Я проехал почти до самого обрыва. Дальше дороги не было. Но был высокий парапет. Пробить его машиной не представлялось возможным... Видимо придётся самому, ножками... Но нужен допинг, иначе меня на это не хватит.
Замок багажника заело. Не беда... плевать мне на эту машину. Хороший пинок в крышку багажника "девятки" распахнул ее напрочь. Водка закатилась в дальний угол. Потянувшись за ней, я потерял равновесие и хорошо приложился темечком об стойку заднего амортизатора. Секундное потемнение в голове, звон в ушах, но моя ладонь уже сжимает желаемое. Шуршит под ногами каменное крошево. Десять метров до обрыва. Подо мной, яркими огнями фонарей и пятнами реклам сверкает курортный городок. На горизонте - море. Лунная дорожка упирается в пирс... или пирс продолжается в небо серебристой искрящейся полосой. Глоток водки упал в пустой желудок, как гирька. Я слегка пожалел, что не взял ничего на закуску. Завтра будет болеть голова... Впрочем, о чем это я? Не будет никакого завтра. Не будет больной головы. Не будет этого мерзкого чувства, что тебя предали.
Второй большой глоток из горлышка лег уже легче. Внутри потеплело. Всегда удивляло, как при такой жаре днем, может быть настолько прохладно ночью. Вернулся к машине, вынул из кармана "бермуд" записку, положил её на сидение, рядом ключи от машины и документы. Прокатная контора не будет в обиде, Машина оплачена за неделю вперёд, да ещё залог, а завтра на гору приедут автобусы с туристами. Кто-нибудь, да обратит внимание на записку, лежащую в машине, написанную крупным разборчивым почерком. Вздохнул, подошел к краю... Надо бы ещё глотнуть...
- Дай попить, а?
Я вздрогнул, но потом, решив, что мне теперь сам чёрт не брат, не оглядываясь, протянул за спину водку. Бутылку мягко вынули из моих пальцев. Чётко слышные глотки. Через мгновение бульканье стихло. Выпил, как воду... Смачный звук отдышки...
- Благодарствую...
В руку легла изрядно полегчавшая посуда. Пока я примеривался к тому, чтобы залить в себя остаток, сзади раздался хруст яблока. Чужая рука легла на плечо...
- На, яблочком закуси... А то пьешь, как в холостую.
В "холостую"... "Холостую" - отдалось в голове... Как холостой... Да, теперь, все равно, что холостой.
В протянутой ладони половинка яблока. Я допил остаток. Закусил. Легкость мыслей и действий была не достигнута... Черт, ну что за страна! Даже помереть не дадут спокойно. Оглянулся назад. В искристой темноте звездного южного неба белело лицо случайного собутыльника. Ярко выделялись белки глаз и светлые волосы. Что можно рассмотреть при свете луны? Но могу поклясться, что его голубые глаза я разглядел не хуже, чем при ярком солнце. Им еще бы немного яркости, и они светились бы не хуже фонариков на светодиодах.
- Давай еще попьем... а?
Честно говоря, не хотелось мне его посылать куда подальше. Вроде бы и не за что. Но хочется выпить мужичку, а нет у него, да и не с кем. И не алкаш-профи - голос, вон какой чистый, и не нудит за спиной. Только вот когда он успел увидеть, что в багажнике лежит еще одна. Я резко развернулся в его сторону. Удивительно, он даже бровью не повел. Нервы как стальные. Любой на его месте шарахнулся в сторону или хотя бы напрягся. А этот сидит, как сидел, на корточках - так часто сидят выходцы с востока. Не хуже, чем в кресле, им комфортно. Бесплодно потыкав ключом в замок багажника, открыл его испытанным способом. Опять наклонился в попытке нашарить там последнюю бутылку, и в этот момент, заскользили подметки по крошкам... Еще раз приложиться о железо головой, мне не дала крепкая рука, поддержавшая меня за футболку на спине.
- Спасибо.
- Не за что.
- А у тебя стакана нет?
- Я не заразный, да и какая тебе теперь разница?
Как-то двусмысленно прозвучал его ответ, как будто догадался он, для чего я тут пью, на этом утесе... Как бы он не помешал мне потом.
- Давай попьем еще?
Скрутив голову второй бутылки, протянул ему... Ну он и пьет... Три раза шевельнулся кадык, а полбутылки, как не бывало.
Интересуюсь...
- Как зовут?
- Меня-то? Ангел я...
Грек наверно или болгарин, у них такие имена в ходу. Откуда-то в руках у него появилось яблоко. Чуть провернулись сомкнутые ладони, знакомый хруст и он протягивает мне половину яблока, ровную, как срезанную ножом... И ни какой сердцевины внутри. Чудеса генной инженерии или селекции... Глотнул, закусил...
- Ну что, Ангел? Сам то местный будешь?
- Не-е....
- И каким тебя сюда, ночью то, ветром занесло?
- Попутным... Если не знаешь, откуда и куда, тебе любой ветер - попутный.
- Да ты философ.
Водка согрела, и прохладный ветер с гор уже не был неприятен. Наоборот, он, как будто, ласкал разгоряченное алкоголем тело. Тормозил меня теперь лишь этот, неизвестно откуда забредший и "севший на хвоста" ангел.
