Дейми поморщился, одним рывком подскочил к барду, небрежно поклонился и повелительным жестом потребовал мандолу. Ошеломленный музыкант не стал сопротивляться. Тонкие пальцы полуэльфа стремительно пробежали по струнам, и в таверне словно взорвались яростью знакомые всей Либурии строки:
Мой меч не из тех, что ржавеют от почестей,
Он делит весь мир на своих и предателей.
Но сердце стучит, как вода из источника,
Во славу творцов и создателя.
И кажется мне, что она где-то около,
Всё видит, всё слышит, всё знает заранее,
Моя беззащитная и одинокая,
Вином или ядом, свинцом или золотом
Пускай короли награждают мятежников.
А я, умирая под солнечным холодом,
С тобою останусь по-прежнему.*
Дейми притих, нежно перебирая струны, Хааканарт откинулся на лавке и меланхолично играл с серебряной монетой, ловко перекидывая ее на костяшках пальцев...Однако задумчивая тишина продлилась недолго.
По лестнице спускалась невысокая, тонкая как тростиночка девушка, закутанная до самых бровей в легкие кхитайские шелка разных цветов. По мере того, как она проходила залу, стихали, начавшиеся было разговоры, головы непроизвольно поворачивались вслед изящной, высоко несущей голову фигурке. Она легко и непринужденно, с достоинством склонилась перед замершим музыкантом. Тихий голосок шепнул: "Лаэми приано, маэстро! Фламэлле..."
Дейми кивнул и полилась в чопорном либурийском Стеренфорде звенящая песня о цветущем разнотравье лугов Анилузии, о синем бездонном небе, в котором можно утонуть, о чистом сладком воздухе, которым нельзя надышаться... О бархатной южной ночи короткой, как жизнь, и долгой, как поцелуй возлюбленной...Море - то ласковое, то гневное, плескалось в пригорошне звуков, щедро разбрасываемых умелым музыкантом. Опали шелка, будто раскрылся цветок, обнажая алую сердцевину, тяжелые длинные волосы осенним листопадом хлынули на спину, руки взметнулись навстречу музыке, и... запылал костер фламэлле... Танец, в котором сплелись подобно возлюбленным, музыка и страсть. То напористо- неистовый, то затихающий на самом невероятном, где-то за пределами звука и движения... Фламэлле...В пылающем огне сгорали, переплавляясь в чистое пламя, отзвуки всех человеческих эмоций, обнаженных до предела, вся гамма чувств - от глубокой скорби, до искрящейся радости...Алый наряд танцовщицы, обвиваясь вокруг тонкого стана, играл и струился, подобно тому, как играют и струятся языки костра, молниями метались смуглые руки... Стонала в надрыве мандола, все быстрее летали тонкие пальцы музыканта, едва успевая за стремительными движениями танцовщицы...А Хааканарт все смотрел и смотрел, не отрываясь, на кружащуюся в алых сполохах огня девушку, старательно пряча за ресницами красные огоньки пламени , ответно загоревшиеся в его глазах...
Мельда стукнула чашкой, ставя ее на стол. И этот неловкий звук нарушил очарование возникшей картины.
-Твоя дочь может поспорить мастерством с самим Великим Бардом, Роксолин,- притихшая охотница уважительно посмотрела на раскрасневшуюся Элорин.
-Не говори так! - Роксолин тревожно оглянулась.- Разве ты не знаешь, что боги завистливы? Никто не может угадать, где может оказаться Следующий Вслед за Ветром.
- Только не этот, подруга, только не этот...- Задумчиво проговорила Мельда. - И где теперь эта танцовщица?
- А наверху, - охотно откликнулась Элорин.- Она сняла комнату у нас на седмицу. Приехала вчера утром. Ох, и конь у нее! Мам, тебе бы понравился! Рыжий, словно солнышко...
- Интересно. - Роксолин продолжала хмурится.- И что ей в нашем городе понадобилось?
- А дела у меня.- Звонко прозвучало сверху.
Мельда неодобрительно прищурилась. На лестнице стояла тоненькая девчонка, одетая в серебристую одежку, обтягивающую ее, словно кольчуга, ладно оттенявшую сбитую фигурку. Медовые волосы аккуратно собраны в тугую косу, небрежно перекинутую на грудь. Янтарные глаза внимательно, с непонятной надеждой смотрят на Мельду. Охотница тихо охнула про себя, заворожено смотря на одежду девчонки. Надо же...Драконья чешуя... Давно такого не видела. И не одна чешуйка на шее, как у охотников, а полный комплект... Интересно... Ох, как интересно...И вообще, случайным ли было ее желание начать свои поиски именно отсюда?
В этот день, недалеко от Стеренфорда.
Легкий, прозрачный, словно одежды согдийской невольницы, туман стелился в утренней полумгле. Синие венчики колокольцев, торопливо настраивающиеся на утренний перезвон, еле видны в снежно-белой пене. Старый филин, отяжелел от удачной охоты, ухнул от души напоследок, и направился на дневной отдых....
- Всегда люблю встречать рассвет, - молодой человек в сером камзоле удобно разместился в корнях огромного дуба, - и никогда не видел одинаковой картины. Обрати внимание, дружище, как переливаются краски, плавно переходя из одного цвета в другой!
