Не знаю точно, сколько этому мальчику было лет. Наверное, лет двенадцать.
Знаю только, что его звали Кай, он очень нравился маленькой Ванессе, любил запускать бумажные самолетики и хотел быстрее вырасти очень хорошим человеком.
Он так и говорил смешно и по-детски - "очень хорошим человеком".
* Ее лампа и мой зонтик.
Ванесса буквально вытащила меня с последнего урока. Беспокойная девчонка, она натыкалась на людей в коридоре, смотря только себе под ноги. Одиннадцатилетний ураган появился в классе как раз перед звонком, взял меня за руку и уже не отпускал, пока мы не оказались на улице. Я ничего не могла поделать - если ей что-то взбрело в голову, это никак не выкинешь. Проще согласиться и вновь предаться безумным идеям младшей из Кофф, чем пытаться воззвать к ее здравому смыслу.
Да и какой здравый смысл у ребенка?
Этим она пользовалась беззастенчиво, а когда я однажды попыталась поговорить с ее братом, то получила в ответ только пожимание плечами.
-Ванесса, ты ведь знаешь, я не могу вот так уходить с занятий.
-Но ты ведь ушла? - Я только вздохнула и опустила голову.
Ведьмочка приподняла пальчиком высокую шляпу из мягкого материала, так, что у полей она вся сбивалась в складки, и вопросительно посмотрела на меня.
Наклонившись, я поправила широкий бант у нее на шее, улыбнулась и взяла за теплые маленькие пальчики.
В отличие от брата, Ванесса не понимала некоторых вещей. Мне всегда казалось, что какая-то часть ее сознания уплывает, ускользает от нее. Она смотрит обычно без улыбки, скорее вот так - пусто, с толикой непонимания, немым вопросом. Ее главный вопрос: "Как?", а не "Зачем?" или "Почему?". Как едет машина, как печатаются книги, как люди могут любить или ненавидеть. Нет мотивов, нет целей, есть только желания, что она исполняет.
-И куда ты меня ведешь?
-Мы видели вчера с братом, - здесь она приподняла уголки губ, - красивую лампу в магазине. Брат сказал, чтобы я сегодня сходила с тобой туда и купила ее, если хочу. Вот я и иду.
Нет никаких "мы" в ее общении, если это не касается брата. Я шла рядом с девочкой, держала ее за руку, смотрела на свернутый, из-за проволки внутри, конец шляпы, на маленькие черные туфельки, на наши скрепленные ладони - Ванесса не любила идти просто "рука в руке". Ей необходимо было переплести пальцы, крепко-крепко и не отпускать до самого конца прогулки.
Постепенно я стала проваливаться в ее мир. В фиолетовый с сиреневой луной мир, с изогнутыми деревьями - скрученные в круги ветви, темные неподвижные листья, десятки птиц в кронах. Сознание отпускало, я уже не оглядывалась по сторонам, взгляд неподвижно остановился на этом покачивающемся конце темно-серой шляпы, ноги двигались автоматически.
Вот обрыв, с которого я смотрела на темную пустоту, на ту часть малышки, которая не умеет задавать вопросы и говорить, куда проваливается большинство увиденного и услышанного за день, если только дело не касается бумажных самолетиков с желаниями. Там было темно и страшно, пока Ванесса не взмахивала руками, и город внизу не озарялся сотнями желтых и белых огней. Красных искр, зеленых всполохов, голубых светлячков.
Ванесса остановилась, а я - очнулась. Вокруг кипел иной мир - люди шли с учебы и на работу, с деловых встреч и к любимым. Мы стояли у небольшого антикварного магазинчика, лицо Ванессы отражалось в стеклянной поверхности двери. Девочка медленно повернулась ко мне, замерла, смотря в глаза.
У нее глаза были темно-зелеными, как у брата, черными были брови и ресницы.
Наверное, это длилось всего секунду, когда я улетала куда-то вверх от незажженного города, от спящих птиц, от смешных, как в мультфильмах, туч в виде причудливых фигурок.
-Мы пришли, Кам. Это здесь...
