Аннотация: Был ли это несчастный случай или злой умысел, но вот уже Терри и Леам снова... враги?
Леам наклонился, и его нежные прохладные губы внезапно прошлись сверху вниз по моей шее ― это было так неожиданно, что я вздрогнул, но почему-то вместо того, чтобы ударить наглеца по бесстыжему рту, покрывшись мурашками, зашептал:
― Как приятно... сделай так ещё раз, Ле... ― и открыл глаза.
Чёрный влажный нос Чу, собаки капитана Шверга, обнюхал меня, и огромная добродушная псина с радостью исполнила просьбу, обслюнявив не только шею, но и воротник единственной рубашки.
Я охнул, с воплем столкнув с себя эту тушу, непонятно как забравшуюся в наш "походный дом":
― Уйди, зараза! Кто пустил это недоразумение? Т-и-и-мс!
Меня словно ветром вынесло из палатки ― растрепавшиеся после сна волосы стояли дыбом, щёки горели, а сжатые в кулаки руки так и искали, на ком бы сорвать досаду. Стоявший невдалеке Леам проверял упряжь своей белой кобылы, которой дал кличку Шимми, вызвав ожидаемое ворчание у недолюбливавшего его Тимса:
― Что за чудное, прости господи, имя для коня? Годится разве что для ручной собачонки престарелой тётушки. И всё-то у этого Лиса не как у нормальных людей ― тьфу, болван...
Моё экстравагантное появление друг встретил с привычной улыбкой:
― Что такое, Терри? Приснился страшный сон? ― и глаза хитреца за стёклами круглых очков подозрительно сверкнули, ― иди к костру, каша ещё осталась, но, если не поторопишься, слуга позавтракает и за тебя. Так что не щёлкай клювом, Ворон... Нам скоро выходить в рейд с разведчиками, не забыл?
Я смерил его сердитым взглядом, отломив ветку с куста и многозначительно похлопывая ею по руке:
― Значит, заботишься обо мне? Ну-ну... Признавайся, негодник ― это ты запустил дворнягу в палатку?
Леам распахнул "удивлённые глаза":
― Делать мне больше нечего... Чу не спрашивает разрешения, так что уймись и иди завтракать. Надеюсь, она не утащила что-нибудь из наших вещей, а то позавчера "крошка" вынесла из кухни мешок с крупой. Её счастье, что капитан Шверг так любит старушку... И всё-таки, что тебе снилось?
Я просто хмыкнул в ответ, чувствуя, как предательски горят щёки, и быстро доел остатки каши из котелка. И вовремя ― командир разведчиков, немногословный Дар, незаметно подошёл к нам, кивнув на стоящих у края поляны бойцов в тёмных плащах. Пришлось, бросив всё, быстро вскочить в седло Верного и вместе с Лисом присоединиться к маленькому отряду.
Мне уже не раз приходилось действовать вместе с разведчиками, поддерживая их магией, но это был первый длительный рейд в моей жизни. Я был уверен ― раз капитан послал нас обоих, оставив отряд на Хорта из Дома Певчих птиц, значит, дело предстояло не только сложное, но и опасное. На вопрос, что нас ждёт, Дар ответил, даже не взглянув в мою сторону:
― Вот скоро и узнаем. Держитесь рядом и будьте в любой момент готовы пустить в ход свои навыки. Я согласился взять с собой двух неопытных мальчишек только из-за них, а не за красивые глаза.
Лис посмотрел на меня встревоженно, ожидая очередной выходки, но, хотя подобный ответ и бесил бывшего школьного хулигана, пришлось сдержать свой вспыльчивый характер, ведь в походе Дар был моим командиром, а если я что хорошо и усвоил за месяцы войны, то это необходимость безоговорочно соблюдать дисциплину.
Мы с Лисом замыкали группу из восьми человек и долго двигались молча, не решаясь переговариваться даже шёпотом. Дар был впереди, отдавая команды жестами, которые заранее заставил нас выучить. Дорога всё больше углублялась в лес, и чем теснее прижимались друг к другу деревья, тем тоскливее становилось у меня на душе ― я ненавидел неопределённость и предпочёл бы знать, куда и зачем мы едем.
