Средней свежести мужские носки упали сверху на снятый ею бюстгальтер.
Ах, извините, это не отсюда.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Шекспир Уильям, по батюшке, Джонович, автор довольно известной половой мистификации 'Ромэо и Джульетта'.
Алексей, журналист газеты 'Комсомольская неправда'.
Очень подержанная Машина времени китайской сборки.
Артефакты из квартиры Уильям Джонотовича - шелковое нижнее белье средних веков, кажется, на девушку, кинжал с отпечатками героев трагедии, недопитый яд, прочие безделушки, рукопись с неряшливым почерком.
- Hello, William Shakespeare.
- Сегодня можно запросто - Уильям, и по-русски, меня давно у вас перевели.
- У вас, Ильям, как вы вообще жили с таким корявым именем. В общем, короче, у вас в трагедии нет описания добрачной ночи главных героев. У современной молодежи нет повода на кого в этом равняться.
- А вы можете представить Джульетту на четвереньках? Да никто не сможет, в романтической месте, вечного города, мужской мировой символ любви сзади пристраивается к женскому мировому символу любви. Это отвратительно, позвольте, у меня гусиное перо на такое не поднялось.
- Значит, это было лицом к лицу, миссионерская поза, советский вариант - я навсегда твоя. Джульетта отдалась Ромео, как советское бревно, молча, без визга, что она в первый раз. Давайте точнее, как бы было, если бы да, и что бы было, если бы нет?
- А вы точно журналист? Вы на сексуального маньяка похожи, неужели нужно так опошлись романтику, вы считаете, что Джульетта должна была орать, при потере девственности, на весь дом своих родителей.
- У вас она что, как партизан скрипела зубами, молча превозмогая первое счастье.
- Согласен, тут надо было написать в трагедии, что их застукали.
- Вы точно понимаете это выражение - застукали, это же наш 21 век, у вас средние века, там все чуть не спят со шпагами. Давайте вернемся к здравому смыслу.
- У вас это называется материализм.
- Ну, типа того, это когда врешь, но похоже на правду. Она была не девственница, это очевидно, Уильям.
- Сейчас я это и сам вижу, что подтасовал реальность, конечно, это было у нее ни в первый раз, но тогда получается, что она буква Б, с низкой социальной ответственностью.
- Давайте своими словами, она дала первому встречному под своим балконом, и черт знает, сколько под этим балконом прошло мужиков до Ромэо.
- С вашим материализмом не поспоришь, но ведь то, что написано топором, никогда не вырубишь словом.
- А не нужно ничего менять, пьеска у вас, Уильям, получилась не плохая, вас еще при жизни печатали, сейчас бы вас ни одно издательство не обратило внимания. Вы же пропустили соль пьесы, а без него сегодня ваша трагедия похожа на рекламный ролик города Вероны, уважаемые туристы, приезжайте к нам, и мы покажем вам балкон, где это все началось, но, увы, у вас очень неинтересно закончилось. Сводка происшествия по городу Москве гораздо увлекательней ядов и кинжалов, фу, средневековая пошлость, какая. У нас вчера в городе, например, пишут, группа дворников эмигрантов склонила к сожительству преклонного возраста козу. Врут, конечно, но читается же с интересом.
- Сегодня, при новом витке бесстыдства, я бы, разумеется, описал вначале гомосексуальную связь между Ромэо и Тибальтом, потом Джульеттой, и убийство из ревности. Ах, да, там же еще Меркуцио, чуть не забыл, такая распущенная молодежь.
- А вы, Уильям, схватываете все на лету, но не забывайте, что в Европе 21 века не существует литературы без розовой любви. Это когда Джульетта тренировалась на своей кормилице, вот тогда это называется бестселлер. Ну, вернемся к первой добрачной ночи между вашими традиционными героями. Она, теперь мы с вами это понимаем, не девственница, а опытная девушка, сумевшая за одну ночь оседлать парня и так на нем поскакать, что он тут же захотел на ней жениться. У вас, кстати, уже был в то время оральный секс, тьфу, гадость какая, когда сама Джульетта, и так, кто бы мог раньше подумать.
