Логинова Лена : другие произведения.

Интервью с чеченским хирургом Хасаном Баиевым

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

   0x01 graphic
  

   Интервью с Хасаном Баиевым
  

Никто тебе не друг,

Никто тебе не враг, но

Каждый человек тебе - учитель.

Будда.

   Я находилась в фойе бизнес-центра на Linden Street, когда знакомый, а вернее, приятель моего мужа, с которым мы непринужденно беседовали ни о чем, указал на спортивного вида мужчину, стоящего неподалеку, внимательно слушающего своего собеседника.
   - "Ты знаешь Хасана Баиева?" - спросил он.
   - "Нет, мы не знакомы. А почему я, собственно, должна его знать?"
   - "Он - уникальная личность. Книга Хасана "Клятва" переведена на 18 языков. Он чеченский хирург, и прошел через две войны. К тому же многократный чемпион мира по самбо и дзюдо.".
   Я не выразила интереса, в Бостоне немало уникальных и знаменитых людей, ну, хотя бы, жена Сахарова, Елена Боннэр.
   - "Он оперировал Салмана Радуева, Арби Бараева, и ампутировал ногу Шамилю Басаеву. И вообще,чудом остался жив"
   Именно эти слова заставили меня более пристально взглянуть на господина Хасана Баиева. И вдруг, внезапно, появилось неудержимое желание подойти к этому человеку, заговорить с ним.
   - "Хочешь, я тебя ему представлю?" - словно прочитав мои мысли, спросил мой знакомый.
   Хасан Баиев вежливо пожал мне руку и тут же забыл о моем существовании, продолжая неоконченную беседу. Но не забыла я. И через два года состоялась наша первая встреча один на один, когда мне представилась счастливая возможность взять интервью у этого несомненно, супернеобычного человека.
   Вот краткая справка.
   Хасан Баиев, родился в 1963 году недалеко от города Грозного в селе Алхан-Кала . Выпускник Красноярского Медицинского Института, в котором закончил аспирантуру и ординатуру. В 1988 году вернулся в Чечню, работал в грозненской Первой Городской Больнице. В 1992 году уехал в Москву. В 1994 году, после начала войны, вновь вернулся в Чечню и все эти годы работал хирургом - принципиально лечил всех поступавших раненых, боевиков (в том числе, Шамиля Басаева и Салмана Радуева) и федералов. В 2000 году переехал в США с помощью правозащитных организаций Human Rights Watch и Amnesty International. Автор книги "Клятва. Хирург под Огнем"\The Oath. Surgeon under Fire. Бывший член сборной СССР по самбо и дзюдо. Обладатель Кубка мира по самбо в Ницце (2001 г.), чемпион мира по самбо в штате Нью-Мексико (2001 г.), победитель Международного турнира по дзюдо в Нью-Йорке (2001 г.), чемпион Америки по самбо в Нью-Джерси (2002 г.), чемпион мира по самбо в Луизиане (2002 г.), чемпион Америки по самбо (2003 г.), чемпион мира по самбо во Флориде (2004 г.), победитель Международного турнира "Моррис Кап" по дзюдо в Нью-Йорке (2005 г.). Чемпион Америки - 2006 по боям без правил.Сейчас Хасан Баиев проживает с семьей в Бостоне.
   0x01 graphic
   Перед встречей я нашла немало материалов и статей о событиях, в которых, по воле судьбы, Хасан Баиев оказался одним из ключевых участников. Чтобы вы более полно представили с чем пришлось ему столкнуться , я хочу привести фрагменты из статей опубликованных несколько лет назад в серьезных российских изданиях, например в ИЗВЕСТИЯХ.
   Хасан поставил мне условие не задавать вопросов связанных с политикой и я старалась не нарушать это табу.
  
   "Это случилось в ночь на 31 января 2000 года. К нему в госпиталь в ту ночь привезли более 300 человек, подорвавшихся на минном поле.
  
   - Это были молодые ребята 17-20 лет, - рассказывает Хасан. - Среди них не было бандитов, это были молодые, красивые ребята, настоящий генофонд нации.
  
   Эта картина долго ему снилась, снится и сейчас. Все палаты в госпитале были переполнены, раненые лежали на полу, весь коридор был в крови, всюду - оторванные конечности, стоны, крики... Медсестры перевязывали конечности, чтобы остановить кровь, пульс у многих не прощупывался. Сорок восемь часов простоял Хасан за операционным столом. Те, кто был тогда рядом с ним, не переставали удивляться его выносливости. Правда, два раза терял сознание прямо в операционной, но его тут же подхватывали, выносили на улицу, а, придя в сознание, он снова устремлялся к раненым.
  
   87 ампутаций конечностей, 7 трепанаций черепа - вот такая статистика была зафиксирована в течение тех двух суток, когда хирург с помощью примитивных инструментов и местного обезболивания, почти в одиночку сражался со смертью, проводя сложнейшие операции. Ампутацию проводил с помощью обыкновенной домашней пилы, а трепанацию черепа - ручной дрелью. Это трудно себе представить, но так было.
  
   Раненых было очень много. Они прибывали и прибывали. В палатах, в коридоре стояли лужи крови, кругом - окровавленные тела. Мест в помещениях уже не хватало, и люди несли матрасы и больных укладывали во дворе госпиталя прямо на снегу. Хасан продолжает удивляться стойкости совсем еще юных молодых людей. Когда после очередной операции он выходил на улицу, чтобы забрать на операционный стол более тяжелого больного, и когда он наклонялся, чтобы помочь занести его в больницу, этот парень просил помочь рядом лежащему. Иногда Хасан прислушивался к подобным просьбам, и когда он снова выходил к пропустившему свою очередь больному, уже находил его мертвым.
  
