Пока не опасались встретить засаду, эльфы шли поодаль за телегой, и Даэрос рассказывал Нэрнису то, во что он совершенно не собирался посвящать Вайолу, а поэтому - вчера умолчал:
- Помнишь рассказ Пелли? Про рубаху? Странная вещь, да? А говор? Я еще в трактире Малка заметил, что человек, который договаривался с Мастером Гвалином о цене, говорит с каким-то странным придыханием. Но, судя по росту, это был не вчерашний всадник. Значит, их двое, с одинаковой манерой говорить. Понимаешь, что это значит?
- Из одного города? Все четверо?
- Не могу сказать ничего определенного про того возницу, который свистел. Он не столько говорил, сколько вслед кричал. Хотя... может быть, он просто живет здесь дольше.
- Здесь? Здесь - это где?
- По нашу сторону Предела. Не поднимай так бровь, как будто я сказал нелепость. Твой меч на тебя дурно влияет! Нэрьо, не обижайся, но ты же никогда не бывал в этих местах, на Восточных окраинах. Здесь нет такого говора - с придыханием. В Дреште - точно нет. В Сиерте и Торме - тоже. А они - не деревенские парни. И рубах таких никто не носит. Пелли права. В Малерне кого только не встретишь! Чего только не продают, а и она этого покроя ни на ком не видела. Хотя на её попечении наверняка было достаточно рубах. Да, и еще! Я все думал, почему тот "главарь" так быстро согласился на часть оплаты тарлами? Давай, допустим, что они все - все-таки "оттуда". Представляешь, сколько там будут стоить белые и голубые камни? Я только пока не понимаю, как они весь этот груз собираются переправить. Телеги по Запретному лесу не пройдут.
- Частями, наверное. Если они, действительно... А, кстати, что там такого в этом лесу запретного? - Нэрнис почему-то не желал думать о самом ближайшем будущем.
- Ах, ну да! Тебе никто не рассказывал. Понимаю, а то после таких рассказов, молодые и отважные дети, вот как наша Воительница, отправятся посмотреть и приключений поискать. Плохой это лес. Во всех отношениях. Завалы, труднопроходимые чащи местами, да и водится там, говорят, всякое. Половина страшных рассказов - конечно выдумки. Но не все. Предел отсекает часть леса, взбираясь на подножие Синего Хребта, и охватывает "нашу" сторону, подковой... И как-то он на природу повлиял. Я так предполагаю... Чтобы войти в лес, есть всего лишь сатров тридцать между двумя изгибами Предела. Кажется, что это - много, но ты это расстояние легко за день пройдешь. По сравнению с размерами самого леса - это узкое горло. Деревни, что когда-то были слишком близко - давно заброшены. Население сбежало в первую сотню лет, насколько я знаю. Обратно никто не вернулся. Сказки - сказками, а люди так просто дома не бросают. И хорошие места тоже. А там - совсем не плохо. На первый взгляд. Я как-то побродил по окраинам. Вроде бы все нормально. Но... Ночевать там не уютно. И звуки из леса доносятся странные. Некоторые знакомые, а некоторые я не смог опознать. Конечно, я - не лесной житель, но слышал я там... нечто. Не хочу пугать, но ни человек, ни зверь, ни птица так кричать не могут. А теперь, давай-ка, обгоним телегу. Ты чувствуешь что-нибудь впереди?
Нэрнис нахмурился. Ему уже и этот лес показался зловещим. Вокруг было тихо. Но местных пичуг, скорее всего, они сами и распугали скрипом телеги. Воды впереди не ощущалось. А сказки про то, как деревья каждому встречному эльфу отчитываются в лесных делах, Даэрос, наверное, не имел в виду. Или имел?
- Элермэ могла бы попробовать понять по рисунку листвы, есть ли впереди кто-то и как далеко, а я - даже пытаться не буду. Хотя, она уж скорее бы с белками договорилась. Или с Айшаком. - Нэрнис вздохнул. Ну, не умеет он ничего такого ценного. Умел бы - похвастался.
- Айшак сам с нами договорится. Я вот, смотрю - он хвост задрал, ушами стрижет. Останавливается часто. Давай-ка, братец в лес. Ты - влево, я - вправо. Не спорь! Девы, приготовьтесь. Пелли, если что - ныряй в шалаш. Нэрьо, с мечом против дубины не лезь. Против вил - тоже. Больше бегай и уводи их за собой. Если будешь выбегать при этом время от времени на дорогу - очень мне поможешь. А вообще - по обстоятельствам. Мы даже не знаем сколько их. Расходимся!
Даэрос скользнул в сторону и скрылся в густом подлеске. Он рассчитывал, что справа будет побольше "разбойников". Лес - гуще. Да и селяне придут именно с этой стороны.
Нэрнис исчез по другую сторону дороги. Подлесок заколыхался и успокоился.
Как будто эльфы отошли в лес и остановились там, бросив их одних. Пелли даже чуть натянула поводья. Ей стало страшно и одиноко. Но тут сзади запыхтела Вайола:
- Давай, скорее бы. Скорее! - Воительница не могла смирить дрожь. И это был не страх, не азарт, а самое натуральное нетерпение. Если бы об этом знал "перетекающий" от ствола к стволу Нэрнис, он бы сразу понял - таких не лечат. Бесполезно.
Пелли взяла дрожащей рукой хворостину и срывающимся голосом пролепетала Крысаку:
- Ну, пошел, пошел...
Айшака снедало такое же нетерпение, как и его хозяйку. Он вертелся волчком, рыл копытом землю, тряс головой. Вайола наблюдала за его действиями из шалаша из-за плеча Пелли и комментировала:
- Ну, вот! Как только голову вниз нагнет, как будто носом в землю смотрит, значит, собирается в бой! Видишь, голову пока не пригнул? Ну, давай, Пеллиэ! Поторопи эту корову!
Пелли торопиться не хотелось. Она в ужасе смотрела на "проклятого Айшака", как будто это он придумал разбойников на радость себе и своей ненормальной хозяйке.
Дорога довольно круто повернула вправо. Пелли аккуратно выехала по большой дуге, чтобы телега не зацепилась колесом и не опрокинулась. Впереди проезд перегораживал ствол. Айшак подобрал голову вниз, как будто хотел посмотреть, что это у него там на груди? В шалаше привстала на коленки Вайола. "О! Собрался! Не "куда", а полностью собрался!"