Мягко сверкнув лукавой усмешкой, выглянул луч-разведчик, и пошли плясать солнечные игруньи, разгоняя туман.
- Спасибо тебе за приют, старый друг, пора мне...- Юноша ласково погладил рукой по стволу, - Однако, где этот бездельник? Впрочем...
Путник прислушался к нарушившим звенящую тишину звукам и недовольно поморщился. Кому- то явно медведи по ушам потоптались. Причем всем семейством. И основательно. Со стороны имперской дороги, слышался слабый скрип колес и нечто, отдаленно напоминающее известную, совершенно неприличную балладу.
- Впрочем, это даже к лучшему. Пусть побудет здесь, я позову.
Миг, и неизвестно откуда взявшийся порыв ветра унес накинувшего серый плащ мечтателя. Только слегка качнулись листья на дубе, прощаясь, да возмущенное ржание опоздавшего коня летело вдогонку...
Мой герцог был большой шутник,
А в том горшке не просто так,
Идет наш герцог на войну,
Трепещут стяги, сталь звенит,
А лишь услышит поварешки стук -
Харлоп в очередной раз приложился к фляге, мысленно отсалютовав безымянному герцогу, да будет его путь сытным в Вечности! И блаженно прищурился. Скоро они доберутся до городских стен, а там и до трактира рукой подать. Можно будет слегка перекусить....Поздний ужин, или вернее, ранний завтрак давно ухнул в бездонную утробу и успешно позабылся. Да, и что там есть-то было? Ломоть мяса, да каравай хлеба, правда, смутно вспоминался каплун, и был еще, кажется, полукруг леракского овечьего сыра...Харлоп погладил необъятный живот. А вот каких пулярок готовит друг Хаким в "Лосе и сковородке"! Тьфу! Забыл напрочь...В новопоименованной "Королевской мантии"...Это ж надо было так...Перебрать. Зарекался же пить с этим...добрым человеком. Здоровья его Величеству Руперту Бес... В смысле, его Величеству Либурийскому, чтоб ему хорошо жилось и не чихалось. Забурчавший от славных воспоминаний живот предложил поторопиться. Харлоп удобнее расположился на телеге и, уже хотел было подхлестнуть остановившегося мула. Однако Хитрец всегда имел свое собственное мнение и сейчас стоял, внимательно разглядывая сидевшего у дороги юнца в сером плаще, с мандолой за спиной.
- Э-э-э...Ты чего здесь, малый?
- Здравствуйте, добрый путник! - Музыкант встал и изящно поклонился,- Позволено ли мне будет просить вас о помощи? Мой конь заплутал в лесной чаще и не вернулся, а пешком до Стеренфорда далековато будет...
Он виновато улыбнулся и развел руками. Харлоп внимательно оглядел молодого человека и вопросительно посмотрел на Хитреца. Мул не возражал, а судя по всему, просто отказывался ехать дальше без этого парня. Во всем, что касалось оценки людской натуры, Харлоп доверял старому упрямцу безоговорочно. Вот, и ладно. Дорога с попутчиком и короче будет, и веселей. А музыканту помочь вообще святое дело. Говорили, что Хранителем Мира был именно музыкант. Во всем Элоуринне трепетно и нежно относились к бардам и поэтам, считая их неразумными детьми Великого Барда.
- Запрыгивай, заморыш, а то, пока мы тут лясы с тобой точим, народу наберется тьма, простоим до полудня на воротах, не то, что завтрак, обед пропустим. А обед, - Харлоп поднял похожий на колбаску палец к небу, словно призывая его в свидетели, - самое важное дело после завтрака!
- А ужин? - Лукаво сверкнул глазами бард, ловко устраиваясь на телеге.
- Само собой, наиважнейшее дело...мгм, после обеда, - добродушно усмехнулся здоровяк. И оценивающе глянул на довольно худого музыканта. - Ты и не ел, небось? Давай-ка, братишка, подкрепись!
И, порывшись в изрядно похудевшей за дорогу суме, извлек чудом уцелевшее яблоко. Порылся еще....Искренне удивился и почесал в затылке...Недоуменно пожав плечами, протянул яблоко барду.
- Извини, остальное почему-то закончилось...
Хитрец помотал головой и многозначительно фыркнул. А музыкант тепло улыбнулся, и в его серых глазах запрыгали смешинки ...
Имперская дорога подходила прямо к Южным воротам Стеренфорда. Прерывалась у них, и далее горделиво шла уже от Северных ворот, на Полдень, через всю Либурию. Все та же добротная, широкая, подогнанная камень к камню, гордость Либурийского королевства, построенная на века, на зависть всем окрестным государствам. И только дойдя до первого бурга Пограничных Земель, она словно выдыхалась, теряясь, становясь все меньше и меньше, а потом и вовсе исчезала , словно северные варвары не нуждались в дорогах вообще.
- Да и зачем дороги варварам?- продолжал разговор сам с собой Харлоп,- Они к бездорожью привыкшие. Редко на телегах ездют, на лошадях тоже, все больше на ноги надеются. Или лошадей там мало? Ты на Полудне бывал, братишка? Правду говорят, что за Приграничьем начинается мир вечного холода и тьмы? Там уж точно ни одна лошадь не пройдет. Замерзнет. Да и есть там, наверное, нечего...Мы туда уж точно не пойдем, да, Хитрец? А в Приграничье тебя не заносило? В Стеренфорде часто кермарийцы бывают. На торг или еще как....Тоже варвары, прости Богиня, косматые как сухэ*, да и ростом с него будут, ежели он за задние лапы поднимется...