   - Ребята сами были настолько тяжелые, что от слабости с трудом произносили слова, - рассказывает Хасан, - но при этом умоляли помочь рядом лежащему другу или более старшему по возрасту. Это были удивительные люди. Совсем еще молодые парни, полные стойкости и настоящего мужского характера.
  
   Есть отрезок в его жизни, о котором говорить ему совсем не хочется. Например, о том, как отнеслись к нему военные, которые заняли село и приступили к жесткой зачистке. "А, это тот врач, который лечил боевиков!" - такой возглас он слышал не раз. Был случай, когда его жестоко избили прикладами. И никто в таких случаях не вспоминал, скольким людям он спас жизнь, в том числе и военным. Вот за это впал в немилость к Бараеву (кстати, своему односельчанину), который обещал его расстрелять. И расстрелял бы, наверное, если бы не опасался гнева односельчан. "
   И чеченцы, и русские не раз грозились и пытались убить хирурга. Хасан Баиев был дважды контужен, неделю провел в коме. Вот какие воспоминания остались у него о российских солдатах:
  
   Хасан Баиев: Они видели, что я доктор, после операции весь в крови вышел, они то прикладами избивали, то топтали, то по грязи таскали. Много было этих издевательств, но последнее что они сделали - водили меня по улицам во время "зачистки", как защитный щит, а там где-то на окраине села шли боевые действия, это для меня был какой то срыв, скажем... Потому что находиться каждый день под обстрелом, под бомбежками, психологически я был исчерпан."
   Я брала интервью в уютной, располагающей к общению обстановке . Запах горячего душистого кофе приятно раслаблял и вопросы возникали естественно и непринужденно.
   Я не буду особо исправлять и корректировать ответы Хасана. Надеюсь вы оцените обояние прямой речи и сделаете скидки на некоторые стилистические неточности .... В США не принято обращаться на вы и потому извиняюсь, если мои вопросы в таком варианте покажутся кому то непривычными.
  
   Вопрос: Я читала в газетах, что ты неоднократно был приговорен Шариатским судом к смерти. Было ли это на самом деле?
   Ответ: Да, действительно, это было. Шел 99 год, как раз был такой известный в Чечне известный полевой командир Али Бараев. В принципе... Конечно, он с нашего села, и он прекрасно знал, что каждый день ко мне привозят раненых русских солдат, и я оказывал им помощь, оперировал, и потом, на утро их забирали в свой госпиталь. Но я считаю, то есть, всего лишь был повод, чтобы вот... Так, конечно, он был в Чечне очень известный и как криминал, скажем так, раньше, да, человек, который занимался и похищениями людей, и так далее.
  
   Вопрос: То есть, вы хотите сказать что угроза исходила только от Арби Бараева? Дело в том, что я читала, вас приговаривали много раз Или как?
   Ответ: Ну, это я говорю только об одном случае, но, конечно, во время первой и второй, скажем, чеченской компании, этой войны, конечно, у меня было очень много случаев. Меня также ставили расстреливать и контрактники, русские в Грозном, в первую войну, и во второю войну меня ставили. Этих случаев было очень много. И не только там...
  
   Вопрос: А вообще, был какой-то страх , например страх смерти ? Вот прямо страшно, думаешь "Ой...".
   Ответ: Дело в том, что просто я находился на войне, и когда ты каждый день видишь смерть, видишь разорванные тела, конечности и так далее, ты привыкаешь, твой мозг настолько адаптируется к той обстановке, в которой ты находишься... И конечно, я знал, что... я психологически как бы уже был готов и к смерти. Психологически я знал, что нахожусь на войне, и в любой момент меня могут тоже убить, ранить и так далее. Я тоже не был застрахован ни от чего.
  
   Вопрос: Ну, если ты вот это знал, но все-таки оставался там под угрозой быть убитым в любой момент , Хасан, что двигало тобой? Ведь есть семья, дети, и ты мог в любой момент мог переместиться в место, где нет этой войны. Что заставляло тебя идти на такие жертвы?
   Ответ: Конечно, меня, особенно во вторую войну, уговаривали мои сестры, уговаривала моя мать. Правда, мой отец мне не сказал ни слова. Вот, родственники там уговаривали, чтоб я уехал, как бы, не было никакой благодарности, то, что ты остался в первую войну, то, что ты сделал, не было никакой благодарности там.
   Вопрос: Нет, ну понятно, даже чисто по-человечески. Ты людей спасал в таких условиях.
   Ответ: По-человечески даже, только кроме проблем - ничего.
  
   Вопрос: То есть ни денег, ничего?
   Ответ: Какие деньги там? Кроме проблем. Вот они имели в виду, что кроме этих проблем ты больше ничего себе не заработаешь. Действительно, но хотя, конечно, я знал, что вторая война - это будет намного страшней, чем первая.
  
   Вопрос: Вторая когда она началась?
   Ответ: В 99-м году.
  
   Вопрос: Это была вторая? Так, а первая когда...
   Ответ: Ну, первая официально, считалось, война началась в 94 году 11 декабря.
  