Неожиданно в сумраке чащи забрезжили небольшие просветы, и командир разведчиков поднял руку, останавливая отряд. Спешившись, он собрал бойцов вокруг себя, и по его серьёзному лицу стало ясно, что сейчас мы услышим нечто важное:
― У нас сегодня особенное задание ― надо проводить трёх бойцов к Туманной заводи. Если кто не в курсе, это неприятное местечко, и дорога туда не самая лёгкая, ― при этих словах люди тихо и, как показалось, недовольно зашептались. Дар окинул всех холодным взглядом, и ропот тут же стих, ― но, поскольку миссия должна быть тайной, нам предстоит пройти туда через Призрачный город ― сами знаете, о нём болтают разное. Если кто-то не уверен в себе, может сейчас отказаться и вернуться в лагерь по нашим следам. Потом уже передумать будет невозможно. Даю пять минут на размышление, после чего тем, кто останется в команде, расскажу, где пройдёт наш путь и чего следует опасаться...
Я смотрел на Лиса, и мне не нравилось обречённое выражение его печального лица, словно он знал, что произойдёт дальше. Как-то сразу расхотелось болтать о странностях этого рейда, а, проследив за направлением его взгляда, стало ясно, почему в душе так стремительно таяли последние крохи оптимизма. Друг не отрывал встревоженных глаз от двоих людей, прятавших лица в глубоких капюшонах плащей, и я догадался, что это бойцы, недавно попавшие вместе с ним в плен и чуть не погибшие мучительной смертью во многом благодаря его упрямству. Трое, связанные секретным заданием ― Леам и спасённые нами разведчики Восточного отряда, выходит, именно их мы должны были сопровождать к какой-то там пристани...
Холодные капли пота уже скользили по вискам, но не было сил поднять руку, чтобы смахнуть их со лба. Как же я мог забыть о "Золотой сети", словно дурак, радуясь тому, что Лис теперь рядом? А этот паразит даже ни словом не обмолвился, что мы скоро расстанемся, ещё сегодня утром как ни в чём не бывало довольно ухмыляясь. Почему не предупредил меня, и это у него называется доверие? Может, прав Тимс, не перестававший при каждом удобном случае напоминать, чтобы я не расслаблялся, присматривая за полным сюрпризов другом?
Растерянный взгляд встретился с несчастными глазами Лиса. Он едва заметно кивнул, подтверждая догадку, и на душе сразу стало темно, как в этом отвратительном мрачном лесу. Но то, что произошло в следующие несколько минут, так меня потрясло, что я надолго забыл эти глупые обиды ― появились проблемы посерьёзнее...
Золотистые глаза Леама, к которому я подошёл, чтобы высказать всё, что о нём думаю, неожиданно почернели, а сильные руки бросили моё тело на землю, прикрыв собой. Горячее дыхание обожгло ухо:
― Умоляю, Терри, молчи, что бы ни происходило...
Я настолько растерялся, что даже не попытался сопротивляться, слушая свист стрел и стоны сражённых ими людей. Всё заняло несколько мгновений, и вот уже кто-то, склонившись над нами, протянул Лису руку, помогая встать, в то время как моего горла коснулось тёмное лезвие меча.
Неприятный бас хохотнул:
― Пошевеливайся, Избранный, или решил составить компанию своему дружку?
Я не сразу узнал изменившийся голос Леама, в нём звенела несвойственная ему ярость:
― Опусти меч, Зиг, предупреждаю ― даже не думай трогать Ворона...
Тот недовольно что-то пробурчал, но убрал сталь в ножны. Подошедший к нам второй разведчик из Восточного отряда, имени которого я так и не узнал, протянул Леаму поводья его белой кобылы:
― Пора, мы и так здесь задержались, ― и толкнул в плечо нахмурившегося Зига, ― оставь мальчишку, если бы не он, гнить бы нам в земле до срока. Всё равно капитан Шверг не простит ему "измены" ― раз уж этого дурака угораздило связаться с нашим Лисом, пусть его повесят свои же люди...