Из леса, справа, вразвалку вышел "крестьянин". Бородатый степенный мужчина, лет сорока - сорока пяти, спокойно прошел вдоль ствола, оставив преграду между собой и путниками. По-хозяйски поставил ногу на старое сухое дерево и спросил:
- И далеко едете-то?
Ни вил, ни дубины у него не было. Пелли никогда не поверила бы, что такой приличный селянин затеял что-то настолько неприличное, как грабеж и убийство. Убийство дев. Невероятно. Айшак застыл с опущенной головой.
Даэрос прекрасно видел, подкравшись со стороны леса, шесть широких спин "мирных селян". Никаких вил - только длинные ножи. Очень хорошо! А дерево эти "хлебопашцы" срубили давно, и всякий раз выносят на дорогу по нужде. Вот и сучья настелены, на которые его укладывают "по окончании дела", чтобы не гнило. Хозяйственные. И поговорить любят перед "работой". Очень по-крестьянски!
- Что молчишь-то, а? Девка? - Бородач вынул из-за голенища нож и перешагнул через бревно. Стоящий на дороге тщедушный лошак его не интересовал.
Пелли завизжала и, отталкиваясь ногами, поползла вглубь шалаша под защиту перины и Вайолы. Айшак, которого почти миновал "предводитель", нанес один мощный удар задними ногами, и разбойник налетел, распахнув объятия, на Крысака. Он, скорее всего не понял, что разрушило ему крестец. Крысак не любил, когда к нему так быстро идут знакомиться без яблок, и укусил незнакомца за щеку. Это был его единственный и абсолютно бесполезный вклад в общее дело. Разбойник потерял сознание сразу после сдвоенного удара копытами.
На дорогу с той же стороны, спеша к предводителю шайки, выскочило еще четверо мужиков. Четвертый - почти выскочил. Он свалился на обочине, как будто споткнувшись. Под левой лопаткой торчала черная "рукоятка" ножа. Слева в лесу кто-то кричал. Кажется Нэрнис. Селяне даже не заметили, что их стало вдвое меньше, чем было, спеша к телеге. Айшак отсек последнего и погнал по дороге, кусая и лягая. Слева выскочило еще трое разбойников. Но эти орали: "Уходим, эльфы!" Какие там эльфы... Старая оглобля с попонами отлетела в сторону под ноги нападавших, и в телеге восстала Достойная Вайола во всем блеске доспеха, с боевым ведром на голове и с огромной секирой.
- И-эх! - Секира просвистела у Пелли над головой, почти описав круг. Служанка обняла ногу защитницы и зарылась поглубже в покрывало. Вайола радостно ухала, стоя в телеге, утонув по колено в перине, но на сей раз, приняв достаточно твердый упор, чтобы не вывалиться. Она была в восторге от своей "боевой разминки" и производимого впечатления. Нападавшие отошли от шока быстрее, чем рассчитывал Даэрос. Один из грабителей попытался подколоть Воительницу снизу ножом в ногу, но случайно угодил рукой под секиру. Дева как раз начала замахи в обратном направлении. Разбойник выронил нож и схватился за запястье. Кровь хлестала из вены. Вайола радостно завизжала. А нападавший упал. С ножом в горле.
Слева, наконец, вылетел Нэрнис. Меч в крови, сам он - тоже, глаза - шальные. Что он кричал, никто понять не мог. А он - не мог замолчать. С возвратившимся бешеным галопом Айшаком, Светлый разминулся случайно. Айшак сделал "свечку" и сбил наземь еще одного разбойника. Подняться лиходей уже не смог. Лошак с такой силой отработал ему задними ногами по черепу, что мотнувшаяся голова чуть не насадилась лбом на тележную ось. Отвратительный хруст, крики, ор Айшака, храп мерина и вопли Нэрниса, которые странным образом стали перетекать в песню - Пелли прощалась с жизнью.
Вайола, наконец, выдрала свою ногу из "сестринских" объятий и довольно лихо свалилась на спину разбойника, который так неосторожно повернулся к телеге задом, отбиваясь от изящных атак Нэрниса. На блестящий наспинник Воительницы хлынула кровь - Светлый с оттягом рубанул мечом еще одного нападающего - наискось от шеи к груди. Тело рухнуло рядом с Вайолой. Помогать деве встать не имело смысла. Придавленный ею противник оказался головой аккурат между двух "железных" грудей, лицом в землю. Неуспокоенная, радостно урча, била его в темя рукояткой секиры. Голова - не гвоздь, и меж грудей забивалась плохо. Противник не подавал признаков жизни. Вероятно, он умер в тот момент, когда Воительница припечатала его к дороге и тем самым сломала шею. Нэрнис поспешил на помощь к брату. Даэрос успел расправиться с еще одним разбойником. Последний, оставшийся в живых "селянин" попытался отбить ножом колющий удар даги, но рассек воздух. Полутемный прыжком оказался у него за спиной, и в следующее мгновение острие его оружия уже показалось из груди грабителя. Айшак озверел от запаха крови и носился по дороге, топча трупы. Даэрос высвободил дагу и рванул обратно в лес.
В лесу хрустело и шуршало. Слышалось тяжелое дыхание - то ближе, то дальше. Но неведение длилось не долго. Даэрос выгнал на дорогу... хозяина постоялого двора. И у этого разбойника был меч. Для человека, прожившего всю жизнь в сельской глуши, такое искусство владения мечом было нереально. Да и двигался он слишком быстро. Для простого человека. Пока Нэрнис удивлялся и прикидывал, как перебросить брату свой меч, дага в правой руке Даэроса преобразилась, выстрелив в стороны двумя малыми клинками, и превратилась в трезубец. Полутемный захватил оружие противника, опускавшееся в рубящем ударе, крутанулся на месте, и меч "трактирщика" отправился в полет в сторону леса. То ли оружие успело упасть на землю, то ли еще - нет, но вторая дага в левой руке Даэроса уже погрузилась в тело врага по самые дуги. Теперь Нэрнис сообразил, почему его брат отбивался с правой руки более короткой дагой. В голове плыл туман. Мир как-то странно дрожал. В голове звучала протяжная музыка. Даэрос "накатывал" все ближе, как волна.
- Нэрьо, кончай петь! Аль Арвиль, держите себя в руках! Брат, ты меня пугаешь!
