Аннотация: Они следят за нами, считая себя зрителями на спектакле под названием жизнь. Наша жизнь...
Я решил прогуляться по незнакомому вечернему городу пешком. Друзья не советовали мне сворачивать с ярко освещённых улиц во избежание ненужных приключений. Мне было забавно слышать такое, но я дал слово. И придерживался его до тех пор, пока не заметил эту парочку.
Девушка неторопливо шла, о чём-то задумавшись и размахивая сумочкой на длинном ремешке. Я слышал, как стучали её каблучки по тротуару, и невольно залюбовался длинными по пояс волосами, собранными в нетугую косу. Порывы тёплого ветра раздували колоколом её пышную юбку. Она шла по противоположной стороне улицы, останавливаясь перед яркими витринами и рассматривая платья на манекенах.
Парень неторопливо двигался в нескольких шагах позади неё. Он мне сразу не понравился. Лёгкая куртка с накинутым на голову капюшоном в жаркий летний вечер скрывала его лицо, он сутулился и останавливался всякий раз, как только это делала она. Человек в куртке следил за беззаботной девчонкой, и как-то совсем не походил на случайного прохожего. Присматривался к выбранной жертве? Видимо, да.
Сам не знаю почему, перешёл на другую сторону улицы и последовал за ними. Нет, конечно, я не собирался вмешиваться. Нам это строго запрещено, и мы все подписали соответствующий документ, обязывающий "только наблюдать, избегая контактов с местным населением". Я не первый раз в такой экспедиции, и опыта у меня достаточно. Пусть делают, что хотят. Мы лишь зрители на спектакле, название которому ― жизнь, их жизнь...
И тут девчонка поправила соскочившую с ноги туфельку, забавно проскакала на одной ноге, заставив меня невольно залюбоваться её грацией. Земная девушка с огненными волосами, так похожая на наших девчонок и, при этом, совершенно другая... Она внезапно обернулась и посмотрела прямо на меня. Её преследователь успел наклониться и присесть, "завязывая шнурки". А я, растерявшись, остановился и глупо ей улыбнулся.
Девчонка не отводила от меня взгляда удивительных глаз, а потом рассмеялась, тряхнула косой и пошла дальше, даже не подозревая, что в придачу прихватила с собой моё сердце. Я был смущён и растерян. Меня охватило незнакомое чувство, кажется, здесь оно называлось влюблённость. Раньше такие чувства были и у нас, но потом их заблокировали, как "мешающие развитию личности".
Что же со мной происходило на этой забытой цивилизацией, отсталой планете, пригодной лишь для развлечения наших состоятельных граждан в подобных "экспедициях", да для научных исследований, которыми я занимаюсь? Удивительное чувство, от которого бросало в жар и холод одновременно. Никто не предупреждал меня, что такое возможно. Теперь просто обязан следовать за ней, ведь прежде всего я ― учёный...
И тут девушка свернула в тёмный переулок. Да о чём она думала своей красивой головкой? Видно, ни о чём, потому что парень в куртке сразу же последовал за ней. А я, нарушая все правила, двигался за ними. Нельзя же было допустить, чтобы она пострадала от этого типа, почему-то я не мог позволить этому случиться...
К счастью, успел вовремя. Было тихо. Девушка с помертвевшим лицом стояла у стены, прижатая к ней человеком в куртке. Сумочка валялась на грязной земле. Её полные ужаса глаза испуганно распахнулись, когда она меня заметила. Я прижал палец к губам, призывая её к молчанию. Одно моё незаметное движение, и нападавший свалился в грязную лужу, потеряв сознание.
Итак, я вмешался, теперь мне следовало как можно быстрее уйти и молить богов, чтобы об этом не стало известно руководству. Развернулся к выходу, пробормотав ей: "Беги отсюда, он скоро очнётся!" Но она не дала мне уйти, бросившись ко мне и крепко обняв.
― Спасибо, если бы не Вы, меня бы уже не было в живых. Я Ваша вечная должница, ― и она поцеловала меня в щёку, нарушив ещё один запрет на контакт. Но в тот момент я об этом не думал, мне хотелось только одного, чтобы она не размыкала объятий. Чтобы ещё хоть несколько мгновений побыть рядом с ней.
Она странно смотрела в мои глаза, так, словно просила прощения, и я не понимал, за что. А потом внезапно оттолкнула от себя и прошептала прямо в ухо:
"Скорее, возвращайся к своим, и не говори никому, что встретил меня".
И, нырнув в тёмный переулок, исчезла. Человек на земле зашевелился. Я не стал ждать, пока он полностью придёт в себя, вышел на улицу, поймал такси и вернулся в гостиницу. Успел вовремя, доложил, что всё в порядке, и готов к возвращению. А в голове продолжали звучать голос незнакомки: "Возвращайся к своим". Почему она так сказала? Ей что-то было известно о нас? Невозможно, их цивилизация так примитивна...
По дороге домой думал о её словах, и с каждой минутой мне всё больше становилось не по себе. Неужели мы что-то упустили и недооценили людей? Я должен был бы немедленно обо всём доложить руководству экспедиции, но промолчал. Как рассказать о том, что нарушил столько правил? К тому же потерял дневник наблюдений и ещё многое, что прекрасная землянка успела вытащить из моих карманов во время объятий.
Признаться, что меня провели как ребёнка? Ну уж нет. И я стал срочно придумывать оправдание своей глупости...
* * *
Оля стояла у окна и провожала взглядом отъезжающее такси с наблюдателем и машину Стаса, осторожно двигавшуюся вслед за ним.
― Боже, надеюсь, ему не очень сильно досталось на этот раз. Опять он на своём драндулете, а если вдруг по дороге заглохнет? Неужели Агентство не может снабдить оперативников нормальным транспортом? Охотимся за пришельцами, а ездим на развалюхах. Могли бы тогда уж и на тракторе слежку устроить, эффект был бы тот же.
Она вздохнула и убрала в пакет для вещдоков украденные ею у доверчивого мальчишки капсулы с информацией и незнакомые гаджеты, с которыми ещё предстояло разобраться. Вспомнила его красивые влюблённые глаза и улыбнулась, пожалев: "Молоденькому наблюдателю придётся нелегко. Да выкрутится как-нибудь! Некогда мне о всяких глупостях думать, я на службе. Ещё полночи на старом ноутбуке строчить отчёт об операции, ― Оля осторожно потрогала миниатюрные серьги, ― и не забыть отправить заявку на новую гарнитуру, старая уже разваливается на глазах..."
Она вздохнула: "Да как мы вообще с таким оборудованием работаем? Сама не понимаю. Но, что самое удивительное ― справляемся же..."