Лопатина Татьяна Михайловна : другие произведения.

Чайка

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Комедия в стихах (в основе пьеса А.П.Чехова).

  
  
  
   ЧАЙКА
  
   Комедия в четырех действиях
  
   ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
  
   Ирина Николаевна Аркадина, по мужу Треплева, актриса.
   Константин Гаврилович Треплев, ее сын, молодой человек.
   Петр Николаевич Сорин, ее брат.
   Нина Михайловна Заречная, молодая девушка, дочь богатого помещика.
   Илья Афанасьевич Шамраев, поручик в отставке, управляющий у Сорина.
   Полина Андреевна, его жена.
   Маша, его дочь.
   Борис Алексеевич Тригорин, беллетрист.
   Евгений Сергеевич Дорн, врач.
   Семен Семенович Медведенко, учитель.
   Яков, работник.
   Повар.
   Горничная.
  
   Действие происходит в усадьбе Сорина.
   Между третьим и четвертым действием проходит два года.
  
   ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
  
   Часть парка в имении Сорина. Широкая аллея, ведущая
   по направлению от зрителей в глубину парка к озеру,
   загорожена эстрадой, наскоро сколоченной для
   домашнего спектакля, так что озера совсем не видно.
   Налево и направо у эстрады кустарник.
   Несколько стульев, столик.
  
   Только что зашло солнце. На эстраде за опущенным занавесом
   Яков и другие работники. Слышатся кашель и стук.
   Маша и Медведенко идут слева, возвращаясь с прогулки.
  
   Медведенко
   Всегда вы в черном.
  
   Маша
   Это траур
   По жизни. Счастья нет, хоть плачь.
  
   Медведенко
   Не странно ль?
   (В раздумье.)
   Вы здоровы, право.
   Отец, хотя и не богач,
   С достатком. Нет, не понимаю.
   Хотя мне тяжелее жить:
   Я очень мало получаю,
   Но траур не хочу носить.
  
   Садятся.
  
   Маша
   Не в деньгах счастье. Много ль, мало...
   Быть счастлив может и бедняк.
  
   Медведенко
   Да, так в теории, пожалуй.
   На практике выходит так:
   Я сам, да мать, да сестры с братом.
   А платят двадцать три рубля.
   Есть-пить всем надо? Сахар надо?
   Табак, чай надо? Прав ведь я?
  
   Маша
   (оглядываясь на эстраду)
   Спектакль скоро уж начнется.
  
   Медведенко
   Да. И Заречная играть
   В нем будет. Константин Гаврилыч
   Теперь стал пьесы сочинять.
   Они друг друга любят, Маша.
   Их души в образе одном
   Сольются. Но не слиться вашей
   С моей душою. Бросив дом,
   В тоске любовной я гуляю
   И к вам иду. Вот в чем трагизм:
   Я с вашей стороны встречаю
   Один лишь индифферентизм.
   Да, я без средств. Семья большая...
   Кто нынче за меня пойдет?
  
   Маша
   (нюхает табак)
   Всё пустяки. Я не питаю
   Любви к вам.
   (Протягивает ему табакерку.)
   Одолжайтесь вот.
  
   Медведенко
   Не хочется.
  
   Пауза.
  
   Маша
   Грозе быть ночью.
   Вам о деньгах бы всё болтать.
   В лохмотьях лучше, чем... А впрочем,
   Вам это в жизни не понять...
  
   Входят справа Сорин и Треплев.
  
   Сорин
   (опираясь на трость)
   Мне как-то не того в деревне.
   Так долго спать я не привык.
   Проснулся в девять. Мозг мой бедный,
   Казалось, к черепу прилип.
   (Смеется.)
   Уснул опять я, пообедав.
   И вот теперь разбит я весь...
  
   Треплев
   Да, в городе тебе жить, верно.
   (Увидев Машу и Медведенка.)
   Вам, господа, нельзя быть здесь.
   Вас позовут потом.
  
   Сорин
   (Маше)
   Ах, Маша,
   Прошу вас, будьте так добры,
   Скажите своему папаше,
   Что сна нет у моей сестры.
   Пусть ваш отец распорядится
   Собаку ночью отвязать.
   Так воет...
  
   Маша
   Нет, так не годится!
   Должны вы сами всё сказать.
   (Медведенку.)
   Пойдемте!
  
   Медведенко
   (Треплеву)
   Вы перед началом
   Нас позовите.
  
   Оба уходят.
  
   Сорин
   Значит, выть
   И дальше будет пёс ночами.
   Вот так всегда в деревне жить.
   Тут всяким вздором донимают.
   В день первый хочется уж вон.
   (Смеется.)
   Придется жить. Ведь я в отставке...
  
   Яков
   (Треплеву)
   Купаться мы сейчас пойдем.
  
   Треплев
   Ну, хорошо. Минут на десять.
   (Смотрит на часы.)
   Начнется скоро.
  
   Яков
   Точно так.
   (Уходит.)
  
   Треплев
   (окидывая взглядом эстраду)
   В театре этом две кулисы,
   И дальше - только пустота.
   А занавес ведь поднимаем
   Мы в восемь тридцать?
  
   Сорин
   Хорошо.
  
   Треплев
   Заречная не опоздает?
   Уж ей придти пора давно.
   Ей трудно вырваться из дому.
   Живет как будто бы в тюрьме.
   (Поправляет дяде галстук.)
   На голове черт ногу сломит.
   Постричься надо бы тебе...
  
   Сорин
   (расчесывая бороду)
   Меня всегда наружность губит.
   Как будто у меня запой.
   И женщины меня не любят.
   (Садясь.)
   Сестра не в духе. Что с сестрой?
  
   Треплев
   Она ревнует и скучает.
   (Садясь рядом.)
   Играть ведь будет не она.
   И пьесы-то моей не знает,
   Но ненавидит.
  
   Сорин
   (смеется)
   Вот те на!
  
   Треплев
   Успех ведь будет у Заречной.
   Досадно ей.
   (Смотрит на часы.)
   Да, вот курьез:
   Моя-то мать умна, конечно,
   Талантлива. Читать без слез
   Не может книжку. А попробуй
   При ней ты Дузе похвалить!
   Ее хвалить, о ней лишь только
   Писать всем надо! Как тут быть?
   Здесь нету этого дурмана.
   Скучает. Виноваты - мы.
   Скупа. Сто тысяч держит в банке,
   Но никогда не даст взаймы.
  
   Сорин
   Решил - ей пьеса не по нраву.
   Всё вздор. Волнуешься ты зря.
   Тебя мать обожает, право.
  
   Треплев
   (обрывает у цветка лепестки).
   Любит - не любит, любит - не любит, любит - не любит.
   (Смеется.)
   Не любит, видишь, мать меня.
   Еще бы! Ей напоминаю,
   Она уже не молода.
   Меня нет рядом - тридцать два ей
   И сорок три - при мне. Она
   Меня за это ненавидит.
   И знает, что театр я
   Не признаю. Ведь он - рутина
   И предрассудок. И когда
   Поднимут занавес, то свечи
   Там в комнате, где три стены.
   Жрецы искусства целый вечер
   Из полных пошлости картин
   Мораль выуживают вроде.
   Мораль понятна и мала,
   Нужна в домашнем обиходе.
   Одно и то же вижу я:
   Всё те же фразы, вздохи, шашни,
   И я бегу как Мопассан
   Бежал от Эйфелевой башни,
   В ней видя пошлость и обман.
  
   Сорин
   Нельзя ведь без театра.
  
   Треплев
   Формы
   Нужны нам новые - и всё.
   Чтоб не смотрели всякий вздор мы.
   Их нет - не нужно ничего.
   (Смотрит на часы.)
   Я мать люблю, и очень сильно,
   Но бестолкова жизнь ее.
   Всё носится с тем беллетристом,
   Газеты пишут про нее.
   Что мать - известная актриса,
   Бывает жаль мне иногда.
   Меня считайте эгоистом,
   Счастливей был бы я тогда,
   Когда б она обыкновенной
   Была бы женщиной. Кто я?
   Таланта нет. Да, я не гений.
   И денег нету у меня.
   Отец родился мещанином,
   Актером он известным был...
   Сижу, бывало, я в гостиной
   У матери среди светил.
   Писатели, актеры - терпят
   Меня за то лишь, что ей сын.
   Ничто я между ними, верно.
   Я, как отец мой, мещанин.
   Учился в университете,
   Пришлось уйти... Так вот, сидят
   У матери в гостиной эти
   Артисты - на меня глядят.
   Казалось, взглядами все мерят
   Они ничтожество мое.
   Нет положения глупее
   И безнадежней моего.
   А я угадывал их мысли,
   От унижения страдал...
  
   Сорин
   Ты расскажи о беллетристе.
   Ведь он при мне всегда молчал.
  
   Треплев
   Простой, меланхоличный, умный,
   Порядочный. И знаменит.
   Хоть сорок лет не скоро стукнет,
   Но он уже по горло сыт...
   Как пишет? Мило и толково.
   Талантлив... Но могу сказать,
   Что после книг Золя, Толстого
   Зачем Тригорина читать?
  
   Сорин
   Я, брат, тебе хочу признаться -
   Люблю писателей. Желал
   Я двух вещей когда-то страстно:
   Стать литератором мечтал,
   Жениться тоже. Не женат я
   И не пишу - удел таков.
   Быть литератором приятно,
   Хоть маленьким, в конце концов.
  
   Треплев
   (прислушивается)
   Шаги я слышу... И так ясно.
   (Обнимает дядю.)
   Я без нее жить не могу...
   И звук шагов ее прекрасен...
   Безумно счастлив я... Бегу!
   (Быстро уходит навстречу Нине Заречной, которая входит.)
   Волшебница, моя богиня...
  
   Нина
   (взволнованно)
   Не опоздала я?
  
   Треплев
   (целует ей руки)
   Нет, нет...
   Успели вы к началу, Нина!
  
   Нина
   Отец не знает мой секрет.
   Весь день сегодня волновалась.
   С утра закрался в душу страх.
   Отец не пустит - я боялась.
   Но он сейчас уехал... Ах!
   Луна... Всё небо в алых красках.
   А лошадь я гнала, гнала...
   (Смеется.)
   Я очень рада.
   (Крепко жмет руку Сорина.)
  
   Сорин
   Ваши глазки
   Заплаканы... Ну и дела!
  
   Нина
   Да, это так... Дышу с трудом я.
   Лишь тридцать я могу минут
   Вам уделить. Быть надо дома.
   Отец не знает, что я тут.
  
   Треплев
   Да, в самом деле, начинаем.
   И надо звать всех.
  
   Сорин
   Я сейчас.
   (Идет вправо и поет):
   "Во Францию два гренадера...".
   (Оглядывается.)
   Я пеньем слух не услаждаю?
   Запел я так же как-то раз,
   А мне товарищ прокурора
   Сказал: "Да, голос сильный, но...
   Противный".
   (Смеется и уходит.)
  
   Нина
   Папа недоволен.
   Пойду в актрисы, неравно,
   Считает. Здесь, сказал, богема...
   Как чайка к озеру, стремлюсь
   Сюда... Не вырваться из плена.
   (Оглядывается.)
  
   Треплев
   Одни мы.
  
   Нина
   Кто-то там... боюсь.
  
   Треплев
   Нет никого.
   (Поцелуй.)
  
   Нина
   А здесь какое,
   Скажите, дерево?
  
   Треплев
   Тут вяз.
  
   Нина
   А что же темное такое?
  
   Треплев
   Темнеет всё в вечерний час.
   Прошу, не уезжайте рано.
  
   Нина
   Нельзя.
  
   Треплев
   А мне поехать к вам?
   Под окнами в саду я встану.
  
   Нина
   Нельзя. Ведь сторож будет там.
   Заметит, спросит, в чем причина.
   Трезор еще к вам не привык,
   Залает.
  
   Треплев
   Я люблю вас, Нина!
  
   Нина
   Тсс...
  
   Треплев
   (услышав шаги)
   Кто там? Яков, это вы?
  
   Яков
   (за эстрадой)
   Так точно.
  
   Треплев
   Встаньте поскорее
   Все по местам. Уже пора.
   Луна восходит?
  
   Яков
   Да.
  
   Треплев
   Проверьте:
   Спирт есть? А сера? Ведь когда
   Глаза покажутся, то надо,
   Чтоб пахло серой.
   (Нине.)
   Ну, вперед!
   Волнуетесь?..
  
   Нина
   Да. Вашей мамы
   Я не боюсь. Тригорин вот...
   Играть при нем мне будет стыдно...
   Он знаменит. Боюсь слегка.
   Он молод?
  
   Треплев
   Да.
  
   Нина
   Он пишет дивно!
  
   Треплев
   Не знаю. Не читал пока.
  
   Нина
   Играть так трудно в пьесе вашей.
   Нет лиц живых в ней...
  
   Треплев
   Чепуха!
   Жизнь следует не настоящей
   И не такой, как быть должна,
   Изображать, - такою нужно,
   Как представляется в мечтах.
  
   Нина
   И мало действия... К тому же,
   Раз нет любви, ждать может крах.
  
   Оба уходят за эстраду.
   Выходят Полина Андреевна и Дорн.
  
   Полина Андреевна
   Становится уж сыро. Может,
   Вернетесь все-таки домой?
   Наденьте, я прошу, калоши.
  
   Дорн
   Мне жарко.
  
   Полина Андреевна
   Воздух здесь сырой.
   Себя не бережете. Это
   Упрямство. Доктор должен знать,
   Что воздухом сырым так вредно
   Дышать. А я должна страдать.
   Вы на террасе просидели
   Нарочно целый день вчера...
  