   Вопрос: Сегодня? В 94-ом?
   Ответ: Да, в 94-м году, да... А то, что я остался в Чечне, это просто, видимо, я был так воспитан, и, во-вторых, это мой характер, видимо, я всегда думал: "Как это, тысячи люди нуждаются в моей помощи, а я куда-то уеду и буду отсиживаться, смотреть телевизор до лучших времен.
  
   Вопрос: Но ведь там были русские люди, которые стреляли в чеченцев, и другие, например, Бараев, который, по сути, преступник. Но, конечно, пусть ему земля будет пухом, однако он воровал людей и, я читала, головы, отрезал.... То есть, для него это было как бы нормой.
   Ответ: Нормой жизни было.
  
   Вопрос: Ты его лечил, и ты его хотел спасти, но ведь он же был... ну, может быть, если так вот чисто по-человечески подумать: этот человек будет жить, и может отнять жизни у многих людей Как ты с этим мирился, ведь Бараев мог убить и тебя тоже?
   Ответ: Но дело в том, что ко мне попадали на операционный стол столько людей, и если я начну спрашивать - "ты хороший или плохой?"", или - "занимался криминалом раньше или нет?", или буду спрашивать - "какого вероисповедания", или - "какой национальности", тогда какой я доктор? Меня это абсолютно не волновало, кто чем занимался, потому что я не полицейский, я не следователь, я - врач, и я только видел, когда ко мне привозили раненого, истекающего кровью, и я видел только рану, я видел, что человеку нужно помочь, спасти жизнь. На этом моя миссия, она заканчивалась. Понимаете? Я не должен заниматься там, вести какое-то расследование, чем этот человек занимался. Это не входит в мои функции. Я давал клятву Гиппократа - я ее выполнял. Во время кавказских войн, Пирогов, когда переезжал с одной стороны на другую - останавливали войну, и он оказывал и той стороне помощь , и другой стороне оказывал помощь. Потому что мы - врачи, как бы без границ. Мы - врачи, должны быть без политики, мы не должны касаться политики, понимаете? К нам не должны быть никакие претензии. Поэтому я делал то, что я должен был делать, и нисколько не жалею.
  
   Вопрос: Теперь еще такой вопрос. Вот ты видишь очень много каких-то человеческих несовершенств и даже уродств, ощущаешь тяжелые запахи. Люди в этих ситуациях себя иногда проявляют очень некрасиво и розовые очки просто спадают, все реально и натурально. И после этого, вот как ты смотришь на человека ? Ты видишь его душу, или все-таки видишь его тело? Вообще, что для тебя человек после всего того, с чем столкнулся в жизни?
   Ответ: Хм. Конечно, этих случаев было очень много. Вот ты говоришь: запахи, другое, третье. Я, честно сказать, на эти вещи вообще не обращаю внимание, потому что если даже сама рана разлагается, если есть аэробная инфекция, уже запах - гангрена, и так далее. Но ты должен смириться с этим запахом, ты не должен смотреть там на какие-то запахи, брезговать и так далее. Наоборот, ты должен избавиться от этого запаха, и привести ткани, привести человеческое здоровье в норму... вот, и этим все кончается. Я просто расскажу простой пример из моей жизни, когда я вернулся из Красноярска, начал работать в больнице, БМП , называется, Больница Медицинской Помощи N1 города Грозного. Был у меня такой больной, бич. Тогда говорили бич - это, значит, homeless, человек, который бездомный, который жил в канализации. Ко мне попадает этот больной... Я его видел чисто случайно, когда шел на работу. Я видел его, потому что увидел такую огромную опухоль на его шее, захватывающую, как бы, пол-лица. Я понял что это, так как работал раньше в Красноярске, проходил очень хорошую практику по онкологии . Я понял, что у него уже разлагалась эта опухоль, там гноилась и распад шел тканей, и метастазы, я сразу это увидел. Ну, естественно, этот человек весь грязный , если он вышел с этой канализации. Я подошел, ему объясняю: "Ты знаешь, человек, тебе нужно лечиться". Он весь... рядом невозможно было стоять, настолько шел от него запах. Я его беру и говорю: "пойдем со мной", и мы вместе прошли. Я его привел в больницу. Естественно, заведующая отделением в больнице и все были против, что я его положил, потому что все отделение пахло настолько сильно...
  
   Вопрос: Его же можно было помыть.
   Ответ: В категорической форме мне запретили его там положить. Я что делаю? Я всегда с собой носил еще спортивную форму, там майку тренажерную, спортивные штаны, тапочки, и так далее. После работы я всегда ходил в тренажерный зал. И так как у меня была с собой новая спортивная форма, когда я завел его в ванную, сказал: "Давай, снимай все свои вещи, надо их выбрасывать, я тебе дам форму". И, короче, принес мыло, для него создал в этой ванной условия, чтобы он хорошенько помылся и пришел в себя. Он, мочалкой хорошенько помылся. Все, абсолютно это стал другой человек. Потом дал ему спортивную форму, он одел эту форму. Я лично сам его вещи собирал, складывал, и все выбросил. И он стал другим человеком: ни запаха, ничего. Затем я его лечил в течение месяца. Я тогда еще понял, что у человека есть потребность в алкоголе: трясутся руки, все. Каждое утро, когда он приходил на перевязку, я ему наливал спирт. Он выпивал, потихоньку приходил в себя... И так было в течение месяца . Потом, через месяц он абсолютно стал другим человеком, потому что нормально питался. И самое главное, в палате чеченцы давали ему кушать, потому что каждому, когда родственники приходили, приносили еду. Он абсолютно стал другим человеком, он посвежел...
  
