Аннотация: В мире, поделенном на Безликих и Лицевых, живет девушка, на пороге шестого Рассвета своей жизни обретающая надежду, которая тут же рушится с восходом Черного Солнца.
--
In the dark.
- Совсем скоро наступит Рассвет! Совсем скоро! - твердят одинаковые мужские и женские голоса, но интонация-то у всех разная, и этот спектр возможностей голоса завораживает. В нем есть кристально чистые нотки восторга, есть сладкая примесь удивления и мучительного ожидания, есть горьковатый на вкус страх, разбавленный благоговением и неуверенностью, есть, правда, и вообще неприятное недоверие и скептицизм, как будто рассвет может вдруг не наступить. Рассвет - очень важный и прекрасный момент жизни всей планеты и каждого её жителя в отдельности. Придет новое солнце, никем прежде не виданное, может, только старейшие жители города видели подобный цвет, но, скорее всего, это было так давно, что они и не помнят уже ничего.
- Сколько Рассветов ты видела? - спрашивают меня. Я просто чувствую, что этот вопрос относится ко мне, как всегда чувствую все, так или иначе, со мной связанное. Довольно-таки часто задаваемый вопрос, особенно в последние дни перед Сумраком. Еще попросят перечислить цвета...
- Пять, - просто отвечаю я, не говоря ничего лишнего, что от меня и не требуется.
- Так много, и до сих пор Безликая, - с каким-то презрением и обвинением в голосе отвечают мне. Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на того, что пытается оскорбить меня. Позади меня стоит фигура женщины, такая же безликая, как и вся эта толпа. Но она стара, и я чувствую это. Чувствую по сутулой спине, по опущенной голове и седым волосам, явно не являющимся попыткой хоть как-то выделиться до получения лица. Она стара, а меня упрекает, мне сделалось смешно. Впрочем, кроме её осанки и волос, ну, еще и имени, данного родителями, она ничем не выделяется. Что поделать, Безликая...
Незнакомка усмехается, один конец щелочки рта, лишенной губ, приподнимается. У неё нет глаз, и на нос только намеки, но если бы она могла смотреть, её взгляд был бы поучительным. Я научилась чувствовать несуществующие взгляды еще давно. В детстве. До того, как увидела первый рассвет.
Интересная мысль посещает меня. А ведь эта женщина может увидеть новое солнце во второй раз. Интересно, как это? Ожидать чего-то нового, а потом увидеть то, что уже видел когда-то давно? Это будет горько-сладкая ностальгия или кислое разочарование, такое сильное, что захочется плюнуть прямо в небо? Или, может быть, ей покажется, что жизнь завершила свой круг, вернувшись к началу?
Женщина уже потеряла ко мне интерес, да и мне было не очень весело продолжать разговор с человеком, меня оскорбившим. Поэтому я пытаюсь найти свободный участок площади рядом со мной, чтобы покинуть эту радостную толпу. Смотрю на солнце, отчаянно мечущееся по небу, ударяясь о края горизонта, как о стенки клетки, отскакивающее от них и продолжающее свой беспорядочный путь. Это солнце голубого цвета, поэтому последнюю Смену мы жили, будто под микроскопом. В лабораториях лампы имеют такой же синеватый оттенок. Но скоро это солнце вырвется наружу, и у него будет время погулять, а для нас наступит Сумрак, полная темнота, когда принято пускать в небо ручные огни и жечь во дворах костры, придавая огню оттенок уходящего, а потом ожидаемого солнца, а потом наконец-то наступит Рассвет, и на горизонте раскроется дверь, и сквозь неё видно будет черное пустое небо, покрытое мерцающими звездами. А потом раскроется огромный цветок, и искры побегут по небу, оставляя на нем яркие следы, выписывая хаотичный узор, какой выписывает сейчас нетерпеливое солнце,. Огненный цветок раскроется и опадет. Новое солнце неповторимого, прекрасного цвета выйдет на свою первую прогулку по небу, и захлопнется его клетка на эту Смену. Весь мир до горизонта, все города и поселки, все растения, все, не имеющее своего цвета, а только отражающее солнечный - все это окрасится в новые краски, сбрасывая старую окраску, как уже слишком маленькую одежду... Весь мир затаит дыхание и на миг наступит полная тишина, а потом все люди будут радостно кричать и петь песню Нового Солнца. И песня эта будет слышна на всей планете... Как красивы Рассветы...