Всё ещё не придя в себя, я провожал внезапно помутневшим взглядом быстро удалявшиеся фигуры трёх всадников, пытаясь выкинуть из головы полные отчаяния и боли глаза обернувшегося на прощание Леама...
Из ступора меня вывел едва слышный стон:
― Сюда, на помощь...
Не помню, как встал на ноги и побрёл на этот зов, с ужасом вглядываясь в бледные, застывшие словно маски лица убитых разведчиков. Солёные от слёз губы едва шевелились:
― Как такое возможно? Сволочи, предатели... и он тоже...
Новый стон подстегнул меня, и, охнув, я подбежал к Дару ― его пронзила стрела, пришпилив плечо к стволу дерева. Обычно смуглое лицо командира разведчиков сейчас было бледнее припорошившего траву инея, посиневшие губы хрипели:
― Хватит на меня пялиться, Избранный, я не красотка на ярмарке ― лечи скорей... Ну-ну, не психуй ― смелее, у тебя всё получится.
Кивнув, сосредоточился, первым делом обезболив рану. Срезав оперение, заклинанием вытянул стрелу, одновременно прижигая глубокий порез и останавливая хлынувшую на одежду кровь. И всё это "чудо-лекарь" проделал, стараясь не замечать своих дрожащих словно в лихорадке пальцев и не поднимая глаз на терпеливого "пациента". Напряжение было настолько велико, что меня чуть не подбросило от неожиданности, когда совсем рядом раздался спокойный голос Дара:
― Молодец, сынок, ты и так хороший маг, а бог даст, я сделаю из тебя отличного разведчика. Надо же, ― похоже, он был искренне удивлён, ― рана уже затянулась, и, хотя плечо побаливает, двигаться можно, а это сейчас главное. Что ж, отложим светскую беседу до лучших времён и давай посмотрим, что тут у нас...
Он переходил от одного погибшего бойца к другому, бормоча:
― Мне жаль, Бо, что так случилось, прости, что не уберёг... Это нечестно, Иво, я старше тебя, дружище, ― и вдруг, присев на корточки, положил пальцы на тонкую, худую как у цыплёнка шею Дрю, самого молодого из разведчиков. В усталых глазах командира блеснула слеза:
― Есть пульс... Скорее, Терри, попробуй что-нибудь сделать.
Я тут же приступил к осмотру, на замерзающем от горя сердце вдруг потеплело, ведь впервые кто-то кроме Лиса ― чтоб он сдох, проклятый, ― назвал меня по имени. Оказалось, парнишке повезло: стрела отскочила от пластины доспеха, лишь слегка порезав мышцы и не задев кость, но вот с головой у него что-то явно было не в порядке ― он не мог ни говорить, ни держать равновесие.
Дар посадил Дрю у дерева и, сняв с пояса флягу с водой, сунул её в руки раненого мальчишки:
― Сиди здесь и жди нас, понял? Вот и хорошо, мы непременно заберём тебя на обратном пути ... ― и, повернувшись ко мне, добавил:
― Веди коней, Терри, надо догнать этих мерзавцев, нельзя спускать им такое... Ты со мной?
Быстро подвёл к нему гнедого, помогая сесть верхом, одному Дару сделать это было бы непросто. Верный уже нетерпеливо переминался с ноги на ногу, и, запрыгнув в седло, я, наконец, ответил:
― Надеюсь, они не ушли далеко, командир... А даже если и так, клянусь, не успокоюсь, пока своими руками не прикончу каждого из них...
Разведчик кивнул с серьёзным лицом:
― Хорошие слова, сынок. Держись рядом со мной ― негодяи уверены, что их некому преследовать, поэтому не будут заметать следы. Это нам на руку, к тому же, они поедут через Призрачный город ― другого пути не знают, там мы мерзавцев и пощупаем. Я сам чертил для них карту, считай, они у нас в руках... Вперёд!