Даэрос безрезультатно тряс своего Светлого родича. Вздохнув, он отхлестал его по щекам. Песня закончилась. Наконец-то.
Пелли была там, где ей и надлежало быть - в обмороке. Поэтому её было решено пока не беспокоить. А вот Вайола пыталась встать и вытащить голову... трупа, застрявшую между "тазиками" грудей по самые уши. Даэрос, не церемонясь, уперся в плечо девы и рванул "предмет" за окровавленные патлы. Нэрнис смотрел на это, как на что-то далекое, невозможное, происходящее не здесь и не сейчас. Когда брат командовал, он слушался. Зачем он слушался, Аль Арвиль и сам не понимал. Но надо было что-то делать дальше. Двигаться. Вот поперек дороги, под копытами Крысака лежит бородатый "предводитель". Горло перерезано. Хотя Нэрнис видел с дерева, на которое он перебрался по веткам соседнего, первый удар Айшака, с которого все и началось. Именно после этого удара он спрыгнул вниз, чтобы... Об этом лучше не думать. Дерево убирать - значит, дерево убирать. Стилеты пересчитать. А снимать обувь с трупов...
- Нэрьо, я тебе потом все объясню. Воительница, телегу надо отвести обратно, задом. Айшака изловить и привязать. Возвращайтесь за поворот, возьмите Нэрниса за руку и уведите. Ждите там. Я позову.
Пелли очнулась и стала задыхаться в перине. Попоны и перекладина лежали рядом. Впереди дорога поворачивала, и надо было аккуратно проехать поворот. А то - крутой слишком. Но она же это уже делала... Или ей все приснилось? Нет! Не приснилось! Нэрнис, забрызганный кровью, гладит Крысака. Вайола обтирает Айшака её косынкой. Не приснилось. И эта жуткая воющая песня... Пелли заплакала.
- А Даэрос? Он погиб, да?
- Нет, - отозвалась Воительница, - он на дороге... убирается.
Нэрнис молчал и гладил мерина.
Наконец бесшумно прибежал Темный, и, подхватив Крысака под уздцы повел по дороге. Пелли сидела в телеге, не прикрытая никаким шалашом от того зрелища, которое упрямо лезло в глаза. По обе стороны от телеги в кровавых лужах валялись тела людей. Даэрос решительно вытащил старые сапоги, в которых прежде мучался Нэрнис, и заставил брата переобуться. Издевается, что ли?
- Здесь потопчись, теперь присядь, встань!
Он таскал его за собой от тела к телу. В телегу забралась Вайола. Она смотрела на жизнь гораздо проще, как ребенок, который вообще не понимает в чем ценность жизни. Пока. В молодости кошмары начинают мучить с некоторым запозданием.
- Новые следы делает! - Зашептала она на ухо Пелли. - Какой умный! А ножи как бросает!
Наконец, Даэрос удовлетворился результатом, бросил в телегу какой-то сверток и... привесил к заднику связку разрезанных сапог. Обернулся, посмотрел на бледную Пелли, запрыгнул в телегу и пристроил перекладину на место. Попоны шалаша были как нельзя кстати. Пелли еле сдерживалась.
- Вайола! Садитесь на Айшака. Так садитесь, потом оседлаем. Нэрьо, иди в телегу!
Даэрос запрыгнул на место возницы и взялся за хворостину.
- Но! Пошел.
Телега катила по дороге. Еще один труп с раздробленным черепом видели только Даэрос и Вайола. Это был тот разбойник, которого гнал по дороге Айшак. Догнал, значит. Нэрнис подобрал ноги, чтобы не пинать бурдюки и корзины, пристроенные под покрывалом, уткнулся Пелли в колени и беззвучно зарыдал. Приключения, оказались, совсем не такими веселыми, как он предполагал вначале. И страдал Светлый Аль Арвиль не от чувства вины, а от того, что жизнь имела, оказывается еще и такую, отвратительную в своей подлости и кровавости сторону. И ему пришлось принять участие в этой бойне. И каждое новое судорожное рыдание он сопровождал немым вопросом, на который никто не мог ответить: "И что им дома не сиделось, селянам этим?!"
Вечером лагерь устраивали Даэрос и Вайола. Пелли и Нэрнис спали в телеге.
- Сон - это то, что надо. Хорошо, что поспали. - Полутемный разводил костер.
- А я совсем спать не хочу! - Воительница, освобожденная от доспехов, ходила, пошатываясь, но храбрилась. - И что это они такие нежные?
- Они просто взрослые. - Даэрос вздохнул. - Давай, будить.
Нэрнис рассматривал свою одежду. Заскорузлые тряпки. Отвратительные пятна. Это все надо снять и... выкинуть. События минувшего дня возникали в памяти обрывками, и сколько Светлый их не гнал, упрямо возвращались. Где-то рядом журчал ручей.
Даэрос нагнал брата уже у воды. В мелком ручейке можно было разве что умыться.
- К озеру течет. - Нэрнис бы сейчас многое отдал за возможность погрузиться в воду целиком, отмыться, отчиститься. А пришлось только в лицо поплескать, да одежду сменить. Свои старые "тряпки" он бросил здесь же и пошел обратно. Разговаривать ни с кем не хотелось. У выхода на поляну его встретил часовой - Айшак. Проводил к костру и отправился "на пост". Пелли, слава Создателю, разговорчивостью не страдала, а у Воительницы рот был занят. Едой. Смотреть на это было невыносимо. Неужели она в состоянии есть? Даже Айшак, не жует по своему обыкновению, ни кусты, ни елки!
Вернулся Даэрос с мокрым свертком. Воткнул в землю поближе к костру пару сучьев, пристроил в развилках поперечную ветку и развесил на просушку стираные вещи Нэрниса.
- Нэрьо, не переживай. Я имею в виду стирку. У тебя сейчас не то состояние, чтобы думать. Вообще. Поэтому, лучше выпей. Есть ты все равно - не сможешь. Вайола! Не хрустите костями. Пеллиэ уже побледнела.