   Вопрос: Этот человек был русский?
   Ответ: Русский был.
  
   Вопрос: Это было в Грозном?
   Ответ: В Грозном, до войны, я скажу тебе: это был 90-й год.
  
   Вопрос: 90-й год... И вы были совсем молодым...
   Ответ: Да, я только вот в 88 году вернулся с Красноярска после ординатуры.
  
   Вопрос: А что потом? Как сложилась его жизнь?
   Ответ: Потом его жизнь? Я, когда шел на работу, каждый день смотрел. Как бы, надо было выписать его. Я его отправил, выписал. И через месяц или через полтора месяца, что ли, его в этой канализации нашли мертвым.
  
   Вопрос: Все-таки, это случилось?
   Ответ: Я говорю, у него уже были метастазы, в принципе, я сразу понял, что настолько все было запущено, долго этот человек не будет жить. Но, тем не менее, вот я не смог, просто-напросто, отнестись равнодушно, и пройти. И вот этот даже, простой пример из моей жизни, который еще до войны, когда все сопротивлялись, говорили, что от него невозможный запах, и так далее... поэтому на такие вещи я никогда не обращаю внимание.
   Вопрос: Скажи, вообще, как так вышло, что такой молодой человек, красивый, сильный, вдруг выбирает специальность врача. То есть, были ли какие-то знаки, может быть, в детстве, или в юности, то есть, как ты выбрал эту профессию?
   Ответ: Я, в принципе, описываю в своей книге, почему я стал врачом, и почему именно пластическим хирургом. Все эти детали я описываю в своей книге. Но вообще, конечно, мой отец, начиная с шестьдесят второго года, читал все номера журнала "Здоровье". В итоге, потом, он стал заниматься травами. Он выбирал, он читал "Здоровье", и если там видел какие-то травы описывают, что лечит, и как это все, он изучил и потом, в итоге, потом четыре-пять месяцев он проводил в горах, в Макаже, где наш дом, собирал травы. Он прекрасно знал каждую траву, растение, где растет, на склонах или где-то в пещере. Он в горах собирал эти травы, сушил. И у него целое паломничество было. Люди, которые особенно в горах, старики преклонного возраста, которых он лечил травами. И у меня сестры тоже медработники, но я, конечно, никогда не говорил семье, что я стану врачом, никогда. Пока я не поступил в мединститут.
  
   Вопрос: А почему?
   Ответ: В моей семье никто не знал, что я поступал в мединститут. Во-первых, мне казалось, что человек, который идет в медицину, он должен быть очень своеобразным . Неординарным человеком. У меня были какие-то, в детстве представления, скажем, "доктор - это что-то такое, святое, человек, как бы, от Бога". И я поэтому никогда не говорил, никогда не считал себя, что могу принести какую-то пользу, или могу быть... Не знаю... Я любил эту профессию, и поэтому считал - это было чисто такое мое мнение, что доктор - это что-то такое святое, что-то сверх... такое, да. И поэтому я стеснялся говорить. Если я скажу своим друзьям или в семье, что я хочу стать врачом, то меня обсмеют, скажут: "какой из тебя выйдет врач?" А я был в детстве драчуном, плохо учился в школе, очень много хулиганил и так далее. Вот мое поведение, в детстве которое было, видимо из-за этого, конечно, я комплексовал. Я думал, скажут: "какой из тебя выйдет врач?". Поэтому я это скрывал, а потом, когда поехал в Красноярск, я сказал: "я еду на заработки, как бы, работать". Потому что в летнее время, летом, вся Чечня уезжала в Казахстан, на заработки. Я сказал: "я еду на заработки, работать". Вот так я уехал, а когда я поступил, я взял справку, что я студент мединститута. Приехал домой и показал родителям. Конечно, они были все шокированы.
  
   Вопрос: Но если ты был не очень успешен в школе, то как же удалось поступить? Ведь в медицинский всегда был конкурс и всем известно, что в основном поступали по блату?
   Ответ: Во-первых, я первый год не поступил, я, как бы, взял год, но этот год усиленно занимался, потому что я понял, что вот эти знания, которые я получил в школе... хотя 9, 10 класс я резко изменился, изменился в том плане, что у меня характер поменялся. Мне было стыдно за свое поведение до 9-го класса то, что я творил там, дрался, баловался, не слушал. Но в 9, 10 мне не сделали ни одного замечания в классе.
  
   Вопрос: Ну не может быть....
   Ответ: Нет. Правда, я настолько характером изменился, что все были удивлены.... Я как-то резко, за какое-то лето сильно изменился у меня характер, я стал страшно стеснительным. Если что-то там мне сказали, то всегда краснел. Но я сразу не поступил, я год только занимался... У нас соседи были учителя русские, очень с большим опытом, такие, заслуженные, хорошие. Я ходил, и с ними занимался, и только после этого поехал, но никогда никому не говорил что именно хочу пойти в медицину.
  