   Дорн напевает: "Не говори, что молодость сгубила".
  
   Увлечены были беседой
   С Ириной... Нравится она?
   Признайтесь, в этом вся причина?
  
   Дорн
   Мне пятьдесят пять лет.
  
   Полина Андреевна
   Пустяк.
   Не старость это для мужчины.
   Вам столько лет не дашь никак.
   И вам от женщин нет прохода
   И нет прохода от девиц.
  
   Дорн
   Так что же вам теперь угодно?
  
   Полина Андреевна
   Вы все готовы падать ниц
   Перед актрисой!
  
   Дорн
   (напевает: "Я вновь пред тобою...")
   Если любят
   Артистов в обществе и к ним
   Относятся иначе люди
   Чем, например, к купцам, другим
   Сословиям, то это значит,
   Так и должно быть.
  
   Полина Андреевна
   В вас всегда
   Влюблялись дамы - как иначе? -
   На шею вешались вам.
  
   Дорн
   (пожав плечами)
   Да?
   Так что ж? Они во мне любили
   Врача хорошего. Я был
   Единственным, вы не забыли,
   Здесь акушером. И лечил
   Я превосходно. А к тому же,
   Порядочен и честен я.
  
   Полина Андреевна
   (хватает его за руку)
   О дорогой мой! Почему же...
  
   Дорн
   Да тише вы! Идут сюда.
  
   Входят Аркадина под руку с Сориным,
   Тригорин, Шамраев, Медведенко и Маша.
  
   Шамраев
   Она на ярмарке в Полтаве
   Играла - выше всех похвал!
   А где же комик Чадин Павел,
   Не знаете ли? Как играл!
  
   Аркадина
   Из допотопных, полагаю.
   Зачем же спрашивать про них?
   Где он? Откуда же я знаю!
   (Садится.)
  
   Шамраев
   (вздохнув)
   Ах, Пашка Чадин! Уж таких
   И нет теперь. Да, сцена пала!
   Дубы исчезли, пни - сейчас.
  
   Дорн
   Блестящих дарований мало,
   Но средний же актер как раз
   Гораздо выше стал.
  
   Шамраев
   Не стал он.
   Тут дело вкуса, так сказать.
  
   Треплев выходит из-за эстрады.
  
   Аркадина
   (сыну)
   Мой милый сын, когда ж начало?
  
   Треплев
   Минуту надо подождать.
  
   Аркадина
   (читает из Гамлета)
   "Мой сын! Ты очи обратил мне внутрь души,
   И я увидела ее в таких кровавых,
   В таких смертельных язвах - нет спасенья!"
  
   Треплев
   (из Гамлета)
   "И для чего ж ты поддалась пороку,
   Любви искала в бездне преступленья?"
  
   За эстрадой играют в рожок.
  
   Начало, господа! Вниманье!
  
   Пауза
  
   Я начинаю.
   (Стучит палочкой и говорит громко.)
   Тени, вы
   Что вечно носитесь ночами
   Над этим озером в тиши,
   Нас усыпите. Пусть приснится,
   Что через двести тысяч лет
   С землею этою случится!
   Что будет? Дайте нам ответ.
  
   Сорин
   Уж ничего не будет.
  
   Треплев
   Спите.
   Пусть нам изобразят одним
   Вот это ничего. Смотрите.
  
   Аркадина
   Ну, пусть изобразят. Мы спим.
  
   Поднимается занавес; открывается вид на озеро;
   луна над горизонтом, отражение ее в воде;
   на большом камне сидит Нина Заречная, вся в белом.
  
   Нина
   Орлы, львы, люди, куропатки,
   Олени, гуси, пауки,
   Морские звезды и зубатки,
   Микробы, мухи, червяки -
   Все жизни, жизни все угасли,
   Свершив печальный круг... Как встарь,
   Земля пустынна, и напрасно
   Луна включает свой фонарь.
   Жуков не слышно больше в чаще,
   И журавлей нет на лугах.
   Так холодно, так пусто, страшно.
  
   Пауза.
  
   Тела все превратились в прах.
   Материя их обратила
   Все в камни, в воду, в облака,
   В единую все души слила.
   Душа та мировая - я...
   Во мне душа Наполеона,
   Шекспир я, Цезарь, муравей.
   Слились с инстинктами животных
   Во мне сознания людей.
   Я помню всё, всё, всё... И вот я
   Жизнь каждую в самой себе
   Переживаю снова.
  
   Показываются болотные огни.
  
   Аркадина
   (тихо)
   Что-то
   Тут декадентское, и мне...
  
   Треплев
   (умоляюще и с упреком)
   Ну, мама!
  
   Нина
   Да, я одинока.
   Уста открою раз в сто лет.
   И голос в пустоте далекой
   Уныл. Но никого здесь нет...
   Вам, бледные огни, не слышно
   Меня... В болоте рождены,
   Блуждаете без воли, жизни,
   Без мысли до прихода тьмы.
   Отец матерьи вечной - дьявол,
   Чтоб не возникла жизнь опять,
   Все атомы у вас меняет,
   И прежними вам не бывать.
   И остается во вселенной
   Наедине лишь с пустотой
   Дух постоянный, неизменный.
  
   Пауза.
  
   Как пленник, брошенный в пустой
   Колодец, черный и глубокий,
   Я здесь. Но жребий мне суждён:
   В борьбе упорной и жестокой
   Мной будет дьявол побежден.
   Материя и дух сольются
   Тогда в гармонии одной,
   Преобразится мир, наступит
   В нем царство воли мировой.
   Но это лишь тогда настанет,
   Когда чрез длинный, длинный ряд
   Тысячелетий пылью станет
   Всё - Сириус, луна, земля...
  
   Пауза; на фоне озера показываются две красные точки.
  
   До тех пор - ужас, ужас, ужас...
   Глаза я вижу... Вот мой враг.
  
   Аркадина
   Здесь пахнет серой. Так и нужно?
  
   Треплев
   Да, нужно.
  
   Аркадина
   (смеется)
   Необычно как!
   Эффектно!
  
   Треплев
   Мама!
  
   Нина
   Он скучает
   Без человека...
  
   Полина Андреевна
   (Дорну)
   Почему
   Вы сняли шляпу? Надевайте,
   А то простудитесь.
  
   Аркадина
   Ему
   Снять шляпу надо непременно:
   Сам дьявол перед ним - отец
   Матерьи вечной во вселенной.
  
   Треплев
   (вспылив, громко)
   Довольно! Занавес! Конец!
  
   Аркадина
   Да что ж ты сердишься?
  
   Треплев
   Довольно!
   Эй, кто там! Занавес!
   (Топнув ногой.)
   Скорей!
  
   Занавес опускается.
  
   Один лишь я во всем виновен!
   Мне следовало быть умней.
   Ведь пишут лучшие из лучших,
   Лишь избранным дано играть.
   Я монополию нарушил!
   Мне... я...
   (Хочет еще что-то сказать,
   но машет рукой и уходит влево.)
  
   Аркадина
   Да что с ним?
  
   Сорин
   Поступать
   Нельзя так, матушка. Он малый
   Самолюбивый. Верил нам.
  
   Аркадина
   Да что же я ему сказала?
  
   Сорин
   Обидела его.
  
   Аркадина
   Он сам
   Предупреждал, что шутка это.
   И не в чем мне себя винить.
  
   Сорин
   Но все-таки...
  
   Аркадина
   Шедевром века
   Считает пьесу! Стало быть,
   Задумал он спектаклем этим,
   Где воздух серой надушил,
   Нам показать, как надо пьесы
   Писать. И как играть - учил...
   Всё это скучно. Ваша воля,
   Но шпильки, вылазки его
   Надоедят кому угодно!
   Капризный мальчик - вот и всё.
  
   Сорин
   Считал, что будет интересно.
   Ты будешь рада.
  
   Аркадина
   Вот так раз!
   Какой-нибудь обычной пьесы
   Не выбрал, а заставил нас
   Свой декадентский бред прослушать.
   Ну что ж, готова я всегда
   И бред послушать ради шутки.
   А здесь не то, считаю я.
   На формы новые хотел он
   Претендовать. А их тут нет.
   И не открыл он новой эры
   В искусстве. Это просто бред...
   Дурной характер...
  
   Тригорин
   Каждый пишет
   Как хочет и как может.
  
   Аркадина
   Да?
   Пускай, как хочет, пишет. Лишь бы
   Оставил, наконец, меня
   В покое.
  
   Дорн
   Сердишься, Юпитер...
  
   Аркадина
   Я женщина.
   (Закуривает.)
   Досадно мне,
   Что скучно он живет. Обидеть
   Его я не хотела, нет.
  
   Медведенко
   Ни у кого нет основанья
   Дух от матерьи отделять.
   Дух - сумма всех материальных
   И сущих атомов.
   (Живо, Тригорину.)
   Сыграть
   И про учителя бы надо.
   Наш брат живет так тяжело!
  
   Аркадина
   Оставим пьесы. Вечер славный!
   Поют. А где?
   (Прислушивается.)
   Как хорошо!
  
   Полина Андреевна
   На берегу том.
  
   Пауза.
  
   Аркадина
   (Тригорину)
   Сядьте рядом.
   Назад лет десять пенье здесь
   Мы слушали все ночи кряду.
   Помещичьих усадеб шесть.
   Стрельба, и смех. И всё романы...
   Кумир, любовник первый был
   (кивает на Дорна)
   Наш милый доктор. И тогда он
   Всех дам в округе покорил.
   Их очаровывал мгновенно...
   Но совесть мучает меня.
   Так мальчика обидеть! Бедный!
   Покоя нет. Как я могла?
   Где ж он?
   (Громко.)
   Сын! Костя! Сын!
  
   Маша
   Хотите,
   Сейчас искать его пойду?
  
   Аркадина
   Прошу вас, милая, найдите
   Скорее сына мне.
  
   Маша
   (идет влево)
   Ау!
   (Уходит.)
  
   Нина
   (выходя из-за эстрады)
   Не будет продолженья, видно.
   Мне можно выйти. Рада я.
   (Целуется с Аркадиной и Полиной Андреевной.)
  
   Сорин
   Бис! Браво! Браво!
  
   Аркадина
   Браво, Нина!
   Мы любовались. Вам нельзя
   С такой наружностью в деревне
   Сидеть, да в ваши-то лета!
   А голос! Надо вам на сцену.
   У вас талант!
  
   Нина
   Моя мечта!
   (Вздохнув.)
   Но сбудется она не скоро.
  
   Аркадина
   Кто знает? Вот позвольте вам
   Представить: сам Борис Тригорин.
  
   Нина
   Ах, я так рада...
   (Сконфузившись.)
   Я всегда
   Читаю вас...
  
   Аркадина
   (усаживая ее возле)
   Что вас смущает?
   Он знаменитость. Но душа
   Простая.
  
   Дорн
   Что ж, я полагаю,
   И занавес поднять пора.
   С ним жутко.
  
   Шамраев
   (громко)
   Яков, поднимай-ка
   Ты, братец, занавес! Скорей!
  
   Занавес поднимается.
  
   Нина
   (Тригорину)
   А пьеса странная, не правда ль?
  
   Тригорин
   Я ничего не понял в ней.
   Но вы так искренне играли -
   Я с удовольствием смотрел.
  
   Пауза.
  
   Есть рыба в озере, не так ли?
  
   Нина
   Да, много.
  
   Тригорин
   Как бы я хотел
   На берегу сидеть под вечер.
   На поплавок смотреть бы стал.
   Люблю удить.
  
   Нина
   Но тот, конечно,
   Кто наслажденье испытал
   От творчества, тому, возможно,
   Другая радость не нужна.
  
   Аркадина
   (смеясь)
   Молчите! Ведь от слов хороших
   Проваливался он всегда.
  
   Шамраев
   В театре оперном, я помню,
   Однажды Сильва выступал.
   Он знаменит, пел превосходно.
   И вот до нижнее он взял.
   Тут бас из певчих синодальных
   Вдруг с галереи закричал
   Вот этак:
   (Низким баском.)
   "Браво, Сильва! Браво!"
   Октавой ниже. Замер зал.
   И мы все в изумленье крайнем.
   Да...
  
   Пауза.
  
   Дорн
   Тихий ангел пролетел.
  
   Нина
   А мне пора.
  
   Аркадина
   Куда так рано?
   Не пустим.
  
   Нина
   Папа не велел
   Надолго уходить. Прощайте.
  
   Аркадина
   Какой он, право...
  
   Целуются.
  
   Жалко, но
   Что ж делать?
  
   Нина
   Если бы вы знали,
   Как уезжать мне тяжело!
  
   Аркадина
   Вас, крошка, проводить бы надо.
  
   Нина
   (испуганно)
   О нет!
  
   Сорин
   (ей, умоляюще)
   Останьтесь!
  
   Нина
   Не могу.
  
   Сорин
   На час один. Ну что вы, право...
  
   Нина
   (подумав, сквозь слезы)
   Нельзя! Ведь папа ждет. Пойду.
   (Пожимает руку и быстро уходит.)
  
   Аркадина
   Она несчастна. Я слыхала,
   Что мать покойная ее
   Все деньги мужу завещала,
   Ей - ни копейки, ничего.
   Теперь она ни с чем осталась:
   Отец ее всё завещал
   Второй жене. Какая жалость!
  
   Дорн
   Скотина, я бы так сказал,
   Ее папаша.
  