-Ванесса, прости!.. - Я протянула руку, а девочка, дернув на себя дверь, скользнула внутрь.
Охрипший и тихий голос потонул в звуке входного колокольчика. На звон оглянулся мужчина лет пятидесяти и широко улыбнулся.
-А, это ты маленькая волшебница. Все-таки пришла за той лампой?
-Да. Брат ведь сказал, что в ней живут феи.
-Конечно, живут! - Мужчина - крепенький, низкий, слегка согнул колени, чтобы смотреть практически в лицо ведьмочки, и провел по ее черным волосам сухой ладонью.
Брат приучил ее снимать шляпу, когда она входит в какой-то магазин. Правда, Ванесса это делала, только когда находилась с кем-то. Одна, вероятно, чувствовала себя без шляпы совсем незащищенной. Губы малышки растянулись в радостной улыбке. Мужчина снял с полки ту самую лампу, в которой живут феи.
-Красивая... - Выдохнула девочка и оглянулась на меня.
Все еще чувствуя себя виноватой за вторжение в ее мир, я быстро кивнула. Лампа действительно была неплоха - на неровную поверхность оранжевого оттенка был нанесен черный цветочный орнамент. Мне в какой-то момент даже показалось, что я увидела маленькое полупрозрачное крылышко феи, но видение рассеялось. Наверное, в лампе и вправду было что-то чудесно-волшебное...
-Внутрь ставите свечу и зажигаете. Могу вам предложить несколько, чтобы не искать по магазинам. Для юной леди сделаю скидку, если она зачарует мой магазин удачей.
Я посмотрела на Ванессу. Она, держа шляпу в руках, наклонила голову набок.
-Ванесса... - Мне не казалось удачной мысль, что девочка воспримет слова продавца всерьез.
-А вы напишите на бумаге ваше желание, сложите из него самолетик, и я его исполню. - Серьезно ответила малышка.
Мужчина развел руками. Оказалось, что самолетики делать он не умеет, так что не будет никаких чудес...
Ванесса сидела на высоком стуле продавца, болтая ножками. Мы стояли у стола тут же - я показывала, как делать самолетики, а наш новый знакомый повторял за мной. Ведьмочка смотрела с нескрываемым любопытством - чисто ребенок, которому интересно, чем занимаются взрослые. Наконец, когда самолетик был готов, мужчина, шутливо охнув, пустил его в полет по магазину - полет полукругом, под ноги девочки.
"Важно не только само желание, но и путь, что к нему вел. Смех или злоба, убийства или воссоединение..." - голос старшего Коффа звучал в голове, пока девочка читала желание, написанное на самолетике.
-Чтобы маленькая волшебница выросла в прекрасную леди, и ей всегда сопутствовала удача.
Ванесса помотала головой. Она не могла исполнять желания, что касались ее. Брат запретил ей это делать.
-Так нечестно. - Я засмеялась. - Ведьмочка хотела наколдовать вам удачу, а не себе. Ничего, маленькая волшебница вырастит в прекрасную леди и без самолетиков. Мы возьмем пару свечей.
Пока продавец упаковывал лампу, я расплачивалась теми деньгами, что мне дала малышка, она стояла терпеливо у полки с дешевыми статуэтками и словно не виела их - ушла вглубь себя, оставив на поверхности легкий налет грусти. Я уже направлялась к дверям, когда она вдруг повернулась, так, что мы опешили:
-Сколько стоит этот зонт?
Мы с продавцом повернули головы - пальчик девочки указывал на старый коричневый зонт с зеленой полосой.
-Ванесса, у тебя ведь есть зонт... - Не дав мне договорить, девочка взяла его.
Расплатилась. Прижав к груди, бросилась прочь из магазина. Я, извинившись перед мужчиной за поведение ведьмочки, поспешила за ней, держа купленную лампу.
-Ванесса... - Я смотрела на нее, ожидая хотя бы чего-то.
