По подъёму Ванька едва проснулся вместе со всеми. На силу продрал глаза, огляделся. Через рядок коек выглядывала приподнявшеяся голова Муфлиха. Переводчик уставился на Ваньку в немом вопросе "ну что встаём, или ну его, давай ещё вздремнём". Айван глянул на часы и решили, что поспать лишний часок вполне разумно - идти им близко, а другого ориентира, кроме лабораторной палатки подполковника Ланке у них на данном этапе во всем Ираке нет. Ваня завел будильник на ручных часах и махнул "отбой".
Как и не было этого часа - казалось в тот же миг под ухом слабенько запиликала "Серенада Солнечной Долины", творение Глена Миллера, весьма испохабленное тонкими звуками электронно-мембранного писка. Хорошо хоть рука не под подушкой оказалась, а то точно бы дрыхли до полудня. Пора вставать. Через минуту оба вышли из палатки, зажав подмышками свои скрученные спальники.
Со сна помятые и неумытые, с грязными разводами от дорожной пыли, за ночь расползшейся по морщинкам - вид как у бомжей. Хорошо, что Шрек заблаговременно выдал Муфлиху светло-серую солдатскую рабочую робу, та хоть и походила на пижаму, но вкупе со смешной шляпой-котелком, давала арабу вполне американский вид. Не зря тогда Большой Сержант предостерегал от попыток шататься в подразделениях в национальной одежде. Тут ведь не столько опасность, что солдаты не разберутся и затолкают к иракцам за колючку, хотя всякое может быть, а то что партизаны за таким снайперскую охоту могут начать. Сейчас Муфлих более походил на зачморенного служивого пуэрториканца, чем на кувейтца-"сивика".
Только откинули полог химлаборатории, как от туда раздалось дружное: "а вот он сам, а вот он сам!". Это не об Айване, тому как обычно ни здрасьте, ни досвидания, а об Муфлихе. Прослышав, что у ЭРДЭКовцев поселился арабский переводчик, клянчить его явилось аж трое офицеров. Они сгрудились вокруг Ланке, наперебой тараторя, о важности предстоящей каждому миссии. Похоже тыловой расчёт на "потребности в языке" оказался значительно занижен. В отличие от патронов, переводчики были в дефиците и вегда на расхват.
Иван отдал должное Муфлиху, тот свято выполнял его предписания, если его будут сманивать на сторону. Араб указательным пальцем ткнул в плечо эксперта и изрёк: "только с позволения, а лучше с приказа доктора Доу". Тогда военные, столь жаждущие англо-арабского общения, мгновенно переключилось на Ваньку.
Просьбу офицера-разведчика пришлось послать сразу и куда подальше. Айван покосился на Муфлиха, а потом скорчил извиняющуюся гримасу и утащил офицера из палатки. Там он вполголоса произнес:
- Извини, парень, но тебе его нельзя использовать - у него допуск самый минимальный, только на "бытовой трёп" и на "улицу".
Дальше какой-то жутко боевой капитан порывался забрать Муфлиха на вертолёте куда-то почти в самый Багдад, где его подразделение что-то активно штурмовало. Обычно в таких случаях лингвистическая поддержка всегда оказывалась по радио - дежурный интёрпритор*, на связи сидел чаще всего американский араб, хуже если просто кто-то из иных военных переводчиков, знающих арабский. На передовой опрашивемому совали рацию под нос, а дежурный на вахте в далёком Катаре, а то и в самой Америке, переводчик синхронно переводил. Считалось, что синхронно, а получалось когда как в зависимости от ситуации и языковой подготовки. А порой заказать интёрпритора оказывалось проблемой - хоть на дежурных линиях их сидело много, но почему-то нужда в них определялась нелогичным зконом "то густо, то пусто". То подавай перевод абсолютно всем, то мало кому надо. Хотя "густо" куда чаще, нежели "пусто". На такие цели Муфлих конечно бы сгодился, но Ваньке откровенно не хотелось его отсылать невесть куда, где похоже ещё и во всю стреляют. Несмотря на злобнейший взгляд капитана, пришлось отрезать коротким "ноу!" без комментариев.
__________
* устный переводчик
Третьим "ходоком-просителем" оказался инженер-интендат в чине майора. Работа на территории кэмпа, опрос полезных людей из тех, кого смогли наловить или соблазнить - лиц, ранее задействованных в иракской инфраструктуре, и кто изъявил желание сотрудничать для взятия под контроль гражданских объектов, от госпиталей до водокачек. Никакой специфики и секретности, что называется "бытовуха". Плюс майор клянется, что Муфлиха будет держать под своим прямым присмотром, как нянька дитя малое. Да и работа предстоит всего в сотне метров от подразделения ЭРДЭКа.
Для верности интендант подвёл Ивана к пластиковому окошку и показал комплекс из нескольких палаток. Перед палатками стояла машина, а рядом два солдата ручным металлоискателем наподобие тех, что используются в аэропортах, шмонали какого-то араба, видать свежесагитированного местного спеца. Слишком уважительно для пленного, но слишком недоверчиво для своего. Вначале партизаны-смертники такими ситуациями пытались воспользоваться, но тут надо добрым словом помянуть войсковую секьюрити*: хоть диверсии на улицах шли одна за другой, но почти никогда внутри кэмпов.
__________
* Системa внутренней безопасности
Ваня вопросительно глянул на Ланке, вчера они обговорили первоочередные объекты совместного интереса. Например тюрьмы, где химразведка весьма здраво подозревала спрятанную химию, ведь входа туда ООН-овским комиссиям никогда не давалось. Ваньку же тюрьмы интересовали с его "экспертно-скандальной" стороны. Ланке покрутил головой, похоже за ночь ситуация не изменилась, а это значит, что день пройдет в работе с картами, где Муфлих не нужен. Благодарный майор быстро увёл неумытого переводчика, словно испугавшись, что Айван передумает. Пришлось выскочить и проорать вслед, что ещё не завтракали, а то смущённый Муфлих мог запросто остаться голодным.
Ланке посоветовал умыться прямо в палатке - в полевом лабораторном вытяжном шкафу. Там имелся краник с водой, а плеваться можно было пямо на пластиковую поверхнось с дырочками, под которой был сток. Ваня открыл толстенные раздвижные створки из висмут-барий-серебрянного хрусталя с вделанными в них тяжеленными освинцованными чёрными перчатками для защиты от радиации. Включил внутри шкафа свет и засунул голову между каких-то бутылей. Серебрянный хрусталь, подобный тому, из чего на гражданке делают висюльки-блестючки на зеркала машин под лобовое стекло, в люминисцентном свете заиграл всеми цветами радуги, словно алмазная драгоценность. Эксперт быстро умылся, потом из вежливости и уважения к лаборантам замыл за собой пятна зубной пасты, которые прилично похабили "лабораторно-бриллиантовый" вид девственно чистых хрустальных створок.
Дэниэл и Айван наскоро перекусили сухпаем - тащиться в столовку им не хотелось, да если честно сказать, то и времени не было. Ланке поехал формировать какие-то свои разведгруппы, а к Ваньке прикрепил своего солдата, вроде как няньку-сопровождающего. Они вместе сходили на склады, разобрались с закладкой груза. Потом Иван отобрал себе "набор неотложной экспертизы" на тонну, вместе с солдатом они сложили это барахло на деревянный поддон и обтянули плёнкой. Затем долго шатались по складам, выиискивая любого, кто мог бы закинуть его груз в расположение ЭРДЕКа.
