Ломакина Светлана Александровна : другие произведения.

Туфли

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    От прошлой жизни Верескову достались туфли из черной замши - длинные такие, с острыми но-сами. Притащила их соседка - костюмерша Галюсик.. "Типа хэппи - бёсдейского подарка", - це-луя Верескова в усы, сказала она. Декоратор принял презент и поехал отмечать свой 33-й день рожденья в богемный ресторанчик ...
  От прошлой жизни Верескову достались туфли из черной замши - длинные такие, с острыми но-сами. Притащила их соседка - костюмерша Галюсик.. "Типа хэппи - бёсдейского подарка", - це-луя Верескова в усы, сказала она. Декоратор принял презент и поехал отмечать свой 33-й день рожденья в богемный ресторанчик ...
  Этот вечер Вересков считал завязкой новой жизни. С магической цифры 33 у него должна на-чаться Эра Успеха и Вселенской Любви. А со всем этим - деньги, мулатки и долгожданная роль
  в Народном Театре Пробужденных Талантов.
   Провожали 32- ой год по русской традиции - пили, пели, раздевались. Дальше, как у Булгакова. "Степа Лиходеев проснулся и не узнал себя в зеркале". Пустая квартира и жухлый пакет с торча-щими замшевыми носами.
  Простое объяснение ограблением или идиотской шуткой Верескова не устраивало. В ментовку он, конечно, позвонил - исключительно для соблюдения правил. Пока шарахались по комнате нагловатые лейтенанты, и серый человек задавал общие вопросы, Вересков думал, как жить даль-ше.
  Как только закончилась формальности, он закрыл дверь и натянул на ноги пыльные туфли. Под левым пальцем что-то мешало. Вересков стянул туфлю и залез внутрь - ничего не обнаружил. Он снова натянул ее на ногу и снова почувствовал дискомфорт. Снял, залез рукой и так несколько раз. Декоратор расстроился, отшвырнул туфлю в угол. В дверь позвонили. На пороге мялась Га-люсик.
  - Мишаня, я к тебе. Пришла, так сказать, выразить соболезнования.
  - Ну, выражай.
  - Выражаю.
  - И чего?
  - Мы тут решили оказать тебе материальную помощь. Безвозмездно.
  Вересков благодарно глотнул кадык и покраснел
  - Да не нужно. Я сам как-нибудь.
  - Ну, это не тебе решать - на .
  Костюмерша сунула конверт и тут же ушла. Вересков вернулся в комнату. Носки туфлей аккурат-но выглядывали из-под под кровати.
  - Бредятина,- подумал декоратор и подтолкнул их ногой.
  Мишаня разорвал конверт, похрустел бумажками. Пошел на кухню. Задымил папиросой. После третьего кольца дыма. Заглянул в комнату.
  Подавился никотином, закашлял - носки туфлей аккуратно торчали из-под кровати.
  Вересков перекрестился, одним движением сорвал покрывало и дернул спинку на себя. Деревян-ные ножки заскрипели по паркету и перед декоратором открылся холостяцкий натюрморт - пыль, ореховая скорлупа, пятирублевая монета, прошлогодняя газета и туфли. Он взял веник, подтолкнул им ближнюю туфлю к стене. Туфля отъехала и ... вернулась обратно.
  ... Вересков закрылся на кухне и крутил диск телефона. Думал, что скажет - у меня туфли ходят сами? После вчерашнего - в это вполне можно поверить - все подумают, что белка...
  - Да, - ответил бодрый голос.
  - Позовите Роднина.
  - Он на выезде.
  - А Соколова?
  - Перезвоните через час. Он на приеме.
  Вересков бросил трубку. Выбежал из квартиры, спустился на первый этаж. Галюсик подметала в подъезде.
   - Ты че? - удивилась она безумному взгляду соседа.
  - Пошли.
  - Куда?
  Вересков схватил ее за руку и потащил наверх. Испуганная костюмерша не сопротивлялась.
  У дверей квартиры они остановились.
  - Где ты взяла эти чертовы туфли,- задыхаясь спросил декоратор.
  - На рынке...- пролепетала Галюся, - ты же любишь всякие оригинальные штуки. Вот и ...
  - На каком рынке?
  - На блошином.
  - ...