Бард дремал под монотонное ворчание Харлопа, лениво вслушиваясь в окружающий мир. Чем ближе путники подъезжали к Стеренфорду, тем больше заполнялась Имперская дорога. Шли пешком принарядившиеся крестьяне, летели гонцы в ярких зеленых плащах, впереди медленно пылил торговый караван с Полуночи, охрана которого в предвкушении отдыха перебрасывалась сальными шутками. У ворот города уже можно было расслабиться. Хорошо охраняет Стеренфорд. Бережет торговых гостей. А как иначе?
- Вот тут мы, пожалуй, свернем и будут Торговые ворота. Эй, да ты там совсем уснул, братишка?- Харлоп легонько толкнул музыканта в бок,- наша очередь. Просыпайся!
Хитрец дисциплинированно остановился у довольно потиравшего руки стражника. Еще бы! Не каждый день с Полудня караваны приходят.
- Кто? Зачем?
- Будет тебе, Барлав, мало мы с тобой пива выпили в прошлую седмицу? - Подмигнул стражнику Харлоп.
- Положено, вот и спрашиваю, - приосанился стражник,- кто это с тобой, Бездонное Брюхо?
- Не видишь? Бард на заработки спешит, да дорога сморила.
- Музыканты народ хлипкий, - согласно кивнул стражник.- К Хакиму?
- А то! Оголодал я в пути, да и парня подкормить не мешает. Приходи вечером, новости расскажешь.
- Добро. Как сменюсь, приду. Пошел, Хитрец!- стражник легонько хлопнул мула по крупу.
Тот негодующе фыркнул и потихоньку потрусил знакомой дорогой, ускоряя шаг. Перед мысленным взором Хитреца мелькали заманчивые картины: вкусная еда, чистое стойло и блаженный отдых...Что еще нужно добропорядочному уставшему путнику?
Хитрец остановился у знакомых ворот и громогласно заревел. Харлоп слез с телеги и добавил свой сочный бас к реву Хитреца:
- Эй, там! Есть кому принять старого, голодного, отягощенного проблемами мирозданья отшельника?
Хаким улыбнулся, услышав знакомые звуки, подмигнул, и в дверь метнулся шустрый мальчишка, лет двенадцати.
- Харлоп. Что его голодный рев, что Хитреца. Ни с чем не спутаешь, - Роксолин добродушно рассмеялась, - Ну конечно. Бездонное Брюхо всегда появляется в нужный момент. А именно, к накрытому столу.
Дверь стремительно распахнулась, словно невольно раскрытая ветром.
-Доброго утра, тебе воительница, и тебе легкой тропы, охотница...- Невысокая фигурка слегка задержалась в дверях, непроизвольно поправляя мандолу за спиной. Мельда слегка прищурилась. Значит, неисповедимы пути Идущего Вслед за Ветром? Ну-ну...Глядишь, скоро и Ясноокая с Блистающим заглянут на огонек. Ведь Хранитель...Извини, Идущий Вслед за Ветром, Странник никогда не появляется просто так. Значит, назревает что-то серьезное. Мельда усмехнулась, переведя взгляд на доброе лицо Роксолин. Ну что, накликала, подруга? И все же наклонила голову в ответном поклоне::
-И тебе доброго утра, Странник. Каким ветром на этот раз?
- Попутным, естественно...Что, неужели наши интересы пересеклись, Охотница? И, тем не менее, я рад тебя видеть, Ммм... Мельда. Хозяин, не беспокойтесь. - Странник перевел искрящиеся смехом глаза на вопросительно смотревшего Хакима, - бокал светлого вина и что-нибудь, ... На ваше усмотрение...Сыру там, какого-нибудь... - Парень что-то этакое изобразил кистью руки, и бережно пристроив мандолу рядом с собой, легко присел на лавку. - Не возражаете?
-А я? Можно я тоже присоединюсь? - Обидчивым эхом прозвучало в таверне. И изящная серебристая фигурка, застывшая было на лестнице, скользнула вниз.
Роксолин внимательно посмотрела на Мельду, подобравшуюся и щурящуюся словно кошка на солнце; на сероглазого барда, уютно устроившегося за столом в ожидании своего бокала вина, на лукавые, искрящиеся цветом гречишного меда, янтарные глаза девчонки-танцовщицы, доверчиво присевшей рядом с Мельдой...И шумно выдохнула:
- Не хватает только его Величества Либурийского до кучи. А так прямо как в старые добрые времена.
Дубовая дверь распахнулась, и внутрь проследовал довольно большой живот. Следом показались бугрящийся нос и торчащая борода. Харлоп шумно вздохнул, протискиваясь, и пригладив громадной пятерней растрепанные волосы и громко спросил:
- И что я пропустил?
Загорье. Пять лет до Времени Тьмы.
" Как там дела у моего младшенького?" - Думал мастер Риальф. И, вскинув наотмашь руку с новым клинком, полюбовался игрой света на стали. "На этого рыжего недотепу неприятности летят, словно мухи...хм... на мед....И как это меня угораздило отпустить его в Тайную Стражу..."Мастер сокрушенно покачал головой и, удовлетворённо кивнув старшему ученику, вернул ему почти готовый меч.