   Сорин
   (потирая озябшие руки)
   Сыро очень.
   Пойдемте, господа и мы.
   Болят уж ноги.
  
   Аркадина
   Это точно!
   Как деревянные они.
   Ну что ж, пойдем, старик злосчастный.
   (Берет его под руку.)
  
   Шамраев
   (подавая руку жене)
   Мадам?
  
   Сорин
   Я слышу вой опять.
   (Шамраеву.)
   Прошу, не будьте безучастны,
   Собаку надо отвязать.
  
   Шамраев
   Нельзя, зерно лежит в амбаре.
   Вдруг воры? Отпугнет их вой.
   (Идущему рядом Медведенку.)
   Октавой ниже: "Сильва, браво!"
   А сам-то певчий он простой.
  
   Медведенко
   А жалованья сколько платят?
  
   Все уходят, кроме Дорна.
  
   Дорн
   (один)
   Быть может, я сошел с ума
   Иль ничего не понимаю,
   Но в пьесе что-то есть. Когда
   Про одиночество сказала,
   Когда глаза увидел я,
   Которые явил нам дьявол,
   Дрожали руки у меня.
   Свежо, наивно... и занятно...
   Вот, кажется, и он идет.
   Скажу побольше слов приятных.
  
   Треплев
   (входит)
   Ушли все.
  
   Дорн
   Я здесь.
  
   Треплев
   В парке вот
   Меня повсюду ищет Маша.
   Несносное созданье. Пусть
   Она весь парк обыщет даже,
   Без общества я обойдусь.
  
   Дорн
   Мне, Константин Гаврилыч, пьеса
   Понравилась, могу сказать.
   Хоть странная. Но с интересом
   Смотрел. Вам надо продолжать.
   Ведь вы талантливы.
  
   Треплев крепко жмет ему руку и обнимает порывисто.
  
   Фуй, нервный.
   И слезы на глазах... Сюжет
   Здесь отвлеченная идея.
   Ведь так? А почему бы нет?
   Я думаю, произведенье
   Великую мысль выражать
   Должно, конечно, непременно.
   Как вы бледны!
  
   Треплев
   Так продолжать?
  
   Дорн
   Да... Что серьезно, то прекрасно.
   О вечном надо бы писать.
   Я прожил жизнь разнообразно,
   Со вкусом. Если б испытать
   И мне пришлось бы вдохновенье,
   То оболочку я свою
   Уж презирал бы, несомненно
   И воспарил бы в высоту.
  
   Треплев
   А где Заречная?
  
   Дорн
   Считаю,
   В произведенье мысль ясна
   Должна быть. Чтоб писатель знал бы,
   Зачем он пишет. Цель - видна.
   А нет определенной цели,
   И ваш талант погубит вас.
  
   Треплев
   (нетерпеливо)
   Заречная где, в самом деле?
  
   Дорн
   Уехала домой сейчас.
  
   Треплев
   (в отчаянии)
   Уехала? Так что ж мне делать?
   Необходимо мне как раз
   Ее увидеть... Я поеду...
  
   Маша входит.
  
   Дорн
   (Треплеву)
   Ну, успокойтесь. Поздний час...
  
   Треплев
   Теперь вот и поеду прямо.
  
   Маша
   Вы, Константин Гаврилыч, в дом
   Идите... ждет вас ваша мама.
   Она в волнении большом.
  
   Треплев
   Скажите ей, что я уехал.
   И дайте, наконец, покой!
   Прошу, мне вовсе не до смеха.
   И не ходите все за мной!
  
   Дорн
   Нельзя так, милый мой... негоже...
  
   Треплев
   (сквозь слезы)
   Прощайте! Благодарен я...
   (Уходит.)
  
   Дорн
   (вздохнув)
   Эх, молодость!
  
   Маша
   Когда уж больше
   Сказать-то нечего, тогда
   Про молодость и вспоминают...
   (Нюхает табак.)
  
   Дорн
   (берет у нее табакерку и швыряет в кусты)
   Как гадко! Как нехорошо!
  
   Пауза.
  
   А в доме, кажется, играют.
   Пора идти.
  
   Маша
   Постойте.
  
   Дорн
   Что?
  
   Маша
   Поговорить хочу я с вами...
   (Волнуясь.)
   Отца я не люблю. Но к вам
   Всем сердцем я стремлюсь упрямо.
   И это не самообман.
   Ведь чувствую я всей душою -
   Вы мне близки... Ах, поскорей
   Мне помогите, а не то я
   Над жизнью насмеюсь своей...
   Я дольше не могу...
  
   Дорн
   Не знаю,
   Чем вам помочь.
  
   Маша
   Я вас молю!
   Никто не видит, как страдаю.
   (Кладет ему голову на грудь, тихо.)
   Ведь Константина я люблю.
  
   Дорн
   Как нервны все! Любви тут сколько...
   И озеро... В нем колдовство!
   (Нежно.)
   Что ж делать мне, скажите только.
   Скажите, что, дитя мое?!
  
   Занавес
  
  
   ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
  
   Площадка для крокета. В глубине направо дом
   с большою террасой, налево видно озеро,
   в котором, отражаясь, сверкает солнце.
   Цветники. Полдень. Жарко. Сбоку площадки,
   в тени старой липы, сидят на скамье Аркадина,
   Дорн и Маша. У Дорна на коленях раскрытая книга.
  
   Аркадина
   (Маше)
   Вот встанемте.
  
   Обе встают.
  
   И станем рядом.
   Вам двадцать два, а мне сейчас
   Уж вдвое.
   (Дорну.)
   Вам ответить надо,
   Кто моложавее из нас?
  
   Дорн
   Конечно, вы.
  
   Аркадина
   Вот-с... Почему же?
   Я постоянно в суете.
   Работать, чувствовать мне нужно.
   А вы и не были нигде.
   Вы не живете... И поверьте,
   Не стоит будущее знать,
   Гадать о старости, о смерти.
   Что ждет, того не миновать.
  
   Маша
   Я чувствую и очень ясно,
   Что родилась давным-давно.
   Как шлейф тащу я жизнь... И часто
   Охоты жить нет никакой.
   (Садится.)
   Конечно, пустяки всё это.
   Встряхнуться надо. Сбросить всё.
  
   Дорн напевает тихо: "Расскажите вы ей, цветы мои..."
  
   Аркадина
   Как англичанин, я корректна.
   Причесана я comme il faut,
   Всегда одета я со вкусом.
   Хотя бы в сад себе могла
   И непричесанной, и в блузе
   Позволить выйти? Никогда.
   Вот оттого и сохранилась,
   Что мне фефёлой не бывать.
   (Подбоченясь, прохаживается по площадке.)
   Вот вам, - как цыпочка, - дивитесь,
   Могу хоть девочку играть.
  
   Дорн
   Ну-с, все-таки я продолжаю.
   (Берет книгу.)
   На чем остановился я?
   На крысах...
  
   Аркадина
   Так и есть. Читайте
   (Садится.)
   Нет, дайте, очередь моя.
   (Берет книгу и ищет в ней глазами, читает):
  
   "И, разумеется, для светских людей баловать
   романистов и привлекать их к себе так же опасно,
   как лабазнику воспитывать крыс в своих амбарах.
   А между тем их любят. Итак, когда женщина
   избрала писателя, которого она желает заполонить,
   она осаждает его посредством комплиментов,
   любезностей и угождений".
  
   Ну, это у французов, может.
   Но женщина у нас - не та.
   Заполонит она потом уж,
   А прежде влюбиться сама.
   Недалеко ходить, возьмите
   Тригорина хоть и меня...
  
   Идет Сорин, опираясь на трость и рядом с ним идет Нина;
   Медведенко катит за ними пустое кресло.
  
   Сорин
   (тоном, каким ласкают детей)
   У нас ведь радость, да? Скажите.
   (Сестре.)
   А мы свободны на три дня.
   Отец и мачеха по делу
   Уехали сегодня в Тверь.
  
   Нина
   (садится рядом с Аркадиной и обнимает ее)
   Я счастлива. Я к вам летела.
   Я вам принадлежу теперь.
  
   Сорин
   (садится в свое кресло)
   Она красива, посмотрите.
  
   Аркадина
   Мила, нарядна - вот сюрприз.
   Вы умница.
   (Целует Нину.)
   Но не хвалите,
   А то ведь сглазим. Где Борис?
  
   Нина
   Так он в купальне удит рыбу.
  
   Аркадина
   А я ищу его везде!
   (Хочет продолжать читать.)
  
   Нина
   Читаете какую книгу?
  
   Аркадина
   Да Мопассана, "На воде".
   (Читает несколько строк про себя.)
   Неверно дальше.
   (Закрывает книгу.)
   И покоя
   Всё не найдет душа моя.
   Что с сыном? Отчего суров он?
   Его почти не вижу я.
   На озере он, мне известно.
  
   Маша
   Так плохо на душе его.
   (Нине, робко.)
   Прочтите что-нибудь из пьесы.
  
   Нина
   (пожав плечами)
   Хотите? Нет там ничего,
   Достойного вниманья.
  
   Маша
   (сдерживая восторг)
   Если
   Он сам читает, то тогда
   Печален голос и чудесен,
   Сам бледен и горят глаза.
   Манеры, словно у поэта.
  
   Слышно, как храпит Сорин.
  
   Дорн
   Приятных снов!
  
   Аркадина
   Петруша!
  
   Сорин
   А?
  
   Аркадина
   Ты спишь?
  
   Сорин
   Нисколько.
  
   Пауза.
  
   Аркадина
   Братец, это
   Нехорошо, считаю я,
   Что ты не лечишься.
  
   Сорин
   Я рад бы,
   У доктора желанья нет.
   Решил, меня лечить не надо.
  
   Дорн
   Лечиться в шестьдесят-то лет!
  
   Сорин
   Жить хочется и в эти годы.
  
   Дорн
   (досадливо)
   Пить валерьянку - мой совет.
  
   Аркадина
   Поехать бы ему на воды.
  
   Дорн
   Поехать можно. Или нет.
  
   Аркадина
   Вот и пойми.
  
   Дорн
   И так всё ясно.
  
   Пауза.
  
   Медведенко
   А лучше бросить бы курить.
  
   Сорин
   Пустое.
  
   Дорн
   Это вы напрасно.
   Не следует курить и пить.
   Две рюмки водки, да сигара,
   И ваше я придет к концу.
   И вы уж относиться стали
   К себе, как к третьему лицу.
  
   Сорин
   (смеясь)
   Да, рассуждать-то хорошо вам.
   Я двадцать восемь лет служил.
   Не испытал ведь ничего я,
   В конце концов, еще не жил.
   Теперь вы сыты, равнодушны:
   Пожили на своем веку.
   Понятно, что и мне жить нужно,
   Вот потому курю и пью.
  
   Дорн
   Серьезно к жизни относиться
   Всем надо, я уж говорил.
   А в шестьдесят зачем лечиться,
   Жалеть о том, что упустил?
   Как легкомысленно всё это!
  
   Маша
   (встает)
   Должно быть, завтракать пора.
   (Идет ленивою, вялою походкой.)
   А я вот ногу отсидела...
   (Уходит.)
  
   Дорн
   Пропустит рюмочку она.
  
   Сорин
   Нет счастья у нее, бедняжки.
  
   Дорн
   Пустое.
  
   Сорин
   Сытый человек
   Так рассуждает.
  
   Аркадина
   Ах, как тяжко!
   Скучнее этой жизни нет!
   В деревне жарко, тихо, сонно,
   Все философствуют... Друзья,
   Мне славно с вами, но в свой номер
   Хотела бы вернуться я.
   Ведь роль учить - куда приятней!
  
   Нина
   (восторженно)
   Да, правда. Это дивный сон!
  
   Сорин
   Конечно, в городе занятней.
   Свой кабинет и телефон,
   Лакей не пустит без доклада,
   Извозчики во всякий час...
  
   Дорн напевает: "Расскажите вы ей, цветы мои..."
   Входит Шамраев, за ним Полина Андреевна.
  
   Шамраев
   А вот и наши.
   (Целует руку у Аркадиной, потом у Нины.)
   Очень рад я
   В здоровье добром видеть вас.
   Сегодня мне жена сказала -
   Вы собирались с ней вдвоем
   Поехать в город. Это правда?
  
   Аркадина
   Да.
  
   Шамраев
   А поедете на чем,
   Скажите? Лошадей-то нету.
   Все нынче возят рожь на них.
   Вы на каких хотите ехать?
  
   Аркадина
   Почем я знаю - на каких?
  
   Сорин
   Есть выездные.
  
   Шамраев
   (волнуясь)
   Выездные?
   А где я хомуты возьму?
   Непостижимо! Извините,
   Но лошадей дать не могу,
   Хотя перед талантом вашим
   Благоговею.
  
   Аркадина
   Нужно мне.
  
   Шамраев
   Хозяйство ведь!
  
   Аркадина
   Я уезжаю
   И скоро буду я в Москве.
   А вы сейчас же прикажите
   В деревне лошадей нанять,
   А то уйду пешком!
  
   Шамраев
   (вспылив)
   Ищите
   Других именьем управлять!
   Отказываюсь я от места!
   (Уходит.)
  
   Аркадина
   И каждым летом так. Меня
   Здесь оскорбляют. В знак протеста
   Нога не будет здесь моя!
   (Уходит влево, где предполагается купальня;
   через минуту видно, как она проходит в дом;
   за нею идет Тригорин с удочками и ведром.)
  
   Сорин
   (вспылив)
   Нахальство это! Подлость даже!
   Черт знает что! Ах, он злодей!
   Мне надоело всё. Сейчас же
   Подать сюда всех лошадей!
  