- Скажи мне Ангел, а ты знаешь - для чего живешь?
- Нет...
- Вот и я теперь не знаю...
Водку допили, не сказав больше ни слова. Опьянение не приходило. Я слышал о таком, что когда нервы на пределе - алкоголь не берет. Потому и брал две, но не рассчитывал на помощника. Смотрел, как по-немногу гаснут освещенные окна в городе внизу, смотрел на звезды и ждал. Ждал, стараясь не вспоминать ни о чем. Он так и сидел за моей спиной на корточках - тихо. И незаметно было, чтобы у него затекли ноги.
Решение пришло внезапно. Как спринтер я рванул к обрыву, бросив на бегу "прощай", адресованное и ангелу, и миру, и жене, и всем кого знал когда-то. Сильный толчок ногой у самого края. Даже отметил про себя - не заступил... И раскрыл руки навстречу воздушному потоку. И ветер старается сорвать с меня футболку...
Когда стало трудно дышать, и желудок начал надавливать на корень языка, крепкие объятия остановили падение. Огромные белые крылья с величественным изяществом, хлопая о воздух, смыкались концами перьев внизу, под моими ногами. Несколько сильных взмахов, и я опять на смотровой площадке. Вот только ноги не держат. И стою я на коленях перед ангелом... руки его лежат на моих плечах, а смотрится ангел в "бермудах" и майке, по меньшей мере, странно. И не сказал бы, что тот, кто пьёт водку, как газировку, может оказаться ангелом. Вот только два огромных крыла, что сложенные за плечами, возвышаются над ним почти на метр, а концы касаются земли - переворачивают все мои представления о мироздании.
- Я умер? - сипло выдавливаю я...
- Нет...
Он даже не запыхался...
- Ты кто?
- Ангел. Я же говорил тебе, что я ангел.
- Зачем ты помешал мне?
- Мне понравилось с тобой пить... Смотреть на море... говорить... думать... Знаешь, у тебя такие интересные мысли, красивые, добрые...
Он протянул мне бутылку водки, свернув пробку. И его спокойная, доверчиво-извиняющаяся улыбка стала последней каплей в чашке моего терпения. Он приподнял меня. Я стоял, уткнувшись ему в грудь, плача, и вовсе не стесняясь слёз, рассказывал о себе и той, которую я на протяжении пяти лет считал своей женой. Говорил насколько может быть силен мужчина, которому есть ради чего жить. Говорил об ахиллесовой пяте каждого любящего - измене... Рассказал, что теперь прекрасно понимаю, почему стал близким другом своему начальнику. И понимаю теперь - кому я обязан своим быстрым карьерным ростом в фирме и повышенному окладу. Рассказывал, как жена ошибочно набрав мой телефон, говорила со мной в уверенности, что звонит любовнику... А он стоял, неуклюже прижимая меня к себе, и по-детски твердил: "Ну не плачь, не плачь... Всё будет хорошо... Давай лучше выпьем..." Когда я успокоился, крыльев уже не было и в помине. Приняли по глотку. Закусили яблоком, которое появилось на его ладони, обращенной к небу, прямо из воздуха. Обошел его со спины. Футболка цела... Я даже пощупал его лопатки - никаких отклонений от человеческой анатомии.
"Было ли это? Или приснилось спьяну?!
- Да, было, было. И в полном порядке твоя голова. Я вовремя успел... Давай еще раз про дорожку, а?
- Про какую дорожку?
- Которая на воде... От луны... Это так красиво слушать.
- А я говорил вслух?
- Ты думал.
Я посмотрел на море. Луна за это время поднялась выше, и полоса от сверкающей воды стала короче. Её пересекало какое-то судно, такое малюсенькое отсюда и, наверное, огромное вблизи.
- Откуда же ты взялся на мою голову, ангел?
- Да я сам толком не знаю.
- Но откуда-то ты появился?
- Не знаю я, не помню...отстань. Давай лучше еще выпьем.
- Кто-то тебя послал ко мне?
Вместо ответа он отобрал у меня из руки бутылку, и дав взамен половину мистического яблока, приложился к горлышку. Утер губы тыльной стороной ладони, зычно выдохнул и съев яблочную полусферу, спросил:
- Можно я с тобой останусь? Всё же мне немного полегче будет. Я ж никого здесь не знаю и ничего не знаю.
Дальше мы говорили. Вернее это был мой монолог. Кажется, я никогда ранее не произносил столько слов сразу.
Усталость и водка накатили волной, сильно и сразу. Язык стал заплетаться. Но он понимал всё, что я говорю, не переспрашивая.
- Пошли в машину, все равно в таком виде мы никуда не уедем. А то твой ангельский труд может пропасть даром.
Он помог мне встать с площадки, всё ещё хранящей тепло дня. Поддерживая за плечо, подвёл к машине, подёргал за ручку дверь, та не открылась, помедлил, а потом легко открыл и посадил меня на водительское место...