Я иду по улице, и думаю о том, что мне, наверное, стоит зайти на работу, потому что количество Созданных перед Рассветом всегда растет. Я оказалась права, помещение, где обычно играют дети, полно одинаковых фигурок. Недавно Созданных совсем неудобно различать, даже мальчика от девочки не отличишь. Белая кожа, изогнутые в счастливых или не очень улыбках полоски-рты, волосы, едва различимые по цвету, топорщащиеся коротким ежиком, таблички с именами... Этим детям мне предстоит объяснить законы этого мира, ну, а потом они значительно вырастут, за одну ночь, и выйдут во мрак, чтобы встретить свой первый Рассвет, а самые удачливые из них даже обретут лицо...
Я сажусь на свое место, и маленькие фигурки грудятся вокруг меня, усаживаясь на небольшие стулья, подушки, прямо на пол, на мягкий и теплый ковер. Они уже устроились, и теперь их пустые лица с только намеченными чертами устремлены на меня, я кожей чувствую их выжидающие взгляды.
- Вы родились в городе Иллиаройс, накануне Рассвета. Рассвет - священное для всех народов природное явление, во время которого происходит смена солнца, танцующего над нашей гранью планеты... Всего граней шесть. - начинаю привычную речь я. Мне некуда торопиться. - Пока что вы Безликие, и Безликими останетесь, пока не найдете свою пару, с которой будете связаны до самой смерти, которая поймет вашу душу и представит внешность, подходящую для неё, он или она нарисует ваше лицо и тело, а вы нарисуете его. Обряд Начертания самый важный момент вашей жизни... - я говорю, и в этот самый момент в голове возникают привычные ассоциации, и предстает перед глазами картина, виденная всего лишь однажды, но десятки и тысячи раз измененная моим воображением. Девушка, от кожи которой буквально исходит тепло, и по волосам пробегают тысячи счастливых искр. Только взгляда на неё хватает, чтобы почувствовать наполняющий тебя сладкий вкус, не приторный и противный, а истинно сладкий, и это приятное счастье, к которому я, по большей части не имела никакого отношения, это счастье захватило и меня, и на мгновение я почувствовала резкий острый укол зависти. Я то все еще Безликая... На шестой свой Рассвет... Нет, тогда была только третья Смена моего существования... Но все-таки... Некоторые мои знакомые через несколько дней находили Его... На самом деле выделить такого человека в толпе трудно, но если вы завязали разговор, то все... Вы просто почувствуете друг друга. Тебе будет казаться, что он твой самый близкий друг, что вы знакомы давным-давно, что он знает о тебе все, вплоть до мыслей... И сердце так забьется, будто стремясь вырваться наружу, чтобы самому увидеть Его... Вот только у меня нет сердца.
- Каждый из вас - творение родителей. Они, уже обретшие лица, создали вашу душу и дали вам имя...
Имя...Имя - ценность в этом мире, по которому можно многое сказать о человеке. Короткое и простое имя - символ знатного рода, в котором имя испокон веков передается по наследству, а длинные и замысловатые имена - признак среднего слоя населения... Носить порядковый номер позорно. Мое имя - И-Сто. Ни то, ни то, нечто среднее между хорошим и плохим. Хотя бы короткое...
Мой рассказ продолжается и продолжается, дети слушают, не уставая, они еще не научились уставать и переключать внимание на менее важные вещи. Они слушают о Городе-под-Облаками, где живут Лицевые. Среди них есть и те, кто придумали их души. Город этот лежит на облаке, и солнце иногда проходит так близко к нему, что от его жара вспыхивает трава. Поэтому там всегда на улицах стоит много емкостей с водой, на случай, если солнце забежит в гости... Так говорят.