Воительница съела полкурицы и крушила зубами куриные кости. Не то, чтобы она любила есть то, что обычно выбрасывают. Она просто задумалась. По мере раздумий её лицо обретало выражение невинности и беззащитности. Округлившиеся глаза с удивлением смотрели в огонь. Её "подвиг" обретал наконец-то черты реальности. Напиваться, как в рассказах отца, совершенно не хотелось. Но она пила и пила. Кувшин с вином никто и не подумал у неё отобрать. Врагов убивать оказалось - нужно. Но - противно. Противно и гадко не в бою - а после. К счастью, Вайола был тем существом, которое любую проблему может упростить, объяснить (самой себе), пережить и найти в этом нечто нетривиальное. Вывод воительницы оказался далек от боя, разбитых ею и Айшаком черепов, от трупов на дороге и вязкого запаха крови. "А папа-то врал!". Вино и усталость навалились на отважную деву. Дитя Искусной Оплодотворительницы, она жила своей, ни кому не понятной системой смешанных ценностей. Поэтому её вторым порывом за сегодняшний день, было желание споить того единственного, кто был ей мил и дорог. Айшака.
Лошак выпил подношение безропотно и быстро. Хозяйка завалилась в кусты и засопела. Кругом все было такое мирное и спокойное. Айшак пошел побродить по лесу. Съесть что-нибудь навоевавшемуся лошаку было, на самом деле, необходимо.
Эльфы перенесли Воительницу в телегу и укрыли покрывалом. Вайола всхлипывала во сне, бормотала и ругалась. Нэрнис послушал, но так и не смог разобрать, что она хрипит сквозь сон. Светлый вернулся к костру. У него были вопросы. Но задавать он их не спешил. Его Полутемный брат, обычно все сам объяснял. Пелли сидела тихо, как мышь, но в полной готовности обнимать всех плачущих. Нэрнис вспомнил свои рыдания. Позор-то, какой!
И все-таки Даэрос был специалистом не только по части людей. Перевести разговор в ту область, где нужно считать, оценивать и строить планы, мог только такой, тертый жизнью брат.
- Ты понял, кто он был? - Полутемный намеренно выражался обобщенно. Чтобы вытянуть Светлого на разговор.
- Кто "он"? - Нэрнис понимал игру. Задать вопрос так, чтобы получить другой, нужный вопрос. А разве можно было реагировать по-другому?
- Трактирщик. Кто он... был? На самом деле?
- Человек. Слишком опытный - для трактирщика.
- Именно. Бывший наемник. Я предполагаю, что он осел в местной глуши, но быстро подмял под себя всех местных жителей. Сколько было нападавших с твоей стороны леса?
- Пятеро. Двоих я... зарубил еще в лесу. Сначала того, которому я...
- Подробности ни к чему. Значит, пятеро. Шесть - с моей стороны. Справа. И еще - сам трактирщик. Он не лез на дорогу. Отсиживался. Но все его дружки были прекрасно тренированы. Знаешь, как я догадался, что с ними еще кто-то есть?
- Нет. Услышал?
- Если бы. Он затаился весьма качественно. Залег и не шевелился. Простые крестьяне, промышляющие редким разбоем, нападают с тем оружием, которое им наиболее привычно. Вилы, косы, дубины, в конце концов. А у этих были только ножи. Длинные. Три четверти стандартного меча. И заточка - хороша. А его меч ты рассмотрел? Нет!? Ну, я его почистил и забрал. Потом рассмотришь. Облегченный - шесть отверстий по полотну клинка. Таким махать можно часами. Но этот "трактирщик" и обычным бы смог. А свист помнишь? Интересный клинок - поющий. Скоре всего, он сколотил банду из местных. Несогласных выжил. Но не это - главное. Он их тренировал. Все их ухватки были одного сорта. От одного мастера. Нэрьо! Ты не просто убивал этот сброд. Ты не понимаешь - ты многих спас. Представь... Я был в этих местах лет двадцать назад. Деревня была совсем другая. Не знаю, когда он здесь появился, но если бы не наше дело и спешка, я бы поискал в лесу могилы тех, кого они зарезали. И раскопал бы, Единым Создателем клянусь. Чтобы было понятно, кто валяется на дороге и почему. Представь, что нашем месте был бы Сорэад со своим слугой, племянницей и Достойной госпожой - в традиционном понимании этого слова. Где бы они сейчас лежали? А? А сколько их было за все годы? Вот! Попробуй подумать не о мертвых, а о тех, кто будет жить. В селе все равно будут крестьяне. Рано или поздно. И, надеюсь, им на голову не свалится ошалевший от своего мастерства убивать наемник - Даэрос сунул Нэрнису кувшин и заставил выпить. - Ты попробуй посмотреть на ... прошлое. Появляется в мирном селении головорез. Такой, который всю жизнь только и делал, что убивал. Конечно, когда-то давно у него тоже был первый бой. И он валялся в кустах и рыдал, ну или.... А опытные воины над ним потешались... А потом - привык. Стал сам мастером. Конечно - стал. Другой бы не дожил до своих лет, и не отправился бы в Восточные земли воплощать свою мечту. Наверное, она была... - Полутемного повело в размышления. Но Нэрнис, как ни странно был им рад. Это не убивало. Это оживляло все и всех - слова, образы, людей. - Представь, сельского парня, который мечтал завести собственный трактир и жить мирно и сыто. Жизнь его поломала, изувечила, переделала, а мечта - осталась. Только он не понимал, что это уже - не та мечта. Он накопил золота, купил трактир и землю. Но эта тишь да гладь уже не соответствовала его изменившейся натуре. Сколько он метался? Год? Два? И вот результат - он создал свое "войско". В меру - трусливое. Без знамени и чести. Но его "воины" обрели ту же уверенность в избранности, непобедимости, что и он. Много ли надо, чтобы победить купчишку или крестьянина, одиноко возвращающегося с барышом? Да, всего - ничего. И дубьем бы справились. Нет, Нэрьо! Он не за медяками в лес ходил. Ему просто нужны были воины, подчиненные, послушные. Пей! Это у меня такой водопад слов... потому же, почему у тебя - молчание. У меня тоже был - первый раз. Но это вовсе не значит, что второй или третий - легче. Проще - да! Но не легче. Пей и думай, о том, что по дороге пройдут обозы... И никто никого не зарежет. Легче? Нет? Тогда выпей еще. Ну, сходи в кусты - а потом - опять выпей! Пелли, ты меня понимаешь?
Пелли никак не ожидала, что потребуется её понимание. Даже наоборот. Она как раз закончила переделывать картину убийства многих людей в картину избавления мирных путников от разбойников. К тому же этот Полутемный, временами выворачивал все дело так, что мысли путались и сознание уплывало. Надо было учесть еще и этот "казус". Пелли учла. Прикинула и так и эдак. Все равно получалось, что он - прав.
