Верить - не верить в переселение душ? Риторический вопрос. Я верю. Иногда мне кажется, что когда- то я была совой. Не из-за того, что не сплю ночами, а из-за тяги.
Несколько раз мне довелось оказаться ночью в лесу - слух, обоняние, зрение сразу обостряются. Но кроме этого - какое-то чувство внутри - взмах крыльев и ты - хозяйка ночи. Ты видишь каждый каприз природы, знаешь, что от нее ждать. Необъяснимое, зыбкое и в то же время сильное ощущение собственной свободы.
В квартирно-офисной жизни такого не испытаешь. Просто поздно ложишься, рано - вдавливаешь себя в утро. И первые часы на работе проходят под девизом "не спать". Поэтому стараюсь много говорить. Со всеми и обо всем, лишь бы не уснуть.
Как-то в очередное дождливое утро, когда добропорядочные клиенты сидят в своих конторках, я вела очередную светскую беседу с коллегой о домашних питомцах. Нахваливала своего изумрудного кота Карабаса и разговор, как водится, сам собой перешел на собак.
- А я никогда не заведу собаку, - сказала Анна.
- Не любишь? - спросила я.
- Люблю до сих пор, поэтому и не заведу. Это очень больно, когда теряешь кого- то близкого... Тем более, когда ты точно знаешь, что собака - не совсем собака.
- В смысле?
- Я думаю, да и не только я, все, кто знали моего Сеню - уверены, что это был человек.
- Расскажешь?
- Расскажу...
Анна пожала плечами, посмотрела куда-то в глубь монитора. Я выждала паузу.
- Тогда я только-только окончила институт. По распределению попала художником - оформителем на завод. В первый рабочий день, это было зимой, вышла из проходной и увидела сидящую у ступенек собаку. Она подбежала ко мне, поднялась на задние лапы, а передними, насколько могла, обхватила. Я испугалась, но потом увидела ее лицо ( не могу говорить морда - это было лицо). Глаза - абсолютно счастливые - по-человечески счастливые - и мне даже показалось, что в них блестели слезы. Я приобняла собаку, погладила по голове, расцепила лапы и мы пошли. Это был пес. Назвала я его Сеня. Не знаю почему - первое, что пришло на ум.
Всю дорогу Сеня шел рядом, повернув голову в мою сторону, смотрел не отрываясь. Я рассказывала ему о первом рабочем дне - он вилял хвостом, забегал чуть- чуть вперед и иногда даже подлаивал. Дом находился недалеко от завода, поэтому пришли мы довольно быстро. Возле подъезда Сеня снова встал на задние лапы и обхватил меня. Комок подступил к горлу - я не могла его взять домой. У меня уже жили две маленьких болонки, да к тому же - муж, который не согласился бы поселить в двухкомнатной квартире еще и дворнягу. Я гладила Сеню по голове, говорила, что мне нужно уйти - он молчал и крепко упирался лапами. С тяжелым сердцем я его отцепила. Поднялась на несколько проёмов лестницы и увидела, что он сидит во дворе и смотрит верх, на окна...
Утром Сеня сидел у подъезда. Увидел, залаял, подбежал и опять повис. Так он стал ходить за мной по пятам - жил во дворе ночью - возле проходной - днем. Когда мне было грустно - он подвывал, когда я смеялась - бегал вокруг и тявкал, как щенок. Иногда я рассказывала ему о проблемах - он отвечал мне на каком-то полу-собачьем- полу- человечьем языке. Не знаю даже с чем это сравнить. Первый раз, когда услышала - испугалась. А потом стала его понимать.
Муж меня ревновал к "хвостатому воздыхателю", а Сеня - не любил мужа. Когда пес видел нас вдвоем - начинал урчать, протискивался между нами, шел рядом с поникшей головой и выглядел очень несчастным.
Сеню во дворе знали и любили - кормить пытались все, но ел он только то, что давала ему я. Если я уезжала на выходные - все, что приносила ребятня оставалось не тронутым. Кстати, любили его за несобачье поведение - он ни на кого не нападал, но и не отвечал ни на какие знаки внимания.
Как - то пришла ко мне соседка - принесла кости для Сени: "Знаешь, - сказала она,- не собака он вовсе. Если бы сама не видела, как он живет тобой - не поверила бы, что такое бывает. Бабушка моя рассказывала, что людей злые силы наказывали так - в животных превращали. Это, конечно, выдумки, но смотрю я на Сеню и не знаю, что и думать...".
Я и сама уже не воспринимала моего защитника, как пса. Не знаю, кем он для меня был? ...Я думала о том, как он проводит ночи, не холодно ли ему, не одиноко ли? И кто он вообще. Я любила его - что это за любовь не могу описать. Если б он, как в сказках, превратился в мужчину - я бы, наверное, ушла с ним. Тяжело объяснить. Сама до сих пор не могу понять, что это такое.
Как-то мы поехали в отпуск на дачу. На две недели. Всеми правдами и неправдами я упросила мужа взять Сеню с собой. Вначале привела моего поклонника в квартиру, чтобы вымыть. Я боялась, что болонки заревнуют и начнется драка, поэтому закрыла их на кухне. Как только Зита и Гита почуяли чужой запах - затявкали, но Сеня даже ухом не повел. На его лице было выражение абсолютного счастья. Он мылся, как джентльмен - покорно подавал лапы и все время следил за моими глазами. Тогда я первый раз подмигнула ему - он улыбнулся и чуть-чуть кивнул. Я снова подмигнула - он повторил свой ответ. Это стало нашим паролем хорошего настроения.