   Вопрос: Но все равно, раз ты туда поехал, это твоя душа хотела, потому что выбор сделан был четко: ты хотел в мединститут, и быть только хирургом, да?
   Ответ: Именно, я хотел быть пластическим хирургом. Я даже знал, что чтобы стать пластическим хирургом тогда, я знал, на какой факультет мне надо поступить. Я закончил стоматологический факультет, потом закончил и интернатуру и ординатуру закончил отделение челюстно-лицевой хирургии. Вот так , поэтапно, как бы, стал пластическим хирургом.
  
   Вопрос: Ну, хорошо, стал ты пластическим хирургом, но почему тогда ноги, руки и много чего еще ампутировал?
   Ответ: Ну, естественно, во время войны мне пришлось поменять свою специализацию резко, и мне, конечно, приходилось оперировать с ног до головы все. Военно-полевым хирургом стал за такое.. И что удивительно, я так быстро все освоил, это было удивительно. Когда ампутацию - самое сложное - ты делаешь в мирное время три часа, да? А тут я начал за 25 минут, 30 минут самые тяжелые ампутации делать.
  
   Вопрос: Невероятно! Но ведь это же сосуды, это же вены, это ...
   Ответ: Это мышцы, это кости, это все, да...
   Я работал в очень, критически тяжелых условиях: без света, без газа, без тепла. Я работал при керосиновой лампе, оперировал при свечах, там брали аккумулятор с машины, с аккумулятора вот эти лампы светили. Я, практически, в темноте, голыми руками, чувствовал каждый сосуд, травмированную мышцу, нерв, и так далее. Можно сказать, что просто напросто вот этим пальцем, когда я заходил в рану, да? Я каждый слой мышц чувствовал, как он поврежден, откуда течет кровь, я всегда отличал здоровую ткань и поврежденную, страдающую ткань. Конечно, все это, как тебе сказать... если у тебя нет дара от Всевышнего, это невозможно.
  
   Вопрос: Вот. Это невозможно. Это дар.
   Ответ: Видимо, все это от Всевышнего.
  
   Вопрос: Скажи, а ты чувствуешь, что тело, ну вот эти вот сосуды, органы имеют определенное сознание, то есть когда ты прикасаешься, у тебя нету такого чувства, что с тобой ткани как бы говорят, они как бы тебе рассказывают, что есть у них сознание?
   Ответ: Естественно, это так, когда... вот каждый хирург, он работает по-своему. Чтобы добиться хорошего результата, все зависит от твоего отношения к этим тканям, к этой ране. Если ты грубо, скажем, перерезал все сосуды, очень грубо поработал с мышцами, тканями, сосудами и так далее, эта рана долго заживает, она может воспалиться, она может... Если ты очень тонко, нежно, с уважением... боишься не повредить здоровую ткань, вот тогда она дает тебе хороший результат. Я этими руками чувствовал... Каждый человек, который попадал ко мне на операционный стол, у каждого человека есть свой характер, есть своя энергетика, есть поведение мышц, и так далее, и так далее. Когда я притрагивался к каждому человеку, к ране, я этими руками всегда чувствовал каждый человеческий характер. И я всегда старался делать все возможное и невозможное под этот характер.
  
   Вопрос: Вероятно ты понимал что некоторые раненные имели ранения несовместимые с жизнью, но их надо было избавить хотя бы от боли...
   Ответ: Ну, дело в том, что, во-первых, я помню одно: ко мне привозили раненых с большой потерей крови. У меня не было, скажем, ни анастезиологов рядом, у меня не было ни оборудования. Все операции я проводил под однопроцентным лидокаином, под местным обезболиванием оперировал, ампутировал ноги, руки, все.
  
   Вопрос: Наверное люди страшно кричали?
   Ответ: Нет, у меня был настолько большой опыт, я послойно: один слой обезболивал - порезал, второй слой обезболил - порезал, третий слой... Вот так послойно я обезболивал, и шел к точке, и я уже знал. Они, практически, у меня все лежали спокойно. Но меня удивляло другое. Вот в мирное время, да? С такой потерей большой крови, с такими ранениями люди не выживали бы. Я понял одно из моего опыта, военного опыта, человек, когда находится в экстремальных условиях, у человека, оказывается есть такой неограниченный потенциал выживаемости, и этот вот как раз потенциал именно я видел каждый день в Чечне, когда люди, после такой большой потери крови, когда ты ампутируешь руки-ноги, как будто удалили зуб, он уходит домой.
  
  
   Вопрос: Фантастика, фантастика.
   Слушай, а вот как так вышло, что ты попал именно в Бостон, все-таки же много мест в Мире.
   Ответ: Я девять месяцев жил в Вашингтоне, я проходил там шесть месяцев реабилитацию. Меня привезли в очень, очень плачевном состоянии. Это писали во многих газетах...
  
   Вопрос: Я читала, что ты видел кровь перед собой все время.
   Ответ: У меня целая каша была в голове, я не мог нормально спать, я до утра ходил вокруг госпиталя, змеи кишат, стоны детей, крики...
  
