё сильнее. И тут Фаби крикнул:
― Не трогайте её, она принадлежит моей сестре! ― но голос утонул в визге спущенных стрел.
Завыв от отчаяния, рванул на себя дверь ― в тот момент было плевать, что будет со мной... Я выбежал во двор, взгляд упал на стоящий у стены мотоцикл Фаби.
― Ну, держитесь, гады... Передавлю, сколько успею, ― быстро сел на сиденье, помчавшись туда, где кричала и смеялась толпа. У парадного крыльца в свете праздничных фонарей, словно гигантский ёж, лежала утыканная стрелами Зилла. Над ней склонился Фаби... Вокруг стояли богато одетые эльфы, мужчины и женщины, прекрасные, как греческие боги, в шелках, сверкая дорогими брошами и диадемами, у каждого в руке был лук. Их глаза сияли восторгом, они только что получили свою добычу, расстреляв невинное создание.
― Сволочи, ну я попорчу вам причёски, не скоро меня забудете! ― стиснув зубы, ринулся в толпу, сбивая на землю и безжалостно переезжая ненавистные эльфийские тела, одного за другим, методично, наслаждаясь их воплями, не обращая внимания на свистящие вокруг, впивавшиеся в тело стрелы.
Во мне проснулся не чувствовавший боли берсерк. Я давил и давил их, краем глаза видя, как они разбегаются в стороны, догонял и переезжал, повторяя:
― За Зиллу, за Уго, за меня и соплеменников, за тех, кто в клетках, что б вы все сдохли, эльфийские сволочи...
Не помню, как оказался на земле, истекая кровью, а в воздухе грохотал голос Винса:
― Кто посмел устроить охоту на моего слугу в моём поместье? Обнажённое оружие в доме ― расцениваю как неприкрытое нападение на помощника министра. Всех вас ждёт тюрьма, вон отсюда. До встречи в суде!
Я плохо слышал, как разъезжались экипажи, жизнь вытекала из меня по каплям. Мелькнуло перепуганное лицо Уго, потом ― Фаби, а последним надо мной склонился бледный папочка-эльф. Уже закрыв глаза, услышал его негромкий голос:
― Держись, мальчик. Если бы мой рохля-сын хоть немного был на тебя похож...
Потолок вращался всё медленнее и, наконец, совсем перестал. Кажется, я лежал на столе, чувствуя спиной голые доски, до пояса прикрытый простынёй, а под которой ничего не было, и это привело меня в ужас. Рядом стоял Винс ― его длинная взмокшая чёлка закрывала лоб, на носу были надеты круглые очки, рукава белой сорочки с пятнами крови закатаны до локтя. Он осторожно вынимал из тела остатки стрел, складывая их в лоток, который держал белый, как мел, Фаби. Мне не было больно, совсем. Значит, работала проклятая эльфийская магия.
Тихо переговариваясь, они не заметили, что я очнулся. Закрыл глаза и прислушался. До этого момента я не задумывался, почему понимаю эльфийскую речь, видно, Фаби постарался ― магичил потихоньку...
― Отец, ты уверен, что он выкарабкается?
― Не вижу причин сомневаться. Он молод и крепок для человека, крови потерял много, но магия всё исправила. Почему ты так за него переживаешь? Чем он для тебя так важен?
― Ты не поймёшь... я нечаянно притащил его в наш мир и должен вернуть назад.
Отец ничего не сказал, но, спустя немного времени, добавил:
― Ты бы о сестре так беспокоился, как о малознакомом человеке. Я столько сил трачу на её поиски, уверен, что твои бесконечные отлучки из дома как-то связаны с ней. Но ты упираешься, не делая ничего, чтобы помочь мне, ― это было сказано с таким отчаянием, сыграть которое, было просто невозможно. Даже у меня дрогнуло сердце, и слова Уго о том, что отец плохо относился к дочери, показались мне совершенно беспочвенными.
Фаби не ответил на упрёк отца, сменив тему:
― Интересно, как там Зилла? Хоть Уго и уверял меня, что она в полном порядке...
― Прекрати, Фаби, я уже не могу это слушать. Ты игнорируешь мои слова и беспокоишься о монстре, которого практически невозможно убить ― у него под шкурой броня, которую не в состоянии пробить никакие стрелы. И ты это прекрасно знаешь, ― последнее было сказано с таким нажимом, что я невольно навострил уши, ― разве не ты разрабатывал защиту от стрел? Или я ошибаюсь?