В конце-концов договорились с каким-то случайным водителем. Водитель-капрал лениво растянулся на брезенте и прерывать свою негу явно не торопился. Он лениво пошарил по карманам, достал ключи и протянул их солдату, сопровождавшего Айвана. Парнишка подогнал грузовик, а Ваня залез на форк-лифт*, благо, что ключи из них обычно не вынимали. В минуту закинули "упаковочку" в кузов, а следом сами залезли туда же и поехали назад. Забрать форклифта для разгрузки им не разрешили.
__________
* Вилочный погрузчик, который после погрузки самостоятельно цепляется своей вилкой сзади грузовика, сам себя поднимает и путешествует с грузом.
Прибыли к химлаборатории. Делать нечего - решили сгружать частями, но опять помог случай. Недалеко по дороге проходил "Геркулес"*, волоча что-то битое, квадрадное и грозмоздкое, типа броневика. Ванькин сопровождающий припустил к нему, размахивая руками и винтовкой. "Геркулес" остановился. Высунулся водитель, выслушал просьбу, недоуменно пожал плечами, и не отцепляя своей "коробочки" подрулил к грузовику. Потом снял троса со своего рампового крана, а Ваня и шофёр подсунули их под поддон. Секунда - и груз болтается перед "Геркулесом". Водила сдал на десяток метров от дороги и поставил поддон у входа в палатку. Всё, ребята, дальше таскайте сами. Ванька потряс руки водителю тягача и шоферу грузовика - спасибо, парни, за помощь, извините за задержку, и через секунды тягач с грузовиком разошлись в разные стороны. Перед палаткой опять стало пусто, за исключением скучающего часового, которому на посту участвовать во всех этих суетных мераоприятиях запрещено.
___________
* М-113, на его базе существует много разнофункциональных машин
К обеду приехал Ланке, недовольно покосился на Ванькин "тюк", сказал, что все это следует распакавать, но в палатку не заносить, он прикажет поставить рядом небольшую подсобку. Хотя если пригнать солдат или погрузчик, то тогда можно и не распаковывать, а просто затащить поддон под тент. Ладно, после ланча разберёмся.
По дороге в столовку подполковник пообещал роскошный завтрак в приятной компании с "имбеддингом". По английски это буквально значит "внедрённые". Так называли журналистов, прикреплённых к подразделениям, новшество, на которое впервые пошёл Пентагон. Возросшие возможности спутниковых видеотелефонов сделали прямую трансляцию весьма обыденным делом. Каждого журналюгу подробно инструктировали, что можно, а что нельзя говорить, но их "армейскую лояльность" лояльностью можно было назвать с очень большой натяжкой.
До сего момента существовал институт военных корреспондентов - то есть непосредственно военнослужащих, а не гражданских со стороны. Начиная с Первой Мировой и через все войны 20-го столятия военкоры были единственным источником информации с места боевых действий. Однако источником лишнего не болтающим - ребята под присягой привыкли к выполнению приказов командования даже когда дело касалось того, что называется "свободой слова".
Во время Вьетнамской войны на военкоров вылилось достаточно помоев со стороны независимой либеральной прессы. Нынешние конгрессмены тогда сами были молодыми людьми, и по моде времени этой самой либеральной прессе весьма симпатизирующими. После распада Советского Союза отговорки об ограничении информации якобы от красных и необходимости пропагандистской войны с мировым коммунизмом отпали естественным образом. Плюс развитие кабельного телевидения - уже "Буря в Пустыне" шла под знамёнами CNN. СиЭнЭн буквально расшифровывается как кэйбл ньюз нетворк - сеть кабельных новостей. В Первую Иракскую войну проявилась их весьма продемократическая ангажированность и излишняя "интернационал-социалистичность", давшая CNN другую, неофициальную расшифровку - коммьюнист ньюз нетворк, сеть коммунистических новостей.
За десяток лет между первой и второй ближневосточными кампаниями Америка заметно снизила свой интерес к кабелю, обвешавшись повсеместно и в изобилии дешёвыми спутниковыми тарелками. Телекомпании, а информационные в первую очередь, во главе с тем же CNN активно полезли в космос. Тогда, дабы не повторять монопольные безобразия одного канала, Пентагон и пошёл на самые радикальные меры - посадить предствителей различных масс-медиа по самым разным подразделениям, дабы те вещали напрямую в телевизор, пусть каждый со своей колокольни.
За разглашение военных секретов существовало одно единственное наказание - пинком под зад с передовой обратно в Америку. Так, например, с позором изгнали одного известнейшего и отнюдь не сопливо настроенного корреспондента из Фокса (FoxNews), за то что тот нарисовал секретную карту на песке, и показал её всему миру, как генерал на учениях*. Жаль, лучше бы вместо него отфудболили десяток истеричек-либерасток. Однако эти "прогрессивные плакальщицы" молчали как рыба об лёд о том, где они находятся, весьма умело скрывали фронтовую линию и номера подразделений, но зато во всем остальном полностью давали волю своим критиканским чувствам, рыдали навзрыд по коллатеральным жертвам среди мирного населения, с мазохистским наслаждением показывали руины и подробно перечисляли собственные потери.
__________
* Речь идёт о Геральдо Ривьере (GeraldoRivera) - звезде экрана, в то время топовый корреспондент новостей с зашкаливающим рейтингом хотя и весьма умеренных взглядов, во всяком случае без радикализма в какую-либо сторону.
Чего стоит только один случай, где один такой либерально-рьяный "имбеддинг" заснял кадр, как во время штурма морской пехотинец ворвался в помещение с криком "тут все мертвы", а потом заметил шевелящегося, заорал "этот жив, всё, уже мертв", выстрелив, как оказалось в раненного. Корреспондента не остановило то, что там засели одни непримиримые религиозные фанатики, для которых, как для шахидов-самоубийц, смерть единственный и желанный выбор, и что недалеко от этого человека лежал "Калаш". Показ этого кадра вызвал бурю эмоций в Штатах и за рубежом, в результате солдатика посадили за неправомочное использование силы и нарушение Женевской конвенции, хорошо хоть не за убийство.
Корреспондент же остался в войсках - никакой секретной информации он ведь не разглашал, а в остальном, что показывать, а что нет, Пентагон ему не указ. Вообще-то, козёл! Кроме обидного слова "самоцензура" есть куда более подходящее - "ответственность". Порой не мешало бы отдавать отчёт о последсвиях того, что вещаешь, а не только думать о собственном рейтинге, основанном на проценте эфирного времени под твой сюжет и пресловутой цитируемости. К сожаленю, тут правило "время-деньги" работает напрямую, и упования на совесть малоэффективны.
В небольшой палатке, куда через несколько минут Ваньку привёл подполковник Ланке, были накрыты раскладные столики с излишне изысканной для полевых условий сервировкой. Что касалось еды, то как раз таки ничего особенного - таже холодная белая консервированная индюшатина, сыр, на жаре изрядно "пропотевший" капельками масла, ветчина и бобы. Всё, что даётся любому солдату. Только любой солдат такое кушает или с подноса в общем мессе, или вообще как придётся, где придётся и с чего придётся. Здесь же чистая скатерть, красиво уложенные салфетки, хорошие одноразовые тарелки и даже цветы, видать сорванные солдатской рукой мимоходом с клумбы или чьего-то двора, если судить по грубым надрывам их черенков и случайному присутствию сорняков в букетах.