   Нина
   (Полине Андреевне)
   Он отказал такой артистке!
   Хозяйства разве не важней
   Ее желания, капризы?
   Так поступить ужасно с ней!
   Невероятно!
  
   Полина Андреевна
   (в отчаянии)
   Но войдите
   Вы в положение мое:
   Что я могу?
  
   Сорин
   (Нине)
   К сестре идите...
   Мы будем умолять ее,
   Чтобы она не уезжала.
   (Глядя по направлению, куда ушел Шамраев.)
   Он деспот!
  
   Нина
   (мешает ему встать)
   Вас мы довезем,
   Сидите...
   (Она и Медведенко катят кресло.)
   Как это ужасно!
  
   Сорин
   Да... Не уйдет, конечно, он
   Поговорю с ним.
  
   Уходят; остаются только Дорн и Полина Андреевна.
  
   Дорн
   Люди скучны.
   А мужа вашего прогнать
   Отсюда просто в шею нужно.
   Но извинения опять,
   Увидите, попросят оба.
  
   Полина Андреевна
   И выездных он лошадей
   Послал, как мне известно, в поле.
   И вот такое каждый день,
   Сплошные недоразуменья.
   Вы видите, я вся дрожу...
   Заболеваю от волненья:
   Я грубости не выношу.
   (Умоляюще.)
   Меня, мой дорогой Евгений,
   К себе возьмите. Хватит лгать
   И прятаться. Уходит время...
  
   Пауза.
  
   Дорн
   Мне пятьдесят пять лет. Менять
   Уж поздно жизнь свою.
  
   Полина Андреевна
   Конечно,
   Вы не хотите мне сказать,
   У вас других есть много женщин.
   К себе всех невозможно взять.
   Простите, я вам надоела...
  
   Нина показывается около дома; она рвет цветы.
  
   Дорн
   Нет, ничего.
  
   Полина Андреевна
   Страдаю я
   От ревности. Что вам за дело?
   Вы доктор, избегать нельзя
   Вам женщин. Всё я понимаю.
  
   Дорн
   (Нине, которая подходит)
   Ну что?
  
   Нина
   Ей слезы не унять.
   Брат астмой, кажется, страдает.
  
   Дорн
   (встает)
   Пойти им валерьянки дать.
  
   Нина
   (подает ему цветы)
   Извольте!
  
   Дорн
   Bien merci.
   (Идет к дому.)
  
   Полина Андреевна
   (идя с ним)
   На свете
   Так много дивной красоты!
   (Около дома глухим голосом.)
   Прошу, цветы мне дайте эти!
   О дайте, дайте мне цветы!
   (Получив цветы, рвет их и бросает в сторону;
   оба уходят в дом.)
  
   Нина
   (одна)
   Известная артистка плачет.
   Как странно. Повод-то пустой!
   Любимец публики - писатель,
   В газетах пишут про него,
   Везде портреты продаются, -
   Рад, что поймал двух голавлей.
   Я думала, что неприступны
   Светила. Славою своей
   Они толпе мстят: выше ставит
   Толпа богатство, знатность. Но
   Они, как все, играют в карты,
   Смеются, плачут... Вот чудно!
  
   Треплев
   (входит без шляпы, с ружьем и с убитою чайкой)
   Вы здесь одни?
  
   Нина
   Одна.
  
   Треплев кладет у ее ног чайку.
  
   Что значит
   Вот это?
  
   Треплев
   Подлость я имел
   Убить сегодня эту чайку.
   Кладу у ваших ног. Хотел...
  
   Нина
   Что с вами?
   (Поднимает чайку и глядит на нее.)
  
   Треплев
   (после паузы)
   Очень, очень скоро
   Я самого себя убью,
   Таким же образом, которым
   Ее.
  
   Нина
   Я вас не узнаю.
  
   Треплев
   Не узнаете вы, но раньше
   Я узнавать вас перестал.
   Ко мне вы изменились. Даже
   Ваш взгляд теперь холодным стал.
   Мое присутствие стесняет.
  
   Нина
   Теперь всё раздражает вас.
   И я уже не понимаю,
   Что говорите вы подчас.
   У вас всё символы. И чайка
   Вот эта - символ. Что гадать?
   Простите, я не понимаю...
   (Кладет чайку на скамью.)
   Проста я слишком, чтоб понять.
  
   Треплев
   Как пьеса провалилась, сразу
   После того всё началось.
   А женщины ведь не прощают
   Провала. Сжечь мне всё пришлось.
   Ах, знали бы, как я несчастлив,
   И как болит душа моя!
   Так ваше охлажденье страшно,
   Невероятно, точно я
   Проснулся, и перед глазами
   Увидел озеро, оно
   Вдруг высохло или внезапно
   Как будто в землю утекло.
   А вы мне только что сказали,
   Просты вы слишком, чтоб понять.
   Моя вам пьеса не по нраву,
   И стали вы меня считать
   Ничтожным, заурядным малым,
   Каких уж много...
   (Топнув ногой.)
   Как же я
   Прекрасно это понимаю!
   Как гвоздь в мозгу ведь у меня.
   Будь проклят он! С ним проклинаю
   И самолюбие мое!
   Я чувствую, я это знаю -
   Как змей, сосет мне кровь оно...
   (Увидев Тригорина, который идет, читая книжку.)
   Вот истинный талант. Ступает,
   Как Гамлет. Он идет сюда.
   И тоже с книжкою. Читает...
   А что?
   (Дразнит.)
   "Слова, слова, слова..."
   И солнце это к вам пока что
   Хотя еще не подошло,
   Вы улыбаетесь, и взгляд ваш
   Растаял уж в лучах его.
   Мешать не стану вам.
   (Уходит быстро.)
  
   Тригорин
   (записывая в книжку)
   "Он в черном...
   Пьет водку, нюхает табак...
   Ее учитель любит... Ссора...
   Он..."
  
   Нина
   Здравствуйте! Приятно как
   Вас встретить здесь.
  
   Тригорин
   И мне приятно.
   Сложились так дела у нас,
   Что нам уехать надо. Вряд ли
   Когда-нибудь увижу вас.
   А жаль. Не часто ведь встречаю
   Я интересных, молодых
   И умных девушек. Представить
   Уж не могу я чувства их.
   И девушки в моих рассказах
   Фальшивы. Жажду побывать
   На вашем месте хоть бы час я
   И, что за штучка вы, узнать.
  
   Нина
   А мне б побыть на вашем месте.
  
   Тригорин
   Зачем?
  
   Нина
   Узнать могла бы так,
   Как чувствует себя известный
   Писатель.
  
   Тригорин
   Как? Видать, никак.
   Не думал я, сказать по чести.
   (Подумав.)
   Тут что-нибудь из двух одно:
   Преувеличили известность,
   Иль я не чувствую ее.
  
   Нина
   А если про себя в газетах
   Читаете?
  
   Тригорин
   Когда меня
   Там хвалят - то приятно это,
   Бранят - не в духе я два дня.
  
   Нина
   Мир чудный этот! Есть в нем что-то...
   О, как завидую вам я!
   У всех свой жребий. У кого-то
   Жизнь незаметна и скучна.
   И друг на друга все похожи,
   А жизнь они влачат едва.
   Другим, и вам, конечно, тоже
   Совсем иная жизнь дана.
   Она светла, полна значенья...
   Вы счастливы, бесспорно...
  
   Тригорин
   Я?
   (Пожимая плечами.)
   Известность, счастье, вдохновенье -
   Слова все эти для меня,
   Как мармелад, уж вы простите,
   Которого давно не ем.
   Добры вы - вот и говорите.
  
   Нина
   Прекрасна ваша жизнь!
  
   Тригорин
   Не чем?
   Что в ней хорошего, не знаю.
   (Смотрит на часы.)
   Идти я должен и писать.
   Простите, время поджимает.
   Мне некогда, прошу понять...
   (Смеется.)
   А вы сейчас, как говорится,
   Мне наступили на мозоль
   Любимую. И я сердиться
   Уж начал: чувствуется боль.
   Поговорим о жизни, впрочем.
   С чего начнем?
   (Подумав немного.)
   Известно мне,
   Что может кто-то днем и ночью
   Всё думать, ну, хоть о луне.
   И у меня луна есть тоже.
   Одна лишь мысль владеет мной:
   Писать я должен, должен, должен...
   Один рассказ, потом второй,
   За ним и третий, и четвертый.
   Пишу, как заведенный я,
   И не могу послать всё к черту.
   Так чем прекрасна жизнь моя?
   И вот я с вами, я волнуюсь,
   Но помню каждый миг: меня
   Ждет неоконченная повесть.
   Я с вами и не с вами я.
   Вот вижу облако над нами,
   Похоже на рояль оно,
   И думаю, в рассказе надо
   Упомянуть мне про него.
   Гелиотропом пахнет. Тут же
   На ус мотаю: вдовий цвет.
   В рассказе - летний вечер, нужно
   Упомянуть об этом мне...
   Себя и вас я зачастую
   На фразах и словах ловлю,
   Чтоб запереть их в кладовую
   Литературную свою.
   Вдруг пригодится! Труд свой кончу
   И рыбу я бегу удить,
   Или иду в театр, чтобы
   Себе дать отдых, просто жить.
   Хочу забыться я. Так нет же -
   Другой сюжет мешает мне,
   Ядром чугунным неизбежно
   Ворочается в голове.
   К столу меня уж тянет снова -
   Опять писать, и так всегда,
   Всегда, всегда, и нет покоя
   Нигде от самого себя.
   Я чувствую, что жизнь съедаю.
   Для меда, что другим даю,
   С цветов пыльцу я собираю,
   Их рву и корни их топчу.
   Ну, разве я не сумасшедший?
   И близкие мои себя
   Со мной, как со здоровым, держат?
   Одно и то же слышу я:
   "Что пишете?", "Что сочиняем?",
   "Чем нас подарите?" Все дни
   Одно и то же. Полагаю,
   Что их вниманье, похвалы -
   Один обман и, как больного,
   Обманывают все меня.
   Поймают вдруг, боюсь порою,
   И буду, как Поприщин, я
   Упрятан в сумасшедшем доме.
   А ведь когда я начинал,
   В те годы, молодые годы,
   Я от писательства страдал.
   Ведь, если маленький писатель
   И не везет ему, себя
   Неловким, лишним он считает.
   И нервы у него всегда
   Издерганы. И вот всечасно
   Он бродит около людей,
   К искусству как-нибудь причастных,
   Непризнанный, - ничто, пигмей.
   Никто его не замечает,
   Боится он глядеть в глаза,
   И этим он напоминает
   Безденежного игрока.
   Кто мой читатель, я, конечно,
   Не знал. Казался он тогда
   Недружелюбен, недоверчив.
   И публики боялся я.
   А ставить пьесу приходилось,
   То всякий раз казалось мне,
   Что равнодушны все блондины,
   Брюнеты же - враждебны все.
   Какие страшные мученья!
   Ужасен был период тот!
  
   Нина
   Позвольте, разве вдохновенье
   Минут счастливых не дает?
  
   Тригорин
   Писать приятно. Корректуру
   Читать приятно тоже, но...
   Как из печати вышло, тут же
   Я вижу, что не то оно,
   Его писать не нужно было.
   И на душе нехорошо.
   (Смеясь.)
   А публика: "Да, очень мило,
   Но до Толстого далеко".
   "Вещь хороша, "Отцы и дети"
   Всё ж лучше". Разве не смешно?
   До гробовой доски, до смерти
   Так будет - больше ничего.
   В могиле прах мой захоронят,
   Знакомые пройдут порой
   И скажут: "Здесь лежит Тригорин.
   Талантлив был, но не Толстой".
  
   Нина
   Простите, вас, как человека,
   Понять отказываюсь я.
   Вы избалованы успехом.
  
   Тригорин
   Каким успехом? Никогда
   Себе не нравился. К тому же
   И как писателя, себя
   Я не люблю. Намного хуже
   То, что работа вся моя
   Мне непонятна... Эту воду,
   Деревья, небо я люблю,
   Я тонко чувствую природу,
   Она влечет мечту мою,
   Неодолимое желанье
   Писать - но не пейзаж один,
   А про народные страданья -
   Вот цель моя. Я гражданин.
   Писать о том лишь, что тревожит:
   Наука и права людей,
   И прочее, - об этом должен
   Я в книге написать своей.
   А я? Пишу, не понимая,
   О чем пишу. Я тороплюсь,
   Меня же только подгоняют
   Со всех сторон, и я мечусь -
   Лиса, затравленная псами...
   Наука, жизнь идут вперед.
   Я отстаю, совсем как пьяный
   Мужик на поезд отстает.
   В конечном счете, я уверен,
   Что только мой пейзаж правдив,
   Я лишь его писать умею,
   А в остальном - насквозь фальшив.
  
   Нина
   Вы заработались. Охоты
   И времени нет осознать
   Свое значенье. Недовольны
   Собой, а я хочу сказать,
   Что вы велики и прекрасны!
   Была б на вашем месте я,
   Жизнь отдала толпе, а счастье
   Ее лишь в том, чтоб до меня
   Возвыситься. Меня возила
   На колеснице бы она.
  
   Тригорин
   На колеснице... Очень мило.
   Да Агамемнон, что ли, я?
  
   Оба улыбнулись.
  