- У меня с моей Анной тоже был добрачный секс и это самое тьфу, конечно, было, она же старше меня на восемь лет.
- То есть, вы писали Джульетту не со своей жены?
- Честно признаюсь, что прототипом была молодая проститутка из провинции. Я видел ее два раза, ночью, но она оставила след в мировой литературе.
- Сверзись она с того балкона, мир романтики бы, Уильям, остался без самого сладкого пирога.
- Да, девушка, была резвой кобылкой, расскажу, как мы...
- Потом расскажите. А с вымышленной героиней, что будем делать? Он, Ромэо, с первой ночи понял, что дальше хочет спать только с ней, но нужно узаконить отношения.
- Я, как католик, двумя руками за брак, но конфликт между Монтекки и Капулетти. Дальше у меня, вроде, получилось, но после встречи с вами, я уже сомневаюсь. Довольно хитрый ход, притвориться мертвой, и пока все суетятся с катафалком, бежать и расписаться в первом же костеле.
- С этим у вас, товарищ Шекспир, вполне, но когда Джульетта отошла в непробудный сон, почему монах не воспользовался беззащитностью ее юного тела, или все-таки воспользовался? Вы же два раза сделали это с прототипом Джульетты.
- А вдруг бы потом об этом узнал ревнивый Ромэо и острой шпагой отпустил бы священнику все его грехи, вы забываете, что пятьсот лет назад католическое духовенство уже начало присматриваться к мальчикам, как более необременительному суррогату греховных связей.
- Ну, тем более, у священника могло быть что-то со Ромэо, взрослый мужчина и мальчик, сегодня в Европе, между прочим, в моде половое самоопределение. Чувствуете, Уильям, как с каждым столетием устаревает ваше, казалось, бессмертное творение? Давайте, уважаемый Шекспир, теперь покончим с одной вашей не логичной сценой.
- Что есть такая, кто заметил, я два раза себя перечитывал, все вроде сошлось.
- Да не хрена не сошлось, сказочник вы наш мелкобуржуазный, Джульетта из кубка выпивает крепкое снотворное, и засыпает, правильно?
- Да, так и было.
- А потом крепко спящую Джульетту находит Ромэо, принимает ее за дохлую и, в отчаянии, выпивает из того же кубка, стоящего у бездыханного тела Джульетты.
- Да я знаю свой текст, что не так-то?
- Она выпивает из кубка и только засыпает, он выпивает из этого же кубка, но не засыпает, а совсем отбрасывает коньки, где логика, Шекспир?
- Она выпивает из кубка и засыпает, он выпивает из этого же кубка и умирает, странно, черт меня возьми, почему за 500 лет мне никто этого не подсказал?
- А все просто подумали, как версия, что Джульетта была тренированной алкоголичкой, хлопнула рюмашку и хоть бы что. А он, малопьющий мальчик, отравился этой сивухой. Да нормально, Уильямс, только это нужно было в тексте объяснить. Она, по любому, опытная прости господи, и крепко пьющая особа, которую ни одна бормотуха не берет. В общем, жаль мальчишку.
- Я же усилил трагизм тем, что она потом сама себя заколола кинжалом.
- Усилили, кто спорит, потому что дура. Она же знала, что это не яд, а снотворное, могла бы подождать, когда он проснется. Кстати, по логике, он потом должен был, после снотворного, очнуться в морге.
- Я все перепишу. У меня в трагедии было два кубка, для предусмотрительности, а Ромео же без рецепта купил в аптеке крысиный яд, вдруг в хозяйстве пригодится. Вы что, самого меня невнимательно читали?
- Поздно, Уильямс, мы уже и так привыкли. Лучше скажите, в ваши времена были презервативы, такие резиновые котомочки, чтобы не нужно было часто жениться?
- А эти, котомочки, какое имеют отношение к моей трагедии?
- Да, возможно, и не имеют, но понимаете, в России это долго называлось резиновое изделие номер два. А когда было первое изделие, вы случайно не знаете?