В этой псевдоресторанности чувствовалось, что военные своих внедренных журналюг хоть как-то пытаются умилостивить, но похоже с нулевым результатом. Вся свора дружно набросилась на Дэниела. Вопросы посыпались, как из многоствольного револьверного пулемёта: "За ночь химоружие нашли? А когда найдёте? А почему Хуссейн до сих пор его не применил? А где обещанные бактериологические лабораториии? Почему снизили противохимическую готовность? А сколько солдат заболело хоть чем-нибудь? Почему в войсках до сих пор нет холеры? Где диверсанты и отравленные водоисточники? Почему блохи без чумы? Почему пыль без сибирской язвы или хотя бы тулерямии? Где радиация? Как нет - обещали же "грязную" бомбу с заражением местности радиоактивными отходами. А как вы думаете про шансы..." и т.п. Ланке попытался отвести от себя этот натиск:
- Господа, вот доктор Доу, специально приехал в Ирак расследовать преступления против человека. Он будет очень рад поговорить с вами и даст вам много ценной информации, а очень скоро даже предоставит вам возможность посмотреть на эти ужасы собственными глазами.
Кто-то выкрикнул:
- А чьи преступления, наши или их?
- Их. Саддамовские, в смысле.
Голос разочарованно протянул:
- А-а-а... Ну это уже не актуально, война и так началась. Вот бы делишки наших солдат покопать, да с демокртических позиций, да против политики республиканцев... Вот то да! Тогда можно на всю Америку...
Похоже, появление гражданского эксперта у журналистов не то что ажиотажа, даже особого интереса не вызвало. Лично Ваньку такое не зацепило, но сразу выявило определенные трудности его миссии. Тема не "жаренная", и если он не найдет нового Бухенвальда (а сомнений нет - такого он не найдет), то этих ребят ему будет не пронять.
Иракские освенцимы с гулагами вещь размазанная: хоть Саддам и геноцидил некоторые этногруппы, но в уничтожении своего населения обходился без особой зрелищности - у арабов в этих вопросах нет и следа от педантичной нацистской организованности или советской гигантомании. Набьют сотню тысяч, но при этом даже крематория не сделают. Все у них как-то местячково, даже головы проституткам рубили на уровне деревни или там городского квартала. Кроме шуток, так Саддам нравственность укреплял - гульнула баба, голова с плечь.
Ну не принимать же в расчет пару десятков показанных по национальному телевидению публичных политических казней. Эка невидаль, тут красный Китай давно и уверенно мировое первенство держит, опережая даже свою тоталитарную крестницу, Северную Корею. Как им вдолбить, что ужас перед Саддамом у каждого иракца вполне конкретный, наподобие того, что было в России в 1937-м, когда на фоне улыбок, всенародно демонстрируемой любви и "одобрямс супротив врагов народа", боялись говорить об исчезнувших друзьях и здороваться с неблагонадежными родственниками, когда тряслись по ночам, ожидая, что и за тобой сейчас прийдут. Да и не интересуют американского корреспондета такие исторические ньюансы. Сейчас мерило одно - телевизор, а там если нет картинки - нет и явления. У Ваньки никакой картинки не было, а значит и цена ему пока ноль. Вот ноль у подполковника Ланке это явление! Типа как плохо, что всё так хорошо - обманом избирателя попахивает.
Видя, что ЭРДЭКовцы сенсаций не принесли и делиться информацией не собираются, все потянулись к столам. Ланке попросил Ивана после ланча не задерживаться и сразу вернуться в его палатку, затем пожелал приятного аппетита и ушёл обедать к солдатам - видать вопросы журналюг у него уже в печёнках сидят и нормальному пищеварению не способствуют. Ваня постоял в нерешительности, выбирая к кому же лучше подсесть. Мелькаки знакомые по новостным сводкам лица. В нормальной обстановке к репортёрам такого уровня и не подступиться, а тут вон их сколько.
У информационной братиии железно срабатывал цеховой инстинкт - вначале они разбивались по небольшим групкам, обычно из трёх-четырёх человек - репортер, оператор, ну и технари. Затем конкурирующие фирмы и противоборствующие на политическом поле каналы демонстративно сторонились друг друга, а близкие по взглядам, наоборот, сбивались в стаи, бесцеремонно стаскивали в кучу столики, строя из них некое подобие "круглых" столов или конферец-линий.
За одним таким длинным столом завязался весьма горячий спор. Лица там были незнакомые и похоже, что не телевизионные - мало технарей, но много фотоаппаратов. Наверное газетчики. Чтобы не бегать во время еды и не наваливать еду в здоровую кучу, Ваня накидал себе сразу две тарелки. Всё же армейский поднос в этом плане удобней модной одноразовой посуды "Дикси", чьи пикниковые достоинства так усиленно рекламировались не за долго до войны. С занятыми руками изображать из себя официанта не хотелось, и Айван подсел к газетчикам. Спор поутих, внимание переключилось на еду, и через минуту палатка наполнилась светским чавканьем.
Под конец ланча, хотя по времени такое скорее соответствовало русскому обеду, за столиками опять разговорились. Сидевший рядом толстый усач, чем-то похожий на Черчилля и Сталина одновременно, вдруг замер на полуслове, а потом изумленно повернулся к Ване, будто тот только что материализовался из пустоты:
- Откуда вы? - не представляясь спросил он.
- Независимый... Только приехал... Пока не гонят.
Ване почему-то страшно захотелось приврать о собственной "независимости" и полностью умолчать "о поручении". Толстяк с сомнением прищурился:
- Ну-у, да... Понятно. Но всё же откуда вы?
- Ну сказал же! Независимый эксперт. Контракт, конечно, через Пентагон, но я сам по себе. Вольнонаемный, так сказать стрингер от экспертизы, фрилансер от криминалистики, папарцци от судебной медицины*.
__________
*stringer, freelancer, paparazzi - в журналистике самодеятельные охотники за редким кадром или сенсацией
- Ясно. Если не разведка, значит сенатская комиссия, а если не то или другое - значит из ООН или Организации по Борьбе за Права Человека. Угадал?!
- Нет, пальцем в небо! Кто-то интересуется золотой археологией древнего Египта, а я вот форенсик-археологией современного Ирака. Люблю, знаете ли, в могилах копаться. Сами-то откуда?
Толстяк неудовлетворенно скривился, потом полез в карман и достал визитку:
- "Лос-Анжелес Таймс", спецкор.
Ваня улыбнулся как можно шире, вложив в получившуюся гримассу максимум деланного дружелюбия, и протянул корреспонденту руку:
- Будем знакомы. Айван Доу из Сакраменто, можно сказать, земляки.
Намёк на землячество заметно смягчил подозрительность толстяка и тот, тряся Ванькину руку, разразился тирадой вопросов:
- А-а-а, так вы из столицы! Чем там занимаетесь и где работете? Вы за импичмент Грея Дэвиса? Как там поживает кандидат Шварцнеггер? На выборах губернатора будете за него голосовать? Любите "Сакраменто Би"?
Будучи убеждённым республиканцем, Ваня не любил продемократическую "Сакраменто Би" и уж совсем не переносил либеральную "Эл-Эй Таймс". Говорить корреспонденту о своей конторе совершенно незачем, а губернатора живьём (тогда это был ещё Пит Вилсон) он видел лишь один раз на вступительной речи какого-то совещания федералов и силовых структур штата. Значит вместо ответа будем воду лить:
- Из столицы, из столицы, хотя это большая деревня по сравнению с соседним Сан-Франциско или вашим Лос-Анжелесом, разве что у нас понатыкано всяких официальных заведений. Работю в морге, занимаюсь экспертизами, как поживает губернатор - понятия не имею, а "Сакраменто Би" читаю по утрам.