Кажется, я проснулся от запаха перегара. Подголовник кресла, притягивал мою голову к себе как магнитом. Воспоминания о вчерашней ночи стряхнули остатки сна. Рядом со мной сидел блондин лет двадцатисеми или чуть старше и причмокивал во сне красиво отчерченными пухлыми губами. Прислушался к себе: кроме синдромов похмелья - ничего, никакой душевной боли, как будто отдалилось куда-то огромное и неприятное вчера, затертое чередой десятилетий, Да нет, я не забыл, я прекрасно помню и то, что было вчера, и то, что позавчера, и неделю назад. Вот только чуть более смутно помню события этой ночи. Вышел из машины, потянулся, разминая затекшие конечности. Собрал пустые бутылки. Хотел запулить их вниз, но удержался от соблазна. Битые стекла коварная штука. Отнёс к мусорному контейнеру. Вернулся к парапету. Солнце только-только поднялось над морем, играя бликами в мелких ленивых волнах среди прибрежных скал, нежно лаская зелень, спускающуюся к морю, ощутимо выпуклому, как бы подчёркивающему шарообразность планеты.
- Эй, ангел, подъем. Смотри, какая красота-то.
- А я и не сплю.
Когда успел выйти из машины, да еще так тихо?
- Голова не болит?
- Нет. А у тебя?
И действительно, пока я наслаждался видом, голова моя перестала гудеть и щелкать, как ветром в ухо дунуло, и никаких неприятных ощущений после пьянки не осталось. Наоборот, свежесть во всем теле, словно после баньки.
Пора прояснить на счет вчерашних глюков с крыльями.
- Ангел! Спасибо.
- За что?
- За то, что поймал меня ночью на краю.
- Не на краю, а во-он там. Вон у того уступчика.
Показывает он вниз пальцем. До уступчика метров сто вниз по вертикали. А он невозмутимо, как будто летать для людей обычное дело, стоит над обрывом в точно таких же сандалиях на босу ногу, как и у меня. В точно таких же "бермудах", и точно такой же байкерской майке, привезённой мною с Кипра - зеркальный бред, вчерашний бред. Остаётся только привязать ему крылышки за спиной. Как он умудряется с такой физиономией врать? Совершенно наивное лицо - этакий Иванушка-дурачок деревенский.
- Как? Ну, скажи мне на милость, КАК ты смог бы поймать меня ТАМ???
Два сполоха белого огня за его плечами, два огромных, белоснежных крыла, с хлопком развернувшихся в воздухе, заткнули мне рот, сбив дыхание. Вернулось оно уже тогда, когда я увидел на уровне своих глаз - аккуратные розовые ногти ног, торчащие из сандалий... Выше был он сам. Лениво взмахивающий крыльями, но, тем не менее - уверенно и непринуждённо парящий в воздухе, грызущий своё неправильное яблоко, которое тут же выхватил из воздуха. Легкий свист маховых перьев на концах крыльев, шорох мелкой каменной крошки сдуваемой ветром... и моё частое, как у собаки дыхание - вот и все звуки, что раздавались на площадке над обрывом в этой утренней тишине... Он откровенно потешался надо мной.
- Рот можешь закрыть... В полётах нет ничего особенного...
Вот и допился... Кто-то до чёртиков, кто-то до белочек и слоников, а я до ангела. Ну, допустим вчера - привиделось спьяну... А сейчас? Или это и есть реальность? Да не бывает такой реальности! Ангел сделал пару витков вокруг меня, ущипнув разок за мягкое место, пролетая сзади. Завис передо мной и мягко коснулся ногами земли... Поднырнув под крыло, я зашел со спины. Крылья... Крылья росли прямо из спины, сквозь майку. Не было никакого горба маскирующего механику. Похожие на лебединые, но такого размера! Огромные - метров пять в размахе...
- Э-э-ээ! А вот руками - не надо!
Предупредил он ещё не воплощённое моё желание.
- Засалятся - как очистишь? Меня... э-ээ... в чистку не сдашь.
Юморист. У меня того и гляди - крыша съедет, а ему шуточки всё.
- Полюбовался и хватит. к нам гости. Я огляделся - никого, и в тот же миг услышал натужный вой двигателя экскурсионного ПАЗика, заползающего в гору. Окинув ангела взглядом, подумал... Я только подумал, а он - уже! Секунда прошла, не больше, а крылья успели втянуться куда-то под лопатки. "Бермуды" удлинились, и сменили цвет одновременно с майкой.
- Здорово у тебя это получается!
- Спасибо, но только это... это, как тебе - ходить. Ты же не задумываешься о том, как у тебя получается стоять, идти, бежать, а ведь ещё при этом надо удерживать равновесие, так?
Как только из автобуса высыпалась кучка экскурсантов, ещё не замученных дневной жарой, я почувствовал себя лишним на этой площадке. Она уже отработала своё и стала пройденным этапом в жизни... в той жизни.
- Ангел, скажи... ты МОЙ ангел?
- Как это твой?
- Ну, в смысле - ангел-хранитель.
- Наверное, нет...
- Это как это? Ты что - не знаешь, чей ты? Не знаешь для чего послан?
- Да не знаю я... Говорил уже - не знаю! Я, кажется, здесь случайно...
- Во как! Случайно он! Ты где должен быть?
- Где?
Он перевёл глаза вслед за моим указательным пальцем, устремлённым в небо. Потом, вместо ответа, постучал себя этим же пальцем по голове.
- Тут пусто... Нет ничего... не знаю ничего...
- Память отшибло что ли? Может, хоть что-то помнишь? Ну, хотя бы - кем раньше был?
- А было ли, оно - это "раньше"?