Вот это поворот... А у моего эльфа-то рыльце в пушку... Значит, участвовал в создании универсального солдата, но ни слова об этом не сказал. Интересно, как он это делал, если ему не позволено заниматься магией? Или он дурит нас с Уго, а сам тот ещё фрукт...
Неожиданная мысль так меня разволновала, что пульс зачастил, и это не осталось незамеченным.
― Смотри-ка, наш маленький герой очнулся, ― улыбнулся Винс и от его взгляда я залился краской. В голове крутилось:
― Боже, я ― в его руках, беспомощный и беззащитный, и надеяться не на кого...
А тот продолжал смеяться глазами, и от которых невозможно было оторвать взгляд. Чёртов маг, загипнотизировал он меня, что ли?
В комнату зашёл Уго:
― Господин Винс, за Вами прислали курьера, срочно требуют в Совет.
Старший эльф вытер руки о поданное ему полотенце, устало сказав:
― Быстро же они засуетились. Я тут почти всё сделал, закончишь сам, Фаби. Пойду разгребать то, что вы оба натворили, а ты, малыш, поправляйся, у нас с тобой осталось одно дело, ― с этими словами эльф погладил меня по щеке, и, развернувшись, вышел вместе с Уго. Нахмурившийся Фаби сделал вид, что ничего не заметил.
Пока Фаби заканчивал лечение, я был готов провалиться на месте от стыда, беспомощно кусая губы. От этой муки меня "спасло" сонное заклинание, и очнулся я уже в своей кровати. В окно светило летнее солнце, за окном пели птицы, рядом в кресле сидел Уго и похрапывал. У его ног дремала Зилла, растянувшись на полу меховым ковриком.
Я осторожно попробовал пошевелиться, и мне это удалось ― ни боли, ни неприятных ощущений, словно это не меня накануне утыкали стрелами. Хотя, возможно, всё произошло гораздо раньше, ведь неизвестно, сколько пришлось проваляться. Проснувшаяся Зилла, судя по всему, тоже чувствовала себя неплохо, и, как собака, облизала мою руку шершавым языком. Глаза домашней любимицы ― назвать её монстром язык не поворачивался ― весело блестели, и я осторожно погладил её лохматую голову, улыбнувшись нежному "кошачьему" мурчанию.
Гоблин с трудом открыл глаза, сразу же озабоченно потрогав мой лоб ― вот и ещё один заботливый дедушка, не хватало только Фаби. И он явился с подносом, полным всяких вкусностей, поставив его прямо на кровать:
― Как себя чувствуешь, Эжен? Отец вчера буквально вытащил тебя с того света, я бы так не смог. Интересно всё-таки, что ему от тебя надо?
Уго закашлялся, чуть не подавившись куском мяса, который взял с подноса, чтобы "попробовать", не слишком ли оно горячее. Я невольно хрюкнул от смеха, прекрасно понимая, что происходило с гоблином. И только Фаби смотрел удивлённо, недоумевая, почему нас вдруг развеселил его вопрос.
Потом до него "дошло", и он смутился:
― Вы оба неправы. Всё совсем не так просто, как кажется на первый взгляд. Если уж отец обратил на кого-то внимание, значит, что-то задумал. Не льсти себе, Эжен. Он неспроста долго расспрашивал о тебе, сразу поняв, что ты из другого мира, и хотел знать всё ― где живёшь, на кого учишься, кто родители. Поверь, это странно.
Не на шутку разволновавшись, Фаби продолжил, нервно шагая из угла в угол:
― Да, Уго, наш с тобой секрет давно раскрыт: отец догадался, где я пропадаю, делая вид, что ничего не знает. Ты, Эжен, конечно, симпатичный мальчишка, но этого мало, чтобы настолько его заинтересовать. Этого мало и для того, чтобы отец, бросив дела в Министерстве, мчался сюда спасать человека. Что же такого особенного он в тебе разглядел? Всё очень подозрительно...
От его слов моё хорошее настроение растаяло без следа ― из головы не выходил пристальный изучающий взгляд папочки-эльфа. Что Винс задумал, неужели выбрал меня жертвой для очередного эксперимента или хочет использовать для какой-нибудь коварной интриги? Час от часу не легче...