Мы ехали в полном молчании, не делая остановок на еду и отдых, и спешились только к ночи у небольшой рощи. Я почти не держался на ногах от усталости, а как болела спина и то, что пониже неё, и говорить не хочется. Но гордость не позволяла ныть, и Терри-Ворон ― маг и высокородный Избранный, как простой солдат собрал хворост, развёл костёр, попытавшись даже что-то приготовить к запоздавшему ужину...
Хорошо, что Дар не доверил мне эту ответственную часть работы и сварил кашу сам. Его мастерство я оценил очень высоко, с такой скоростью уничтожая вязкое как кисель пресное варево, что командир разведчиков засмеялся:
― Бедняга, загонял я тебя, раз ешь эту отраву словно дорогой десерт. Ничего, сынок, пусть сегодня и пришлось посуетиться, зато наши враги совсем рядом ― с той стороны рощи, ― от этих слов я чуть не подавился, и Дар заботливо постучал меня по спине, ― не переживай, они устали не меньше нашего и спят без задних ног. Если бы не твой приятель Избранный, я перерезал бы им глотки уже этой ночью, но маг наверняка поставил ловушки. Верно?
Я перестал есть и кивнул, а командир продолжил:
― Не вини себя, Терри, люди ― странные создания, никогда не знаешь, что у них на уме. Ты не виноват, что так случилось...
Меня затрясло:
― Это Вы так считаете, а в лагере с "другом предателя" разговаривать даже не будут...
Он нахмурился:
― Обещаю, я не допущу несправедливости, и вообще, рано пока об этом думать, сначала надо выбраться из переделки живыми. Спи, когда придёт время ― разбужу, сменишь...
Усталость сморила меня ещё до того, как он закончил говорить, и, проваливаясь в темноту, я успел почувствовать, как Дар укрыл меня одеялами. Если бы только знал, какой сон увижу, вообще бы не ложился...
Дул порывистый ветер, но Лис, стоящий на краю обрыва, отчаянно пытался устоять. Его полураспущенная светлая коса развевалась подобно белому флагу, глаза молили... о чём? В тот момент это было неважно ― клокотавшая в душе ярость заставляла меня держать острие меча у его груди, а словно чужой голос кричал:
― Прими свою судьбу, предатель, ненавижу тебя, умри же наконец...
Охнув и пытаясь сохранить равновесие, Леам тянул ко мне руки, но от очередного порыва подошвы его старых сапог заскользили назад к роковой черте. Он что-то говорил, однако ветер заглушал слова, донося лишь обрывки:
― Поверь... нет моей... я не знал...
Вдруг он замер, и я почувствовал окружившую его магию, полные слёз глаза Лиса почернели. Бывший друг ринулся вперёд, насаживая себя на меч, и, крепко обняв, положил голову мне на плечо:
― Терри...
Только почувствовав на себе тяжесть обмякшего тела, я закричал... и проснулся. Меня сотрясали рыдания, а перепуганный Дар, всплеснув руками, растерянно бормотал:
― Да что ж такое... сынок, это всего лишь сон, пустая обманка. Не верь ему и возьми себя в руки. Вот так, молодец... Выпей-ка воды, я тут нашёл ручей и наполнил твою флягу. Успокоился? Хорошо, разбуди с рассветом, день будет нелёгким...
Когда первые лучи солнца заиграли на розовеющих облаках, позавтракав сухарями и водой, мы направились в сторону Призрачного города. После ночного происшествия стыдно было смотреть в глаза командиру, но он ни разу не вспомнил о кошмаре, и вскоре я расслабился ― насколько это, конечно, было возможно. Мысль о том, что ужасное видение может сбыться наяву, сводила меня с ума...