- Ну, дела... И как ты теперь?
- С тобой теперь. Сам вчера разрешил.
- Точно.
Вспомнил я. Говорил.
- Побудешь моим ангелом-хранителем, пока своё задание не вспомнишь.
- А как это - хранителем?
- Ой, блин, не везёт, так не везёт. Даже ангел мне - и тот неграмотный достался!
- Я не твой. Я пока сам по себе. Был бы я твой - не увидел бы ты меня.
- Ну а на кой чёрт? Ой, извини...
- Да ничего, терпимо.
- На кой ляд ты меня спасал? Если я тебе никто, и звать меня никак?
- Не знаю... Но я по-другому не могу.
- А если сейчас во-о-н та тётка решит рухнуть вниз, как я вчера?
- Не решит. У неё Машка кобеля нашла. И она пока своими глазами кобеля этого не увидит - шага лишнего не сделает. Думает, что кобель - это её Женька.
- Ну да. Мы же умеем читать мысли... Ангел, а о чём вон та блондинка думает?
- А ты сам не видишь?
- Нет.
- Она хочет со мной познакомиться.
- Почему это с тобой? А я?
- Они с подружкой нас уже поделили.
И точно - от группы экскурсантов отделяются две молодые женщины, длинноволосая блондинка и шатенка, и прямой наводкой направляются к нам. Не доходя немного, шатенка бросает взгляд на номерной знак прокатной "девятки", и интерес на её лице слегка остывает.
Блондинке - определение "местные-не местные" явно по барабану:
- Здравствуйте. А вы скоро в город поедете? Не могли бы вы подвезти нас? А то в автобусе, ну просто невозможно - душно... пыльно... и долго. А вечером можно было бы и в кафе сходить...
О как! Коротко и ясно. Блондинка - Жанна, что-то чирикает ангелу. Он загибает ей про лунную дорожку упирающуюся в пирс, а я не могу оторваться от глаз шатенки... Синие, как небо, глубокие, как море, тёплые, как утреннее солнце. Шатенка менее разговорчива. И, кажется, ей знакомство не особо-то и нужно. Этим-то она меня больше всего и заинтриговала, не только своей живой красотой. Блондинка Жанна, пожалуй, была нарочито общительна - до навязчивости. И тоже красива. Но у неё холодная красота мраморной статуи. Мне, красотки такого типа не нравились никогда.
Шатенка села на переднее сидение. Я лихо развернулся и, чуть стрельнув в сторону обрыва каменной крошкой из-под колёс, вычеркнул его из памяти.
Ангел вполголоса курлыкал с блондинкой, а я, не зная, с чего начать разговор с её спутницей, то поглядывал на её изящный профиль, то молча вглядывался в серпантин.
- А вы сами, откуда на курорт пожаловали, - наконец разродился я.
- Из Москвы. Вернее, я - из Москвы, а Жанна - из Подмосковья.
- Надо же - земляки!
- Как - земляки? А номера на вашей машине местные...
- Вы наблюдательны, но кое-что пропустили. На заднем крыле написано "прокат авто" и телефон. И ещё - я даже не знаю, как к вам обращаться - Жанна даже забыла нас представить...
Под весёлый смех Жанны она представилась:
- Варвара.
- Очень приятно. Илья... Только, мне кажется, вы шутите.
По тому, как вспыхнуло её лицо, я понял, что эта бестактность простится мне нескоро.
Навстречу поднимался следующий экскурсионный автобус. Вдруг рука ангела легла мне на плечи, и я услышал - тихо, но внятно: "Останови". И было в этих словах- не приказ и не просьба, но что-то такое, что я тут же нажал на тормоза. Вовремя... Из-за автобуса выскочил на встречную полосу открытый "мерс". Презирая все мыслимые и немыслимые правила, визжа покрышками в вираже, он едва успел вернуться на свою полосу, чуть не столкнувшись с моей "девяткой". Когда Варвара отпустила моё плечо, я подумал, что синяки от её пальчиков на внутренней стороне у меня, пожалуй, останутся. А сзади, как ни в чём не бывало, раздавались щебет Жанны и редкие ответы ангела. Мы с Варварой переглянулись. Несколько мгновений опасности, но нас они сблизили. Не было уже настороженности в её глазах.
С благодарностью я оглянулся назад. Вальяжно развалившись на сиденье, Ангел одной рукой обнимал плечо спутницы, а второй показывал собачку из театра теней. Жанна, как зачарованная смотрела на эту тень, будто бы видела впервые в жизни - так неподдельны были восторг и интерес в её глазах.
- А теперь - чудо!
Он извлёк из воздуха два яблока, по половинке досталось мне и Варваре, по половинке - им. Девушки в восторге зааплодировали. Широкая, яркая улыбка не сходила с его лица. Высунувшись в окно, он прокричал: "Мне здесь нравится!", необычайно громко. Эхо подхватило его слова, и, помотавшись слева направо, улетело в сторону моря.
- Не закрывай окно, иначе мы сваримся.
- И действительно, жарко за окном, - отозвалась невпопад на мою просьбу Жанна и закрыла его. За ней тоже самое сделала Варвара. Чувствуя себя идиотом, и я закрыл своё окно... Ну не может быть, чтоб на этой, едва живой прокатной ВАЗовской машине, стоял кондиционер. Но из воздуходувов явно тянуло прохладой. Остаётся опять воспринимать и это чудо как данность, как яблоки из воздуха и мгновенно вырастающие крылья. При малейшей возможности, я косил глазом в сторону Варвары. Мне определённо нравилась эта красивая, своеобразная девушка.