Толстячок удовлетворенно хмыкнул в свои пышные усы:
- Тогда скажите, как вы, человек с медицинским образованием, а следовательно гумманист относитесь к тому, что каждый день гибнут наши солдаты. Вы только подумайте - если так пойдет, то после взятия Багдада потери уже зашкалят за сотню человек! Какой кошмар!
- Не "уже", а "всего".
- Вы циник!
- Да нет, хотя... может быть. Знаете, танатология цинизму быстро учит.
- Танато... что?
- Наука о смерти и трупах. Вы вот из Лос-Анжелеса, давайте я вас циничной статистикой потешу. Будем считать, что за активные действия до взятия всего Ирака лягут двести человек. Предположим, что и после взятия в год ещё по тысяче убивать будут*. Теперь возьмем мирную жизнь одного района Калифорнии - вашу родную Каунти Лос-Анжелес. По этому району около 160 смертей в день. Понятно, что большинство - естественные. За год это будет около шестидесяти тысяч. Из них убийств около двух тысяч. Не мало. А вот самоубийств в вашем городе на треть больше! Уже получается около трёх тысяч. А теперь такая вот любопытная деталь - каждое третье самоубийство совершается лицом нетрадиционной сексуальной ориентации. Значит все наши боевые потери за год не превысят количества добровольно обглотавшихся таблеток тоскующих лесбиянок и повесившихся фрустрирующих гомосеков в одном, пусть и большом, городском районе! Я не гомофоб, просто к слову пришлось...
- С вами невозможно разговаривать! - толстяк демонстративно отвернулся, а Ваня принялся за дессерт.
__________
* С самого начала войны, с 2003 по 2007 год погибло около 3000 американских военнослужащих; что усреднённо составляет примерно 750 человек в год. В 2006 году в графстве Лос Анжелес количество самоубийств среди тех, кто известен как гомосексуалист (во всяком случае после расследования так проведён в учётной статистике смертей)составило 1227 человек.
Вдруг в столовую палатку влетел Ланке и ещё пара военных. Раскрасневшийся Дэниел подбежал к Айвану и склонившись к его уху что-то зашептал. Вся палатка как по команде замолкла - у журналистов на такие мелочи глаз наметанный. Словно в отместку соседу-толстяку, Айван довольно громко бросил:
Айван рассовал по карманам пару баночек "Кока-Колы" и пулей вылетел из-за стола. Краем глаза он увидел, что вся репортерская братия застыла словно по командае "равнение на выход", а толстяк из "Лос-Анджелес Таймс" с досадой покусывает губу. "А вот не надо плеваться в потенциальные источники информации", - ехидно подумал Ванька и нырнул за полог, хотя от того, что он узнал, настроение у него самого изрядно подпортилось. Ланке затолкнул Ивана в свою машину. По плотным люкам и толстенным слоем "шрукатурки" за броней, похоже ездил он на обычном вездеходе хим-рад-разведки. Следом туда же влезли его спутники. Ланке молчал, говорили в осном они.
Новость оказалась крайне неприятной - совсем недалеко, всего миль 60 на северо-восток под огонь попала колонна русских дипломатов. Пока Ваньке ничего делать не предлагалось - предлагалось всего лишь захватить экспертный минимум для первичной CSI, от фотоаппарата и рулетки, до стерильных мешочков для образцов и вещдоков, и с этим барахлом срочно погрузиться в вертолёт. На вертолёте его доставят в некое место, где надо просто сидеть и ждать команды - он может сгодиться как русскоговорящий спец, но самое главное - как "сторонний" эксперт, если там дело уж очень серьёзное, и дорога завалена посольскими трупами. Короче - привезём, и сиди, пока не позовут. В конце Ланке плоско пошутил:
- Ну наконец-то у нас настоящая работа появится. Небось Путин уже запустил на наш кэмп русский подарок. Я имею в виду "Тополь" или там "Сатану" с термоядерной боеголовкой.
Конечно все понимали, что Путин ничего не запустил, но смеяться почему-то совсем не хотелось. Подъехали к Ванькиному тюку. Ланке вытащил здоровенный нож, что у него, впрочем как и у всех разведчиков, болтался на голени, хотя в химразведке такое скорее больше для понту, чем для дела. Порезали пластик, и Иван тут же нырнул в свою кучу, лихорадочно вспоминая что куда он засовывал, и что следует взять Наконец набил довольно приличную сумку, дполнительно взял спесимен-кейс* и побежал в палатку за фотоаппаратом. С камерой на шее, он сам стал походить на фоторепортера.
__________
*небольшой чемодан-дипломат со стандартным набором, что берётся коронером на место преступления
За время его отсутствия военные умудрились вызвать вертолёт и теперь задрав головы смотрели на небо. Ждать долго не пришлось - откуда-то сбоку из-за солдатских палаток вынырнул "Блэк Хок". Один из офицеров затараторил по рации, видимо наводя пилота на посадку. Вертолёт крутанулся, отлетел на сотню метров, потом завис и медленно сел на дорогу. Офицер-общевойсковик в чине майора полез назад в вездеход химиков и извлёк оттуда металлический светло-серый чемоданчик, подобный Ванькиному, лишь чуть потолще и похоже, заметно тяжелее. Ланке пожал улетающим руки, и ребята, сощурившись от пыли и прижав головы, нырнули под крутящийся винт. Винт куда выше человеческой головы - до него не достать даже вытянув руку вверх и подпрыгнув, но когда с непривычки подходишь к вертушке, то кажется голову снесёт.
По работе Ване изредка приходилось летать на обычных "цивильных" вертолётах, обычно на комфортных "Спиритах" и элегантных "Беллах", из тех что популярны у полицейских и телекомпаний, и разок на маленьком "Робинзоне". С "Блэк Хоком", конечно, не сравнить - здесь удобства нулевые, грохот страшный. Кое-как сели на малюсенькие откидные креслица, считай задницей на пол, между ног зажали свои чемоданы, а в остальном, как ковбои на родео - разве что тем с бычков на землю падать пониже будет. Мелькнуло шоссе, вертолёт пошёл в облёт багдатской "околицы". А вот ещё одна дорога... Ваня развернул карту Багдада с пригородами - похоже это Десятое шоссе, что идёт на запад в сторону Феллуджи и дальше в Сирию. На дороге виднелась громадная военная колона, дымы от подбитой техники и сама техника, в одном месте так даже очень много. Какой-либо суеты, оцепления, специальных скоплений народа или любых других признаков ЧП, с воздуха они не заметили, хоть и летели низко.
Вертолёт сел на какую-то ровную площадку, похожую на иссушенное футбольное поле. Может когда-то это и было полем. Невдалеке здание вроде на школы, рядом какие-то заборы. Под забором сидит пехота, сквада* два, пожалуй. Майор и Айван вытащили свои чемоданчики, а пилот им махнул рукой в направлении, куда следует идти. Едва они вышли за винт, как вертолёт оторвался от земли и по косой ушёл, скрывшись за строениями. Солнце пекло вовсю, и когда подошли к солдатам, то под бронежелетом уже пощипывало от пота.
__________
* squad - отделние (англ.)