А потом у меня вдруг кончаются темы, на которые можно говорить. Тогда я вежливо прощаюсь и выхожу из комнаты, а скоро и двери здания распахиваются, выпуская меня на улицу.
Солнце замедляет свой ход и начинает медленно двигаться по краю горизонта, будто прощупывая его, ища лазейку, щель, выход... Потом оно победно вспыхивает невыносимо ярким синим светом и скрывается, просачиваясь сквозь невидимую глазу щель в его клетке. Оно растворяется в этом небе, бросая на людей, толпящихся на улицах, прощальные лучи, а потом наступает темнота, быстро, неотвратимо. Если забраться достаточно высоко, то можно видеть, как бежит по земле полоска, как двигается граница между светом и тьмой - Сумрак не остановить, он движется, поглощая все на своем пути. Но, спустя несколько секунд после наступления темноты, загораются цветные искусственные огни. А я стою, беспомощно смотря по сторонам, но в этом нет ничего постыдного или удивительного. Я ослепла, и не вижу людей, стоящих в нескольких шагах от меня, с усилием трущих пустые глазницы, затянутые кожей. Когда я начинаю видеть смутные очертания предметов, рядом загорается фонарь, снова ослепляя меня, а зрительные участки кожи неприятно покалывает, будто они жалуются на постоянные изменения окружающей среды...
Когда мир вокруг меня снова воспринимается всеми органами чувств, я начинаю двигаться, просто, чтобы не стоять...
Я и не замечаю, что начинаю идти слишком быстро. Кто-то мягко хватает меня за плечи, принуждая остановиться. Я замедляю шаг, прохожу еще пару метров перед тем, как совсем остановиться. Видимо, меня приняли за молодую дурочку, впервые столкнувшуюся с приходом Сумрака и теперь мечущуюся в необъяснимой панике, не в состоянии понять, что все хорошо. Интересно, кто же решил поиграть в благородного, видавшего всякое, рыцаря? Я оборачиваюсь, и мое лицо неожиданно оказывается прямо напротив такого же безликого лица. От неожиданности я судорожно выдыхаю запасенный в легких воздух. - Вы в порядке? - спрашивает незнакомец, и я чувствую на щеках его взгляд. Странный взгляд, незнакомый. Я не знаю, какое чувство охватывает незнакомца, и это доставляет мне некое неудобство. Я не знаю, как себя вести. И это не особо приятно. - Все хорошо. А сколько Раccветов Вы видели? - неожиданно спрашиваю я, подтверждая уже cложившееcя обо мне впечатление. - Это второй - гордо говорит он. - А Вы? - Ну... - мямлю я, почему-то не желая разочаровывать его, нарушая иллюзию превосходства незнакомца надо мной. Он, видимо, по-своему истолковал мою неуверенность. - Рассветы - это прекрасно! - вдохновенно заявляет безликий. Я мысленно cмеюcь над его попытками казаться мудрым и знающим. - Как Ваc зовут? - меняю я тему. Он ничуть не обижается: - Фаир. - некоторое смущение проскальзывает в его голосе.
Я стою, чувствуя, как рот наполняет яркий вкус удивления. От неожиданности я чуть не закашлялась. Так мой новый знакомый происходит из знатного древнего рода?! Иначе откуда взяться такому короткому, но звучному имени?! Я чувствую, что назвав свое имя, окончательно утвержу свой новообретенный cтатуc дурочки, не знающей мира. Но не ответить невежливо: - И-Сто - почти шепчу я. Фаир всем своим видом показывает, что не расслышал. - Иcта? - переспрашивает он. Я киваю. Иcта, так Иcта.
- Красивое имя. - заключает он. Лично я ничего особенного в своем имени никогда не находила, но, может, имя, это та самая вещь, судить о которой лучше со стороны?
- Спасибо. У Вас тоже. И короткое.
- Родители, - небрежно отмахивается Фаир, - смогли найти четырехбуквенную комбинацию, долгое время считавшуюся принадлежащей давно исчезнувшему роду, таким образом, они просто присвоили себе, точнее мне, то, что оказалось ничьим.
Я слегка улыбаюсь. Мило же, а я-то приняла его за важную персону... Хотя, чем Безликий отличается от Безликого? Неважно, как долго существует твоя ветвь, важно то, что ты сам собой представляешь, хотя люди с коротким именем обычно вызывают некоторое уважение...
- Ты боишься Сумрака? - спрашивает он наконец. Давно пора...
Я помотала головой. Со стороны это выглядело попыткой казаться смелой и страхом опозориться, но я на самом деле не боялась темноты. Сумрак - время отпущения грехов. Время очищения. В Сумраке меня всегда преследовало чувство, что я могу все. Что жизнь кардинально меняется. Во время Сумрака я уходила подальше от города, с его искусственным светом. Я могла быть какой угодно, ведь в темноте все равно не видно. Я могла делать то, что угодно. Я любила в одиночестве бродить по невидимому лесу, играя в игру, суть которой сводилась к тому, чтобы не наткнуться на дерево. Я любила забираться на крыши пустых темных домов, стоящих на окраине города и сидела, смотря на искры великого Пламени, долетающие, казалось, до самого Города-под-Облаками. А иногда, если долго смотреть на непроницаемое небо, то среди облаков удавалось увидеть искру света - отблеск празднования Лицевых.
Сейчас же даже не видно моего имени, вышитого на левой стороне белого облегающего костюма... Поэтому я спросила имя Фаира. Поэтому он еще не знает моего позора - имя, содержащее цифру. Почему-то именно сейчас это показалось неприемлемым.
- Пошли на праздник? - предлагает вдруг мой новый знакомый.
- А пошли подальше отсюда? - в свою очередь подаю идею я.
- Куда? - он удивляется. Он не знает, как весело и красиво в Сумраке там, далеко-далеко... Ведь Сумрак и наступает для того, чтобы мы побыли в темноте, так зачем вылезать под искусственный свет?
- Ну... В лес, например. - я глупо улыбаюсь. Глупо, но мило. Мне хочется, чтобы он осознал мою правду, я докажу ему, что его первый Сумрак он пережил неправильно... Как, впрочем, и я.
- Ну, пошли... - в голосе Фаира явное недоумение и недоверие. С чего бы это мне приспичило идти в темный лес?
А я молча беру его за руку и, ошалев от своей наглости, веду его по улице, огибая фонари и людские фигуры, которых со временем становится все меньше и меньше...
Наконец, мы выбрались из душного города, и я с облегчением стою, отпустив моего спутника, и вдыхаю прохладный, свежий воздух, пропитанный всеобщим ожиданием и праздником. Делаю пару шагов, и мелкие камни хрустят под моими ногами, и тут я спотыкаюсь обо что-то, обнаруживая вскоре, что это ни что иное, как рельс. Один из двух рельсов, идущих параллельно. Видимо, мы вышли к железной дороге...
- Ты в порядке?! - ко мне подбегает Фаир. Я киваю, так сильно, чтобы он увидел, от чего шее становится немного больно.
- Тут просто рельсы... Споткнулась... - оправдываюсь я, успокаивая встревоженного парня.
- Осторожнее надо.- поучительно говорит он, но я читаю в его тоне облегчение...Чего это он?
- А что там?! - восклицаю я, указывая на неподвижную темную груду, стоящую на рельсах чуть правее от нас.
- Не знаю, поезд, может быть... - бормочет мой единственный собеседник, вынужденный отвечать на все мои вопросы.
Я, уже не слушая его, осторожно подбираюсь к заинтересовавшему меня предмету. Это оказался пустой вагон, стоящий тут, судя ржавчине и пыле, долгое время. Не раздумывая, я забираюсь внутрь, и мой нос наполняет запах сухой травы, которая беспорядочно разбросана по полу всего вагона. Опять же, не прислушиваясь к здравому смыслу, я плюхаюсь в самую большую кучу сена, и за этим занятием меня застает мой спутник, решивший посмотреть, куда я так внезапно исчезла. О том, что за меня он больше совершенно не тревожится, меня оповещает его звонкий смех, огласивший вагон и отразившийся тихим эхом от пустых стен. Я, обидевшись, запускаю в Фаира горстью травы, которая до него не долетает, живописно рассыпаясь в воздухе. Впрочем, это только я думаю, что живописно, на самом деле полет травы в темноте рассмотреть было трудно... Смех продолжается, становясь все громче и свободнее. Кажется, мой новый знакомый уже совершенно меня не стесняется и хохочет во все горло...