   Вопрос: Знаешь я лично думаю, что просто эти люди попали к тебе, и ты владеешь большой психической энергией, но эта энергия базируется именно на любви, то есть ты очень чист - это воздействует, это, в общем, определенная защита . А какой процент смертей все-таки был во время операций. Он же все-таки был?
   Ответ: Конечно, был. Во-первых, люди не знали, как надо оказывать сразу, на месте, первую помощь. От этого тоже многое зависело, человеческая жизнь. Потому что они в панике брали одеяло, что угодно, заворачивали быстро, когда надо было оголить это место, там, где кровоточит, жгутом хорошенько натянуть, перевязать, и везти в больницу. А они, в панике, заворачивали, а там все это от тепла... И когда уже ко мне поступали в больницу, это уже были мертвые. При поступлении таких, в первую очередь, я рвал одежду, смотрел где, и быстро томпонировал рану, останавливал кровотечение, и с двух сторон ставил капельницу. И струей влилал , в первую очередь поднимал давление, и только потом я начинал оперировать. Многое зависело от того когда их доставили. Но, естественно, были раны, которые несовместимы с жизнью. Когда, скажем, сердце, или осколок попал в сонную артерию, или полностью мозг настолько раздроблен... Поэтому, естественно, я был бессилен. Но в этих, скажем адских условиях, я честно тебе говорю , я тогда, когда там работал, над этим не думал никогда. Вот сегодня я все время думаю: все-таки, в этих условиях спасать тысячами человеческие жизни, просто не имея элементарных инструментов, препаратов, supplies и так далее, так далее, которые я сам выдумывал, разные, раны шил домашними нитками, ни перчаток... При большой потере крови вся моя бригада - это были доноры, о) которых мы знали, у кого какая кровь, и мы напрямую лили свою кровь. Ну вот так выживали.... Но, даже в этих условиях всего-лишь какая-то маленькая такая частица, но люди выживали.
  
   Вопрос: Выживали... А вообще, люди были тебе благодарны потом, они помнят, кто спас им жизнь? Время проходит, что вообще происходит?
   Ответ: Знаешь, я вот первый раз, когда я поехал домой, в Чечню, у меня дома было целое паломничество людей, потому что я же не только своих односельчан оперировал, я обслуживал шесть населенных пунктов. У нас в селе находилось около пяти тысяч беженцев изо всей республики. Поэтому, естественно, когда приходят, говорят, вот "ты мне спас жизнь, ты меня прооперировал".
  
   Вопрос: Ты их не помнишь?
   Ответ: Я, практически, я их не помню. Тем более, уже прошло столько времени, да? Конечно, люди были благодарны, и это чувствовалось, как они... Даже вот простой пример: ко мне приехали отсюда гости, американцы, мои друзья, в Чечню, когда мы шли по центру города везде: "Хасан! Хасан! Хасан!" - кричат, останавливают, обнимают меня, обычно женщины плачут: "Ты мне спас жизнь, ты спас жизнь моему сыну", или там, дочке, или родственнику. Естественно, я их не помню, но они помнят.
  
   Вопрос: Теперь такой вопрос, может быть, он немножечко странный: вот ты же сталкиваешься близко с телом, да? То есть, это и тела женщин. Ты видишь женщин в самой такой неприглядной, иногда, форме. Это может быть кишечник, запахи, еще что-то. Но ты же мужчина. Как воспринимаешь вообще женщину, женское тело, потому что, насколько мне известно, все-таки много хирургов циников, употребляющих алкоголь...., Я, конечно, прошу прощения, проблемы с потенцией, еще что-то в этом роде. Как ты смотришь на женщину? Можешь ты каких-то женщин полюбить, например? Ну, понятно, что у тебя есть жена, и все же, в принципе?
  
  
  
   Ответ: Вообще, у меня есть такой принцип: какая бы она не была красивая, обаятельная и фантастической красоты, если она пришла ко мне даже на консультацию, я ее воспринимаю как пациентку, которая пришла, нуждается в моем мнении или в моей помощи. Тем более, если она попала на операционный стол, я ее воспринимаю как человека, которого нужно оперировать, и так далее. Никогда мне не приходит в голову, что она красивая, обаятельная. Этих мыслей у меня никогда не бывают.
  
   Вопрос: Никогда? Прекрасно.
   Ответ: Почему? Потому что если я начну... Скажем так, во первых, есть такой момент: в Чечне все знают, что я пластический хирург и ко мне ходят женщины, я публичный человек, если я хоть одной там скажу, сделаю свидание, это будет известно. Маленькая республика и, поэтому даже в этом плане... Это просто мой принцип. Ну, были моменты, конечно, когда мне мои бывшие пациентки намекали, что я им нравлюсь, но это, я считаю, нормально. Это жизнь, каждый человек может нравиться, может полюбить, но это ни о чем не говорит, а так я могу, конечно, в дальнейшем с ними поддерживать дружеские, хорошие отношения, но не дальше.
   Вопрос: Мой вопрос еще чисто психологический. Бывает, что ты смотришь на женщину не как на тело, как на что-то очень знакомое, понятное, как оно там, значит, устроено внутри, снаружи, а вот ты видишь в женщине - женщину, некую загадку. Загадка есть для тебя в женщине?
   Ответ: Ну, я считаю, что вообще-то каждая женщина - это загадка.
  
   Вопрос: Это действительно так считаешь, или так мне говоришь из вежливости?
   Ответ: Нет, я это считаю. Почему? Потому что каждая женщина индивидуальность, две женщины - они непохожи, и я всегда даже говорю, когда говорят: "эта женщина некрасивая или красивая", когда начинают, я никогда не видел некрасивую женщину.
  
   Вопрос: Да ну? В самом деле? Здорово!
   Ответ: В самом деле, потому что в каждой женщине я вижу красоту. Она своя, индивидуальная красота, но ее надо видеть. А в принципе, многие мужчины этого не видят, а я вижу в каждой женщине. Поэтому, женщина, это, я бы сказал, очень, очень своеобразное, неопознанное до конца, существо.
  