- Достойная Пеллиэ! - Даэрос уже выпил изрядно и перешел на Высокий слог. - Хватит страдать. У нас не было выхода. Давайте представим следующее: я стучу в каждый двор и сообщаю селянам: "Почтенные! Грабить нас небезопасно. Убивать - тем более. Среди нас - два эльфа, одна воительница, буйная, молодая и потому нелепо-бесстрашная, и Айшак - порождение скотской мамы и дикого гоблина..." Иди! Иди, ко мне, хороший мой, тварь позорная, ценный конь, экз... экземпляр, - Даэрос сгреб Айшака за храп и пригнул к колену. - Вались, почешу! Так уж и быть. Вот! Вот как я мог объяснить, тем троим, которых он затоптал, что это не просто лошак, а.... научно обоснованная ценность? Подлая и злобная. А!? Пеллиэ! С чего я начал? А! Ну и еще - нежная дева, убивать которую - подло. Представили? Глупо? Да какого ж я тут тогда оправдываюсь! За всех!?
Айшак захрипел. Даэрос его сдавил слишком сильно.
- Прости, мерзавец. Хочешь укропчика? - Полутемный расщедрился на целый пучок. - Нэрьо! Кончай кусты удобрять! Тебе все равно - нечем. Иди, поешь! Пеллиэ, ты тоже, давай, кушай. А то на вас смотреть страшно - цветок сиори и полевая ромашка - того и гляди - ветром унесет. Хватит лепестками трясти. Такое впечатление, что до нас в мире вообще никто никого пальцем не тронул. Светлый мой! Тебе еще что-то неясно? Или мы разобрались с обстоятельствами? А?
- Сапоги... Зачем? - Нэрнис тяготился этим отвратительным фактом. Раздевать мертвых - это верх непотребства.
- Ах, ну да! Так... чтобы побыстрее поняли. Представьте: едут за нами четверо в плащах. Приезжают в село и видят: трактирщика нет. Его вдова объяснить ничего не хочет или не может. Слуга, тот самый, который с сизым носом, трусит и от гостей прячется. Значит - что-то случилось. А что? Где? И когда? Въезжают они в лес. Село тихое, подозрительно пустое. А они тут, кстати, не так давно проезжали в сторону Малерны. Впечатлились? исуем дальше. Рисуем дальше. Что они видят за поворотом дороги? И на дороге, и в лесу - бывшие селяне. Трактирщик со следами колющего оружия, и еще один селянин, убитый так же. Трое - ножом в спину. Один, с порезанный рукой, убит ножом в горло. Трое - с раздробленными головами. Еще один - со сломанный спиной и перерезанным горлом. И в довершение картины - двое в лесу зарублены мечом и их такой же мертвый друг - на дороге. Нэрьо, если бы ты с таким обильным на несуразности сюжетом столкнулся, ты бы попытался, хотя бы в целях сохранения собственной шкуры понять, кто их всех отправил в Вечные Чертоги?
- Да... Конечно, прочитать следы, посмотреть, кто и чем был вооружен...
- Именно! А теперь, - картина вторая. Те же и там же. И увидят они вот что: следы телеги Почтенного Сорэада уходят вдаль по лесной дороге. Некий лошак, судя по тем же следам, плетется сзади. Далее: почтенный Сорэад остановился. Он был поражен, напуган, но не менее жаден, чем обычно. Этот мерзкий скряга не взял только ножи местных "селян" - отбирать оружие мертвых - плохая примета. Но все, что на них было - хорошие сапоги (у троих были стертые, я оставил, как есть), амулеты, обереги, даже хорошие пуговицы - все собрал. Нэрьо! Не закатывай глаза. Когда на поле боя гибнут воины - и нападающие и защитники - окрестные крестьяне равно обирают тела и тех и других. И, спаси Создатель, раненых. Многие после этой "жатвы" переходят в разряд мертвецов. Никакой Сорэад не проехал бы мимо восьми пар хороших сапог и, не обыскав тела. Более того - отсутствие восьми пар сапог не дает возможности точно понять рисунок боя. Да на этой дороге и в лесу надо три дня сидеть, чтобы соотнести рост "селян" с отпечатками в лесу. А на дороге я следы убрал. Ну!? Понятно? Сорэад прибавил ходу, как это теперь выглядит, только миновав отваленное бревно. Последнего, айшаком затоптанного, "он" проехал не останавливаясь. А ты как думал? Я, по-твоему, должен был оставить следы того, как вчерашний дохлый лошак бодро дробил копытами черепа? "Сорэад" кидался ножами, а его "слуга" рубил благородным клинком головы сельских разбойников? Нэрьо, пусть они размышляют, кто и кого в лесу убил, и кто следы замел. Вполне небрежно - видно, что замел. Но качественно - не видно, чьи были следы. А Сорэад должен был остаться Сорэадом. И остался. И сам он, и его "слуга" обдирали мертвецов. Как и положено сорэадам. Пока вы с Пелли в телеге обнимались... хорошо, спали обнимаясь, согласен - неосознанно тискали друг-друга, хватит спорить по мелочам! Вот, пока вы были там - я был здесь. Сапоги и хлам этих "воинов серпа и мотыги" закопал в лесу. Вещи выстираны. Твои тоже. А, там, на дороге оставлен самый загадочный мертвец. Вайолин. У него такая дырка на темени, что запросто можно задуматься о буйных гигантских дятлах. И уши стерты. Пусть думают, как такое возможно. Мы живы. Наши "последователи" и прочие путники защищены от неприятностей. Что тебе еще для счастья надо? Светлый!? Забыть, как ты рубил и пел? Кстати, а что это за жуткий вой был? Я понял, что - песня. Не понял, про что?
Пелли, как особа с живым воображением, рисовала "картины". Этот Даэрос был в чем-то прав. По его словам - так во всем. Конечно, Великолепный Нэрнис убил бы всех разбойников. Она в этом не сомневалась. Но так повернуть все дело... Когда был найден главный виновник - трактирщик, Пелли соотнесла его с Малерной и поняла суть замысла. А когда выяснилось, где и как Темный исказил суть произошедшего (только по части следов) - успокоилась. Вот, если бы она не сообразила, где и что Даэрос вывернул наизнанку, то продолжала бы беспокоиться. Нэрнис налил ей вина, и тепло потекло внутрь, делая костер ярче, жизнь веселее, а вскрики Вайолы из телеги - забавнее.