Мы сидим на краю вагона. Я, поджав ноги под себя, а Фаир свободно и вольготно, будто на стуле или кресле... В небе над городом то и дело вспыхивают ручные огни разного цвета, складываясь в причудливые узоры, и даже тут слышны восторженные вопли и визги. Мне хорошо и уютно, кажется, что я сижу, прижавшись к старому другу, а не к человеку, с которым встретилась только с наступлением Сумрака... Он думает о том же:
- Знаешь... Говорят, когда встретишь того, кто тебе предназначен... Покажется, будто вы просто созданы друг для друга... Будто ты знаешь о нем все-все... - парень не смотрит на меня, его тихий шепот срывается от волнения, он насилу выталкивает слова. Внутри меня поднимается непонятная злость, как будто он мне дико надоел. Я приподнимаюсь и смотрю на юношу. Мои слова словно хлыст разрезают воздух:
- Мое имя - И-Сто. Цифра. И-Сто, а не Иста, ты ослышался. Я видела пять Рассветов, и это мой шестой Сумрак. А еще...
- И что?! И что с того?! - но я вижу, как потрясен парень. Однако ему удется быстро взять себя в руки. - Иста, я все равно буду так тебя называть, мне все равно, Иста, ты для меня предназначена, я уверен! Иста... Обряд Начертания...
- Фаир, прости... Сомневаюсь, что что-то выйдет. Ты обознался. Я не чувствую любви...
- Как... так? - какой у него жалкий голос. От этого мне становится еще противнее, еще сильнее хочется кричать и втаптывать в грязь этого ни в чем неповинного парня.
- Понимаешь, просто у меня нет сердца.
- Тебе так кажется, я уверен...
- Помолчи, - с раздражением прерываю его я. - У меня, правда, нет сердца. Мои родители не желали ребенка. Такими они были. Они вбили себе в голову, что не будет у них ребенка, а это против Закона, каждый Лицевой обязан создать новое существо. У меня не нарисована душа. Мое существование поддерживается искусственным способом. Я даже не человек... Я что-то другое... У меня не может быть пары. У меня нет души. Даже половины целого, которую нужно с чем-то совместить...
- Тогда я поделюсь своей! Своей половиной! - вскрикивает Фаир. Боги, да он же уверен, что это я ему предназначена, он придумал любовь и влюбился, окончательно и бесповоротно... Но что мешает и мне придумать любовь?
- Иста, умоляю... Умоляю, пройди со мной Обряд Начертания...
- Нет. Даже сейчас... Ты просто не видишь... Я не хочу... Не хочу, чтобы ты видел меня... пусть я исчезну, а ты не запомнишь моего имени... Пусть... Нет... - мой голос слабеет и отказывается служить... Боги, сейчас же темно, так легко убежать! Спаси меня, Сумрак, укрой! Я боюсь, я не хочу, умоляю, спаси меня, Сумрак, как спасал всегда...
Он хватает меня за плечи и прижимает к себе. Я чувствую, как бьется его сердце, пытаясь выскочить из груди. Обряд Начертания... Нечто страшное, нечто невероятное, этого не может, не должно со мной происходить...
Пульс... Тук-тук-тук... Нет... Ту-дум, ту-дум... Завораживающий, новый звук. Звук жизни. Здесь так тихо... Давай, говори банальные слова, обещай, уверяй, не молчи! Я боюсь тишины! Но... Живой никогда не останется в тишине... У него всегда будет биение его сердца... Звук, который будет с тобой всю жизнь, с создания до исчезновения... Музыка жизни... Прекраснейшая музыка во всем мире...
Я бы хотела, чтобы этот миг длился вечно...
