Фиолетовая наглазная повязка свидетельствовала о высоком ранге докладчика. Условно можно сказать, что чем темнее повязка, тем выше ранг. Впрочем, есть масса нюансов. Чёрную повязку носил сам Генералиссимус.
Поморщившись, Генералиссимус вспомнил марлевые бинты, которые спешно наматывали новорожденным, одновременно с обрезанием пуповины. Бинты быстро пропитывались сукровицей, и становились грязно-жёлтыми.
- Детская смертность остаётся высокой... количество суицидов растёт, и в северных провинциях приняло угрожающие масштабы... кроме суицидов как таковых, массовым стал синдром апатии к жизни... - чеканил слова докладчик.
Война была всегда. Начали её полулегендарные вожди К. и Н., с тех пор минуло много поколений. Сейчас, после Победы, идёт своеобразная мутация сознания. И она не может пройти безболезненно, размышлял Генералиссимус.
Он задумчиво смотрел на снимок колоны пленных. Тянущиеся до горизонта цепочки истощённых людей во главе с поводырями-капо. Несколько человек повернули головы в сторону фотографа, видимо ориентируясь на звук... или то пресловутое шестое чувство, о котором упоминают ветераны, имевшие дело с овеянными мифами Повстанцами Катакомб.
- От эпидемий, как способа оптимизации биомассы пленных, мы отказались окончательно после Чумного августа, когда эпидемия охватила всю страну. Голод - вполне эффективный инструмент, - продолжал докладчик.
- Моральный дух Нации - вот что сейчас действительно важно... - тихо сказал Генералиссимус.
- Что, простите? - спросил докладчик, сбившись на полуслове, и моргнув единственным глазом.
- Продолжайте. - Генералиссимус встал и подошёл к окну.
***
Генералиссимус стоял на террасе перед заполненной Народом площадью.
- Первая годовщина Победы. Много это или мало? Один год против многих веков, многих поколений наших предков. Так много это или мало? Это - целая вечность. Вечность, данная нам Высшим Разумом на осмысление всего величия Подвига. Когда Герой-Победитель думал о страданиях своего народа, услышал он глас с небес. С ним заговорил Высший Разум. И голос сказал: "Вы убиваете друг друга испокон веков. Я не могу понять зачем. Вам хватает пищи, вам всем хватит земли и на жизнь, и на могилу. Но вы живёте и умираете ради войны. Сначала меня это повеселило, потом озадачило, и наконец, мне стало грустно. Так скажи - чего же вам не хватает? Ответь! И я дам вам это. Но знай - я справедлив. Я дам вам то, что попросите - но вашему врагу я дам того же, и вдвое больше". Герой-Победитель задумался. Чело, его будто высеченное из гранита, озарил внутренний свет решимости. И сказал он... что?! Что он ответил? В чём его Подвиг?! - громогласные слова Генералиссимуса резанули воздух над площадью.
Миллионная толпа колыхнулась, напомнив море, и как галька тысячами разнотонных камней шелестит в такт прибою, так и толпа выдохнула тысячами голосов: