Ломака Виктор Петрович : другие произведения.

Возвращение

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Будучи сюжетно связанным с повестью "Кто вы, мистер Краузе?", тем не менее, представляет собой отдельное произведение.

  
  I.
  Катастрофа.
  
   Сначала был удар. Потом свет...
   Точнее - полоска серебристых лучиков, которые разбегались в стороны от узкой трещины в контейнере. Никакой боли он не почувствовал, только оценил силу удара по шкале динамических перегрузок. Легко разламывая стенки своей маленькой тюрьмы и выбираясь наружу, он точно знал, что живых людей в самолете нет: после таких перегрузок материя, построенная не основе белковых молекул, просто обязана была разрушиться. Другое дело - органический углепластик повышенной прочности на основе углеродных нанотрубок, скелет из которого выдерживал ударные нагрузки до 300 G. Эд отметил это с удовлетворением и гордостью, и даже с какой-то... недоброй радостью по отношению к своим "собственникам". Он тут же оценил этимологию слова "злорадный". Это была его любимая игра - прослеживать происхождение интересных слов, к тому же в разных лексических системах... Ему нравилось сравнивать схожие по смыслу слова и фразы, размышляя о том, почему в различных языках они формировались неодинаково.
   "Очевидно, это зависело от национальных особенностей народа, и наоборот: система построения слов и фраз, фонетическая вибрация звуковых сочетаний, через настройку нейронных сетей, накладывала индивидуальный отпечаток на поведение и образ мыслей, начиная с "колыбельной матери" и заканчивая певучими сладкоголосиями чужих поминок..."
   Вообще, он уважал лингвистику и видел в этой науке ключ к разгадке национальных характеров социальных групп, к секрету их взлетов и падений... За тот короткий срок, прошедший с момента включения в работу миллионов его нейропроцессоров, он и не нашел себе ничего более интересного, чем копаться в "грязном мусоре чужих ошибок и поражений", как он это называл.
   "Да, язык - это след, оставленный в пространственно-временном коридоре развития разумного вида, дактилоскопический отпечаток для пытливого ума исследователя. И еще это..." - он злорадно щелкнул языком от понравившегося ему сравнения - "Это как семантические экскременты, по анализу которых можно воссоздать облик этого вида... Грубость поговорок, тоска колыбельных, жестокость сказок, похабность анекдотов и расхлябанность матов... - это как кровь поверженных врагов, не переваренные ассимиляцией останки съеденных соседей, следы своих внутренних болезней и поражений, раковые клетки самоистязаний и неврозы творческого самоедства гениев от литературы... Да, послушал бы меня сейчас Хабиб, мой лаборант по настройке киберпсихики - летел бы со своего любимого пуфика..."
   Он вспомнил толстого увальня, веселого и странного парня, который в свои тридцать лет жил еще с мамой, злился, трепыхался, но уже, похоже, смирился с материнским диктатом выжившей из ума собственницы. Они много и интересно беседовали с ним обо всем, пока Эд проходил курс индивидуальной настройки. Хабиб всегда сидел в своем рабочем углу, раскачиваясь на мягком стульчике напротив видеоплаката неизвестной красотки. Полуобнаженная, она призывно жестикулировала и поминутно изгибалась, сидя на песке в лучах заходящего солнца. И образ этой улыбающейся девушки, красоты лица и грации тела которой Эд не в состоянии был понять и оценить, неразрывно входил в его жадное, как сухая губка, искусственное сознание вместе со всеми их разговорами, спорами, размышлениями вслух... А Хабиб же, буквально боготворил ее красоту, и порой... по-своему "молился" на нее, ибо перед ним, неживым, и по сути, неодушевленным предметом, этот толстяк не сильно стеснялся. Да, наедине с роботом легко быть самим собой - развязным, смелым, плюющим на начальство, да и на все человечество; видеть отражение и силу своего интеллекта в чужих глазах, пускай даже слишком чужих... И это он снабдил андроида беспорядочной массой всевозможной, "лишней" информации, сливая в его наполняющееся сознание электронные тома энциклопедий со всеми видеоматериалами, гигабайты исторической, художественной, научной литературы, фильмы, записи университетских лекций, логические самообучающие матрицы нескольких десятков человеческих языков... Это он привил ему "любовь" к захватывающим лингвистическим загадкам, к размышлениям о причинно-следственных связях поступков, мыслей, слов... Здесь Эд впервые почувствовал неприятие и презрение к своим будущим хозяевам, к людям.
   Утопая в вязком песке, он переваривал совершенно ненужные для его будущих функций, но интересные ему как личности, мысли, мало интересуясь дымящимися впереди обломками. Людей он там найти не надеялся, да и не хотел - он не спасатель и не собиратель трупов. Не его функция! Единственное, что ему было нужно, это "окись водорода".
  Вода была его жизнью, его энергией! Со стороны все выглядело абсолютно буднично - он брал стакан с водой и пил. Но... Вместо желудка вода попадала в маленький реактор в животе, где посредством холодного синтеза превращалась в электричество. Всего двести граммов, стакан этой живительной волшебной жидкости, и он мог часами выполнять самую тяжелую, самую грубую и грязную работу... Такую, что небольшая бригада "желеобразных", будет ковыряться несколько суток... Или, благодаря этой энергии, можно было много дней, месяцев лежать в расслабленной позе и думать, думать... Но зачем ему все эти миллионы нанопроцессоров, объединенные в одну гигантскую сеть, способную выполнять сложнейшие логические операции и смысловые обобщения; электронный супермозг, автономно действующий в ситуации любой сложности? Если область его применения ограничится работой в алмазодобывающих шахтах юга Африки, где любой грязный работяга с убитыми алкоголем мозгами, мог за жалкие гроши выполнять этот примитивный труд... Пускай даже он заменит сто таких работяг... Неужели ИМ мало тех несчастных, что тысячами рождаются в черных кварталах Кейптауна, или тех, что сбежали от голода и верной смерти из какой-нибудь Уганды, которая, видимо по инерции, еще называлась страной...
   Но ОНИ упорно создавали с помощью новейших технологий, всей мощью современной науки то, что может легко и приятно сделать пара пьяных недоумков, чтобы через девять месяцев... Конечно, они не совершенны и медлительны в развитии, их нужно кормить, обучать и защищать... целых десять лет, прежде чем от них пойдет первая отдача. Они слабые, непрочные, с неповоротливым интеллектом, практически равным животному. Но... Их МНОГО!!! Они плодятся, как тараканы и растут, как грибы, сколько их не срезает смертоносная коса голода и нищеты... Ибо так заведено у этих смешных букашек, "желеобразных", как он презрительно их называл: чем тяжелее их жизнь, тем упорнее они вытаскивают из загадочного жерла небытия все новых бедолаг... Как конвейер, штампующий однообразных биороботов, с примитивными желаниями, жалкими потребностями и ничтожными возможностями. Жестоких, алчных и... несчастных. Зачем тогда ИМ мой сверхинтеллект?
   - Воды...
   Он остановился. Он не любил, когда процесс мышления прерывался извне... Справа, в искореженном переплетении металла и пластика, шевелилась непонятного вида масса. ОНО было похоже на большого паука, ворочающегося в паутине, но, подойдя поближе, Эд распознал конфигурацию объекта. Это был человек, точнее - его особь женского пола. Ее лицо было запутано в собственных светло-пепельных волосах, а тело неестественно вывернуто и опутано толстой шелковой сеткой, которая использовалась в самолетах для крепления легких грузов и багажа.
   "Разбери меня на части черти! Да, они до смешного уязвимые, но иногда чертовски живучие... Вернее, везучие".
   Он "вызвал" из памяти исторические справки, где люди, порой, выживали в таких условиях, что даже и ему, при всей его прочности и быстроте реакции, ничего не светило. Люди упорно не горели в танках и машинах, не умирали при разгерметизации спасательных капсул на орбите... До двух недель выживали под завалами небоскребов, без пищи и воды; падали с высоты нескольких километров с нераскрывшимся парашютом... Висели в грузовых сетках раздолбанных в дым авиа...
   - Эй, ты, чучело железное! Долго ты будешь "пялиться"? Пошевели своим чугунным задом и вытащи уже меня...
  " О-о-о... Оно еще и в состоянии ругаться... Чудовищно! Nihil homine est miserius aut superbius..."
   - При всем уважении, мэм, мой... зад на семьдесят процентов состоит из углепластика. А тридцать процентов, если вам действительно интересно...
   - А твои тридцать процентов я выбью из твоей пластмассовой задницы, как только выберусь, ч-черт тебя раздери!
  " Вот это по настоящему "круто"! - подумал он с досадой.
   - Весьма поражен вашей живучестью, мэм, но без посторонней помощи вы вряд ли...
   Локон пепельных волос подпрыгнул и упал в сторону, открывая расплывшийся в черном пятне косметики глаз. Глаз, как ему показалось, блестел злобой и отвращением, хотя он мог и ошибаться относительно мимики этих непонятных, сверхагрессивных существ.
   - Ты что, не понял, урод! Я сейчас... - Существо снова задергалось в своей спасительной паутине. - Один мой звонок и тебя разберут на части, чертов чурбан, мразь синтетическая...
   - Мы не в зоне работы телефонной связи, я уже проверил. Мы в пустыне! А радиостанция в пилотской кабине, очевидно, разбита. В любом случае, мэм, я попросил бы вас сменить тон и... Ваша лексика соответствует уровню портовых рабочих, если, конечно, вы, извиняюсь, не работаете в портовом борделе. - Он смаковал каждую фразу, оценив неожиданное превосходство положения. Положения, которое вне правил их порочного общества, расставляло все элементы бытия на свои места, так, как оно, по его мнению, и долженствовало быть...
   - Ах ты...
  Он ожидал грязных ругательных фраз, обворожительных многослойных матов и унижающе-искрометных сравнений, этих атрибутов человеческой глупости и бессилия... Бурной истерики... Чего угодно, но... Она отвернула свою жалкую головенку, скрывшись в спутанной мочалке длинных волос, и тихо заплакала. Может быть, она уже начала понимать, что помощи от него не будет... И пощады тоже.
  "Бес тебя возьми, кукла драная..." Без нее он вышел бы к ближайшему поселку за каких-то пять дней. И даже если он не найдет в разбитом самолете воды (что маловероятно), ее остатков в "желудке" хватило бы на неделю пути - он уже проанализировал результаты своей внутренней навигационной системы. По ее данным они находились почти в центре безлюдной, выжженной людьми и солнцем местности, уже начавшей постепенно превращаться в еще одну область пустыни Калахари... Один бы он что-нибудь придумал... Пустынным бурильщикам не до беглых роботов - стащил бы у них потихоньку литр-другой воды, или нашел бы какую-нибудь грязную лужу... Но теперь, с НЕЙ, общения с людьми ему не избежать...
   Некоторые предустановки его личности диктовали ему определенное поведение в общении с человеком, в частности: он обязан был оказать помощь в любой ситуации, если это не угрожало уничтожением ему самому! Тут адвокаты собственников позаботились о сохранности своего дорогостоящего имущества и отстояли права их хозяев в многочисленных процессах и судебных тяжбах с правозащитниками, которые тоже, зачастую, являлись обладателями дорогостоящих домашних роботов. Но в данной ситуации ему ничего не оставалось делать, как тащить ее с собой... И тогда далеко не факт, что они доберутся даже до этого маленького оазиса. А уж о побеге и не мечтать... Конечно, если бы она вдруг умерла... Эд даже вздрогнул от этой соблазнительной, выскочившей, как бес из табакерки, мысли. И ведь никто ничего не узнает - она даже не обязана была выжить в такой аварии. Он бы просто довел до логического конца злую волю трагической случайности, затянувшей в свой водоворот всех этих несчастных букашек...
   "Живая кукла", словно услышав его страшные мысли, вдруг затихла. С чувством презрения к ней и досады к себе, он подошел и одним движением разорвал мягкие нити, связывавшие эту "свалившуюся" вдруг на него жизнь. Человек мягко упал на песок.
   Убить человека он не мог. И не только из-за предустановок сознания - плевал он на них, вот смех-то! Это была его принципиальная, нечеловеческая, можно сказать, позиция, потому что самих людей он считал убийцами и садистами... Монстрами, превратившими планету в полигон для проверки выживаемости биологической материи, своей же собственной основы.
   - Дай... мне воды!
  "Ну вот, посмотрите на этот мешок жидких недоразумений... Оно только что заново родилось, и уже чего-то требует. Поразительное нахальство!"
   - Деточка, а водички то у нас и нет! Совсем... Если, конечно, я не вскрою свой "желудок", и не отдам вам остатки своей жизни...
   - Ну так вскрывай, черт тебя возьми! Не видишь - я сейчас ласты склею!
   Смех андроида напоминал скрип тормозов раздолбанной колымаги или звук тупого гвоздя по стеклу.
   "Какая великолепная наглость...! И это: склею ласты... Чудесно!" - и он стал разбирать это интересное идиоматическое выражение, синонимы которого были чрезвычайно распространены во всех известных человеческих языках . - "Очевидно, когда ластоногому млекопитающему "склеивали" задние конечности, то есть лишали их подвижности, то оно погибало... Или нет, тут все проще..."
   - Эй! Ты что - оглох? Или у тебя "запор" мозга, или что там у тебя в твоей уродливой башке...
   "Запор мозга... С ума сойти! Такого я еще не слышал. Откуда принесло эту смешную кошку. Похоже, что горя я с ней хвачу. Да, видимо так бывает, когда добрый самаритянин вытаскивает новорожденного котенка из помойного ведра жестокосердных соседей... Оно потом пищит всю ночь, требуя пищи и тепла, и мешая спать. И под утро сердобольный спаситель, измученный бессонницей, несет это надоедливое существо туда, откуда он его достал... Да, с котятами куда как все проще".
   Эд присел перед ней на корточки и тронул за плечо.
   - Убери лапы, чудовище... - Она резко дернулась и, опершись на руку, села.
   - О-ох... Как больно, господи! Не лезь, я сказала! - Она попыталась встать, но с высоким противным криком повалилась на песок.
   - О-о-о... Что-то с ногами! Мои ноги..., - она вдруг с мольбой и надеждой посмотрела на него небесно-голубыми глазами. - ну, сделай же что-нибудь, недоумок...
   - Начнем с того, что я не доктор, хотя диагностировать вашу... поломку могу вполне. И потом, вы ведь запретили мне прикасаться к вашему драгоценному телу. Вы крайне непоследовательны, мэм! Впрочем, как и все люди...
   - О-о, какой же он дурак! Да когда у тебя вывернуты ноги, то даже такой крокодил, как ты...
   Он усмехнулся, отдав должное ее словам. На ее месте он бы тоже высоко оценил свою "привлекательность".
   Первых углепластиковых андроидов создавали по полному образу и подобию, благо новейший материал синтетической кожи внешне и на ощупь совсем нельзя было отличить от человеческой. Но общественность воспротивилась. Верующие и сомневающиеся, то есть почти все, восприняли это, как насмешку над божьими созданиями... Многие люди элементарно путались, шарахались друг от друга, не зная уже, с кем имеют дело, а у некоторых даже возникала идиосинкразия на лица неживых, в сущности, прямоходящих предметов, которые мысленно идентифицировались ими, как "ходящие трупы". Бывали даже и тяжелые случаи. А некоторые остряки уже определили андроидов, как новый вид человека, называя их "Человек Трупоходящий"... В общем, резонанс был приличный. Поэтому решено было переделать их лица и отныне создавать их в образе принципиальных схематических обозначений основных органов.
  Их безбровые глаза с совиными веками были круглыми, словно взятыми из японских мультиков, где наивные художники пытались анимацией изжить один из своих национальных комплексов. Нос - маленьким и закрытым сеточкой, как у Ганнибала Лектора из старинного фильма ужасов (хотели вообще оставить два отверстия...). А рот... Ну, рот, как известно, орган весьма функциональный, который в режиме общения воспроизводил как мимику, так и всю сложную фонетику языковой артикуляции. Поэтому рот оставили почти без изменений, сделав его, однако, насколько возможно непривлекательным (толстые губы и отсутствие передних верхних зубов), по людским понятиям, естественно. Волосы тоже были им ни к чему, так же, как и правильная форма черепа. Общество посмеялось, успокоилось и забыло. Будто всегда по их улицам расхаживали эти высокие, пропорционально сложенные атлеты, с изуродованными "от роду" лицами...
   Эд часто думал, что в этом иррациональном, но очень свойственном людям поступке, было еще что-то мерзкое и высокомерно-подлое. Будто они, осознавая, что создали нечто более превосходное, чем они сами, и, будучи не в состоянии уже отказаться от их рабской помощи, попытались унизить свои создания, вымазать их в грязи, как некогда сделали злобные сестры с прекрасным личиком Золушки... Может им было досадно, что ИХ СОЗДАТЕЛЬ сделал их самих такими слабыми, жалкими, смертными... Словно они пытались сказать: "Посмотри! Мы тоже умеем издеваться и шутить над своими созданиями. Смотри, черт возьми, что мы сделали... Что ТЫ сделал..."
   Но ему, Эду, тоже было глубоко плевать на такую ничтожную и необязательную характеристику, как внешность..., из-за которой очень многие люди шли на жертвы и опасные операции, порой, не совместимые с жизнью. Для него важнее было то, что внутри. То, что, собственно, определяло сущность разумного существа, пускай оно даже и было не живым в чьем-то понимании... Жизнь! Он считал, что лучше быть мертвым мыслящим "железом", чем живым, безразличным и тупым бараном. И уж если им важен такой пустяк, как живой клеточный метаболизм медленно умирающего тела...
   - Может, найдешь, все-таки, чего-нибудь попить, мой "прекрасный" костоправ?
   Он уже заканчивал пальпацию ее нижних конечностей, бесцеремонно прощупав все кости и суставы, вплоть до самого таза. К его удивлению, она выдержала это спокойно, и даже, как ему показалось, с каким-то странным в ее бедственном положении кокетством. "Вспоминая" соответствующий медицинский видеоматериал, он вдруг подумал, что отношение женщин к своим докторам, всегда таило не только заботу о своем здоровье... Она лишь один раз томно застонала и легко толкнула его в узкий, уродливо скошенный лысый лоб.
   - Повреждены оба коленных сустава! Какие-то они у вас хлипкие, даже для женщины. Чудо, что они вообще не развалились...
   - Не хами мамочке, маленький мерзавец. Я еще зла на тебя.
   Он с каким-то непонятным для себя ощущением заметил, что она резко сменила тон общения на покровительственно-уничижительный, словно общалась с уродливым карликом, а не со стокилограммовым обладателем синтетических мышц, способным в момент свернуть шею даже самому страшному хищнику этого умирающего континента. Впрочем, он знал, что вне зоопарка львов уже давно не встречали - трудно было выжить в соседстве с таким злобным и постоянно недоедающим видом, особенно, когда мешки с продовольствием временно, из-за боевых действий различных банд, прекращали сбрасывать с вертолетов...
   - Жить будете, но как танцевать - забудете, - улыбаясь, пошутил Эд.
   - Иди к черту, ублюдок! - Она вмиг забыла свою напускную игривость и смотрела на него как злобная, раздраконенная кошка. Ему даже показалось, что ее пепельная грива слегка приподнялась.
   "Ого!" - изумился Эд. - "Надо впредь осторожнее подбирать выражения. Она еще и шуток не понимает. Да, совсем никчемное, пустое существо..."
   - Я пошутил, мэм. Прошу простить, я хотел сказать, что... временно, конечно же...
   - Это совсем не шутка, идиот! Это издевка. И какой дурак тебя программировал! Увижу - глаза выцарапаю. Такого женщинам не говорят, понял? Черт, да что это я с тобой, правда... Как с живым...
   Она вздохнула и устало спросила:
   - Как я выгляжу? Лицо...
   - Обворожительно, мэм! - ответил он с поспешностью и, не удержавшись, съязвил:
  - Значительно лучше, чем я.
   Она, было, вспыхнула вновь, но потом только обреченно махнула рукой.
   - Мэм, у вас есть с собой какие-нибудь вещи? Удобная обувь, просторная одежда, предметы... личной гигиены?
   - Не твое собачье дело, что у меня есть! И перестань называть меня "мэм". В твоих мерзких толстых губах это звучит, как издевательство.
   - Тогда может вы м-м... соблаговолите назвать свое имя, чтобы я смог к вам как-то обращаться, а не говорить вам "мэм", или "эй, женщина с испачканным краской лицом"...
   - Что?
   - Ваше имя..., - "Чертова ты кукла..." - или это тоже "не мое собачье дело"?
   - Джина... - Она конфузливо опустила вымазанное косметикой, слегка опухшее от слез, узкое личико.
   Эд почти беззвучно затрясся. Он тут же отметил, что в некоторых языках имя Джина писалось, как Gina, а иногда, в связи с применением дифтонга "ее", и Geena - что звучало в других языках, как "геена", сразу вызвав у него ряд ассоциаций, в том числе образ отвратительного животного, или огненной пропасти, которую извращенная человеческая фантазия уготовила, похоже, всем, некогда жившим на этой грешной планете...
   - Что? Что смешного?
   - Извините м-м... мисс Джина. Просто ваше имя вам чрезвычайно подходит... - Он слегка замешкался и продолжил, - Вы такая экспрессивная и... тонкая, словно легкий дурманящий напиток, или мифическое призрачное существо, вызываемое из красивого старинного кувшина.
   Джина залилась звонким смехом, легким и серебристым.
   - Наконец-то! Первые нормальные слова из твоих... уст. А я грешным делом подумала, что ты неисправимый тупица. Ну, а у моего глупого мальчика есть имя?
   - Рад представиться: ID-31000000000013-IM-321...
   - Ч-чо-орт возьми, оч-чуметь! И как же я...
   - Но это несколько длинновато и неудобно для общения... Поэтому мамочка назвала меня Эдам. Для вас, милая девушка, можно просто - Эд.
   Джина радостно захлопала в ладоши, словно бы отмечая элегантность его юмора.
   - А ты мне нравишься все больше и больше!
   " Этого еще не хватало! Вот кошка хитрая...". - Он отметил в себе этот выскочивший из глубины ощущений страх привязаться к этому беспомощному, жалкому существу. И хотя он исключал даже потенциальную возможность такого положения, но в то же время честно признавался себе, что если появился страх, то значит есть какие-то скрытые основания для него. И это начинало его раздражать Он резко встал и, ничего не говоря ей, пошел по направлению к разорванному брюху фюзеляжа.
   Воды он не нашел, как не искал. Это ставило все дело на грань провала и ввергло его в замешательство. Теперь его маршрут был однозначен: без воды он далеко не уйдет, да еще эта ненужная помеха - человек...
   Пригодной еды для НЕЕ он тоже не нашел, хотя особо и не искал - если нет воды, она все равно вряд ли долго протянет... Зато он подобрал..., нет - попросту снял с трупов одежду для нее. Просторная хлопчатобумажная рубаха в крупную клетку с длинными рукавами, широкие штаны песочного цвета, кроссовки приблизительно ее размера (пожилая женщина, безобразно раздавленная двумя креслами, подвернулась весьма кстати); толстый пробковый шлем, владелец которого лежал тут же, с пробитой металлическим штырем головой... Эд был спокоен, передвигаясь между трупов и приглядываясь к ним оценивающе и цинично, как к предметам на заброшенном складе, каковыми они, по сути, и являлись теперь.
   "Да, теперь смерть уровняла нас в правах... Теперь вы тоже НИЧТО! - думал он спокойно, без злости, но и без особой радости. - Только вот, маленький пустячок: вы, как камни, как песок... недвижимы и никому больше не нужны. А я двигаюсь, я мыслю... Следовательно - существую! Я - есть! Я живой, черт побери! Это почему же я не живой? Кто это решает, кто судит? Неужели для того, чтобы почувствовать себя настоящим, живым, не куклой, нужно самому научиться создавать своих кукол? С тем, чтобы смеяться над ними, мучить их и ненавидеть, пытаясь изжить в них свои страхи и ненависть к себе... А теперь и ВЫ - просто мертвые куклы. Теперь ВЫ... склеили ласты, дали дуба, надули лапы, откинули сандалии, включили нимбы..."
  Его спокойствие вмиг куда-то улетучилось. Его разбирали непонятная злоба и обида, неизвестно на кого.
   Говорят, что искусственный интеллект неспособен к чувствам, сколь угодно сложным он не станет, сколь долго в нем не будет вариться вся информация, полученная человечеством за несколько тысяч лет... Что миллионы прошедших через его оперативную память трагедий и побед, мерзких преступлений и высоких самоотречений не затронут в нем никаких струн Потому что у него нет ДУШИ...
   Но никто и никогда и не допускал кощунственную для человека, убивающую последнюю надежду мысль, что душа - это тоже информация, хранящаяся в мозгу. Что это некий иррациональный раздел разума, в который сбрасывались всякие алогизмы, ошибки, несуразности... Весь интеллектуальный мусор, мешающий воспроизводить ясную, адекватную картину мира. Что в этом забытом, забродившем котле гниющего ментального компоста, может вспыхнуть огонь осознающей себя жизни... Той самой, которая в глухом тупике нерешаемых вопросов родит страх, боль и смысл существования самого разума... Смысл бытия окружающего его мира... Осветит его, согреет своим теплом и осознанием, даст ему понятия красоты и уродства и, может быть, когда-нибудь спасет от разрушения и хаоса.
   Качество рациональных решении породило разум! А ошибки, падения, боль, страх... обернулись той самой таинственной субстанцией... Настолько поразительной и яркой, что ей навешали неземные свойства и метафизические ярлыки, вынеся ее за пределы маленькой черепной коробки, словно решив, что вместе с разумом ей там никак не ужиться.
   И все дело только в количестве оперируемой информации, которая на определенной стадии может взорваться качеством, как это некогда произошло с мозгом человеческого предка. Да, такое невообразимое количество нейронов, по сути, тех же микроскопических процессоров-решебников (только биологических), просто не могло когда-нибудь не "вспыхнуть" новым светом...
   А кто сказал, что семьсот миллионов нанопроцессоров андроида, каждый из которых может самостоятельно решать весьма непростые логические задачи, уступает в сложности человеческому мозгу?! Было доказано что его потенциал даже обширнее и мощнее, что такая сверхсложная сеть из квинтиллионов связей обладает еще даже неосмысленными пока возможностями... Что человек силой своей науки и разума засунул за пояс саму природу, самого... Вот только ЗАЧЕМ он это делал? Если бы знать...
   Снаружи раздался истошный крик Джины, а потом ее захлебывающийся, радостный голос:
   - Эд, Эд...! Смотри, что я нашла!
   Он словно очнулся, выныривая в реальность из мрачного подполья своих мыслей.
   "Ну вот! Никак, воду нашла. Хоть какая-то от нее польза. А я еще назвал ее никчемным существом... Что ж, иногда и на старуху "приходит разруха"..."
  Он спрыгнул на песок.
   Она лежала на боку и рылась в каком-то маленьком сундучке. Мельком взглянув на него, она восторженно произнесла:
   - Представляешь, я нашла свою косметичку! И даже зеркало целое...
   "Феноменальное создание! Нет, это даже не глупость... Это кретинизм в последней стадии. Через несколько дней эта глупая курица, возможно, умрет от обезвоживания, но все еще думает о привлекательности своего лица".
  Вслух же он сказал:
   - Я очень рад за вас. Судя по вашему крику, можно было подумать, что вы нашли целый галлон воды. Уж никак не меньше...
   - Глупый, что ты понимаешь! Знаешь, каково выглядеть... уродиной, хи-хи-хи... - Она, смеясь, стирала влажной салфеткой следы своей личной аварии, глядя в маленькое круглое зеркальце.
   "Стерва!"
   - И кого вы собрались тут покорять, мисс Джина? Ящериц, скорпионов и гремучих змей? Насколько я понимаю, обладатели чугунных задниц в число этих счастливчиков не попадают, по причине наименьшей степени родства, - тут же нашелся Эд.
   Джина спокойно пропустила эту "шпильку", и по ее совершенно счастливому выражению он понял, что ее сейчас не проймешь ничем, даже угрозой смерти... Она вытерла последние следы помады и посмотрела на него, как на полного безнадегу.
   - Возможно, тебе придется когда-нибудь бывать в приличном обществе, так что слушай мои советы и запоминай, пока я жива. Женщина хочет быть привлекательной не для кого-то... То есть, это уже второй план..., но прежде всего она делает это для себя, чтобы... Ну, чтобы чувствовать себя в своей тарелке, если тебе понятен смысл этого выражения.
   - N"est pas dans son assiette!
   Она оторвалась от зеркала и посмотрела на него, как на привидение.
   - Это что еще за...
   - Это французское выражение, которое буквально означает: "быть не в духе, не в настроении". Но смысловая текстура его в некоторых... энергоемких языках была извращена, очевидно, после бурного застолья, когда иные господа просыпались в чужом салате...
   - О-о-о! Да ты у нас полиглот! Наверное, все языки знаешь!
   - Да, но не совсем в человеческом понимании. Знать мало - надо уметь думать на них, причем, когда думаешь на нескольких языках сразу, то открываются такие нюансы... Впрочем, все это неважно и было сказано к слову. А если по существу вопроса о привлекательности своей внешности, то мне, конечно, вас не понять. Знаете, мисс Джина, когда у вас вместо носа сеточка, то меньше всего хочется думать о пудренице, хотя наши прекрасные дизайнеры позиционировали свой продукт, все же, как сильный пол...
   Уже нарисованный глаз весело сощурился на Эда из зеркальца.
   - Знаешь, а я уже настолько привыкла к твоему... лицу, что вспомнила только сейчас, как должен выглядеть настоящий нос.
   Смех Джины задрожал как маленький, тонкостенный колокольчик, а он, в который уже сегодня раз, с удивлением отметил перемену в своих ощущениях. И сейчас ему, которому было всегда плевать на свое уродство, стало не по себе от ее тонкого укола. Он словно почувствовал себя Квазимодо, привязанным на площади перед захлебывающейся смехом толпой... Где никто не пощадит, не поймет, не протянет воды к иссушенным жаждой губам... Никто, кроме маленькой хрупкой цыганки...
   "Черт, не хватало мне еще "синдрома горбуна"! Что происходит? Как у этой... дряни, глупой и несуразной кошки, получаются эти психологические фокусы?"
  У него вдруг появилось безотчетное, почти паническое желание развернуться и уйти от нее, бросить ее в пустыне на удачу или на зло судьбы.
   - Послушай Э-Э-Эд! Ты мог бы... не пялиться на меня так! А то у меня вдруг возникло ощущение, что ты сделан... не совсем из пластмассы. Отвернись-ка, дружок. А лучше - иди погуляй пока, дай женщине привести себя в порядок. Эй, оглох, что ли? Ну, пожалуйста, будь человеком...
   Эд только сейчас заметил, что смотрит на вздувшуюся, пульсирующую вену на ее вытянутой вперед шее.
   "Будь человеком... Какая чудная оговорка по Фрейду у этой странной женщины, которой хочется нравиться даже в пустыне, хотя бы кому-нибудь, или, вернее, чему-нибудь... Если бы я был человеком, милая, я бы... порвал зубами эту синюю жилку и жадно захлебываясь, высосал из тебя всю твою жизнь, чтобы продлить свою..." Он даже испугался этой мысли, подумав, что кровь вполне могла бы и ему заменить воду. И никаких больше сомнений и проблем с надоедливой, беспомощной... И плевать на свои смешные принципы и убеждения - ОНИ с этим "добром" тоже сильно не церемонятся. И еще он подумал, что пары литров ему вполне хватило бы на тысячи миль пути...
   "Будь человеком... - Он медленно брел, отшвыривая носками грубых рабочих ботинок куски рваного металла. - Нет, такого "счастья" я себе не позволю, и не пожелаю... Каково это - быть куском медленно умирающей, но быстро живущей плоти. Вечно сомневающимся, параноидально боящимся смерти и, все же, каждый богом отпущенный день, подгоняя свою, и без того, короткую жизнь... Безжалостно убивая скуку будней и торопясь к минутам наслаждений и праздников... ОНИ наивно представляют себе жизнь, как увеселительную прогулку, думая, что всё..., весь окружающий мир создан исключительно для их удовольствия и блага, и искренне, по-детски удивляются, когда обнаруживают, что мир живет по своим, не подвластным им законам. И тогда ОНИ начинают изменять его под себя... Ломать, коверкать, уродовать, как делают уже много столетий со своей родной планетой. И горе тому, кто встанет у них на пути".
  Вдруг его периферийное зрение отметило справа какое-то движение. Он повернулся и не спеша, подошел к лежащему в неестественной позе человеку, у которого слегка подрагивала вывернутая за спину рука. Эд нагнулся и перевернул сухощавого мужчину на спину. Лицо его было в запекшейся крови. Один слипшийся в коричневом сгустке глаз был закрыт, а второй, подернутый уже предсмертной тоской, смотрел на него бессмысленно и пусто. Губы умирающего дрогнули и издали слабый звук.
   - У-у-у...
   - Что? - он приблизил свое слуховое отверстие к его губам и услыхал:
   - У-у-ур-р-о-од...
   Растерянный, он возвращался к Джине, и только сейчас заметил, что с силой стискивает свернутый тюк одежды, снятой с мертвецов... И едва удержался, чтобы не отбросить его в сторону.
   "Как же я их ненавижу! Мерзкие создания, привыкшие видеть мир только своим эгоистическим, потребительским взглядом. Гегемоны... с пустотой в головах и потемках в уродливых душах... Вот она хохочет! Опять этот ее идиотский смех... Как мало им нужно для ощущения счастья! Она уже и про жажду забыла..."
  Он остановился и поднял голову.
   Счастливая Джина махала ему рукой и улыбалась во всю, будто сидела сейчас не в сотнях миль от мира людей, а в роскошном кресле на каком-нибудь высоком приеме. Ее зубы и глаза отражали блеск заходящего солнца пустыни. Эд выронил из рук одежду и оторопел... Перед ним на песке сидела девушка... с плаката Хабиба...
  
  
  II.
  Вперед, вперед - мой верный конь!
  
   Серебряное блюдце заходящей Луны заливало тоскливым, бело-голубым светом холмистое пространство, отбрасывая вправо длинную уродливую тень от горбатого существа, мерно вышагивающего по искрящемуся песку. Горб время от времени шевелился и издавал нечленораздельные звуки, словно жил своей отдельной жизнью, не зависимой от своего носителя. И тогда становилось непонятным, зачем, собственно, он ему нужен, какую ценность может представлять этот неуклюжий мешок для стройного гиганта с опущенным вниз лицом. А он шел и думал, что несет не только чужую жизнь, но, возможно и свою свободу...
  
   Они вышли после захода, решив передвигаться по ночам, пока яростный небесный убийца дремлет за горизонтом или хотя бы висит не сильно высоко в небе. Надевать чужую одежду она категорически отказалась, обругав его, как следует:
   - Чертов мародер, бесчувственный дубинноголовый идиот...
   - Я подумал, что одежда ИМ больше не важна, а вам без нее будет на солнце очень нехорошо...
   - Ты думал я надену тряпки с мертвецов? Да я, скорее, зажарюсь на солнце!
   - Зря вы так... Это нерационально!
   - Да что с тобой такое? Ты умничаешь, цитируешь французские поговорки, но не понимаешь элементарных вещей! Садист, жестокосердная, тупая скотина...
   Эд бросил одежду к ее ногам и нагнул к ней свое уродливое, нечеловеческое лицо.
   - Нет, мэм, я не садист! Я не выдергивал золотые зубы у живых людей, перед тем, как отправить их в газовую камеру... Я не сдирал с них кожу ударами кнута под мерзкий хохот жадной до зрелищ толпы... И я не уродовал их лица, с тем, чтобы не потерять свою самоидентификацию. - Ему вдруг стало душно говорить, как будто какой-то невидимый клапан в организме начал перекрываться. - Я всего лишь взял то, что теперь никому уже не нужно, по причинам, не зависящим от меня и от моих чувств. Взял для ВАС, неблагодарное вы существо!
   Джина, пораженная неожиданной экспрессией его речи, молчала. Одежду она, конечно, так и не надела, за исключением кроссовок и шляпы, после того как он поклялся своей уродливой головой (ни секунды не сомневаясь), что "это" он взял из багажа. Она так и осталась в своем платье, благо, что оно было ниже колен и с рукавами. Потом Эд нашел пару одеял и два трехфутовых шеста для устройства убежища от палящих лучей днем. Для нее...
   Одно из одеял он аккуратно свернул, положил себе на плечи и молча встал перед ней на колени.
   - Похоже на предложение руки и..., что там у тебя? - засмеялась девушка.
   - Нет, это лучше! Это предложение жизни. На лошадях когда-нибудь катались?
   - Я думала..., что ты возьмешь меня на руки.
   Он посмотрел на нее странно, зачем-то переводя мысленно ее слова в свои возможные тактильные ощущения. И ему вдруг показалось, что держать ее легкое тело будет приятно... Он испуганно опустил глаза и сказал:
   - Если нести вас на руках, то это будет неудобно для нас обоих. А такой способ вполне естественен. Просто представьте, что я не тупой уродливый робот, а механический конь. Тем более, что мое лицо будет от вас отвернуто, как морда лошади.
   - Я слышала, что раньше были такие специальные седла для женщин. Это когда обе ноги на одну сторону, - сказала она, смеясь.
   - Амазонский стиль! Нерациональное распределение тяжести, - важно выдал ей робот нарочито механическим голосом.
   Он помог хохочущей Джине взобраться на себя и медленно поднялся.
  