К майору, с каким в пути Айвван так толком и не познакомился, узнав только, что зовут его Джоу, подскочил сержант. Коротко доложил ситуацию, посоветовал из-за забора по напрасну не высовываться - впереди подозревают снайпера. Майор спросил, есть ли безопасное место в теньке. Пригнувшись, пошли за сержантом. Метрах в пятидесяти за забором оказалась небольшая постройка из сырцового кирпича, а в ней ещё человек пять солдат и комвзвода - похоже арьегардный наблюдательный пункт.
Спросили обстановку. Да ничего вроде обстановка, прямой опасности нет, так, одни предположения. Нашли поломанный стол на трёх ножках и пару каких-то стульев-развалюх. Задача у роты оказалась крайне простой - контролировать дорогу через эту деревню и сидеть тут до темна, что на текущий момент вполне совпадало с задачей эксперта - тоже сидеть, пока не позовут или не заберут.
Майор подтащил стол к окну, вместо поломанной ножки наложил кирпичей и поставил свой чемодан. Открыл его - внутри какой-то приёмник-передатчик спутниковой связи, в крышке компьютерный экран, рядом уложены цифровой фотоаппарат и видеокамера с набором объективов, наушники-микрофон и небольшая клавиатура. Стала понятной неразговорчивость майора - скорее всего парень из военной разведки, но только уже не из какой-то там рад-хим-мед, а настоящей. Пощёлкал чего-то на компе, покрутил чемодан, настраивая крышку под нужный угол. Потом неожиданно позвал Ваню к себе:
- Айван, вы случайно. никого из этих не знаете? Может видели какой фэйс по Ти-Ви* или встречали в какой русской печатной периодике?
__________
* TV - телевизор, телевидение (англ.)
На экране одна за другой стали появляться фотографии. Только одно лицо показалось знакомым.
- Вот это лицо где-то видел. До войны ещё. Если памать не изменяет - по арабскому телевидению. Хотя может путаю чего. И кто он, честно сказать, не припомню.
- Это Владимир Титоренко. Посол России в Ираке. А это... Хм - это мистер Батагов, их военный атташе. Да и остальные тоже - разведчик на разведчике...
- Так, что, убили их?
- Да нет, вроде никого там не убили - сейчас они в Феллуджу поехали. Вроде серьёзно зацепило их шофёра, да ещё легонько пару-тройку человек. Пока не совсем ясна обстановка, но уже похоже, что наше присутствие там нежелательно - сказали шума не поднимать и не подавать виду, что нас это волнует. Видать решили дать событиям развиваться естественным образом, хотя чему тут развиваться? Завтра-послезавтра убирутся в Сирию или в Иорданию, а через недельку всё утихнет само собой. Что-что, а Россия не СССР, - особой международной суеты по такому поводу не предвидится.
- А что произошло, то? Они что, Саддама в багажнике вывозили, или мухабаратовский* архив?
__________
* мухабарат - что-то типа иракского ПГУ-КГБ
Майор включил карту с постоянно обновляющейся обстановкой высотного и космического наблюдения и разразился монологом:
- А хрен их знает. Госдеп давно просил всех дипломатов убраться из Багдада. Скажи на милость, чего дипломать то, когда режима, правительства, и гарантий безопасноти считай не существует? Эти дотянули до самого штурма Багдада, наконец подали заявку об эвакуации. Мы выделили им вот этот маршрут и сообщили временную привязку, а они с какой-то радости дали крюка, вот в этой точке свернув на девяносто градусов вот сюда...
- А зачем? - поинтересовался Ваня.
- А поди теперь узнай! Хотя посол машину свою бросил, ну а если там чего интересного и отыщут, то нас с тобой это не касается.
- Ну а как они в перестрелку вляпались?
- Да слава Богу, что не вляпались - они то не стреляли. Они просто вылетели на нашу колону в этой точке... Как назло худшее место и время выбирали.
- Сами? Ничего не пойму... - пожал плечами Иван.
- Вот и я не пойму. Скорее всего это или какая-то авантюрная операция прикрытия чего-то, о чём мы понятия не имеем, или же весьма удачно сляпаная провокация их любимых иракских друзей - эти с самого начала войны только и мечтают, как бы Россию сюда втянуть. Смоти, в этой точке в тридцати милях от Багдада восемь машин попадают прямо под перекрестный огонь.
- А что они туда сунулись? По наивности? - Ване с трудом верилось в такую случайность. Майор-разведчик только укрепил его сомнения:
- Россия наивных русских в посольствах не держит! К тому же у них атташе в колоне был, он-то не дурак. Он-то наши боевые уставы читал и стопроцентно должен знать, как воюет Американская Армия - что в бою никто на их посольский статус и смотреть не будет. Неужели наивно надеялся, что флажок на машине спасёт?! Дипломатический иммунитет пуленепробиваемым ещё никого не сделал. Ну не могут же русские просто так глупо лопухнуться. Наверное, всё же друзья-иракцы их на расстрельный участок развернули. Посмотри на это эриал-сёрвэйланс*. Видишь на фото перед их колонной две машины, похоже битком набитые иракцами? - майор "пошарил" указательным пальцем по окошку над клавиатурой, поводил курсор по экрану сменяя картинки.
__________
* "живая" картинка с беспилотного дрона
- Ну и что? Может они хотели проскочить под "дипломатическим прикрытием" русских. Пока это единственная логичная версия, - поделился своими соображениями Ваня. Майор хмыкнул и сменил картинку на более позднюю, с разницей между кадрами всего в пару минут.
- Айаван, теперь сюда смотри - что от иракских машин осталось. Там-то точно всем каюк. Если принять твою версию, то получается, что русской дипмиссиии сказочно повезло: смотри, вот здесь они выходят прямо к иракскому танку, танк взрывается, а они по газам и вперёд! Чего так рванули? Разве, что взрыва испугались - ну глупо ведь! Не одумайся их посол и не замри, то точно шагали бы мы сейчас по той дороге с рулеткой через трупы твоих земляков. Хотя тут может даже проще дело - хоть и грустно это, но получается, что шофёр посла своим ранением всю русскую дипмиссию спас! Его-то машина первая шла, она и стала, она-то и остальных остановила.
- Да, не повезло мужику... Зато другим везуха! В жизни часто бывает - подвёл итог Ваня.
Майор в ответ с сомнением покачал головой:
- Ладно, Айван. Хватит голову ломать, сейчас наше дело маленькое - на всякий случай часа четыре просидеть тут на готове, вдруг Москва на Вашингтон по-серьёзному надавит. А если не надавит, то пусть русские дипломаты сами о себе заботятся, а дальше вся головная боль уйдет генералу Бруксу, разборки со всей этой дипбратией по его части.
Палец майора ползал по карте, иногда лёгкими щелчками позванивая по стеклу монитора. Майор снова надел наушники, вышел на связь. Похоже ничего нового ему не сообщили. Он опять принялся разгклядывать карту и картинки аэросъёмки; и читать какие-то свежие файлы-донесения. Но и там ни указаний, ни новой информации не поступало. Среди самой насыщенной событиями недели потянулись нудные часы ничегониделания.
Наконец поступило короткое и для русского уха пошловатое "аборт миссии" - свёртывайтесь и назад в "кэмп", то бишь в лагерь. А майор оказался буквоедом - мол лагеря ещё нет! Действительно, до официального переименования "пита" в "кэмп" оставалось дней десять; дня три до падения Багдада и полчаса до вертолёта.
