Бессонная ночь и тяжёлый день. Я приветствую вас, учитель! Вся эта бессонница хороша тем, что я после неё понемногу превращаюсь в мыслящее существо. В том смысле, что отключается всё, кроме мысли. И это даже очень и очень приятно.
Я, в какой-то мере, приближаюсь в состоянию призрака. Чувства (в смысле, ощущения) отмирают, отключается тело и внимание. Это приятно, ибо не мешает концентрации мысли. Одно неудобство, о мудрейший, состоит в том, что в таком состоянии (почему бы не считать его выключенным?) я крайне опасен для окружающих. Причина в том, что исчезает всякая граница между событиями и мыслями. А это – смертельно опасно! К примеру, что произошло, если в голову пришла мысль морду набить? Я не в состоянии контролировать, прошелестела ли это мысль, или я действительно кого-то прибил. Впрочем, о гуру, меня это не особо волнует. Если кто и огрёб, то по своей вине. Просто так во мне такие мысли не возникают.
Но мы отвлеклись, о мудрейший, а я собирался вернуться к вчерашним (или сегодняшним? а чёрт его разберёт…) баранам…
Несколько звёзд назад, помнится, мы разговаривали о цивилизации. Разбирались в её влиянии на человека. И помнится мне, о мудрейший, не до конца разобрались. Осталась пара штрихов.
Во-первых, с цивилизацией связано такое ещё понятие, как иерархия. Что это за зверюга такая и с чем её едят? После некоторых раздумий можно придумать, что иерархия есть древовидная структура общества людей, построенная согласно правилам взаимной подчинённости. Это-то, как раз, и не особо мудрено…
Интересно иное. Как человек в иерархию попадает? Как он обретает подчинённых и как сам становится подчинённым? И как всё это на него влияет? Это уже очень интересно. И чрезвычайно важно. Хотя бы потому, что все мы от рождения вплетены в великую кучу иерархических систем. Дальше путается…
Вот… Во всех нас есть очень сильный инстинкт. Ницше назвал его волей к власти. Другим слагаемым является постулат об абсолютном неравенстве. Формулировку я не помню, но было там что-то о том, что каждый имеет больше или меньше, чем иные. И всё равно, идёт ли речь о деньгах, силе, здоровье, интеллекте. Из этих двух слагаемых возникают условия подчинения. Каждый стремится к максимальной власти, но в идеале может иметь её столько, сколько позволяют его преимущества. Но это – в идеале.
Существует много разных иерархий. И не во всех мы можем занимать одинаково высокое место. Тот, кто высоко поднялся по пирамиде ума, к примеру, тот не обязан столь же высоко стоять в пирамиде физической силы. Обычно, так и бывает. Но не всегда люди это принимают.
Наши преимущества суть произведения разных уровней тонкости материи (уже туманно, но 28 часов без сна своё дело делают)… Скажем так: физическая сила грубее интеллекта. В то время, как насилием можно воздействовать на каждого (Катон – редкое исключение), интеллект воспринимается далеко не всеми. Каждый ведь знает, что кулак всегда убедительнее разумного довода. И люди заметили, что преимущества на более тонких уровнях достичь неизмеримо труднее. И в погоне за властью идут по пути более грубых иерархий.
Если в самом начале о положении решалось, исходя из того, кто что умеет, то теперь мы и это извратили. Теперь наверху тот, кто способен больше вреда принести непокорным. И всё это – плоды нашего стремления к лёгкому пути.