  - Бабка какая-то продавала. А что?
  - А вот что...
  Вересков толкнул дверь ногой и вошел в квартиру. Галюся - за ним. В комнате все было по-прежнему. Декоратор снова взял веник и с силой толкнул туфли. Они разъехались в разные сто-роны, а после вернулись в исходное положение. Галюся заверещала.
  - Господи боже мой.. - и тут же внимательно посмотрела на Верескова - ...дурацкая шутка!
  - Я тоже думаю, что дурацкая... Как они бегают?
  - Мишка, не смешно! - костюмерша направилась к двери.
  - Нет, ни куда ты не пойдешь, - перегородил ей дорогу Вересков,- ...пока я не разберусь во всем.
  - В чем? В дурацких шутках? Пусти ты! Псих!
  - Галя! Я еще раз повторяю - не уйдешь, пока не объяснишь.
  Галюсик испугалась, заплакала. Она знала Верескова только с положительной стороны и поэтому абсолютно растерялась.
  -Ну, успокойся, не нужно, - сосед приобнял ее за плечи и повел на кухню. - садись. Хочешь, чаю попьем, и ты мне все расскажешь.
  -Что все? Я ничего не делала.
  - Так, давай по порядку. Вчера у меня было все - квартира с техникой, деньги, документы. Было до восьми вечера, пока я не ушел в этот долбанный ресторан. Ты даришь мне эти туфли. из квар-тиры выносят все - заметь - все, включая ложки и тарелки. Остается - кровать, табурет, стол, ста-кан, чайник и эти твои туфли! В то, что меня обчистили, я не верю. Ну, зачем ворам шкаф с нос-ками? Итог один - у меня ни черта нет! Кроме туфлей - самоходов! What"s all!
  Я думаю, что розыгрыш затянулся. А, Галюн? Ну, кричи "сюрпрайз" и возвращайте все на место.
  - Да не знаю я, в чем дело! - сквозь рыдания просипела костюмерша.
  - И не нужно...
  Последняя фраза была не ее. И не Верескова тоже. Люди обвели глазами пространство и устави-лись друг на друга. Голос был не человеческий - скорее это был вовсе не голос, а реплика без звука, которую можно услышать кожей. Непонятная, необъяснимая - потому - ужасная.
  - Кто здесь? - сглотнул слова Вересков.
  Ответа не было. Галина озиралась и дрожала.
  - Пойдем отсюда, - прошептала она - я боюсь.
  - Не бойся. - ответил беззвучный голос - Иди с миром.
  Костюмерша проглотила воздух и отключилась. Вересков остался один. На лестничной клетке загремел мусоропровод. Декоратору хотелось кричать о помощи. Но он не мог даже мычать. Дверь на кухню приоткрылась и в нее вошли туфли. Остановились напротив и начали наращи-ваться. Миллиметр за миллиметром появились полупрозрачные лодыжки, за ними икры, колени, ляжки и вскоре перед Вересковым стоял человек в средневековом костюме. Полувидимый и без-ликий.
  Наряду с человеком нарастала обстановка в квартире. Вернее, квартиры не стало. И не понятно, что вообще стало вокруг. Сгустки черно- серого пространства. Шум моря, как - будто бы к ушам приложили по раковине... И - ничего, на чем можно было остановить зрение.
  -Ты ждал меня? Не сотни ли веков твой лик
  Терзанья мести омрачали? Не знал ли ты презренья
  Темной дали, когда блуждал у тайных берегов.
  Ты звал меня? Возрадуйся - вот я...
  Это был все тот же голос - неон. Озноб пробежал по Верескову снизу вверх и обратно. Декоратор вспомнил, что лет десять назад, когда он рвался на сцену и ночами у зеркала репетировал моноло-ги Принца Датского, ему приходили бредовые идеи о спиритических сеансах. И он вызывал этот дух - чтобы понять принца и проникнуть в душу его. Тогда вместо Гамлета приходили какие-то мелкие бесы, и толку от сеансов не было. Но Вересков верил, что будет время и придет Его Гам-лет. И вот, пришел...
  - Ну, что молчишь, мой трепетный герой? - продолжал неоновый голос
  Уже ль не хочешь мне раскрыть объятья?
  Офелия твоя в лоскутном платье -
  Не так верна, как верен тебе я...
  Иди же, брат мой...
  