- Можешь работать над рукоятью, Рэмси, потом еще раз проверь баланс. Ты достойный ученик.
- Спасибо, наставник! - Расплылся в улыбке молодой ясноглазый гном, с трудом сдерживая рвущийся наружу ликующий крик.
- Мастер Риальф! Мастер Риальф! - В кузницу вкатился маленький лохматый шарик, и проглатывая слова, затараторил, - вас там на Совет идут звать, а я первей всех успел! Честно-честно! Это из-за письма, сверху письмо передали, я сам видел, честно-честно! Вот!
Малыш наконец перевел дух и счастливо заулыбался, посверкивая дыркой от недавно выпавшего зуба.
- Спасибо тебе, Натан, - стараясь не рассмеяться, поклонился и очень серьезно ответил самозванному гонцу Риальф, и не удержавшись, потрепал того по торчащим во все стороны русым вихрам.
"Ну, пойдем, поглядим, что там за новости, может от Вортима весточка..." Мастер строго оглядел прекративших было работу учеников, снимая черный от копоти фартук. Головы мгновенно опустились, и снова запели-зазвенели молотки в кузне.
В Берилловом зале собрались почти все Мастера Совета подземного города.
- Вот и вы, почтенный Риальф, - обратился к вошедшему седой кряжистый гном, сидевший на Яшмовом троне, причудливо изукрашенном фигурками ящериц, матово поблескивавших изумрудными глазками.
- Прошу простить, мудрейший, - поклонился Риальф, и степенно проследовал к единственному не занятому месту.
Седоволосый, кивнув опоздавшему, продолжал:
- Мы давно оторваны от наземного мира. Мы не вмешиваемся в дела людей, они не лезут в наши штольни. К обоюдному нашему... кхм, удовольствию...Да благословит Дух земли за это Руперта Либурийского. Однако за последнее время кое-что изменилось. Прошу вас, досточтимый Дунольв!
Отвечавший за новые разработки Мастер поклонился присутствующим и развернул карту:
- Нам пришлось свернуть разработки валукских штолен здесь и здесь, - он отметил заскорузлым ногтем на карте красные пометки, - участились нападения гоблинов на поисковые партии, и что самое странное, совершенно бестолковые нападения. - Дунольв задумчиво потер ухо. - Конечно, они никогда особой разумностью не отличались, но вслепую нападать на вооруженных гномов? Нелогично.
- Усилим охрану, да и вся недолга! - Нетерпеливо перебил старшего недавно ставший Мастером Оружия Илидорн.
- Цыц! Молод еще, поперед батьки в пекло! - Отвесил сыну подзатыльник Мастер-лекарь. - Было бы все так просто, без Совета бы обошлось.
Илидорн потер затылок, ой-ей...Тяжела рука у отца. То-то болящие из Дома Исцеления бегом выздоравливают...Наперегонки.
Сидящий на троне Гримуальф с укоризной посмотрел на обоих, и перевел взгляд на Мастера, перед которым на столе лежало распечатанное письмо:
- Мастер Доринор, расскажите нам о новостях, что заставили нас всех оторваться от работы.
Доринор, Мастер Тайной Стражи Загорья, поглаживая письмо, внимательно оглядел присутствующих:
- Дело в том, что Светлый лес, и его Владетель Лионнель наконец обрел сына и наследника. Пришла пора открыть кое-что из старых летописей...
Мастер Риальф поперхнулся и долго-долго сопел и кашлял. Потом, не дослушав достопочтенного Доринора, поклонился и, что-то пробормотав, стремительно выскочил из зала Совета под недоуменные взгляды Старейшин. Мастер Риальф... Да что там! Риальф, ворча себе в бороду, быстро укладывал походный тючок, лихорадочно соображая, все ли он сказал старшему ученику... А тот упорно пытался понять, к кому относится часто повторяемое мастером слово "ушастая недотепа" и еще пара тройка непроизносимых в приличном гномьем обществе слов...
*звезды - оружие наемного убийцы, весьма похожее на сюрикены.
*степной василиск - особо опасный вид нечисти, помимо всех свойств, присущих обычным василискам, обладает маскировочной способностью и большим размером, а так же довольно редко встречается в Степи Эйлоуринна. Места обитания отличает повышенная скученность каменных идолов различных рас. Изготовленная одежда из кожи СВ обладает повышенной прочностью, приравненной к легендарному мифрилу и жароустойчивостью , особенно к огню магического происхождения. В силу этого стоит непомерно дорого.
*эллоры - жители мира Эллоуринн, к какой бы расе они не принадлежали.
* Стихи и музыка Н.Дорофеева.
*сухэ - косматый зверь, отдаленно напоминающий медведя, обитающий только в Кермерии, славящийся непомерной силой и добродушным нравом.
За два года до Времени Тьмы.
- Ты третий сын. Ты никто. Ты мужчина и ничего не значишь в Городе.
Сестра, недавно смеявшаяся забавным шуткам Хакки, сурово хмурила брови, искренне стараясь походить на старших.
- Лори? - Хааканарт через силу попытался улыбнуться.
Лориттар - хаэйр* нахмурилась и старательно прицелившись, хлестнула плетью. На лице брата расцвела багровая полоса.
Хакки спокойно достал белоснежный платок и промокнул кровь... Недоуменно посмотрел на алый росчерк на белом полотне... Юный дроу был поражен, взбешен и крайне раздосадован. Внешне это не проявлялось, конечно. Первое чему учат дроу своих детей с самых сопливых лет - самообладанию. Довольно жестоко, надо сказать. Второе - предательство близких. Но он, Хааканарт, всегда считал, что все это давно позабытое прошлое. И кто? Лори! Хааканарт смотрел на сестру, горделиво примеряющую змеиный жезл, и не узнавал...И впервые услышал свой собственный внутренний неокрепший голос:" Уйду. Уйду наверх. Уйду..."
- Ты готов служить Дому, третий сын?
-Нет. - Прозвучал твердый ответ. - Я ухожу. Я не готов служить ни Дому, ни Подземью. В общем-то, я вообще не готов служить.
- Верхний мир не для Темных, Сын мой...- вкрадчивый шепот Матери Дома легким ветерком пронесся над сводами Подземья...
- И все же, Госпожа,- Хааканарт насмешливо поклонился.- Я ухожу.
- Богиня покарает тебя, отступник! Если ты уходишь из Города, Семья забудет о тебе.
-Мне все равно. Думаю, что больше покарать меня невозможно, - Хааканарт глянул на сестру.
-Подумай, сын, тебе некуда будет возвращаться.
- Я это переживу.
Уютно пощелкивали ветви в костре. Небо развернулось бездонным звездным полотном, на котором подмигивали, манили, звали за собой в путь-дорогу вытканные Пряхой разноцветные искорки. Или это боги подсматривали за странниками? Только вот сидящий в ночной тишине парень предпочитал дороге - уютную комнату, неизвестным приключениям - вполне обыденную жизнь, в которой сегодняшний день похож на завтра, словно две капли воды. И искренне не понимал отца и Наставника, отправивших его в это путешествие. Но... Либурийская библиотека манила и звала его не хуже тех самых звезд.
У костра, облокотившись на раскинутое походное одеяло, расположился светловолосый паренек лет шестнадцати на вид, в темно- зеленом, слегка потрепанном камзоле, явно помнившим лучшие времена. Светло-русые волосы забраны кожаным ремешком, чтобы не мешали, серые глаза сосредоточено смотрят в огонь, а руки словно живут самостоятельной жизнью, выплетая из попавшего в них гибкого орехового прута что-то непонятное. Казалось бы - задумался путник, бери его голыми руками. Однако та обстоятельность, с которой он обустроился на ночлег, была бы по чести бывалому путнику. Еще бы! Его наставником был гном, а подземный народ всегда славился своей обстоятельностью. Особенно в обучении. Путник машинально почесал затылок, помнивший знатные оплеухи наставника.
Лапник наломан, на костре уютно побулькивает котелок, а запах... Умопомрачительный запах каффи струится по замершему лесу.
Недалеко хрустнула ветка. Парень лениво повернул голову на шум. Хотя мог этого и не делать. Странно? В общем-то не очень, если вспомнить, что у костра сидел любимый ученик мастера Таулиула, одного из друзей Владыки Светлого леса, и, по совместительству, сильнейшего мага Либурии, хоть и не любимого в Ковене магов, но продолжавшего читать свои лекции в Универсуме. К чести своего учителя, парень не забыл поставить сторожку - защитное заклинание, ловившее всех мимопроходящих существ в некое подобие неприятно жгущейся паутины. Где и когда Учитель узнал заклинание темных эльфов, история умалчивает.
На данном этапе это мимопроходящее ругалось громко и основательно. Оно ругалось и по-хоббитянски, и по - гномьи, и как апофеоз, даже добавило пару староэльфийских выражений из лексикона давно ушедших Звездных Перворожденных. Парень даже заслушался и одобрительно хмыкнул. Пора пополнить словарь. И, отставив котелок, дабы каффи не сбежал, пошел вызволять сквернословящее существо.
Этим самым существом оказался довольно высокий темный эльф, темнокожий и беловолосый, как и положено дроу. Однако вместо устрашающих катаг*, парень бережно придерживал что-то похожее на гиталину, только меньше размером. И струн у неё было не семь, а девять. Этот инструмент был чести у странствующих менестрелей. С легкой руки Великого Барда он назывался мандолой. Дроу отфыркивался, брезгливо обирая паутину, однако других повреждений не присутствовало.
Светловолосый хмыкнул, неторопливо сматывая сторожку, и спросил:
-Ты как?
-Нормально...Почти...А ты менее мерзкого заклинания не мог выбрать? Терпеть не могу пауков и паутину....
-Да ладно! Ты же дроу! - Озадачился парень, - Но ведь живой же? Могло быть хуже, между прочим.
-Живв..ой. Почти. Фу, мерзость-то какая...
-Ну да. Так я тебе и поверил. Ладно. Пошли, что ли каффи пить? Тебя как зовут?
-Хааканарт Д..., Хааканарт короче.- Неловко скомкал ответ дроу.
- Ну что ж, дело твое, - усмехнулся светловолосый,- А я Даймиорт. Честно говоря, я не очень люблю свое полное имя, так что можешь называть меня Дейми. Пошли, дружище, каффи перестоит.
Хааканарт неловко потоптался и пошел вслед за парнем.
Всего неделя прошла, как он выбрался из Подземья. Никаких пещерных каверз и особых происшествий, которыми пестрили летописи о Великом Отступнике, зачитываемые молодыми дроу до дыр в Подземье, с ним не произошло. Видимо, Мать приказала не задерживать непокорного сына, надеясь, что он сам, испугавшись трудностей, довольно быстро вернется в Город. Да и бессмысленно было задерживать его. Давно минули в прошлое вынужденная изоляция дроу и вражда со светлыми эльфами. Последняя война, случившаяся двести пятьдесят лет назад, существенно сократила численность эльфийских воинов, как темных, так и светлых. И был принят Закон, засвидетельствованный обеспокоенным Хранителем Мира, и свято чтившийся обеими сторонами, в котором всякая вражда между эльфами прекращалась окончательно и бесповоротно. Что не мешало, конечно, мелким дракам в трактирах или участию наемников в бесконечных людских войнах. Неудовлетворенные своим положением в Подземье, многие юные дроу уходили в мир в поисках своей судьбы. Так что Хааканарт был не первым ушедшим в Верхний мир, и, видимо, не последним.
- Ну вот, собственно, я и ушел, - закончил свой рассказ дроу.- Да мне и рассказывать особо нечего. Вся моя жизнь прошла в Городе. Я много читал, - он весело ухмыльнулся,- если оставалось время от тренировок, и много слушал.
- А правда, что у вас мужчина может быть только воином?-полюбопытствовал Дейми.
- Не совсем. Магом тоже конечно, но магических сил во мне кот наплакал, так что никем иным я бы не смог стать. А я не люблю убивать. Я хотел бы быть менестрелем, бродить по свету и узнавать новое...Но дроу может только убивать.- Хааканарт горестно вздохнул и нежно погладил инструмент.
- Не грусти! - Искренне улыбнулся в ответ Дейми и потянулся к мандоле, - Можно?
Изящные пальцы легко пробежали по струнам, что-то подправлено, подтянуто, и в полуночном лесу зазвучали первые аккорды задорной хоббитянской песенки, сразу стало светло и уютно, словно духи леса забросили свои неотложные дела и собрались около весело потрескивающего костра.
На волке сером как-то орк
Верхом заехал в темный лог,
А в логе том с предавних пор
Дальнейший ясен разговор,
Случился между ними спор,
Бежал... Тот бег был очень скор.
А, может, струсил сам балрог?
Опять же, с кем остался волк?
( Стихи Дмитрия Никитина)
- И с кем остался волк? - Хрустальный голосок прозвучал рядом с костром.
Дейми оторвался от мандолы и подмигнул насторожившемуся Хааканарту. Через мгновенье на замшелом валуне появилась маленькая фигурка. Невысокого роста босоногая девушка в легком коротком платье из зеленых, желтых и красных струящихся лоскутов. Ясные зеленые глаза, в которых мелькала лукавая искринка, вопросительно смотрели на юных эльфов. В длинных, почти до подколенок волосах цвета осенней листвы, беспорядочно на первый взгляд разбросаны едва распустившиеся цветы и зеленые листья. От этой вечно юной красоты захватывало дух и хотелось преклонить колени...
- Здравствуй, госпожа! - Дамиорт отложил мандолу, встал и поклонился стоявшей девушке. Хааканарт последовал его примеру.
-Темный и Светлый...Забаавно...- Задумчиво произнесла девушка, усаживаясь на покрытый седым мхом валун, покорно принявшем форму удобного кресла , - Интересные наступают времена. Не иначе пришла пора исполняться пророчеству.
- Какому пророчеству, Ясноокая Госпожа?- Недоуменно пожал плечами Дамиорт.
- А это вы узнаете в Стеренфорде. Ты ведь туда направляешься, ясноглазый?
-Да. Отец отправил меня учиться.
- А ты, чистый сердцем? Куда ты направляешься? - Она перевела взгляд на замершего дроу.
-Я? - Хааканарт недоуменно пожал плечами,- Я просто иду. Хочу посмотреть мир. А с Дейми мы вообще случайно встретились...
Хрустальными колокольчиками зазвенел смех девушки по притихшему лесу.
-Запомни Хааканарт, неугомонный сын Подземья, нет ничего случайного в мире Эйлоуринн. Вам много столетий назад было суждено встретиться. Тебе и сыну Повелителя Светлого леса, в груди которого неистово бьется Драконье сердце.
Девушка внезапно оказалась рядом с Дейми, и нежно положила руку ему на грудь.
-Ты слышишь его стук, ясноглазый?
-Мама? Она жива? - Глаза Дамиорта влажно сверкнули.
- Пути Владык Мирозданья мне неподвластны, к сожалению - Девушка искренне вздохнула, - я не знаю. Прости, мальчик. Идите в Стеренфорд. Там вы найдете ответы. Хотя...Пожалуй, я могу кое-что вам показать. Только вот поможет ли вам это знание? Кто знает...И тем не менее...
Девушка поманила пальцем росинки, сверкавшие на траве. Тысячи блестящих капелек поднялись с земли и закружились в своеобразном танце, образуя, нечто, похожее на зеркало, в котором замелькали картины недавнего и совсем далекого прошлого...
* хаэйр - ученица
Междумирье. Замок Сущего. Вневременье.
- Ну что, друг мой, дела на сегодня закончены? Может быть партию? - Молодой человек хотя и говорил тихо, однако в огромном зале это прозвучало довольно гулко. Он, переложив ногу на ногу, удобно устроился в кресле и нарочито лениво расставил фигуры на доске.
- Пожалуй, а почему бы нет? - Стремительно ворвавшийся в зал собеседник, окутанный чересчур ярким светом, хмыкнул, пригасил сияние и, освободившись от своих ярких одежд, оказался человеком, лет тридцати на вид, копна белокурых волос которого безупречно лежала поверх белого камзола, расшитого мелким речным жемчугом. Лукаво подмигивала огромная розовая жемчужина в правом ухе, да золотой обруч с искрящимся светлым камнем не давал собеседнику забыть, кто перед ним. Прибыл Блистающий.
Сумеречный был одет гораздо скромнее - серая рубаха если и позволяла себе искриться, то лишь при попадании лунного света, а дымчатый опал в серебристом обруче и вовсе заснул, спросонья подмигивая солнечному собрату.
- Как будем играть сегодня, добрый брат? - Блистающий нетерпеливо расставлял фигуры ронда. Его излишняя горячность и торопливость привычно служили предметом общих незлобивых шуток в Замке Сущего.
-Хм...Посмотрим...- философски почесал затылок Сумеречный.
Огонь в камине Замка Сущего легонько пофыркивал, старательно разбрасывая искорки. За свою долгую...Очень долгую жизнь он видел многих Блистающих, Сумеречных и Темных, однако эта веселая компания забавляла старика своей непосредственностью, юностью и бесшабашностью. Интересные ребятки в этом периоде подобрались. И как бы не старался Блистающий подавить братьев своим солнечным светом, Темный нарочитой злостью, и своим показным равнодушием Сумеречный, ничего у них не получалось...Дети они и есть дети...
Старый Пламень еще раз фыркнул и, утомленно вздохнув, принялся следить за разыгрываемой партией. Однако, Темный сегодня что-то задерживается... И, тем не менее, игра началась.
Элайн был небольшой приграничной крепостью на юге Русколани, защищавшей ее от жадных взоров Степи. Его старые стены еще достаточно крепки, чтобы сдержать любого врага, эль в трактире - вне всяких похвал, крепок и ядрен для того, чтобы языки старых воинов размягчились, повествуя о былых временах любому, кто хотел их слушать... Ну, а Риальф... Готов был слушать. Кого угодно. Он пока еще был достаточно трезв, чтобы понять, что ему и в этом городе ничего не светило... Но не достаточно пьян, чтобы смириться с этим.
Трактир "Лукавая кобылица" внешне был похож на любой другой в Русколани. Но, гном устал, и ему было безразлично, где поесть, и что. Вполне сгодилась бы и хаббова* похлебка. Да и отдохнуть бы тоже не мешало. Последний двухдневный переход был нелегким даже для двужильного воина Загорья. А ведь выносливость его соплеменников вошла в легенды... Открыв усталые глаза, он с удовольствием отметил выскобленные чистые столы. Пол, выстеленный свежей соломой, а самое главное, до его нюха донесся умопомрачительный дух свежеиспеченных булочек с тмином. А булочки с тмином, как и всякий порядочный гном, он любил.
-Не так все плохо, собственно! - подумал Риальф, и поднял взгляд на хозяйку заведения.
Госпожа Мирослава невысока ростом и дородна, с карими смешливыми глазами и иссиня-черными волосами, убранными в аккуратный пучок, заколотый жемчужными шпильками. Была она в том благословенном возрасте, когда женщине можно дать и тридцать, и сорок пять, в зависимости от её настроения. Сегодня ей, видно, было лет тридцать пять. То есть нормально, спокойно и со вкусом. Драк, по большому счету, в трактире не случалось никогда: так, лавки порушат, да тут же бегом и наладят сами, характер у Мирославы под стать князю. Сестра, чай. Из одного семени яблочки. Однако не гневной руки князя боялись жители Элайна. Пуще всего досаждал им острый язычок хозяюшки. Стоило ей только иронично глянуть на провинившегося, как тот сразу увядал, боясь ее насмешки больше, чем кулаков стражи правителя. Мирослава всегда и во всем справлялась сама.
Едва Риальф попросил смотревшую на него во все глаза опрятно одетую девчонку, подать чего-нибудь "съестного и запить", как только успевал ошалело смотреть голодными глазами на мгновенно заполнявшийся заедками стол, лихорадочно подсчитывая , хватит ли ему оставшихся денег на эту красоту. Но, только отхлебнув осеннего Стеренфордского эля, откуда-то взявшегося в этой северной стране, понял, что он тут и останется. Жить. И есть. И пить. Или пить и есть? Ну, это собственно, смотря по обстоятельствам. После третьей кружки эля, да графинчика с чем-то прозрачным, очень похожим на" гномью слезу", что делал еще его дед, мир показался розовым до безобразия, жизнь была хороша и, жить, соответственно, тоже.... Однако что-то мешало...Что? Ага, вон та ухмыляющаяся рожа у очага! И уши у нее какие-то остро...ухие...ватые...Эльф! Здесь! Едрить твою кочерыжку!