   Нина
   Была бы я сейчас артисткой,
   Писательницей, то легко
   Нужду и равнодушье близких
   Перенесла за счастье то.
   Под крышей я бы проживала
   И ела бы лишь хлеб ржаной,
   Пусть мучилась бы и страдала
   Я, недовольная собой,
   Но я бы требовала славы...
   Реальной, шумной славы...
   (Закрывает лицо руками.)
   Уф!..
   Как голова кружится, право...
  
   Голос Аркадиной из дому: "Борис Алексеевич!"
  
   Тригорин
   Ну вот, меня уже зовут...
   Пора укладываться, видно.
   Не хочется мне уезжать.
   (Оглядывается на озеро.)
   Как хорошо, волшебно, дивно!
   Ишь ведь какая благодать!..
  
   Нина
   На берегу том видно сад вам,
   Дом с мезонином чуть правей?
  
   Тригорин
   Да.
  
   Нина
   Родилась я там. Усадьба
   Покойной матери моей.
   У озера весь век мой прожит,
   Здесь каждый островок мне мил.
  
   Тригорин
   Тут хорошо.
   (Увидев чайку.)
   А это что же
   Здесь?
  
   Нина
   Чайка. Константин убил.
  
   Тригорин
   Красива эта птица... Право,
   Не хочется мне уезжать.
   Уговорить Ирину надо
   Остаться... Надо записать.
   (Записывает в книжку.)
  
   Нина
   Что пишете вы?
  
   Тригорин
   Так, пустое.
   Сюжет мелькнул случайно вот.
   Он для рассказа небольшого -
   О том, как девушка живет,
   А девушка, как вы, такая...
   Она красива, молода,
   И любит озеро, как чайка.
   Свободна, счастлива она,
   Как чайка. Человек случайно
   Пришел и увидал ее
   И погубил, как эту чайку,
   От скуки только... Вот и всё.
  
   Пауза.
   В окне показывается Аркадина.
  
   Аркадина
   Борис, вы где? Куда пропали?
  
   Тригорин
   Сейчас!
   (Идет и оглядывается на Нину; у окна, Аркадиной.)
   Ну что?
  
   Аркадина
   Идите в дом.
   Мы никуда не уезжаем,
   Мы остаемся.
  
   Тригорин уходит в дом.
  
   Нина
   (подходит к рампе, после некоторого раздумья)
   Это сон!
  
   Занавес
  
  
   ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
  
   Столовая в доме Сорина. Направо и налево двери.
   Буфет. Шкап с лекарствами. Посреди комнаты стол.
   Чемоданы и картонки; заметны приготовления к отъезду.
   Тригорин завтракает. Маша стоит у стола.
  
   Маша
   Я, как писателю, всё это
   Рассказываю вам сейчас.
   Хорошим мог бы стать сюжетом
   Рассказ мой, думаю, для вас...
   Он ранил бы себя серьезно,
   Минуты бы я не жила...
   А всё ж я храбрая. Пусть поздно,
   Но разлюбить его должна.
   Любовь из сердца вырву. Там уж
   Ей не бывать, я докажу.
  
   Тригорин
   Каким же образом?
  
   Маша
   Я замуж
   За Медведенка выхожу.
  
   Тригорин
   А, за учителя.
  
   Маша
   Да.
  
   Тригорин
   Вот как?
   Какая надобность?
  
   Маша
   Любить
   Так безнадежно, ждать чего-то...
   А выйду замуж, и забыть
   Смогу всё старое. Тогда уж
   Не до любовных будет драм.
   Решила твердо: выйду замуж...
   А что, не повторить ли нам?
  
   Тригорин
   Не много ль будет?
  
   Маша
   Ну, не страшно!
   (Наливает по рюмке.)
   Зачем так на меня смотреть?
   Пьют женщины гораздо чаще,
   Чем представляется вам, ведь,
   Как мне известно, пьет открыто
   Лишь меньшинство, ну вот, как я.
   А большинство пьет тайно, скрытно.
   Да. Водку всё или коньяк.
   (Чокается.)
   Желаю вам! Расстаться с вами
   Мне жаль, вы человек простой.
  
   Пауза.
  
   Тригорин
   Остаться бы хотел и сам я.
  
   Маша
   Вы попросите, дорогой.
  
   Тригорин
   Нет, бесполезно. Сын стрелялся.
   Теперь же он поставил цель
   Другую - говорят, собрался
   Меня он вызвать на дуэль.
   Чего же ради? Он надулся.
   Апостол новых форм. Хотя
   Хватает места всем в искусстве, -
   Зачем толкаться? Глупо, зря.
  
   Маша
   И ревность тоже. Это, впрочем,
   Меня не трогает никак.
  
   Пауза; Яков проходит слева направо с чемоданом;
   входит Нина и останавливается у окна.
  
   Учитель мой умен не очень,
   Но добрый всё же и бедняк.
   Меня он сильно любит. Жаль мне
   Его и жаль старушку-мать.
   Ну-с, а теперь вам на прощанье
   Всех благ позвольте пожелать.
   Не поминайте лихом!
   (Крепко пожимает руку.)
   Я же
   Благодарю за доброту.
   Пришлите же мне книжек ваших,
   И чтоб автограф был, прошу.
   Не "уважаемой" пишите,
   Но только это лишь одно:
   "Родства не помнящей Марии,
   Живущей бог весть для чего".
   Теперь прощайте!
   (Уходит.)
  
   Нина
   (протягивая в сторону Тригорина
   руку, сжатую в кулак)
   Чёт иль нечет?
  
   Тригорин
   Чёт.
  
   Нина
   (вздохнув)
   Нет. Горошина в руке
   Одна. Гадала я, конечно,
   Идти иль нет в актрисы мне.
   Совет бы дал кто, чтоб я знала.
  
   Тригорин
   Но тут советовать нельзя.
  
   Пауза.
  
   Нина
   Мы расстаемся и... пожалуй,
   Вас не увижу больше я.
   Прошу вас от меня на память
   Принять вот этот медальон.
   И вырезать я приказала
   Две надписи тут с двух сторон.
   С одной - инициалы ваши.
   Названье вашей книжки - здесь.
   Вот, "Дни и ночи".
  
   Тригорин
   Как изящно!
   (Целует медальон.)
   Принять ваш дар почту за честь!
  
   Нина
   И обо мне вы вспоминайте
   Иной раз.
  
   Тригорин
   Буду вспоминать.
   Тогда вы были в светлом платье...
   Вы помните, назад дней пять,
   В тот ясный день... Мы говорили...
   Лежала чайка на скамье...
  
   Нина
   (задумчиво)
   Да, чайка. День тот не забыла,
   Он помнится, конечно, мне.
  
   Пауза.
  
   Сюда идут... И не дадут нам
   Поговорить в последний раз.
   Перед отъездом две минуты
   Мне дайте, умоляю вас...
   (Уходит влево; одновременно входят справа Аркадина,
   Сорин во фраке со звездой, потом Яков, озабоченный укладкой.)
  
   Аркадина
   Старик, с твоим ли ревматизмом
   Да разъезжать-то по гостям?
   Останься.
   (Тригорину.)
   Кто там вышел? Нина?
  
   Тригорин
   Она.
  
   Аркадина
   Pardon, мешаем вам...
   (Садится.)
   Устала: надо торопиться.
   Всё будто уложила я...
   Уф...
  
   Тригорин
   (читает на медальоне)
   "Дни и ночи", а страница
   Сто двадцать первая, строка
   Двенадцать.
  
   Яков
   (убирая со стола)
   Удочки мне тоже
   Укладывать?
  
   Тригорин
   Да, я рыбак,
   Они нужны мне. Книги может
   Забрать, кто хочет.
  
   Яков
   Точно так.
  
   Тригорин
   (про себя)
   Сто двадцать первая страница,
   Строка 12, что же там?
   (Аркадиной.)
   А в доме что-нибудь хранится
   Из книг моих, известно вам?
  
   Аркадина
   Вы в кабинете посмотрите,
   У брата, в угловом шкапу.
  
   Тригорин
   Сто двадцать первая страница...
   (Уходит.)
  
   Аркадина
   Петруша, я тебя прошу,
   Остался бы ты дома, право...
  
   Сорин
   Вы уезжаете, без вас
   Мне тяжело. Что делать стану?
  
   Аркадина
   Что ж город для тебя припас?
  
   Сорин
   Да ничего, но ехать стоит...
   (Смеется.)
   Земского дома будет там
   Закладка, ну и всё такое...
   И спать не буду по утрам.
   Хочу на час-другой воспрянуть.
   От пескариной жизни тут
   Я залежался, точно старый
   И весь прокуренный мундштук.
   Я приказал, чтоб ровно к часу
   Сюда подали лошадей.
  
   Аркадина
   (после паузы)
   Ты тут живи, не простужайся
   И, бога ради, не болей.
   И не скучай. Смотри за сыном,
   Не остается пусть один.
  
   Пауза.
  
   Уеду, главную причину,
   Зачем стрелялся Константин,
   Я не узнаю. Ревность, может?
   Скорее увезти должна
   Тригорина.
  
   Сорин
   Другие тоже
   Причины были, не одна.
   Он молодой, живет в деревне,
   В глуши, занятий никаких,
   Без положения, без денег,
   Без будущего. И таких
   Причин вполне довольно.
   От праздности всегда страдал...
   Он думает, что лишний в доме,
   Что он нахлебник, приживал.
   И самолюбие, понятно...
  
   Аркадина
   Беда мне с ним!
   (В раздумье.)
   А может быть,
   Ему, чтоб стала жизнь приятней,
   На службу, что ли поступить...
  
   Сорин
   (насвистывает, потом решительно)
   Есть у тебя, я знаю, средства...
   Дала бы денег хоть на то,
   Чтоб смог, как человек, одеться.
   Смотри, он ходит без пальто.
   Один и тот же сюртучишко
   Таскает он четвертый год...
   (Смеется.)
   И было бы совсем не лишним,
   Чтоб малый погулял... Ну вот,
   Поехать за границу, что ли...
   Не дорого ведь стоит.
  
   Аркадина
   Ну...
   Дала бы на костюм я новый,
   Но за границу... не могу.
   Нет, всё-таки, сейчас, наверно,
   И на костюм ему не дам.
   (Решительно.)
   Нет денег у меня!
  
   Сорин смеется.
  
   Нет!
  
   Сорин
   (насвистывает)
   Верю!
   Ну, не сердись, я знаю сам,
   Что ты добра и благородна.
  
   Аркадина
   (сквозь слезы)
   Нет денег у меня!
  
   Сорин
   А я
   И сам ему бы деньги отдал,
   Но у меня ни пятачка.
   (Смеется.)
   Мой управляющий лишает
   Меня всей пенсии моей.
   И всю - в хозяйство. Пропадает
   Она из-за его затей.
   И пчелы дохнут, и коровы,
   И лошадей мне не дают...
  
   Аркадина
   Да, у меня есть деньги, но ведь
   Артистка я. Мне платья шьют.
   Одни лишь только туалеты
   Пустили по миру меня.
   И лишних денег просто нету!
  
   Сорин
   Ты - милая, и я тебя
   Конечно, очень уважаю...
   Но что-то вновь со мной того...
   (Пошатывается.)
   Кружится голова... Качает...
   (Держится за стол.)
   Мне просто дурно, вот и всё.
  
   Аркадина
   (испуганно)
   Петруша!
   (Старается поддержать его.)
   Дорогой Петруша!..
   Скажи, тебе нехорошо?
   (Кричит.)
   Сюда! На помощь!..
  
   Входит Треплев с повязкой на голове, Медведенко.
  
   Брату дурно!
  
   Сорин
   Нет, ничего...
   (Улыбается и пьет воду.)
   Уже прошло...
  
   Треплев
   (матери)
   Ну, мама, это не опасно.
   Зачем пугаться и кричать?
   Ведь с дядей так бывает часто.
   (Дяде.)
   Тебе бы надо полежать.
  
   Сорин
   Немножко, да... Но в город всё же
   Поеду я... Вот полежу,
   Потом поеду...
   (Идет, опираясь на трость.)
  
   Медведенко
   (ведет его под руку)
   Осторожно!..
   Загадка есть, я расскажу.
   На четырех он утром, в полдень
   На двух, а вечером на трех...
  
   Сорин
   (смеется)
   А ночью он уже не ходит,
   А на спине лежит. Подох.
   Благодарю, теперь и сам я
   Могу идти, я не устал.
  
   Медведенко
   Без церемоний! Что вы, прямо!..
   (Он и Сорин уходят.)
  
   Аркадина
   Ах, как меня он напугал!
  
   Треплев
   Ему в деревне жить не надо.
   Тоскует. Если бы взаймы
   Ему дала ты денег, мама,
   Хоть тысячи бы полторы,
   Тогда бы в городе мог жить он,
   Наверно, год.
  
   Аркадина
   Но денег нет.
   Актриса я, а не банкирша.
  
   Пауза.
  
   Треплев
   Смени повязку, мама, мне.
   Прекрасно делаешь ты это...
  
   Аркадина
   (достает из аптечного щкапа йодоформ
   и ящик с перевязочным материалом)
   Ну вот... А доктор опоздал.
  
   Треплев
   Уж полдень, а его всё нету,
   Он к десяти быть обещал.
  
   Аркадина
   Садись.
   (Снимает у него с головы повязку.)
   Ты как в чалме. На кухне
   Приезжий спрашивал вчера -
   Какой ты нации, не турок?
   Почти зажило у тебя.
   Совсем уж затянулась рана...
   (Целует его в голову.)
   А ты не сделаешь опять
   Тут без меня чик-чик?
  