  Фигура наплыла на Верескова. Каждая клетка декоратора погрузилась в какую-то душную магму, сердце стукнуло и оторвалось, легкие забыли о своем предназначении. Тело вообще было лиш-ним. Вересков не мог им управлять, хотел от него избавиться, выплюнуть себя изнутри.
  И стало бы легче.
  Почему-то в эти минуты он уже не думал о магматической фигуре. И совсем уж не собирался вступать с ней в разговор. Он вообще не мог думать - были только ощущения борьбы. Все.
  Тело призрака окутало его сильнее, сдавило и отчитало речитатив в левое ухо
  - Но ты молчишь, мой друг! Ужель не рад?
   Иль ты во власти сладкого безумства?
  
  "Что говорить," -пронеслось в голове у Верескова?
  - Быть или не быть - вот в чем вопрос? - выудил из мозга декоратор. Дальше монолога он не помнил. Но было и не нужно.
  - Ты просишь дать тебе мой дух мятежный?
   Ведь этот дар тяжел неизмеримо!
  Но ты молил о нем и звал меня так часто!..
  Ты так хотел его - бери, мой друг, бери...
  Призрак втиснулся в Верескова, рассеялся по нему. Он как бы испарился. Тяжесть осталась толь-ко в ногах. Что-то втолкнуло, впрессовало его в них, распределило по рукам, заполнило голову и ... он открыл один глаз.
  
   Черепную коробку бросало из стороны в сторону - бросало ударной волной от пощечин, кото-рые с остервенением отвешивала ему Галюсик.
  - Ми-ии-шка! - долбила костюмерша -Ми-ии- шка, что с тобой?
  Вересков открыл глаза. И растерянно осмотрелся. Молодой небритый лейтенант внимательно изучал его. За лейтенантом стояла озабоченные Соколов и Роднин.
  - А где он?- просипел Вересков.
  - Кто он? - отозвался лейтенант.
  - Черный человек?
  - Горячка, товарищ Вересков, бывает только белая. - В чувства его приведите, - обратился он к Галюсе. Она убежала на кухню. Соколов и Роднин подошли ближе.
  - Миха, ну ты, блин! Напугал. Ты чего это? Вроде вчера - все нормально. Посадили, отвез-ли. Когда успел нажраться - то? Ты хату свою пустую видел?
  - Видел, - ответил Вересков. - еще вчера.
  - Сам что ль помогал все выносить?
  - Нет. Она уже была пустая.
  Вересков пошарил глазами по стенам. Попробовал встать, но ничего не вышло. Откинулся на по-душку.
  - А мы из-за тебя репетицию перенесли - все перепугались. Галка сказала, что ты вроде как того...- Роднин почесал затылок, - Напугал ты нас, братишка.
  - А где туфли? - Вересков снова попытался подняться.
  - Какие? Те, дурацкие, в которых ты в лифте лежал?.. Не знаю... Откуда ты их приволок - то.
  Вересков не ответил в голове жила смесь из обрывков и обмотков. Было жутко. И хотелось все расставить по местам. Он увидел Галину, которая грызла ноготь.
  - Галя, где туфли?
  - Какие? Из лифта?
  - Те, что ты мне подарила...
  - Я? Мишань, тебе нужно поспать. Отдохнуть, а потом все встанет на свои места.
  Вересков ничего не ответил. Ему было больно и страшно. Как - будто все разом решили его разы-грать. И он один не знает, когда закончится шутка. От спазмов в голове на лице его появилась гримаса. Он закричал.
  - Врача ему нужно, - сказал Роднин...
  