- Даэр! У меня такое впечатление, что неделю назад я был ребенком, а теперь - постарел.
- Это страшно? Нашему, моему, то есть, Повелителю Амалиросу почти две тысячи лет. Живет же.
- Грустно!
- Это ты мало выпил! Вот я еще позавчера хотел совсем убить вот эту скотину. Скотинку! Ослище поганый! Ты. Да. Морда мерзкая. Теплая! Иди, я тебя поцелую! Какая же ты - ценная тварь! - Даэрос дергал за губу Айшака, который развалился у него почти на коленях, как домашний пес. - Пить будешь, гадюкин сын? Пока хозяйка не видит? А?
Айшак покорно выхлебал все, что ему налил в кофр обожаемый сильный вожак, и упал.
- Все! Спекся! А? Слабак! - Даэрос заливал бой вином, Нэрнис глушил свои муки тем же, Пелли пила за компанию. Её просто никто не научил выбирать компании. Иначе, она бы полностью осознала все, что происходило далее.
Сначала голодный, выпивший кувшин вина Нэрнис попытался спеть то, что он пел в бою. Волки навсегда ушли из этих мест. И Даэрос поздравил брата с очередной победой. Светлый был "хорош" настолько, что согласился выслушать стихи. Без рифмы. Но Полутемный пообещал бездну смысла. Потом поэт искал змею, но не нашел и стихи обошлись Нэрнису сравнительно легко. Без жертв. Это Пелли еще помнила. Но смысл "стихов" - не поняла. Её "обожаемый Принц" "делал лицо", но по всему было видно, что и для него смысл не так уж ясен. Даэрос, видя невменяемые лица спутников, пытался комментировать:
Нет осенней листвы.
Только эльф украшает собою иву.
Одинокий желудь.
- Ну! Это ж типичное! Ну, эльф на дереве! А, ну вас! Вот еще...
Страшно. Верят в легенды
Сыны дровосеков о бессмертных в лесу.
Эльф не может дать дуба
- Жизнеутверждающе, да? Или вот:
Эльф о корень споткнулся.
Старый дуб был им назван дубиною старой.
Любит эльф констатировать факты.
- Высоконаучно, вы не находите? Тогда еще:
Эльф пускает стрелу.
Умер старый клыкастый секач- поедатель
Дубов нерожденных
- Это о приумножении лесов. Понятно? Это цикл стихов. "Дубы и эльфы". Мой светлый период в творчестве. Пелли, ты нечувствительна к поэзии. Вот, другое дело - Нэрнис! Видишь? Он - плачет! Айшак, уйди, дай я брата обниму!
Нэрнис плакал. День был страшным, вино вымороженным, все остались живы. И даже Даэрос, вопреки ожиданиям, прочитал не нечто постыдное про голых дев, а вполне приличное. Ни одного похабного слова. Нефраль - а не брат. Понимает же, когда надо, кто, где, что, и как...
- О! Я, кажется, решил одну сложную задачу. Нэрьо. А принеси-ка нашу братскую чашу. Ладно. Ползти не надо. Пелли, то мятое блюдо в его сумке, помнишь? Неси. Сейчас я все объясню.
Пелли пришла в то состояние неуемной веселости, когда кажется, что можно еще много чего выпить, но на самом деле - пить больше нельзя. Она очень хотела петь, но не знала ничего кроме детских песенок, которые когда-то напевала ей мать. При эльфах исполнять такое - неприлично. Конечно, они думают, что "не могут дать дуба". Но это за них просто еще люди, как следует, не взялись.
Вайола брыкалась во сне. Вытаскивать из-под неё мешок было трудно. Но Пелли справилась. Даэрос что-то усердно втолковывал Нэрнису. Нэрнис выражал эмоции бровями, иногда жестами, но в целом, похоже, был согласен с доводами. В конце концов, он кивнул, пожал руку Полутемному брату, и Пелли поняла: момент упущен, темное нетрезвое чудовище заморочило голову Прекрасному Светлому Принцу и склонило его... ну, к чему-то, точно склонило.
- Милая наша Пелли! - Даэрос стоял с полным "блюдом" вина и почти ничего не проливал. - Твои заслуги перед нами неоценимы. Долг невосполним. Наш. Подвиг твой бес...бесценен! Мы с братом долго спорили, кто, как и чем из нас... кто из нас тебе более обязан, но решили, что - никто! То есть - поровну. Каждый из нас должен взять тебя в жены. Понимаешь? Нет, не на время, не по очереди, ты меня сбиваешь, дева! В том смысле, что у эльфов не может быть одной жены на двоих. Хочешь быть женой на двоих? А чего тогда подпрыгивать? Вот! Значит, в этом месте наши обычаи сходятся. Таким образом, если ты не можешь именно этим путем ... то есть мы этим путем никак не можем... Короче! Одна сестра на двоих вполне может быть. Это естественно! Хочешь братьев? Один - нормальный, другой - я. А я, как брат, очень даже неплох! Нэрнис, подтверди! Видишь? Кивает! Ну!? Что значит, если он хочет. А мое мнение где? Мы вообще в данном вопросе выглядим как из одного яйца, то есть - общее тело. То есть - дело. Ваше тело - наше дело, или наоборот? Я запутался с тобой, Пелли. Братьев заводить гораздо легче, чем сестер. Короче, Дева наша ценная, пей, пока наливают! Это братская чаша, а не блюдо мятое. За отказ - кровная месть! Ты хочеш-ш-шь крови!?
Этого Пелли сегодня насмотрелась и не хотела. В том, что Темный может убить быстро и на ощупь - не сомневалась. Она отхлебнула из "чаши". Даэрос приподнял засыпающего Нэрниса за ворот рубахи и показал ему "братский сосуд". Реакция была правильной. Не пить из этого было нельзя. И Нэрнис выпил. Пил честно. Даэросу пришлось отнять, чтобы самому приложиться.
- Все! Готово! Поздравляю, Пеллиэ, теперь у тебя есть два брата. А ты - есть у нас. Никуда не уходить! Если что - зови Айшака. Завтра нас везет Вайола. Как хочет - пусть так и везет. Два брата! Здорово, да? А... еще. Я тебе завтра уши проколю.