   Треплев
   Нет, мама.
   Не смог с собою совладать
   Я в ту минуту страшной муки.
   Не повторится никогда
   Такое.
   (Целует ей руку.)
   Золотые руки
   И сердце, мама, у тебя.
   Когда-то на казенной сцене
   Служила ты - совсем давно,
   А я был маленьким в то время,
   Но помню это всё равно.
   Ты помнишь, во дворе побили
   Жилицу-прачку. И ты к ней
   Лекарства разные носила,
   И помогала мыть детей
   В корыте. Разве ты не помнишь?
  
   Аркадина
   Не помню.
   (Накладывает новую повязку.)
  
   Треплев
   Балерины две
   В то время жили в том же доме,
   Ходили кофе пить к тебе...
  
   Аркадина
   А это помню.
  
   Треплев
   Богомольны
   Они так были.
  
   Пауза.
  
   Нынче я
   К тебе такой любовью полон,
   Совсем, как в детстве... У меня
   Теперь и не осталось больше,
   Кроме тебя, уж никого.
   Зачем ты только поддаешься
   Его влиянью?
  
   Аркадина
   Но его
   Нисколько ты не понимаешь.
   Он благороден.
  
   Треплев
   Он узнал,
   Что на дуэль вдруг собираюсь
   Его я вызвать, и сыграл
   Такого труса. Уезжает.
   Бесчестье это и позор!
   И благородство не мешает
   Спасаться бегством!
  
   Аркадина
   Это вздор!
   Уехать я его просила.
  
   Треплев
   Он благороден! Мы с тобой
   Тут ссоримся, когда в гостиной
   Или в саду он, твой герой,
   Смеется, может быть над нами...
   И хочет Нину убедить,
   Что гений он. И развивает
   Ее сейчас.
  
   Аркадина
   Ты говорить
   Мне неприятности желаешь,
   И наслаждаешься тайком.
   Знай, что его я уважаю,
   И дурно ты при мне о нем
   Не выражайся.
  
   Треплев
   Пусть он гений,
   Но для тебя. Пусть знаменит.
   Прости, но лгать я не умею,
   Мне творчество его претит.
   И я его не уважаю!
  
   Аркадина
   Так это зависть. Люди есть -
   Талантами не обладают,
   Зато претензий их не счесть.
   К талантам настоящим зависть
   Всё время чувствуют они.
   Судить талант - одно осталось.
   Вот утешение нашли!
  
   Треплев
   (иронически)
   Ах, настоящие таланты!
   (Гневно.)
   Да я талантливей всех вас!
   (Срывает с головы повязку.)
   Вы - рутинеры и педанты,
   И торжествуете сейчас!
   В искусстве первенство забрали;
   Для вас законно только то,
   Что вы хотите делать сами!
   И ни тебя, и ни его,
   Всех вас, душителей талантов,
   Не признаю я!
  
   Аркадина
   Декадент!
  
   Треплев
   Иди, играй в своем театре
   В бездарных, жалких пьесах!
  
   Аркадина
   Нет!
   В них никогда я не играла.
   Ты написать, хотя б один,
   И водевиль не в силах жалкий.
   Оборвыш!
  
   Треплев
   Скряга!
  
   Аркадина
   Мещанин!
  
   Треплев садится и тихо плачет.
  
   Ничтожество!
   (Пройдясь в волнении.)
   Не нужно плакать...
   (Плачет.)
   Не надо...
   (Целует его в лоб, в щеки, в голову.)
   Милое дитя,
   Не плачь, прости... я так несчастна,
   Я грешница, прости меня.
  
   Треплев
   (обнимает ее)
   Ах, если бы ты только знала!
   Ее любовь я потерял!
   Надежды все мои пропали...
   Ни строчки я не написал...
  
   Аркадина
   Ну, не отчаивайся, глупый...
   Всё обойдется. Он сейчас
   Уедет. Вновь она полюбит.
   (Утирает ему слезы.)
   Ну, будет. Снова мир у нас.
  
   Треплев
   (целует ей руки)
   Да, мама.
  
   Аркадина
   (нежно)
   Помириться надо
   И с ним. Дуэль ведь не нужна?
  
   Треплев
   Ну, хорошо... Но только, мама,
   Встречаться с ним не буду я.
   Позволь мне это. Нервов встряска...
   И выше сил... мне тяжело...
  
   Входит Тригорин.
  
   Ну, вот... Я выйду.
   (Быстро убирает в шкап лекарства.)
   А повязку
   Мне доктор сделает ужо...
  
   Тригорин
   (ищет в книжке)
   Сто двадцать первая страница...
   Строка 12... Вот... Что тут?
   (Читает.)
  
   "Если тебе когда-нибудь понадобится моя жизнь, то приди и возьми ее".
  
   Треплев подбирает с пола повязку и уходит.
  
   Аркадина
   (поглядев на часы)
   Со всеми уж пора проститься.
   Нам лошадей вот-вот дадут.
  
   Тригорин
   (про себя)
   Если тебе когда-нибудь понадобиться моя жизнь, то приди и возьми ее.
  
   Аркадина
   Твои все вещи уложили?
  
   Тригорин
   (нетерпеливо)
   Да, уложили...
   (В раздумье.)
   Отчего
   Печаль в призыве этом слышу,
   И сжалось сердце так мое?..
   Если тебе когда-нибудь понадобиться моя жизнь, то приди и возьми ее.
   (Аркадиной.)
   На день останемся, быть может?
  
   Аркадина отрицательно качает головой.
  
   Останемся!
  
   Аркадина
   Ах, милый мой,
   Я знаю, что тебя тревожит,
   Но власть имей ты над собой.
   Сейчас ты опьянен немного,
   Так отрезвись.
  
   Тригорин
   Ты будь трезва,
   Благоразумна...
   (Жмет ей руку.)
   Ради бога,
   Будь другом, отпусти меня.
   Способна ты идти на жертвы...
   Прошу...
  
   Аркадина
   (в сильном волнении)
   И ты так увлечен?
  
   Тригорин
   Меня манит к ней! Может, это -
   То, что мне нужно...
  
   Аркадина
   Явь иль сон?
   Тебе любовь провинциальной,
   Наивной девочки нужна?
   Себя ты знаешь очень мало!
  
   Тригорин
   Бывает, люди иногда
   Спят на ходу. Вот я с тобою,
   Но будто сплю, во сне - она.
   И дивные владеют мною
   Мечты... Ах, отпусти меня...
  
   Аркадина
   (дрожа)
   Нет, нет... пусть я и заурядна,
   Со мной нельзя так говорить...
   Борис, меня не мучай, ладно?..
  
   Тригорин
   Незаурядной можешь быть,
   Когда захочешь. Я прекрасной
   Любви, которую искал, -
   Она одна дать может счастье, -
   Такой - еще не испытал:
   Невинной, юной и прелестной,
   В мир грез уносит нас она.
   Был молод, беден, неизвестен...
   И эта вот любовь пришла.
   И от нее бежать нет смысла...
  
   Аркадина
   (с гневом)
   Борис, да ты сошел с ума!
  
   Тригорин
   Пускай.
  
   Аркадина
   А вы все сговорились,
   Чтоб мучить целый день меня!
   (Плачет.)
  
   Тригорин
   (берет себя за голову)
   Не понимает! Как ужасно!
   Понять не хочет!
  
   Аркадина
   Разве я
   Уж так стара и безобразна,
   Что можно так вот, без стыда,
   О женщинах других со мною
   Тут говорить?
   (Обнимает его и целует.)
   О дивный мой!
   Ты обезумел! Что с тобою?
   Как поступаешь ты со мной?!
   (Становится на колени.)
   Блаженство, гордость моя, радость!
   (Обнимает его колени.)
   Покинешь хоть на час меня,
   Как жить тогда? Одно осталось:
   Я без тебя сойду с ума!
   Прекрасный мой, мой повелитель...
  
   Тригорин
   Сюда войти же могут.
   (Помогает ей встать.)
  
   Аркадина
   Пусть.
   Мой несравненный, пусть все видят,
   Моей любви я не стыжусь.
   (Целует ему руки.)
   Сокровище мое, ты хочешь
   Безумствовать, я не хочу...
   (Смеется.)
   Ты мой... глаза, лоб... Днем ли, ночью -
   Весь мой, - тебя я не пущу.
   Ты так талантлив. И в России
   Одна надежда - на тебя.
   В литературе ты мессия,
   С тобой навек ее судьба.
   Есть у тебя здоровый юмор.
   Ни на кого ты не похож.
   Ты искренний, простой и умный...
   Одним штрихом передаешь,
   Что характерно для пейзажа,
   И люди, как живые... Ах!
   Твои творенья будоражат!
   Восторг! И слезы на глазах!
   Всё это фимиам, считаешь?
   Я льщу? Ну, посмотри в глаза...
   Похожа я на лгунью? Я лишь
   Одна ценить могу тебя...
   Одна тебе скажу всю правду,
   Мой милый, чудный... жизнь моя...
   Поедешь? Это знать мне надо.
   Ты не покинешь ведь меня?
  
   Тригорин
   Я вялый, рыхлый и покорный,
   Своей нет воли у меня...
   И непонятно до сих пор мне,
   Чем привлекаю женщин я?
   Бери меня, бери, но только
   Уж ни на шаг не отпускай.
  
   Аркадина
   (про себя)
   Теперь он мой... В моей он воле...
   (Развязно, как ни в чем не бывало.)
   А хочешь, так не уезжай.
   Поеду я, через неделю
   Приедешь ты за мной потом.
   Куда спешить-то, в самом деле?
  
   Тригорин
   Нет, вместе.
  
   Аркадина
   Хорошо, вдвоем...
  
   Пауза.
   Тригорин записывает в книжку.
  
   Что пишешь?
  
   Тригорин
   Фразу слышал где-то -
   "Девичий бор"... Сгодится вдруг.
   (Потягивается.)
   Так ехать? И опять буфеты,
   Вагоны, станции вокруг,
   Опять котлеты, разговоры...
  
   Шамраев
   (входит)
   Имею честь я заявить,
   Что лошадей подали. Скоро
   Поедем. Надо поспешить.
   Приходит поезд в два.
   (Аркадиной.)
   Так вы же
   Уж не забудьте разузнать,
   Где Суздальцев, актер? Он жив ли?
   Случалось вместе нам пивать.
   В спектаклях был неподражаем...
   В Житомире тогда служил,
   Я помню, с ним Измайлов, трагик,
   И яркой личностью он был...
   Не торопитесь, успеваем.
   Смешное расскажу про них.
   Раз заговорщиков играли
   Они; когда накрыли их,
   Измайлову сказать бы надо
   Так: "Мы попали в западню",
   А он: "Мы в запендю попали..."
   (Хохочет.)
   Представьте только - в запендю!..
  
   Пока он говорит, Яков хлопочет около чемоданов,
   горничная приносит Аркадиной шляпу, манто,
   зонтик, перчатки; все помогают Аркадиной одеться.
   Из левой двери выглядывает повар, который немного погодя
   входит нерешительно. Входит Полина Андреевна,
   потом Сорин и Медведенко.
  
   Полина Андреевна
   (с корзиночкой)
   Вот на дорогу вам, возьмите
   Слив спелых, сладких. Может, вы
   Полакомиться захотите.
  
   Аркадина
   Ах, милая, вы так добры.
  
   Полина Андреевна
   Ну что ж, прощайте, дорогая.
   Простите, если что не так.
   (Плачет.)
  
   Аркадина
   (обнимает ее)
   Всё было хорошо. А плакать
   Не нужно.
  
   Полина Андреевна
   Время - вот наш враг!
  
   Аркадина
   Что ж делать? Надо нам смириться.
  
   Сорин
   (в пальто с пелериной, шляпе, с палкой,
   выходит из левой двери, проходя через комнату)
   Сестра, мы можем опоздать.
   Пора уж. Я иду садиться.
   (Уходит.)
  
   Медведенко
   А я пойду вас провожать
   На станцию пешком. Я живо.
   (Уходит.)
  
   Аркадина
   До встречи! Свидимся опять
   Мы летом, если будем живы...
  
   Горничная, Яков и повар целуют у нее руку.
  
   Прошу меня не забывать.
   (Подает повару рубль.)
   Вот на троих вам рубль.
  
   Повар
   Премного
   Благодарим. Вас летом ждем.
   Счастливой, барыня, дороги!
  
   Яков
   Дай бог час добрый!
  
   Шамраев
   Письмецом
   Нас осчастливили бы вскоре.
   (Тригорину.)
   Путь добрый вам!
  
   Аркадина
   Где Константин?
   Где он? Я уезжаю в город,
   И мне проститься надо с ним.
   Не поминайте лихом. Ждите.
   (Якову.)
   А рубль я повару дала.
   Вам это на троих, делите.
  
   Все уходят вправо. Сцена пуста. За сценой шум,
   какой бывает, когда провожают. Горничная
   возвращается, чтобы взять корзину со сливами,
   и опять уходит.
  
   Тригорин
   (возвращается)
   Я трость забыл. И где ж она?
   Да, кажется, там на террасе.
   (Идет и у левой двери встречается с Ниной,
   которая входит.)
   Вы? Уезжаем мы...
  
   Нина
   Пришла...
   Как знала, что увижу вас я
   (Возбужденно.)
   Моя судьба уж решена,
   На сцену скоро поступаю.
   А от отца я ухожу.
   Жизнь новую я начинаю...
   И еду, как и вы... в Москву.
   Мы там увидимся.
  