   Вопрос: Шикарно! От хирурга, еще чеченца - это что-то! Это "нечто"! Сейчас еще. Скажи, а ты видели клинические смерти, и чтобы человек,выйдя из этого состояния вдруг становился как бы другим человеком, менялась личность?
   Ответ: Клиническая смерть - это мне знакомо. Знакомо в том плане, что я сам был в клинической смерти, поэтому знаю, что это такое, и как раз я это тоже описываю в книге.
  
   Вопрос: Я ее не читала, она мне не попалась.
   Ответ: Поэтому есть даже те многие вопросы, которые ты задаешь, там как раз есть очень хороший ответ. Но клиническая смерть на каждого человека, она действует совсем по-разному, понимаете? После клинической смерти, есть категория людей, которые меняются, очень сильно меняются. У них потом появляется какой-то дар, скажем, которого до этого они не чувствовали, не говорили, и так далее. Поэтому, вполне я этому верю, потому что они были в той жизни, и видели ту жизнь, и после этого вернулись обратно.
  
   Вопрос: То есть эти люди что-то рассказывали, но и ты сам имел опыт такого рода , и тоже что-то видел, что-то чувствовал... Расскажи кратенько.
   Ответ: Я видел ту жизнь, если кратко рассказать, я был в раю. Я видел много, что удивительно, один возраст, лет сорок, все. В этом возрасте видел всех, и очень красивые, незнакомые лица, да? Но очень все красивые, что женщины, что мужчины. Очень много зверей, которые ходят там, природа - просто обалденная! Природа, фрукты, родники, такая цветная, красивая жизнь, просто... И все улыбаются, все такие добродушные лица, такие добродушные, красивые, свежие, какие-то довольные. Я видел такую жизнь. Честно сказать, потом я оказался, через какое-то время, что вижу и слышу и эту жизнь, и слышу какие-то человеческие голоса. А когда я шел или туда или сюда, я очень не хотел возвращаться в эту человеческую жизнь. Я хотел остаться в той жизни. И все же в конце я очутился в этой жизни.
   Но после этого, сказать, что что-то у меня изменилось, я бы не сказал бы, ничего.
   0x08 graphic
  
   Вопрос: Понятно. Сейчас еще. Скажи Хасан, а у тебя бывает чувство ненависти, прямо такой сильной, глубокой: - "ненавижу!" - Или как?
   Ответ: Ну, если сказать, о какой то ненависти к кому-то - у меня нет.
  
   Вопрос: И не было с детства? Или было?
   Ответ: Никогда у меня не было такого. Единственное, как началась эта война, и вот то, что я прошел эту войну, единственное что я не люблю, это военную форму.
  
   Вопрос: Это я понимаю тоже... подобные ощущения идут с детства и это на подсознании.
   Ответ: У меня очень, и даже здесь, в Америке, сильная реакция на военную форму. Мне кажется, все время, что вот эта военная форма несет людям страдание и горе. Вот такое у меня впечатление. Это чисто мое такое. Это может быть, скажем, поствоенный синдром. Я не люблю военную форму. Это военная форма, не знаю, у меня такое ощущение, что она всегда несет за собой какое-то нехорошее.
  
   .Вопрос: Хасан, можешь сказать мне, если ты веришь в Аллаха, в Бога? То есть, для тебя - Создатель это Аллах, для других - Творец, но, в принципе, он Единый для всех. И в Коране я, в принципе это знаю точно, так как читала и изучала, очень много есть о воскрешении. В Коране написано, что "настанет такое время когда мертвые воскреснут". Вот как ты, как человек, знающий Коран, относишься к этому?
   Ответ: Я тебе честно скажу, я не знаю Коран.
  
   Вопрос: Не знаешь? Я тебе вышлю эти Суры, они у меня есть.
   Ответ: Я тебе честно скажу, я не знаю Коран, я вообще... Дело в том, что есть вещи такие, есть люди, которые... То, что касается религии, я очень всегда осторожен. Я осторожен почему? Потому что я не учен в религиозном плане. Есть конкретно религиозный человек, которые посвятил себя религии, который знает все эти тонкости. Я - верующий человек, я - мусульманин. Я молюсь, читаю молитвы, и так далее. Но это не означает, что я глубоко знаю эту веру. Чтобы знать глубоко веру, надо прекрасно читать Коран, и хорошо надо знать перевод в Коране, смысл, что пишут. И второе, есть такой вопрос, почему я такой осторожный. Я не хочу говорить, брать на себя грех, о том , что я не знаю, потому что религии - это очень, очень такая тема, где надо быть очень осторожным, и не наговаривать на себя грех, и не говорить то, что ты не знаешь.
  
   Вопрос: Абсолютно нет! Дело совсем не в этом. Дело в том, Хасан, что в тебе очень много любви, понимаешь? В этом вся разница. Слушай, а ты пил в Чечне, куришь?
   Ответ: Вообще я не курю, никогда не курил, не советую никому. Так это одно. Второе...
  
   Вопрос: Почему?
   Ответ: Во-первых, курение, оно, в принципе, оно очень, очень сильно портит здоровье. Оно портит и кожу, цвет лица, и очень много создает проблем для здоровья. Значит, насчет выпивки, я вообще в Чечне, потому что я никогда не пил в Чечне. . А там я не пил, я только молился, потому что я знал, что в любой момент меня могут убить, и так далее... Я был готов к смерти. Поэтому я не мог себе позволить...
  