Темный растянулся рядом с Нэрнисом. Пелли смотрела на двух спящих эльфов и не понимала. Не понимала, как она может вот так любить этого дивного зеленоглазого... теперь уже брата. Не понимала, потому, что это было неправильно. Не понимала, чем два остроухих пьяных мужика отличаются от двух обычных пьяных мужиков, которых она в своей жизни неоднократно таскала из трапезной по комнатам. Не понимала, как можно вот так спать на земле. И еще - два спящих вповалку брата - это не просто два спящих вповалку. Они пачкаются, пылятся, они могут свалиться в костер. Пелли приступила к новым тяжким обязанностям. Откатила, повернула, уложила, укрыла. Между братьями как раз было место. Пелли втиснулась, по привычке прижалась к Нэрнису и вспомнила: "Я тебе завтра уши проколю". Лучше бы - сразу сердце. Она не понимала почему, просто - чувствовала так.
Ближе к утру проснулась Воительница. Костер потух, остатки ужина валялись, как попало. "Гарнизонная" дева быстро навела порядок и приволокла сучьев для костра. Потом еще раз прошарила окрестный ельник и принесла еще охапку. Делать было больше нечего. Неуспоенная Воительница обошла окрестности дозором, чуть не раздавила ежа и вернулась к костру. Надо же - как они мирно спят. Хоть сейчас нападай. Хотя.. Это - неправда. Светловолосый успеет убить раньше.
Даэрос открыл глаза и посмотрел в нежное розовеющее небо. Рядом лежала Пелли, в обнимку с Нэрнисом. Все трое - укрыты покрывалом и периной сверху. Жарко, но не сказать бы, что плохо. А вот это... Полутемный провел рукой по волосам. Тина какая-то... Что это?
Выпутав из волос что-то скользкое и длинное, Ар Ктэль был поражен. Некто, хотя не трудно догадаться, кто именно, вплел ему в волосы... кувшинку.
- Нэрьо, вставай! Озеро не так уж далеко. Доброе утро, Достойная Вайола! Благодарю Вас за такой изящный и нежный дар. Не Вы? А кто? Айшак?! - Даэрос видел такую детскую глупость впервые. Айшак, как же! И это - Айшак топчется вокруг телеги, краснеет, пыхтит и запрягает Крысака? Айшак-то, вот он, - уже пытается сожрать кувшинку. Вот так всегда - только определишь куда-нибудь одну деву, как тут же вторая начинает создавать проблемы. Ладно. До жениха - день лесом, день полем, а там - уже недалеко. А тину можно и потерпеть.
Свеженазначенная сестрой Пелли собиралась поутру помучиться вчерашними проблемами. Но ей не дали. Её коварный Темный брат (Пелли не могла его считать даже на четверть Светлым, как ни старалась), отправил Нэрниса и Вайолу к озеру - за водой и помыться. А сам вознамерился исполнить свое обещание. От вида иголки, загнутой на манер крючка, у Пелли сразу же закружилась голова. Конечно, Даэрос рассчитывал, что нежная персона упадет в обморок, и он ей проколет, все, что надо без проблем. Не тут-то было. Есть ситуации, когда девы предугадывают такое развитие событий: они лежат в полном бесчувствии, а над ними издеваются грубые мужчины.
Даэрос даже не сразу понял, зачем Пелли задирает юбки. Да еще так неприлично высоко. Просто поначалу она делала это слишком медленно. Зато потом показала вполне приличную скорость в беге по лесной, пересеченной упавшими стволами местности. Тропинка к озеру, которую протоптала ранним утром Воительница, позволяла бежать, почти не спотыкаясь. А Даэросу было не слишком удобно ловить деву одной рукой. В другой он сжимал свое страшное оружие. Шустрая девица пользовалась тем, что она есть никто иная как сестра, поэтому её нельзя было отловить на манер Айшака - сбить с ног и завалить. Приходилось бежать рядом и уговаривать.
- Пеллиэ, все девы, у которых есть серьги, сначала прокалывают уши...
Нэрнис и Вайола, заслышав сзади топот и вопли, благоразумно уступили дорогу.
- Милая моя, я же промыл иголку в вине! Я же не могу с ней бегать...
Топот затих где-то у озера, а потом раздались вопли: "Спасите! Помогите!". Светлый и Воительница рванули вперед. Уши ушами, но прокалываемые девы так не орут.
И - точно! Берега озера оказались илистыми, а местами болотистыми. То ли Полутемный специально загнал Пелли в топь, то ли она сама туда угодила, но Даэрос собирался воспользоваться моментом. Он перекинул, к увязшей уже по грудь, Пелли толстую корягу, а теперь полз по ней, вместо того, чтобы вытаскивать несчастную сестру. Свой "крючок" он зажал губами, поэтому разобрать в точности, что он говорил - было невозможно. Но суть Нэрнис понял: непременно спасет - как только уши сестре проколет. Пелли была в безвыходном положении: руки заняты корягой, ноги скованы трясиной.
- Даэр! Тебе не стыдно? Кто так с сестрами обращается?! - Нэрнис был возмущен.
Даэрос пристроился на коряге на корточках, взял в руки "иглу" и возразил:
- Я слышал, что все браться и сестры именно так в детстве и поступают. Дерутся, ругаются, жалуются друг на друга родителям. У нас не было совместного детства. Я восполняю пробелы. Сейчас Пеллиэ меня немножко поненавидит. Потом уши заживут, и она будет меня любить. Снова. А я её по-братски поцелую. Сестрица, не верти головой - ты же не хочешь оказаться с проколотым носом, как орчанка? Чем быстрее проколем, тем быстрее вытащим тебя отсюда. Вот, все! И стоило бегать? - Даэрос прополз по бревну обратно, вытащив Пелли на себе. - Теперь тебя надо отмыть, а мы тебе по-братски одолжим что-нибудь из одежды. И меня тоже надо отмыть. А в ближайшем городишке купим тебе пару платьев. Нет, три. Ну, не плачь! Потом сама радоваться будешь. И я тебе еще колечко подарю. Да, Воительница! Второй орден Вам обеспечен.
Пелли зашла в воду в платье и делала вид, что полощет подол. Хотя окунаться надо было целиком. Даэрос, например, так и собирался сделать. Надо было только зайти поглубже, где вода не такая мутная. Но Пелли не задавалась вопросом "Кто прав - кто виноват", она просто дернула проходившего мимо Темного за ногу, и он отравился купаться не по своей воле и на мелководье.