   Тригорин
   (оглянувшись)
   Прекрасно.
   В Москву приехав, проживать
   Вы можете пока в "Славянском
   Базаре..." Тотчас дайте знать...
   Молчановка. Найти не трудно.
   Там - дом Грохольского... Увы,
   Я тороплюсь...
  
   Пауза.
  
   Нина
   Еще минуту...
  
   Тригорин
   (вполголоса)
   О боже, как прекрасны вы...
  
   Она склоняется ему на грудь.
  
   Какое счастье! Очень скоро
   Улыбку, чудные глаза
   И кроткие черты я снова
   Увижу... Милая моя!
  
   Продолжительный поцелуй.
  
   Занавес
  
   Между третьим и четвертым действием проходят два года.
  
   ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
  
   Одна из гостиных в доме Сорина, обращенная
   Константином Треплевым в рабочий кабинет.
   Направо и налево двери, ведущие во внутренние
   покои. Прямо стеклянная дверь на террасу.
   Кроме обычной гостиной мебели, в правом углу
   письменный стол, возле левой двери шкап с книгами,
   книги на окнах, на стульях. Вечер. Горит одна лампа
   под колпаком. Полумрак. Слышно, как шумят деревья
   и воет ветер в трубах. Стучит сторож. Медведенко и Маша входят.
  
   Маша
   (окликает)
   Да где вы, Константин Гаврилыч?
   Откликнитесь!
   (Осматривается.)
   Нет никого.
   Старик ведь ни одной минуты
   Прожить не может без него...
  
   Медведенко
   От одиночества тревога.
   (Прислушивается.)
   Погода - дрянь! Уже два дня.
  
   Маша
   (припускает огня в лампе)
   На озере - такие волны!
  
   Медведенко
   В саду темно. Сломать пора
   Театр в саду: он безобразен,
   Рвет ветер занавес. Вчера
   Я мимо шел, мне показалось,
   В нем будто кто-то плакал.
  
   Маша
   Да...
  
   Пауза.
  
   Медведенко
   Давай домой поедем, Маша!
  
   Маша
   (качает отрицательно головой)
   Я здесь останусь ночевать.
  
   Медведенко
   (умоляюще)
   Поедем! Там ребенок наш ведь.
   Голодный.
  
   Маша
   Что переживать?
   Его покормит и Матрена.
  
   Пауза.
  
   Медведенко
   Без матери он третью ночь.
  
   Маша
   Ты скучный стал. "Домой, ребенок".
   Заладил - слушать уж невмочь.
  
   Медведенко
   Поедем, Маша! Очень жалко.
  
   Маша
   Сам поезжай.
  
   Медведенко
   Отец-то твой
   Не даст мне лошади, пожалуй.
  
   Маша
   Он даст, ты попроси его.
  
   Медведенко
   Я попрошу. Так, значит, завтра
   Приедешь ты?
  
   Маша
   (нюхает табак)
   Да. Выше сил...
   Пристал...
  
   Входит Треплев и Полина Андреевна,
   Треплев принес подушки и одеяло,
   а Полина Андреевна постельное белье;
   кладут на турецкий диван, затем Треплев
   идет к своему столу и садится.
  
   Зачем же это, мама?
  
   Полина Андреевна
   Петр Николаевич просил
   Постлать ему у Кости...
  
   Маша
   Дайте
   Я постелю...
   (Постилает постель.)
  
   Полина Андреевна
   (вздохнув)
   Ну и пускай.
   Известно, старый, точно малый...
   (Подходит к письменному столу и, облокотившись,
   смотрит в рукопись; пауза.)
  
   Медведенко
   Пойду я. Машенька, прощай.
   (Целует у жены руку.)
   Так я пойду уже, мамаша.
   Прощайте.
   (Хочет поцеловать руку у тещи.)
  
   Полина Андреевна
   (досадливо)
   Ну!.. Ступай!
  
   Медведенко
   (Треплеву)
   И вы
   Прощайте.
  
   Треплев молча подает руку; Медведенко уходит.
  
   Полина Андреевна
   (глядя в рукопись)
   То, что настоящий
   Из вас писатель выйдет, мы
   Не знали, не гадали просто.
   Вам из журналов деньги шлют.
   (Проводит рукой по его волосам.)
   Красивый стал... Ах, милый Костя,
   С моею Машенькой, прошу,
   Поласковее будьте!..
  
   Маша
   (постилая)
   Мама,
   Оставьте, наконец, его.
  
   Полина Андреевна
   (Треплеву)
   Она ведь славненькая...
  
   Пауза.
  
   Взгляда
   Довольно - больше ничего.
   Как женщина, я это знаю.
  
   Треплев встает из-за стола и молча уходит.
  
   Маша
   Он рассердился. Для чего
   Пристали вы?
  
   Полина Андреевна
   Тебя мне жалко.
  
   Маша
   Да, очень нужно!
  
   Полина Андреевна
   Сердце-то
   Так за тебя переболело.
   Всё вижу. Это не секрет.
  
   Маша
   Всё глупости. Не в этом дело.
   Любви несчастной в жизни нет.
   Она в одних романах только.
   Всё пустяки. Лишь распускать
   Себя не нужно, ждать чего-то...
   Погоды, что ль, у моря ждать?..
   Раз завелась любовь, из сердца
   Ее и надо - вон тотчас.
   Вот будем жить в другом уезде,
   Из сердца вырву в тот же час.
  
   Через две комнаты играют меланхолический вальс.
  
   Полина Андреевна
   Играет Костя там. Тоскует.
  
   Маша
   (делает бесшумно два-три тура вальса)
   Ждет перевода мой Семен.
   Я через месяц всё забуду.
   Ведь с глаз долой - из сердца вон.
   Всё пустяки.
  
   Открывается левая дверь,
   Дорн и Медведенко катят в кресле Сорина.
  
   Медведенко
   А нынче в доме
   Шесть человек уже живут.
   А пуд муки семь гривен стоит.
  
   Дорн
   Вот и вертись, как хочешь, тут.
  
   Медведенко
   Вам хорошо смеяться. Денег
   У вас-то куры не клюют.
  
   Дорн
   Да что вы! Денег? К сожаленью,
   Вы ошибаетесь, мой друг.
   Какие у меня доходы?
   Я тридцать лет практиковал.
   Ни днем, ни ночью эти годы
   Себе я не принадлежал.
   Скопил две тысячи. Недавно
   Их за границей прожил я.
  
   Маша
   (мужу)
   Ты здесь?
  
   Медведенко
   (виновато)
   Мне лошади не дали...
  
   Маша
   Глаза б не видели тебя1
  
   Кресло останавливается в левой половине комнаты,
   Полина Андреевна, Маша и Дорн садятся возле;
   Медведенко, опечаленный, отходит в сторону.
  
   Дорн
   Но сколько перемен, однако!
   Была гостиная, теперь
   Тут кабинет.
  
   Маша
   Удобней так-то:
   Выходит на террасу дверь,
   И Константин Гаврилыч может,
   Когда угодно, выйти в сад,
   Чтоб думать.
  
   Стучит сторож.
  
   Сорин
   А сестра где?
  
   Дорн
   Позже
   Она приедет. Час назад
   Приехал из Москвы Тригорин -
   Встречать поехала она
   На станцию. Вернется скоро.
  
   Сорин
   Раз возвращается сестра,
   То, значит, я опасно болен.
   (Помолчав.)
   Лекарства не хотят давать.
  
   Дорн
   Чего ж вам? Соды, хины, что ли?
   А может, валерьянки дать?
  
   Сорин
   О боже, что за наказанье!
   Тут философия опять.
   (Кивнув головой на диван.)
   А это для меня постлали?
  
   Полина Андреевна
   Для вас.
  
   Сорин
   Merci. Тут буду спать.
  
   Дорн напевает: "Месяц плывет по ночным небесам..."
  
   Сюжет для повести дать Косте
   Хочу. Названье "Человек,
   Который хочет". Был я молод,
   И думал, уж за свой-то век
   Всего добьюсь, чего желаю.
   Стать литератором хотел,
   И ничего не сочиняю;
   Да и в другом не преуспел.
   Хотел я говорить красиво,
   Опять не вышло ничего.
   Я говорил всегда противно
   (дразнит себя.):
   "И всё такое, не того..."
   А с резюме как изводился -
   Везешь, везешь - ударит в пот;
   Хотел жениться - не женился;
   Хотел жить в городе - и вот
   Кончаю жизнь свою в деревне.
  
   Дорн
   Хотел советником стать - стал.
   Не просто статский вы советник, -
   Действительный.
  
   Сорин
   (смеется)
   Я не желал.
   Само собою это вышло.
  
   Дорн
   А недовольство выражать
   Своею жизнью - это слишком.
   Вам сколько лет?
  
   Сорин
   Ну вот, опять!
   Какой упрямец. Вы поймите,
   Ведь жить-то хочется!
  
   Дорн
   Глупец!
   Вы, не подумав, говорите.
   У всякой жизни есть конец.
  
   Сорин
   Вы сыты, вот и безучастны.
   Вам всё равно. Но умирать
   И вам, конечно, будет страшно.
  
   Дорн
   Страх смерти - это, так сказать,
   Животный страх... И вот всемерно
   Нам нужно подавлять его.
   Боятся смерти те, кто верит
   В жизнь вечную, а отчего?
   Своих грехов они боятся.
   У вас нет веры никакой.
   В судебном ведомстве лет двадцать
   Служили - грех тут небольшой.
  
   Сорин
   (смеется)
   Немного больше - двадцать восемь...
  
   Входит Треплев и садится на скамеечке у ног Сорина.
   Маша всё время не отрывает от него глаз.
  
   Дорн
   Мы, Константин Гаврилыч, вам
   Мешаем... Ну, прощенья просим.
  
   Треплев
   Нет, ничего.
  
   Медведенко
   Я доктор, к вам
   С вопросом. Город за границей
   Вот вам понравился какой?
  
   Дорн
   Мне? Генуя.
  
   Треплев
   Но чем, скажите?
  
   Дорн
   Прекрасной уличной толпой.
   Под вечер выйдешь из отеля,
   Везде на улице народ.
   Идешь в толпе без всякой цели,
   Туда-сюда, назад-вперед.
   Ты с ней живешь одним сознаньем
   И с ней сливаешься душой,
   И веришь ты в существованье
   Души единой мировой,
   Которую играла в пьесе
   У вас Заречная тогда.
   А кстати, очень интересно,
   Что с нею? Где и как она?
  
   Треплев
   Да в добром здравии, наверно.
  
   Дорн
   Я слышал, будто у нее
   Жизнь стала необыкновенной.
   В чем дело? Я ведь ничего
   Не знаю. Но хочу знать очень.
  
   Треплев
   Придется долго вам сейчас
   Рассказывать.
  
   Дорн
   Вы покороче.
  
   Пауза.
  
   Треплев
   Она с Тригориным сошлась,
   Когда из дома убежала.
   А вам известно это?
  
   Дорн
   Да.
  
   Треплев
   Ребенок был, но прожил мало.
   Любовь Тригорина прошла.
   К привязанностям возвратился
   Он прежним - что ж другого ждать?
   И тут и там он ухитрился:
   Не думал прежних покидать.
   А из того, что мне известно,
   Я вывод сделал - перемен
   Нет в личной жизни у Заречной.
  
   Дорн
   А сцена?
  
   Треплев
   Плохо там совсем.
   Дебют был под Москвой - на даче,
   Потом в провинцию она
   Уехала. Я следом, значит, -
   Куда она, туда и я.
   Бралась всё за большие роли,
   Но так плоха была игра -
   Безвкусна, неизящна, что ли,
   И жесты резкие. Она
   Подчас талантливо играла.
   Моменты были, на мой взгляд,
   Такие, только очень мало.
  
   Дорн
   Так значит, всё же есть талант?
  
   Треплев
   Тогда не понял. Есть, пожалуй.
   Ее я видел, но она
   Со мной встречаться не желала,
   И не пускала к ней меня
   Прислуга в номер. Я, конечно,
   Все чувства мог ее понять
   И не настаивал на встрече.
  
   Пауза.
  
   Ну, что же вам еще сказать?
   Когда уж дома был, чудесных
   Я много писем получил -
   Умны, теплы и интересны,
   И жалоб нет. Уверен был,
   Что глубоко она несчастна;
   А в каждой строчке - нерв болит.
   Она подписывалась Чайкой.
   В "Русалке" мельник говорит,
   Что ворон он. Она писала
   Одно и то же - "Чайка я".
   Здесь нынче.
  
   Дорн
   Здесь?
  
   Треплев
   На постоялом
   Дворе. Тут, в городе она.
   Пять дней уже. Позавчера я
   Поехал, было уж темно.
   А раньше ездила и Марья
   Ильинична, но никого
   Она теперь не принимает...
   Что видел он ее вчера,
   Семен Семеныч уверяет, -
   Шла в поле к городу.
  
   Медведенко
   Ну да.
   Отсюда в двух верстах. С вопросом
   Я обратился - где живет,
   И что же не идет к нам в гости.
   Она сказала, что придет.
  
   Треплев
   Нет, не придет.
  
   Пауза.
  
   Отец ведь злится,
   Ее теперь не хочет знать.
   Там сторожа, чтоб даже близко
   Ее к усадьбе не пускать.
   (Отходит с доктором к письменному столу.)
   Философом быть на бумаге
   Легко. На деле как - вопрос!
  
   Сорин
   А девушка была когда-то
   Прелестная, не так ли?
  
   Дорн
   Что-с?
  
   Сорин
   Была, я говорю, прелестна.
   В нее влюблен был прежде я.
  