По возвращению в "кэмп" (сорри, ещё официально "пит") Айван стал свидетелем небольшого праздника - первый американский самолёт, средний транспортник "Си-130", совершил посадку на главную взлетно-посадочную полосу. "Сто-тридцатая Сишка" много груза не притащит, но сам факт, что "Багдад-Интернэйшионал" стал принимать грузовые самолёты Америкаской Армии в непосредственной близости от города говорил о том, что ситуация действительно под контролем. Вышедших пилотов долго трепали по плечу, а потом угощали чем-то вкусным. Но транспортник долго не задержался и разгрузившись сразу же улетел. Точно как пчёлка, обнаружившая крупный взяток на только что зацвёвшем гречишном поле - через несколько часов, в Багдадский аэропорт повалили другие самолёты.
Спать в солдатской палатке химразведчиков больше не пришлось. В принципе Ваньку такой быт вполне устраивал, но Ланке не устраивала "низкостатустность" Муфлиха. Конечно, не вплане его социального положения, а в плане его нулевого допуска - каким бы надёжным парень не казался, но позволить ему слушать разговоры разведчиков, пусть самых-самых радиационных, невинно-химических и даже всего лишь медицинских, он не мог. Права не имел, а инструкция насчет "информэйшн клиарэнс" ой какая строгая - за её нарушение и сесть можно*.
__________
* в этом плане в Штатах ситауация хоть и помягче, но в приницпе не шибко отличается от советской
Из соображений безопасности "сивиков" решили от личного состава отселить, предоставив "роскошный" номер на двоих в пыльном углу сэплай-юнита - по сути дела складской палатки, где хранилась всякая химия и другой запас ЭРДЕКа. Там сильно воняло хлоркой и стиральным порошком. Наверное это были дезактивирующие смеси и дегазаторы, основу которых составляют супер-мыльные вещества и активные дряни, окисляющие всё и вся. Атмосферка в палатке стояла так себе, не назвать здоровой, но ребята спали как убитые, не обращая внимания на красные глаза, заложенный нос и кашель по утрам Да и шум авиамоторов и треск термошашек, стали среди ночи делом обыденным. Пару ночек потерпеть можно, а если Ланке не соврал, то завтра-послезавтра будем уже в Багдаде.
Глава 20
Золотые унитазы Саддама
На следующий день сигналом "подъём" был вопль вбежавшего в палатку Ланке: "Борт ждёт!!!". Сквозь затрепетавшие стены донёсся весьма близкий вой вертолёта, судя по звуку тот же работяга "Блэк Хок" медленно опускался где-то невдалеке. Хорошо, что Айван со вчерашнего не распаковал свой EGK*. Ланке протараторил скороговоркой, что завтрака не предвидится, так как за ночь взяли аж два президентских дворца. До чёрт с ним, с завтраком! И не так интересен взятый старый дворец, а вот в новом, что в западной части Багдада у самого Тигра, прийдется побегать - не известно, что под дворцом может быть спрятано, во всяком случае ООН-овских инспекторов в его подвалы не пускали.
__________
* EGK - evidencegatheringkit - расширеный набор, которым обычно пользуются технари ФБР для сбора вещдоков и обработки места преступления; несколько больше, чем стандартный полицейский набор CSI.
Умываться некогда, надев до безобразия гязную одежду и подхватив кейс, Айван коротко кинул Муфлиху наставление - находиться в распоряжении и "на работу", дальше чем он был вчера, не уходить, и ни к кому, за исключением инженерно-интендантской службы, на перевод не наниматься. На прощание Ланке подставил свою руку-сковородку, и Муфлих скромно протянул свою ладошку - Ванька шлёнул по ним и побежал под винт. На обследования президентских дворцов сторонние наблюдатели не допускались, поэтому переводчика приходилось оставлять в любом случае и действовать практически в одиночку, полагаясь на гостеприимство новых дворцовых "смотрителей" - передовых подразделений пехоты. Пока же пехотинцы нежатся на Саддамовских диванах и по радио докладывают, что после зачистки место безопасное и ничего подозрительного там нет. Ну раз нежатся, то может поделятся своим переводчиком и сухпаем, если Ваньку припрёт информационный и физиологический голод. Насчёт голода он не сомневался, а вот переводчик скорее всего не потребуется - кто же из местных в таком месте останется?
В вертолёте уже сидел майор-медик. Эдвард Рими, или просто Эдд, небольшого росточка, страшно круглолицый и с выражением просточка, он никак не напоминал одного из самых опытных полевых специалистов ЭРДЭКа. С этим офицером медразведки Ваня встречался ещё в Кувейте и уже тогда оценил его его железную хватку, когда дело казалось моментальной оценки ситуации и анализа большой картины по самым незначительным деталям. За шумом вертолёта приходилось орать и периодически приподнимать край каски над ухом, чтобы услышать ответ. Майор похлопал себя по бедру и провел пальцами по плечу, жестом вопрошая, где Ванькино оружие? Из оружия был один пинцет, даже арабский нож, что Ваня купил в Кувейте с прицелом на сувенир, потерялся по дороге в ночь партизанской вылазки. Эдд скривил досадную гримасу и наконец закрыл вертолётную бочину. Разговаривать стало легче, но особого продолжения диалога не получилось - майор принялся что-то кратко обсуждать с лётчиками, а потом вышел на радиосвязь с кем-то из своих подчиненных.
Судя по разговору в эфире им ещё предстояло забрать ЭРДЭКовскую разведгруппу. Рими вновь распахнул створку и в нарушение правил техники безопасности высунулся из вертолёта и уставился на землю, а затем снова полез с объяснениями к пилотам, периодически тыкая большим пальцем вниз, словно жестом приговаривая к смерти невидимого гладиатора. Лётчик наконец уяснил, куда надо сесть, но на всякий случай попросил пассажиров больше не поднимать задницы до посадки. Вертолёт крутнуло, а затем он завис на несколько секунд, летуны запросили по-радио очистить землю и получив последние указания и подтверждения, приземлились.
Секундами позже резко отъехала дверка, и ввалилось двое бойцов, сразу бесцеремонно повернувшися задницами к своему начальнику. Солдаты стали принимать большие зеленые кейсы, напоминающие ящики с закругленныеми углами, ручками по бокам и трафаретными номерами на крышках. Краска местами послазила, а местами затёрлась, и там проглядовал то блестящий алюминий, то чёрный пластик. Видать какие-то приборы для полевой лаборатории. Вслед за грузом влезло ещё три или четыре человека, в вертолёте стало людно, хотя до перегруза далеко. Дверь прикрыли, но не до конца, уперев её фиксатором и оставив приличную щель. Чёрт его знает зачем, пулемёта у солдат не было, чтоб в эту дырку стрелять. Может чтобы не заклинило, если собьют. Впрочем о таком думать не хотелось.
"Блэк Хок" опять поднялся и понёсся на небольшой высоте как сумашедший, во всяком случае так казалось, если смотреть в щель на замелькавшие крыши. Лететь оказалось не долго, вскоре вертолёт заложил лихой виражик, солдаты вцепились в свои ящики, а внизу показалось непонятное асфальтовое поле, наверное кусок здоровой площади. Хеликоптер выровнялся и неспешно сел.
В проёме двери, метрах в двухстах, возник фрагмент здорового здания с многочисленными остроугольными арками. Площадь давно не убиралась, винт гнал клубы пыли с порхающими сухими листьями и бумажками, а по белесому асфальту прочь от вертолёта катились пустые пластиковые бутылки. Весь этот мусор застревал в кольцах колючей проволоки, размотанной рядками неподалеку. Колючка была сравнительно новая, хоть и старого образца, с плетёнными "ёжиками" вместо современных лезвий. Наверняка арабы ставили. В остальном же вид площади был довольно мирный, если не считать отсутствия людей.