И Риальф понял, что жизнь была бы не полной, если бы он не съездил по морде этому ненормальному эльфу, а, кстати, почему он такой странный? Почему? Да потому-что эльф!!! Бережно поставив секиру в уголок, дабы не попортить, гном ринулся к очагу, засучивая рукава.
-АААА! Блымс, трах, тудыть-трата!! Вжых, блямс, ту-ту-ту!!!
....Госпожа Мирослава стояла посреди гостевого зала, разведя руки: в правой висел абсолютно пьяный невменяемый гном, со встопорщенной рыжей бородой, и сбитой набок шапкой, постоянно наползавшей на глаза, и сжатыми пудовыми кулаками; в левой дергался щуплый юноша , гневно зыркая по сторонам, и одновременно пытаясь достать меч из-за спины .
-Н-уу!? Охолонились, недотепы? Вот принесло же ...В такой добрый вечер...- Мирослава с чувством развела руками, - а так же висевшими у неё в руках драчунами,- Евсей! Мелкого на сеновал! Да не забудь рядом рассолу поставить! Окочурится ведь! А вы, господин хороший, больно всполошной, видите же ...гм... мальчишка....Ну не важно. ...Небось, впервые водку- то пили... Чего руками-то машете? Не обидит, поди! А топорик ваш, мы приберем, пока, эка невидаль...- Трактирщица глянула на свирепо молчащего в левой руке мальчишку и запела - заговорила, - а у вас вот и комната проветрена, и бочку с водой наносили - идите-ка вы к... себе, будьте ласковы!
(Речь Мирославы наполнена настолько непередаваемой и абсолютно хм... необидной русколаньской ненормативной лексикой, что автор, вспоминая о цензуре, с огромным сожалением заменяет её многоточием)
Хозяйка повела крутыми плечами, и поставив драчунов на ноги, окинула взглядом залу: так, посуду не били, люди не разбежались, стражей не звали...Ну и ладно...Теперь с этим худосочным надобно разобраться. Ишь,какими глазищами зыркает, - гонор впору самому владетелю, однако, и не с такими справлялись.
-Что, господин хороший, небось, впервые в Русколани? - Глаза госпожи Мирославы внимательно обежали юношу. Эк, оно! - Словно волна прошла по одежде - надо же! Вроде и не дрался совсем, словно только что от швеи, да от прачки...А вы, случаем, не ведьмак? - Строго прищурилась хозяйка.
-Да нет, эльф я, если угодно, немного темный и немного светлый....,тьфу-ты, ну ... эльф, в общем, - ответил покрасневший, точнее побуревший, юноша.
-И кого к нам только не заносит... Германцы были, энти, мужики в юбках, шотлы, что-ль? Тоже срамота, прости Богиня. У владетеля в охране такие служат. Да и византиев полно....Куда б от них деться...А не из султанских ли земель? Больно уж ненашенского виду. Да и маломерков чудных, что к в драку ввязался, ни разу не видела, да уж богам виднее, кого куда приставить... - Мирослава философски покачала головой, но дело есть дело, тут же вскинула соболиную бровь, - Евсей, проводи! Идите уж ... - Суровая трактирщица, глянув на смуглого мальчишку, немного смягчилась,- иди уж, милок, отдыхай!
-Да я к князю в дружину приехал, на службу, сам из Дубков, знаете? Не успел сказать, отец вам поклон шлет, - и мальчишка старательно, в пояс, поклонился Мирославе.
-Да уж не от Межамира ли ты, отрок? - Всплеснула руками женщина, - Я ж тебя, дитятко жду-жду, все глаза проглядела, а ты эвон какой - в драку сразу полез, ладно ли это? Ох, и вырос ты, Лион, я то тебя совсем крохой помню, а теперь вон какой - вот уж не признала, прости старую! Да, и зови меня теткою, чай не чужой!
-С удовольствием, тетушка, - еще раз поклонился молодой человек, справедливо рассудив, что влиться с возражениями в поток речи Мирославы не получится. Уж лучше промолчать. И то верно.
-Иди, отдыхай, Левушко, утро вечера мудреней, завтра все расскажешь.- Мирослава проворно собрала вещи мальчишки,- давай-ка сама провожу, сегодня в гостевой поживешь, коли сразу не объявился, а завтра в свою горницу переберешься, я тебе флигелек отдельный приготовила, дело то молодое!- лукаво усмехнулась сама себе новоявленная тетка. Детское прозвище согрело Лионнеля сильнее, нежели пылавший очаг, и, как ни странно, но он прекрасно помнил добрые руки Мирославы, уютный запах свежей выпечки, лукавые улыбки, время от времени отблесками огня озарявшими суровую жизнь мужчины и мальчика .
-Спокойной ночи, тетушка, - Лион нежно взял руку трактирщицы, пахнувшую свежей сдобой, прижал к щеке - и.. Спасибо, родная !
Давно уже ушел последний посетитель, убраны столы, погашены свечи, отпущена обслуга, а Мирослава так и не ушла к себе, так и просидела до утра, глядя в потрескивающий очаг затуманенными глазами. А пляшущая в огне ящерка долго и безуспешно пыталась привлечь внимание хозяйки...Может, и слезинка когда упала, кто знает?