Аннотация: Очередное гадкое место, где человек сможет снять с себя все маски и предстать таким, какой он есть на самом деле. Прочь, ничтожное прикрытие.
Ночной клуб всегда напоминал мне болото, полное распутных и мерзких тварей. Порой было накурено так, что начинали слезиться глаза, а во рту ощущался привкус смеси сигарет. Это ядовитые испарения данной клоаки, где из темноты вылезает очередное чудовище. Когда ты заходишь в уборную, то видишь неких химер, которые хотят снова стать людьми, которыми были не так давно. Они блюют в не первой чистоты унитаз, обнимая его, как самого верного друга. Хотя, это так и есть, ведь остальные братья-химеры еще кружатся в танце вакханалии, алкоголя и неприкрытой похоти.
В глаза таких существ лучше не смотреть,потому что тебя затянут эти черные пески, а потом ты просто сгинешь, потому что никто не протянет тебе спасительную руку помощи. Просто этот шанс пройдет мимо тебя, ровно как и удача. Счастливые люди никогда не ходят в подобные места, потому что они слишком умны и благоразумны, чтобы опуститься до такого низа, как ночной клуб.
Дерьмовая музыка, которая под конец черной мессы просто становится звуковым шумом, а существа, отдаленно напоминающие людей, продолжают биться в конвульсиях. Они думают, что чувствуют ритм, но глубоко ошибаются, ибо не чувствуют ничего.
В дальних комнатах происходят оргии. Это отдельные кабинки, в которых мы все снимаем свои маски и предстаем в своем истинном облике. Прочь приличия! Пусть горят маски! Вот моя истинная сущность! Похотливое, жестокое чудовище без каких-либо моральных принципов и норм. Любите же меня таким! И они действительно любят. Пусть, это всего лишь куклы или такие же сумасбродные личности, как я, но они любят меня сейчас и будут любить всю ночь, чтобы потом со стыдом скрыться как можно раньше, чтобы не дай бог не встретиться взглядом с такими же опустошенными сосудами.
Да, у шабаша бывает конец. Под утро собрание расходится, словно побитые псы и бредут обратно к себе домой, или места, которые могут так именоваться. Вот парочка восставших уже направляется к выходу летящей походкой, держа в руках сумки и бутылки из-под мартини. Сейчас, они будто бы находятся в полу-сне, ибо не четко разбирают дорогу, входя сразу же в первый косяк. Парень шипит от боли, а его подруженька прикладывает указательный палец к губам, призывая сохранять тишину.
Позже их встречает солнце. Они закрывают лицо руками, будто бы вампиры, что выбрались из своего склепа. Кажется, что сейчас кожа начнет обугливаться, покрываться противными волдырями, начнут обнажаться кости, а потом эти темные создания превратятся в булькающую жижу или пепел. Так или иначе, но парочка сможет добраться до своего дома. По дороге они не смотрят никому в глаза, ютятся в самом дальнем конце вагона. Они не смеют поднять взгляда, а лишь дырявят им пол. Сейчас их не гложет совесть, ибо они просто не могут думать. Их мучает похмелье, так что единственная здравая мысль, которая может находиться в их тяжелых головах, так это мысль о сладком и приятном сне в своей постели.
Как только они проснутся, то сразу пойдут в душ, а потом набивать свои пустые желудки. Они не будут ничего говорить друг другу. Ровно до следующей ночи, когда снова вернуться в клоаку, под названием ночной клуб.
Мне редко снятся сны, когда я отхожу после бурной ночи. На мне лежит какая-то блондинка, чьего имени я даже не знаю. Когда ты ослеплен страстью, а в твоей крови 0.5 промилле, то имя какой-то девки волнует меньше всего. Моя память даже не может подкинуть мне воспоминания о том, была ли она хороша, сколько мне довелось выпить. Во рту просто самая настоящая Сахара, благо хоть из песка. На свое тело я не рискую смотреть сейчас - я это сделаю позже, когда мои ноги доведут это потрепанное тело до кровати. Спихнув с себя блондинку, я встаю и осматриваюсь. Все лежат друг на друге, упитые в хлам. Некоторые обнажены, но меня удивить сейчас крайне сложно.
Ужасно болят пальцы и промежность. Видно, повеселились они на славу, ибо сейчас каждый шаг дается с трудом. Похмелье ударило мне в голову, как тяжелый молот по наковальне, отчего я морщусь и шиплю. Благо, одежда осталась на мне, а все потому, что меня занесло в правильную комнату. Так забавно сейчас думать о правильности комнат. Что в одной, что в другой, что в третьей творился разврат, царствовала аморальность вкупе с деградацией. Все мы животные, о чем еще свидетельствуют следы укусов на моих плечах и шее. Позже на моей спине были обнаружены следы от ногтей особенно пылкой дамочки. Плевать.