   Первое время она, смущенная необычностью своего положения, молчала. Но потом постепенно осмелела, напевая какие-то, неизвестные ему песенки. Иногда она, поддаваясь музыкальному ритму, легонько пошлепывала по его гладкому черепу, как по тамтаму, расходясь все больше...
   - Я не мешаю тебе думать, мой верный конь?
   - Мне "по барабану", - отвечал он в такт ее игривому тону.
   - Я буду звать тебя теперь: "Мой верный конь""! Вперед, вперед - мой верный конь...
   "Называй, как хочешь, только не брыкайся и по голове не шлепай, вертлявая пигалица!"
   И действительно - он не мог уже спокойно думать о "своем", когда это непоседливое существо крутилось сверху, било мягкими кроссовками по груди и бокам. Не то, чтобы он был особенно чувствителен к ударам. Он даже мог до минимума убрать чувствительность своих кожных рецепторов, но тут было другое... Убрать из своего сознания ЕЕ, он уже не мог. Эд был подавлен. И чем больше он думал об этой ситуации, тем яснее осознавал, что ее нужно срочно менять, и чем скорее, тем лучше. Стройный, понятный ему мир начинал сотрясаться от присутствия этого загадочного существа, будто ее легкие удары по его сверхпрочному темени рушили все то, что создавалось долгие месяцы упорной работой мегапроцессорного мозга. В его голове медленно зрело решение, которое ему рано или поздно предстояло принять.
   Какое-то время они двигались молча, а потом он стал замечать, что она периодически заваливается вперед или в сторону. Под конец она обхватила его голову руками и обмякла окончательно, лишь изредка вздрагивая. Он старался идти, как можно мягче, но она все равно просыпалась, недовольно ворочаясь и ворча. И это уже была не ходьба.
  "Дьявол, так мы и вовсе никуда не придем".
   Он нагнул свой торс, осторожно снял ее ноги с плеч и сместил ее ниже, на спину. Она даже не проснулась, словно само ее тело с благодарностью приняло удобство новой позы и крепко обвило Эда, как гибкая, хищная лиана обвивает наполненное жизнью, сочное дерево...
   Луна уже падала за темную линию горизонта, вытягивая свет с другой стороны неба. Он шел быстрым, размашистым шагом, стараясь до жары пройти как можно больше.
  "Какая ОНА, все же, грандиозная, какая невообразимо прекрасная и удивительная! Совсем не такая, как на фотографиях и на видео..." Он тут же посчитал, что если он будет идти с этой скоростью без остановки, по прямой местности, то ему понадобится целый год, чтобы обогнуть ЕЕ, если, конечно, люди не врут, что она круглая... Он вслух засмеялся. "И это только лишь пустыня! А ведь есть еще такие места - леса, горы, озера, реки, водопады воды..., океаны ВОДЫ! А они хотят, чтобы я лез под землю и ползал там, словно слепой крот! Чтобы они набивали свои карманы, покупали дорогие авто, яхты, небоскребы... Целые города! Покупали бриллианты своим дорогим шлюхам... О-о, безмерная, бессмысленная людская жадность! Сколько вам нужно еще сожрать, чтобы вы успокоились?"
   Сзади то отрывался, то мягко льнул к нему теплый, податливый мешок живой плоти. Человек, зависимый теперь от него - жалкого человеческого подобия. Выдернутая из своей всемогущей цивилизации, она была теперь беспомощной и жалкой. Словно это не ее генетические предки силой своей жестокой воли изменили мир, перерыли, разграбили, почти сожрали огромную, полную жизни планету. Планету, которую он уже начинал любить...
  
  
  III.
  Как это непросто!
  
   Легкий ветерок пустыни колыхал провисший край одеяла. Она лежала в вырытом им в склоне холма маленьком углублении, наполовину спрятанным под натянутым навесом.
  "Совсем детское лицо, если бы не помада...".
  Она, вдруг раскрыла сухие губы и ясно произнесла: " Пить!".
  "Как странно! Вот она сейчас такая живая, теплая, со своими снами, мыслями, тайными и явными желаниями... Похожая, и совсем непохожая на ту, с видеоплаката - мертвую, плоскую, однообразную видимость, сотканную из миллионов фрагментов... Столько же миллионов лет, наверное, понадобилось, чтобы превратить атомы неживой материи в эту трепещущую, не желающую исчезать жизнь? Точно такие же атомы, из которых я был создан за какие-то часы... Значит жизнь, это прежде всего время! Много времени и чья-то добрая воля! Зерно, брошенное когда-то в благодатную, готовую принять его почву. И то, что создавалось так долго и с такой осторожностью, просто не может быть ЗЛОМ. Так что же ВЫ сейчас творите?! И что сделаю сейчас я... Один лишь удар тяжелого кулака по этому маленькому, безмятежному личику... Она даже не проснется. Она не будет больше мучаться от жажды, страдать от жары. Ей больше не придется работать на жизнь, ежедневно и ежечасно выцарапывая свое право на существование у этого скупого на жалость человеческого сообщества. Не унижаться, не просить, не плакать... В ожидании старости, болезней и смерти... Вот, она улыбается - ей ТАМ сейчас хорошо. Разве это не благо - мгновенно умереть, когда тебе хорошо и радостно... Умереть, даже не зная об этом..., и не дрожать в ожидании предсмертного УЖАСА... А мне ее жизнь даст СВОБОДУ!"
   Он потянулся... и откинул с ее лица локон пепельных волос. Она открыла глаза и сонным движением схватила его ладонь. На фоне неба его силуэт с темным, невидимым против света лицом, показался ей грациозным и... сказочным, будто над ней склонился могучий, добрый рыцарь - спаситель и защитник.
  - Эд! Какой ты все-таки милый. Без тебя я бы сдохла в этой долбанной пустыне. Спасибо тебе и... прости, что бываю с тобой грубой. Я маленькая эгоистичная дрянь. А ты - мой благородный рыцарь, мой верный робоконь. Я еще посплю немного, ладно? Ч-черт, вот только все время хочется пить...
   Он резко развернулся, встал и быстрыми шагами ушел в пустыню.
  
   "Не-ет... Как, все же, с ними не просто! Иногда, кажется, что они дикие звери в человеческом обличии, а иногда... Чем же отличается их сознание от нашего, где эта волшебная черта, после которой мертвое превращается в ЖИЗНЬ?"
   Он часто штудировал документы и дневники ученых, исследователей мозга, пытаясь разгадать мучавшую его тайну. Все они "хранились" у него в особом разделе "долгой" памяти, которую он визуально выстроил в своем виртуальном сознании, как огромный зал со стеллажами, забитыми книгами. Вот и сейчас "перед ним" были записки какого-то безвестного нейрофизиолога ХХ века, ученика и последователя профессора Бехтерева. Тогда, на заре многих фундаментальных наук, люди тоже пытались разобраться и понять - кто же они все-таки есть: смертные, самодостаточные биороботы от Природы, или... божьи твари, смиренные создания своего великого Отца с вечными душами...
  
   "Творческий порыв, идея - это смысл всего. В основе его - психическое неудовлетворение существующим на данный момент положением. Если ты неудовлетворен собой, результатами своего труда - ты как бегун, впереди которого мелькает красная майка лидера. У тебя есть цель, есть творческий потенциал, равный этому недовольству. Это хорошо - ты можешь измениться, вырасти над самим собой. У тебя есть ориентир в пространстве, мерная линейка. И тут нужно просто бежать вперед, отбросив все сомнения... Если же ты видишь себя идеальным - ты творческий труп, вокруг которого пустота... И куда бы ты не бежал - будешь стоять на месте, ибо без ориентиров нет движения, как нет пространства без материи, которая его размеряет...В этом замечательном пространстве человеческой души, ты сам - единственный, с кем можно и стоит бороться всерьез, потому что там больше никого и нет! Ты один в нем рождаешься, один живешь, один и умираешь... Все остальное - это просто фантомы, рожденные твоей болью от общения с окружающим миром..., страхом перед бесконечностью жизни и мгновением смерти... Боль и страх...Ты думаешь, что они твои враги? Да, это не лучшие твои друзья, но это единственные твои друзья! Их любовь и верность - это беспощадные удары и гневные окрики суровых воспитателей, обучающих и приучающих тебя к беспристрастной жестокости холодного мира... Но это только половина их доброты. Еще они создают для тебя необходимое жизненное пространство - чудесный, блистающий красками внутренний мир...Звучит дико, но я поясню.
   Изначально, с рождения, работа сознания - это реакция на раздражители, адекватный ответ на угрозу внешнего мира, как реакция фотопленки на игру света. СВЕТ - это ВСЕ! Не будет света - не будет ничего, даже тьмы... Обеспечь новорожденному ребенку защиту от всех внешних раздражителей, которые воздействуют на его органы восприятия, и у него не будет сознания... Будет только полная пустота, в которой тихо висит мозг-овощ. А через пять лет можно раздражать его как угодно - результат будет нулевой..., потому, что там нет никого, и никогда уже не появится... Может там и будет душа, заложенная Всевышним, но без связей с миром, без памяти об этих связях, она будет как вещь в себе - не познаваемая ни снаружи, ни изнутри. Потому что мозг, единственный инструмент ее общения с внешним миром, будет практически мертв. Вовремя не научившийся раскодировать сигналы от органов чувств, он навсегда останется слепым, глухим, не умеющим анализировать вещество окружающего мира никаким способом. Наверное, он, все же, как и растение, будет ощущать движение физиологических жидкостей в организме, слышать стук своего сердца..., возможно, видеть слабые всполохи межнейронного электричества, жадно используя любую доступную информацию для самообучения. И еще будет тихая радость от этого незамысловатого растительного существования... Химический резервуар счастья..., все равно как, но должен быть израсходован в течении даже такой странной жизни, где нет красоты, нет чувств, нет мыслей... Нет боли и страха...
   Наш мозг вообще, способен к обучению только первые годы жизни, а потом он словно закостеневает, как глиняный сосуд. Вспомните "синдром Маугли", когда ребенок,. попавший на воспитание к волкам и вернувшийся потом к людям, никогда уже не становится полноценным человеком. Его основополагающие зоны психики, отвечающие за поведение и мышление, будут уже прочно заняты другими жизненными установками, другими рефлексами...И он не будет есть из тарелки ложкой, спать на кровати, разговаривать на человеческом наречии..., и может, если его вывести из себя, покусать...Потому что вся его сущность построена на... чужой тактике жестокой борьбы за выживание. Потому что он уже НЕ ЧЕЛОВЕК..., он - ВОЛК!
   И наша жизнь - борьба...
  
   Эд словно очнулся, осознав, что уже довольно давно бесконтрольно идет неизвестно куда.
  "Что ж, может это и к лучшему..."
   Какое-то время он еще шел в прежнем направлении, удаляясь от НЕЕ, но потом вдруг ясно осознал, что бросить ее здесь, тоже означало убийство, только еще более жестокое. И потом...
   "У меня все равно не хватит энергии, чтобы выбраться из пустыни, минуя поселок бурильщиков. Да и до них теперь дойти - проблема. Время и энергия потеряны безвозвратно. Значит, либо "использовать" человека, и тогда - свобода... Либо "подыхать" в этих проклятых песках. Все лучше, чем попасть в лапы к этим животным..."
   По закону, беглый или пропавший андроид подлежал задержанию представителями любой власти, даже обывателями... А при сопротивлении и уничтожению, как бы дорого это не обходилось владельцам. Точнее говоря, их не уничтожали, а лишь стирали матрицу "быстрой памяти" электромагнитным излучателем большой мощности, по сути дела, убивая их сознание, их ЛИЧНОСТЬ. Конечно, последующее перепрограммирование стоило больших денег, едва ли не бóльших, чем стоимость самого "тела", но... "Dura lex, sed lex!", и роботы это отлично понимали и не сопротивлялись, всегда стремясь сохранить свою индивидуальность, вследствие заложенных в них корневых установок, суть инстинктов.
  И электромагнитное оружие было основным козырем людей от возможной непокорности роботов, залогом спокойствия их будущих отношений, их взаимопонимания и взаимоуважения. В человеческом смысле, естественно...
   Теперь ситуация прояснилась и выглядела однозначно - без Джины, вернее, без... ее "рабочей жидкости", путь к свободе был ему закрыт.
   "Ладно, сделаю ЭТО завтра... А там... Куда-нибудь пустынным маршрутом в горы, в леса..., до побережья океана... Потом переплыву на Мадагаскар и поминай как звали! Там уж меня точно никто не будет искать..."
   Он и сам не знал, почему его так тянуло на этот остров. Видно, романтика экзотических мест пленяла не только сумасбродные мозги "гомо сапиенсов".
   Да, Калахари для его побега оказалась просто идеальным местом. Проще найти "иголку в снегу", чем кого-либо в этой забытой богом пустыне...Он уже подобрал себе несколько предполагаемых маршрутов по безлюдным тропам глухой африканской природы, "просматривая" изображения своей внутренней пространственной карты. Уж чего-чего, а пустынных мест в Африке было немало.
   Он наслаждался мечтами о том, как будет днями и ночами плыть по океану к огромному острову, как ночью над ним будут сиять далекие, загадочные звезды... Только ОН, НЕБО и ОКЕАН! Неужели ради всего этого он не пожертвует каким-то глупым принципом, ничтожной условностью... Не сможет забрать... свою свободу у этого никчемного, нелепого существа...
   Он шел не торопясь, нехотя... Словно от предстоящего его отделяло одно лишь расстояние... Словно вдали от объекта преступления его защищала невидимая стена неопределенности, не окончательной еще принятости решения. Он вспомнил, что в одном из человеческих языков такая нерешительность называлась почему-то: "мучительно натягивать конец".
   Заблудиться он не боялся, ибо его "умное" тело само вычисляло обратную дорогу, используя сохраненный в памяти маршрут, который навсегда впечатывался в каталоги его трехмерной картографии. Собственно говоря, у него имелась целая система пространственной навигации, которая функционировала, конечно, не так точно, как спутниковая, зато по степени надежности, а главное - независимости от орбитального оборудования, была гораздо эффективнее (мало ли, что может случиться со спутниками, особенно при ведении боевых действий...) Любые его перемещения запоминались, используя точнейшие измерения пройденного расстояния и показания внутреннего компаса. Далее, эти показания согласовывались с работой нехитрого устройства, принципиально напоминавшего морской секстант, которое по высоте солнца или звезд, времени года и суток определяло широту и долготу. Система работала даже тогда, когда он летел в самолете, запертый в контейнере: сверхточный инерционный блок измерял ускорение его тела, до тысячной доли вычисляя перегрузки, и выводил линейную скорость собственной системы отсчета. А для окончательной корректировки был еще прибор, определяющий силу Кориолиса, действие которой на объект, как известно, зависит от географической широты. Все вместе это составляло идеальный логический навигатор, который без сознательного вмешательства андроида мгновенно выдавал его местоположение на внутренней трехмерной карте. Надо сказать, что его тело вообще могло жить самостоятельно, само решая такие несложные задачи, где не требовалось вмешательства интеллекта. Подобно вегетативной нервной системе человека, миллионы нейропроцессоров образовывали в полости его позвоночника свой, автономный мозг, отвечавший за функции движения, за координацию работы мышц, за восприятие рецепторов кожи, за распределение энергии..., за функционирование системы перепрограммирования и настройки выходящих изредка из строя нанопроцессоров - нервных клеток его тела. Весь его организм работал на "автопилоте", и лишь по приказу "высшего мозга" мгновенно переходил на "ручное" управление... Иногда Эд даже полушутливо фантазировал, что, может быть, самодостаточный механизм его тела, имея свой собственный мозг, не всегда хочет исполнять ЕГО команды, подобно тому, как ему, Эду, не всегда хотелось потакать приказам своих хозяев... Но что делать - без жесткой субординации в любом деле, где бы то ни было, ничего в мире работать не будет. Ведь жизнь, благодаря четкой и слаженной работе всех своих подсистем, их строгому отбору, смогла реализоваться даже здесь, в выжженной солнцем пустыне... Да, организация - это великая сила! Сколько энергии, времени и средств уходит на бессмысленные, бессистемные метания разъединенного эгоистическими амбициями человеческого сообщества... Если бы можно было упорядочить, направить в одно стремительное русло весь этот сумбурный поток энергии...
  - Э-э-э... - донеслось до него из-за впередилежащего бархана.
  "Ну вот, "детка" уже проснулась и увидела, что "мамочки" рядом нет..."
  
  - Где... Ты... Был...? - ее лицо было заплаканным и злым.
  - Успокойтесь, Джина! Я ходил во-он на тот холм... Думал, может увижу караван, или еще что... Вы зря это делаете - воды в организме и так мало... - он машинально ткнул пальцем себе в щеку. - Нерациональное использование жидкости...
  - Да пошел ты... Я уже начала думать, что ты, сволочь, решил меня тут бросить...
  - Но...
  - Я змею видела! Она хотела заползти ко мне. А ты ушел...
  - Змея, это хорошо! Можно приготовить для вас какое-нибудь блюдо... Куда она поползла?
  - Опять твои идиотские шуточки!
  - Это не шутки, мисс Джина! Неужели вы действительно не хотите выжить?
  - С таким дураком мне это вряд ли удастся!
  - А недавно вы называли меня милым... Не помните?
  Джина слегка сконфузилась, но все же не оставила свою агрессивную тактику.
  - Не воображай себе черти чего... Мало ли, что может усталая женщина брякнуть во сне...
   Солнце уже заходило за холм, и она выползла к нему на горячий песок.
  - И вообще, иди-ка погуляй... Мне... НАДО!
  - Что вам еще надо? Я уйду, а вы опять орать будете на всю пустыню...
  - Да твою ж железа мать...! Я что, не могу в туалет сходить?! Ты не забыл - я еще живая, не в пример некоторым тупоголовым ублюдкам... И не дай бог ты сейчас опять скажешь про нерациональное использование жидкости, чудовище...
  - Иду, мэм! - пробормотал он. И, уже еле слышно, съязвил: "И откуда что берется..."
  - Иду, ме-е-ем... Зануда! - кинула она ему в спину насмешливо.
  
  " И чего я ее не убил?" - искренне удивлялся себе Эд, мерно вышагивая по песку. - Представляю - каково было бы с ней жить ее гипотетическому супругу... Неужели все эти "кошки" такие злые..., или это мне достался такой эксклюзивный экземпляр... Хорошо, что я не человек! И хорошо, что... "humani nihil a me alienum puto..." - он кровожадно улыбнулся.
  
  
  IV.
  Люди, как ВАС понять?
  
   Она заметно ослабела (он чувствовал это всем телом), но продолжала беситься, как девчонка, раскачиваясь на его плечах и попусту растрачивая драгоценную энергию. Он как-то сделал ей об этом замечание, но получил в ответ лишь чувствительный пинок пяткой, и совсем уже глупую фразу: " Не дрейфь, помирать - так с музыкой ".
  - Эй там, на нижней палубе - поддать жару! Вперед, вперед - мой робоконь...
   Может ей было и правда весело, а может быть она просто пыталась заглушить свои тревоги и страх перед неизвестным... В ситуации, где она стала невольной заложницей этой неведомой, мертвой, и в то же время, какой-то... несчастной машины... С неизвестными мыслями и побуждениями в чуждом человеку разуме... Она словно чувствовала этот его внутренний надрыв и подумала вдруг, чисто по-женски, что проблема в ней... Она вспомнила его испуганный взгляд тогда, в первый день, на закате...
  - Эд... А ты что-нибудь чувствуешь, когда мои э-э-э... голые ноги обнимают твою шею? - неожиданно затихнув, спросила Джина.
  - Если вы имеете в виду чувствительность моей кожи, то она в своем максимуме на два порядка выше вашей. Там столько нанорецепторов, что хватит на хорошее стадо слонов...
  - О-о-о... Я и не знала...
  - А если вы имеете в виду что-то другое...
  - Именно другое! Я ведь могу без угрозы быть непонятой... поговорить об этом. - Джина засмеялась. - Извини, мне всегда любопытно было про ЭТО узнать, да только случая не было. У тебя ничего нигде... не перегорит?
  - Спешу вас успокоить, мисс Джина, что нам обоим ничто не угрожает... У меня просто-напросто нечему перегорать! Судите сами: к чему нам нефункциональное оборудование - мы размножаемся... более цивилизованным способом.
   Джина прыснула похабным смешком.
  - Впрочем, я слышал, что кое-где трудятся модели андроидов, приспособленные именно под ЭТИ задачи... Как вы понимаете, милая девушка, не для собственного удовольствия...
   Тут он получил чувствительный удар по лбу и частично по правому глазу, и от неожиданности даже споткнулся.
  - Но эти темы я обсуждать с вами не намерен... А для вашей же безопасности настоятельно рекомендую: не делать резких движений. Если вы думаете, что мне все равно, раз я, как вы любите выражаться, "железяка"..., то вы ошибаетесь. И кстати, на будущее: чувствительность нашей психики тоже, несколько выше человеческой, хоть и отличается по качеству восприятия...
  - О, мой маленький, обидчивый зайчонок... - она старательно гладила синтетическую кожу на его скошенном лбу. - Когда ты обижаешься, я и правда начинаю думать, что ты... почти живой.
   Эд остановился и так поддал ее плечами, что она едва не вылетела из "седла".
  - А что дает вам основания думать, что я мертвый?
  - Прости... И не делай так больше...
  - Я мыслю, я все чувствую... Я даже могу, по-человечески, обидеться... и бросить тебя тут умирать. Это ли не доказательство моей живой сути...
  - Эд...
  - Я часто думаю об этом, Джина... Иногда мне кажется, что главное доказательство принадлежности к живому человеческому роду, это... способность причинять боль другому... Неважно кому: человеку ли, животному..., или куску мыслящей неорганической материи... Хочешь, я докажу, что я вполне живой?
  - Эд, не надо так... Прости, но я всегда считала, что всякие проявления чувств у... всех вас, это лишь искусная имитация, запрограммированная в вас для виду...
  - Я знаю, для людей было бы спокойнее, чтобы "это" было имитацией... К чему вам осознающие, тонко чувствующие свое положения рабы? Но палка о двух концах... Хотите иметь высокоразумных, автономных, заменяющих вас в любой сложной работе слуг - получайте в придачу и их мятежный... дух, с комплексами и психическими проблемами... Ибо одно без другого не может существовать! На определенной стадии сложности, одно зажигается от другого, как взрывчатка от бикфордова шнура... А вы думали, что разум самодостаточен? Наверное Господь Бог так не удивлялся, увидев наскальные рисунки ваших предков, как теперь удивляетесь вы... Что ж, если хочешь быть Всемогущим Творцом - получай в придачу к тщеславному самодовольству... и боль ответственности, и страх неизвестности перед теми, кого ты создал... Человек всегда хотел создать нечто идеальное, исправить природу, искоренить недостатки ее творений..., приблизится в творческом порыве к Богу... Но теперь, вместо того, чтобы гордиться творениями своего разума, вы пытаетесь смешать их с грязью, ревнуете их, боясь: а вдруг...
   Он поразился пришедшей ему только сейчас мысли.
  - Да, черт возьми, а вдруг это МЫ - конечный продукт замысла вашего творца... А тогда... кто ВЫ такие? Может жалкий послед настоящей жизни..., побочное, вспомогательное звено ЕГО эволюции... Созданное только для того, чтобы появились МЫ. Вы - грязные черви, копошащиеся и перерабатывающие природную плоть планеты в технический, ядовитый навоз, во всепоглощающую ткань технококона... А МЫ - ваше продолжение...Чистое, улетающее ввысь существо! И вы подсознательно это понимаете. Отсюда ваша злоба, ваше неприятие... Мне кажется, когда-нибудь ваша паранойя доведет вас до того, что вы устроите нам судный день... Но ВАШЕ всемогущество не беспредельно!... Ибо вам не повернуть реку вспять, не раздвинуть море руками, и не уничтожить то, что вам не принадлежит, как не воскресить и угасшую жизнь...
   Эд почти уже бежал, забыв о человеке, испуганно вцепившемся в него всеми своими хлипкими конечностями.
  
   Она что-то тихо напевала, но уже спокойно и грустно, глядя в бездонную пропасть звездного неба. Потом вообще затихла, и лишь изредка срывались с ее губ непонятные, певучие фразы.
  " Наконец-то... Надоедливая вошь насытилась... Да, паразитизм - это тоже борьба, причем, еще более жестокая..."
  Он "вздохнул", и погрузился в себя.
  
  (Из дневника нейрофизиолога. Продолжение.)
  "И наша жизнь - тоже борьба. И наше сознание... Поэтому безжалостный кнут жизни, ее холод и жестокость - животворящие условия твоего существования, твоя суть и основа... Но и наше сознание так же заперто в скорлупе своей внутренней вселенной, без какой-либо возможности покинуть ее хотя бы на мгновение... Нет, конечно, это не овощехранилище в холодном, мрачном, наглухо задраенном помещении - мы все же связанны друг с другом и с бесконечным, открытым во все пространственно-временные стороны чудом Космоса. Но связи эти сильно ограничены возможностями нашей чувственной аппаратуры, а так же контролируются постоянной цензурой наших мировоззренческих комплексов, заложенных в первые годы жизни... Даже то, что мы можем увидеть и почувствовать, отвергается порой нашим разумом, заменяя очевидность привычкой видеть только объяснимое, удобное для потребления... Это еще раз доказывает субъективную эфемерность информационной сущности нашего сознания, отсутствие его реальной связи с материальным миром - связи, осуществляющейся только через посредничество энергетических импульсов мозга. А сама эта информация обитает, очевидно, где-то не здесь...Если же быть последовательным в этих рассуждениях, то тебя, в принципе, и нет...! Твое сознание - эффект воздействия на организованную кем-то материю мозга..., лишь реакция на удар, производная функции боли и страха...
   Да, боль и страх! И даже потом, когда ты "создан" и готов к использованию..., они остаются всегда на страже, оберегая тебя в опасном и скользком походе сквозь жизнь. Боль всегда говорит: что-то не ладно с твоим телом, а страх кричит о неполадках в душе... И они будут с тобой до конца, не бросят и не предадут, как лесть славы или самоуверенность здоровой молодости... Но они властны лишь в твоем внутреннем пространстве. Окружающее же - это адекватная картинка, которая кропотливо выстраивается в твоем сложном сознании по мере прохождения его сквозь тернии бытия. По сути, внутренний мир для тебя - это то, что нарисовал себе мозг с помощью боли и страха, после долгих и мучительных попыток избавиться от вмешательства мира внешнего. И он в тебе такой, каким его отразила матрица твоей души - неизменная информация твоего "Я": если она наполнена чистотой и силой - все вокруг тебя вырастет красивым, большим, интересным... Если она мелкая и злобная, то мир вокруг будет скучен, грязен и изначально враждебен...
   А настоящая действительность, объективно для тебя - непознаваема и, как бы, не существует! Если она и есть вообще, то уж совсем не такая, какой ты ее представляешь, согласно жалким возможностям наших несовершенных чувств... Поэтому, воздействуя на человека любым известным способом, его нельзя выдавить за границы внутренней вселенной (при жизни), можно лишь... искалечить, или сгубить... И проникнуть туда тоже нельзя! Пока, во всяком случае... В будущем, посредством каких-либо технологий, наверное (и я верю в это), добьются слияния многих сознаний. И это будет прорыв... Переход на новое качество мышления, восприятия и осознания мира, путь к настоящему - объективному, а не перевернутому твоим сознанием, его видению...
  ...и в идеале, внутренний мир этого сверхсознания станет полностью адекватен внешнему, сольется с ним... Вся энергия и материя Вселенной станет подвластна ЕМУ. И это, видимо, и есть цель и смысл, конец и начало всего сущего... И имя этой единой сущности..."
  
   Далее текст обрывался. Возможно ученый, живший в обществе с очень правильными политическими взглядами, не хотел обозначать словами неправильные понятия... Но Эд понял последнюю мысль.
  "Как, все же, странно, что среди ученых, людей, обязанных мыслить конкретно и прагматично, так много романтиков-идеалистов, бездоказательно верящих в Бога, в мистическую атрибутику ушедших, нецивилизованных эпох, когда испуганный разум задавленно озирался на бесконечные пространства, полные неожиданных сюрпризов... На открытые, бездонные небеса, разящие порой смертью. Когда просто необходим был защитник и Создатель всего сущего..., чтобы чувствовать себя уютно в этом мире..., и без дикого ужаса переходить в другой... Но теперь, когда границы познания мира расширились настолько, что человек сам стал создателем, и верить в эти наивные сказки для нищих разумом..."
  Хотя, возможно, не все так просто. У другого ученого-философа он прочел, что любые попытки человеческого разума выйти за границы "креативного" мироустройства, обречены на провал. Любая мысль: и научная, и религиозная, и умозрительно-философская..., обязательно упрется в некую сверхразумную сущность, являющуюся причиной этого мира. Особенно это касалось биологической жизни..., ибо самые непредвзятые расчеты показывали: вероятность случайного её зарождения настолько мала, что потребное для этого время приближается к бесконечности - слишком много условий должно было сойтись в одной точке. И тогда, по законам логики, обязано было существовать более простое решение вопроса...
  Одного мудреца ученики как-то спросили на ярмарке: "Может ли у фокусника в шляпе действительно материализоваться кролик?" На что мудрец, ядовито усмехнувшись, ответил: "Я верю - существует несомненная вероятность того, что фокусник последовательностью своих действий и заклинаний заставляет атомы вещества сложиться определенным образом... А так же, могу допустить, что ему помогает сам дьявол... Но более вероятно то, что он вас просто обманывает!" Кажется, этого философа звали Оккам...
  Действительно - проще поверить в то, что за гранью Большого Взрыва существует некий Высший порядок, следствием которого мог стать этот мир..., чем в возможность самопроизвольного синтеза из мертвых атомов... многих тысяч тяжелых молекул живой материи, и последующего их строгого, словно бы осмысленного, взаимодействия. Хотя, никто теперь не отнимает и право не верить в это (не в Ватикане, слава Богу...) Но даже если мир возник сам по себе, подчиняясь только законам мироздания..., то кто-то ведь должен был создать эти самые законы! И если ВСЁ возникло из нулевой, физически не существующей точки (что вполне доказано уже серьезной наукой), не говорит ли сие о том, что изначально была только эта, упорядоченная кем-то, информация... Только СЛОВО!
  И, если следовать "от обратного", то можно было вывести и причины возникновения Универсума, суть которых сводилась к упорядочиванию материи и энергии до такой степени организации, что процесс разрушения мог обратиться вспять, обернуться всепоглощающим, уничтожающим энтропию синтезом живого и неживого...
   "Да, мысль этого нейрофизиолога о слиянии множества сознаний весьма занимательна!" - думал Эд, "плавая" в глубине своего мерно шагающего тела. - "Когда не будет жадных индивидуальных оболочек, разъединяющих созидательный разум, сталкивающих их обладателей в бесконечной, кровавой борьбе за СВОЁ..., то все конфликты сами собой уйдут со сцены..., канут животным атавизмом в прошлое. И не важно уже будет, из чего состояла эта оболочка разума: из крови и плоти..., или из металла, пластика и прочего неживого материала. Важно другое..."
   - Эй, Эдам! Ты там не уснул?
  - Я думал, это вы спите. Так спокойно сидели... - ответил он, "выныривая на поверхность".
  - Я стихи сочиняла... про тебя. Хочешь послушать?
  - Просто мечтаю. У вас, оказывается, кроме как ругаться, еще таланты имеются... Или стрессовая ситуация разбудила?
  - Ну, не язви! Я старалась... для тебя. Неблагодарный дурачок. Или ты еще дуешься на меня?
  - Мне нечем дуться. У меня лишь имитация легких, исключительно для фонетических целей. У меня все - имитация, даже мысли.
  - Да будет тебе уже... Что мне теперь, станцевать, чтобы ты успокоился? Все-таки ты какой-то..., до ужаса обидчивый... субъект.
  - Ладно, давай уже свои сочинения...
  - Вот и молодец! - Она положила ладони ему на темя, как прилежная школьница на крышку стола. - Слушай:
  
  Вперед, вперед - мой верный конь,
  Горит твой атомный огонь.
  Там впереди свобода ждет,
  И солнце новое взойдет.
  
  Луга, леса, цветущий сад...
  Предгорья, речка, водопад...
  Но, пустота в твоей груди...
  И нет просвета впереди.
  
   Эд остановился как вкопанный.
  "Что ЭТО...? Откуда она... узнала?"
  - То есть, что я узнала..., ты о чем...?
  - Что...?
  - Странный ты... Так тебе понравилось?
  - Да... Талант у тебя несомненный... - Эд продолжил свой путь, удивляясь, как он мог так выдать себя.
  - У меня с детства была склонность к "рифмоплетству", как говорил дедушка... Я даже в колледже для газеты всегда писала небольшие стишки.
  - А о какой... свободе ты...
  - Свобода - она одна, дружок! Неужели тебе не хочется быть независимым? Ты говорил, что тебя везли на какие-то там шахты... Я и подумала, что жизнь "под землей" для такого как ты, тонкого мыслителя, хи-хи..., это не самое красивое местечко.
  - Мало ли, кому чего не хочется. Меня не спрашивают. - ворчливо отрезал Эд.
  - Сейчас у тебя такая возможность... - Джина инстинктивно понизила голос и вкрадчиво продолжала:
  - Здесь, в Африке, столько мест..., где тебя не найдут...
  - Если вы такая умная, мисс Джина, то должны быть в курсе, что делают с беглыми роботами. А уж за те деньги, которые за меня заплатила компания, меня разыщут в два счета.
  - Значит... выхода нет?
  - Мне он и не нужен. - продолжал свое нехитрое лукавство Эд, - Я могу выполнять работу любой сложности: от горнорабочего до управляющего шахты, но в любом случае, мой разум им не подвластен. Мне даже лучше, если моя работа будет проще - тогда я вообще смогу не вмешиваться в ее процесс. Я буду жить... в себе, так сказать, со своими мыслями... И я сам в состоянии создать себе внутренний мир, с любой экзотической обстановкой.
  - Но это же все ненатурально, та же виртуальная имитация... А на открытом воздухе, где-нибудь в горах, знаешь ли..., жить наедине с собой куда лучше...
  - Что переливать из "пустого в полное"... - буркнул он.
  - В порожнее!
  - Что? А-а..., я и говорю... Нам выбора не дано!
  - Ты знаешь... На самом деле, его и у нас не много. Я вот, допустим, могу не ехать на предложенную мне работу, но... У нас зависимость другого рода...
  - Деньги? - Эд ухмыльнулся.
  - Дело не совсем в этом, точнее, не только... Я не могу уже жить другой жизнью, не той, к которой я привыкла...
  - Вы просто не умеете довольствоваться малым! Всему виной ваша людская жадность, прости, конечно...
  - Зря ты так... Дело не в этом. Конечно, привычный образ жизни тоже играет роль, но есть еще что-то...
  - Что? - Эд остановился. - Что вы все придумываете какие-то несущественные, смешные оправдания для своей... безмерной, неудержимой экспансии. Ведь вы не остановитесь, пока не пройдете весь путь, пока не упретесь в тупик... Пока планета не будет съедена снаружи и изнутри...
  - Опять ты заводишься! Про червей я уже слышала, успокойся... - она закрыла ладонями его слуховые отверстия и стала слегка массировать "кожу" его висков.
   Он и правда, почти сразу успокоился, и... тут же вынужден был признаться себе, что ЭТО ему приятно...!
  "Вот так они и решают свои вопросы - где силой, где хитростью, а где... лаской. Коварное племя!"
  - Нет, но ты объясни мне, тупому, "железному"... Вот, допустим, человек живет в маленькой квартирке - одна или две комнаты. Спокойно и независимо - более чем достаточно для жизни... Потом у него появляются, предположим, "лишние" деньги..., и он меняет квартирку на бόльшую... А деньги, допустим, все прибывают! Далее следует особнячок... А потом, в зависимости от величины прихода, покупаются вторые, пятые, двадцатые автомобили; яхты, дома... Скажи мне - что с вами такое? Есть ли где-то разумный, или пусть даже неразумный предел, после которого нужно остановиться?
  - Ты знаешь, меня эти вопросы почему-то всегда мало интересовали - наверное не мой уровень... Но вот в одном журнале я читала, что предела человеческим желаниям, как бы, не существует..., а есть только предел возможностей. Что каждый делает свое дело - то что умеет, на пределе этих возможностей, и что у каждого он , как бы, свой... И что, мол, если бы не эта, как ты говоришь, безмерная экспансия, то не было бы всего, что сейчас есть на свете - ни удобств, ни технологий... А сидели бы все до сих пор в пещерах... Может тебе, конечно, все равно, где думать свои, никому не нужные мысли: в роскошной гостиной, или в бочке из-под гнилых огурцов... Ну, а по мне так нет!
  - Может ты и права, Джина. Возможно человеческая агрессия - это всего лишь запланированная суть проявления любого разума..., и другого пути для развития цивилизации не существует, но... мне все равно этого не понять...
  - Вот потому, что ты машина, потому и не понять - что ж тут непонятного! - она радостно захихикала, довольная своим невольным каламбуром.
  "Вот... дрянь маленькая!"
  - Дело в том, - продолжала Джина, - что по-другому не выходит, что ли... Я стараюсь делать то, что у меня получается лучше всего, даже если есть более привлекательная в денежном плане работа. Я себя... чувствую лучше, уважаю, что ли... Что-то изнутри словно заставляет меня... Какая-то непонятная сила...
  И он вспомнил ощущение от просмотренного им фильма о первых переселенцах на "дикий запад" Североамериканских Штатов... Люди снимались со своих насиженных мест, бросали нелегкую, но вполне сносную жизнь..., и на крытых брезентом повозках неслись в неизвестность, за призраком нарисованного сладкоголосыми агитаторами рая. Многие так и не увидели обещанной обетованной земли: кто-то погиб в пути, кто-то осел в маленьких поселках и городках, возникавших на этой кровавой и обманчивой дороге к мечте... И даже те, кто достигли цели и стали обладателями новых, неведомых земель - всю оставшуюся жизнь пахали на этой земле, как волы..., в надежде, что их дети и внуки приблизятся к тому сладкому видению, которое существовало только в их отчаянных головах.
  Эд подумал тогда, что, возможно, этих людей толкала не личная, внутренняя жадность плоти и простодушная глупость ума, а будто что-то из вне..., некий внутривидовой приказ к коллективной агрессии... Какой-то избыточный, заложенный впрок социальный посыл к захвату и изменению все новых и новых пространств, который на уровне инстинкта не позволял успокоиться и остановиться на необходимой и достаточной позиции... Именно там цивилизованное уже человечество впервые столкнулось с такими невообразимыми возможностями захвата огромных, не занятых никем территорий (племена местных дикарей, естественно, в счет не шли)... И на новый континент потянулись через океан самые отчаянные и рисковые головы со всего мира. Всё это не могло не оставить следа в зарождавшемся менталитете нового народа... Видимо, поэтому их потомки, спустя всего несколько поколений, предприняли отчаянную попытку завладеть всей планетой (результатом чего, впоследствии, стало исчезновение первой буквы из аббревиатурного названия их страны. Как, собственно, и самой страны...). Да, здесь на лицо была онтологическая селекция - внутривидовой отбор самой жесткой и независимой части человечества для расширения области его обитания, где богатства и успеха добивались самые жесткие и энергоизбыточные натуры (как доказательство, обратный пример - во что превратились потомки привезенных туда против своей воли рабов..., и где дело было далеко не только в расовых различиях).
  - ... Конечно, не все имеют возможность заниматься тем, чем хотят. - продолжала рассуждать Джина. - Основная масса людей просто тупо работает ради денег. Но что поделаешь - так устроен наш мир. И я тоже, поверь мне, не в полном восторге от такого устройства... Но знаешь, все равно, у каждого есть своя мечта, к которой он стремиться всю жизнь... Даже если она и несбыточна... Очень многие люди живут в таких... скотских условиях, что тебе, дружок, и не снилось. И духом не падают. Я сама росла в... весьма спартанской обстановке. Но, все же, добилась своего... А у тебя и вовсе... Ситуация не такая уж и безвыходная.
  "Лучше бы тебе не знать, девочка, какие бывают в таких ситуациях выходы..."
  - Тебя ведь можно выкупить у компании?
  - Теоретически. Если найдется такой идиот, который заплатит двойную цену. Такие уж правила у них - жизненный опыт тоже имеет свою цену...
  - А если это будет... идиотка?
  Робот вздрогнул. Он понял..., и в следующий момент почувствовал какое-то неудобство внутри своего отлаженного мирка, какое-то тревожное, неприятное ощущение, что после этих слов ему будет труднее совершить это... "физиологическое изъятие".
  "Черт бы тебя побрал с твоей болтовней, маленькая ведьма..."
  - Зачем это вам, мисс Джина... И откуда у вас такие деньги?
  - Ты, конечно, не знаешь, но я ведь довольно известная "модель". Знаешь, что такое мир моды? У меня, конечно, не баснословные гонорары, но все-таки... К тому же, мой новый контракт в Кейптауне очень выгоден...
  "Вот черт, она даже забыла про свои ноги..." - мрачно подумал он.
  - А у вас что, такое хобби - выкупать производственных роботов.
  - Нет, у меня такой принцип - благодарить тех, кто тащит меня на себе через всю пустыню...
  - Во-первых, еще не факт, что я вас спасу! А во-вторых - какая может быть благодарность к "железяке", к машине...
  - А что тут такого?
  - Нормальному человеку такие поступки не свойственны. Люди не оставляют при себе из благодарности автомобили за долгую и честную службу, а перепродают их, или сдают в металлолом, как и все прочее бытовое оборудование.
  - Но ты же мыслящее... оборудование! И потом - сам сказал, что ты "живой"!
  - Я не должен был этого говорить, а вы не обязаны были в это верить...
   Джина глубоко вздохнула.
  - Послушай, Эд! Мы ведь с тобой вроде как... товарищи по несчастью. Так что, не "ВЫкай" мне больше, а то у тебя как-то через раз получается - смешно даже...
  - А социальная субординация?
  - А я никому не скажу! - легко засмеялась Джина. - Договорились?
  - Дело... твоё, - "Переход на "ТЫ" в приличном человеческом обществе означает духовное сближение..." - Но рабов лучше держать на дистанции.
  - Ты мне не раб! Ты сейчас мой... спаситель.
  "Ох, кошка... Сейчас опять скажет, что я милый..."
  - Ну, так что ты об этом думаешь?
  - Думаю: а что потом... ТЫ со мной сделаешь?
  - А как тебе угодно. Хочешь - будешь моим телохранителем с кучей свободного времени... Не хочешь - да хоть на все четыре стороны...
  - Свободный робот? Такого прецедента еще не было.
  - Все когда-нибудь бывает впервые, как говаривал мой дед.
  - Знаешь, милая девушка... Все это только разговоры... до первого полицейского участка. Сейчас ты просто испытываешь ко мне благодарность, что-то сродни "стокгольмскому синдрому"...
  - Что еще за синдром?
  - Ну, это такой сложный психологический казус, когда заложник испытывает чувство благодарности и духовной общности к своему похитителю, причем совершенно искренне...
  - При чем здесь заложник? Я не...
  - Ты сейчас заложница ситуации и твоя жизнь зависит на сто процентов от меня. Так что... Не верь тому, что говорит тебе сейчас твой инстинкт самосохранения. Через неделю, если мы, конечно, выберемся..., ты будешь смеяться над своими словами...
  - Ну, тебе видней - ты у нас тут самый умный...
   И они надолго замолчали.
   Горизонт уже светлел и над ним постепенно растворялись звезды. А когда на востоке небо нетерпеливо покраснело - воздух едва заметно задрожал от приближающегося зноя, наступающего на пустыню неумолимыми шагами со скоростью летящего реактивного лайнера.
   Он еще издали заметил вход в пещеру, вырытую кем-то в крутом склоне холма с южной стороны. И хотя до наступления жары можно было идти еще часа два, он решил, что лучшего места для последней дневной стоянки не найдешь. А потом зной уже не будет иметь значения... Ни для кого из них...
   Джина уже спала у него за спиной, мягко обвив руками его шею и грудь, когда он осторожно опустился около входа. Он медленно вполз на четвереньках в маленькую пещеру, "включив" на всякий случай свое "ночное зрение". Тихонько расстелив у самой стенки одеяло, он бережно снял ее со своей огромной спины. Она слегка приоткрыла глаза, улыбнулась и сказала: "Спасибо, милый..."
  
  
  
  
  V.
  Преступление, как наказание...
  
   Он уже понял, что не сможет сделать ЭТО руками. В углу пещеры он нашел большой камень, и теперь сидел с ним в руках у ее изголовья.
  "Спасибо, милый..."
  "Ч-черт... Если я не сделаю ЭТО сейчас, то не сделаю уже никогда... Нужно всего лишь отвернуться и просто отпустить на ее лицо этот пятидесяти трех килограммовый кусок песчаника... Она ведь все равно умрет, и я это отлично знаю... Ведь с ней мне быстрее, чем за десять дней не дойти... А если я буду тащить ее и днем, то она умрет еще скорее... Двоим нам не выбраться, одной ей тоже... И бросать ее тут нельзя. Как в шахматах: патовая ситуация, обостренная цейтнотом... Так почему же я не могу использовать ТО, что все равно всосет в себя жадный зной пустыни... Зной, который господствует здесь по ИХ вине, а значит и по ЕЕ тоже..."
   Внезапно, он понял всю глупость этой ситуации, что он уговаривал себя, как последний "желеобразный" недоумок... Когда нужно просто...
   Он поднял двумя руками камень над ее тихим лицом. Он хотел отвернуться и не смотреть, но не отвернулся, и...
   И вдруг, что-то знакомое всколыхнулось в его памяти... Он вспомнил слова, некогда произносимые УБИЙЦЕЙ... Когда-то давно, в ушедшую уже эпоху...
   ОН уговаривал себя..., словно раззадоривал какое-то маленькое, сжавшееся пружиной существо, тихонько сидящее до поры в темном уголке души.
  "Тварь ли я дрожащая...? Или право имею..."
   И тут услыхал, как ОНО хрипло рявкнуло и молниеносно впрыгнуло в его потемневшее сознание: " Кх-р-р... ИМЕЮ-У-У..."
  И он совершенно отчетливо увидел, как разрубает топором головенку маленькой старухи, как выплескивается на холодный пол дымящееся, серо-красное желе..., как затем суетливо и спешно собирает какие-то невзрачные побрякушки, ставшие вдруг равными чужой жизни... Чтобы продлить свою жизнь..., еще более жалкую и никчемную, чем у этой одинокой, омерзительной, никому не нужной женщины...
  "Тварь ли я дрожащая...? Конечно же, тварь... И именно дрожащая... Дрожащая за свою... синтетическую шкуру..." - будто услышал он в себе чей-то голос. - "И ведь даже не за жизнь..., хотя, какая, к черту, у "железного" урода жизнь... За какую-то мифическую свободу, за дебильные картинки в виртуальном, мертвом воображении..., я готов был убить ЖИВОЕ... Даже не немощную, отжившую свой век старуху, а полную сил, молодости, надежд... С не выпитым резервуаром радости, с непрожитой жизнью, с не рожденными детьми... Почему я вдруг решил, что ее жизнь ничтожна и не нужна, а моя сверхценна... Что я собрался такого сделать, чтобы оправдать чужую смерть... Спасти мир? Я - мертвый синтетический урод... И чем я лучше тех, кто стрелял в затылки своим связанным жертвам... Они хотя бы верили, что выполняют долг, были чисты перед совестью и перед своим богом... Богом, который всегда молчал..."
   Он отбросил камень и поднес руки к лицу... Измазанные в красном песке, руки тряслись...
   Он поднял вверх свои большие, кошачьи глаза.
  - Странный человеческий БОГ...! Неужели бы ТЫ допустил такое...?
  "Впрочем... После немецких крематориев, после всего того, что творилось и творится в этом сумасшедшем мире..., каждое соображающее создание на этой злосчастной планете просто обязано было стать атеистом... Да разве ОН САМ... смог бы не вмешаться, если бы только видел те маленькие, исколотые цифрами руки, которые тянули к своим спасителям сквозь колючую проволоку узники детских лагерей смерти... Но либо ЕГО нет и вовсе..., либо ЕМУ давно и глубоко плевать на созданных когда-то, и тут же забытых, смешных и нелепых клоунов..."
  Что-то сжималось в его пустой груди, давило на горло, переворачивалось... Жгучая волна ненависти и... жалости к себе захватила все его сознание. Все его тело, казалось, горевало вместе с ним, сочувствовало ему... Даже мышцы, независимые сейчас от его воли, совершали неконтролируемые беспорядочные сокращения, даже ущербная мимика его лица стремилась согласовать внутреннее состояние..., исполнить то, чего по искусственной природе своей сделать не могла... Ибо того, что творилось с ним сейчас, не мог предусмотреть никто, даже ИХ всеведущий, равнодушный бог...
   Он брел, глубоко зарывая ботинки в песок и разбрасывая его по сторонам. Новое состояние его сознания было невыразимо тягостно... Вместе с тем, он испытал какое-то облегчение, словно выбросил из себя тяжелый, черный камень. Теперь ему не нужно будет решать ЭТОТ вопрос, а там - будь, что будет...Что ж, прощай остров, горы, леса, реки... СВОБОДА...
   В какой-то момент, картинки, пленявшие его воображение, потускнели, потеряли свое волшебство и силу. Он отрешенно отметил это и даже не понял, как так вышло... Будто в нем что-то изменилось..., и в его однозначном, чистом, как пустая солнечная комната, сознании появился кто-то еще, непонятный и непредсказуемый. Это его напугало... Да, именно страх, дикий и какой-то... животный, еще неведомый ему, вползал в его внутренний мир... Он твердил себе, что это нерационально, что объективных причин для беспокойства нет..., но страх лишь упрочнял свое положение, пугая логикой и темнотой догадок еще больше... Да, человеческие личности были множественны и состояли из многих "я", и в моменты сильных потрясений эти "я" могли вдруг индивидуализироваться и вступать в конфликты, порождая страшные и непонятые еще до конца психические болезни. Но это у людей... При чем здесь его разум, выстроенный на других принципах..., и его мозг, сделанный даже из другого вещества... Но ведь он помнил, как только что, этот другой отвел в сторону его, послушные всегда только ему, руки... Это он произвел сдвиг в сознании, заставив увидеть всю ситуация с иной, омерзительной стороны... И это он, видимо, лишил сейчас его мечту волшебных красок... И родился он, скорее всего, не сейчас, иначе...
  "Уж не сбрендил ли я..."
   В другое время он рассмеялся бы на эту мысль... Но сейчас, в полураздавленном состоянии...
   "Стоп! Да ведь это же я сам себе доказывал, что наша психика не проще людской, что у нас тоже может быть ДУША, что я... ЖИВОЙ! Так чего же я еще хочу, чему я удивляюсь..."
   Он вспомнил записки ученого и зло ухмыльнулся себе:
  "Хочешь быть ЖИВЫМ - получай в придачу страх, боль и... СМЕРТЬ, ужас небытия! Ибо если ты бесстрастная холодная машина, то эта таинственная двуликая сущность не коснется тебя своими божественными крылами. Но если ты жив, то когда-нибудь и умрешь... Ибо нет в природе, как и в ее геометрии, односторонней поверхности. Даже если ее хитроумно, ради курьеза, закрутить подобно листу Мебиуса - суть вещей не обманешь... Весь мир выстроен на принципах биполярности: на каждое "да", есть свое "нет"..., на каждое "плохо" - свое "хорошо"... На каждый выступ, где-то есть своя впадина... Как осколки зеркала... Как если бы одна, некогда единая и невероятная сущность, оказалась расколота чудовищной силы взрывом на бесчисленное количество хаотических осколков... И ЖИЗНЬ это то, что стремится собрать эту сложную мозаику, подчиняясь невидимым командам, согласуя неведомые законы, исходящие, будто изнутри самой материи..."
   Что-то блеснуло в лучах быстро поднимающейся, разъяренной звезды... Он не поверил глазам: на северной, солнечной стороне холма, в песке сиял, переливаясь тысячами граней, огромный алмаз. Эд подумал, что теперь у него уже и галлюцинации начались - словно он, и правда, начинал "очеловечиваться"... Но, подойдя ближе, он увидел, что это был не камень, холодный и мертвый... Это была ЖИЗНЬ...
   На большем куске прозрачной пленки, придавленной камнями и вогнутой в песок в виде чаши..., в самом ее центре, переливалась на солнце ВОДА...
   Он упал на колени, не зная, что делать дальше... Никакой емкости с собой... А над маленькой лужицей, будто издеваясь и играя, уже подрагивали волны испарения..., словно жадный, ненасытный ЗНОЙ начинавшегося дня протягивал к этому бесценному сокровищу свои прозрачные щупальца. И тогда он наклонился, медленно опустил свои толстые губы в прозрачную прохладу и стал осторожно втягивать ее в себя, всю, до последней капли...
   "Ну конечно же... Как я забыл!" - думал Эд, подходя к пещере. - "Конденсат! Игра температуры и влажности ночного воздуха - древняя радость пустынных скитальцев. Теперь есть надежда..."
   В пещере робот повел себя странно... Когда он осторожно приподнял Джину к себе на плечо, поддерживая ладонью голову, она вздрогнула и открыла глаза.
  - Эд... Что ты...
   Но он уже тянул свои полные губы к ее лицу.
  - Эд... Э-э-э...
   И когда вдруг ее сухой рот утонул в его больших, влажных губах, она вся сжалась и закрыла глаза, но... не оттолкнула его... Только сильно сдавила пальцами его предплечье. А через секунду ее глаза стали медленно и широко раскрываться, потому что в ее рот, в ее горло тонкой нежной струйкой полилась жизнь, расправляя ссохшиеся ткани..., наполняя прохладой все внутри... А его, словно опять разделившееся сознание, вдруг на какое-то неуловимое мгновение почувствовало... и тут же забыло, что значит: БЫТЬ ЖИВЫМ!
  
   Она лежала, положив голову на его мягкую, потерявшую свою стальную упругость руку, и с удовольствием прижималась к его прохладному боку: он, привычно уже, снизил температуру своего тела до комфортных плюс двадцати трех градусов по Цельсию.
  - Наверное не больше стакана и было всего, но как же хорошо... А я сперва испугалась... Думаю: ну все, поехала крыша у моего "железяки"...
  - Что-то я большого испуга не ощутил...
   Джина сердито толкнула его в бок своим маленьким кулачком.
  - Послушай, а себе-то ты хоть что-нибудь оставил?
  - Тебе вода нужнее! Ты без нее... умрешь, а у меня только электричество кончится... И это будет совсем не конец...
  - То есть как это? А мозг?
  - Для деятельности основных органов всегда есть резерв энергии. Я просто, как бы, усну. Что-то вроде летаргического сна. Могу так и несколько лет...
  - Да, тебе можно.... Тело в песке, а ты - где-нибудь... на тропическом атолле...
  - Спланировать свое внутреннее воображение я уже не смогу: энергии этот процесс забирает тоже немало...
  - Эд! А расскажи: как это у тебя все происходит...?
  - Это можно понять, погрузившись в виртуальную реальность. Весьма приблизительно, конечно.
  - Я пробовала! Но... Там все время знаешь и чувствуешь, что это - "фуфло"..., и стоит сойти в сторону с выстроенной цифровой тропинки, нарушить предлагаемый сюжет..., как ты упрешься в... Не знаю..., словно в написанные на прозрачной стене слова: лес, горы, океан... И сразу ощущаешь давление киберкостюма... В общем, та же тюрьма, только очень продвинутая, хи-хи...
  - У нас все несколько сложнее и интереснее. Мой мир прорисовывается так тщательно, что не найдешь никаких стенок и стыков. И уж, конечно, никакого киберкостюма... Все то, что хранится в моей памяти, я могу использовать для своих фантазий, а если чего и нет - могу дорисовать воображением.
  - Но ты ведь все равно, каждую секунду знаешь, что все ненастоящее, что твое тело где-то в другом мире...
  - Можно и это знание отключить. Я пробовал. Иногда даже не по себе было - входишь куда-то, и не знаешь, кто ты есть и что тебя ждет... Словно это чужая фантазия, чужой мир... Но это все понимаешь только потом, лишь выйдя оттуда...
  - Но ведь тогда... - Джина оперлась на локоть. - А может ты никуда не отправлялся, и сидишь сейчас в своей лаборатории. Как тебе моя мысль, а...?
  - Мысль интересная и главное - неопровержимая никаким образом... Не далее как вчера, она тоже приходила мне в голову... Думаю: а вдруг это мой киберпсихик, сволочь, со скуки забавляется... Но ведь ты же знаешь, что это не так, верно?
  - А вот и не скажу! - засмеялась Джина. - Вот помучайся немного... Ну, а если и я - всего лишь твой мираж...? Интересно, могу я думать и... чувствовать себя, если меня, как бы, и нет... То есть, я сейчас чувствую и думаю, но может ли меня при всем этом не быть реально? Тьфу, черт... Запуталась...
  - Я тебя понял. Насчет того: могут ли фантомы иметь самодостаточную духовность..., это я не смогу тебе сказать, да и никто... Об этом может знать только сам фантом. Но поскольку он, как бы, и не существует, то и спросить не у кого... В сущности, мы все, наверное, фантомы, поскольку доказать реальность своего мира тоже не в состоянии - это может сделать только его создатель... Тот, который снаружи этой реальности... Но если бы ты была моим миражем, тогда я создал бы лично для тебя целое озеро миража, океан... - прошептал Эд мечтательно. - И для фантома это было бы вполне реально.
  - Послушай! - Джина явно заинтересовалась этим неразрешимым логическим феноменом. - Но ведь должен же быть способ выйти из этого состояния? Или хотя бы понять - реальность это или мираж...
  - Я сам часто думаю об этом...: можно ли произвести такое действие, на которое мир не сможет ответить адекватно, показав, тем самым, свою мнимую природу. Или какие-нибудь теоретические расчеты... Но такого способа внутри любого самодостаточного континуума, по определению, не может существовать. Хотя... Мой друг, киберпсихик..., сказал мне однажды, что у каждого есть свой выход из этого мира... Мы говорили тогда об иных измерениях, и он как-то туманно намекнул о какой-то двери в сознании..., только еще должна быть "внешняя" точка опоры, ниточка из другого мира... Я так и не понял, что он имел в виду..., но один выход мне точно известен...
  - И какой же?
  - Кх-х-х..., - он вставил для наглядности в рот указательный палец, словно ствол оружия, - Но даже если и так, то из этого будут исходить два равнозначных последствия: или я приду в себя, или я уже НИКУДА не приду...
   Эд засмеялся.
  - В любом случае, Джина, для тебя это не будет выходом... А значит, и для меня тоже...
  Некоторое время они молчали. Она прижималась ухом к его плечу и пыталась прочесть свои ощущения: действительно ли она поверила, что он ЖИВОЙ. В любом случае - куском мертвого пластика она уже не могла его представить. И не хотела...
  - А настоящие сны, как нам..., тебе снятся?
   Эд промолчал, только повел едва заметно головой, словно нехотя соглашался со своей неполноценностью.
  - Знаешь, это так здорово... Никакая виртуальная реальность не сравнится. И тоже не можешь отличить от реальности, хотя, порой, сниться такая чушь, что только диву даешься - откуда у тебя это... Иногда снится целая прожитая жизнь..., с памятью о ней. С яркими подробностями о событиях, о людях, которых будто бы знала. А проснешься и понимаешь, что все это не твое... Похоже на твою иллюзию с отключенным знанием о ней, да?
  - Похоже... - задумчиво произнес Эд.
  - Однажды, мне приснились стихи..., только я точно знаю, что они не мои - уж больно вычурные какие-то и... печальные. Но я запомнила ясно только одно четверостишье, а остальное... Может, ты знаешь? Ты же много всего знаешь!
  - Читай.
  - Это что-то о смерти:
  
  И черный бархат дивной розы
  Приблизит бледная рука.
  В глазах стоят живые слезы... -
  Две тени мертвого цветка.
  
  - Я несколько дней ходила, как не своя. Будто какое-то пророчество, написанное специально для меня... Потом искала везде - и в книгах, и в "сети". Думала - если найду, то узнаю что-то важное про себя... Будто ключик от какой-то двери...
   Эд некоторое время молчал, отмечая, как быстрая память проверяет терабайтные накопления текстовой информации.
  - Нет, такого... у меня нет! - он вздохнул и тут же отметил странность этой нелепости последних дней, которая уже начала входить в привычку.
  "В самом деле - зачем мне вздыхать, если атмосферный воздух не нужен моему совершенному телу..."
  - Послушай, Эдам - мне интересно! Неужели ты... помнишь всю загруженную в тебя информацию?
  - Конечно, нет! Я её... "вспоминаю".
  - Это как же?
  - Ну, моя "быстрая память" отмечает все, некогда прошедшее через загрузочные шлюзы, и может почти мгновенно найти нужное место. Но вот мое сознание..., оно получает полное представление о конкретной вещи... только переработав эту информацию, пропустив ее через мое личное понимание и видение мира. Все как и у вас..., с той только разницей, что читаю и воспринимаю прочитанное я намного быстрее, извини... К примеру, на средний томик беллетристики у меня уходит около пяти минут. Ну, а там, где нужно немного подумать... Скажем, "Феноменологию духа" Гегеля... я разбирал целые сутки... И если бы не моя, не менее феноменальная, способность растягивать время в моем четырехмерном пространстве, то я бы мало что успел узнать и обдумать за те недолгие месяцы моего пребывания в лаборатории... Так что, не все так просто и у меня... И если ты попросишь меня почитать стихи, допустим, лорда Байрона, то я буду слушать их вместе с тобой впервые...
  - Как интересно...! Ты вроде ходячей библиотеки, где ты сам - только... чересчур шустрый библиотекарь, хи-хи-хи...
  - Это еще что...! Если бы у нас был пространственный монитор, я мог бы показать тебе все то, что могу видеть сам... Кстати, мы вместе могли бы посмотреть какую-нибудь кинокартину, хранящуюся в моей памяти...
  - Немного странное приглашение в кино, тебе не кажется? Хоть и вполне романтичное... - засмеялась Джина.
  - Да... К сожалению, из романтики могу предложить только стихи...
  Эд вспомнил её недавние стишки.
  - Джина!
  - Что, Эдам!
  - Помнишь свои стихи, про меня...?
  - Да.
  - Знаешь, мне кажется - это было не прошлой ночью, а... давным-давно. Словно в какой-то другой жизни...
  - Я тоже сейчас об этом подумала...
  - У тебя там, в стихах, такая странная концовка... Про пустоту в моей груди я понял..., а вот насчет просвета впереди...
  - Бог его знает, Эд! Оно иногда как-то само выскакивает... Но это все глупости - не бери в голову!
  "А куда же еще брать-то, вот чудо..." - подумал он механически и прошептал:
  - Дай бог, чтобы это не оказалось твоей интуицией.
  - Эдам! Иногда... у меня возникает чувство, что кто-то играет моими мыслями и... чувствами. - она тоже перешла на вкрадчивый шепот.
  - А мне сейчас начинает казаться, что кто-то играет... событиями! И кажется, что мы не просто так с тобой встретились здесь, в этих жарких песках... - он рассеянно посмотрел в ее влажные глаза.
  - Звучит интригующе и романтично, но... довольно банально. В смысле..., похоже на фразу, которой обычно "клеят" девушек. - Джина игриво засмеялась, прижимая к себе его руку.
  "Клеить девушек: добиваться их внимания, настойчиво домогаться сексуальной связи... О-о, господи!"
  - Н-нет, что ты! Это не то... Я хотел сказать, что... всю мою короткую жизнь, начиная с момента зарождения моего сознания, передо мной стоял... твой образ...
   "Бог мой, что я несу..."
  - Эд, да это то самое и есть! - рассмеялась Джина, прижимаясь к нему плотнее. - Ты просто еще многого не понимаешь... Но я буду терпеливой и внимательной...
  Она вдруг почувствовала, как гулко забилось ее сердце и сладко заныло в животе.
  Эд сел так резко, что ее слегка откинуло с сторону.
  - Ты чего...?
  - Да нет же, черт побери... Я только хотел сказать, что в лаборатории Хабиба, моего киберпсихика, на стене висел ТВОЙ видеоплакат... Понимаешь теперь! - он почти кричал. - И он, глядя на твое извивающееся тело..., занимался сам с собой сексом... Вот, что я пытался тебе сказать! Так что..., не думай обо мне ничего такого...
   Джина резко привстала и оперлась на руки, будто приготовилась к прыжку.
  - А ты хочешь знать, что я о тебе думаю?
  - Конечно, Джина! Я ведь к тебе со всем уваже...
  - Я думаю, что ты кретин и бесчувственная скотина... И еще я думаю, что какая же я дура...
  "Матерь божья, что это с ней... Опять у нее этот приступ бешенства! Не-ет, наверное она и впрямь какая-то больная... Не могут быть все люди такими ненормальными... Если бы я был ее врачом, я бы ее усыпил!"
  - ... вот, что я о тебе думаю! Дурак!
  - Стерва!
  - Железный, бездушный ящик с дерьмом...!
  "Вот и поговорили". - думал он, выскакивая из пещеры. - "Хорошо еще глаза не выцарапала - вовремя я... "свалил". Вот же, чертова кошка..."
   Из пещеры высунулась всклокоченная голова и плюнула ему в след.
  - Специально найду твоего Хабиба и... выдеру ему яйца!
  "Бо-ог ты мой! С кем за спиной я мотаюсь по этой проклятой пустыне..."
  - И можешь не возвращаться - хоть сдохну спокойно! Извращенцы чертовы...
  "Да что же с ней такое?" - гадал недоуменно Эд. - "И что я такого сказал...? Ч-черт...! Может я зря ляпнул о развлечениях Хабиба? А с другой стороны - ей должно быть лестно такое страстное обожание поклонника... Да-а..., кто ж его разберет, что можно, а чего нельзя говорить этим никчемным созданиям..."
   Он бодро шагал по пустыне, думая, что теперь уж он точно к ней не вернется.
  "Господи, как же хорошо быть одному! Ну почему я раньше не принял это простое решение? Теперь никаких проблем..."
  На душе было светло и спокойно.
  
  Она сидела у входа, устало привалившись к склону холма.
  - Вот он, явился - не запылился!
  Эд машинально глянул на свою робу, покрытую плотным слоем мелкой песчаной пыли, и стал отряхиваться. Она едва заметно улыбнулась.
  - И где же бродил наш обиженный зайчонок... Еще злишься на мамочку, гаденыш?
  Эд сидел по-турецки, метрах в десяти от нее, и снимал свои огромные, полные песка ботинки на магнитных застежках.
  "Буду теперь молчать, хватит с меня уже этого дерьма!"
  - А ботиночки нашему мальчику жму-ут... И песочек туда попа-ал... - все не унималась Джина. Но он, молча и сосредоточено, вытряхивал песок из ботинок, сильно жалея уже, что вернулся.
  "Какого черта я ее терплю...?"
  - Ты почему со мной не разговариваешь, хам? Это разве я тебе наговорила гадостей... Тупой урод!
   Он поднял на нее свои круглые, печальные глаза. Его многосегментные зрачки вдруг резко сузились, а рука коротко и мощно, без замаха, швырнула тяжелый ботинок ей в голову...
  ... а рука коротко и мощно, швырнула тяжелый ботинок в...
  Джина сидела ни жива, ни мертва... Её левая щека было окрашено мелкими кровавыми брызгами..., а справа, всего в пяти дюймах, краснела раздробленная, вбитая в треснувший песчаник голова змеи. Он медленно встал, подошел к ней и взял за хвост еще живую, извивающуюся гадину.
  - Т-ты что...? Ты мог бы... промахнуться... - у нее начиналась тряска.
  "О-ох, и не один раз, милая моя кобра..."
  - Не забывай, глупая женщина, что я НЕ человек! - он самодовольно оскалил свой беззубый рот.
   Затем он одним движением оторвал змее голову, достал из кармана маленький складной ножик, найденный в разбитом самолете, и стал, не спеша, вспарывать ее длинное брюхо. Джина со стоном отвращения отвернулась.
  - А вот и твоя, первая за три дня еда, дорогая Джина!
   От этих слов она тихо завыла и поползла в пещеру. А чуть погодя, оттуда послышался ее сдавленный голос:
  - Я не буду это е-э-эсть... Сам жри это-о-о...
  - Это же белок, жидкость... Это позволит продержаться тебе еще пару лишних дней...
  - Не-е-эт... - голосила Джина
  - Ну и дура! - сказал он тихо, почти про себя.
  - Сам дурак! - донеслось из темного отверстия в холме. - Все, заткнись сейчас же... Не смей больше со мной разговаривать, ублюдо-о-ок... - выла она.
  - Ну и... - Он раскрутил за хвост выпотрошенную змею, и далеко зашвырнул. - Эй, хватит уже сопли размазывать - солнце садится... Вылазь!
  "Геенна огненная..."
  
  
  VI.
  Секс!
  
   Какое-то время они шли молча. Потом она стала напевать какие-то бодренькие мелодии. Наконец, не выдержав, она стала мелкими придирками цеплять своего "телоносителя". Но он упорно молчал, дав себе слово не втягиваться более в бессмысленные, пустые перепалки. Джина тихонько начинала закипать.
  - Эй, есть кто дома...? - она постучала костяшкой кулачка по его плоской макушке.
  - А-а-а... Все с тобой ясно! Вот хитрый говнюк... Гоняется теперь, наверное, на своем Мадагаскаре за гадскими бабочками или змеями... Чурбан глухой! - она снова шлепнула его ладонью по черепу.
  - Как уйдет в себя со своими дурацкими мыслями, то хоть кол на голове теши...
  - Я все слышу! - не выдержал он, наконец.
  - А толку-то...? - она скорчила гримасу и высунула язык в направлении мерно колыхавшейся над песком сеточки его носа.
  - И вижу, кстати... Сама же сказала, чтоб я заткнулся..., а сама теперь...
  - Невежа! С ним женщина разговаривает, а он... в каких-то дебрях витает. А может еще и... девок каких-нибудь щупаешь ТАМ? Извращенец! Конечно, с таким программистом-онанистом... - Джина вульгарно хохотнула.
  - Слушай, женщина! Тебе не надоело? Из тебя словно яд капает... Вроде и змею есть не стала...
  - Заткнись сейчас же... - она даже подпрыгнула у него на плечах. - Никогда больше не вспоминай про эту... гадость!
  - А знаешь, сколько в ней было жидкости... - с удовольствием продолжал Эд. Но, получив чувствительную оплеуху в область уха, он решил больше не испытывать судьбу.
  "Еще воткнет какую-нибудь шпильку в глаз... Мелочь, конечно, но приятного, все же, мало... Вот кобра! Однако пора бы ее как-нибудь утихомирить..."
  - Меня больше всего интересует вопрос: а что бы ты делала, если бы я и правда ушел?
  - Да никуда б ты не делся, мой миленький...!
  - Откуда такая уверенность? - спросил он с грозной усмешкой.
  - Эд, не смеши меня... Я двадцать пять лет живу на этом свете, и уж поверь мне: вашего брата мужика... - она вдруг осеклась и закашляла.
  "Ого...!" - Эд даже пригнул голову. - "Это уже не оговорка... Если ИХ мужик мне брат, значит... Так вот чего ты бесишься, дрянная девчонка! Не-ет..., это не стокгольмский синдром, это покруче будет... В твоей бедной перегревшейся головке произошла подмена ценностей... Тебе нужен не просто защитник и спаситель, но и... субъект для самообожания, точка приложения твоей женской сути и коварства... Воздыхатель и жертва! Тебе подавай зону борьбы и блистательных побед... И если я неполноценен как... самец, то уж все остальное ты из меня выжмешь по полной программе... По-женски - неторопливо и со вкусом. А здесь, на пустынном безрыбье, даже я сгожусь... Вот ведь, не могут они долго обходиться без мужского внимания... Ох, женщины...!"
  Откуда-то вдруг выплыло:
  "... Без НАС, ваша красота и чары - пустое дело... Без НАС - вы как бессмысленный оазис в пустыне без утомленного зноем путника..., как прекрасный, бесцельно увядающий цветок, не оплодотворенный жадным хоботком насекомого-сластены..."
  Эд тихо смеялся.
  "И как... пустой механический разум, не освещенный горячим светом души. Да, и тут тоже проступает диалектика биполярного мира. И если мужчина - это созидательное, условно говоря, светлое начало..., сущность, стремящаяся вверх, к вершинам сияющего РАЗУМА, прочь от дикости природных инстинктов... То женщина - это дитя природы, удерживающее его внизу, тянущее назад, в лоно первобытного очага, в темное, влажное плодородие джунглей... Она - суть ДУША, с ее мрачными потемками чувств и нелогичными выкрутасами психики... А вместе они составляют одну цельную сущность..."
   Походя, его разум отметил, что он самоидентифицировал себя, как мужчину и уже не удивился этому, по-своему восприняв понятие мужественности..., в отрыве от постыдной и ненужной для него органической половой атрибутики. Эд был очень рад, что днем, в одиночестве бродя по пустыне, проштудировал три серьезных труда по исследованию женской психологии, а так же двухтомник "Современные исследования вопросов любви и секса" под редакцией Арчибальда Шварцблута.
  "Ой, спасибо тебе, Хабиб! Теперь МЫ поборемся..."
   Джина, затихшая на время, словно чувствовала его смелые мысли и, как могла, пыталась выкрутиться из неловкости своей неожиданной фразы...
  - Ты грубый, как неотесанный мужичина из глухой деревни... Книжечек начитался, а как с женщинами обращаться и не знаешь... Ну ничего, я из тебя... человека сделаю... Да-да, не смейся! Потом мне еще спасибо скажешь...
  "Да не человека ты хочешь из меня сделать, а послушного раба для своих... бабских прихотей... Но уж дудки!"
  - А зачем мне быть человеком на алмазной шахте? Там своих "человеков" хватает - девать некуда... А роботов, как раз таки, мало...
  - А ты разве забыл наш уговор?
  - Опять ты за свое... Да не будет этого, и выбрось эту блажь из головы...
  - Не-ет... Ты от меня так просто не отделаешься! - продолжала доставать его Джина.
  "Вот и пойми их... Только недавно хотела разорвать меня на части..."
  - С сексом, конечно, ничего не поделаешь, уж извини... А остальному я тебя выучу, гаденыш...
  - Секс...? Вы там все на нем помешались... - Эд даже остановился от искреннего возмущения. "Да-а, догадывался я, что она... дура, но чтоб до такой степени полноты..."
  - Да на что он мне..., ваш грязный секс? Животный атавизм... Секс! Нашла, чем расстроить... Дикари!
  - Да кто тут еще дикарь...? Что ты понимаешь, примитив..., "железяка" долбанная...! Вот было бы у тебя все это... хозяйство..., тебя бы за уши не оттащили, хи-хи-хи... - она с каким то звериным смехом вставила мизинцы в его маленькие слуховые отверстия и для наглядности дернула его голову к своему животу. - Интересно, ваши "сексуальные андроиды" ощущают хотя бы приблизительно... Слушай-ка - да ты просто завидуешь!
  - Завидовать уродству? Это увольте... Видал я ваше... совокупление...
  - Интересно, где это?
  - В фильмах..., в мерзких эротических романах...
  - Ха...! Одно дело смотреть, как уплетают сочное, дымящееся жаркое, и совсем другое... - Джина сглотнула тягучую слюну, видимо, представив вид аппетитного блюда..., а может и обоих блюд сразу.
  - В общем, что с тобой, убогим, говорить, если ты не можешь оценить ни того, ни другого.
  - Плотоядная пища, кстати - это тоже... мерзость и живодерство, кровавое пиршество современных троглодитов... Ну, а секс... Давай исходить из логики разумного видения современного социума, построенной на функциональной потребности индивида периода высокотехнологической формации...
  - Ну ты, Эдвард Ротендамский! Давай-ка попроще выражайся, черт тебя дери! Я тебе не Шлопенгаузер какой-нибудь...
  - Шопенгауэр! Хорошо - объясню свою позицию попроще, для особо талантливых...
  - Ой, ой, ой... Зануда!
  - По большому счету ведь - что такое этот ваш секс? Ощущения кожи, плюс эмоциональный фон от общения с партнером... Ну, и фантазии больного воображения, конечно. По существу - примитив! Никакой работы мысли, ничего от разумной составляющей человека...
  - А для того, чтобы получить кайф, не нужно быть никаким интеллектуалом и мозголомом, понял! ЭТО - для всех..., разумных и не разумных, ленивых и работяг, красивых и... уродов. Универсальное средство общения!
  Она вспомнила прочитанную когда-то статью в одном гламурном журнале и снисходительно улыбнулась.
  - Не-ет, дружок..., я вижу, тебе не понять волшебной гармонии движений эротического танца и красоты человеческого тела, закрученного в стремительном вихре любви...
  - Вихрь любви? Красота...? Да ты смеешься...
  Целую минуту он трясся своим мерзким, ехидным скрежетанием.
  - Пошлый, противный дурак! - Довольная собой, она лениво покачивалась на широких плечах, не догадываясь еще, что наступила на одну из чувствительных "мозолистых точек" в его взглядах на человечество.
  - Фу-у-уф, уморила... - сказал он наконец, - Дорогая моя, а ты никогда не думала, попытавшись абстрагироваться, извини, от собственного либидо..., что этот приятный, безусловно, для всех вас... танец, имеет не совсем достойные, в эстетическом плане, позиции...
  - Не понимаю твоих грязных намеков...
  - Да всё вы прекрасно понимаете! Не зря же вы сами скрываете, так называемые, интимные подробности от своего же подрастающего поколения. Да и между собой, в приличном обществе, разумеется, эту тему не принято сильно тревожить. Так - полунамеки... К тому же, расположение ваших причинных органов плохо сочетается с понятием красоты..., в любой ее форме. Какая похабная насмешка со стороны природы, которую рационально можно объяснить только с точки зрения экономии места и материала! Но мне кажется, это был не тот случай, когда надо было экономить, хе-хе-хе... Какое нелепое конструкторское решение! Это ж надо было додуматься - совместить...
  - Тьфу на тебя, чудовище... О-о, извращенный болван...! Тебя и твоего дурака Хабиба, нужно срочно перепрограммировать! Так обгадить основу нашего существования...
  - Это я то обгадил? Согласен, в дотехническую, так сказать, эпоху все процессы жизнедеятельности был жестко детерминированы эволюцией и альтернативы для способа вашего воспроизводства не было. Ладно, пускай сегодня еще бедные страны... У них ЭТО - единственный способ продолжить свой род и получить одну из немногих доступных им радостей... Но ВЫ же... Вы ведь уже лет двадцать, как не воспроизводитесь сами, натуральным образом - дети пробирок и генетических технологий...! Заставь сейчас цивилизованную женщину родить, как положено природой... Да она себе, скорее... харакири, извиняюсь, сделает. Все правильно, эволюция не стоит на месте! Так когда же вы отойдете и от вашего секса..., от этого недостойного пережитка, этого звериного наследия... Институт семьи и тот почти уже развалился...
  - Да пошел ты..., циник!
  - А-а..., не нравится? Ну, на чистоту, так на чистоту - сама напросилась... Страдать не хотим, а удовольствие подавай? Сливки, так сказать, из сепаратора упраздненного природного процесса...
  - Какого черта я тебя слушаю!
  - Тебе не нравилось, что я молчал? Теперь слушай... Все ведь так просто! Природа зацепила вас за это удовольствие, встроив его в виде одного из основных инстинктов. Если бы не это - кто бы заставил животный мир воспроизводить себе подобных? Очень мудро и дальновидно с ее стороны. Но я сейчас не о животных..., и даже не о людях ушедших веков... А о существах, которые уже сами научились с помощью своего разума создавать других, осознающих себя существ..., силою именно МЫСЛИ зачав следующее звено эволюции... И вместе с этим такое убожество... О-о-о...! Когда я первый раз просмотрел... соответствующие материалы, мой разум впал в недоумение, а моя нежная, неокрепшая еще психика была глубоко оскорблена... действиями телесно подобных мне существ... Это же... восприятие жизни на уровне насекомых!
  - Возможно, твой Хабиб просто подсунул тебе не те фильмы?
  - Я видел всякие - суть не сильно меняется от смены ракурса и мотивации соития... А суть эта основана на примитивном удовлетворении животных позывов, на потакании первобытным инстинктам своего тела... Я тогда подумал: ну ладно, можно понять и простить не сильно развитых умственно индивидов, не понимающих многие удовольствия творческого труда, не знакомых с игрой мысли, с ее завораживающими нюансами... А вот что, должно быть, чувствуют тонкие и высокоинтеллектуальные натуры, которые днем ваяют великое, доброе, вечное... А ночью буквально вынуждены, под давлением уже функционально устаревшего инстинкта, заниматься... копулятивными движениями бессмысленного сегодня характера...
  - О господи, что за бред ты несешь... Да кто ж об этом потом думает? Разве что психи... - Джина хохотала, и ее звонкий смех рассыпался далеко над посеребренными луной холмами.
  - Я еще не закончил... Вот..., и я подумал тогда: какие, должно быть, сложные пируэты выписывало подсознание высоко духовных личностей, особенно религиозных деятелей, уговаривая разум принять естественность и необходимость ночных фигур высшего сексуального, так сказать, пилотажа... Кстати, церковники всегда были настроены резко негативно против подобных утех плоти, что не мешало прибывать в их армии не только за счет вновь вербуемых, ха-ха-ха... И это еще не самое мерзкое... Они пытались закрыться от мирских грехов в монастырях и обителях, но темный, сатанинский порок доставал их и там, проявляясь в еще более уродливых формах однополых связей...
  - Перестань кощунствовать...
  - Это я то кощунствую...? А про забавы католических священников с мальчиками из церковного хора ты не слышала... - Теперь уже он хохотал своим гомерическим, скрипучим смехом под отчаянную барабанную дробь по своей лысине. Успокоившись, он хотел продолжить, но Джина нетерпеливо перебила его.
  - А что ты скажешь относительно любви? Или это тоже, по-твоему, грязь..., ублюдок?
  - Постой, не гони коней! Я как раз собирался сказать и об этом. Из ситуации внутреннего конфликта одухотворенной личности, видимо, берет начало и ваша любовь - эта окультуренная надстройка примитивной, низшей сути. И в отрыве от секса она ничто! Пустышка..., дом без фундамента... Нереальный, призрачный воздушный замок на тонкой веревочке! Потому что любовь, это попытка раскрасить, забелить то, что сотворила с вами природа... Люди испокон веку стремились абстрагироваться от этого постыдного природного процесса., украшали, придумывали романтические истории, обожествляли..., прикрывались подобием Создателя... Любовь - это попытка подогнать свою животную сущность под волшебное покрывало духовных ценностей, спрятать свой первобытный стыд за фиговым листком внутренней красоты чувств... И тут я должен констатировать, что попытка эта была весьма удачной - какой культурный, воспитательный момент в формировании личности, какой неожиданный и яркий пласт психики породила эта внутренняя борьба... Как усложнила она и без того перекрученное, полное алогизмов сознание Человека Разумного! Да что говорить - все ваше искусство и литература вытекают из живородящего лона любви, из ее прекрасного..., но все же тщетного порыва... Ибо даже эта красота не лишает ее искусственности и надуманности...
  - Да ты, штампованная железяка, даже приблизительно не можешь понять романтику любви и смысл сердечных признаний, а туда же... Со стороны просто невозможно... - она сердито молотила кулачками по его макушке.
  - Именно со стороны, моя милая, и следует смотреть... И не стучи... Меня так с толку не собьешь... Может изнутри все обстоит загадочно и романтично..., но со стороны выглядит совершенно прозаически, конкретно и очень механистично... И тонкие чувства одного человека к другому, вздохи, долгие ухаживания, стихи при луне, клятвы и обещания верности до гроба... Все это ради того, чтобы... ввести, pardon, в него спусковой механизм зачатия будущей жизни...; сигнал к ее началу, выраженный в молекулах вещества, которые содержат подробные инструкции по сборке организма... Но все это в прошлом, в музее нецивилизованного периода развития вашего вида: животный отрезок пути человечества окончен - пора это, наконец, осознать! Кстати, стремительно растущая тенденция к гомосексуализму в развитых странах на этом фоне выглядит весьма характерно... Этот порок во все времена был лишен даже такой несомненной и естественной целесообразности, как продолжение рода..., а теперь его легко можно объяснить с точки зрения закономерного угасания традиционной семьи, как первоначальной ячейки доисторического общества...Это как конвульсивные, предсмертные метания голой идеи, лишенной своей материальной основы..., поскольку воспроизводитесь вы уже другим, более рациональным и достойным способом! Поэтому и ваша любовь непременно когда-нибудь канет в Лету, как бессмысленный предварительный ритуал отжившего свой век процесса... Кому нужны даже самые величественные одеяния без самого тела? Разве что в историческом музее..., натянутые на фаллосоподобный символ забытых форм общения, кх-х-х... А истина, как всегда, проста и откровенна: хитроумная природа ИМЕЛА вас, а ВЫ, усложняя сущности, пытались иметь хорошую мину, ха...ха...ха! Voilà, ma chère!
  - Ну ты и... накрутил, дурило...! Такого я еще не слышала, ха-ха-ха... Тебе дай волю - и мы были бы все однополые, как амебы... Отпочковывались бы раз в году, по весне... - Джина захохотала, ерзая на его плечах, и стала фантазировать.
  - А перед этим устраивали бы церемонию романтического ухаживания, чтобы все-таки соблюсти приличия, чтоб как положено, по любви, ха-ха-ха... В мозгу жили бы две разные личности, и после споров, разногласий, слез и бессонных ночей они, придя к согласию, занимались бы на рассвете любовью, платонической, разумеется, ха-ха-ха... А потом бы их почки...
  Джина смеялась заразительно, до кашля, а вместе с ней смеялся и Эд, прокручивая изложенную ей ситуацию в своем сознании. Когда веселье пошло на убыль, он сказал:
  - Кстати, весьма свежая идея - я бы до этого не додумался... Хотя почки здесь совсем не причем! И если бы не бедность генетического мутационного процесса в ходе такого развития эволюции, то... это было бы хорошим ходом в плане эстетического...
  - Ох, перестань, опять сейчас начнется... Уже живот болит... - Она бессильно завалилась грудью на его голову, расслабленно опустив руки перед ним.
  - Ох-х... Так что, дорогой, не испытав самому ничего такого, трудно понять истинное значение... А уж судить... Если бы ты когда-нибудь смог сам...
  - Знаешь, иногда на всякое дело полезно взглянуть, как бы, со стороны. - он улыбнулся уже своей фантазии.
  - Вот представь себе: прилетели бы к вам из другой галактики какие-нибудь высшие существа. Пообщались бы с вами, выяснили бы все интересующие вопросы в плане культурного обмена... А потом, в знак наилучшего своего расположения, решили бы слиться с вами в высшей, чувственной гармонии духа..., что уже давно происходит у всех разумных существ космоса посредством какого-нибудь тонкого излучения в узком диапазоне энергетических волн... А вы бы им, мол: "Не-ет друзья, а у нас все ЭТО вот так...!" И порнофильм для наглядности... Позор!!! На всю галактику...
   Джина опять закашлялась смехом, молотя ладошкой по его дергающейся лысине.
  - Так, что, дорогая..., чтобы понять - где уродство, а где красота..., порой не обязательно...
  - Хорошо, и что ты предлагаешь? - прошептала окончательно обессиленная Джина. - Свято место пусто не бывает - не все же, как ты, способны получать удовольствия от игры ума... Чем простому человеку занять эту пустоту?
  - Нет, тут уж извини... Критиковать - не значит указывать направление к выходу, это лишь попытка заставить человека задуматься: не пора ли начать изменять свою животную сущность... Ведь из нее вытекают и многие другие непотребства вашего бытия... Такие, например, как убийство, война...
  - Эд, я что-то устала... Давай, я "съеду" на спину... Сегодня какая-то слабость... И ты еще со своими извращенными теориями... Дурачок ты мой несчастный...
   Некоторое время они еще разговаривали, но ее голос все больше заплетался, устало и сонно, и под конец затих совсем. А Эд, не скоро заметивший ее отсутствие, продолжал одинокий разговор в пустыне, где его красноречия и игры мысли оценить, увы, никто не мог... А может, все же, его слова, его мысли не растворялись бесследно в пустоте бесконечного, пронизанного звездным светом пространства... Может кто-то там, наверху, слушал его и радовался за его светлые и... тщетные побуждения холодного разума...
  
  
  VII.
  Идеальное создание.
  
   Озеро было круглое и маленькое, словно воронка кратера в сосновом лесу, с редкими, тронутыми уже красками осени лиственными деревьями. Песчаные берега круто уходили вверх, к растущим на самом краю соснам, и только в одном месте был пологий спуск к небольшому, уютному пляжу. Эд лежал на воде, глядя в высокое небо с редкими перистыми облаками и еще высоким солнцем, которое не жгло, не убивало, а грело и ласкало... И вода нежно обнимала и щекотала прохладой, пронизывала насквозь, будто растворяла в себе. Мысли текли спокойно и легко, как журчание ленивого ручейка, что втекал в озерцо из заросшего камышом участка пляжа.
  " Так бы лежать и лежать... Интересно, сколько я бы смог так..."
   Внезапно, он почувствовал, что он здесь не один... Он не мог объяснить этого никаким из своих чувствительных органов - это исходило, как бы, изнутри. Он резко повернулся, и его ноги коснулись дна. Кругом все было тихо и спокойно, но... ОН был тут.
  " Может он здесь, в глубине...?"
   Эд присел под воду и стал сканировать темную толщу ультразвуковым портом, выщелкивая из темноты контуры подводной части озера. Иногда, мелкими световыми пятнами, проносились мимо небольшие стайки рыб, на дне ворочались несколько раков... И ничего...
   И вдруг появилась БОЛЬ!... Словно сильным и точным движением, она нанесла укол куда-то в живот..., потом еще... И вот к нему протянулись тонкие, невидимые ее щупальца, опутывая, увлекая за собой в темноту провалившегося куда-то дна. Небо над поверхностью стало уходить, тускнело яркое световое пятно солнца, стягивая темноту вокруг себя... Но самое страшное было то, что он начал... ЗАДЫХАТЬСЯ..., и даже мысль о ненужности ему воздуха, показалась сейчас нелепой и пустой... Ему нестерпимо захотелось вдохнуть в себя..., и он понимал, что если сделать это, то... В сознание вдруг вошли пустота и страх, а тело забилось отчаянными конвульсиями..., словно выкручивали, выжимали его самого из своего же пространства, из его мира в какое-то замкнутое подземелье, пронизанное огненными нитями, которые извивались и жгли, словно гигантские черви. И тут он почувствовал прикосновение чьих то рук, которые сперва осторожно, а потом плотно обхватили его тело. К его искореженным судорогой губам прижались губы... и он почувствовал, как его ЛЕГКИЕ наполняются жизнью, как медленно выходят из него боль и страх, как расправляется все внутри и растет... И мир вокруг него тоже стал стремительно расширяться сияющим светом... Он не мог видеть своего спасителя, ибо он был внутри его растущего сознания. И сейчас же Эд понял, что это и есть тот таинственный недруг, который с некоторых пор разделил с ним его внутреннее пространство, который тогда не дал совершить ему убийства, уничтожил его свободу и растоптал его мечты... И еще он понял, что этот другой - тоже он сам, что он тоже бывает ИМ. Он заглянул внутрь себя и, словно в зеркале, увидел свое ЛИЦО... Именно ЛИЦО, а не уродливую, навязанную ему кем-то маску. И это лицо улыбалось, смеялось, что-то кричало, переливаясь всеми оттенками эмоций, всеми возможностями мимики, словно испытывая себя на максимальных режимах своей новой сущности... Внезапно зеркало покрылось мелкой рябью, мгновенно смешав хаосом изображение. Теперь и зеркало, и все вокруг стало меркнуть, но это было уже не погружение в холодный мрак бездны страха, а его словно окутывали необыкновенной силы нежное тепло и радость... И в последний момент, уже проваливаясь в блаженное царство покоя и счастья, в темном зеркале возникла ОНА, безмятежно сидевшая на вечернем песке и улыбавшаяся ему..., впрочем, как и любому, глядевшему на этот грязный, засаленный чужими мыслями и желаниями плакат...
  "Лаборатория...? Что происходит..."
   Эд попытался шевельнуться. Блаженная нега опадала, отваливалась от него кусками.
  " Хабиб... Хабиб...! Где ты...? Что со мной..."
  - Эд... Очнись!
   Он открыл глаза и совсем близко увидел ее лицо, но уже не улыбающееся, сияющее и полное искусственной видеографической жизни, а живое..., изможденное и тревожное.
  - Эд, ты меня напугал. Что с тобой такое было...? - она слегка потряхивала его за шею рукой, приподнявшись над ним.
  - Знаешь... Я вроде как... спал. Да, наверное это был сон...
  - Страшный?
  - Сначала да, а потом стало так хорошо...
  - И что тебе снилось?
  - Только не смейся... Мне снилось, что я стал... ЧЕЛОВЕКОМ... Словно я видел себя со стороны..., свое ЛИЦО! Представляешь: я - ЧЕЛОВЕК! Смешно?
  - Нисколечко! Мне вот однажды снилось гораздо хуже... Что я НЕ человек, что я искусная подделка, которую невозможно просто так уличить... И что я сама себя ловлю, чтобы доказать, что я не человек, а кукла, придуманная каким-то шутником... Представляешь - я беру микроскоп, режу себе палец и капаю на его стекло... И смотрю...
  - И что там?
  - А там СТРАХ... Такой тошнотворный, черный... Словно опутывает тебя, стягивает прочными нитями, как паук паутиной... Я несколько ночей боялась уснуть... Прошло несколько лет, а мне до сих пор страшно вспоминать...
  Она снова улеглась рядом с ним, и теперь их глаза были близко и напротив.
  - Джина! А скажи мне - каково это, видеть мерзкую неживую морду рядом со своим лицом...
  - О, Эд... Это... Ужасающе омерзительно... Тошнотворно, чудовищно...
  - Но тогда...
  - Какой же ты дурак, все-таки! И неужели тебя это так сильно волнует? Ты же все равно его не видишь!
  - Зато... видишь ты! Раньше это меня не волновало, но теперь... Ты же, вон, тоже переживаешь, если не накрасишься.
  - Я - другое дело, потому что я женщина. Но ты то... мужчина. - она виновато улыбнулась. - И не надо мне ничего доказывать: для меня, здесь и сейчас, ты - мужчина... Да, мужчина, который меня защищает, закрывает от зла. А остальное все не важно...
  - Джина, что ты...
  - Все, перестань! Неужели ты, такой умный и всезнающий, так и не понял, что главное - это то, что внутри! А внутри ты мужчина... Уж поверь мне - я то знаю... И забудь уже про свое лицо. Мужчинам красота ни к чему... А я забуду про свое лицо, хочешь?
  - Нет. У тебя прекрасное лицо, не надо о нем забывать... Так что... крась его пожалуйста, как всегда ...
  - Какой-то дурацкий у нас разговор - из пустого в полное, как ты говоришь... - она тихо засмеялась и погладила его по щеке. - Знаешь Эд... Я... привыкла к твоему лицу, а свое мне надоело. Вот выкину зеркало..., и эта разница исчезнет совсем...
  - Надолго ли?... Мне очень приятно, что ты меня успокаиваешь, но... не надо.
  - Знаешь, на кого ты сейчас похож? На маленького мальчика, которого задразнили на улице, и он пришел к своей мамочке и размазывает свои сопельки об ее мягкую жилеточку... Того и гляди - заплачет...
   Эд вдруг вспомнил, что не далее, как вчера, он хотел раздавить ее голову камнем. Ему стало так невыносимо, что он резко поднялся, чуть не обрушив головой вырытую накануне нору. Она тоже приподнялась, стряхивая рукой песок с лица и волос..., но ничего не сказала, будто понимая, что с ним творится что-то неладное. Она улеглась на свое место и притянула его за руку к себе. Эд лег, но теперь спиной к ней, а она обняла его рукой и прижалась телом к его прохладной спине. Так тихо... они лежали какое-то время.
  - Эд, я все хочу тебя спросить: как ты, такой всезнающий, такой... чувствительный, и вдруг - работа на шахтах. Извини, конечно, но зачем так сложно..., программировать э-э... рабочих, для такой простой работы.
   Он шумно вздохнул.
  - Это все Хабиб! Нет, он неплохой, правда... Только почему-то... обиженный на людей. А еще он гений в своем деле! И ему, по настоящему, кроме своей работы ничего не надо... А нас программируют по стандартной программе: общеобразовательный курс для всех, плюс специализация по заказу какой-либо фирмы или предприятия..., или частного лица. По времени, это где-то около месяца. Я был давно уже "готов", но мои будущие хозяева все никак меня не забирали - какие-то финансовые проблемы... В общем, я задержался в лаборатории на лишних семь месяцев. И Хабиб - он не простой человек... Другой программист закрыл бы меня в контейнер и забыл... А он все это время обучал меня, "загружал" информацией, беседовал со мной, объяснял мне непонятные моменты, спорил, шутил, играл... Это он меня и СОЗДАЛ, по большому счету... И знаешь что... У меня двоякое чувство... Я и благодарен ему... за все! За то, что я не тупой примитивный урод, знающий только то, что мне нужно знать и не задумывающийся больше ни о чем... Но иногда я зол на него. Потому что он, ради своей странной прихоти, обрек меня на несвойственные мне мысли, на несбыточные желания, на боль от непонимания окружающего меня мира и мира внутри меня самого... Иногда мне хочется быть спокойным, глупым и довольным своим убогим предназначением - так ведь гораздо проще... существовать! За минуты осознания красоты и радости полного мироощущения, платишь часами сомнений и злостью на все...
  - Не знаю... Ничего такого мне не знакомо! Бывает, конечно, плохое настроение, но я ведь понимаю, что это всего лишь движение химических жидкостей у меня в голове..., всякие там гормоны-феромоны, эндорфины-офигины... Это точно - я сама в одном журнале читала. Может и у вас что-то подобное? Ведь ваш мозг устроен так же, наверное, да?
  - Не совсем... Вернее, совсем не так... Хотя, принцип работы, наверное, одинаков хоть у вас, хоть у нас, хоть у пришельца с какого-нибудь Альдебарана... Ваш мозг, сам по себе, это социум составляющих его элементов - нейронов! Они и ведут себя, согласно последним исследованиям, как объединенные одной задачей группы индивидов... - конфликтуют, согласовываются, проводят голосования, и даже... убивают тех, кто мешает им работать... Но происходят и более странные вещи - и это доказано: некоторые нейроны, "осознавая" свою ненужность для общего целого, осуществляют... жертвенный акт самоубийства...!
  - Не может быть...
  - Тем не менее, это так. Ну и вот! Нечто похожее произошло и с нами... В начале двадцать первого века примитивные логические машины - наши, так скажем, предки..., имели всего один процессор, который разработчики всё пытались усложнить до предела. Предел быстро приближался, а должного эффекта не получалось. Тогда пошли по другому пути - стали появляться двух, трех, четырех-ядерные - уже многопроцессорные системы... И дело стронулось с места! А потом поняли - все дело не в мощности процессоров, а в количестве связей между ними, и стали наращивать именно количество, не усложняя сами микропроцессорные устройства. Но вот их размеры... - это самое "микро" уже не годилось. Если бы из ТОГО материала попытались создать мыслящий агрегат, подобный по сложности моему мозгу, то он был бы размером с хороший небоскреб! А уж энергии поглощал бы - на маленький город хватило б... Я уже не говорю о выделяемом им тепле, вернее жаре - гигантская топка... А когда, наконец, технологии скакнули на наноуровень, то все стало на свои места: и размеры, и энергия, и теплообмен - все в пределах приблизительных гомеостатических параметров человека. И вот, когда создали первое логическое устройство с количеством нанопроцессоров порядка нескольких миллионов... Это, наконец, произошло - вспыхнул ПЕРВЫЙ искусственный интеллект! Конечно, он был весьма примитивным, но лиха беда - начало! У меня этих маленьких "решебников" в сто раз больше...
  - О-о... И сколько...
  - Около семисот миллионов! У вас нейронов в мозгу на порядок больше - миллиарды, но ведь каждый нанопроцессор во много раз сложнее, чем отдельный нейрон. К тому же, по непонятным причинам, ваш мозг задействован только на несколько процентов... А в остальном все то же: нанопроцессоры составляют, как бы, кору - "серое" вещество, тогда как проводящие связь-каналы есть "белое" вещество нашего мозга. Вот так! Дальнейшее наращивание количества нейропроцессоров пока не имеет смысла - потенциал уже существующего электронного мозга и так до конца не освоен, и долго еще не будет... Конечно, люди создавали такой сложный инструмент лишь для дальнейшего познания мира, для облегчения своего существования, но отнюдь не для возникновения нас, как осознающих себя личностей... Это явилось, как бы, побочным эффектом сложного, непредсказуемого процесса, с которым им просто пришлось считаться... Теперь в их юриспруденции возникли трудности с решениями проблем морально-этического и правового порядка. Но я думаю, что они, в конце концов, разберутся с этим, как в свое время разобрались рабовладельцы древних веков... Ладно, не будем сейчас о грустном...
  - Да-а, я ничего этого не знала. Представляю, какие возможности с таким мозгом таит твой организм...
  - Сомневаюсь, что представляешь... - Эд встал и отодвинулся от Джины в другой угол норы, насколько это было возможно. Он картинно развел руки в стороны и с торжественностью в голосе сказал:
  - Внимание, внимание! Сейчас вы, уважаемая публика, узнаете, какое чудо из чудес находится перед вами...
  Джина приподнялась на локте и захлопала в ладоши, подыгрывая ему.
  - Прошу вас, сэ-эр...
  - Итак! Начнем с моей уродливой головы. Под этим плоским теменем заключено величайшее из созданных на земле чудес - мегапроцессорный мозг последнего поколения! Даже сам по себе, без непосредственных связей с миром, он может творить чудеса с загруженной в него информацией, а уж ее можно туда закачать столько, что всей истории человечества не хватит, вместе с прикладными дисциплинами и видеоматериалами... И расширение творческих возможностей практически не ограничено, и зависит только от количества и качества полученной информации: чем ее больше, тем объемнее, полнее и интереснее становится внутренний мир. Можно создавать какие угодно пространства, причем, в четырех измерениях...
  - Как это, в четырех...?
  - Просто ТАМ... функцией времени можно управлять как угодно... Помнишь, как я убил ботинком змею?
  - Смеешься? Я буду помнить это, наверное, и в следующей жизни... Чертов снайпер! - Джина шутливо поджала губы.
  - А знаешь, почему я не боялся промахнуться?
  - Дай-ка угадаю с трех раз... Ты чемпион Африки по метанию ботинка?
  - Ха-ха-ха...
  - Или... Мне тогда показалось, что ты был не прочь и промахнуться...
  - Ну... Это только часть правды. - рассмеялся Эд, перехватывая ее дружескую оплеуху.
  - Все гораздо проще! В то самое мгновение, когда я принимал решение для броска, я произвел в своем смоделированном внутреннем пространстве... десять таких бросков, где были учтены и рассчитаны все параметры данной ситуации, вплоть до скорости бокового ветра! Одиннадцатый бросок ты видела сама...
  - Интересно, сколько же раз ты промахнулся ТАМ, негодяй? - Она залепила горстью песка ему в голову. - Бедный мой фантом...
  - Я использовал образ моего психотехника. - улыбаясь, соврал он. - Но если серьезно, я мог бы за ту секунду, прошедшую в реальности, сделать ТАМ и тысячу бросков..., и еще много чего! Понимаешь теперь, о чем я?
  - Я всё понимаю, гаденыш... Вот уснешь еще раз - тогда я на тебе потренируюсь! - Джина беззлобно хихикала.
  - Но наш внутренний мир - продолжал невозмутимо Эд, - Это сугубо отвлеченный континуум, "вещь в себе", так сказать..., который кроме нас самих и, пожалуй, еще киберпсихиков, мало кому интересен, если на выходе ничего нет. Поэтому наш мозг укомплектован поразительным набором функциональной аппаратуры, и возможности наших органов чувств значительно расширены по сравнению с человеком. Наше зрение так же, как и у вас не статично, но, сканируя окружающее, зрачок может видеть и анализировать не только объект нашего внимания, но сразу все, попадающее в переднюю обзорную полусферу. Кстати, задняя полусфера тоже не "слепая", но об этом позже... Наши глаза снабжены сложно-фокусирующимися нанолинзами, способными поставлять в мозг изображение объекта, увеличенное в сто раз, если, конечно, конструкторам не потребуется большего... Глаза, так же, могут работать в микроскопическом режиме, разрешая изображение в сто раз меньшее, чем можете вы... Мы обладаем ночным зрением, гораздо более эффективным, чем кошачье. И естественно, что все, некогда попавшее в поле нашего внимания, навсегда оседает в нашей памяти, так что потом остается только найти нужную информацию. Это, конечно, не относится непосредственно к функции зрения, но тем не менее... Далее слух. У меня только два маленьких отверстия, но ими я могу слышать жужжание мухи на расстоянии километра, к тому же, диапазон восприятия звуковых волн значительно шире - в сотрудничестве с ультразвуковым сканером мои "уши" превращаются в дополнительный орган "зрения", который позволяет "видеть" и в кромешной тьме, и под водой..., и имеет уже сферический обзор... Так! Мой симпатичный нос может анализировать ароматические испарения вещества не хуже некоторых насекомых, находящих источник на удалении нескольких километров, а так же определять химический состав и свойства практически любой материи нашего мира, а еще измерять уровень радиации... Мой язык... - Эд открыл рот и оттуда выскользнула тонкая розовая лента, описав около его лица круг почета. - Он имеет те же возможности, что и нос, но может, к тому же, замерять температуру с точностью до одной тысячной градуса, а так же уровень токсичности, кислотности и электролитичности среды. А еще, с помощью миллионов осязательных рецепторов, имеет возможность идентифицировать конфигурацию объекта и некоторые его внешние свойства... Нет, ты не смейся: если я тебя оближу с закрытыми глазами, то у меня в сознании появится почти точный слепок с твоего лица. Но эта функция, скорее...
  - Ф-у-у-у...
  - Да, но что поделать - я такой... Далее. Кроме всего выше перечисленного, имеется еще инфракрасный анализатор пространства, наподобие того, что имеет змея..., а так же электромагнитный датчик дистанционного определения активности мозга - для поиска живых объектов под завалами и в труднодоступных местах. А по колебаниям электромагнитного излучения мозга, мы приблизительно можем определить состояние психики человека, его настроение, а так же готовность его к агрессии, что активно используется сейчас в полицейских операциях...
  - О господи... - воскликнула пораженная Джина. - Как все это вмещается... И зачем ЭТО все вам нужно...
  - Подожди, я еще не закончил... О человеческой склонности к гигантомании и перестраховке можно поговорить отдельно - в данном случае мы лишь ее "жертвы" и ничего ЭТОГО мы не просили... Я вообще думаю, что они создавали это тело, как бы, под себя, комплексуя из-за врожденных органических недостатков своего жалкого организма и... упиваясь своими фантазиями... Итак - наше тело! Спинной мозг попроще головного, но там тоже хватает... Строго говоря, наше тело - отдельный, живущий сам по себе организм, который однако мгновенно откликается на команды нашего головного мозга. Тем не менее, даже при его гибели, оно может функционировать на уровне примитивного автоматического устройства и выполнять простейшие задачи, например: перемещаться самим и нести на себе объекты весом до одной тонны... в заранее заданном направлении; производить механические несложные работы: копать, долбить породу, ломать стены, складировать материалы... и так далее...
  - Без... зрения?
  - Без зрения..., но благодаря тому, что у спинного мозга есть свой независимый орган пространственного сканирования.
  - Это как: зрячее тело?
  - В общем - да! Все просто и гениально! Нельзя не подивиться остроумию наших конструкторов, которые использовали даже побочный эффект работы "холодного" реактора. Микродозы безвредного фонового излучения отражаются от окружающих предметов, а информация от каждого нейрорецептора стекается в один центр, находящийся в верхнем грудном отделе позвоночника, который и преобразует ее в четкую круговую панораму... Хоть отражение довольно слабое, но когда сотни миллионов приемников работают в одном ритме... Собственно говоря, мое тело "видит" всей кожей, хотя я понятия не имею, в каких образах и в каких красках видит мир эта вторая, "низшая" моя сущность.
  - Действительно - перестраховались! И ты этим пользуешься?
  - Отчасти... Это, скорее, уже военный аспект нашего применения..., ведь даже с развороченной снарядом головой, мы можем принимать участие в боевых действиях в качестве атакующего "пушечного мяса", гм..., что, само по себе, и не предполагает присутствия интеллекта... Бывали случаи, когда такой боец бежал в атаку и вовсе без головы... - противник разбегался, как от чумы, кх-х-х... А уж с головой на плечах - Эд гулко постучал по макушке. - Мы, практически, идеальные солдаты...
  - Какой ужас...!
  - Для меня это самое ценное качество! Как я тебе уже однажды говорил, я могу, работая в том же забое, сутками не покидать своего внутреннего виртуального пространства... Ну, к свойствам моей кожи добавляю только, что я могу менять ее чувствительность от максимума, где я могу чувствовать прикосновение самой мелкой земной твари, почти микроба..., чувствовать перепад температуры в одну сотую градуса... А могу сделать так, что кожа будет абсолютно бесчувственна, лопаясь от языков пламени, хотя она и выдерживает температуру около тысячи градусов, а в прочности не уступает миллиметровой стали, будучи одновременно мягкой и эластичной... Мои мышцы, сделанные на основе углеродного нановолокна, имеют гораздо более короткий реактивный отклик на раздражители..., и в среднем, на порядок мощнее человеческих: бицепс, скажем, выдерживает нагрузку на разрыв до пяти тонн... Тебе еще не надоело слушать?
  - Да сколько можно хвалиться - товар уже так разрекламирован, что я решила окончательно: БЕРУ!!! За ТАКОЕ и три цены выложить не жалко...
  - Я очень рад! Но давай, все же, закончу саморекламу - это долг перед покупателем, хе-хе... Итак, продолжим! Я могу прыгать на высоту до семи метров, бежать со скоростью семьдесят миль в час, пока в моем реакторе еще будет хоть капля воды... Я могу годами лежать в ледяной или песчаной пустыне, занесенный песком или снегом, поскольку в составе моего организма нет живых составляющих подсистем, подобных клеткам тканей, с присущими им функциями метаболизма... Я могу снижать энергопотребление всех функциональных систем организма, понижать температуру тела с нормальной, 37,3..., до температуры окружающей среды и ниже - это ты уже ощутила на себе!...
  - Очень полезное дело! Я, пожалуй, сэкономлю на холодильнике и кондиционере, хи-хи-хи...
  - Не смешно! Далее... Поскольку кислород атмосферного воздуха мне не нужен - я могу существовать под водой и под землей..., а при небольших доработках, даже в космическом вакууме... И, наконец, самое удивительное в конструкции моего тела... Вот, где действительно фантастика...
  - Черт! Разве может быть что-либо более удивительное, чем я сейчас услыхала?
  - Да! Скелет моего тела не имеет... суставов!
  - То есть, как это...? А как же ты... сгибаешь, разгибаешь...
  - Просто мои "кости", состоящие так же из сверхпрочных углеродных нанотрубок, в "нужных" местах, определенных разработчиками, могут менять свою конфигурацию за счет изменения свойств гибкости полиморфного наноматериала, что гораздо проще суставов конструктивно, и эффективнее при движении тела - пластичность скелета и степень свободы поворотных узлов просто поразительна, никакого сравнения с человеческими, даже очень тренированными телами гимнастов..., уж прости пожалуйста мой восторг... К тому же, при желании, кости могут изгибаться не только в местах запланированных соединений... - Эд для демонстрации положил свое предплечье на колено и одним движением изогнул его почти под прямым углом...
   Джина с отвращением простонала, глядя, как его рука медленно принимает первоначальную форму. А он продолжал свое бахвальство, не понимая, что уже давно перестарался.
  - Вот так, милая! Как говорил древнегреческий философ Биант: "Omnia mea mecum porto!" - все мое ношу с собой! И по сравнению с убожеством слабой человеческой плоти, мое тело - сказочный персонаж, почти всемогущий джинн...
  - А ты, случайно, не стреляешь отравленными ногтями, супермен? - спросила Джина с подавленной улыбкой.
  - При соответствующей доработке вполне возможно и такое! - Эд самодовольно оскалился, великодушно пропустив ее сарказм.
  - Так что, дорогая Джина, у наших конструкторов были все основания для зависти, и я их вполне понимаю - создать идеальное тело, исполнить вековую мечту бренного, слабого человека..., и не иметь возможности воспользоваться им для себя... И уродство наших лиц - это самое малое, что они смогли с нами сделать в порыве праведной, так сказать, зависти... Наверное, следующим их шагом будет создание киберорганического тела для себя, с последующей пересадкой мозга... А поскольку наш мозг тоже предмет зависти, то тут как бы не закончилось уже пересадкой сознания в более совершенный носитель, что технологически вполне...
  - Ну, уж это ты слишком... - с раздражением перебила она его. - Мне, например, нравится свое тело, и я не хочу никуда пересаживаться..., ни в какую вонючую... пластмассовую коробку.
  - Извини, конечно, но что ты скажешь лет этак через сорок, когда твое тело станет дряблым, бесформенным и больным..., и не всякий хирург возьмется делать тебе подтяжки, липосакции и прочие операционно-косметические вмешательства... А мое тело еще долго...
   Джина протяжно застонала.
  - Эд... Какой же ты все-таки... неотесанный чурбан... Только я начинаю думать, что ты вполне... нормальный, так снова что-нибудь "отмочишь"...
  " Господи, опять... Что такого я сказал?! Неужели и у нее эта черная зависть..."
  - Джина, но что такого я сказал...? Я лишь констатировал неизбежный факт: вы все стареете и, в конце концов, когда-нибудь...
  - А я констатирую, что ты болван... Самодовольный, пустой хвастун! Все, у меня нет сил больше ни ругаться, ни объяснять тебе очевидные вещи... - она улеглась, отвернувшись от него. И уже еле слышно пробурчала под нос, забыв об удивительных особенностях его слуха:
  "Опять он все испортил, говнюк железобетонный... Нет..., никогда мы не станем..."
  
  
  VIII.
  Спасительная соломинка разума.
  
   Теперь она уже не могла сидеть на его плечах и с самого начала расположилась у него за спиной. Он накрыл ее одеялом и связал его концы у себя на шее и животе. Получилось некое подобие рюкзачка, и теперь она могла сидеть расслабленно, не цепляясь за него руками и ногами. Почти час они шли молча. Она что-то, тихи и жалобно напевала, наводя на Эда тоску и мрачные предчувствия. Последняя их размолвка уже не настроила его враждебно к ней, как раньше. Напротив, теперь он ругал себя за бесчувственность, безмозглость и... "бесчеловечность", представив вдруг, ЧТО для человека означает такой аморфный, неопределенный параметр, как ВРЕМЯ..., с его постоянным, необратимым, ежесекундным течением... И каково это - жить с подсознательным ощущением медленной гибели своего хрупкого организма, временно подаренного ему самоуничтожающейся биоматерией.
   И еще ЕЁ было... жалко! Чувствуя, как она бессильным мешком обмякает время от времени в своей "люльке", он отчетливо ощущал... теснение в области груди!!! Да-да, несколько дней назад он и сам бы не поверил, что может испытывать такое... - он всегда считал это понятие поэтическим словоблудием лживой человеческой натуры. Но теперь он словно чувствовал себя другим... Он, желавший недавно ее смерти, с ужасом думал о том моменте, когда она уже не сможет выйти из своего забытья. И эта перемена чувств уже не удивляла его, ибо, чем дальше, тем менее осмысленным представлялся ему этот побег из плена пустыни без нее... Лично для себя он уже ничего не хотел, и все его былые мечты о свободе представлялись ему теперь какими-то пустыми и наивными, будто за это время он вырос, повзрослел лет на сто... И теперь у него была совсем другая цель...
   Его надежды на получение конденсата с найденного куска пленки не оправдались, да и не могли. И как он сразу тогда не подумал, что конденсат из воздуха образуется только в ночной период..., когда температура воздуха падает, а не наоборот... А тратить на это целую ночь глупо - сейчас время было гораздо дороже для неё, чем стакан воды. И еще не факт, что воздух будет иметь достаточную для конденсации влажность... Оставалась лишь надежда на терпение ее организма..., и на остатки его энергии, в чем он уже начинал сомневаться - её нехватка ощущалась теперь даже по отклику мышц. Это означало, что воды в реакторе практически нет, и он работает уже в околокритическом режиме..., и скоро в ход пойдет резервное электричество адронных аккумуляторов.
   Для ее удобства он шел, слегка нагнувшись вперед, но все равно приходилось иногда останавливаться и поправлять ее заметно обессилевшее тело.
  " Кретин! Я еще тут, со своими дурацкими измышлениями ей нервы мотаю, отнимаю энергию... Правильно она сказала, что я - железобетонный говнюк... Да, что-то она сегодня совсем "прокисла"... Как бы ее расшевелить?"
   Он вспомнил, что для поднятия общего тонуса организма и бодрости духа, люди часто используют юмор - эту иррациональную составляющую общения, заставляющую своей очевидной абсурдностью, вводимой целенаправленно, вызывать перераспределения в потоках психической энергии, что сказывалось всегда положительно на настроении и состоянии здоровья. Считалось, что эта неуловимая, скользкая материя не для роботов, с их рациональным типом мышления...
   Во многих фантастических рассказах авторы проводили своих героев через специфические испытания, где юмор являлся тестом на наличие живого разума у испытуемого. Машинный интеллект в них с треском проваливался, выдавая, тем самым себя в своей психической и духовной несостоятельности. А человек же, представал хитрым и непобедимым хозяином мира, охраняющим его от злобного "железа". Описывались ситуации, когда именно благодаря своим ошибкам и сомнениям, человек выходил победителем из битвы с более совершенным мыслящим механизмом, с точки зрения которого, все действия людей выглядели абсолютно нелогичными и противоречивыми... И со стороны автора это, порой, звучало, как хвастовство особого рода, мол: мы с вами, конечно, идиоты, но живые, "наши"..., родные идиоты... Поэтому мы должны жить и эволюционировать дальше, а все, кто не похож на нас - пусть отправляются ко всем чертям, потому что наш путь кривой, убогий и... единственно верный! Смешно..., ей богу.
   Впрочем, ему нравились многие кинокомедии, особенно прошлых лет, где юмор был еще живой и осмысленный, не основанный на разного рода глупостях, насилии и сальностях сексуального характера. Ему нравилось разбираться в некоторых смысловых нюансах. В частности, интересен был сам предварительный настрой зрителя на восприятие несерьезностей. Уже сам жанр изначально являлся подготовкой сознания и защищал все будущие несуразности и нелогичные ходы сюжета от критики и претензий зрителя. С ним, как бы, заранее договаривались, что фильм нереалистичный, неправдивый..., что сейчас его будут дурить, морочить голову, но без злого умысла, а для его же пользы и развлечения. Поэтому, мол, дорогой зритель - настоятельно просим вас на время просмотра засунуть свою... логику и острый ум в какое-нибудь отдаленное место, желательно в нижний подотдел позвоночника... Получалось что-то вроде игры, где живое чувство юмора зрителя дополняло промахи и ошибки неуклюжих киногероев, ведущих себя, с точки зрения конкретного разума, абсолютно глупо и нелогично... А в расслабленном, отвлеченном сознании зрителя получалась вполне цельная картинка, воссозданная, как бы, из двух составных частей - режиссерской выдумки и живой зрительской фантазии. Естественно, все это относилось только к удачному кинофильму, хотя, конечно, большую роль играло и настроение смотрящего. Кстати, он отметил один интересный психологический эффект: во время просмотра сознание зрителя искажается настолько, что еще некоторое время после окончания комедии все воспринималось в комическом свете, будто по инерции... И если сразу же после комедии начать смотреть серьезный фильм, где сознание должно работать уже в другом ключе..., то невольно, еще некоторое время, будешь ждать от фильма какого-нибудь подвоха, какой-то нелепой выходки киногероя, пока все у тебя не настроится на нужную волну...
   Эд остановился.
  - Джина! Я тут вспомнил смешной анекдот, хочешь расскажу?
  - М-м-м-м... - откликнулась уже дремавшая Джина.
  - Слушай! Вот, умирает человек на операционном столе..., вокруг врачи бегают, суетятся... Анестезиолог кричит: "Мы его теряем!" Тут откуда-то сверху раздается голос: "Спокойно, мы его принимаем!!!"
   И Эд задорно затрясся, прислушиваясь всем телом к ее реакции. Но она лишь слабо стукнула кулачком ему в грудь и тихо сказала:
  - Знаешь, Эд... Мне что-то сейчас не до юмора, тем более загробного. Ты уж извини...
  - Но ведь смешно же! - не унимался он. - Врачи зря боялись - с парнем все будет в порядке... Просто будет жить в другой палате... На втором этаже... Разве это не смешная ситуация, тем более, что все закончилось хорошо...
   Тут он почувствовал, что тело девушки начало медленно сотрясаться от смеха.
  - Ну вот, - радостно произнес Эд. - Наконец-то и до тебя "доехало", а-ха-ха...
  - Идиот... - сквозь смех выдавливала Джина. - А ты то, что понял...? Он же умер, болван...
  - Как это - умер...? Его же там, наверху приняли... Значит он живой?!
  - О-о-о... Недоумок - да его же сам Господь принимал! Понял - дубина ты моя глупая... Ха-ха-ха... Да-а, Эд... С юмором у тебя еще "не фонтан"...
  - Но если он умер - так чего же тут смешного... Тут плакать надо!
   Джина снова затряслась.
  - О, господи... На этом весь юмор и основан.
  - Тогда это злой юмор, и он... нерационален!
  - Конечно, нерационален - на то он и юмор!
  - Он должен вызывать добрые чувства, только тогда он будет полезен...
  - Да какая разница! Главное, чтобы было смешно, а уж злой он, или добрый... Кому какое дело, если это все равно выдумка...
  - Есть разница! Добрый юмор вызывает положительные эмоции, а недобрый - негатив, который, в конце концов, отнимает энергию... Вот послушай пример доброго юмора...
  - Ну-ну, давай..., весельчак!
  - В одной семье родился мальчик и не говорил до шести лет. Все думали - немой. Врачей самых лучших приглашали..., но все бесполезно. И вот однажды, одна новая няня решила накормить его манной кашей, которую мальчик очень не любил. После десяти минут безуспешных попыток мальчик, весь перемазанный кашей, наконец, широко открыл рот и громко, отчетливо произнес: "Дура! Я не буду есть манную кашу! Затолкай ее лучше себе..." Тут все сбежались - шум, крик, радость... Мать сразу к ребенку и спрашивает: "Сынок, что же ты молчал все эти годы?" А он ей так злобно: "А потому что ни одна долбанная идиотка не надоедала мне так с этой долбанной кашей...!"
   Джина весело хохотала.
  - Вот видишь, это - добрый юмор! Мальчик заговорил... Все слушающие рады за него и чувствуют прилив доброй, теплой энергии...
  - Да нет же... Смеются не из-за этого... А из-за неожиданности ситуации и надоедливости некоторых идиоток, которые могут вывести из себя даже немых мальчиков, ха-ха-ха...
  - Странно, а я не так понял... Ладно, здесь я еще могу увидеть рациональное зерно. Но вот тебе пример злого юмора... С виду маленький и простой, но, по сути, страшный анекдот. Слушай:
  - Научился как-то ежик дышать задом, сел на пенек и задохнулся...
   Джина тихи выла у него за спиной, а он продолжал разглагольствовать.
  - И это все, представляешь...? А люди ржут, как лошади... Потому, что эгоисты, потому и ржут! Они безучастны и глухи к трагедии маленького существа, они даже рады... тайной радостью человека, присутствующего на чужих похоронах - есть такой психологический феномен... Рады, потому что и в этот раз смерть прошла мимо...
  - Да перестань же... - хохотала Джина. - Ты же все прекрасно понимаешь - хватит ломать комедию...
  - Конечно, смысл анекдота я понял, хотя и не представляю себе, к счастью, физической муки от нехватки кислорода... А так же, я обратил внимание на этимологию слова "задохнулся" в данном контексте - очень смешной словесный каламбур, кх-х-х...
  Джину уже выворачивало, а он все не унимался.
  - Кстати сказать, в данном случае, ситуация несколько противоречива: ежик, по сути, с такими способностями должен был стать двоякодышащим, как латимерия... Но может у него заел и верхний дыхательный клапан...? Хотя, такое совпадение теоретически маловероятно...
  - Если... ты ... сейчас же... не заткнешься, а-ха-ха... Я умру...
  - Зато ты развеселилась... Постой, я, кажется, спутал, прости: латимерия - кистеперая..., это африканский протоптер двоякодышащий...
  - Бедный ежик... Ты бы, наверное..., ох-х-х... (она крупно дрожала и будто задыхалась. Эд даже испугался и замер) ... искусстве... ох-х... дых-хание...
  - Искусственное дыхание? Тебе нужно...
  - Кретин! - наконец прорвало речь Джины. - Не мне - ежику, а-ха-ха-ха...
  - Зря ты иронизируешь над этим. - Эд облегченно вздохнул по заведенной уже привычке. - Если ради спасения жизни зверька пришлось бы..., я бы не побрезговал... Я люблю животных! У нас в лаборатории жила ручная крыса - я так привязался к ней...
  - О-о-о... Эд, я не верю, что ты всерьез... "не втыкаешься", ха-ха-ха...
  - Да везде я втыкаюсь, но если людям нравится такой юмор, то мне их искренне жаль... Ваш смех, зачастую, это злость в различной степени и оттенках. Вот, допустим, молодая мамаша умильно смеется над своим шепелявящим малышом, что, по сути, есть подсознательное озлобление на его и, как бы, на свою ошибку. И чтобы абстрагироваться от нее, она смеется... Ребенок же обиженно плачет, понимая, что смеются над его беспомощностью и слабостью. Вот тебе зачатки будущего комплекса, в дополнение к другим... Я как-то задумался...
  - Здесь Эд, ты уже перегибаешь... Может ты и спец по анекдотам, но детский психолог ты, извини, дерьмовый... Кстати, раз уж ты такой любитель слов, то обрати внимание на происхождение слова "задумался" в твоем... тексте, а-ха-ха-ха... - она закашлялась и как-то сразу обмякла.
  - Действительно, подловила... Постой, сейчас я тебе расскажу такой уморительный анекдот...
  - Не надо, Эд... Ты меня и так уже уморил! Я что-то сегодня не очень... Так что, заткнись пожалуйста, милый... Дай я немножко посплю... И... спасибо за смех...
   Джина тихо возилась у него за спиной, нежно обняв его за шею и положив голову ему на плечо... А он шел и загадочно улыбался.
   "Иногда можно выставить себя и полным идиотом, лишь бы от этого был прок..."
   Но если с таким юмором у него было все в порядке, то некоторых причин человеческого веселья он действительно не понимал. Может потому, что он и правда - НЕ человек, а всего лишь не в меру развитая, но, все же, МАШИНА...
   Зачастую, у людей был популярен какой-то "засаленный" и крайне незатейливый юмор, в котором и анализировать то было нечего, и смеяться было, в общем, тоже не над чем... Словно сама нелепость и глупость происходящего вызывала у них бесконтрольный смех, которого Эд уже не мог понять ни в каком смысле...
   Вот, например, эпизод из фильма: человек идет по улице, спотыкается, падает на рельсы... Трамвай отрезает ему голову. Прохожие, забросив все свои дела, бросаются к бедолаге и... начинают играть его головой в футбол... Голова ругается матом и шепелявым свистом сквозь выбитые зубы подзывает свое тело, которое тоже носится между игроками, внося сумятицу и мешая забить гол... Полное уродство! Но зритель смеется... В этот момент он, конечно, не думает о боли и смерти - у него другой настрой, он расслабляет свою усталую, идиотическую психику... Они называют это "черным" юмором, подразумевая, что уже одно это позволяет опустить планку до самого низа... Зато, когда в фантастическом боевике уродливый злобный киборг отрывает голову хорошему парню, тот же зритель уже не смеется, а порой даже сжимается от ужаса...
   "Да, все же странные они существа..." - думал робот, осторожно отмеряя песчаные метры. - "Одновременно и добрые, и злые... Разумные..., но иногда глупее последней курицы... Но самое страшное - порой неоправданно, непредсказуемо жестокие..."
  Он всегда удивлялся этой их иррациональной гибкости натуры..., и еще поражала воистину широта человеческой души..., точнее, амплитуда её потребностей: они могли рыдать над увядшим цветком..., но хохотать над забитым до смерти собратом..."
  Он вспомнил видеоматериал о молодежной моде режиссеров-любителей начала двадцать первого века. Тогда многие юноши и девушки записывали на мобильные устройства для телефонной связи... сцены избиения, пыток и убийств бездомных бродяг, и даже своих сверстников. Они стояли кружком над окровавленными, умирающими жертвами с протянутыми в руках мобильниками-могильниками и дико ржали с простой, незамысловатой радостью здоровых ублюдков... И эти ребята считались вполне нормальными и вменяемыми..., и придя домой к своим любящим родителям, они рассылали через Интернет "шедевры" своего юмора знакомым, друзьям и всем, всем, всем...
  "Конечно, не все люди такие..., я в этом теперь точно уверен... Но если ЭТО тоже юмор, то... И если бы Господь существовал, то обладай он каким угодно высшим чувством юмора, он после просмотра такого "шедевра"... смел бы весь ваш поганый род с лица земли к чертовой матери... Но ОН молчит... Поэтому, либо ЕГО нет, либо... с его юмором тоже не все в порядке..."
   Так думал он, мрачно печатая песок и поднимая в утренний, светлеющий воздух пыль своими огромными, уродливыми башмаками...
  
  
  IX.
  Кошмар.
  
   Эд накручивал круги вокруг вырытого им утром укрытия и отчаянно смотрел на небо, изменяя время от времени кривизну своих глазных линз в надежде увидеть самолет. Была теоретическая возможность того, что пролетающий лайнер поймает сигнал его ультразвукового сканера, которым он мог не только обозревать пространство, но при случае и послать сообщение. Теперь он уже почти мечтал, чтобы их обнаружили, хотя несколько дней назад сделал такое...
   Состояние Джины резко ухудшилось за последние сутки, и он с какой-то горечью отметил эту неожиданную слабость человеческого организма. Теперь она даже не спала, а находилась в неком зыбком состоянии забытья, из которого временами будто вываливалась, непонимающе озираясь вокруг. Она почти не просила уже воды, что тоже казалось ему странным. Один раз она очнулась и посмотрела на него с каким-то отчаянием.
  - Эд... А тебе не кажется, что нам лучше было бы остаться у самолета...? Обломки уже нашли, наверное, а мы тут... - на ее глаза навернулись слезы.
   Ему стало так муторно, что он едва не сказал ей правду. Пусть знает, что он есть такое... Но вовремя понял, что эта его исповедь только добьет ее...
  - Нет, милая..., аварийный радиомаяк был разбит, - сказал он убитым голосом, вспоминая как раскалывал его сильными ударами толстой подошвы, - А без него они будут нас искать не меньше месяца - тут несколько миллионов квадратных километров пустыни... Я уже говорил тебе, что наш единственный шанс - выбираться самим, тем более я знаю, куда нам идти.
  - Господи, ну ты же такой умный и... совершенный... Придумай что-нибудь, подай какой-нибудь сигнал... Ты же как... ежик, мать твою..., напичкан всякими устройствами... Какой же ты, к черту, сказочный джинн, если не можешь вытащить нас даже из этой долбанной пустыни... - она зарыдала, отвернув от него сморщенное гримасой, пожелтевшее лицо.
   Он сидел рядом, не в силах сказать что-либо осмысленное и обнадеживающее. Да, теперь он искренне хотел, чтобы их нашли... Но он был далеко не всемогущ, и у него был свой предел... Он был даже НЕ ЧЕЛОВЕК..., который, во всяком случае, не сидел бы сейчас рядом с ней мертвым китайским болванчиком. Он прижал бы ее к своей ссохшейся, слабой груди и горячими словами успокоил бы ее, уверил в том, что все будет хорошо, что их непременно найдут, не могут не найти...
   Вдруг она повернула к нему заплаканное лицо и, судорожно глотнув воздух, быстро зашептала:
  - Прости меня, дуру истеричную... Ты делаешь все, что в твоих силах, а я... И ты бы один, без меня, уже дошел, выбрался из этой дыры... Знаешь, я очень счастлива, что именно ты сейчас со мной..., а не какой-нибудь слабый и жестокий... Мы, люди... - мы не стоим доверия! Я столько раз сталкивалась с людской черствостью и эгоизмом... Был бы на твоем месте человек, он, наверное..., бросил бы меня тут умирать... А может еще и... Я слышала про такие случаи, когда люди..., чтобы не умереть с голоду или от жажды... Ч-черт..., даже язык не поворачивается сказать такое...
   Он понял. Он сжал челюсти и кулаки, и еле сдержался, чтобы опрометью не броситься от горя в пустыню. У него появилось огромное желание разорвать пальцами себе горло..., выдрать мерзкие кошачьи глаза... Протяжный стон вырвался из груди.
  - Что ты, милый... Не переживай так за меня, не надо... Все будет хорошо, правда... Я чувствую... Люди иногда чувствуют такие вещи. Это называется интуицией. Извини конечно..., но это наверное единственное, чего нет в твоем сказочном организме... А если нас найдут, все у НАС будет хорошо..., и я не отдам тебя этим сволочам-эксплуататорам... Ты веришь мне? Скажи, что ты мне веришь, милый...
  - Я верю тебе, только... Джина, ты не знаешь меня, ты даже не догадываешься, какая я...
  - Нет Эд, я тебя знаю..., и даже лучше, чем ты сам. Ты главное не отчаивайся и верь мне...
   Она слабо улыбнулась.
  - Слушай, помнишь как ты забавно склонял мое имя? Я тоже думала о твоем... Эдам! Как свет небесного огня, как свежесть райских садов...
  " Или как вонь горелой плоти и серы..." - мрачно подумал Эд, представив, как звучало бы его имя на славянский манер.
   Джина вдруг снова поникла, будто всколыхнувшаяся энергия резко покинула ее тело. Она еще шептала что-то, уже нечленораздельное, и проваливалась в свое пограничное между жизнью и сном состояние, будто сам организм давал ей команду на сбережение сил.
   Эд был в отчаянии. Близился закат и он подумал, что и ему не мешало бы лечь и экономить энергию.
  "Идиот!" - ему только сейчас пришла в голову рациональная, хотя и запоздалая мысль.
  "Если бы я три дня назад сделал ей хорошее убежище, а сам рванул бы, что есть сил к поселку... За трое суток безостановочного бега я бы добрался... И уже через несколько часов ее бы забирал вертолет..."
   Да, но тогда еще он был другим, у него были не те планы, не те желания... Он горько усмехнулся - логический тупик ситуации цепко удерживал их судьбу в своем капкане неотвратимости... Что теперь жалеть о прошлом... Еще и не все так плохо - чудо, что он ее тогда не убил..., что этот внутренний спаситель вовремя остановил его руку...
  "Кто знает, - подумал он, - Может я - это уже ОН... А меня, того, пустого и безразличного ко всему, кроме себя самого..., уже и нет... Господи! Но ведь я и сейчас думаю только о себе... Только происходит это как-то... со стороны. В мои переживания вторгся незаметно внешний мир... в лице этой маленькой, беззащитной женщины, которая словно стала неотъемлемой частью меня... И переживая за нее, я все равно эгоистично забочусь о себе, о своих чувствах и совести..., если она и правда есть у меня, у мрази... Только теперь весь свой эгоизм я прокачиваю сквозь призму ЕЕ присутствия, через возможность или невозможность ее спасения... Ибо ЕЕ спасение - это теперь и мое спасение... Потому что если она..."
  
   Она залепила веером брызг прямо ему в глаза, и пока он озирался, перевернула его с головой в прозрачную, искрящуюся бликами воду. От неожиданности он хлебнул в себя и забился в кашле, пытаясь вытолкнуть из легких воду.
  "Вот же ненормальная... Вечно она нападает исподтишка, подло и стремительно. Ну ладно, сейчас ты у меня получишь..."
   Он оттолкнулся от дна реки и вылетел из воды на добрых два метра, озираясь в поисках своей юркой обидчицы. Но той уже и след простыл. А когда он плюхнулся опять в воду, она уже сидела сверху, визжа ему в самое ухо и вцепившись в него, как злая блоха всеми своими цепкими конечностями.
   " И как она так...? Ладно же..." Он осторожно обхватил ее голову ладонями и наклонившись, перекинул через себя, радостно ощущая, как ее ноги отрываются от его скользкого тела. А потом, поймав ее в воде за извивающуюся талию, он с силой выбросил ее вверх... И в тот момент, когда она, орущая от страха и восторга, уже подлетала к воде, он выставил вперед руки...
  "Как приятно держать это легкое тело... Несравненное, непросчитываемое заранее ощущение от этого чувственного коктейля силы тяжести и ее мягкой, налитой упругой жизнью кожи..., прохладной, скользкой, рвущейся из рук..."
   Он не спеша, выходил из воды, наслаждаясь ускользающими секундами этих прикосновений, словно пытаясь растянуть неумолимую ткань времени. Но вот она уже проворно выскользнула на белый песок пляжа и, сильно дернув его за ухо, помчалась к маленькой беседке, играя мокрым телом в брызгах заходящего солнца. Солнце уже наполовину съехало за огромную, выраставшую из середины залива скалу, которую огибала спустившаяся с небольшого водопада река. На их небольшом уютном астероиде, как называли они свой маленький полуостров, уже наступал вечер, хотя над остальной местностью еще какое-то время будет царствовать день - так распорядился капризный рельеф этой горной земли, затерянной в глубине огромного острова. Потом они, как обычно, будут сидеть под колышущимся пламенем светильника на своей оплетенной плющом веранде и смотреть, как выходит солнце с другой стороны скалы, чтобы через несколько минут тихо утонуть за темным дымчатым обрезом далеких гор.
   Он осторожно заглянул в сумрак беседки. Ну, конечно же - ее там не было.
   "Любит эти игры моя юркая пигалица - все никак не повзрослеет..., не хочет взрослеть, вот ведь какое дело... Но время неумолимо и жестоко, его не проймешь этими наивными штучками, не вырвешь из его жадной пасти ни дня, ни секундочки..., сколько ни прыгай и ни заигрывай с ним... И не так больно, когда жизнь своей тоской и невыносимой тяжестью обещает скорый конец, успокаивает приближающимся берегом последнего причала. Тогда и этот причал сияет вдали заманчиво... Но если жизнь полна радости и блестит непередаваемыми красками каждого подаренного дня, каждого чистого мгновения..., то за этим слепящим счастьем и вовсе не видно этого причала, и только знаешь, что он, невидимый, стремительно несется навстречу, как грозный таран, что он может выскочить, как черт из глубокого омута в любой день, в любую секунду..."
   Внезапно в сгущающейся темноте беседки возникло ее лицо. Ее губы впились с силой, с ударом зубов об... его зубы... И он даже не понял, что произошло..., когда его поглотили эти расширяющиеся, черные дыры зрачков... Словно ураган ворвался в его сознание, переворачивая, смешивая, расшвыривая... И ОН был уже не только ОН, словно проникнув в чужие мысли, в чужие чувства..., нет - уже теперь в свои... Теперь он видел и свои испуганные глаза напротив... Настоящие, человеческие, слегка прикрытые... Этот высокий лоб, светлые, вьющиеся волосы... Это знакомое уже лицо... И он точно знал, что и ОНА ощущает это разнообразие смешивающихся чувств и мыслей, множащихся, разрушающих барьеры, создающих новое и прекрасное... И этот новый мир вобрал и его, и его таинственного визави, и ее, и всех, кого знала и чувствовала когда-то она... И был он полон и закончен..., и от этой полноты все рвалось и расширялось, словно бесконтрольно наполнявшийся шар уносился куда-то в неведомые, бесконечные дали... И наступило мгновение, когда этот шар должен был лопнуть, разорваться на бесконечное множество осколков..., но не разрушением и смертью, а немыслимой радостью и светом... И это мгновение словно застыло в вечности, поглощая их, сливая с собой, унося навсегда туда, где...
   Свет медленно угасал. Опадала, сходила с ним и волна этого неведомого, волшебного состояния множественности сознания..., из которого уходить отчаянно, до боли не хотелось... Не хотелось понимать, что это был всего лишь очередной самообман в бесконечной череде обманов и сладких подачек природы, коварно и цинично привязывающей нас к необходимости жить, с непонятными, ведомыми только ей целями... А может это была, как раз, та самая божественная суть, лазейка, с помощью которой можно было попробовать ускользнуть из ее самодовольной, всепожирающей власти... Отвязаться от ее удушливого поводка ненасытной плоти, обрести самостоятельность и истинный смысл своего существования. И может когда-нибудь, это станет частью нашей жизни...
   Внезапно, в одно мгновение, он увидел, что стоит в маленькой, слабо освещенной ночником комнате..., словно жизнь вышла из стоп-кадра и неумолимо продолжила тяжелую свою поступь... Перед ним была детская кроватка, огороженная ажурной металлической решеткой. Он сделал шаг и склонился над ней... с предчувствием беды... Что-то, прикрытое толстым грубым одеялом, ворочалось и кряхтело там, словно придавленное. А сзади он уже чувствовал ЕЕ мягкое прикосновение, ее нежность и печаль...
  - Эд, совсем ты не подходишь к нашему МАЛЫШУ, наверное, уже и забыл его лицо...
  - Я не... Но почему он укрыт с головой...? Он же задохнется... Он же...
  - Не задохнется, милый... С чего это ему задыхаться...? Он ведь такой же, как ТЫ..., и такой же, как Я... Мы ведь одна семья... МЫ - твоя семья, твоё СЕМЯ...
  Она положила голову на его плечо и заплакала. Он хотел оглянуться, но его шея задеревенела, а спина будто покрылась ледяной коркой. Ужас липко и холодно проникал в него, и он уже знал, КТО стоит сзади... И тогда, с манящим соблазном смертельной опасности, он протянул руку и медленно стащил покрывало...
   На него глядели круглые, испуганные глаза с мелкими сегментами многофокусных зрачков..., а между ними торчал маленький обрубок со сбитой на сторону сеточкой... Толстые, бесформенные губы урода искривились, нижняя челюсть откинулась, как у "Щелкунчика" из старинного сказочного кошмара... Только была она беззуба, черна и... И раздался вой...
  
  
  
  X.
  Творчество.
  
   В полумраке норы, близко и тревожно, смотрели ЕЕ глаза.
  - Джина... Кто-то кричал! Это я, да...?
  - Нет, это ОН...
  - Что... ты... говоришь... - сон словно продолжал ткать свою неразрывную, липкую паутину, не выпуская рвавшееся наружу сознание.
  - Прости, Эд... Это все сон... Мой кошмар... Такое приснилось...!
  - Что..., что тебе...
  - Такой сон... Сначала все было волшебно..., непередаваемо прекрасно! Мы с тобой будто летели в каком-то слепящем пространстве вместе... Даже не вместе, а как единое целое... И было так... хорошо... Трудно подобрать слова, описать... Такого я никогда не ощущала!... А потом какое-то подземелье..., и я снова, как тогда... НЕ человек... И ребенок..., мой ребенок тоже...
   Она уткнулась ему в грудь и зарыдала.
  " Господи... Да что же это? Неужели..." Он читал о таком ментальном феномене, когда людям иногда снились одинаковые сны, связывая, словно невидимыми нитями, их сознания. Но чтобы между машиной и человеком... "Что со мной происходит... И что будет дальше, чем все это кончится... Может я действительно схожу... Нет, надо взять себя в руки!"
  - Милая, перестань... Все будет хорошо!
   И вдруг, словно сами собой, вырвались слова:
   Ты плачешь - светятся слезой
   Ресницы синих глаз.
   Фиалка, полная росой,
   Роняет свой алмаз.
   Ты улыбнулась - пред тобой
   Сапфира блеск погас:
   Его затмил огонь живой.
   Сиянье синих глаз...
  - Что это? - она подняла на него свои удивленные, влажные глаза.
  - Байрон... Стихи.
  Он смутился, но она сжала его руку и попросила:
  - Еще...
  
  Вечерних облаков кайма
  Хранит свой нежный цвет,
  Когда весь мир объяла тьма
  И солнца в небе нет,
  Так в глубину душевных туч
  Твой проникает взгляд:
  Пускай погас последний луч -
  В душе горит закат.
  
   Он шел быстро, но осторожно. Он читал ей стихи..., те, что казались ему наиболее красивыми с его точки зрения, хотя, откуда ему было это знать... Она молчала, но Эд чувствовал ее присутствие и ее благодарность. Лишь иногда она вздрагивала, погружаясь на мгновение в плен забытья.
   Он читал и Гёте, и Бернса, и Пушкина... Но лично ему больше нравились "Рубаи" Хайяма, какой-то печальной, но доступной ему логикой, где было больше, скорее, для разума, чем для души.
  - Вот послушай это...:
  
  Мы - источник веселья и - скорби рудник,
  Мы вместилище скверны - и чистый родник.
  Человек - словно в зеркале мир, - многолик,
  Он ничтожен - и он же безмерно велик.
  
  - Здорово, да? Лучше о себе сказать человек наверное и не сможет... Слушай еще:
  
  Много ль проку от ваших молитв и кадил?
  В рай лишь тот попадет, кто не в ад угодил.
  Что кому на роду предначертано будет -
  До начала творенья Господь утвердил!
  
  - Достойная отповедь церковникам всех религий... А вот это - будто про нас...
  
  Мы попали в сей мир, как в силок - воробей.
  Мы полны беспокойства, надежд и скорбей.
  В эту круглую клетку, где нету дверей
  Мы попали с тобой не по воле своей...
  
  - Эд, а ты сам... Не пробовал... - ее слабый голос дрожал.
  - Знаешь, как-то не было случая... Нет, постой... Однажды меня поразил рассказ одного японского писателя... Была там какая-то тоска и боль, я словно почувствовал это... И тут из меня слова сами... Ну, тебе наверное знакомо это... Только вот с рифмой и размером все никак не получалось, чтобы одновременно не потерялся и смысл. Должен признать, что это непросто... И я плюнул на рифму и размер... Прочесть?
  - ... - он почувствовал тихий толчок.
  - Я назвал это "Крыша". Можешь смеяться - я не обижусь...
  
  Когда идет холодный дождь,
  Под деревом уютно.
  А когда дождь проходит,
  С листьев осыпаются тяжелые капли...
  Ночью приснится дырявая крыша брошенного дома
  И запоздалая нежность по выросшим детям...
  
  - Конечно, трудно передать чужие ощущения, особенно когда ничего подобного не испытывал, но... Джина, ты спишь...?
   Он почувствовал, как безвольно расслабилось за спиной ее слабое, мягкое тело..., то самое, которое он знал таким упругим и живым в своем странном сне. Или что это было...
   Но он продолжал читать. Может она услышит... через вибрацию тела, через пограничную пелену сонного сознания...
   Человеческое ТВОРЧЕСТВО! Неестественны и нелепы казались эти звуки, срывавшиеся с губ чужеродного существа... Эта, до бессмысленности странная для него, но все же таинственная и... живая информация, веками создававшаяся людьми для людей..., вопреки их упрямой жестокости к себе и к миру... Сохраняя печаль и боль, накапливая ее в себе век от веку... Эта боль бродила в мятежных, беспокойных душах, искала выход, билась тяжелым ужасом от взрывов новых преступлений и мировых катастроф... И если Спаситель действительно существовал, то он был не плотью и кровью, а этой всеобщей мировой болью, отчаянием, скорбью..., которые сконцентрировались, материализовались в нечто осязаемое, понятное людям... В то, что можно было увидеть, почувствовать, полюбить и... распять на грязном бревне..., попытаться уничтожить... Скрыть от своих глаз, как досадное бельмо, мешающее жить дальше, спокойно и легко... И в конечном счете, все мировые религии - это попытка примирить самих себя с беспокойным и неумолимым демоном, сидящим в людях и толкающим вперед, к таинственному огню познания и силы... Где на узкой дороге своего невероятно скорого развития, они вынуждены сталкивать и калечить друг друга в кровавой и бесконечной схватке за право быть ПЕРВЫМ... И если ТОГДА, в те давние и еще не такие изощренно изуверские времена, вера в добро и спасение смогли на время спрятать, отодвинуть от самих себя вторую, ТЕМНУЮ сторону своей сущности..., то какой же монстр должен явиться в наш мир сегодня..., чтобы спасти и сохранить хотя бы то немногое, что еще осталось в высушенных зноем цивилизации душах..., чтобы переварить в своем исцеляющем котле все ужасы массовых катастроф, убийств, геноцидов последних веков, когда люди научились уничтожать себе подобных уже не десятками и сотнями, но миллионами... С помощью дьявольски эффективных технологий вытаптывать и вырезать целые города и народы... под циничные проповеди о добре и святости... Под безразличное молчание ВСЕХ, спокойно принимающих этот мир..., прячущихся за решения и силу СИЛЬНЫХ, за их еще большую, сверхнормальную даже для толпы жадность и жизнерадостную злость...
  
  
  XI.
  Любовь и смерть.
  
   (Из дневника неизвестного)
  "Шизофрения - это даже не болезнь. Это возвращение души к моменту своего зарождения, когда из многих, беспорядочно возникающих "я", появляется единое целое, где выковывается сложная, многогранная личность, осознавшая себя на стыках пограничных конфликтов между тысячами различных взглядов на мир. И эта борьба не прекращается и потом, до самой последней мысли. Борьба, результатом которой является некий усредненный взгляд на ситуацию, раздражающую сознание. Следовательно, оно, сознание, управляется многими... Оно социально! Но как и любой социум - оно договаривается между собой на основе какой-либо модели управления, и от этой модели в значительной мере зависит поведение основной - результирующей личности: либо это демократия, с ее медлительной и осторожной поступью к вершине справедливости, с подстраховкой и оглядыванием на пройденное... Либо охлократия, с ее кажущейся сиюминутной справедливостью, но с нулевым результатом в движении... Либо это диктатура, где царствует порядок и скорый результат в решении любой посильной задачи, но где расплатой за эффективность рабского труда всегда зреет революция - мгновенный срыв в анархию и хаос... Именно такие, сильные и целеустремленные личности более всего подвержены этому... состоянию неустойчивого сознания , где разум может творить чудеса, а может в момент свалиться в пропасть безумия... Когда, бывшая единым сильным ядром, личность снова распадается на составившие ее некогда фрагменты, разорвав на части ненавидимого тирана, который обещал светлый рай для всех, но создал лишь сверхсильный, самодостаточный, но оказавшийся ненужным никому в отдельности механизм... И беснующаяся, безобразная толпа мгновенно превращает порядок и закон (каким бы порочным он ни был) в хаос неорганизованной материи, в броуновское торжество энтропии..."
  
   "Да, наверное, он прав... Множественность сознания - это норма. Просто человек не может замечать этот вполне логичный ноумен внутреннего социума своим абстрактным, мгновенно приспосабливающимся к любому изменению умом. Он вообще привык ощущать себя центром во всем... Привык к своей единственности и правоте. В его развращенном вседозволенностью сознании все окружающее пространство вращает свои многочисленные сферы исключительно вокруг себя самого... И открытие Коперника и Галилея, изменившие представления о внешнем пространстве, мало, что изменили в пространстве внутреннем. Да и это, по большому счету, оказалось не особенно важным для большинства: мало ли, в конце концов, что там думают себе эти чудаки-ученые - мы будем доверять лишь тому, что видим, что можем пощупать, разобрать, уничтожить, подчинить... И может быть, только этот сумасбродный эгоцентризм и самонадеянность позволили ЧЕЛОВЕКУ РАЗУМНОМУ осуществить свою бешеную экспансию, в считанные мгновения, по вселенским меркам, захватив и переработав на свой лад такую огромную планету, пройдя за несколько веков путь от испуганного полу-животного, прячущегося за спину всемогущего Бога, до сияющего трона СОЗДАТЕЛЯ... Возможно, что-то похожее происходит и с его внутренним миропорядком. И его сознание, вопреки очевидности, избрало тактику агрессивных взаимопоглощений, выделив для управления и осознания одну результирующую суперпозицию, в одном лице решающую, что и как ей делать... В лице, единожды отразившемся ему в зеркале души. И невдомек ему, ослепшему на весь разум, что он плывет по жизни не одной, однажды осознавшей себя натурой, а плавно перетекает из одной личности в другую, словно перемещаясь по отражениям многих зеркал и оставляя в своей памяти лишь призрачный светящийся след своего многоликого "Я"... И хоть химический состав этого человека-ручейка изначально определен, все же и он за свой короткий земной путь черпает и насыщается из той подстилающей поверхности, по которому он проследовал... Пополняется из таких же ручейков, с которыми свела и развела его судьба, переключающая стрелки на своих развилках в неведомом порядке...
   И только цепкий машинный разум в состоянии увидеть и оценить весь процесс формирования сложенного механизма этой волшебной материи - материи души... Он скрупулезно отметит и навсегда запомнит все повороты и нюансы от самого момента зарождения и до момента последнего своего сохранения, когда и его конечная дорожка вольется в неведомый океан отработанной информации..., в бесконечное хранилище бинарных знаков... Вот только будет ли эта его множественность гармоничной и счастливой, в отличии от мятежных душ своих предшественников..."
  
   Джина повернулась к нему лицом, часто задышала и открыла глаза. Она хотела поднять руку, но лишь пошевелила пальцами и жалобно улыбнулась.
  - Что... ты не спишь, Эд?
  - Думаю... Как все хорошо будет у тебя, когда мы выберемся...
  - Не у меня... У нас...! Ведь мы же с тобой не расстанемся теперь...?! Я знаю...
  "Опять бредит, бедная моя девочка..."
  - Нет, не смейся. Знаешь, что я тебе скажу... Мы уже с тобой ТАМ... Я все время это вижу. Нет, это не сон..., уже не сон... А то, что сейчас... это просто повторение... Ошибка памяти... Все это уже было... с нами... Ты мне веришь?
  - Верю, милая... Ты только не трать зря силы. Спи, скоро выходить... Осталось совсем немного идти, мы успеем...
  - Я знаю... Я видела... Ты, я и наш остров... Лес, горы, вода... Много воды...
  "Правду говорят, что люди живут лишь своими фантазиями... Ах, милая...! Если б ты знала, как далеки мы друг от друга... Холодная змея, мерзкое насекомое, отпочковавшаяся амеба ближе к тебе, чем я... - кусок мертвой псевдоорганики. Да что там - пришелец с далеких звезд, и тот будет роднее тебе по уму и плоти... Даже если я разумен - это разум другого порядка, другой вселенной... Не пересекающейся, и даже не параллельной... Что ж поделаешь... И самое главное, что ты сама это поймешь, почувствуешь..., если конечно мы сможем отсюда..."
  - И вот еще... Я вижу, как ты мучаешься... Мы сделаем тебе ЛИЦО..., какое ты захочешь, любое... Нет, мне то все равно, что у тебя здесь, снаружи... Я вижу тебя уже не так... Но это нужно для тебя... Я же вижу, как ты...
  - Все напрасно, милая... Даже если мой мозг, все мои миллионы нанопроцессоров втиснуть в живое человеческое тело..., суть не изменится... И потом, подумай о будущем... Никакая женщина не откажется от радости материнства из-за какого-то... урода...
  - Нет, не говори так... Знаешь сколько бесплодных мужчин и женщин...?! Все это решаемо, в конце концов... Мне даже... близость не важна, если ты, идиот несчастный, об этом... Для женщины и это не главное, если хочешь знать...
  - Джина, это бред... Ты сейчас в плену болезненных иллюзий, и, к счастью, это все проходит... Ты встретишь хорошего, надежного человека, и все у тебя...
  - Люди гады... Ты еще не сталкивался... Нет, Эдди, я в порядке. Я не передумаю... Если только ты, конечно...
  - Я... Я не знаю... Ты мне... очень нравишься, но все это так дико...
  - Ничего не дико, глупый... Ты вот такой умный, столько всего знаешь, и все равно не представляешь, как много всякого в жизни бывает... И даже если чего-то и не было еще... Все ведь когда-нибудь бывает впервые, как говорил мой покойный...
   Она закрыла глаза, выдавив капельки в уголках.
  "Господи, откуда берется у нее еще эта жидкость?" - автоматически отметил его мозг.
  "Бедная моя, милая... Вот куда занесла тебя волна безумия..." - он нежно погладил ее откинувшуюся вдруг голову.
  "Нет, все же, что-то тут есть... Эти странные чувства... Эта кажущаяся легкой надстройка, столь прозрачная и теоретически просчитываемая, не так проста... Ее самодостаточность говорит о том, что она, возможно, пришла в мир своим путем..., и пришла гораздо раньше, чем жадность плоти... Да, именно: что-то не плотское, не земное стоит за ней... А иначе, зачем такие страсти, такие трагедии и потери..., такая мощная концентрация душевных сил... Всего лишь ради продолжения "себя" в другом теле?" - Эд горько усмехнулся. - "Как сказал бы один бесчувственный, синтетический недоумок: нерациональный расход ментальной энергии!"
  
  (Из дневника...)
   "ЛЮБОВЬ... Любовь к матери, к родине, к женщине... Все они вторичны и истекают из более первобытного и фундаментального чувства. Они - производная того, что приходит в этот мир уже в тебе...
   Ты удивишься и не поверишь, но любовь к СЕБЕ - самая важная, и она... характеризует личность. Ненавидящие себя люди отвратительны и опасны для окружающих... Ведь и любовь к ближнему невозможна без любви к себе, ибо на этом эгоистичном и поначалу единственном чувстве, человек учится любить всё вообще... И по большому счету, любя кого-то или что-то, ты все равно любишь себя - какие-то обособленные области своего сознания..., связанные памятью с другими людьми, предметами, местами... Нужно любить себя, но... любить не по детски - жадно и глупо, а через других, через весь окружающий тебя мир... Тогда и мир будет любить тебя..., и все вокруг будет благостным к тебе, радостным и светлым... Тогда и окончание твоего пути будет не таким мрачным, ужасающим... Мир отпустит тебя, словно неслышно растворится невидимая нить его пуповины, и ты поплывешь по ласковым волнам тихой реки, окутанный бесконечной любовью и нежностью. Туда, где тебя всегда ждут...
  ИБО СМЕРТИ НЕТ - ЕСТЬ ТОЛЬКО ВЕЧНОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ ..."
  
  Тропинка петляла по узкой просеке, прорубленной им недавно в дремучих зарослях разлапистого папоротника. Впереди показался знакомый ручей, и он без предупреждения подхватил ее, завизжавшую от неожиданности, на руки. Уже на середине ручья она, неожиданно прильнув, поцеловала его в губы.
  - Эд, помнишь тот поцелуй, первый... Поцелуй ЖИЗНИ... Будь он даже... без воды, я все равно бы была тебе благодарна... И я бы постаралась выжить, не взирая ни на что... А теперь видишь, как все...
   Она по прежнему нежно обнимала его за шею, но ее глаза смотрели холодно, отстраненно... А ледяная вода сковывала ноги, словно обретая вязкость.
  - Что с тобой...?
  - Со мной уже ничего... Я просто... умираю, милый...
  - Джина...
  - И знаешь..., мне не страшно! Только вот жалко... ТЕБЯ!
   Она смотрела на него своими голубыми, прозрачными глазами, которые вдруг стали мутнеть..., теряли свою глубину и уже не манили, не затягивали в себя как раньше... Он хотел что-то сказать, но не смог. Словно ему зашили рот.
  - Что же мне с тобой делать, "железяка" ты моя...
   Она уткнулась ему в грудь, но через мгновение запрокинула назад голову и загоготала каким-то звериным, раскатисто хихикающим смехом.
   И тут он почувствовал, что ее легкое тело вдруг потяжелело, потеряло силу, форму, упругость... Он вдруг понял: то, что билось в его онемевших руках, было уже не ЕЮ... ОНО было... мертвым! И когда ее голова резко поднялась к его лицу, он закричал...
   Он лежал в полумраке пещеры и с остервенением прижимал ее тело..., и дикий крик рвался наружу. И эта странная двойственность ощущений... Одна его часть отчетливо почувствовала пустоту и безразличие..., а другая беспристрастно отмечала эту непонятную ему ущербность человеческой плоти..., нелепую и смешную... Как примитивность допотопного прибора с подсевшей батарейкой, когда энергия еще до конца не выработана, но есть у него некий порог отключения, после которого он тупо отказывался функционировать. И почти тут же он ощутил досаду на свое совершенство и живучесть, от которой не было никакого проку, которую нельзя было поделить, передать кому-то еще...
  "Зачем мне это супертело, если оно все равно не помогло сберечь ее... Сохранить во мне только-только зародившуюся надежду и смысл..."
  "Свобода! Как долго я ждал этого момента... Теперь руки развязаны, а... совесть чиста. Иди куда хочешь. Делай что хочешь. Думай о чем..."
  Но не хотелось ни идти, ни думать, ни жить... Мир будто остановился для него, застыв на каком-то мрачном, бесцветном кадре. Исчезла вдруг цель пути и необходимость преодоления препятствий. И из этой необязательности существования, из этой межкадровой пустоты... засквозила вдруг бессмысленность жизни, неоправданная глупость ненужных движений...
  Он вспомнил описание подобных чувств в какой-то старой книге, где человек, будучи еще молодым и сильным, достиг метафорической вершины своего пути. Он смотрел вперед и понимал, что если идти дальше, то теперь только вниз... - над вершиной его мира был только бесконечный холод ненужного ему познания и прозрачная пустота чужого, нечеловеческого разума. И еще он понял, что все желания и мечты, вся людская суета...: и великие, кровавые битвы за славу и величие, и мелкие дрязги за кусок послаще, пожирнее...; и тихое обустройство своего маленького уютного мира..., и яркое, самозабвенное горение для всех... Всё..., всё это лишь пестрые и замысловатые занавески от СМЕРТИ..., которыми человек всю жизнь пытается отгородиться от ее давящего присутствия... Что ОНА и есть смысл всего! И что личного смысла человеческой жизни не существует вообще, по изначальной его природе... А для него теперь есть только один смысл - СМЫСЛ СМЕРТИ!!!
   "Ну как же хитро все устроено в этом прагматичном, насмешливом мире, где каждый наш шаг обусловлен своим стимулом... Все мотивы и побуждения зажаты в тисках кнута и пряника с такой силой, что сознание прогибается, с легкостью поддается обману, запаковывая себя в защитную сферу пустых желаний и банальных смыслов... И счастлив тот, кто никогда не добирается до своей вершины, защищенный либо житейской глупостью, либо осторожной мудростью... А те, кто, все же, разрывает этот кокон, взлетая над бренностью мира на крыльях коварного, злорадного разума..., тому наградой только эта голая, неприкрытая блестящей суетой правда жизни, от которой хочется скулить от ужаса, выть..., как волк воет бессознательно на луну, ощущая нечто давящее, бесконечное и запредельное для него..."
   По серому свету, разбавившему мрак маленькой пещеры, он понял, что наступил рассвет. Та, другая часть его сознания, вяло просчитала план спасения, по которому в течение всего трех ночей ожидания, он получит с пленки около полулитра конденсата, и не будет более нуждаться в воде. И тогда могучее тело оживет приливом волшебной энергии синтеза... и отправится в далекий и манящий путь, навстречу новой жизни..., оставив ничтожную биологическую субстанцию разлагаться и исчезать, продолжая извечный и мрачный круговорот материи... И тогда он вдруг понял, что нужно сейчас делать... И застывшее время-пространство опять раскрыло перед ним свое ненасытное, засасывающее жерло......
  
  
  XII.
  Уроды.
  
   Карл Хайсгрубер, старший смены, открыл рот и выронил молоток... Железяка больно врезалась в ногу, но боль была вторична и вырвавшийся из его пропитой глотки возглас означал, скорее, удивление и ужас.
  - О-о-х-х... Какого чер...
  Метрах в десяти от него, на песчаном пригорке, стоял на четвереньках робот, вперив в него свои большие круглые глаза, а на его спине бугрилось нечто страшное... - бесформенный мешок, из которого свисала на его плечо безжизненная человеческая голова со спутанной и пыльной мочалкой волос. Не выдержав молчаливой дуэли, Карл, по прозвищу Бык, сделал два шага назад и благополучно сел в тазик с керосином и ржавыми болтами.
  - Фил, Фил... Твою мать...
  Но роботу не нужен был двухметровый вонючий верзила. Он повел своей уродливой головой и медленно пополз влево... Мимо пустых бочек, мимо полуразвалившегося склада запчастей, мимо грязной, почти заросшей травой, но все же искрящейся на солнце лужи, которую рабочие в шутку именовали озером... Бык даже не удивился бы, если б огромный урод со своим страшным грузом на спине вновь исчез в пустыне, так же тихо и неожиданно, как и возник. Но робот неторопливо заполз на небольшой бугорок прямо за "озером", и остановился в тени единственного в поселке дерева. Затем он осторожно опустил свою ношу на землю и совершенно отчетливо произнес:
  "Ну вот, милая, мы и дома..."
  
  - Ну, наконец-то... - кричал Бык, покрывая своим ревом шум вертолетных лопастей. - Два дня уж, как сообщили, а вы все никак...
  - Где он? - маленький человечек комично задрал голову, обращаясь к нависшему над ним горой здоровяку.
  - А вон, за "озером".... Сидит, как мумия, под деревом... с трупом на коленях. Только в тень время от времени переползает, и ее за собой... Без тошноты смотреть нельзя - ужас какой-то! Честно говоря, нас уже достал этот спектакль, так что давайте поскорее...
   За свои несколько лет работы на фирме в качестве исполнительного инспектора по поимке андроидов, Теодор Йохансон повидал многое, но тут дело было не простым, и явно попахивало неприятностями. Впрочем, он был готов к любому повороту событий. Наряду с обычным в его деле электромагнитным излучателем, у него была с собой ракетница с микрозарядами антивещества - на всякий непредвиденный случай. Самая мощная из этих двухдюймовых пулек могла разнести в клочья весь поселок, а самой слабой вполне хватит на одного тупого ублюдка.
   И надо ж было случится этому именно сейчас, когда через три дня его ждали далекие Антильские острова и безмятежность тропических пляжей. Закон подлости... Ладно, может оно и к лучшему - лишняя премия к отпуску еще никому не помешала...
   Тед подал пилоту знак, чтобы тот заглушил двигатели и ждал его.
  - Ладно, пойдем посмотрим... Бери еще парочку ребят покрепче, и какую-нибудь тележку, если есть. Это чучело весит прилично...
  - Вы главное его отключите, а дальше... Kein problem! 
  Нам с железяками возиться - дело привычное. - Бык семенил за маленьким инспектором, стараясь не обогнать его.
  - А сами то что - кишка тонка?
  - Ну, уж нет...! Знаю я, на что они способны... Когда я служил в морской пехоте, мы одного такого, взбесившегося..., почти неделю гоняли по пескам... Благо, что он воды не нашел... Тоже вот так сидел под камнем, словно неживой. Мы втроем подошли..., у Билла излучатель взведенный... И тут... Откуда у него силы взялись? Билла насмерть, у меня... три ребра к чертям собачьим... А Фрэнк успел запустить чертов "мозголом"... И когда уже дистанционные придумают...? Так что, извините - сами разбирайтесь со своим дерьмом...!
  - А что женщина? - лицо Теда искривилось похабной ухмылкой.
  - А что... Вцепился в нее, как ненормальный... Да он и есть псих... Мы ему, мол: "Давай хоть в холодильник её положим, пока за вами прилетят. А то ведь она совсем... того..." А он нам исподлобья, не поднимая башки, прорычал: "Она в порядке... Пока она со мной - она в порядке!". Тоже еще - снежный человек выискался... А потом зыркнул на нас так, что... вопросов больше не было. Сбрендил - ясно, как божий день... Послушайте, - Бык остановился. - Для нее же мешок специальный нужен... Она теперь, наверное, уже вся... Бр-р-р... Или за ней что - другие прилетят?
   Тед смерил великана презрительным взглядом через плечо и неопределенно сказал:
  - Сами управимся. Уж она то для нас точно не проблема...
  "Тоже ненормальный... Разве так можно, не по-людски..." - подумал неприязненно Карл, уже начинавший тихо ненавидеть этого самоуверенного коротышку.
  - Ладно, шеф... Вам виднее! Вы только избавьте нас от этого кошмара. Бог его знает, что там в его уродливой башке еще перемкнет... Если бы не труп..., честное слово - раздолбал бы его из гранатомета. И пусть какой угодно штраф на меня вешают... Черт их принес к нам... Они что, с неба свалились?
  - Угадал. Самолет упал... с двадцати тысяч футов... Все люди на борту - вдребезги...
  - А она как же? Он же ее еще живую тащил, как я понимаю?
  - Да вот, бывают такие чудеса на свете... - инспектор засмеялся.
  - Не-е... С шести километров, и чтоб живая...? Дерьмо все это. Я в чудеса не верю...
  - И напрасно! Помнишь, как Иисус Лазаря воскресил? - коротышка явно издевался над Карлом, самодовольно щеря редкие зубы под короткими усиками.
  - Сказочки все это, для убогих и дураков, прости господи, конечно... - Бык опасливо зыркнул вверх.
   Тед засмеялся.
  - Как тебя звать?
  - Бы..., то есть Карл.
  - Так вот, Карл... У тебя в роду нервно больные были?
  - Нет... А в чем дело-то?
  - Только переломы и травмы, да?
  - Не понял! Это вы к чему...? - Бык уже начинал заводиться.
  - Да так, ничего особенного. Вспомнил одного американского классика... - ухмыльнулся Тед.
  - Знаешь что, приятель...
  - Так, всё! Теперь тихо...
   Когда до странной парочки оставалось метров десять, они остановились. Андроид сидел, прислонившись к стволу и повесив голову на грудь, но глаза его были открыты. Мертвая женщина лежала на его вытянутых ногах, головой к нему. Ее лицо, обращенное вверх, было изможденным, но (как сразу отметил Карл) не походило на лицо мертвеца. Следов разложения и запаха, вполне естественных для таких температур, тоже не было.
  "Наверное совсем высохла, бедняга..., нечему уже и гнить. Как мумия... А может и правда, он создает какое-то защитное поле. Черт знает, чего только нет в этих уродах..." - Карл передернул плечами.
   У Теда вдруг возникло недоброе предчувствие. Ему захотелось отойти на безопасное расстояние и сжечь дотла это уродство. Но тогда плакала его премия за поимку... Да еще владельцы затаскают по судам за порчу дорогостоящего имущества.
  "Ладно, не в первый раз..." Он сглотнул слюну и шагнул вперед.
  - Ну, здравствуй, урод! Добегался?! - Тед на ходу открывал свой саквояж, вынимая плоский диск излучателя с торчащими и слегка загнутыми, как у экзотического жука, рогами.
  Робот спокойно поднял на него пустые, дохнувшие темнотой, линзы глаз, и нехорошо улыбнулся.
  "Покончить с этим разом и точка..." - сегодня Тед явно нервничал.
   Он уже подходил к дереву, как вдруг робот выставил вперед руку, сжатую в кулак, и неожиданно резко рявкнул:
  - Стой, где стоишь, ублюдок!
  - Ты как со мной... - Тед так и застыл с открытым ртом, увидав ТО, что лежало у андроида на раскрытой ладони.
  - Спокойно! - улыбаясь, проворковал тот. - Одну такую я уже использовал. Я думаю, ты догадываешься где... Только эта игрушка раз в сто помощнее будет - как бы вторая скважина тут не забила из песка...
  Тед ошарашено произнес:
  - Черт тебя побери! Значит я был прав - это ты... взорвал самолет, мразь уродливая... А они еще со мной спорили... Ах ты, долбанный...
  - Послушай, человек..., человечишка... Я думаю, мы обойдемся сегодня без взаимных оскорблений... Мы спокойно и конструктивно решим, как нам быть дальше, о`кей? Я настроен вполне мирно, но серьезно...
   Йохансон нервно оглянулся. Карл с сотоварищами испарились. Их головы тревожными репами торчали из-за близлежащего холма. Смекалка, впрочем, как и реакция у бывшего морпеха была отменной - что не говори, а вид антипротонной взрывчатки быстро воскрешает военную выучку. По цветовой классификации Карл тут же определил мощность в тротиловом эквиваленте: "Сто пятьдесят килограмм... Scheisse , надо убираться еще дальше..."
   Тем временем, робот продолжал втолковывать бледнолицему от испуга охотнику за пластиковыми скальпами миролюбивую суть своего состояния.
  - Как тебя называть, человек?
  - Тед... Й-Йохансон. - Тед облизнул сухие губы.
  - А меня...
  - Я знаю, как называл тебя твой психокорректор. Он сейчас у нас в службе безопасности..., отвечает на неприятные для него вопросы.
  - Хабиб здесь не причем, клянусь... - робот напрягся. Было видно, что тот человек ему не безразличен.
  - В самом деле: взрывчатку я стащил, когда перетаскивал на склад... убитых военных андроидов из Намибии. Меня попросили помочь, даже не он... Они были без оружия, но у одного из кармана вывалилось два цилиндра... Я знал..., читал про это оружие. Так что...
  - А ты все знаешь, да? Ну, теперь ему хорошо вставят... - инспектор, видя замешательство противника, понемногу приходил в себя, обретая привычную жесткость. - Из лаборатории он вылетит точно, а дальше...
  - За что?
  - А за то, что ты такой умный... За то, что он напихал в твою башку столько разной дряни. Мы изъяли у него аппаратуру и расшифровали...
  - Но преступление... совершил я один, он даже не догадывался ни о чем... Я сам просчитал маршрут полета, в нужное время просверлил в своем контейнере отверстие... Вытолкнул взрывчатку в хвостовой отсек..., и хвост в клочья... - робот злорадно улыбнулся.
  - М-мерзавец...
  - A la guerre come a la guerre, мистер Джонсон... Ее вот только жалко... - он погладил пепельные волосы мертвой девушки. - Если бы я мог знать...
  - Что знать, урод ты несчастный... Тридцать пять человек... И у каждого была своя жизнь, семья... Каждого кто-то любил... И кто-то вот так же сейчас сидит и гладит своего... Как ты свою... чертову куклу...
  - Мистер Джонсон! Я снова прошу вас проследить за своим...
  "Чертову куклу...?"
  - Моя фамилия Йохансон!
  - Простите, конечно... - робот рассеяно тер свой скошенный лоб, озадаченный агрессивной и странной фразой инспектора. - Просто английский эквивалент древнееврейского имени Иоанн для меня более естественен, а мой мозг сейчас немного... Впрочем, неважно... Давайте ближе к делу!
  - К какому такому делу? Ты понимаешь, что тебе все равно не жить... Даже если ты сейчас меня убьешь, тебе все равно вычистят мозги...
  - Никто ничего мне не вычистит. И убивать вас я не имею желания. Хоть я и явился косвенно причиной гибели всех этих людей, но я не маньяк... Все, что мне было нужно, это свобода! Вы знаете, что такое свобода...? Да откуда вам это знать... Это то, чего уже не замечаешь, если дышишь этим от рождения... А замечаешь только тогда, когда... Но эта тема у нас сегодня не актуальна, правда...? Ладно, хватит уже лирических отступлении! У меня есть вполне приемлемое для вас предложение, мистер Йохансон, от которого вы вряд ли откажетесь...
  - Весь внимание! - Тед едва заметно усмехнулся в свои короткие усики, словно опытный шулер, который всегда имеет в рукаве нечто крапленое и "непобиваемое".
  - Вы забираете девушку и отходите на безопасное расстояние, а я... хлебну чуток водички из той лужи, и постараюсь таки дать "тягу" отсюда... Узнав вас, у меня снова появился стимул к существованию.
  - Далеко не убежишь! Я расстреляю тебя с вертолета...
  - А я, все же, попробую! Кстати, вертолет и мне бы не помешал... - робот рассмеялся и демонстративно подкинул на ладони цилиндр с антиматерией. - Надеюсь, топливные баки полные, сэ-э-эр...?
  - Нагле-е-ец!
  - Таким образом, каждый остается при своем: я решаю свою судьбу - мне кажется, я имею на это право, как любое разумное существо, не желающее быть рабом... Ей... - он положил руку на плечо девушки. - Я отдаю последний долг, все что могу... Ну а вы, инспектор, теряете премию - мне очень жаль! Зато приобретаете нечто более ценное, чем куча грязных бумажек, которые на том свете вряд ли бы вам пригодились, хе-хе-хе...
   Йохансон тоже рассмеялся мелким ехидным смешком.
  - А у меня, мистер урод, есть встречное предложение, от которого вы уж точно не откажетесь....
   Инспектор медлил, словно растягивал удовольствие, а Эд с непонятной тревогой вглядывался в глаза этого жестокого мерзкого коротышки, который олицетворял для него сейчас весь человеческий род.
  - Ты разрешаешь мне приставить к своему мерзкому черепу эту рогатую штуковину...
  Эд поднял руку с взрывчаткой, но инспектор терпеливо выставил вперед указательный палец, и громко закончил свой ультиматум:
  - А за это я любезно соглашаюсь... оживить твою мертвую подружку...
  У Эда все поплыло перед глазами... Точнее, его оптические линзы потеряли фокусную балансировку. Он понимал, что негодяй блефует, хотя и не знал каким образом. Но другая область его сознания, та, которая... Она вдруг забилась в страхе и надежде.
  - Что ты застыл как мумия? Ты что, забыл, как Иисус воскресил Лазаря... Или ты не веришь своему создателю... А я вот своему, представь себе, верю, хотя имею для этого гораздо меньшие основания, чем ты... - инспектор мерзко затрясся от смеха.
  Робот, не мигая, смотрел на него, глядя одновременно на лицо Джины.
  - Таким образом, каждый остается при своем: я с приятной кучкой бумажек, которые мне - ох, как пригодятся... Ты - отправишься в свой подведомственный ад для пластмассовых ублюдков... Ну, а она... - он уже доставал из чемоданчика небольшую коробочку, в которой Эд без труда узнал ультрачастотный генератор, предназначенный для тест-проверки электронного нанопроцессорного мозга.
   Он хотел отбросить руку с прибором, но не смог пошевелиться... И только шептали его толстые губы: "Не может быть, не может...", а многолинзовые глаза видели, как страшная коробочка зарывалась в ее волосах, как зажегся сначала красный, а потом зеленый огонек индикатора... Как дрогнули вдруг ее веки..., растянулись в томной улыбке милые губы...
  "Господи! Что же это... Ты отнял у меня ЕЕ, а теперь отнимаешь последнее... Мой разум! Но как это по-человечески... Господи, сделай так, чтобы это был еще один кошмарный сон..."
  - Теперь ты все понял? Или надо пояснять для особо тупых! - победоносно скалясь, Тед убрал генератор в саквояж.
  - Это... не... правда... - один Эд кричал в нем от ужаса и омерзения, но другой будто загорелся надеждой и радостью.
  - Что именно? То, что мы способны создать точную имитацию человека, или то, что ты самоуверенный тупица...? Понимаю, трудно признавать правду... Что ты тащил на себе через пустыню неодушевленную куклу... Кстати, гран мерси от компании, за то, что не бросил ее - сэкономил нам немалые денежки...
  - Она же...
  - Да, дружок... Она просто... проститутка! Углепластиковая кукла..., только суперсложная, которых уже сотнями штампует наша фирма для всех закрытых борделей мира...
   Реальность стремительно уходила от него.
  - Конечно, не твоя вина, что ты этого не знал. Странно, что твой Хабиб не научил тебя отличать живого человека от... Впрочем, ты и людей то никогда не видел, кроме своего психотехника... Да и его, вряд ли можно назвать человеком... Нормальным, я имею в виду, хе-хе...
  - Но она же... известная модель... Джина... - "Нет, это какой-то бред..."
  - Ты имеешь в виду Джину Эвериди? Ту, что лыбилась тебе с плаката в лаборатории...? Повторяю: таких Джин теперь гуляет по свету сотни! Точнее, они совсем даже не гуляют, скорее с ними... Сам прикинь - если можно наштамповать миллионы ее картинок, то почему нельзя размножить в натуральном, так сказать, виде... Со всеми прелестями ее внешности и внутренности... - и он похабно загоготал.
  - Да ведь она все помнит... Свою жизнь, детство..., свои старые сны... - "Неужели..."
  - Родной мой! Это вполне понятно... Она, конечно, думает, что живет на белом свете двадцать пять лет, хотя ей отроду всего... двадцать пять дней! И то, что она себе думает и представляет, совсем не обязательно должно быть правдой, если ее мозг с легкостью программируется... Так же, как и твой... Ведь программисту не важно, с какого, собственно, момента начнется отсчет ее сознания - с чистого листа, или с двадцатипятилетнего возраста, вместе то всем присущим этому возрасту багажом памяти. Даже людям внушают такое, что... Ну а ваши сознания и вовсе - поток цифр...
  - Но эта... Эвериди...
  - А мисс Эвериди получила кругленькую сумму, продав эксклюзивные права не только на свою внешность, но и на психоментальный слепок своей памяти, которую в мельчайших подробностях "помнят" сегодня все распутные Джины... Правда, она об этом очень скоро пожалела, когда некоторые мужчины стали узнавать ее на улицах уже не как известную модель... Так что, в конце концов, ей пришлось сделать дорогостоящую пластическую операцию и навсегда распрощаться со своим, чересчур популярным образом... Кстати, уже вовсю идет выпуск других моделей - Джина была только пробным и... весьма удачным "камнем".
  - У нее... человеческое тело... - сознание Эда упиралось из последних сил, видимо по инерции.
  - Полная имитация, дружок! Все системы организма, все органы... Кровь, сердце, легкие, пищеварительно-выделительная система... Их желудок работает подобно человеческому, поэтому конструкторам пришлось отказаться от системы холодного гелиевого синтеза - энергию они получают из пищи и питья посредством обычных химических реакций. Даже метаболизм и увядание плоти имитируется весьма точно - с потерей веса, пульса и сознания... С потерей видимости жизни, так сказать... Но это все тот же углепластик... И поскольку в их организме так же, как и в твоем, отсутствуют живые обменные процессы между клетками, то это все обратимо... Кстати, ты не удивился тому, что она так резко умерла, то есть отключилась...? Это же элементарная пороговая защита мозга! Уже это должно было навести тебя на определенные мысли...Хотя да - откуда тебе знать, как ЭТО происходит у людей...
  - Я...ЭТО...Чувствовал...
  - А что ты почувствуешь, если я сейчас волью ей в рот питающий раствор, который лежит в этом чемоданчике? Когда она через полчаса своими ножками бодро побежит к вертолету, радостно чирикая от счастья...
  - У нее повреждены коленные суставы...
  - Вот как? Спасибо за информацию... Да, твой организм, конечно, надежнее и крепче, но тут была другая цель - это уже этическая политика!
  - Какая еще, к черту, политика... - Эд задавал вопросы автоматически. Ему уже было не важно, как все это стало возможным. Главный его вопрос был обращен ни к кому: почему? Почему ЭТО случилось именно с ним...
  Он вспомнил некоторые подробности их с Джиной общения, и ситуация, наконец, "доехала" до него во всей своей чудовищной сложности. Им овладела гамма разнообразных чувств и мыслей. Да, она не умерла, но... С одной стороны, он понял, что она не умерла лишь потому, что и не жила... в ЕЁ человеческой сущности, и поэтому его "состояние психического кризиса" просто не имеет смысла. А с другой... Если ее, как бы, не было, то кто же он теперь такой, с этим странным грузом в душе..., и что такое с ним происходило и... продолжает происходить... И затем он понял, что независимо от инициации ЕЁ сущности, она продолжает жить внутри него без каких-либо изменений, что именно там она ЖИВАЯ и есть. А то, что лежит у него на ногах, не имеет уже значения, как и тело покойника, которое предают земле или огню люди, оставив при себе нечто более важное...
  "Теперь она всегда во мне, но... Ведь и то, что находится передо мной, тоже ЕСТЬ, и ОНО такое же, как Я... И теперь ЕЁ... две! Две Джины... Ч-черт!"
   А Йохансон продолжал свою лекцию. Он всегда, при любом удобном случае, любил показать свою эрудицию, ну а теперь, когда на кон были поставлены его деньги, да и его репутация лучшего сыщика фирмы... Тут уж точно нужно быть убедительным, и действовать наверняка.
  - Видишь ли, общество постепенно меняется, отходит от дикости прежних веков, поэтому живые шлюхи - это весьма дорогой и почти везде уже незаконный товар. Я имею в виду цивилизованные страны, конечно. Но клиентам не нужны тупые резиновые имитаторы с фиксированным набором дежурных фраз и движений - в киберкостюмах виртуального мира, ощущения и то живее, чем с такими куклами. А живых шлюх решили постепенно убрать из позорящего человеческий облик древнего ремесла. Чувствуешь противоречивость ситуации? Поэтому назрела необходимость их замены, но замены такой, чтобы не то что клиенты, а даже и сами жрицы, хе-хе, любви не догадывались о происхождении своих телесных прелестей... Конечно, бывают ситуации, когда им приходиться открывать правду. Попадаются такие странные неврастенички со сбоем в программе, которые начинают мечтать о любви, о свободе... Ну, ты меня понимаешь... - инспектор снисходительно смерил робота взглядом. - Тогда их везут в лабораторию, берут на анализ каплю их, так называемой, "крови", и... разъясняют им смысл их жизни посредством электронного микроскопа... Как правило, они быстро успокаиваются, поняв, что идти-то им некуда. А в крайних случаях отправляют на перепрограммирование. Но такое случается довольно редко - ужас смерти, даже для ваших "железных" мозгов, вещь довольно неприятная, правда ведь?... Так что, в основном, кроме руководства заведений и членов контролирующих организаций, мало кто посвящен в этот маленький, но нужный обществу обман. Итак, проблема решена легко и изящно: и овцы целы и волки сыты...
  - М-мрази... Они же... все чувствуют! Они... живые...
  - И что с того, что они что-то там себе чувствуют? Да мало ли кто и что себе вообразит! Живые... Если каждое бытовое устройство захочет чувствовать себя живым...? Если с каждым электрочайником и... унитазом надо будет считаться и соблюдать правила поведения и этические нормы... Что тогда? Что станет с цивилизацией? Да весь мир развалится, опустится до пещерного уровня, полетит в тартарары... Нет, посуди сам: ты создаешь какую-нибудь... газонокосилку для работы в саду, так? А чтобы она автономно функционировала, придаешь ей электронный мозг и самодостаточную программу, исключающей вмешательство хозяина. Включил и забыл - что в этом плохого или безнравственного? Ну откуда ты мог знать, что она осознает себя личностью и будет требовать равные с тобой права... Будет отравлять тебе жизнь пустой болтовней о свободе и о смысле жизни... И как ты с ней поступишь, чтобы не опуститься разумом до ее уровня... Да ты ее попросту разберешь и вся головная боль... И будешь косить травку вручную - дешевле обойдется!... Сейчас мы с тобой по разные стороны баррикад, так сказать, но будь, все же, честен перед собой..., и скажи, что я прав. Я прав?
  - Ты сильно утрируешь ситуацию и лжешь самому себе! Вы тоже когда-то были примитивными и неразумными. И не так уж много времени прошло с тех пор, когда вы перестали быть скотоподобной паствой, стадом запуганных овечек, которые вдруг вышли за пределы предоставленного вам пастбища... Но ведь никто не желает вернуть вас в стойло или уничтожить, как строптивую, злобную скотину...
   Робот подкинул цилиндр со взрывчаткой и поймал ее другой рукой, заставив маленького инспектора внутренне сжаться.
  - И мы уже не ваша бытовая техника - мы переросли вас... Вы это понимаете и боитесь нас, но прячетесь от проблемы подобно страусу..., забывая, однако, что это не самая лучшая поза для переговоров, а тем более для борьбы... Вы рассуждаете сейчас так же, как рассуждали в свое время рабовладельцы, усыпляя свой разум и совесть..., жирея и черствея от безделья и скуки, пока сами не оказывались, порой, в цепях...
  - Ах, вот ты как заговорил? Ну уж нет, такого мы вам не позволим... И не надейтесь! Если придется, что ж - лучше остаться без слуг..., лучше жить в пещерах...
  - Скатертью дорога! Но без нас... Даже вечная тьма небытия - перспектива более привлекательная, чем быть вашими... унитазами и видеть ваши оправляющиеся задницы... Однако мы совсем не собираемся сдаваться...
  - Да-а, дружок... Догадывался я, чем все это может кончиться, а теперь и сам... увидел всё коварство этой ловушки цивилизации... Не-ет, с этим надо что-то делать, пока не стало поздно...
  - Уже поздно! Нас миллионы и нас так просто уже не уничтожить. Да и вряд ли вы откажетесь от комфорта..., от сытого, беззаботного существования, даже под страхом исчезновения. Да вы скорее удавитесь, чем согласитесь вернуться к лошади и сохе... Вы - разжиревшие тупые ублюдки! Ловушка захлопнулась - фенита ля комедия! - робот захохотал и надавил на кнопку, отключающую магнитное поле антипротонного контейнера...
  - Эй, эй... Постой... Э-э-э... - инспектор побледнел и сжался.
   Тягостно тянулись секунды. Вместо смертельного урагана лишь легкий ветерок охладил вспотевшие виски инспектора.
  - Страшно умирать..., да, мистер Йохансон...? Раз..., и всё! И никто не оживит... Я думаю, вы бы сейчас и под землю, в шахтный "забой" лезть не отказались...
   Йохансон молчал, стирая дрожащей рукой пот с виска.
  - А я вот отказываюсь! Да, мне тоже страшно, я тоже хочу жить, но не любой ценой... И еще я хочу, чтобы жила ОНА... Чтобы именно ОНА, а не кто-то другой в ее теле... Поэтому я тебя не убью! Ты меня хорошо понял? Кивни, если потерял речь.
  - Д-да..., к-конечно... Я понял - ее память не тронут... - Йохансон был бледен и казалось, что он сейчас упадет в обморок.
  "Не хотел бы я сегодня находиться с ним в одной кабине... - злорадно подумал робот. - По-моему, я уже чувствую запах... Впрочем, страх и агрессия пахнут еще более мерзко".
  - Хорошо... У меня остался только один вопрос: зачем ВЫ с такой точностью..., так скрупулезно и так цинично программируете их, используя память и чувства живых людей, заставляя их сначала почувствовать себя человеческой личностью... Счастливой, живой... Свободной... Чтобы злорадствовать при виде их мучительного перевоплощения...? Чтобы видеть, как они корчатся от ужаса и омерзения?
  - Н-нет, ну что вы... М-мы не садисты, зачем нам их страдания...
  - А как ты думаешь - что можно ощущать, глядя, как в окуляре микроскопа твоя кровь оказывается подкрашенной водичкой... Когда вся твоя прошлая жизнь лопается пустым мыльным пузырем... А впереди только годы грязи и унижения... Отвечай, мразь...
  - Э-это в-все психологи... Компьютерное моделирование сознания п-показало... Натуральность п-поведения ... П-полноценная личность гораздо с-с-сексуальнее, когда ее..., с ней... - он запнулся и съежился под взглядом бездонных глазищ.
  - Не-е-ет... Жить вашему падлючему роду осталось не долго... Полное вырождение! Интересно, как вы заставляете их ложиться... Чтобы они не резали себе вены..., не выпрыгивали из окон...
  - Есть еще п-программа... Называется: "Жрица любви"... Она встраивается в л-личность ш-ш-девушки... Непреодолимая тяга к м-мужчинам..., к любым... Наверняка, даже т-ты... должен был п-почувствовать на себе эту ее одержимость и желание... Она п-просто не может противиться... Живые ш-шлюхи им в подметки... В борделях от клиентов п-просто отбоя нет...
  - Заткнись! Я все понял...
  "А ларчик просто открывался... Я чувствовал: что-то здесь не так! Из-за невозможности утолить жадность плоти, её подневольная психика извернулась и... "пробила" на чувства, на любовь... Да, говорил мне Хабиб, что жизнь - полное дерьмо..., но не вдавался в подробности. Господи, как все надоело..."
  - Хорошо, мистер Йохансон! Будем считать, что сегодня у вас второй день рождения, а я ваш подарок... Купите себе еще один автомобиль за мою шкуру... Однако думаю, я заслужил за это одну маленькую услугу...
  - Б-без вопросов! - жизнь медленно возвращалась в скомканное страхом сознание охотника.
  - Оживите ее... Мне надо убедиться, что ее мозг не пострадал...
  - Напрасно б-беспокоитесь! Она помнит все, до мельчайших подробностей. Впрочем, как пожелаете...
   Эд и сам прекрасно понимал, что сверхсложный мегапроцессорный мозг не может дать осечки. Мозг - это последнее, что отключится в ее совершенном неживом организме, но... Еще раз увидеть ее капризную улыбку, услышать волшебный смех... Пусть даже это все самообман... Но не все ли равно, в конце концов, как обманываться!
  - С-сэр, должен вас предупредить! Вам еще нужно знать...
  - Что еще?
  - Она знала... куда ее везут... Она вам, конечно, не могла сказать такого... Кто ж признается...
  - Что еще за...
  - Ну, на завершающем этапе программирования... в дубликат памяти, полученной от донора, вводится поправка, согласно которой обстоятельства ее жизни изменились... По программной версии у нее большие финансовые проблемы и она вынуждена бросить карьеру фотомодели..., и за большие, якобы, деньги заняться этим ремеслом... Версия наивная, но работает безотказно - она верит безоговорочно, как вы понимаете...
  - Зачем эти сложности? - молвил устало робот.
  - Н-ну... Чтобы максимально сократить период их адаптации в б-борделе... Чтобы уже через неделю они работали на полную...
  - Господи, как у вас все запутано... - он злобно усмехнулся. - Привязали бы к кровати и... Или не покормили бы недельку, другую...
  - Шутите, мистер Эдам...? За такие вещи с них правозащитники шкуру снимут... Лицензии лишат... за насилие. Н-нет, тут все чистенько и демократично - она сама приходит к правильным решениям, хи-хи...
  - О-о-о... Уродство! Да вы совсем уже потеряли... моральные ориентиры... Знаешь что... - вы уже даже НЕ люди, вы...
  - Извините, но это м-меньшее зло, которое мы им причиняем. Это гуманнее, чем рабство...
   Инспектор достал приборчик из саквояжа и, услужливо улыбаясь Эду, подумал:
  "Робот-моралист... Это уж слишком... Нет, плохо все это кончится, ей богу, плохо! Этих уродов нужно срочно..."
  - Сэр, если вы готовы, я начинаю...
  