  Проснулся Вересков в больнице. В амбулаторной карте его было написано много всякой ерунды по латыни - сам Гиппократ не разобрал бы. Медсестра объяснила, что ему нужно обследоваться из-за головных болей. "Каких болей?" - подумал декоратор. Попытался вспомнить вчерашний ве-чер и не смог - только обрывки с бредовым сном - не сном о Гамлете да то, что обчистили квар-тиру.
  Справа заскрипела койка. Вересков повернул голову. Под одеялом лежало сухое старческое тело. Плечи его вздрагивали, как будто от подавляемых рыданий. Вересков встал и подошел. Это был сухой старик. По щекам старика текли сухие слезы. Декоратор тронул его за плечо. Человек от-крыл глаза и тут же их зажмурил. Плечи его заходили сильнее.
  - Дед, ты чего это?
  Старик не ответил.
  - Э, отец! Может позвать сестру? - Вересков направился к двери, но его остановил шепот:
  - Не надо. Не надо. Я сейчас. Сейчас.
  - Ты чего, отец? Обидел тебя кто?
  - Нет, нет, сынок.
  - А чего тогда расстроился?
  - Жалко...
  - Кого?
  - Тебя, сынок, жалко. Молодой такой еще ведь.
  Вересков не понял. Сел на край дедовой койки.
  - Тебе приснилось что - ли что?
  - Да какой там приснилось! Я ведь видел. Все видел.
  - Чего это ты видел, дед?
  - Ну, как он с тобой приходил.
  - Кто?
  - Ирод этот в шапке с пером и в туфлях с носами.
  Декоратору стало вдруг холодно. Откуда-то снизу защекотало. И по ногам - выше и выше.
  - А когда видел, отец?
  - Всегда. Он с тобой всегда теперь.
  - И ... сейчас.
  - И сейчас. Даже глядеть боязно.
  Вересков выдохнул. Вдохнул. Выдохнул. И не знал, что сказать.
  Старик покосился на него и снова заплакал.
  - А где он, отец?
  - Везде.
  Вересков вытер испарину, оглянулся. И подумал, что старик - болен. Он бредит. Вероятно, ночью Вересков разговаривал во сне, а старик слышал и напридумывал себе всякого. От этой мысли декоратору стало легче. Он внимательно посмотрел на деда, встал и вышел в коридор.
  За больничным окном вечер переходил в ночь. В конце больничного тоннеля шаркали тапоч-ки, звенели склянки и пахло фурацилином. Какие- то детские воспоминания прорывались в сознание декоратора - заложенное ватой ухо, синяя машинка на веревочке и яблоки. Тогда ему было что-то около пяти лет или больше? И тоже в палате лежал с ним старый дедушка. И тоже плакал. И Мише было страшно смотреть на его слезы... Отчего он плакал... А потом бы-ли сны, сны о людях в красивых одеждах, которые говорили на непонятном щебечущем язы-ке...И он рассказал об этих снах деду, и дед умер. Умер, не дослушав до конца.
  Вересков вбежал в палату. Схватил старика за плечи и внимательно посмотрел ему в лицо.
  - Отец, ты ведь, все знаешь. Знаешь о нем? Кто он?
  Дед всхлипывал и отрицательно мотал головой.
  - Знаешь ведь! А? Знаешь! Скажи - мы все исправим - только скажи!
  Сухими руками старик упирался в сильные вересковские ключицы.
  - Ведь ты же его видел раньше. Видел?
  Старик захрипел, закатил глаза и через секунду они стали стеклянными.
  Вересков разжал руки. Выдохнул. Синие жилки на висках пульсировали. Он вышел в коридор.
  Тихо, пусто. Сестра в приемной спала, положив голову на руки. Он прошел мимо нее. Открыл дверь на улицу. В больничном саду шумели вороны. Вересков поежился - ветер пробирался под пижаму. Щекотал ребра. Декоратор засмеялся, поднял голову вверх и глотнул веселящего ночного воздуха. Полная луна подмигнула и кивнула, как немой суфлер.
  
  - Так, быть или не быть - вот в чем вопрос!
  Чем? Тварью ли дрожащей, иль правителем?
  Со всей ответственностью расточителя,
  Точащего шипы из лунных роз,
  Исследовать Себя в себе... Вecouse ...
  The fair Ophelia! Nymph, in thy orisons
  Be all my sins remember'd.
  
  
   Вересков читал на ходу, запрокинув руки за голову, следя за каждым движением губ луны. Он шел легко, совсем не касаясь гравия, и черные замшевые туфли не оставляли следов.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"