Мы вышли из ванной Сеня направился в спальню, подошел к кровати и положил голову на ту половину, где спала я. Замер и чуть слышно заурчал, как будто у него что-то ныло внутри. Похоже бормочет человек, когда у него болят зубы. Потом он повернулся ко мне и уткнулся носом в ноги. Я не знала, как себя вести. "Скенечка, ты же знаешь, что я тебя люблю. Не плачь.", - это все, что я могла сказать.
Анна замолчала.
- А что было на даче? - подтолкнула ее я.
- Об этом мне больнее всего вспоминать, потому что это было самое счастливое наше время. Муж - то на рыбалке, то с друзьями на пикниках. Поэтому большую часть времени мы с Сеней проводили вдвоем. Он не отходил ни на минуту. Даже, когда я была в душе - ждал под дверью. Мы купались в реке, загорали, я читала ему книги. Он слушал, положив голову на мои колени, и загадочно полуулыбался. Каждый день открывал мне что-то удивительное в нем.
Трудными были только ночи. Сеня бродил под окнами спальни, иногда плакал. Муж злился, пытался его отогнать, но Сеня будто не замечал его. Я выходила, садилась с ним рядом и объясняла, что я человек и живу по другим законам. Он молчал, уткнувшись носом в мои колени, и снова ходил под окнами.
Когда мы вернулись в город, все встало на свои места. Только Сеня все чаще грустил.
В ту осень я ждала ребенка. И мужу предложили переехать в Ленинград - там обещали повышение по службе и трехкомнатную квартиру. Отказываться от такого случая мы не могли. Перебраться нужно было в течение месяца. Муж уехал разбираться с бумажной волокитой, а я осталась упаковывать вещи. Перспективы были хорошие - все радовало, кроме расставания с Сеней. Я опять не могла взять его с собой. Никак. И чтоб он не пропал нужно было отдать его в хорошие руки. Долго я искала подходящего хозяина - но все-таки нашла.В другом конце города в частном доме жила моя подруга. Она согласилась взять Сеню к себе, и мы поехали на смотрины. Сене в гостях понравилось. Он вел себя интеллигентно, даже подал хозяйке дома лапу. Первый день, я решила, будет пробным. Сеня съездит в гости со мной несколько раз и в каждый визит я буду его оставлять на чуть более продолжительное время. Вначале - полчаса, потом два часа, потом - полдня и затем - насовсем. Все это нужно было сказать ему аккуратно, чтоб не обидеть. Мы сидели на лавочке, я долго подбирала слова. Сеня смотрел куда-то в землю и молчал. Я гладила его - не реагировал, пыталась шутить - не отвечал. Потом я просто рассказала ему все, что должно произойти в моей жизни, рассказала, как больно мне с ним расставаться и обещала, что буду часто приезжать и писать ему письма. Но Сеня будто окаменел. Я поцеловала его в нос - не шелохнулся. Первый раз он не пошел провожать меня до подъезда. На душе было плохо - я никак не могла уйти. А дома смотрела в окно - Сеня лежал под лавочкой, спрятав голову между лап... Я тогда почти всю ночь просидела на балконе...
Но на утро все было как обычно, Сеня подбежал, потерся о мои ноги и заурчал. Мне тогда показалось, что он хитрит. И, наверное, придумал за ночь какой-то план, при котором мы могли бы не расставаться. Это было 24 октября. На работе все не клеилось - я себя плохо чувствовала, а со второй половины дня начало щемить в сердце. В два часа я решила выпить чай. Залила кипяток в стакан. И тут меня позвали на проходную. Там стояла соседка по дому, она тоже работала на нашем заводе, и плакала. Я подумала, что что-то с мужем. Не заметила сразу, что кроме ее на проходной никого не было. Тогда она сказала, что видела, как въезжал в ворота груженный лесом камаз, и как сорвалось бревно, и как упало на лежащего возле ворот Сеню...И как он завыл...
...Я хотела его увидеть...
Но все на заводе знали о моей беременности, поэтому сразу его и похоронили... Без меня... Отвели, правда, на холмик в заводском парке...
Анна отвернулась. Голос ее дрожал. Мне и самой было больно и в то же время неловко, как будто я только что без спроса ворвалась в чужую жизнь... Но она поймала мой взгляд, улыбнулась одними губами и продолжила :
- Неделю я не могла ни спать, ни есть. Я старалась думать о ребенке, которого носила, но эту боль не возможно было забить ни чем. Я вспоминала все, что было связано с Сеней и тогда точно поняла, что он все-таки не был собакой. И роднее его у меня никого не было.
Можно смеяться над переселением душ. Но я уверена, что с Сеней мы знали друг друга раньше...
- Ну, а как же болонки?
- Болонки - просто собаки. После смерти Сени мы их отдали маме. Они спокойно переехали и хорошо прожили там до глубокой собачьей старости.
- А Сеня... Его могилка?
- Я упросила мужа установить рядом скамеечку. На его холмике - высадила цветы. Когда приезжаю в тот город - хожу к Сене, читаю, думаю. Но знаешь, еще тогда, 24 октября, когда я сидела у свежего холмика, у меня не было ощущения, что Сеня там. Я ведь всегда его чувствовала. А тогда - нет. Я до сих пор не уверена, что он умер...
Стало зябко. Тяжело. Я не знала, что нужно сейчас сказать.
Закончился дождь. К нам в зал вошла молодая женщина. За ней следом - большая серая собака. Охранник дворнягу не пустил.