Ангел снова тронул меня за плечо. Реакцией на это была моментально остановившаяся машина.
- Ты научишь меня плавать?
- Попробую.
Я вновь тронул машину вперёд. Девушки подхватили эту тему и уверили, что проблем не будет. Признаваться, что сам я плаваю не так чтобы хорошо, а лишь достаточно, чтобы в течение некоторого времени держаться на плаву - мне не хотелось. И ещё я стеснялся Варвару. Очень не хотелось уронить себя в её глазах.
С прошлых посещений этих мест я знал одно местечко с хорошим пляжем, имеющее удобные подъездные пути, достаточно удалённое от города, дабы в этот ранний час не быть заполненным отдыхающими. Нашёл я его сразу. Съехав с дороги, почти до самого пляжа, мы оставили "девятку" в тени скалы и пошли к воде. По дороге наши спутницы отстали от нас, чтобы спокойно переодеться. Я на ходу сбросил одежду и вошёл в воду. То, что надо... Позже прогреется, и уже не будет того освежающего эффекта, только если заплыть подальше. Оглянулся. Ангел раздевался, и, слава Богу, плавки были на нём. Атлет... Фигура греческого бога. Не бугристое, как перевязанный узлами канат тело современного качка, а такое... всё хорошо и в меру. И физия не подкачала.... Правда, пухлые губы выглядят несколько по-детски. Да... Красавец. Перед таким - женщины снопами валиться будут и сами в штабеля складываться.
- Ну что встал? С разбегу.
Он бежал, пока не кончилась прибрежная галька. Он бежал и дальше... Если бы я не предвидел чего-то подобного, я бы захлебнулся... Его розовые ногти и нежные как у грудного ребёнка ступни маячили перед моими глазами. Нет, крыльев не было. Но до воды его пятки не доставали сантиметров десять.
- Сейчас выйдут и увидят тебя.
- Не сейчас. Ещё успеешь четыре раза сплавать до берега и обратно. Учи давай!
До чего же он напоминал обиженного ребёнка. Пшеничные брови почти сошлись на переносице, нос морщился как перед чихом, обидчиво оттопырилась нижняя губа.
- Я стою на дне, на камнях. Ты можешь встать рядом со мною?
И он начал медленно погружаться. Всё-таки я хлебнул воды, когда, испуганно вытаращив глаза, он погружался, брезгливо приподнимая ладони всё выше и выше. Я долго кашлял и хохотал, визжал и хлопал ладонями, разбрызгивая воду, пока между нами не вынырнула голова Жанны. Учить его долго не пришлось - поплыл сразу. Пару раз хватанул воды ртом - тоже оказалось достаточно для науки. Девушки так и не поверили, что он не умел плавать. Уже через четверть часа он уверенно держался на воде. Ещё через полчаса я понял, что ничему новому научить его не смогу. Больше всего ему понравилось брызгаться. Наш бой был настолько захватывающим, что девушки тут же присоединились к нам. Жанна присоединилась к ангелу, а Варвара заняла мою сторону. В какой-то момент этой шуточной водной битвы, Варвара, тыльной стороной ладони, на излёте, угодила мне по лицу. Несмотря на свою кажущуюся хрупкость, её тонкая рука оказалась не такой уж и лёгкой, разбив мне в кровь нижнюю губу. Ошеломляющая неожиданность удара опрокинула меня на спину. Мелководье. Голова над водой. Сижу пятой точкой на дне. Варя, баюкая ушибленную руку, подошла и села рядом со мной на колени.
- Я не хотела так... Прости... Это же случайно!
Чувствуется, ещё капля и она заплачет. Я мягко и нежно взял в обе ладони пострадавшую кисть её руки. Так же осторожно, когда-то в детстве я поднял с дороги раненую трясогузку. И так же легко, на грани чувствительности погладил её...
- Тебе больно? Ушиблась... Прости.
Слёзы всё-таки не удержались в глазах Вари. И застеснявшись нескольких мелких капель, увеличивающих свою скорость по мере слияния с морскими брызгами, торопливо проскользнувших по щекам, наклонила голову. Она зачерпнула ладошкой воды и протёрла мой подбородок. Губу защипало, по груди сбежала в море розовая струйка и растворилась в нём. Контакт и доверие между нами были установлены. Все пошли из воды загорать. Я же задержался в попытке поймать маленького юркого черноморского крабика. Диковинка была поймана, осмотрена и оказалась самочкой, прижимающей икру к брюшку хвостиком, после чего была торжественно и без сожаления отпущена.
На берегу ангел по очереди втирал в девушек крем - то ли для, то ли от загара. Обсохнув, поехали в город. Вся дорога в прохладной машине - это что-то! Завезли их в гостиницу, условились встретиться вечером в кафе. Сели в автомобиль, чтобы ехать, и тут передо мной повис вопрос - где поселить ангела? Вторая койка моего номера вечером освободилась, но наверняка кто-то уже её занял. Наличных денег у меня из-за проката машины оставалось в обрез да и на карте оставалось совсем немного. Имелись ещё средства на кредитке одного из московских банков, но её, я оставил, уезжая, жене. И вот машина на стоянке пансионата, а я и ангел у парадного входа.