Маленькая девочка, в смешной шляпе, в широкой темной юбке с белыми кругами, в вязаной тонкой кофте темно-кофейного цвета стояла передо мной, прижимая зонт к груди. Под шляпой, в черных волосах - всегда по бокам две синие широкие ленты - пряди, что они держали, были волнистыми, остальные - прямыми, доходящими до лопаток.
-Это тебе.
-А?.. - Я взяла зонт, непонимающе смотря на ребенка.
-Ты вчера сказала, что у тебя нет зонта.
Я приоткрыла рот, но так ничего и не произнесла. Просто улыбнулась и, наклонившись, приложила губы к шляпе на секунду, словно целуя девочку.
-Спасибо, Ванесса. Пойдем?
Она кивнула, снова сплетая наши пальцы. Я держала зонт и сумку с учебниками, она - пакет с лампой и свечами.
Когда я шла с Кофф, вся улица становилась немного волшебнее. Ветер создавал из шелеста целую мелодию, солнце, пусть и светило слишком ярко, не раздражало. Только начало сентября, еще и листьев-то толком нет желтых. Тех жухлых и рассыпающихся листьев, после которых очень быстро приходят дожди.
-Ты не грустишь?.. - Я пожалела, что сначала спросила, а потом уже посмотрела на нее.
Она не ответила. Голова была опущена. Пальцы ее были такими расслабленными, что попытайся я сейчас отпустить свои - и ладони рассоединяться. Мы окажемся где-то рядом, но за стеной - тонкой и прозрачной, а потому я сильнее сжала руку.
-Нет смысла грустить, если желание "никогда не грустить" никогда не исполнится...
-Ну что ты, Ванесса! - Я принужденно рассмеялась.
Что я могла ей сказать? Объяснить, что иногда все же полезно грустить? Или что такое желание не так уж и важно?.. Ванесса не поймет этого, это вырезано из ее сознания, запечатано в темном городе, где каждый хочет чего-то, но ничего не может поделать.
- Когда-нибудь вы соберете все самолетики и сможете исполнить свое желание. Честно-честн...
-Честно? Миллион самолетиков чужих желаний ради одного своего. Ты считаешь, Камелия, это и вправду, справедливо?!
Мы остановились. Зеленые глаза прожигали насквозь злобой. Мне казалось, она сейчас разобьет лампу, оттолкнет меня и бросится прочь. Черт же дернул того продавца написать именно такое желание.
-Ванесса...
Огонь вспыхнул так же быстро, как и погас. Она резко дернула меня вперед, не смотрела, куда идет, расталкивала людей. Я не останавливала, ничего не говорила.
После всего этого в душе остался неприятный осадок. Девочка успокоится - увидит старшего Коффа, обнимет и долго будет стоять рядом с ним. Потом станет сама собой - мягкая улыбка брата, его тихий шепот, что гипнотизирует, ласковые пальцы, перебирающие черные волосы, принесут равновесие в фиолетовый мир.
А пока...
Пока я была удивлена и ее подарком и думала, что... Что она, скорее всего, подарила его не потому, что я могла промокнуть без зонта, а потому что Кофф мог промокнуть. Вчера, попав под дождь всей троицей, он отдал нам с Ванессой свой зонт, а сам шел так - под холодными, бьющими наотмашь, каплями.
Нет никаких "мы" в ее общении.
Нет ничего, что могло быть дороже старшего брата, а я - всего лишь присматриваю за маленькой девочкой по его просьбе, потому что бабушка-ведьма оказалась должна им услугу.
-Как он это делает?..
Ванесса смотрела куда-то вбок. В небольшой дворик с качелями и каруселью - таких тысячи в этом городе. На теплом песке сидел на корточках мальчик, примерно одного возраста с Ванессой, и держал ладонь у темной толстой нити, на которой сидела бабочка, а на наших глазах села, двумя сантиметрами ближе к руке мальчика, вторая.
** Страх. Теория кокона
Мальчик был худым и бледным. Синяя футболка висела мешком, темно-русые волосы были растрепаны, торчали в разные стороны. Он, казалось, почти не дышал, наблюдая за бабочками - пока мы шли к нему, на нить село еще две.