На этот раз ехали медленно, и сердце замирало каждый раз, когда Дар поднимал руку, давая команду остановиться. Почувствовав напряжение, он ответил на вопрос, который я так и не решился задать:
― Жители Призрачного города покинули его много лет назад, и ничего загадочного в этом нет ― здесь лютовал Великий Мор, много народа умерло от болезни, уцелевшие ушли в места поспокойнее. А все байки о призраках ― полная чушь, старушечьи сказки; бояться надо живых, а не мёртвых... И вот ещё что, Терри, когда войдём в город, строго следуй приказам, не спрашивай ни о чём, у нас не будет времени на разговоры. Доверься мне и действуй. Я слышал, ты очень меткий стрелок?
Я кивнул.
― Отлично, у тебя будет прекрасная возможность проявить свои умения. Что смотришь? Никакой магии ― хочу, чтобы сволочи умерли так же, как ребята...
Снова кивнул, соглашаясь. Я ни о чём не спросил, когда Дар зашёл в ближайшую церковь и вынес оттуда белую рясу ― молча переоделся, спрятав лицо в складках капюшона. Командир осмотрел меня, одобрительно хмыкнув:
― Что ж, "призрак", готов к бою? Тогда держи лук крепче...
Заброшенный город выглядел... убого и совсем нестрашно ― полуразрушенные, потемневшие от времени лачуги бедняков, всего несколько каменных домов и маленькая часовня на площади. Скорее уж посёлок, чем город... Дар провёл меня по лабиринту узких улочек, указав удобное для стрельбы место и впервые не скрывая ярости в голосе:
― Они уже движутся сюда ― я слышу цокот копыт. Сейчас устрою им ловушку и заставлю повернуть в твою сторону. Запасись терпением, боец: как только эти твари покажутся ― стреляй, не давая шанса для ответного удара, и быстро уходи. Место слишком открытое ― это, конечно, риск, но я хочу, чтобы они видели, кто их убил. Пусть обо...ся перед смертью.
Он ободряюще хлопнул меня по плечу, исчезнув в ближайшей двери какой-то развалюхи. И в этот момент паника, не дававшая нормально мыслить всё утро, отступила, душу заполнил странный, до боли колючий холод: он остудил жар сердца, заморозил разум, оставив биться в виске одно лишь слово:
― Убей!
Я лежал на крыше дома, сжав в руке лук, и ждал, когда они появятся... Совсем рядом что-то с грохотом упало, испуганно заржали кони, и знакомый бас, зло выругавшись, крикнул:
― Да тут всё от любого чиха разваливается, того и гляди придавит... Сворачивайте на соседнюю улицу, придётся объезжать.
Выдохнув, встал на колено, натянув тетиву. Сейчас, сейчас, ещё немного... Капля пота сорвалась со лба, и, пока она летела к земле, я увидел внизу трёх всадников. Громко крикнув:
― Эй, придурки! ― выпустил одну за другой две стрелы, равнодушно наблюдая, как взмахнули руками убийцы, и, с ужасом вглядываясь во вставшую в полный рост высокую фигуру в белом, захлёбываясь кровью, умерли в грязной пыли никчёмного городка.
Да плевать было на них! Я смотрел вслед мчащейся прочь белой кобыле, уносящей на себе Лиса, не рискнувшего мне помешать. Губы печально шептали:
―Зря стараешься, Лисёнок, тебе не уйти...
Спрыгнув с крыши, взял поводья Верного у вынырнувшего из-за угла бледного Дара. Он шёл с трудом, держась за бок, но в ответ на мои вопросительно поднятые брови только махнул рукой:
― А, ерунда, старая рана не вовремя открылась... Догони его и сделай то, что должен. Я буду ждать на выходе из этой дыры. Твой приятель... прости, бывший приятель поедет к Туманной Заводи ― просто поверни налево и гони коня, не пропустишь. Удачи, сынок...
Кивнул в ответ и, сбросив мешавшую рясу, поставил ногу в стремя. Рядом в дорожной пыли блеснуло яркое пятно, и, наклонившись, я поднял знакомые очки Лиса. Но вместо того, чтобы раздавить их сапогом, зачем-то спрятал маленькие стёкла в ладонь и, немного подержав, осторожно переложил в кошель на поясе.