Вы никогда не пытались объяснить ангелу, для чего нужны деньги и что такое бронирование мест в разгар сезона? Не пытайтесь, это непосильный труд...
- Стой здесь, я попробую договориться.
Махнув рукой, я оставил его в тени пальмы и вошёл в вестибюль.
Конечно, место было уже забронировано. Попробовал прояснить что-то о частном секторе, но справа от себя вдруг услышал: "Ангел? Какое имя красивое..." У стойки стоял ангел, придерживая за ручку огромный белый чемодан на колёсиках, и мило улыбался девушке за стойкой, изучающей его паспорт.
- Именно красивое. Да и отчество не хуже - Христофорович.
- Да уж, редкое. Вы, наверное, болгарин?
- Да, болгарин... то есть, не совсем, но - болгарин.
- А вот и ваш сосед, - кивок в мою сторону.
- Это, значит, с вами мне предстоит разделить кров?
- Э-э-э...
- Очень приятно. Меня зовут Ангел, - и залился своим ясным и чистым смехом.
Уж не знаю, как там с божественностью его происхождения, но ехидничает он не хуже беса.
Поднялись в лифте на этаж. Как-то подозрительно позвякивает в его чемодане.
- Давай ещё раз спустимся и ещё раз поднимемся, а?
Господи, ну что за ангел такой - как ребёнок? А какой восторг в глазах! Прямо как у деревенского мальчишки, первый раз попавшего в лифт. Конечно прокатились ещё... пять раз.
На нём - белоснежный и лёгкий костюмчик из тех, что стоят не меньше прокатной "девятки". Белые парусиновые туфли, противосолнечный козырёк, который должен был бы стать бейсболкой, но вследствие своей недоразвитости - не стал. Огромный чемодан дразнил моё воображение.
- Что у тебя там?
- Сюрприз...
В номере, "Сюрприз" раскрыл свою сущность и оказался водкой самых разных сортов и производителей. Весь чемодан был забит запотевшими бутылками, заботливо переложенными лакомыми закусками.
- Слушай, ты точно уверен, что ты ангел, а не бес какой-нибудь или змей-искуситель из...
Хлопок крыльев не дал мне договорить до конца. В номере пронёсся ураган, смёл рекламные проспекты с журнального столика, стоявшего в центре. Ангел, не на шутку встревожившись, подносил к лицу концы белых перьев, нюхал, рассматривал, и, кажется, немного успокоился.
- Видишь, белые пёрышки на них? Значит, ангел... Не пугай меня так больше.
- Но ты себя ведёшь совсем не как ангел.
- Чем это тебе не так я себя веду?
- Пьянство - грех.
- Ты мне скажи, сам-то, как считаешь, грех или не грех?
- Ну... Если много и во вред - считаю, что грех.
- Вчера было много?
- Особенно для одного...
- А вред? Разве сегодня тебе плохо?
- Ну... А... А как быть с подделкой документов? Вот покажи свой паспорт... Райков Ангел Христофорович. Мда... Совершенно как настоящий. А это у нас называется подделка документов и грозит за такое изделие от трёх до пяти лет лишения свободы.
- Это же... папирус? Нет? А...бумага! Мало ли что на ней нарисовать можно...
- Три года, понял! Вот такие у нас грехи... А водку где раздобыл? По закону сохранения, она должна была где-то исчезнуть, чтоб появиться у тебя в чемодане...
- Нигде не исчезала!....... Это еда и питьё! Это можно! Я могу сделать сам!
- Такие разные?
- Ты же помнишь их все. Ты их раньше все попробовал.
- Значит, ты скопировал их по... из моей памяти?
- Примерно так.
Вынимаю кажущуюся мне незнакомой бутылку, но попытка прочесть, где она произведена натыкается на невозможность прочесть текст на противоположной стороне от этикетки. Он попросту размыт до нечитаемости. Как будто не в фокусе. Значит, видел я эту бутылку, уж и не помню где и когда, но явно с приличного расстояния. Действительно, логично...
- С законностью происхождения водки определились. Но скажи мне, а куда денется тот, чье место ты занял в этом номере?
- В другой постоялый... Э-э-э... В другую гостиницу...
Учить его пользоваться сантехникой и выключателями почти не пришлось. Он, когда ему было нужно, похоже, мог вытащить любую информацию из чьей угодно головы...и той, что рядом, и той, что далеко. Ему надо было только разобраться - что именно он ищет. Первым делом он попытался плавать в ванне. Из любопытства я задержался в ванной. Мужик, как мужик, всё на месте... Вначале он потоптался по поверхности воды, как собака, что собирается поудобнее лечь, потом плавно погрузился на дно. Улегся и попробовал плыть на спине... Я едва успел увернуться от брызг, выскочив за дверь. Откуда заорал ему о лужах на полу и протечке на нижний этаж и ремонт... Шум, как от колёсного парохода тут же затих. Открыл дверь и успел заметить, что лужи на полу исчезают на глазах... Легко жить, обладая такими полезными навыками, во всяком случае, в быту. Вытираться ему тоже не пришлось. Вода сбежала с него, как с гуся. И край ванны он перешагнул уже, будучи сухим.