Солдаты, цепляясь друг за друга винтовками, вытянули свои ящики и побежали к колючке. Ваня и Эдд выпрыгнули последними, и едва их ноги стали на землю, как лопости винта немножко изменили свой угол, обдав парней мощным воздушным душем. "Блэк Хок" злобно загудел, заставив пригнуться и побежать. Видать летунам не терпелось поскорей убраться с этого "лобного места". Протирая глаза от налетевшего песка, группа проводила взглядом вертолёт. Когда он улетел, сразу стало не уютно - военные, несколько глупо озираясь, машинально сбились в ощетинившуюся винтовками кучу.
Впрочем куда идти скоро стало ясно. Приглядевшись, заметили, что у роскошного входа в здание привратником стоял "Абрамс", весьма недвусмысленно выставив пушку на встречу возможным посетителям, за ним "Брэдли", а сбоку "Хаммеры". Ещё пара танков застыла на противоположном конце площади, на самом подходе к засаженной розами центральной алее, если так мождно было назвать широченную парковую дорогу, идущую к большущей арке - этаким гиганским дворцовым сеням. На верху этого сооружения возвышалась громадная усатая голова хозяина в нелепом допотопном шлеме и какой-то фате, выполненная в масштабе 20:1 к оригиналу. Из-под этой пристройки выскочила фигурка в песочном комуфляже с переносной рацией в руке и замахала рукой, показывая на проделанные проёмы в колючей проволоке. Через них и побежали ко дворцу, впрочем суета оказалась излишней, а ящики тяжёлыми, и через десять секунд, словно по негласной команде, все перешли на шаг.
Это весьма вычурное, но по восточному своеобразное здание назвать жилым как-то язык не поворачивается. Стиль уж больно дубовый - смесь Эрмитажа с советским горисполкомом и мечети с казёнщиной. В "сенях" стены отделаны серым мрамором с очень красивыми чёрными прожилками. По мрамору идут надписи арабской вязью, наверное цитаты из корана. Если бегло оглядеться - очень похоже на элитный крематорий. Однако среди общего нагромождения аляпистой помпезности надо отдать должное её отдельным составляющим - местами очень красиво!
Взять хотя бы пол или цокольный потолок главного холла. Разноцветные треугольнички и квадратики соединялись в более сложные геометрические фигуры, являя в целом один гигантский арабский узор, весьма гармоничный. Зрелище впечатляло и даже по-своему давило стороннего человека, впервые попавшего в такую роскошь. Красота заметно терялась в размерах из-за сумрака прикрытых шторами окон и отсутствия электричества. Из полумрака маняще блестели отделанные под золото детали интерьера, а может это и было настоящее золото, пусть даже в форме электролизной позолоты или тонкой фольги - от дверных ручек и зеркальных рам, до перил и верхушек колонн всё желтело сказочным богатством. Темными изумрудами поблескивали малахитовые колонны, дополняя алчно-золотое сибаритсво своей благородной зеленью. В дворцовом полумраке фигурки солдат казались пришельцами из иного измерения или по крайней мере путешественниками во времени, вторгшимися в покои фараона.
К эклектичности и безвкусице добавлялось громадное настенное пано над богатой кручёной лестницей. Абсолютно лубочное, насквозь фальшиво-плакатное, оно изображало Саддама, почему-то с панковскими синими усами, моложавого и стройного, с саблей и в белой "арафатке", верхом на коне. Саддам-Саладин, затасканый сюжет, который в Ираке встречался на каждом углу. Саладин, это мусульманский герой, средневековый борец с крестоносцами, христианами, просто безбожниками и прочими неверными.
Такая "миниатюра" на самом видном месте собственной "квартирки", вкупе со скульптурным памятником самому себе на входе, с портретными статуями не меньше, чем в натуральную величину, с обилием здоровых картин, фресок и барельефов, где запечатлена исключительно собственная личность и её роль в Мировой истории, свидетельствовали не столько о крайне примитивном вкусе, сколько о махровом нарциссизме - болезненном самолюбовании владельца. Даже кирпичи дворца имели оттиснутое на различных языках имя Саддама Хуссейна.
Солдаты принесли пару канистр с солярой и умудрились запустить аварийный генератор, наскоро скрутив повреждённую проводку. В холле вспыхнули настенные лампы, однако главная люстра оставалась тёмной. В тусклом свете показались остальные росписи и мозаики. Словно стены египетских пирамид, все они являли собой невероятные сцены иракского официоза, не слишком подходящего для жилья, пусть даже жилья лидера нации. Какие-то солдаты, ракеты СКАД, танки и гранатометчики создавали больше ощущение армейского красного уголка, от них словно "пахло" чем-то крайкомовско-комсомольским.
Впрочем только главный холл и ещё несколько помещений сохранили дворцовую чистоту - остальная часть дворца уже успела пострадать как от мародеров, так и от взрывов. Среди хлама рылась пехота, даже у неискушенных в искуствах простых американских парней, "шедевры" Саддама вызывали иронические улыбки. Если исключить стилизованные под арабскую вязь абстрактные композиции, которые пусть не являли собой предметы высокого искусства, но несомненно были выполнены профессионально и со вкусом, то вся остальная галлерея Саддама была солдафонско-портяночной.
Кто-то притащил вниз со второго этажа здоровую чёрно-белую картину под стеклом. По технике исполнения - уровень детской художественной школы. Мотив-примитив, ну даже северо-корейский плакат сто очков вперед даст! Какой-то любитель нарисовал американский флаг, с которого осыпаются звёздочки от того, что его протыкает рука с шашкой, а сама шашка служит древком для иракского флага. Чёрт с ней, с фаллической символикой и странным использованием холодного оружия, но сделано настолько топорно... И как это Президент такое умудрился за шедевр заценить, да ещё так полюбил, что аж в своих покоях повесил! Непонятно. Может сам нарисовал? А если кто другой, то значит и вправду у Саддама с головой не в порядке. Представте, что бы у товарища Сталина над койкой висело "Раздавить фашистскую гадину!" или у Хрущева "Поднимай целину!" кисти взводного художника-самоучки, ночного безымянного автора советских стенгазет да боевых листков.
Но больше всего поразили туалеты. Ну роскошь само-собой, но размеры! Стены серого мрамора, правда иной текстуры, чем в "прихожей", опять напоминали что-то траурное, типа морга в старых университетах. Может побудешь царем-диктатором и к такому привыкнешь. Во всяком случае в представлении простых смертных толчок место интимное, а по сему укромное и небольшое. Справлять нужду в просторных комнатах как-то не удобно, какой бы позолотой не сияли унитазные ручки - чувство, вроде как в общественном туалете дорогого яхт-клуба снесли перегородки между кабинками.
Ванька подумал, а не взять ли с толчка и умывальника пробу на предмет идентификации Саддамовского ДНК. Ещё задолго до войны через агентурные источники удалось получить отпечатки пальцев и образцы биоматериала от всей царствующей семейки, включая обеих жен, сынков-дочек и самого папочки нации. Сейчас же ценность такой пробы была абсолютно нулевая: Во-первых, когда Саддам ходил в свой сортир, тут явно убиралось на совесть, особенно помятуя его параною в отношении личной гигиены. Он ведь и руки не подавал, а когда подавал (только в исключительных случаях, в основном перед теклекамерой), то охрана заставляла людей мыться, как хирургов перед операцией. А во-вторых, очком уже вовсю успели попользоваться американские пехотинцы. Во дворце не было воды, а поэтому запах в туалете стоял не совсем президентский, а вполне как в самом народно-вокзальном отхожем месте периода развитого социализма.