  
  
   Вопрос: Да, интересно.... Короче, хирург ты вообще, не такой, как все. Это точно.
   Ответ: Ну ладно, уже. Скажут: он себя так восхвалил, остальные кажутся незначительными, только он один, оказывается.....
  
  
   А потом я отключила диктофон и мы говорили еще о многом. Каждый ответ Хасана вызывал во мне не только интерес, но и глубокое удивление, встреча с людьми такого духовного уровня производит глубокое впечатление. Прежде чем я смогла сесть и написать эту статью, мне потребовалось время для осмысления: рушились мои некоторые закристаллизованные представления не только о хирургах, но также пришлось пересмотреть все что знала о чеченском народе и мусульманской вере...
   Вот небольшой отрывок из книги Хасана Баиева касающейся одной из страшных страниц истории этого крошечного народа.
  
  
   Преступление заключалось в распоряжении Иосифа Сталина депортировать чеченцев 23 февраля 1944 года. Это событие для чечеченского народа играет ту же самую роль, что и Холокост для Евреев или Геноцид для Армян. Тот день, когда Сталин посадил в вагоны для перевозки скота около 1 миллиона чеченцев и отправил их на широкие просторы Сибири и центральной Азии, навсегда останется в нашей памяти. Одна треть людей погибла в пути. Многие другие умерли не выдержав жестокие условия изгнания.

Во времена Советской эпохи депортация была запрещенной темой для обсуждений, и о ней говорили, разве что, за закрытыми дверьми. Будучи маленьким мальчиком, большую часть информации об этом событии я узнал из разговоров пожилых женщин, которые собирались у нас на кухне. Как-то, когда они думали, что я их не слышу, моя мама рассказала своим сестрам, как женщины, перевозимые в вагонах, стеснялись справить нужду на глазах у мужчин и терпели до тех пор, пока их мочевые пузыри не разрывались. Только когда мне исполнилось 14 лет, я осознал весь ужас произошедшего. Тем летом мой отец показал мне и моему брату-близнецу скалу, расположенную неподалеку от старейшей деревеньки Макажой, с которой сотрудники НКВД сталкивали людей отказавшихся уехать, среди которых были и мои родственники.

Сталин утверждал, что чеченцы были сторонниками нацистов. Для большинства чеченского народа это было оскорблением, включая и моего отца, который во время Второй Мировой войны воевал на северо-восточном фронте и был ранен. Но несмотря на все его ранения его тоже депортировали. Он вернулся в Чечню из Казахстана в 1959 году, после того как Никита Хрущев разрешил чеченцам возвратиться на родину. И только после прихода к власти Михаила Горбачева моего отца и других чеченцев, сражавшихся во время войны, признали ветеранами и дали пенсии. Мой отец с гордостью носил медали."
   И вот еще фрагмент:
"Примерно одна четвертая часть нашего населения была уничтожена, начиная с 1994 года. Половина чеченского народа проживает за пределами своей страны. Этнографы говорят, что когда происходит подобное, нация перестает существовать. Согласно подсчетам, 75% окружающей среды в Чечне заражено. Я вспоминаю, как один из врачей из организации 'Врачи без Границ' сказал мне: 'Русским нет надобности бомбить вас, потому что вас убъет окружающая среда'. Я не поверил ему тогда. Теперь же, как доктор, я с уверенностью могу сказать, что Чечня - это зона медицинской катастрофы. Детские врачи свидетельствуют, что одна треть детей рождается с врожденными дефектами. Свирепствует неизлечимый туберкулез. Население страдает от пост-травматического стресса. Налицо депрессия и бессоница. У молодых людей случаются сердечные приступы."
  
   Я еще не читала книгу Хасана Баиева "Клятва" переведенную на 18 языков. Не смотрела американский фильм снятый на основе реальных событий происходящих в Чечне, но я точно знаю что боль этого народа, до момента покаяния, ложится проклятием на всех замешанных в этом сознательном геноциде, а также на промолчавших и равнодушных, которые по сути являются безмолвными соучастниками преступления... Этот гордый, красивый кавказский народ, давший миру немало ученых и культурных деятелей, по сути является мировой реликвией, и должен охраняться более многочисленными народамит мира от полного исчезновения. Ведь чеченцев по всей земле сейчас не более миллиона.
   Много Воинов Света пришли на планету под разными именами и в разные народы. Мы живем во Времена Перехода и Поток Эволюции остановить никому не удастся, какие бы силы противодействия не были задействованы.
   Я хочу закончить эту статью словами Григория Грабового:
   "Правильное и единственное решение- это созидание мира всегда, во всем и везде. На каждом своем этапе, вы должны созидать, как бы не приходилось в жизни и кто бы вам не мешал это делать, вы должны понимать, что в каждой вашей мысли и в каждом вашем действии должно сохраняться стремление к созиданию и истина созидания. Да, ваши действия могут быть жесткими, могут быть направленными в том числе и против тех, кто не способствует созиданию или противодействует созиданию, но каждое ваше действие должно быть определено именно созидательной мыслью. Вы не должны разрушать. Но делать любое действие должны с полной уверенность, что вы не причините плохого тому кто стоит на вашем пути. При движении таком у тех кто стоит на вашем пути могут возникать положительные и будут возникать положительные изменения в лучшую сторону"
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"