Пока я курил на балконе, он опять переоделся, если можно сказать об этом процессе именно так - одежда попросту появилась, проявилась на нём. Так проявляется отпечаток негатива на фотобумаге. Стрельнул у меня сигаретку, затянулся, выпучил глаза и выпустил дым колечками из носа и ушей... Боже мой! Ребенок. Фокусник без таланта.
- Неужели не смешно?
- Когда ожидаешь именно того, что случается - не смешно...
Кажется, это его слегка задело.
- Вот что... ты когда-нибудь есть хочешь или у тебя только жажда?
- Наверно, хочу.
- Понятно... Как только что на свет народился... Пошли, перекусим.
- Кого?.. Нет, не так?
- Не кого, а что. Увидишь...
Спустились в ресторан... От вчерашних возлияний не было никаких последствий. Как будто и не пил, но привычка требовала горячего и жирного первого блюда. Да и потягивался где-то в районе солнечного сплетения голодный червячок, которого не мешало заморить, чтоб утих.
Заказал два борща, пропустив мимо удивленный взгляд официанта, два жульена, две рюмки виски и лимонное желе. За обедом, я с интересом наблюдал, как он приспосабливается. В несколько секунд, он разобрался со столовыми приборами, цепко охватив взглядом зал. Улыбку он из меня всё-таки вытащил, когда проглотил желе целиком и заколыхался сам, почти как этот прозрачно-лимонный десерт. Видимо, у меня или у кого-то в памяти Ангел нашел что-то связанное с желе, как его показывают в мультфильмах. За соседним столиком засмеялась девочка, увидевшая эту картинку. На нее цыкнула молодая мама... Ангел оглянулся на них. Не знаю уж, какую он скорчил им рожу, но теперь там давились от смеха обе... Надо уходить, пока никто тут не подавился. Ангел посерьезнел. Неподдельный интерес у него вызвал процесс оплаты еды. Я вложил в счет сумму с чаевыми, закрыл его, поднялся, и мы вышли. Но уже в дверях, я обнаружил в своей руке деньги. Тут же обернулся, счет все еще лежал на столе. Вернулся, открыл - денег там не было. Вложил их обратно, вышел. Под моим пристальным взглядом Ангел виновато улыбнулся.
- Но тебе же было жалко расставаться с этими... деньгами? - нашел он слова, да ещё и ударение правильно поставил. Сам-то я частенько употребляю это слово, неправильно ставя ударение, хотя и знаю, как надо. А ведь он прав. Я этого не осознаю, но где-то внутри, точно ведь, жалко.
- Так надо. Завтра официант, расплачиваясь за что-то, тоже будет жалеть расставаться с деньгами, но отдаст за оказанную услугу или нужную ему вещь. Просто у нас такой порядок. Эти деньги - есть мерило нашей работы. Он тут же показал мне пальцем на проезжавший мимо "Хаммер".
- Но ты же вовсе не считаешь, что вот он заработал все свои деньги.
- Не считаю... Но, что поделать - мир несовершенен... Возьмем хотя бы тебя... Кто тебя послал ко мне - ты не знаешь, задания ни от кого не получал... Это тоже не порядок. Так что и у вас, там, в небесной канцелярии, тоже бардак.
- Бардак - это я...
Что-то пошло не так. На него теперь было жалко смотреть... Почувствовав это, он тут же виновато, но так по-доброму улыбнулся, что вытащил из меня ответную улыбку.
- Поехали, покатаемся? Все равно машину взял на неделю, так пусть отрабатывает. Нечего на стоянке стоять. По сравнению с Москвой в городе машин почти нет, но зато те, что ездят, опасны вдвойне. То ли жаркое южное солнце, то ли близость моря, то ли ощущение, что они аборигены - заставляют их носиться по улицам, как на ралли или гонках формулы... Бессмысленный стиль езды. Резкий старт, разгон в никуда. Кварталы маленькие, приходится почти сразу тормозить. Неоправданный расход горючего, износ резины, тормозов и двигателя То тут, то там на поворотах раздается противный визг резины. Ездят темпераментно, жестко и опасно. Мы проехали всего пяток кварталов на той скорости, на которой успеваешь спокойно осмотреть окрестности, а уже несколько раз я увидел средний палец, выставленный из окон обгоняющих авто. Одно слово - дикари и неучи с купленными правами. Удалось обогнать лишь машину ГАИ, плетущуюся у обочины не быстрее асфальтового катка. Но ненадолго. Включив сирену и маяки, она мгновенно догоняет нас и, жестко подрезав, прижимает к бордюру. Выхожу, протягиваю документы. Усатый, с потным, красным лицом капитан забирает их к себе в планшет и командует: "За мной!".
- За что? Я же ничего не нарушал, я ничего не сделал!
Капитан набирает в грудь побольше воздуха, открывает рот, но, видимо решив, что воздуха все же маловато, шумно выдыхает и подносит мне к носу известную комбинацию из одного пальца. Настаёт мой черёд покраснеть.
- Что вы себе позволяете, капитан? Вы даже не представились!
После этих слов гаишник начинает всерьез задыхаться... То вдыхает воздух, то выпускает... И лицо побагровело совсем. Он еще раз складывает пальцы. Мне это уже начинает надоедать...