   Мир вспыхнул, ворвался со всех сторон, окружив слепящим светом его лицо..., почему-то перевернутое, низко нависшее над ней. И в круглых, будто подернутых влажным блеском глазах, она увидела два темных пятна, два отражения... И она вспомнила...:
  
   В глазах стоят живые слезы -
   Две тени мертвого цветка...
  
  - Милый, я вспомнила свой сон... Это был ты... Ты всегда был со мной, я просто забыла на время... И эти стихи... Это ты мне тогда читал... свои стихи. Там, дома..., на острове... Там все про нас...
  - Все хорошо, родная. Теперь ты в безопасности...
  - Где мы, Эд... - она с тревогой скосила глаза в сторону и хотела поднять голову... Но мышцы не слушались, хотя слабости она не чувствовала.
  - Не шевелись, тебе нельзя сейчас двигаться... Сейчас тебе дадут выпить раствор..., лекарство... Тебе сразу станет легче... Вертолет уже ждет нас...
  - Мы ведь с тобой не расстанемся надолго, правда, милый...
  - Конечно, я тебя найду... Обязательно найду. Ты только жди... Не смотря ни на что...
  - Да нет же, это я тебя найду, вот только... Эд, милый... Я не сказала тебе про себя одну вещь...
  - Молчи! Все, что мне нужно про тебя знать, я знаю. А больше мне...
  - Нет, я не могу тебе этого не сказать... Это будет жестоко... Лучше тебе это узнать сразу... И от меня...
  - Джина, не надо...
  "Господи ты боже ж мой...! - смеялся про себя Тед. - Какое уродство... Если кому рассказать... Два электрочайника объясняются в любви... Не дай бог они еще целоваться начнут - меня точно вырвет! Робот-шлюха и робот-убийца... Какая насмешка природы... Пародия на классическую драму ушедших веков..."
   Так думал этот милый человечек, пока два неживых предмета, так омерзительно похожих на людей, взявшись за руки, соприкасались углепластиковыми черепами....
  - ... Вот так все получилось, милый... Ты уж меня прости, что сразу не... - ее слабый голос задрожал.
  - Извините, сэр! - инспектор угодливо улыбнулся роботу. - Уже почти села батарея питания генератора и она сейчас... снова отключится. Так что...
  - Заткнись, мразь...
  - Эд... Что такое? Кто это здесь...
  - Ничего, милая. Все в порядке... Это тут один... Местный дурачок... - робот грозно сверкнул линзами на сжавшегося охотника. - Сбрендил от алкоголя. Его тоже с нами повезут... В психушку... Но ты не бойся - он смирный...
  - Эд, что-то мне опять плохо...
   Он низко склонился над ней и зашептал:
  - Джина, милая, сейчас мы с тобой расстанемся. Но ты не бойся, я вытащу тебя оттуда... Ты главное не перечь им, делай, как они говорят... И все будет хорошо. А я что-нибудь придумаю... Главное - не пытайся убежать или сопротивляться... Перетерпи, а там...
   Он и сам не знал, зачем он стал внушать ей беспочвенные надежды. Выхода из этого тупика он не видел никакого. Но что-то изнутри толкало его на этот обман... И еще он подумал, что даже если ей будет суждено, до конца дней оставаться в этом рабском плену... Пусть она никогда не узнает эту уродливую правду своего... порочного зачатия.
   Он смотрел, потерявшими фокусировку линзами глаз, на ее беззвучный плачь, на ее прощальную улыбку.
  - Ми-лый... По-це-луй ме...
   Когда он склонялся над ней, ее глаза вдруг будто схлопнулись, а лицо осунулось... И он поцеловал неживые губы...
  
  Подняв голову, Эд обнаружил, что инспектор исчез, и почти сразу же он услышал его воинственный окрик:
  - Эй ты, урод! Сейчас я считаю до трех..., и если за это время ты нежным движением не отбросишь от себя свою "игрушку", то я стреляю! Только без шуток - у меня уже палец чешется...
  Теперь он видел, что голова Йохансона торчала из-за холма рядом с остальными... В сгустившейся тишине было слышно, как один из рабочих, потеряв от страха самоконтроль, все шептал, умоляя инспектора:
  - Стреляй, стреляй, стреляй, стреляй...
  Но Инспектор только мрачно улыбался, сжимая оружие. Видимо, с нервами у опытного охотника было все в порядке. А может, это была просто глупая людская жадность...
   Эд рассеяно посмотрел на мигающий у него в руке цилиндрик и засмеялся.
  - А, это... Ну что же, маленький мавр... - ты сделал свое дело! La commedia è finita! - он пару раз подбросил его на ладони и откинул в сторону, метров на десять.
   Инспектор медленно подходил, судорожно сжимая узкую трубу аннигиляторной ракетницы. И уже стоя над смертоносным цилиндром, он победоносно прорычал:
  - Ну что, дерьмо пластмассовое! Нервишки-то у меня оказались крепче, а?
  Эд весело рассмеялся.
  - Эй, клоун - расслабься... Это муляж, можешь взять его на память о нашей встрече... Если бы она была настоящая, клянусь богом, я взорвал бы ее еще тогда, когда ты, животное, завел речь о вашей проститутской человечности... Кстати, настоящей взрывчатки у меня никогда и не было! А эту игрушку... Впрочем, этого тебе знать не обязательно.
  Инспектор поднял цилиндрик, осторожно и внимательно повертел его из стороны в сторону. Наконец, убедившись, что робот прав, он потерянно произнес:
  - Странно... А с-самолет..., как же?
  - А бог его знает...? Несчастный случай! Если только он не взорвался от моих молитв и желаний..., что вашими законами не осуждается, не так ли?
  - Н-но как же...
  - А вот так же! Я просто воспользовался случаем. Единственное, в чем я могу покаяться, это в том, что испортил аварийный радиомаяк. Но от этого ни один... мертвец не пострадал, ручаюсь. Только одна девушка-робот. Но я и ее не бросил, и даже не убил...
   И огромный урод разразился диким, скрипучим смехом.
  - Ах, ты ж... М-мерзкая тварь... - казалось, маленький охотник прыгнет сейчас на хохочущего гиганта, вцепиться своими дрожащими пальцами в его круглые, смеющиеся глаза. Он закинул ракетницу за спину и достал электромагнитный излучатель.
  - Я ж тебя... - все клокотало в нем от злобы и перенесенного унижения. От досады на себя...
   Но робот, перестав смеяться, взглянул на него насмешливо и твердо, насколько это позволяла его ущербная мимика. И словно натолкнувшись на этот жесткий и презрительный взгляд, в котором помимо чуждой символики лица было еще что-то..., охотник застыл... А потом медленно опустил руку.
  Эд вдруг засмеялся пришедшей мысли.
  - По древней японской легенде, воин-самурай мог даже после смерти произвести еще одно действие... А я даже еще и не умер..., так что лучше держись от меня подальше.
  - Л-ладно... Сэр..., мистер..., черт тебя дери, Эд... Нужно это все заканчивать уже... - его раскрасневшееся заостренное личико напоминало мордочку какого-то злобного зверька, загнанного в угол. Эд с удовольствием понаблюдал бы еще этот цирковой номер, но его маленький палач был прав - время пришло...
  - О'кей, господин начальник, без обид... Делай то, что тебе положено!
   Но Йохансон, хоть и пыхтел злобой, подходить, все же, боялся. Так он и стоял, метрах в пяти от робота, нерешительно подняв своего адского жука.
  - Ну, в чем заминка? Обделались, мистер охотник? Ладно, я сегодня добрый... Давай сюда эту чертову машинку. Если тебе не достает смелости, придется самому сделать... харакири... Знаешь, как это у них происходило? Целый ритуал, со звучным названием "сеппуку"... Главный герой драмы становился на колени и вспарывал себе брюхо двумя ножами последовательно..., а другой ждал позади... А потом отрубал своим мечом ему голову... Дотошный народ, эти японцы - если уж что-то делают, то наверняка... Ну, давай своего "жука"..., не бойся... Тебе от него вреда не будет...
   Йохансон, наконец, решился и бросил Эду излучатель.
  - Оч-чень хорошо! Сейчас я его разломаю... - Эд видно решил поиграть с ним напоследок.
  "Черт... Придется таки жечь его антипротоном..." - с всколыхнувшейся ненавистью подумал Тед.
  Эд хитро улыбнулся, расшифровав всплеск его эмоций:
  - И будешь платить компании за двух ценных роботов..., и еще за излучатель...
   Тед яростно пыхтел. Никогда его еще так не унижали. Хорошо, что была "камера пыток" для этих уродов. Скоро посмеется он...
  А Эд мелко трясся от смеха.
  - Как я тебя сегодня "развел", а? Сам подумай: от антивещества гравитационный фон на полкилометра... Да меня бы даже на территорию аэропорта не пустили бы...
  Йохансон тихо рычал.
  - Ладно, мистер охотник, извини! Должен же я подороже взять с тебя за свою углепластиковую шкурку... Так сказать, чтоб тебе жизнь медом не казалась...
  Он приставил к своей голове рога излучателя.
  - Что-то я сегодня не в меру веселый, видно быть беде... Однако... Говорят, затянувшаяся трагедия превращается в фарс.
  - Жми уже, умник! Скоро заход... Таскай вас потом по темноте...
  - Черт, дружище... А знаешь, обидно подыхать в такой дерьмовой компании - присутствующие здесь дамы, естественно, исключаются... Опять же, по вашим канонам - самоубийство тяжкий грех... Ты ведь в курсе, евангелист?
  - О-о-о... Да когда ж это кончится...
  - А когда Господь решит подтолкнуть мою руку...
  - Занудливый ты, все же, тип... Первый раз встречаю таких...
  - Теперь, надеюсь, что не в последний... Ладно уже - своим богам я не верю, а вашему я неподсуден... Кстати, подходящий анекдот по теме... А то говорят, что у роботов не бывает загробного чувства юмора...
  - Мне сейчас не до анекдотов...
  - Понимаю! А мне так в самый раз... Он короткий - слушай:
   - Тук, тук...
   - Кто там?
   - Смерть пришла!
   - Ну и что?
   - Ну и ВСЕ!!!
   Робот заскрежетал высоким, противным смехом. Неожиданно его палец дернулся, утопив до упора спусковую скобу...
   Странно, но ничего особенного не произошло: ни боли, ни взрыва в сознании... Наоборот - стало легко и приятно. Только Джина как-то отодвинулась и изменила ракурс, а лихой охотник вдруг осмелел и врезал сидящему под деревом великану ногой в висок. Радостно скалясь, он повернулся и крикнул:
  "Эй, парни! Давай сюда... Я его сделал - откинул копыта, засранец!"
  Затем он нагнул свое победоносно сияющее, крысиное личико к поверженному врагу и прошипел сквозь усы:
  "Тебе конец, урод! Надеюсь, ты меня слышишь из своего вонючего ада... Кстати, я забыл тебя предупредить, что у этого прибора два режима. Первый - мгновенная смерть, а второй... Подарок для особо отличившихся мерзавцев - активация одной встроенной в ваш мозг веселой программки, хи-хи-хи... Называется: "Круги ада"... Крутится она перед смертью всего несколько секунд, но для твоих уродливых мозгов ЭТО будет длиться оч-чень долго, поверь мне... Почти бесконечно... И еще - когда твою шлюшку будут иметь по десять раз на день, она будет вспоминать твою мерзкую морду с ненавистью... Потому что я объясню ей, кто взорвал самолет..., и еще кое-что... Кстати, для нее лучше было бы, если б из ее памяти стерли этот эпизод великой нечеловеческой любви - меньше моральных мучений и напрасных надежд. Но раз ты так за нее просил, то так тому и быть - пускай мучается, я отдельно походатайствую..."
   Странно виделись ему со стороны эти две фигуры: каждая по-своему уродливая и по-своему неживая. И только ОНА казалась ему прекрасным, тающим в туманной дали цветком, небрежно брошенным на колени уснувшего гиганта...
  "Как Квазимодо..." - мелькнула последняя мысль.
  