Честно говоря, совсем не помню, как я оказался у Туманной Заводи ― озера, получившего название из-за круглый год висевшей над ним колышущейся белесой завесы. На берегу у воды мирно щипала пожухлую траву Шимми ― белая кобыла Леама. Наполовину скрытый туманом деревянный причал с привязанной к нему лодкой и сидящим в ней перевозчиком подсказали, где искать беглеца.
Я набрал побольше воздуха в грудь, запретив взбесившемуся сердцу разрываться, и бросился вперёд. Через несколько мгновений двое уже стояли друг напротив друга ― словно ждавший этого момента ещё более бледный, чем обычно, Лис и я, вмиг забывший всё, что так хотел высказать, но не опустивший лука с нацеленной в его сердце стрелой...
Мы молчали, словно внезапно разучились говорить, и вдруг этот негодяй радостно улыбнулся, как тогда, впервые увидев меня в отряде. Это было уже слишком, накопившаяся боль рванулась наружу, и голос задрожал от обиды:
― Смешно тебе, сволочь, да? Не терпится присоединиться к своим подельникам, дрянь... Смотри, как повернулась жизнь ― мы снова враги...
Улыбка покинула губы Лиса, он поднял руку, словно пытаясь защититься от моих слов, а не стрелы:
― Ты как всегда торопишься с выводами, Терри, послушай...
― Заткнись, заткнись, предатель! ― я кричал, и эхо понесло этот вопль над озером, вспугнув стаю припозднившихся перелётных птиц, ― не хочу тебя слушать, не буду! Опять попытаешься наврать с три короба ― ещё одна случайность, простое недопонимание, да? Сыт по горло твоим враньём... дурак... ― меня душили слёзы, но пока как-то удавалось сдержать их рвущийся к щекам поток.
Я поднял глаза ― сейчас лицо Леама выглядело точно так же, как в моём кошмарном сне ― несчастным и обречённым, и, сам не знаю почему, с губ сорвалось неуверенное:
― Тебе всё равно на этот раз не удастся меня убедить, и не пытайся...
В его глазах затеплилась надежда:
― Даже приговорённым к смерти дают последнее слово, Терри... Клянусь, я не знал о том, что задумали эти ненормальные. Видимо, они так и не смогли пережить то, что с ними случилось ― повредились рассудком. Им всюду мерещились враги, я потому и попросил капитана Шверга побыстрее отправить нас из отряда. Кто же мог подумать, что произойдёт такая беда... Я ушёл с ними, чтобы они не тронули тебя, Терри ― сумасшедшим нельзя противоречить.
Гнев вернул румянец моим щекам:
― Вот как? Ты же маг, Леам, почему не сжёг их прямо там?
Он опустил голову, вытирая глаза ладонью:
― Прости, всё случилось так неожиданно, что я... растерялся. Это был шок, наверное.
Злость сразу притихла, но не пропала совсем:
― Скажи это погибшим разведчикам, простят ли они тебя? ― я молчал, вспоминая тот ужас, ― говоришь, ничего не знал, серьёзно? Почему тогда предупредил и даже закрыл собой от стрел?
На него невозможно было смотреть ― казалось, гордый Лис от стыда готов был провалиться на месте:
― Я не солгал, Терри, просто у меня хорошо развита интуиция ― почувствовал их напряжение и понял ― сейчас что-то произойдёт. Нам обоим повезло...
Мой "ироничный" смех был жалок, больше напоминая глухой стон:
― Точно повезло ― обоих теперь считают предателями, а какая ждёт награда ― мм... Вороны выклюют идиотам глаза и сердца, всегда мечтал об этом, ― я опустил лук, садясь на доски причала. Леам пристроился рядом, нас снова накрыло тишиной.
Перевозчик в лодке закашлял, словно поторапливая, и я вздрогнул, беспомощно опустив голову:
― Что же теперь делать, а?