Первой мыслью было - мы попали в чей-то мир. Чье-то сознание сгенерировало этого ребенка с бабочками - большими, красивыми, с переливающимися крылышками.
-Как тебя зовут? - Ванесса потянула меня к нему, хотя особенно удачной идеей мне это не казалось.
Почему, я и сама не могла сказать. Ощущение безбрежной, огромной тревоги захлестнуло, заставило сжать ладошку девочки сильнее и почти дернуть от ребенка к себе. Не обнять, конечно. Ванесса бы не поняла и снова замкнулась, погрузилась в фиолетовое небо.
-Кай...
Мальчик смотрел на Ванессу широко открытыми глазами, в его серых глазах мы отражались, и от этого было еще страшнее. Вокруг - никого. За спиной - улица, но люди отодвинулись в какой-то другой мир, исчезли, превратились в бесплотные тени. Был ли это мир мальчика? Кто знает.
Он мне представлялся скалистым утесом где-нибудь в серо-голубом мире, где очень холодно и очень одиноко. Но миры никогда не были такими явными, яркими. Они были как сны, в которых перемешивается правда и вымысел.
Теплый песок под ногами, не смотря на сентябрь, разноцветные лавочки и качели, эта нить и бабочки. На карнизе умывалась пятнистая кошка.
-Не трогай! - Мальчик закричал, когда Ванесса коснулась его руки.
Вряд ли ведьмочку это остановит - я предполагала, что она, наоборот, сожмет его ладошки своими, отпустив мою руку. Ванесса подняла переплетенные с мальчиком пальцы к их лицам и улыбнулась.
-А меня Ванесса. Как ты это делаешь?
Она явно говорила о бабочках, но Кай не понимал ее. Его колотило - то ли от страха перед Ванессой, то ли от страха перед тем, что его кто-то коснулся.
Я взяла Ванессу за плечики и шепнула, чтобы она отпустила мальчика. Пальцы разжались, я вздохнула. Сев перед ним на корточки, постаралась заговорить как можно мягче и спокойнее. Странное отвращение к ребенку, к его голосу, к его виду проникло в сознание - словно он что-то отнимал, что-то очень ценное из души, какую-то крупицу счастья. Буквально высасывал ее.
-Прости нас. Просто шли мимо и заметили, как на нить садятся бабочки. Ты волшебник, наверное?
Смех получился неестественным, к отвращению примешалась жалость - он выглядел таким маленьким, нескладным, худым, что сами по себе стали возникать вопросы о его семье. Озвучивать их я не хотела. Я вообще хотела уйти. Быстрее, подальше, увести Ванессу к Коффу, как и предполагалось.
-Ванесса.... Пойдем. Мы итак помешали. - Твердо вцепиться в плечо малышки, пусть даже ей будет больно.
Не смотреть в эти серые глаза мальчика, не смотреть на бабочек, не смотреть на содранные локти ребенка, на то, что он в одной футболке в этот осенний день.
-Брат будет волноваться, мы ведь надолго задержались в магазине.
Аргумент о брате почти всегда заставлял Ванессу действовать так, как мне хотелось. Ничего плохого я ей причинять не могла - тогда бы бабушкин долг не был бы выплачен. Но порой мне становилось настолько страшно в этом мире, что хотелось отдать девчонку побыстрее Коффу и не думать о ее безопасности. Ни секунды не допускать мысль о том, что случится, если Ванесса не вернется домой целой и невредимой.
Но сейчас она не уходила. Она стояла перед мальчиком, смотрела на него, еще чуть-чуть - и сделает шаг навстречу, подойдет, кто знает, что случится.... Если она так же чувствует, что это счастье уходит, но это ведь Ванесса, она и не подумает скрыться...
Я вскрикнула. Мелодия телефона чуть ли не заставила сердце остановиться. Кофф-старший. Часы показывали час опоздания. Что сказать ему, что сделать?..
-Камелия, где вы? Все в порядке? - Я за это время так и не поняла, что он всегда имеет в виду такими вопросами - в порядке ли Ванесса или мы обе?