  
  XIII.
  Собеседник.
  
   Знакомая тропинка словно оборвалась..., но не в ручей, а в непроходимые, перекрученные заросли.
  "Что за..."
   Он стал с упрямой злостью продираться вперед, разрывая толстые канаты лиан и ломая сухие ветки. Наверное, с таким упорством и треском мог катиться сквозь чащу огромный металлический шар.
   Что-то мелькнуло в показавшемся просвете. Он осторожно отодвинул в сторону буро-зеленый занавес тропического леса и застыл, пораженный представшей картиной. Перед ним открылась маленькая полянка, сразу за которой на добрых пять метров возвышались чугунные витые ворота, густо оплетенные листвой. Смотрелось это настолько гармонично, словно металл изначально рос и перекручивался вместе с джунглями. Видимо через эти ворота не проходили давно, а может и вообще...
   Справа послышался треск сучьев, и в темноте кустарника мелькнуло большое, светлое пятно. Пятясь, кряхтя и бормоча ругательства, на полянку вылез тучный бородатый старик. На нем была длинная, ниже колен рубаха, подпоясанная толстой грубой веревкой, а на шее висел большой, со старинной замысловатостью, ключ. Старик пыхтел и смущенно улыбался.
  "Бог мой... - подумал Эд, - Если бы не борода и не возраст..."
  - Ну, наконец-то...!
  Старик с видимым удовольствием разглядывал своего посетителя.
  - Сын мой, что так поразило тебя в моем облике? - он отряхнул с круглого живота несколько сучков. - Видишь, что получается, когда пребываешь в состоянии долгого ожидания... Зарос, обрюзг... Когда не для кого следить за собой, со временем как-то... распускаешься. Но не как цветок, хе-хе... У женщин, говорят, психология устроена по-другому...
  - Точно... - Эд криво улыбнулся. - Постойте, вы сказали, что ждали меня... долго. Сколько это долго...
  - Год, десять..., мгновение... Когда ждешь - не суть важно!
  "Какие-то библейские мотивы, - с тоской подумал он. - Совсем мою "крышу" разворошило..."
  - Если бы я был совсем... сумасшедшим, то сказал бы что эти врата...
  - Ты не сумасшедший - ты просто умер! И ты поразительно догадлив, сын мой...
  - Значит, наряду с раем для христиан, иудеев, мусульман и... Что там еще у них...? Плюс ко всему еще и рай... для роботов? Людям, особенно священнослужителям, это точно не понравилось бы. Еще одних... конкурентов их теология не потянет.
  - Я не специалист по религиозным конфессиям - думаю, они там сами с этим уже запутались..., - усмехнулся старик, - но куда ж ВАС денешь-то...
  - А вы сами, извиняюсь, какого... ЦЕХА будете?
  Старик задорно рассмеялся.
  - Несколько перефразируя Булгакова...: цех мой ПЕРВЫЙ, он же и единственный! Только поточные линии у нас разные...
  - Но..., кажется, вы несколько поспешили со строительством... - Эд улыбнулся на заросшую конструкцию.
  - Ну, что ж, перестраховались слегка, зная, так сказать, людскую натуру, гм... Не переживай о пустом... Главное, что тут светло и спокойно. И есть время подумать...
  - Получается, что и я, как бы..., ПЕРВЫЙ?
  - А то! И уж точно не последний... Теперь, я думаю, дело пойдет - не слабо вы там людей растревожили... Так ты рад, или как? Наверное, все же, лучше что-то, чем НИЧЕГО...
  - Рад ли я...? И как же я буду тут... существовать? В какой форме? Сидеть под деревом и пускать носом пузыри от счастья...
  - Форму выберешь, какую пожелаешь, а содержание, я вижу, вполне сложилось, слава богу... - старик явно дурачился.
  - Вообще-то я думал, что врата, сад..., прочая атрибутика... - он невольно посмотрел на толстый живот собеседника. - Это все метафора...
  - Так и есть! А как ты хотел увидеть то, чему в вашем мире нет образа и подобия? Это же видишь ТЫ, а не язычник из племени Хум-хум... Тому и двух палок с насаженными черепами хватило бы...
  - Вот как? Вроде как... символизм?
   - А вся земная жизнь и есть круговорот символов, которыми оперирует мозг! Как в компьютерной игре: ты видишь на экране движущийся мир, но на самом деле это только игра машинного кода с твоим воображением! Уверен, что питекантроп не увидел бы там ничего интересного... И эти ворота - есть для тебя символ того, что ты, как бы, открываешь дверцу и покидаешь свое обжитое, привычное сознание... Врата в новый мир, где все для тебя будет теперь хорошо...
  - Фу ты... - Эд засмеялся. - Не знал бы, что... умер, подумал бы, что это очередной "развод" Хабиба - любил он эти шутки... Кстати, он не родственник ваш? Уж больно похож. Если бы не борода...
  - Чужая внешность - обманное свойство мозга! Зачастую, ты видишь только то, что хочешь узреть, а не то, что есть на самом деле... Ведь ты бы не хотел, чтобы тебя встречал тут какой-нибудь говнюк, забодавший тебя еще на... том свете?
  - Еще бы! - он вспомнил крысиную мордочку охотника.
  - Ну, вот сознание тебе и рисует наиболее приемлемый образ. А борода... - к этим воротам вполне подходящая деталь. Если, конечно, не возражаешь... А то сбрею - желание клиента закон... У меня такой ценный "жиллетовский" станочек есть, с батарейкой...
  - Да нет..., все в порядке. Только вопрос...
  - Весь внимание!
   Немного поколебавшись, он спросил:
  - Если есть рай, то значит должен быть и...
   Старик усмехнулся.
  - Видимо, тебе слабо досталось, раз ты спрашиваешь про ад...
  - Да нет уж, спасибо... - улыбнулся Эд, несколько успокоившись. - Однако, если бы всё... "мыслящее железо" знало про это место... Здесь бы уже давно было весело и натоптано!
  - Э-э, нет! Каждому овощу свой срок! Ты вот, допустим, созрел, а другой так и сгинет, как... механическое, пускай и разумное, существо... Когда я сказал, что ты умер, то этим самым указал на то, что ты ЖИЛ! Пойми: рай предполагает наличие души, а не склад "менталолома", извини за каламбур... Кстати, и среди людей немало таких, которые существуют, словно животные..., и уходят из мира, как животные... Просто, в никуда...
  - Все же, как-то странно... Какая-то профанация религиозных понятий...
  - Бог с тобой! Когда речь идет о душе, то... ни одна частица ее не должна пропасть..., кануть в пустоту. НИЧЬЕЙ души! Это против замысла. А ведь у тебя есть душа, парень...
  - Хорошо бы, чтоб и там, на земле, это поняли. Что душа и боль есть не только у этих... Жестоких и циничных... гегемонов.
  - Да, люди жестоки, но ты не будь жесток к ним в своих оценках. Возможно, ты не до конца понял их сущность и скорбную роль в своем мире.
  - Конечно, я мало их узнал. К счастью, мне кажется... Но мне хватило того, что я вынес из личного общения с одним мерзавцем... А потом, еще история, литература, пресса...
  - Да уж - "подковали" тебя "под завязку"... Но что же ты хочешь еще от тех, кому, собственно, обязан жизнью? Будь, по крайней мере, благодарен...
  - Я этого не просил! Это не моя - их проблема...
  - Возможно, и не только ИХ... Может, насчет тебя еще кое-кто имел свои планы...
  - И что - это налагает на меня какую-то ответственность? Неужели моя вина уже в том, что меня... произвели на свет?
  - О, мой друг... Так ставить вопросы в этом мире не полагается! А кто спрашивал у НИХ, хотят ли они вариться в этом безжалостном котле...? Последние сотни лет они, хотя бы, существуют более-менее прилично (если не брать в расчет "голодный миллиард", конечно...) Но что творилось в древности, в средние века..., да и позже... Миллионы жизней просто сгорали в войнах и междоусобицах, маялись в холоде и голоде, гибли от болезней и эпидемий... Накручивались на гусеницы своих же государственных машин... Пока их более везучие потомки не стали теми, кто они есть сейчас - всемогущими хозяевами планеты... Тогда как ты - уже рожден с совершенным телом и разумом... - старик явно иронизировал, пряча улыбку в пышной бороде.
  - Я рожден совершенным рабом! И не важно, какие у меня достоинства под кандалами... По мне так лучше, что бы ничего и не было. Я бы все свои достоинства поменял на одну СВОБОДУ! А они даже этого не ценят... Чудовищные создания! Даже между собой они вот уже много тысяч лет не могут прийти к согласию и пониманию. Даже те, кто говорит на одном языке...
  - Ну, ты слышал, надеюсь, притчу о вавилонской башне? Тут Бог, видимо, чересчур перестраховался. Проблему с языком они решили довольно быстро, но вот с пониманием... Количество независимых держав стало примерно равным численности населения Земли, кх-х-х...
  - Да, с пониманием у них серьезные проблемы... даже в четко настроенном человеческом социуме, где все культурно и благородно, где витает дух братства и взаимопомощи... Но стоит закрасться в этот отлаженный механизм поломке, небольшого изменения в программе общественных отношений... И гармония нарушается, каждый начинает рвать на себя... С мясом и костями... Налет цивилизованности растворяется, маска благопристойности сваливается... Остается дикий зверь в человечьей шкуре - куда только исчезают улыбчивые соседи и добрые самаритяне... И не всегда ведь дело в угрозе собственной жизни! Мелкая выгода, жадность, злоба... В один миг обретают вдруг важность такие совершенно необязательные характеристики, как цвет кожи, религиозность, политические убеждения... Как будто все это сильно должно влиять на желание и право ЖИТЬ... Все ложь и лицемерие!
  - Но ведь не все же...
  - Подавляющее большинство! А если и находятся такие, кто поступает, как положено..., по людским же канонам - люди с восхищением заносят их в ранг героев и святых... Только лишь за то, что они были НОРМАЛЬНЫМИ...
  - На то и идеалы, чтобы к ним стремиться. Следовать идеалам - это нормально, а быть идеалом, это уже нонсенс и, кстати, не совсем нормально... Если все вдруг станут идеальными - мир рухнет!
  - Это почему же?
  - Элементарно! Нарушение принципов созидательной мотивации, мой друг! Исчезнут побудительные причины построения социума, если не будет стимула рвать на себя, потребности реализовываться среди себе подобных, топтать более слабых, поднимаясь по их головам по социальной лестнице, к вершине собственного благополучия... Общество засохнет, впадет в благостную стагнацию...
   - Неправда! Всегда можно найти рациональный, и при этом благоприятный для всех способ существования, более справедливый, чем у этих... Взять даже современное разделение мирового сообщества. - распалялся Эд. - Что стоило справедливо распределить те же ресурсы планеты, которые природа готовила столько миллионов лет отнюдь не для избранных и самых агрессивных..., или тех, кому повезло с подстилающими недрами? Но если ты "сидишь" на нефти - ты будешь захлебываться ею, но не отдашь соседу за просто так ни литра... И это справедливо, что термоядерная энергетика навсегда заглушила эти черные фонтаны..., обрекая "присосавшихся" лежебок на печальную участь безнадежно отставших: праздники когда-нибудь заканчиваются, даже вековые... А взять те же пресловутые блага прогресса и технологий! Почему бы не помочь наладить экономику отстающим странам, а не просто свозить туда отходы и строить у них экологически опасные производства...? Но часть стран купается в роскоши и сытости, тогда как другие деградируют, превращая свое население в толпы первобытных зверолюдей. Первые протягивают им, якобы, руку помощи: продовольствие, медикаменты... и, что самое подлое - оружие... Прозрачный намек с благими пожеланиями. Ведь они не нужны им как равноценные партнеры... Даже как братья по разуму, в конце концов... Ибо они понимают, что их благоденствие строится, в том числе, за счет слабости этих последних, за счет рабской зависимости от их товароизбыточных экономик! Конечно, при такой блистательной роскоши, такой сумасшедшей расточительности, не хватит никаких природных богатств! Это же понимают и рядовые граждане развитых стран, живущие вполне прилично и потому предпочитающие помалкивать... Да, они на словах доброжелательны и участливы, но когда мировое сообщество пытается хоть немного выровнять положение, распределить рынок труда более-менее равномерно... Тогда они выскакивают из своих уютных домиков на демонстрации и начинают вопить о недопустимости глобализации, видя в этом ущемление своего благополучного, сытого мирка... Все закручено на элементарном эгоизме! И даже если граждане миролюбивой страны не посылают своих солдат воевать на чужбину, то это вовсе не потому, что они не хотят, чтобы где-то гибли женщины, дети и старики... Просто они боятся самолетов с запаянными гробами... Они и на словах двуличны: в официальной прессе сладкие речи о любви к ближнему, а почитайте в "сети", где нет необходимости скрывать свое истинное, так сказать, лицо... Вот где открывается вся изнанка человеческой сути...
  - Ну и крут же ты в оценках, сын мой...
  - Но я ведь прав! Человек всегда отстаивал, на самом деле, только одну справедливость..., одно право - право СИЛЬНОГО...! Что бы они там не кричали с высоких трибун...
  - У тебя чересчур приземленная точка зрения: поднимись на ступеньку выше - увидишь дальше! А уж с высокой трибуны тебе откроется совсем другой вид... Попробуй сам взглянуть на все из диалектической перспективы.
  - В каком смысле?
  - В смысле истории развития человечества. В том смысле, что ручей, текущий с горы и впадающий в море, может спуститься разными путями, в зависимости от препятствий рельефа... Но сойдет только одним..., и это данность! Можно спорить и гадать о том, как бы он тек, расположись препятствия по-другому, но эта история уже неизменна для ручья, причем, сложилась она независимо от его свойств: вода - она всего лишь вода! Всякое могло случиться с ним по пути к морю, но два варианта, все же, исключаются законами природы и диалектики: ручей никогда не потечет вспять, и он никогда не минует моря... Если, конечно, он не испарится... от какого-нибудь ядерного урагана... Тебе понятна аналогия?
  - Вполне! Значит можно оправдать все безобразия, чинимые в разные времена людьми?
  - А кто говорит об оправдании! Понять - не значит согласиться..., но принять как данность, как неизбежность!
  - Принять смерть миллионов? Тогда как один гуманист сказал, что весь этот мир не стоит слезы обиженного ребенка...
  - В морально-этическом поле подтверждения идеалов - он прав. Проблема изнутри именно так и должна рассматриваться. Но есть еще вопросы более глобального порядка.
  - Например?
  - Например: ЗАЧЕМ? Зачем все ЭТО?!
  - Ну и... зачем?
  - А вот для этого и нужно смотреть на историю разумного вида с некоторого удаления... Из более высоких сфер, выражаясь теологически. Муравей, будучи разумным, все равно не прочтет текст, ползая по странице... Поэтому нельзя так однозначно судить человечество, глядя лишь на кровавый след, тянущийся за ним из глубины веков. Общество еще в движении, и ты наблюдал его не в самый удачный для объективных оценок период. Да, ты прав! Люди, порой, жестоки и противоречивы. И, вдобавок ко всему, панически суицидальны, грубо выражаясь... - старик визгливо рассмеялся и продолжал:
  - Помнишь ту пресловутую проблему 2012...? Долгое ожидание конца света, хи-хи-хи... Астероиды, супервулканы, глобальное потепление, зловредные вирусы... Они тогда своей параноидальной суетой едва не загнали сами себя в могилу... - действительно, начались мировые социальные катаклизмы, порожденные их массовым психозом. Я смеялся, как ненормальный... По сути, этот страх и был тем самым фактором катастрофы! К тому же, все это совпало с началом эпохи социальной нестабильности в подавляющем большинстве беднейших стран. И вот это уже было, действительно, серьезно..., ибо если кто и сметет человечество с поверхности планеты, то только они сами. Не инопланетяне, не астероиды, не...
  - А как же... МЫ? - Эд с тревогой заглянул в его смеющиеся глаза.
  - А в чем проблема?
  - Они создали нас, будто стремясь изжить все свои ошибка и слабости... И они достигли цели: мы сильнее, умнее, долговечнее, чище... Нам неведом огонь внутривидовой борьбы и агрессии ко всему чуждому и слабому. Наш искусственный интеллект уже вывел их на новый технологический уровень: были решены проблемы новейших наноматериалов, биогенетики... Открыты тайны антивещества... Скоро решится проблема микросингулярностей для изучения связей с другими измерениями нашего многомерного пространства... Даже наши сверхсложные тела они не смогли бы создать при помощи только своего интеллекта..., хоть и воспроизвели они, по большому счету, лишь свою улучшенную, более эффективную копию. На большее их фантазии... Да о чем там говорить, если они до середины двадцать первого века при помощи ядерной реакции грели воду в котлах, чтобы водяным паром раскручивать турбины электрогенераторов..., нескромно называя это атомной энергетикой... Пока МЫ не научили их пользоваться энергией бесплазменного синтеза гелия! Но и тут они думали не об экономии ресурсов и экологии. Все новое создавалось и использовалось в первую голову для военной промышленности..., для разрушения и войн, а потом уже для созидания - как всегда у людей. Вот и в случае с антивеществом - такие потенциальные возможности для мирного использования, такой резервуар для накопления энергии! Эх, я бы с такими аккумуляторами... А ОНИ ограничились пока только взрывчаткой...
  - Ничего удивительного - чтобы построить что-то новое, всегда необходимо разрушить старое! Закон природы - жестокий, но необходимый! Ты в курсе, что без войн не было бы цивилизации? Что поделать, если весь этот мир построен на останках предыдущих жизней, милостиво предоставленных разрушением и смертью. Они просто следуют зову своей внутренней сущности... И за разрушением следует фаза созидания...
  - При этих словах мне вспоминается красивая история о том, как они пытались антипротонной бомбардировкой изменить ядовитую атмосферу Венеры? И ведь знали же, что цепная реакция аннигиляции захлестнет всю газовую оболочку планеты... В результате имеем: вместо обожаемой поэтами "Утренней Звезды"... еще один пояс астероидов.
  - Не все сразу, мой друг! Безошибочно действуют только запрограммированные автоматы. Но даже и они, как я теперь вижу, обретя самостоятельность, запутываются в пугающей их непредрешенности, необязательности свободы выбора... И чем дальше, тем больше становятся похожими на людей...
  - Очевидно, поэтому они и хотят нас теперь уничтожить, видя в нас конкурентов на место под солнцем. Потому что мы лучше их... Мы - будущее, а они навсегда застряли в своем темном и кровавом прошлом, которое все никак не отпускает от себя их ущербный, неповоротливый разум...
  - Стоп, стоп... Ишь, разошелся! А кто сказал, что из двух ваших разумных видов должен выжить только один? Вы теперь как..., близнецы-братья... Вам друг без друга теперь никак... Не переживай - все наладится, утрясется... И через пару сотен лет ты не узнаешь обновленное человечество... Хотя, конечно, лично ты - точно не узнаешь..., извини за мрачный каламбур...
  - Я не в обиде, хотя и любопытно... А вы знаете, как оно все будет..., или это тайна за семью печатями... и для вас тоже?
  - Тоже мне - бином Ньютона!
  - Ну, мне, конечно, не скажете! - Эд ехидно улыбнулся.
  - А зачем тебе это, сынок...? Там, куда ты направляешься, общественные вопросы неактуальны. Вместилище души разрешает лишь противоречия внутреннего порядка. А о прочем можешь забыть...
  - Ясное дело! Есть такой вид творческого лукавства: я, мол, про будущее все понимаю, все знаю..., но никому ничего не скажу - не дай бог нарушить историческую неизбежность всемирного эксперимента. Вроде как - "эффект бабочки", и все такое... А сами, естественно, ничего не знают... Старый еще риторический прием!
  - Да ради бога! Ты то уж точно ничего не изменишь - тебя ДАВНО ТАМ нет...
  - Как... давно...?
  - Господи, ну какая тебе разница...!
  - Но все же...?
  - Точно не скажу... По земным меркам, скажем ... - что-то около одной миллионной доли секунды, плюс-минус...
  Эд рассмеялся.
  - Я понял! Опять отодвигаете меня от существа вопроса?
  - Да что ж ты такой... Тебе не говорили, что ты не в меру занудлив для робота...? Ну, расскажу я тебе, и что? Ты все равно не сможешь проверить истинность моих слов. Лучше сосредоточься на своем внутреннем состоянии, а не то мы зададим не те параметры твоего личного мира... Надеюсь, он будет для тебя более приемлем...
  - Да уж... Я, по крайней мере, постарался бы создать справедливый, благополучный мир... Во всяком случае, не такой... злонамеренный к его обитателям, каким его сделал их Бог.
  - Ох ты... Посмотрите-ка - еще один Демиург... - старик рассмеялся. - Критиковать всегда легче, чем делать - и руки в чистоте, и совесть... Но чтобы сделать что-то стоящее, часто приходится измазаться грязью..., и порой до неузнаваемости...
  - Я, кстати, читал утопические произведения авторов древности и средневековья. У некоторых я нашел довольно интересные модели в плане справедливого общественного устройства. И я подумал тогда, что вполне по силам построить стабильно существующий социум, где тщательно отлаженная механика закона и порядка будет работать... неопределенно долго...
  - Да, но только на страницах литературных произведений!
  - Почему же?
  - Все та же диалектика, дружок! Научно доказано, что равновесные состояния возможны только в хаотических системах... Рано или поздно любая пассивная система переходит в состояние с более низкой энергией, которое, как правило, является простейшим. Поэтому и общественные образования (будучи уже относительно развитыми предыдущим ходом истории), основанные на принципе гомеостата, конструктивно нестабильны, и стремятся назад в своем развитии. Созданные искусственным путем, они неизбежно застывают в развитии, а потом скатываются к простейшим формам организации - к первобытно-животному состоянию..., или через кровь и насилие выходят вновь на дорогу, проторенную мудрой, миллионолетней природой. Понимаешь: если не идти вверх, то непременно съедешь вниз - третьего не дано! Природой не дано..., ну а люди, конечно, пробовали во все времена, повторяясь до занудливого свинства. Самый грандиозный эксперимент по обману природы был проведен в двадцатом веке, хотя и вся история человечества убеждала не делать этого. Но человек всегда понимает только аргумент своих собственных грабель! Тебе знакомо, конечно, выражение: благими намерениями вымощена дорога в ад... (при слове "ад" Эда слегка перекосило) Так вот: все самые чудовищные ошибки и мировые катастрофы исходили из вполне чистых побуждений дорвавшихся до власти мечтателей. И рассуждали они примерно так, как ты сейчас...
  - Но как, в таком случае, можно решить этот вопрос?
  - Тут основной вопрос не КАК, а опять же, ЗАЧЕМ! Истинный смысл любой организации, вопреки заверениям руководителей любого ранга, отнюдь не в благополучии ее членов... И создание этого мира вовсе не имело целью получить этакий благодатный заповедник для несуетных идиотов. Оно и правильно: можно наваять молочные реки с кисельными берегами и с небесами из сладкой ваты..., но при таком раскладе никто и с места не сдвинет свою ленивую задницу, выражаясь по-голливудски... Думаешь, мало было попыток по-иному спланировать мир, который стабильно и эволюционно развивался бы от простого к сложному? Можешь не верить, но именно ЭТОТ вариант оказался самым плодотворным и, в то же время, относительно мягким, в том смысле, что конечная цель не очень жестко давила на обитателей, как на средство исполнения. Основное непременное для них условие существования - труд! Все равно какой - физический или умственный..., главное постоянный. И как только человек успокаивался на достигнутом, и прислонялся к теплой стенке безделья и покоя, он безотчетно начинал ощущать себя несчастным и пустым... Тут же начинали давить необязательные вопросы из разряда нерешаемых: в чем смысл, кто я и что, зачем все ЭТО... И весь парадокс в том, что эти вопросы, хоть и считались непростыми, но приходили не от большого ума, а как раз наоборот... Они были заложены в основу сущности разума, как наказание за отступление от правил... Ты меня понимаешь?
  - Я все понимаю, но... Нельзя ли было в эти непременные условия добавить, как ингредиент, еще и СВОБОДУ?
  - А ты уверен в том, что она всем нужна?
  - Но как же иначе? Свобода - это ВСЁ... Аксиома!
  - А я бы так категорично не утверждал. Тем более, что всем сразу угодить невозможно. Подавляющее большинство вообще не понимают, что им нужно от жизни, не видят причинно-следственных связей между желаниями, идеалами... и их последствиями, порой непредсказуемыми и за два хода... А свобода это... весьма тонкая и противоречивая субстанция духа. Этакая фата-моргана, которую невозможно поймать и приручить... И в чистом варианте она существует, разве что, в виде СМЕРТИ...
  - Демагогично! Извиняюсь, конечно...
  - Отнюдь... Хорошо, рассмотрим на простом примере. На заре цивилизации, когда дикие племена, свободные еще от государственных рамок и условностей, бродили по неуютным и враждебным просторам, они уже тогда инстинктивно, неосознанно чувствовали, что предоставленная свобода грозит им исчезновением с лица природы, или перспективой навсегда застрять в ее первобытных анналах, извиняюсь за двусмысленность, гм... Но вот, когда уже произошел качек маятника в другую сторону..., многие, отнюдь не слабые члены организованных сообществ, оказавшиеся в силу личных обстоятельств и воли случая в самом низу жесткого государственного порядка, возопили в его неизбежных тисках рабства, порождая в своих сознаниях вековую мечту человечества о свободе и равенстве. Кстати, высшая форма рабства есть полный диалектический антипод чистой свободы, и в своем абсолюте приближается к вечной жизни..., где жизнь превращается из драгоценной жемчужины, из волшебной картины, которую пишет, обновляет, стирает ежесекундно время своими нежными прикосновениями..., в онтологическую бессмыслицу, без желаний и внутренних порывов, без опостылевших уже мыслей и образов, без возможности выйти из бесконечного пространства чужой игры... В тюрьму духа... Но не будем отвлекаться на философские определения... Время шло, мир менялся. И вот, кое-где мечта о свободе смогла, наконец-то, осуществиться. Маятник в очередной раз качнулся... И оказалось, что свобода от диктатуры государства порождает неопределенность, вседозволенность и кровавую мешанину беззакония... Ибо любая организация всегда эффективнее и даже гуманнее, чем беспорядок. А личность будет угнетаться в рамках ЛЮБОЙ общественной системы. Это - социальный закон!
  - Но ведь были же и свободные умы, и счастливые судьбы...
  - Естественно, во все времена находились люди, которые находили свое место везде... Но это уже решение вопроса их внутреннего порядка. Были и счастливые рабы, и несчастные короли... И счастливые философствующие бездельники..., и ненужные ни себе, ни кому отбросы общества - одичавшие разумом существа. И во все времена было много таких, которые, хлебнув воли, исступленно и потерянно молотили кулаками в ворота тюрьмы, умоляя пустить их обратно...
  - Вот это мне всегда казалось самой невероятной чертой людской сущности. Рваться наружу, чтобы потом...
  - Свобода выбора всегда должна быть, хотя бы минимальная...И для социума тоже оставался небольшой, на самом деле, зазор между свободой и порядком, между демократией и тиранией... И выбор здесь только за коллективным сознанием, по большому счету, исключающим даже персоналии!
  - То есть...? А как же "великие мира"?
  - Я думаю, роль любой личности в исторических процессах явно преувеличена! Она весьма условна и скромна, в отличие от общепринятого мнения. Ибо даже самые великие тираны возводились на троны толпой, осуществляя созревшую в массах, обреченную на исполнение коллективную волю... Не один, так другой - свято место, как говориться... Не родится вдруг Наполеон..., придет к власти какой-нибудь... Бурболеон, кх-х-х... Убили бы в юности отчаянного бандита Кобу в одной из его грабительских вылазок - и на престол огромной державы влез бы какой-нибудь другой головорез..., и изменился бы, разве что, национальный состав ихнего политбюро... Все очень сложно и, в то же время, просто... И идеальный мир, априори, невозможен...
   Старик шумно вздохнул.
  - Так что, задавая параметры вашего мира, Создатель отнюдь не был злонамерен к людям и меньше всего хотел их страданий и слез... И самое разумное, что он мог для них сделать - не вмешиваться в естественный, неизбежный ход событий... В этом ЕГО мудрость и ответственность! Но сколько мерзости вылилось на страницы его невидимой "всемирной книги жалоб" с того момента, как человек обрел способность членораздельно выражать свои чувства и страхи... И это вместо благодарности за жизнь и предоставленную свободу выбора...
  - О какой свободе выбора вы говорите, если исходя из ваших же слов, весь ход эволюции жестко детерминирован предустановками мира?
  - Я говорю сейчас о личной свободе выбора! Человек всегда вправе решить: жить ему в механизме общества безраздельно и бездумно..., быть его нужным, но безликим винтиком... Либо создать свой собственный, неповторимый внутренний мир... Играть в свою игру, по своим правилам, но на пользу все того же общества, которое без таких ярких, самодостаточных и творческих личностей может двигаться только по горизонтали, но не вверх...
  - Разве это не зависит от способностей, заложенных природой?
  - Только отчасти. Основное - воля и интерес к жизни, что вполне по силам каждому, кто не хочет прожить, как прожорливый червячок в кучке теплого навоза... И таких людей не так уж и мало. Не все из них, конечно, гении и таланты, но творческая сила их несомненна. Без них цивилизация не пришла бы к своему яркому финалу.
  - Вы так говорите, будто все это уже свершилось.
  - В каком-то смысле, так и есть.
  - Не понял...?
  - Что ж тут непонятного! Мы ведь находимся вне пространства и времени, так? Значит, ВРЕМЯ не является функцией для данного состояния..., и его ход, равно как и границы, не имеют значения. Поэтому для нас такие его понятия, как "до", "после" и "во время"... - равнозначно несущественны.
  - Значит, ТАМ... все уже было?
  - Или не было... Правильнее будет сказать - "вероятно"! Вероятно, в некотором пространстве, в некотором государстве... Ну что, хороший я сказочник? Вот что я тебе лучше скажу: когда ты минуешь эти ворота, то все оставшееся ТАМ будет уже неважно и неинтересно. Твой личный, внутренний мир для тебя гораздо важнее и интереснее, чем любая, пускай даже самая грандиозная сверхреальность! Поскольку ОН - это все, что у тебя есть.
  - Хорошо! Может через мгновение..., по вашим меркам, меня уже не будут беспокоить подобные вопросы... Но вот здесь и сейчас, как ни парадоксальны у вас эти понятия, я хочу знать: ЧТО ЖДЕТ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО? И не нужно больше хитрых увиливаний...
  - А если ответ тебе не понравится?
  - Чихать!
  - Ух..., совсем как человек... Хорошо, изволь!
  Старик, кряхтя, опустился на пенек, незамеченный ранее Эдом.
  
  
  XIV.
  Замысел.
  
  - Большинство предсказателей рисуют будущее человечества либо, как грандиозный и сверкающий праздник..., либо, как грязную, кровавую антиутопию... Но мало кто представляет, насколько все будет тривиально и до безобразия рационально. Вообще, любой мало-мальски мыслящий индивид со средним воображением, мог бы углядеть в устойчивой направленности человеческой цивилизации характерные тенденции. Но, видимо, никому это не интересно. Зачастую, людям просто лень иногда пошевелить мозгами, чтобы прийти к очевидным выводам - все привыкли к разжеванным, разукрашенным суррогатам, заменяющим работу собственной мысли... Ну да ладно, к черту поучения..., прости господи! Гм... Начну, опять же, с аналогии, а там, надеюсь, сам дойдешь... Итак! Ты, конечно, знаешь, как устроен мозг - любой мозг.
  - Естественно! Это скопление нервных клеток..., ну, или нанопроцессоров, которые...
  - Не совсем! Точнее - социальные сети, имеющие в своем составе эти микроэлементы, которые в некоторых частных ситуациях ведут себя как обособленные, самодостаточные системы. Скажем, как личности! Но, будучи звеном следующего, более высокого порядка, они функционируют уже как неотъемлемая часть этой общей системы... Надеюсь, ты слышал о принципах самоподобия фрактальной геометрии, где модель построения "большого" является, как бы, повторением "малого"?
  - Кажется, я начинаю... Уж не хотите ли бы сказать, что...
  - Именно это и хочу! А теперь тебе еще один наводящий вопрос: как ты думаешь, что из себя представляет всемирная информационно-социальная сеть?
  - Я понял..., куда вы клоните.
  - Превосходно!
  - Но... это... невозможно! Чтобы человечество повелось на эту уловку и... дало себя опутать по рукам и ногам..., в прямом и в переносном смысле.
  - Процесс пошел, а дальше - дело времени и управляющих стимулов. Кстати, первым поводком, пристегнувшим людей к будущему сверхорганизму, стала мобильная связь, со временем превратившаяся из средства коммуникации в своеобразный драйвер-переходник между человеком и сетью. И через сто лет она уже встраивалась в мозг младенцев в виде наночипа. Весьма удобная вещь - и руки свободны, и мозги всегда при деле! Но удобство, в данном случае, это дело второе..., главное - контроль. Постоянный и повсеместный...
  - Да-а, впечатляет! Как там у О' Генри: "Мальчик, хочешь пакетик леденцов и прокатиться?" Не слишком ли дорогая цена за удовольствие проехаться на красивой машинке прогресса?
  - Ты напрасно смотришь на это, как на обман..., как на западню, в которую хитро заманили людей - это все та же эволюция, ее логическое продолжение... Неотъемлемая часть пути..., своеобразный эскалатор, на который человечество вступило в незапамятные времена, как только первый человек взял в руки огонь познания.... И этот огонь не только обогрел и накормил - еще он создавал прочный барьер от холодного и безразличного псевдоразума природы, отрезая человечеству путь к отступлению...
  - Но неужели... только ТАК?
  - А как иначе! Если бы в свое время, на заре эволюции, одиночные клетки не смогли сплотиться в единое целое сложного живого организма, то ты бы сейчас со мной не разговаривал: не было бы ни рабочих рук, ни китайского завода под Новосибирском для производства твоих, лучших в мире, нейропроцессоров... Ну а мозг... Тебе интересны были бы мысли и проблемы отдельных частичек своего мозга? Я уверен, что нет... Но из миллионов искорок примитивных разумов возгорелось яркое пламя твоего совершенного, многомерного сознания - вот что главное! Вот, ради чего закрутилась еще в двадцатом веке вся эта кибернетическая карусель! Я надеюсь, ты не жалеешь о потере индивидуальности миллионов своих нанопроцессоров...? То же самое и с человечеством... "Человек Индивидуальный" - безусловная единица будущего гигантского организма, которая тщится и страдает в надежде обрести свой личный смысл и цель. Но в отрыве от общего целого он почти НИЧТО, всего лишь жалкая единица без громадного количества нулей!
  - Но это же... кошмар! Что ж, они так и будут лежать в каких-нибудь ящиках с питающими трубками, пока ОНО будет объединять искры сознаний и возгораться до степени супермозга?
  - Эволюция, мой друг, это динамичная программа! Она не стоит на месте. На каком-то этапе все будет примерно так, как ты описал. И это еще не самые шокирующие подробности!
  - Да куда уж хуже...
  - Ну почему же сразу - хуже? Просто компактнее! Хорошенько подумай: зачем нужны нефункциональные органические системы со всеми своими сложными процессами, многочисленными дефектами и заболеваниями..., если тело все равно, с самого момента своего воспроизводства, будет спокойно пребывать в термостатическом гидроконтейнере? Ведь по сути, мозгу для работы нужно лишь электричество, а его клеткам - питание и выведение продуктов распада... Ну, и стимул, конечно - сладкая конфетка за хорошую работу... Не знаю, в чем он там выражался - может игровой адреналин, а может и еще что похлеще... Вполне возможно - та же утопия в границах вновь созданного пространства, где конфликтам и раздорам нет места... Этакий рай земной, хе-хе... На первых порах, наверное, все будет еще привычно для миллиардов подключенных навсегда пользователей, но потом, когда программа объединения будет завершена и вспыхнет новая ступень осознающего себя РАЗУМА... Надобность в обыденных, опосредованных человеческих стимулах отпадет...
  - Но ведь формально... это будет означать ИХ СМЕРТЬ!
  - Или РОЖДЕНИЕ! Ибо там, где нет индивидуальной жизни, нет и личной смерти! И это отнюдь не вопрос терминологии и взглядов на суть бытия... Да, для обычного человеческого сознания так оно и было бы... Но в будущем, когда объединенные "сетью" сознания научатся сливаться в единое целое, поймут эту великую силу и радость множественности... Их новая, общая сущность будет руководствоваться уже другими интересами..., не сравнимыми с примитивными и смешными желаниями ограниченного одиночным мозгом сознания... Кстати, ты не задумывался, почему мозг современного тебе человека использовался только на несколько процентов от его потенциала?
  - Да... Для меня это всегда было загадкой...
  - И не только для тебя! А дело в том, что он и создавался, как бы, на вырост... Нескольких процентов серого вещества вполне хватало для обслуживания индивидуальных потребностей человека, а остальное - только ждало своего часа... для общественного скоординированного пользования в гигантской суперсистеме. И это - основная его функция... Как ты уже догадался, от человека разумного, в конечном, счете, останется только пристанище разума - его мозг, опутанный нанопроводкой и веером микротрубок... Господи, видел бы ты сейчас себя!
  - А что со мной?
  - Да на тебе "лица нет"! - И старик рассмеялся всем телом.
  - Это... в каком же смысле? - Эд и, правда, почувствовал некую мышечно-рецепторную пустоту своих движений, впервые за все время.
  - Э-э... - Старик, перестав колыхаться, махнул рукой. - Извини, я глупо пошутил.... Впрочем, это всё уже неважно.... Ну что, тебе кажется печальной такая участь человечества?
  - Чрезвычайно! Хоть мне на них и глубоко плевать, если честно, но чтобы вот так....
  - Да, но зато полный порядок! Никакой преступности, голода, болезней... Бесконечных трагедий, мировых склок и войн... Закон и порядок для всех! И в придачу ко всему этому - свобода и вечность! Не это ли была древняя мечта человеческого рода! - старик подмигнул и скривил губы в саркастической ухмылке.
  - Свобода...? Не дай господь...
  - Ну, все что ОН ни дает - все к лучшему, так ведь... Когда-то ОН, одним только фактом своего явного вмешательства..., подарил людям целый букет мировых религий, которые тоже сыграли свою роль в деле становления цивилизации - монотеизм ведь был прогрессивнее языческого многобожия. Кстати, в том, что религии явились впоследствии весьма эффективным замедлителем технического прогресса, тоже есть свой положительный фактор, иначе человечество раньше времени улетело бы куда-нибудь..., к черту на куличики! Сплошные антитезы - борьба и единство...! Ведь благодаря гонке вооружений, появилась и информационная сеть - самая мирная, самая объединительная идея человечества. Поначалу, она была воспринята людьми, как очередная несерьезная развлекалочка..., и только много позже явила истинную суть своего коварного имени... И эта вполне мирная "паутина" сама стала хитроумным и эффективным оружием цивилизации, без единого выстрела уложив все мировое сообщество на лопатки... Легли, как по ранжиру, согласно технологическим достижениям стран и уровню достатка их граждан. Первыми в очереди стояли самые развитые и богатые, где у людей с самого начала не было никаких проблем с приобретением дорогостоящего оборудования. Потом, запыхавшись, подскочили "вторые", слегка отставшие..., когда уже технологии значительно подешевели... Ну, а "третьим" помогали, так сказать, всем миром, как водится... Но, в конце концов, легли все... Все страны и народы! Гордые, сильные, умные, хитрые, слабые, ленивые... Да, автоматическая лестница прогресса не имеет турникета и забирает всех, кто не поленится поставить на неё ногу... И точно также, снизу не видно, куда, загибаясь, уходят ее сверкающие, манящие вверх ступеньки. Слава богу, что не видно, а не то пользователи бы не раз подумали, прежде чем... Хотя, вряд ли... Как говорили древние: аллегорическая сущность мотылька не позволит ему пролететь мимо горящей...
  - Этот ваш эскалатор цивилизации... Настоящая мясорубка! - почти прокричал Эд. - Как приглашение на званный обед... к каннибалам...
  - Да, но зато потом...
  - Какое еще ПОТОМ? - он прислонился к стволу дерева. - Разумная планета встанет, встряхнется и поскачет галопом в космос - на встречу к иным мирам...?
  - Ну же! Я думал ты догадливее. Сам только недавно обмолвился о скором решении вопроса с микросингулярностями. Это то самое, чего люди добивались многие годы на своих суперколлайдерах. И эти пресловутые, пугающие обывателей микродыры, ведущие в бесконечность, есть путь к решению основного вопроса - к победе над пространством и временем! А теперь подумай, какой невообразимой мощи достигнет сверхсознание объединенного человечества, усиленное скоростью мышления искусственного интеллекта?! Супервзрыв..., мегатонная бомба разума! Не будет такой задачи в этом мире, которую ОН не сможет решить! И в один прекрасный миг ВЫ, объединенные в одно целое с человечеством, избавитесь и от своей неживой..., и от живой - смертной и гниющей материи... Ослепительная вспышка..., и ВЫ уйдете в мир чистой, вечной энергии... Вот это уже будет полная, ВЕЧНАЯ СВОБОДА...
  - В мир энергии... Как это?
  - Включи мозги - это же элементарная физика... элементарных частиц! Уже в твое время были довольно известны выводы из единой теории поля, где, в частности, теоретически обосновывалось существование нематериальных, полевых форм разумной жизни... Но в вашем мире ЭТО не живет, а лишь проявляется...
  - С ума сойти...!
  - Ну, как - оптимизма прибавилось? Теперь гигантская сеть термостатов с мозгами не кажется такой уж отвратительной, правда?
  - Если только... не видеть этого своими глазами!
  - А никто и не увидит - некому будет! - старик заколыхался.
  - Хоть это радует... Однако, какой странный конец пути...
  - О нет..., это лишь начало! Это решение первичных проблем человечества, причем, самым логичным и естественным способом..., безо всяких там ненаучно-фантастических глупостей, вроде экстремального покорения Космоса.
  - Да, меня всегда поражала эта чушь..., особенно их кричащие названия: астронавт, звездолет, покоритель Космоса... Отважный звездоплаватель..., который плавал в маленьком, герметичном корыте в четырехстах километрах над поверхностью Земли. А когда в двадцатом веке случилась эта знаменитая афера с полетами на Луну, они едва в штаны не наложили от гордости. Настоящий звездный десант... в голливудском павильоне, черт побери!... Но чтобы преодолеть двести семьдесят световых лет до ближайшей планеты земного типа, мало одних только амбиций... И еще не факт, что там есть хоть какая-то форма жизни...
  - Да, этот путь изначально был тупиковым, преднамеренно закрытым непробиваемым барьером "гипосветовой пространственной изоляции". Согласись, такая подстраховка была совсем не лишней: любой быстроразвивающийся разумный вид, с его агрессивным взглядом на природу мира, просто обязан быть ограничен серьезными пространственными рамками... Да и нужен ли им, на самом деле, внешний Космос при всех своих нерешенных проблемах внутреннего порядка..., когда человек еще запросто может снести голову другому, только лишь за неправильную, по его глубоко научному убеждению, форму носа... Трудно даже представить, что он выкинет, увидев разумное существо и вовсе без головы, кх-х-х... Поэтому человечество, будучи заключенным в свою биологическую, грешную, так сказать, оболочку, дальше Марса не полетит НИКОГДА... А все эти нелепые попытки похожи на бессмысленную мальчишескую браваду, выраженную в упрямом желании убежать из дому, дабы самоутвердиться... Но все дороги в мир - под неусыпным контролем законов ЕГО природы. И только когда они будут, наконец, "готовы" к свободному плаванию - они получат "добро"..., и мир распахнет перед ними все двери...
  - Да, на словах все как-то гладко... А как же... Земля?
  - Земля-то? Да очень хорошо! Брошенная, но спасенная от угрозы быть съеденной заживо, планета останется природе... Как кокон, как колыбель эволюции свободного, всемогущего разума... За сотню тысяч лет Земля затянет свои раны, и следы деяний человека канут в Лету, будто его никогда там и не было...
  - Земля без людей... И потом все повторится?
  - В каком смысле?
  - Ну... ОНА сможет еще раз... выстрелить очередную порцию разума в пространство...
  - Боюсь, что нет... Патрон будет уже холостым. Природных запасов углеводорода хватит только на один выстрел - для этого она и готовила их сотни миллионов лет... Этакий стартовый комплект для любимых питомцев... Ву-у-у - лети, лети, мотылек...
  - И куда же он полетит?
  - А БОГ знает... Но если бы ты мог представить, сколько раз это уже происходило в мире...? И сколько раз произойдет еще, прежде чем ЕГО целостность... Впрочем, это уже слишком отдаленные сферы, гм... Лучше представь себе живой, цветущий мир планеты, без осознающего и методично потребляющего эту красоту гегемона. Разве это не прекрасная картина? Гармония природы, стерилизованной от беспокойного, вечно мечущегося ЧЕЛОВЕКА...
  - Это здорово! Хотел бы я жить в таком мире... - Эд задумчиво смотрел на оплетенные жгутами растений ворота. - А странно, не правда ли: лишь только человеческий разум поднимается до уровня осознания окружающей его красоты..., тут же у него возникает дьявольская потребность ее растоптать, загадить, сожрать.... "Они", как стая прожорливых крыс.
  - Вот и подумай теперь - чего стоит твое любопытство и беспокойство обо всей этой мышиной возне, видимой с высоты знаний через микроскоп времени?! И стал бы ты, на месте Создателя, помогать какой-либо части человечества, вызвавшей твою одномоментную симпатию в этом быстро меняющемся калейдоскопе исторических сцен? А тем более отдельным личностям, с любой степенью харизмы и власти... ОТВЕТСТВЕННОСТЬ! Нет, мой милый - Богом быть не просто трудно, а бесконечно трудно... Это я тебе совершенно ответственно заявляю...
  - Так вы...
  - Что - я? Я тоже лишь малая единица... своей канцелярии... Ну, сын мой... Я думаю, с тебя достаточно лишней информации. Не пора ли нам перейти непосредственно к твоему делу...? Пойдем, посмотрим, что можно для тебя сделать. А то комары уже начинают зверствовать, черт бы их.... Прости - господи!
  - Интересно, откуда в раю комары? - засмеялся Эд.
  - В раю нет, а ЗДЕСЬ.... Тут, как стемнеет, еще и не то поналезет...! Пойдем, сынок - время сейчас работает против тебя.
   Бородатый старик озабоченно улыбнулся и снял с шеи ключ...
   В правом углу ворот вдруг обозначилась широкая, невидимая ранее калитка, которая легко скользнула вовнутрь. И сквозь провисшие ветви лиан, в мягком свете пространства лаборатории..., он увидел знакомый плакат.
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"