Леам пожал плечами:
― Тут два варианта: или отпусти ― я постараюсь первым найти "Золотую сеть". В этом случае есть шанс, что победителя сразу не повесят, а хотя бы выслушают, или убей сейчас, доказав отряду свою невиновность...
Легонько ткнул кулаком в плечо:
― Дурак, что ли? Вот ведь хитрец, снова заморочил голову, и как это тебе удаётся? ― встал, протянув ему руку и помогая подняться с подозрительно хрустнувших досок, ― знаешь, что? Иди-ка ты отсюда, Лис... убирайся, кому говорю, пока не передумал.
Леам смотрел так, что я понял, этот чудак сейчас снова бросится мне на шею, и потому как можно строже сказал:
― Уходи, Леам... Осталось слишком много вопросов, ты всё ещё под подозрением, понял?
Он кивнул с грустной улыбкой:
― А как же ты, Терри?
― Не твоя забота, выкручусь... ― прозвучало вполне уверенно, и голос больше не дрожал, хотя на самом деле я и понятия не имел, что меня ждёт.
Между нами повисла странная неловкость ― Лис медлил, словно ждал ещё чего-то, и, наконец, нерешительно пробормотал:
― Что ж, тогда я пошёл, да? ― и, не дождавшись ответа, повернулся спиной, а мне вдруг безумно захотелось, схватив за косу, прижать его к себе... Покраснев от этой нелепой мысли, я вдруг кое-что вспомнил:
― Постой, Ле...
Он обернулся, и, почему-то смущаясь, я протянул ему очки:
― Держи, опять посеял, растеряха... Как же ты без них? И... береги себя, что ли...
Леам радостно улыбнулся:
― И ты, Терри... ― его пальцы на миг коснулись моих. Я с грустью смотрел, как исчезает в тумане высокая стройная фигура, и прислушивался к негромкому плеску волн о борт уходящей лодки...
А вскоре, привязав поводья Шимми к седлу Верного, уже мчался к ждущему меня командиру. Тот сидел на земле, прислонившись к остаткам каменных ворот дурацкого Призрачного городишки, и мне не понравилось выражение его лица:
― Что, так плохо? Я сейчас, сейчас...
Заклинание исцеления слетело с губ, и Дар облегчённо выдохнул, даже улыбнувшись, правда, сказав совсем не то, что я надеялся услышать:
― Спасибо, Терри... Не трать зря силы, это рана от чужой магии, увы, её до конца не вылечить ― можно лишь отсрочить неизбежное. Да не пугайся так... Не думал, что придётся это говорить, но выхода нет: оставь меня здесь, бог даст, полегчает ― доберусь к своим, а нет, так тоже ничего страшного. Пойми ― я могу умереть в дороге, и некому будет защитить отважного Терри-Ворона от незаслуженной петли... Не хочу, чтобы твоя смерть была на моей совести. Это приказ ― беги, сынок. Мир велик, ты способный маг, нигде не пропадёшь...
Не понадобилось много времени, чтобы осмыслить услышанное ― молча подвёл своего коня поближе и, привязав к Шимми поводья гнедого, усадил Дара перед собой, буркнув:
― Будем считать, что я ничего не слышал... И на будущее ― своих не бросаю, а уж Вы, командир, постарайтесь остаться в живых, так-перетак. Сейчас вернёмся за Дрю и домой, в отряд. Показывайте дорогу...
Его тихий смех стал для меня лучшей наградой, а ещё я был ему благодарен за то, что он ничего не спросил о Лисе ― в умных глазах разведчика не было осуждения. Он понимал...
Мы не спеша возвращались назад, и я старался не думать о том, что ждало меня там ― в конце концов, мы все рано или поздно... Лучше, конечно, поздно. Гоня прочь грустные мысли, представлял, что сейчас делает Лис ― вот уж кому теперь точно придётся несладко ― один, без напарников и друга, даже без коня... Но он справится, конечно, справится ― потому что должен, нет ― просто обязан!