Кофф был другим, Коффа не понять. Я смотрела на детей, не смея шевельнутся, с прижатым к уху телефоном и молчала. Губы не разжимались. Вернее, я боялась их разжать. Скажу слово - и все рухнет. Нити, натянувшие этот мир, лопнут, земля исчезнет, девочка упадет, как кукла, как шарнирная кукла. Как наряженная в кружево и блестки сумасшедшим кукловодом, сумасшедшим колдуном, кукла...
Голос Ванессы и мальчика - тихий, словно у сломанной игрушки, надтреснутый, звучали, как из-за плотной пелены.
-Чего ты хочешь, Кай? - Спрашивать желания - почти шаг к их исполнению.
-Вырасти... Очень хорошим человеком.
-Кам...
-Да, Шион, все в пор... Ванесса!
Кошка мяукнула и убежала с карниза от моего крика, телефон остался валяться в песке с Коффом на другом конце провода. Я метнулась к девочке, потянула ее на себя и упала с ней вместе назад, не удержав равновесия. Ванесса приземлилась на меня, я закрыла ее голову руками, не обращая внимания на то, что ведьминская шляпа валяется рядом, платье куклы в серо-бежевых теплых крупицах.
Мальчик стоял, прижав обе ладони к губам и испугавшись не меньше моего, вероятно.
-Не трогай ее. Убирайся!
Била крупная дрожь. В мозгу - истеричные выкрики в сторону мальчика, чтобы тот никогда, никогда больше не показывался мне на глаза.
Кай бежал прочь, спотыкаясь и падая, а я, тяжело дыша, качала Ванессу, обняв, словно пять минут назад могла навсегда лишиться своевольной и эгоистичной, но любимой девчонки. Успокаивалась долго и тяжело. И все равно не разжимала рук.
-Отпусти меня, Камелия.
Твердый голос ребенка все поставил на свои места. И вправду, кто я?.. Защищать ее, не давать ей делать то, что она хочет. Аргумент по поводу того, что я должна за ней присматривать сейчас казался особенно слабым и глупым.
-Да-да.... Прости. Идем. Шион звонил и спрашивал, где мы.
-Я слышала его звонок.
Ванесса дождалась, пока я подниму и отряхну ее шляпу, приведу в порядок ее платье и спутанные волосы. Улыбки она моей не ждала. Казалось, я в чем-то провинилась, что-то не так сделала. Для мальчика с этим холодным именем...
Трубку Кофф не повесил. Ванесса шла по улице, среди толпы людей, медленно и очень аккуратно, стараясь не касаться никого.
-Камелия, что с Ванессой?
Бабочки.
-Все хорошо, Шион. Просто...
На нити бабочки все так же.
-...ей вздумалось пройти по парапету моста, там, где можно было залезть легко...
Ванесса стояла в толпе и смотрела на меня, повернув голову вбок, когда мимо, в паре миллиметров от ее лица, пролетела синяя бабочка.
-...а она с этой лампой, с зонтиком.... Упадет.
Упадет, как кукла, как шарнирная кукла. Как наряженная в кружево и блестки сумасшедшим кукловодом, сумасшедшим колдуном, кукла...
-Где ты был, маленькая дрянь?! - Тяжелая рука ударила мальчишку, когда он только вошел в грязную квартирку.
Молчать. Терпеть боль и молчать, чтобы не досталось еще больше.
Плохой день. Сегодня очень плохой день. Мама сегодня расстроена.
В моей квартире тепло и всегда почти - темно. По вечерам здесь играют старые пластинки, и особенно сильно пахнет сушеными травами. Я вышла из душа, положив на плечи полотенце - с волос капала вода, а вытирать их не хотелось.
Кровать. На диване разбросаны вещи - школьная форма, словно пропахшая сегодня осенью - белая блузка, свитерок с V-образным вырезом, светло-кофейного цвета юбка. В углу комнаты аккуратно поставлен зонт.
Взгляд то и дело падал на телефон. Мне не давал покоя этот мальчик.