Постепенно ко мне начинает возвращаться память, но перед взором лишь мелькают картинки ушедшей на покой ночи. Девушки. Их так много, словно бабочек на поле. Мои пальцы ласкали не одно тело, ровно как и мои губы. Следы от поцелуев, укусов и ладоней, которые так звонко шлепали по упругой и белой плоти. Я не могу упомнить всех поз, в которых мне довелось побывать, да и не хочется. Думаю, что не нужно говорить о своих предпочтениях, которые могут сменяться каждую ночь, когда мне доводится посещать рассадник Содома и Гоморры. Радует, что эти два порочных города больше не будут разрушены гневом бога или взором праведника.
Но что же ведет меня каждую ночь туда? Почему бы просто не остаться дома и не погрузиться в чтение книги? А ведь все так просто. Иной раз хочется так забыться, побыть самим собой, пусть для этого и требуется не одна бутыль джина и виски. В болоте ты никому и ничего не должен, ведь этот мир чертовски прост. Никаких обещаний, никаких запретов, ничего ценного, никого важного. Для тебя есть только желания твоего эго и лица твоих партнеров. Быть может стоит добавить больше алкоголя? Верно. А может еще накидаться амфетаминами? Определенно. Но что это в шприце, игла которого сейчас вонзится в мою вену? Кокс. Отлично.
Эйфория наступает достаточно быстро, а мир окрашивается яркими красками. Теперь это не болото, а самый настоящий рай, и я не вру. Не потому что не хочу, или не могу, просто в моем вранье сейчас нет смысла. Зрачки расширились, а бег сердца ускорился. Я так четко ощущаю, как оно бьется о мои ребра, грозясь сломать их. Думаете, что меня это волнует? Нисколько. Гораздо важнее сейчас поймать за хвост розового слона или погнаться за спанч-бобом, что прячется за барной стойкой. У потолка переливается радугой летучая мышь, а вот там две принцессы блюют радугой. Я вижу, как с моей майки выпрыгнули в мир пони. Они закружились в мультяшном вихре, утягивая за собой друзей с футболок и платьев моих знакомых и незнакомых. А мне так хорошо и так весело, и я смеюсь. Заливисто, задорно, а слюна стекает по моему подбородку. Ко мне приближается рыжеволосая девушка. Её волосы превращаются в огонь, но меня это не беспокоит, как и её. Она целует меня, чтобы мы смогли обменяться флюидами, а потом тянет в одну из кабинок. Одежда слетает с нас со скоростью света, но для меня сейчас будто бы все в замедленном режиме. Я не могу понять того, что она говорит. Мои глаза видят, что моя партнерша открывает рот, но звука нет.
Когда огненная леди нависает надо мной, то до меня еще не доходит, что вообще происходит. И только когда она начинает ласкать меня, то я ощущаю лишь прелесть эндорфинов, а мое возбуждение достигает предела. От каких-то прикосновений. Если бы я могла быть мужиком, то сейчас мой член взорвался бы скорее всего, приклеив девушку к потолку своей спермой.
Наверно, я теку, как самая настоящая нимфоманка, которая несколько месяцев сдерживалась от своего наркотика. В данный момент я не способна ответить своей партнерше, ровно как и помочь себе. Она раздвигает мои ноги, ласкает кончиком языка мой клитор, а я смотрю в потолок и улыбаюсь, как ненормальная. Сделать разделение между кайфом и наслаждением так сложно, точнее невозможно. Все ощущения смешались в одну разноцветную кашу. Болевой порог повысился, потому что сейчас в мои бедра вонзаются острые ногти любовницы, течет кровь, но я не чувствую этого. Мне кажется, что с потолка вот-вот спрыгнет пикачу, и я жду этого. Так забавно, но я кончила и не заметила. Кое как мои губы отвечают на поцелуй огненной леди, которая потом оставляет меня валяться на одном из диванчиков с раздвинутыми ногами, по бедрам которых тонкой струйкой течет кровь. Позже я обнаружу следы от ногтей и чертыхнусь. Нужно только выбраться из цепкого плена наркотической эйфории, а потом из чертовой клоаки.
И вот снова прошла еще одна ночь. Голова болит, тело болит, а во рту сушняк. Очередной раз плетусь домой, чтобы завалиться на кровать и проспать до вечера. Потом снова я приведу себя в порядок, а ночью мои ноги поведут меня обратно в клуб, чтобы по моим венам заструился кокс.
Можете осуждать меня столько, сколько захотите. Но знайте, что мне просто плевать. Вы сами станете такими, как только окунетесь в этот мир порока и вседозволенности. Я глупа? Быть может, но я не боюсь сказать о том, что мне действительно нравится. Ну а Вы так можете?