Небо взрывается тысячами искр. Опадает непроницаемый занавес, небо покрывается звездами, нежданными свидетелями, прерывающими наше уединение. Все лопается, как мыльный пузырь, и я понимаю, почему Фаир молчал. Все слова, все придуманные людьми звуковые сигналы, все они были бессмысленны, как бессмыслен гул городской толпы. Только стук его... Нет, уже нашего сердца... Он согласился разделить его со мной. И я ворвусь в твои мысли. Я ворвусь в твою жизнь диким смерчем, заново познавая все чувства, испытывая на себе, заново ощущу вкус жизни, засмеюсь в лицо смерти, увижу мир широко открытыми глазами! Потому что я стану Лицевой, я не буду больше Безликой,! Мы пройдем Обряд Начертания, Фаир!
- Я согласна...
По небу побежали сотни маленьких искр, я спрыгиваю на землю, чтобы лучше видеть, и слышу жалобный хруст камней под еще чьим-то телом. Сейчас-сейчас... Рассвет придет.... Я задерживаю дыхание, судорожно хватая руку Фаира. Я чувствую разгоряченное дыхание парня, касающееся моего уха. Я боюсь вздохнуть.
Ну же... Еще немного...
Рассвет... Новое солнце... Новая жизнь...
Небо исчезает, в один миг все возвращается назад, там, где были звезды, снова непроницаемый полог тьмы, как же так, как же так?! Где же солнце?! Почему Рассвет не наступил?!
Чувствую, как мои ногти впиваются в кожу моего спутника, предназначенного мне. Мой взгляд мечется по небу, подобно солнцу...
- Оно там... - выдыхает Фаир. - Черное...
- Черное солнце... - с ужасом произношу я, чувствуя, как панический ужас сковывает мое тело. Неужели... Неужели это из-за меня?! Неужели неживое создание не имеет право соглашаться на Обряд начертания?! Ведь такое было уже, Смена Тьмы наступала, когда свершалось что-то ужасное, но...
Но почему я должна жертвовать своим счастьем? Почему?! Почему я обречена быть вечно Безликой просто потому, что родители мои оказались бесчестными?!
В темноте не видно, как меняется мое лицо... То, что заменяет лицо у Безликих. Темнота теперь наш вечный спутник, но разве я не люблю темноту?
Мечется черное солнце по небу. Замер в ужасе город.
- Иста... - По-чужому звучит мое новое имя. Мне страшно. И ему тоже. Но мы должны решиться. Да или нет.
Он ведь тоже навсегда останется Безликим, чтобы быть со мной. И от его еще не свершившейся жертвы мне становится легче. Но это мой выбор. Он согласится на все.
У меня нет сердца. Нет души. Не должно быть чувств. Но я даже в этом ошибка. Я умею чувствовать... Или я убедила себя в этом. Так или иначе... Я тоже имею право на счастье. Имею право на лицо.
***
Несется сквозь облака лифт, соединяющий два города - тот, который на земле и Город-под-Облаками. Девушка впервые открывает глаза и неуверенно моргает, глядя на свое отражение в стеклянной стенке лифта. Её не интересует темнота снаружи... Рот её удивленно приоткрывается, а брови ползут вверх. У девушки, имя которой отныне, Иста, бледная кожа, напоминающая кофе с молоком, светлые с желтоватым отливом длинные волосы спадают на спину. Чуть вьющиеся пряди то и дело падают на овальное лицо с острым носиком, яркими губами, выделяющимися на всем лице. Серые глаза смотрят напряженно, недоверчиво, а густые, невероятно длинные ресницы местами слиплись.
Вдруг Иста резко поднесла руку к груди, и, затаив дыхание, не веря в свое счастье, обернулась. Фаир стоял позади, и он был совершенно таким, каким она его себе представляла. Даже лучше. В его карих глазах была любовь и счастье, но это было лишь небольшое эхо истинного счастья девушки, впервые услышавшей стук своего сердца. Она сделала шаг и протянула вторую руку к своему вечному спутнику. Коснулась и его груди, прислушалась, и брови её сошлись практически вместе, когда она нахмурилась, пытаясь определить, верна ли её догадка. Потом она счастливо улыбнулась.