Аннотация: Для нового сборника рассказов... Мир царя Михаила. 3-е ЕИВ Канцелярия, жандармский корпус... шпиены и шпиенские игры.
..............1."My name is Reilly. Sidney Reilly".........................
"Май нейм из Бонд. Джеймс Бонд"
"О, Джеймс, тии дюшка!"
Реплики из кинофильма
"Из России с любовью" (РИ).
- My name is Reilly. Sidney Reilly, - невозмутимо произнес задержанный, но вся его бравада была смазана брошенным исподволь нервным взглядом на державших наизготовку "Маузеры-авто" жандармов. Один из них кривовато усмехнулся, перехватив этот взгляд, и демонстративно перевел предохранитель в положение "очередь". Второй замахнулся было, но перехватив укоризненный взгляд молчащего (пока) Георгия, вместо удара подровнял кепи. Но его замах заставил задержанного вздрогнуть и следующие слова прозвучали не столь холодно: - I demand the consul, - напряженным голосом произнес Рейли.
- Чего он там говорит-то? - спросил командовавший жандармами полноватый прапорщик в новомодном пенсне из узких стеклышек.
- А вы что, англицкого не знаете? - с явно заметной иронией спросил Георгий, внимательно глядя на опять принявшего невозмутимо-холодный вид, " я - не я и лошадь не моя", Рейли.
- Виноват-с, ваше благородие, мы тут в провинции больше турецким да французским балуемся, - забутафорил, сообразив, прапорщик. " Молодец? - подумал Георгий: - правильно его рапорту на увольнение ходу не дали", - вслух произнося, однако, совершенно другое: - А, ну тогда довожу, что сей господин, называющий себя британскоподданным Сиднеем Рейли, требует консула.
- Маладец, аднака, - с резким кавказским акцентом протянул говоривший до того литературным языком прапорщик: - ближайший консул на Территориях только в Константинополе. Время протянуть хочет? Знает, что по Указу Его Императорского Величества о бомбистах мы его дело должны в двадцать четыре часа рассмотреть.
Георгий с удовлетворением заметил на, казалось, невозмутимом лице Рейли приметы внутреннего волнения, практически невидимые менее опытным жандармам, да и прапорщику.
"Попался, голубчик. Как не прикидывайся англичанином, но местечковое детство все равно сказывается" - с удовлетворением подумал ротмистр жандармерии. - Ну что вы, Лаврентий Павлович, какой же из сего господина бомбист? Что-то вы преувеличиваете, - ответил Георгий. Но прапорщик ничего не успел сказать, в помещение ввалился, сопровождаемый рядовым стрелком, поручик барон фон Турн-унд-Таксис. В комнате раздался лязг и грохот сваливаемого на стол рядовым оружия - британских одиннадцатизарядных карабинов, ручного пулемета МакЛеан-Льюиса и нескольких круглых гранат без взрывателей.
- Вот "захоронку" нашли, сплошь британское оружие, - шумно утирая платком пот, доложил поручик. Стрелок, сбросив свою ношу, тут же отошел в сторону и застыл у дверей, взяв карабин наизготовку.
- А ви гаваритэ, вашэ благародие, - опять бутафорски протянул прапорщик и бросив на задержанного полный такой ненависти взгляд, что вся невозмутимость того испарилась, как туман под порывом ветра, добавил: - Он ведь по нам из пистолета стрелял. Пистолет подобран жандармом Романовым и в спецмешок положен. Пальчики его на рукоятке точно сохранились. Вот вам и действия, подпадающие под Указ.
На Сиднея можно было и не смотреть. Вся напускная бравада его исчезла, и перед жандармами вместо невозмутимого британского джентльмена предстал попавшийся "на горячем" местечковый рецидивист, какой-нибудь Мишка Япончик, почуявший, что на этот раз он перестарался, и вместо уютной камеры и тачки на каторге его ждет "элегантный" "галстук Столыпина".
- Ну, вы преувеличиваете, господин прапорщик, - отметил Георгий, продолжая следить за реакцией Рейли, - какой же он бомбист. Как иностранный подданный он под указ попадает косвенно, скорее как нелегальный агент, оказывающий сопротивление жандармам при аресте.
- Может и так, вам виднее ваше благородие, только по мне что в лоб, что по лбу. Разница невелика, вместо повешения - расстрел, - кровожадно усмехнулся прапорщик, поправляя кобуру.
- Не говорите, господин прапорщик. Разница большая. Расстрел - он как-то эстетичнее выглядит, - усмехнулся Георгий, глядя на потеющего англичанина, непрерывно утирающегося уже насквозь промокшим носовым платком: - Но мы пожалуй отвлеклись. Господин барон, ваши солдаты обыск закончили? Тогда вместе с господином прапорщиком всех оставшихся бандитов... - и ротмистр правой рукой проделал крестообразное движение. Заметив, однако, что барон начинает понемногу наливаться кровью, разозленный возложенными на его взвод палаческими обязанностями, Георгий добавил: - Поскольку с деревьями здесь плохо, разрешаю расстрелять.
- Слушаюсь, - четко ответил еще не остывший барон, и так же четко, по-строевому повернулся к двери, когда ротмистр добавил вслед: - А стрелка своего оставьте, он мне задержанного постережет, пока я протокол напишу. Как тебя, браток? - обратился он уже к солдату.
- Рядовой Ивакин, ваше благородие!
Продолжение следует...