Долго путешествовать по царским покоям, музейной экскурсии ради, не позволяло время. Эдд и Айван подошли к группе пехотинцев, что увлечённо отковыривали со стены блестящей барельефчик Саддама, наверное на сувениры (а может с расчётом на продажу на интернет-аукционе типа И-Бэй). Цацка, похожая на здоровую медаль, была высоко, и один солдат залез на плечи другому. Увидев майора, те несколько сконфузились - козырять в такой ситуации было как-то нелепо. Однако Эдд лишь снисходительно махнул рукой и спросил, где полковник?
Бойцы указали на лестницу, объяснив, что полковник сидит наверху в подсобной комнате около личного кабинета Саддама. Отдыхает, наверное. Найти просто - вверх по лестнице и первая чёрная дверь за кабинетом. Дверь в Саддамовский кабинет из махогани (красного дерева), а вот подсобки из эбони (чёрного дерева), так что сориентируетесь. Рими приказал своим подчиненным сложить оборудование в зале, бросив короткое пожелание, чтоб те без нужды не портили стены. На самом деле больше получилось на намёк, что пока он будет заниматься делами, те могут приобщиться к "сувенирному шоппингу", но без явного мародерства: "смотрите, а то веролёт не взлетит!"
Айван так и не понял назначения этой комнаты - толи там сидела прислуга, толи охрана? Или технические секретари, или посыльные в ожидании и готовности выполнить любое желание хозяина. А может там держали посетителей, до момета, когда Саддам соблаговолит их принять. Короче - на входе один письменный стол, посередине низкие кофейные/журнальные столики, мягкие диваны вдоль стен и никакой больше мебели. Отделка попроще, чем в главных покоях - стены просто белые. Напротив двери висела здоровая картина: в сложенные ладони Саддам принимает от древней статуи вавилонского царя какой-то цветочек, неудачно стилизованный под маленькую пальму, обвитую змеёй. Типичный бредовый стиль позднего иракского баассизма.
Под этой картиной на одном аляпистом диване кучей лежали броник, каска и куртка, под ними рация и пистолет, а рядом, положив ноги на низенький журнальный столик, дремал сухопарый седой мужичок лет пятидесяти. Если не считать грубых жёлтых армейских подошв на благородно отполированном палисандре, в остальном вид был совсем не грозный, вроде как у прикорнувшего пожилого сантехника или там сторожа-уборщика. Даже его зелёная армейская футболка и комуфляжные штаны не добавляли воинственности к будничной картинке уставшего работяги.
"Работяга" с неимоверным трудом приподнял бровь, затем открыл один глаз. Потом замер на секунду, словно размышляя заснуть опять или всё же поговорить с появившейся в дверях парочкой. Похоже, что в полушариях уставшего полковничьего мозга сразу совместились оба решения - глаз закрылся, вроде продолжая спать, но рот при этом изрёк:
- А-а-а. ЭРДЭК и командировочный...
- Да, сэр! - заорал Рими.
Вопль Эдда подействовал как выплеснутый в лицо стакан холодной воды. Полковник вздрогнул, широко открыл глаза и заморгал ими словно сова перед фонариком. Потом мигание прекратилось, глаза округлились, выпучились и замерли, неподвижно уставившись на майора. Наверное полковничий мозг выполнял команду "перезагрузка", подражая компьютеру с внезапно оборваной программой Окончательно "перезагрузившись" на лицо вернулась мимика, полковник улыбнулся и протянул руку. Быстро справился о деталях - похоже, что цели и задачи обоих визиторов вкратце ему уже были известны. Рассказал о степени контроля за прилегающей территорией, а потом из-под своей кучи извлёк карту и рацию.
- Ну, ребятки, много народу я вам не выделю. За периметр вам, думаю, выходить незачем, а внуртри покапаться... и отделения вам в помощь хватит. Сапёрного! Этим то точно с вами по пути - уже вовсю копаются. Вот к ним и присоединяйтесь - и чтобы мне никуда свой нос вперед совать не смели. Вначале они, затем ЭРДЕК, затем судмедэкспертиза. Понятно?
- Да, сэр!
Полковник вызвал своего начштаба, минутку с ним пререговорил и переключился на связь с каким-то лейтёхой. Лейтенант появился минут через пять. Козырнул, отчитался, молча выслушал поставил задачу - одному из его отделений обеспечить безопасность и содействие спецмиссии эксперта и подразделения химмедразведки. Ребят собрать в нижнем холле. Старшим назначется майор Рими.
Затем полковник вызвал капитана, чья рота непосредственно заняла дворец и чьи солдаты засели на крыше. Сказал, что капитан может присоедениться к обследованию Саддамовской квартирки, но если забудет выбрать лучший сувенир полковнику, то тогда всем остальным на сувениры будет позволено взять в лучшем случае по кирпичу. Капитан ответил, что для беспокойства причин нет, и что можно хоть сейчас пойти и выбрать любое из сотен мелких предметов, но иметь в виду, что генералы себе тоже чего-то заказывали... Полковник нехотя встал, надел форму, нацепил бронежелет и каску и со словами "вот и пора за работу" выпроводил всех за дверь.
По профессиональной привычке разведчика, Эдд сумел за короткое время скопировать большинство пометок с полковничьей схемы дворца в свой компьютер. Теперь дворец Хуссейна раскрасился снайперскими точками и гнездами крупнокалиберных пулемётов. Так как сил персонально на Ванькины дела не выделялось, приходилось довольствоваться общим ходом дел. Рими заметил некоторое огорчение на лице Айвана и перевел данное дело в конструктив:
- Айван, давай на чистоту, что тебя задесь больше всего интересует и чем твоя миссиия может быть полезна ЭРДЭКУ?
Аксиому о том, что любое взаимодействие должно быть обоюдовыгодным, в Америке вбивают буквально с пелёнок - это и есть ключ и основная составляющаая пути к успеху. Ваня лихорадочно перебирал, чем же сейчас он может быть полезен ЭРДЕКу, так чтобы работа хим-медразведчиков лила водичку и на его мельницу. Пожалуй ничем... Впрочем, почему же так? Он ведь может на пару суток им выделить свой ГПР*. У Вани в доставленном грузе было два ГПР - небольшие, но тяжёлые ящики с плоским днищем.
__________
* GPR -groundpenetrationradar - буквально грунт-проникающий радар
Это устройства для "просвечивания" грунта. При зондировании, впрягаясь в специальный хомут, их приходится тянуть за собой как плуги. Правда то, что вырисовыется на экране монитора для неподготовленного выглядит помехами в телевизоре, - радарная эхосканограма больше напоминает зернистые рядки пунктирных линий, которые в лучшем случае могут сложиться в нечёткую картинку, подобную той, что видят доктора при УЗИ (обследовании ультразвуком). И это ещё ничего - в мягких грунтах картинки чаще походят на "размазанную" электрокардиограмму, при этом кторая постоянно троится или десятерится. Однако потренировавшись минут десять, начинаешь такое понимать. Устройство весьма эффективно "просвечивает" грунт, безошибочно позволяя найти закопанную стену, а то и отдельный скелет.