- Это, уфф...по-твоему, уфф... ничего?
Меня начинают терзать смутные сомнения. Оглядываюсь на прокатную девятку - а в ней никого нет. Нет, ну вы только посмотрите на этого красавца в перьях! Какие бы ни были у него белые крылья, но он все же бес...Мало что бес, что напакостил, так еще и смылся...
- Это не я! Это, пассажир, он палец дверью прищемил, вот и остужал на ходу - бессовестно вру я, делая попытку избежать кары за чужой грех. Бросив мельком взгляд на девятку, повторяюсь.
- Это не я!
- Следуйте за мной!
Мои права в его планшетке и я как ослик за морковкой, послушно тащусь за ним. А капитан явно нарочно едет со скоростью пешехода... Куда же он делся, этот бедовый ангел? Может, в этом и состояло его задание, в этой подставе? Конечно, я признателен ему, и за то, что жив сейчас, и за отсутствие боли и ощущения горя, что толкнули меня в тот час в пропасть.
Приехали в местное РОВД. Гаишный капитан, недолго посовещавшись с ментами, уехал, недобро улыбнувшись мне на прощание. На мой вопрос, за какие прегрешения я здесь нахожусь, предложили подождать дознавателя, а вообще-то за оскорбление работника ГАИ при исполнении служебных обязанностей, светит мне хулиганка и либо крупный штраф и испорченный отдых, либо при самом плохом раскладе условный срок, а вконец зажравшиеся и оборзевшие москвичи должны отвечать за свои делишки по полной... Вот такие дела. Очередная попытка оправдаться действиями пассажира приводит к тому, что мне приписывают еще и незаконное предпринимательство.
Я уже начал задремывать, когда услышал, как засуетились милиционеры. А суетиться было от чего: пешком, без сопровождения, в отделение зашел молодой генерал милиции. При полном параде, с лампасами, орденской планкой на груди, только что без парадной шашки. Или они с кортиками ходят?. Вот только генерал насквозь фальшивый и кому, как не мне это знать... Ну, ангел, ну зараза! Раскусят ведь твой маскарад за 5 минут! Зашел, представился. Поздоровался с ментами, с некоторыми за руку. Кто-то из них побежал связываться с вышестоящим начальством, и, конечно, там сказали, что никакой инспекции нет, а генерал у них всё тот же и находится на рабочем месте. И трех минут не прошло, как клацнули затворы куцых милицейских автоматов... Думаю, что всю оставшуюся жизнь они будут вспоминать эту попытку задержания ангела в обличье генерала.
Одновременно весь личный состав ощутил на себе унизительное физиологическое воздействие, сопротивляться которому не мог никто. Все схватились за животы, брюки сзади у некоторых обвисли и намокли... Распространившийся смрад подсказал мне, что с ними произошло. Одни убегали, другие, пошире расставив ноги, стараясь сохранить остатки достоинства, углублялись куда-то внутрь здания. Крепенький, румяный было пару минут назад, старший лейтенант, прижимая одной рукой автомат к животу, упираясь другой в пол, отползал сидя на пятой точке в глубину коридора, стараясь не размыкать ног, и поскуливал: "Ой, мамочка... Ой, мама!". Не знаю, как ангел это сделал, но это было настоящее оружие массового поражения. Самое время осуществить побег...
- Пошли отсюда! Только надо забрать мои документы, уничтожить протокол, и хорошо было бы, если б о нас никто не вспоминал. Ни о тебе, ни обо мне...
Ангел, уже в своём белом костюме протянул мне мои права, паспорт, ключи. Быстро сели в мою нагревшуюся, как печка машину, и я резво стартанул, как когда-то давно, когда ещё принимал участие в ралли. Уезжать надо было быстро, пока никто из них не успел вытряхнуть из штанов плоды ангельского гнева. По дороге выкинул журнал, выкраденный Ангелом из дежурки, предварительно вырвав из него последний заполненный лист, порвал и развеял по ветру протокол и рассовал по карманам документы. Кататься расхотелось, да и время встречи уже приближалось. Ангел выглядел виноватым, как побитая дворняжка...
- Я думал, это так... опередил - покажи... Теперь разобрался.
- А...
- С ментами тоже теперь знаком.
- То-то.
- Жалко их...
- Что их жалеть-то?
- Странные люди они - испуганные. Сами во страхе - оттого и других пугают. Несчастные... вечно рука об руку со страхом.
- Ну, а ты что, страха не знаешь? А что ж сбежал тогда? Куда исчез, пока меня в ментовку тащили?
- Я рядом... Рядом был я, только не видел никто.
- Фокусник, мать твою...Ладно, спасибо, что вытащил. Тикать теперь надо. Искать нас теперь будут.
- Не будут. Ты сам просил. Вот и забыли они уже - кого искать надо.
Забыли, кого искать? И он оказался прав. Мимо пролетела пара машин с мигалками, даже не замедлив хода поравнявшись с нами. Мы подъехали к кафешке. Времени поставить машину на стоянку гостиницы уже не хватало. Но оставалось несколько минут посидеть в прохладной машине, заполненной едва уловимым запахом сирени. Ровно в шесть я вышел из волшебного климата видавшей виды девятки в послеобеденное пекло центра южного городка.