Был тихий морозный вечер. Снег лежал белым настом и хрустел под ногами. С неба неторопливо падали снежинки и опускались на крыши домов и машин, укрывая их от ветра, который неприятно обжигал лицо невидимым холодным пламенем. В воздухе витал дух праздника. Где-то вдалеке светились ёлочные огни. Слышались радостные детские возгласы. Это был сочельник. И казалось ничто не могло омрачить этот вечер.
Герман стоял и курил на балконе своей квартиры. Выпускаемый дым смешивался с дыханием и растворялся в воздухе. Он не мог созерцать всей красоты зимы. В канун этого светлого, прекрасного праздника Герман был мрачен и угрюм. Он смотрел на улицу не видящими глазами, смахивая пепел на чей-то ковер внизу. В тот момент ему было все равно. Докурив, Герман вернулся в комнату, взглянул на часы, было 23-00, и достал бутылку виски. В последнее время пил он много и часто, тщетно пытаясь заглушить свою скорбь о погибшей жене. Для него эта была невосполнимая утрата.
Кира разбилась на машине. Земля была покрыта льдом. Жена Германа ехала по трассе, и вдруг откуда не возьмись выскочил мотоциклист. Он пошел на обгон по "встречке", пытаясь проскочить между грузовиком и "хондой" Киры. Грузовик нёсся с огромной скоростью. Мотоциклисту некуда было деваться, и он стал смещаться в сторону "хонды". Кира, видя всё это, резко вывернула руль вправо и вылетела на обочину. Мотоциклист пронёсся вперед по освободившейся полосе, сверкнув фарами в знак благодарности. Больше она его не видела. Кира пыталась осознать тот факт, что спасла жизнь человеку, и не заметила дерево... Всё произошло быстро. Машина влетела в дерево. Перед разбился всмятку. Подушки безопасности не сработали. Киру бросило вперед, она стукнулась головой об руль... Она умерла от потери крови через час. Скорая приехала через два...
После похорон Герман взял трёх недельный отпуск. И все три недели он проводил одинаково. Каждый день он пытался понять, почему она так поступила, почему она спасла жизнь совершенно незнакомому человеку и сломала собственному мужу. Герман, склонный к мистике, искал какой-то знак, подсказку. Он был убеждён, что это произошло не случайно.
И теперь в сочельник Герман сидел в просторной гостиной, со вкусом обставленной, со стаканом алкоголя в руке. Хотя хозяин дома всегда, даже после трагедии, оставался утонченным, и никогда бы не отозвался плохо о виски, сейчас Германа от него тошнило. Но он не мог не пить. Не пить означает столкнуться с проблемой один на один. Он бы просто сошёл с ума. Герман чётко понимал это. Точно также, как понимал, что посадит печень или заработает инфаркт, если продолжит пить виски каждый день. Ведь стаканы потихоньку превращались в бутылки, а бутылки скоро превратятся в литры. Но он предпочитал умереть быстро, во сне например, чем медленно сходить с ума каждый день. Друзья Германа жалели его, но не могли ничего сделать. Он не хотел слушать, что жизнь продолжается и прочей сентиментальной ерунды. Ему требовался только ответ. Ответ, почему она так поступила? Но никто не мог ему помочь. Герман сидел пьяный и обливался слезами, вскоре он уснул...
Была полночь, когда Герман проснулся. Праздник уже наступил. Вдруг Герман решил пойти пройтись, это могло его отвлечь. "Но сначала надо зайти в ванную, умыться" подумал он. Тридцати пятилетний мужчина смотрел на себя в зеркало. Он был ужасен: не брит, с всклоченными волосами, в растрепанной одежде, с сумасшедшим взглядом . Лицо его было нездоровым, осунулось, появились мешки под глазами. "Да такому как раз в психушку" подумал Герман. И тут он не выдержал. Упал на колени и неистово закричал: "Почему? Почему это случилось". Крик эхом раздавался в ванной комнате. Соседи уже стучали по батареи. Ему было всё равно. Так продолжалось пятнадцать минут. Потом Герман всё же успокоился.
Долговязый мужчина в пуховике, без шапки и перчаток, шёл по улице. Он не замечал прохожих, натыкался на них, и даже не извинившись, продолжал свой путь. Путь... А куда он собственно направляется? На кладбище, где похоронена его жена? В церковь? Герман не знал этого, не преследовал какой-то цели, просто шёл. Он свернул за угол. За ним стоял пожилой человек в старой одежде и держал в руке чашку для подаяния. Герман даже не посмотрел на него и пошёл дальше. Тут старик окликнул мужчину:
- Не подадите на хлеб?
- Нет - холодно ответил Герман.
- Но мне совсем нечего есть - умолял старик. Тут Герман развернулся и направился к нему. Он был возмущён такой явной наглостью.
- Послушай меня, мужик! Тебе есть нечего, а мне незачем больше жить! Понятно? Поэтому не говори, что тебе труднее чем мне!
- Почему вы такой злой? Сегодня же праздник - вылупился удивлёнными глазами на своего обидчика бедняк.
- Бога нет, и праздника тоже нет!- яростно бросил Герман.
- Неправильно говорите. Надо: у меня нет Бога.
- Мне наплевать, мужик. Не трогай меня, говорю же, мне хуже чем тебе. У меня жена погибла. Я потерял смысл жизни - орал мужчина.
- Конечно, тебе тяжелее чем мне. Ведь я с Богом живу, и беда тебе послана неспроста. Видимо грех совершил ты - сказал старик. Тут Герман сбесился, он достал деньги из кармана и сунул бедняку, прокричав:
- Возьми, только отстань от меня.
- Деньгами не откупишься от содеянного. Только обращение в веру и исповедь спасут тебя - безостановочно, словно впадая в транс, начал бедняк. Герман убрал деньги и толкнул старика. Мужчина уже не понимал, что делает и что происходит. Он себя не контролировал.
- Не нужны мне твои проповеди, если не замолчишь я тебя убью - замахнувшись кулаком, сказал Герман. Глаза его налились кровью.
- Ты можешь сделать со мной что угодно, но сможешь ли ты принять это на душу? - сказал старик, улыбнулся и закрыл глаза. Герман опустил руку и залился слезами. Он вдруг вспомнил ту ночь. Герман отмечал с друзьями какое-то событие, выпил тогда очень много, но это не остановило его, и он сел за руль. Тем мотоциклистом был Герман. Этим стариком был Светоч.