- Видишь, Даэр, какая у нас сестренка мстительная - вся в тебя! И волосы, кстати, белые-белые, как я помню. Пеллиэ! У тебя точно Темных в роду не было?
Вайола, наконец, поняла, кем приходится двум эльфам эта невзрачная девица. Но, проспав весь процесс "братания-сестрения" она сочла, что ей, после боя, наконец-то оказали доверие и открыли тайну.
По возвращении на стоянку, Даэрос снова взял командование на себя.
- Ну, будем считать, что повеселились и размялись. А к озеру прогулялись даже быстрее, потому что - бегали. Но я бы не советовал всем ежедневно мокнуть. Особенно девам. Быстро переодеваемся и трогаемся в путь. Вайола, сегодня повозкой правите Вы. Одевайте свое прекрасное платье. Мы к вечеру покинем лес, а за лесом сел гораздо больше. И не исключено, что нам кто-нибудь может навстречу попасться. Пеллиэ, развесь свое платье на просушку снаружи навеса. Надеюсь, до вечера оно высохнет с ветерком. Нэрнис, я думал, что ты весь день сегодня проспишь. Значит, будешь сидеть и скучать в телеге. Ну, иногда мы можем пройти часть пути лесом. Для разминки. Да, Воительница, и для - разведки тоже.
Крысак кивнул на прощание поляне, Айшак попытался порвать привязь и вырваться на свободу. Даэрос недобро на него посмотрел, потом вспомнил, как вчера расчувствовался и даже поцеловал это "отродье" и посмотрел еще злее. Лошак притих и смирился.
Дорога была тиха и пустынна.
- Хорошее время года. Так, глядишь, без лишних встречных проедем. - Даэрос был доволен почти всем. Особенно своей вчерашней находчивостью. А тем, что его, изворотливого и шустрого за ногу подловили - нет. Повторив мысленно сто раз "Нельзя расслабляться и недооценивать противника", он счел себя достаточно наказанным и пришел в прекрасное расположение духа.
Пелли полдня проспала в телеге. Платье высохло даже раньше, чем она думала и теперь она смогла сменить Воительницу на месте возницы. Вайола заползла в шалаш "пожевать". Остроухие браться шли-бежали лесом и на "ау" "сестры" откликались голосом "Сорэада" и ... Нэрниса.
Служанка привыкла чаще исполнять чужие приказы, чем приходить к решению самостоятельно. Поэтому размышления над темой "как правильно любить брата" продлились до самого вечера. Оказалось, что если много думать - дорога становится короче, и день - тоже. За это время Пелли успела честно рассмотреть вопрос разной продолжительности жизни людей и эльфов, несколько раз напомнить себе о бесполезности своих мечтаний и прийти к выводу, что её Темный брат оказался, как обычно (как ни противно) - прав. Временами навещаемая, томно вздыхающая по Прекрасному Принцу беззубая старуха - зрелище не столько комичное, сколько тягостное и отвратительное - для обоих. Совсем другое дело - престарелая сестра. С учетом, что брат не является кровным родственником, любить его можно все-таки чуть больше, чем обычного брата. В положении сестры нашлись и другие преимущества: вполне допустимо целовать этих самых братьев - Темного для "маскараду", Светлого - для удовольствия.
За этот день Пелли стала еще взрослее, потому, что, в конце концов, удивилась собственной изворотливости. Правда, она быстро пришла к согласию с собой, решив, что в обычае братания, заложено нечто большее, чем простое питье вина. И что-то все-таки передается с этим действием от брата к сестре или от сестры к брату. Поэтому изворотливость - это, несомненно, от Темного. Уши, в которые Даэрос просунул вымоченные в вине нитки, еще болели. Но мысль о будущем великолепии в виде прекрасных сережек уже согревала.
Все мужчины любят покрасоваться, было бы перед кем. Друг перед другом, конечно, - тоже. Но когда в их обществе оказываются девы, даже если они сестры или чужие невесты, то суть "показухи" от этого не меняется. Каждый постарается быть самым ловким, самым быстрым. Самым-самым. Поэтому, обычно, компании, в которых есть представители таких разных народов, как мужчины и женщины, редко достигают успеха. Хорошо, что все окрестные крестьяне готовятся к сбору урожая, дороги пусты, а праздные путники в этой части Империи - редки.
То, что два представителя мужского племени были эльфами, нисколько не изменило сути дела. И Воительница была абсолютно права, когда предположила, что Нэрнис, для того, чтобы собрать по склонам оврагов позднюю землянику (в её шлем, выстеленный лопухами) должен был отставать, удаляться от дороги и "терять контроль над ситуацией". Те же претензии были предъявлены Даэросу, который завалил подсвинка. Где это видано, чтобы молодые кабанчики паслись у дороги в одиночку, напрашиваясь на ужин? А в сказки о том, что остроухие охотники способны убивать врагов, собирая ягоды, Достойная Вайола верить отказывалась. Она отлежала себе бока и потому была не в духе. Масла в огонь её возмущения добавляла Пелли со своим проявлением родственных чувств. Даэрос был награжден поцелуем, потому что кабанчик "ах, какой свеженький!", Нэрнис за землянику, которая "ах, какая сладкая!", еще раз - Темный за "ах, какого миленького поросеночка!", и - опять Светлый, потому, что - "такой заботливый!". Как можно было убитое животное считать "миленьким", Воительница не понимала. И переспросила:
- Пеллиэ, ты хотела сказать, что кабанчик "дохленький"? А не "миленький"? Да?
Пелли пришлось признать, что - да, дохленький. И со стороны Даэроса было крайне любезно его умертвить не глазах у дев. Поэтому Темный был еще раз поцелован. А следом - Светлый, "чтобы никому не обидно было... из братьев". На этом поводы целоваться иссякли.
Нэрнис решил, что Пелли была не менее одинока всю жизнь, чем его Полутемный брат, поэтому у неё образовалось такое обостренное восприятие, пылкое изъявление чувств и общее приподнятое настроение.
Ар Ктэль, которого еще никогда в жизни не целовали так неискренне, покопался в своей безрукавке, вытащил очаровательное колечко с белым тарлом, не совсем гарнитур, но подстать сережкам, и торжественно надел на пальчик Пелли со словами:
- Как и обещал, это - тебе сестренка.
И про себя добавил: "За изворотливость и умение ловить момент".