Как Ванесса шла потом, будто бы боясь задеть кого-то, а воспоминание усердно подсовывает другую картину - кричит маленький мальчик, когда его касаются. Ванесса, Ванесса.... Как скопировала. И эти бабочки рядом.
Так страшно. Так страшно, что там что-то случилось в этом дворе, а я и не увидела.
-Шион?.. Нет, ничего не случилось...
Внизу живота свело от страха. Этот поворот головы Ванессы вслед за бабочкой, снова пустые глаза куклы. Фантазия об оторванной пластмассовой голове с черными кудрями, что катится по теплому песку...
-Камелия. О чем ты думаешь?
-А?.. Прости, прости. - Я щелкнула зажигалкой и снова замолчала.
Огонек в этой комнате с темно-красными шторами казался нереальным, из другого мира. Интересно, в каком мире всегда горят огни?.. Голос Шиона уже вернул меня из фантазий. Я вздохнула и откинулась назад на кровати, прикурила. Кофф молчал, ожидая, что я скажу, зачем я звонила.
Конечно, я ему солгала. Конечно, он вполне поверил - Ванессе еще и не то могло в голову взбрести.
-Шион... Мы сегодня видели мальчика. У которого на нити были бабочки. - Очень тихий и мягкий смех в трубке. - Не смейся... Он внушал страх.
Лечь, подтянув к подбородку ноги, а руку с сигаретой отодвинуть - пепел падает на мягкий ковер.
-Мне показалось, что он забирает как будто бы счастье. Радость. А отдает сплошной страх. Когда ты звонил...
Не заметила шаги Ванессы к нему. Зачем она это сделала? Мысли текли неспешно, словно заторможено. Зажженные мной благовония умиротворяли, нагоняли апатичность. Наверное, это не голос виноват.... А еще у мальчика были такие глаза... Грустные, а потом - полные ужаса.... Зачем я на него накричала?.. Защищала ее.
-...Ванесса поцеловала его. Я испугалась, что... Что с ней что-то случится. Я не... уследила за ней. Шион... Что это за мальчик?.. Он сказал, что хочет вырасти хорошим человеком. А мир его словно весь этот мир. Может быть, этот мир - его мир?
Я делала затяжку за затяжкой, а Кофф-старший молчал. Я почти представила эту картину - лежащих брата и сестру рядышком в ее постели. Время спать. Чтобы дети заснули, нужно волшебство...
Может быть, он читает ей Сказки?.. О ведьме и черном коте...
-Существует старая теория, которая встречается в каждой почти вещи в мире. Если представить, что все создаваемое в данный момент - кокон, то когда-нибудь, минуя стадии, это превратится в бабочку. В красивую бабочку. Хотя, раз у него такое желание.... Смотря что он для этого будет прилагать - вдруг желание однажды исполнится, а крылья бабочки будут с красной каймой.... В любом случае, кокон должен питаться. Внутри мальчика полно страха - он отдает это, вбирая взамен то, чего не достает - положительные эмоции. Ты зря беспокоилась за Ванессу. Даже если забрать у нее на время эти эмоции, что потом восстановятся, это мало отразиться на ее обычном поведении.
Как о кукле...
-Если мальчик отошлет самолетик с желанием, пригляди за Ванессой, пожалуйста.
-Ты всегда говоришь "пожалуйста", словно у меня есть выбор...
Тлеющая сигарета, уже третья, наверное, вызывала тошноту одним своим видом. Кокон. Чтобы вырасти "очень хорошим человеком". Как к этому относиться? Песня на пластинке была такая медленная....
-...что ты сегодня имел в виду, спрашивая, все ли в порядке?.. - Молчание. - Шион, зажги ее город.... Верни ей украденное...
-Она заполнит окна своего города и этими бабочками тоже, более не касаясь людей на улице. А ты высуши волосы, иначе простынешь. Это тоже старая теория... Спокойной ночи.
Я была пьяна в этот вечер песнями и огоньками сигарет. Кричала на мальчика, когда он, вероятно, хотел вырасти "очень хорошим человеком"...
Остались ли бабочки на нити, когда бушевал ураган?..