   Дорн
   Вы - старый ловелас, известно.
  
   Слышен смех Шамраева.
  
   Полина Андреевна
   Приехали, как будто...
  
   Треплев
   Да.
   Я слышу маму.
  
   Входят Аркадина, Тригорин, за ними Шамраев.
  
   Шамраев
   (входя)
   Мы стареем
   И под влиянием стихий
   Выветриваемся, дряхлеем...
   Совсем дела у нас плохи...
   А вы вот как-то ухитрились
   Средь нас остаться молодой...
   Всё та же грация и живость...
   И в светлой кофточке такой...
  
   Аркадина
   Опять меня хотите сглазить!
   Тоска! Бог знает что несет!
  
   Тригорин
   (Сорину)
   Ну, здравствуйте, Петр Николаич!
   Что ж вы хвораете-то всё?
   Нехорошо!
   (Увидев Машу, радостно.)
   Да это Марья
   Ильинична!
  
   Маша
   Узнали?
   (Жмет ему руку.)
  
   Тригорин
   Да.
   Вы замужем?
  
   Маша
   Давно уж.
  
   Тригорин
   Рад я.
   И счастливы наверняка?
   (Раскланивается с Дорном и с Медведенком,
   потом нерешительно подходит к Треплеву.)
   Мне ваша мама говорила,
   Что вы не сердитесь сейчас
   И старое уже забыли.
  
   Треплев протягивает ему руку.
  
   Аркадина
   (сыну)
   Привез журнал он. Там рассказ
   Твой новый.
  
   Треплев
   (принимая книгу, Тригорину)
   Я вам благодарен.
  
   Садятся.
  
   Тригорин
   Поклонники вам шлют поклон...
   Интересуются все вами.
   Какой, все спрашивают, он, -
   В Москве и в Петербурге также.
   Лет сколько вам? Блондин? Брюнет?
   Считают почему-то даже,
   Что вы уже преклонных лет.
   Фамилии никто не знает:
   Всегда печатаетесь вы
   Под псевдонимом. Вас читает
   Пол-Петербурга и Москвы,
   О вас рассказывают сказки.
   И вы теперь, я не совру,
   Таинственней Железной Маски.
  
   Треплев
   Надолго к нам?
  
   Тригорин
   Да нет, в Москву
   Я думаю уехать завтра.
   Я кончить повесть тороплюсь,
   И в сборник что-нибудь дать надо,
   Я обещал. Так и верчусь.
  
   Пока они разговаривают, Аркадина и Полина Андреевна
   ставят среди комнаты ломберный стол и раскрывают его;
   Шамраев зажигает свечи, ставит стулья. Достают из шкапа лото.
  
   Жаль, что неласково и хмуро
   Погода встретила меня.
   Жестокий ветер. Завтра утром,
   Утихнет если, рыбу я
   Удить на озеро отправлюсь.
   А кстати, завтра заодно
   Я и по саду прогуляюсь,
   Увижу снова место то,
   Где вашу пьесу представляли, -
   Вы помните? Мотив созрел.
   Чтоб всё вновь память воссоздала,
   То место я бы осмотрел.
  
   Маша
   (отцу)
   Позволь взять лошадь мужу, папа!
   Домой пора: уж поздний час.
  
   Шамраев
   (дразнит)
   Домой... взять лошадь...
   (Строго.)
   Нет, не дам я!
   Сама же видела - сейчас
   На станцию ведь посылали.
   Ну, не гонять же их опять.
  
   Маша
   Других бы лошадей вы дали...
   (Видя, что отец молчит, машет рукой.)
   Что с вами время зря терять...
  
   Медведенко
   Пойду пешком я, Маша, в город.
   Да это, право, не беда.
  
   Полина Андреевна
   (вздохнув)
   Пешком, в такую-то погоду...
   (Садится за ломберный стол.)
   Прошу садиться, господа.
  
   Медведенко
   Всего шесть верст... Прощай...
   (Целует жене руку.)
   Не стоит
   Тревожиться из-за меня...
   Я б никого не беспокоил...
   Но вот ребеночек... Пора...
   Мамаша, я пойду, прощайте.
  
   Теща нехотя протягивает ему для поцелуя руку.
  
   Пойду, чтоб я вам не мешал...
   Прощайте...
   (Кланяется всем.)
   Ухожу я, Маша...
   (Уходит; походка виноватая.)
  
   Шамраев
   Небось дойдет. Не генерал.
  
   Полина Андреевна
   (стучит по столу)
   Садитесь, господа. Не будем
   Мы даром времени терять.
   Пожалуйте. Ведь скоро ужин.
   Садитесь все сюда играть.
  
   Шамраев, Маша и Дорн садятся за стол.
  
   Аркадина
   (Тригорину)
   Всегда осенними ночами
   В лото играют здесь. Оно
   Старинное, играла с нами
   Когда-то наша мать в него.
   Вы после ужина хотите
   Со всеми партию сыграть?
   (Садится с Тригориным за стол.)
   Игра скучна. Когда ж привыкнешь,
   То ничего. Начну сдавать.
   (Сдает всем по три карты.)
  
   Треплев
   (перелистывая журнал)
   Свою прочел он только повесть,
   Не стал и разрезать мою.
   (Кладет журнал на письменный стол,
   потом направляется к левой двери;
   проходя мимо матери, целует ее в голову.)
  
   Аркадина
   А ты сыграешь с нами, Костя?
  
   Треплев
   Прости, но что-то не хочу...
   Пройдусь... Вы без меня играйте...
   (Уходит.)
  
   Аркадина
   А ставка - гривенник, прошу...
   Вы, доктор, за меня поставьте,
   Согласны?
  
   Дорн
   Слушаю-с.
  
   Маша
   Начну.
   Поставили ведь все? Пятнадцать!
  
   Аркадина
   Есть!
  
   Маша
   Три!..
  
   Дорн
   Так-с.
  
   Маша
   Ставите вы три?
   Двенадцать! Сорок восемь! Двадцать!
  
   Шамраев
   Помедленнее. Не спеши.
  
   Аркадина
   А в Харькове как принимали
   Меня! И нынче голова
   Кружится! Ах! И вызывали
   Пять раз на сцену!
  
   Маша
   Тридцать два!
  
   За сценой играют меланхолический вальс.
  
   Аркадина
   Тогда устроили студенты
   Овацию... Цветов не счесть!
   Венки, корзины! Комплименты!
   И это вот...
   (Снимает с груди брошь и бросает на стол.)
  
   Шамраев
   Да, это вещь...
  
   Маша
   Четыре! Пятьдесят!
  
   Дорн
   Что, ровно?
  
   Аркадина
   Какой на мне был туалет!
   Что-то, а одеваться модно
   Умею, тут мне равных нет.
  
   Полина Андреевна
   Ах, бедный! Там играет Костя.
  
   Шамраев
   Его в газетах, что скрывать,
   Бранят, и очень.
  
   Маша
   Девяносто!
  
   Аркадина
   Ну, что вниманье обращать!
  
   Тригорин
   Да, не везет ему. Не может
   Попасть в свой настоящий тон.
   Всё что-то странное; похоже
   На бред или кошмарный сон.
   Ни одного лица живого.
  
   Маша
   Один!
  
   Аркадина
   (оглянувшись на Сорина)
   Петруша, скучно?
  
   Пауза.
  
   Спит.
  
   Дорн
   Советник статский сном здоровым
   Уснул и, кажется, храпит.
  
   Маша
   Шестнадцать!
  
   Тригорин
   Я писал бы разве,
   Когда б в такой усадьбе жил?
   Нет, поборол бы эту страсть я
   И рыбу только бы удил.
  
   Маша
   Пять! Восемьдесят три!
  
   Тригорин
   Блаженство
   Ерша иль окуня поймать!
  
   Дорн
   Всё ж Константин Гаврилыч место
   В литературе смог занять.
   В него я верю. И в рассказах
   Его есть что-то! Что-то есть!
   В них есть и образы, и краски...
   Я все почти их смог прочесть.
   Но жаль, что нет определенных
   Задач, нет цели у него.
   Да, впечатленье производит -
   И только, - больше ничего.
   А на одном лишь впечатленье
   Ты не уедешь далеко.
   (Аркадиной.)
   Вы рады, только откровенно,
   Что сын писатель?
  
   Аркадина
   Ничего,
   Представьте, я и не читала.
   Всё некогда мне.
  
   Маша
   Двадцать два!
  
   Треплев тихо входит и идет к своему столу.
  
   Шамраев
   (Тригорину)
   Хочу напомнить, что осталась
   У нас тут ваша вещь одна.
  
   Тригорин
   Какая?
  
   Шамраев
   Константин Гаврилыч
   Однажды чайку застрелил.
   И чучело вы поручили
   Мне заказать.
  
   Тригорин
   Я поручил?
   Не помню.
   (Раздумывая.)
   Нет, не помню.
  
   Маша
   Сорок!
  
   Треплев
   (распахивает окно, прислушивается)
   Темно как! Странно, отчего
   Я беспокоюсь.
  
   Аркадина
   Дует, Костя.
   Закрой, прошу тебя, окно.
  
   Маша
   Семнадцать!
  
   Тригорин
   Партия! Нет, право!
   Вы сами посмотрите, вот...
   Везет мне.
  
   Аркадина
   (весело)
   Браво! Браво!
  
   Шамраев
   Браво!
  
   Аркадина
   Ему всегда во всем везет.
   (Встает.)
   Хозяев, господа, уважьте.
   Пойдемте, закусить пора.
   Сегодня знаменитость наша
   И пообедать не смогла.
   А после ужина продолжим.
   (Сыну.)
   Оставь ты рукопись, пойдем.
  
   Треплев
   Я сыт, не буду есть.
  
   Аркадина
   Как хочешь...
   (Будит Сорина.)
   Петр Николаевич, мы ждем!
   (Берет Шамраева под руку.)
   Вам расскажу, как принимали
   Зимою в Харькове меня...
  
   Полина Андреевна тушит на столе свечи, потом она и Дорн
   катят кресло. Все уходят в левую дверь; на сцене остается
   один Треплев за письменным столом.
  
   Треплев
   (собирается писать;
   пробегает то, что уже написано)
   О новых формах я немало
   Уж говорил, но вижу я,
   Что сам к рутине я сползаю.
   (Читает.)
  
   "Афиша на заборе гласила... Бледное лицо,
   обрамленное темными волосами..."
  
   Гласила, обрамленное...
   Бездарно это, я считаю
   И никуда не годно.
   (Зачеркивает.)
   Я
   С того начну, когда героя
   Разбудит утром шум дождя,
   И выкину всё остальное.
   А лунный вечер у меня
   Не в меру длинный, утонченный.
   Тригорину писать легко...
   Есть у него свои приемы.
   Вот на плотине у него
   Бутылки горлышко блестело
   Разбитой; света полоса
   На водной глади; тень чернела
   От мельничного колеса, -
   Ночь лунная уже готова.
   А у меня - мерцанье звезд,
   И свет трепещущий, и воздух
   Пропитан ароматом роз,
   В котором звуки замирают
   Рояля... Это тяжело.
  
   Пауза.
  
   И я всё больше убеждаюсь -
   Не значат формы ничего.
   Ведь пишет человек, о формах
   Не думая, а потому,
   Что из души его свободно
   Всё это льется, и ему
   Писать нетрудно.
  
   Кто-то стучит в окно, ближайшее к столу.
  
   Что такое?
   (Глядит в окно.)
   Какая тьма...
   (Отворяет стеклянную дверь и смотрит в сад.)
   Вниз пробежал
   Как будто по ступеням кто-то.
   (Окликает.)
   Кто там? Молчит. Но я слыхал...
   (Уходит; слышно, как он быстро идет по террасе;
   через полминуты возвращается с Ниной Заречной).
   Да это Нина! Нина!
  
   Нина кладет ему голову на грудь и сдержанно рыдает.
  
   (Растроганный.)
   Нина!
   Вы это... вы... Я будто знал,
   Весь день душа моя томилась.
   От беспокойства я страдал.
   (Снимает с нее шляпу и тальму.)
   О, добрая моя, богиня,
   О, ненаглядная моя,
   Пришла! Не будем плакать, Нина,
   Не будем... О, как счастлив я!
  
   Нина
   Тут кто-то есть!
  
   Треплев
   Нет никого здесь.
  
   Нина
   Заприте двери, вдруг войдут.
  
   Треплев
   Нет, не войдет никто, не бойтесь.
  
   Нина
   Я знаю, ваша мама тут.
   Заприте двери...
  
   Треплев
   (запирает правую дверь на ключ,
   подходит к левой)
   К этой двери
   Придвину кресло: нет замка.
   (Ставит у двери кресло.)
   К нам не войдут.
  
   Нина
   (пристально глядит ему в лицо)
   На вас теперь я
   Давайте посмотрю.
   (Оглядывается.)
   Здесь так
   Тепло и хорошо... Гостиной
   Когда-то комната была...
   Я изменилась очень сильно?
  
   Треплев
   Да... Похудели, и глаза,
   Я замечаю, больше стали.
   Как странно, что я встретил вас.
   Но отчего вы не пускали
   Меня к себе? И посейчас
   Вы отчего не приходили?
   Вы пятый день здесь. Утром, днем
   И вечерами я ходил к вам,
   Стоял, как нищий, под окном.
  
   Нина
   Я приходить сюда боялась;
   Вы ненавидите меня,
   Всё это время мне казалось.
   И видела во сне вас я,
   Но вы меня не узнавали,
   Смотрели, больше ничего.
   Ах, если бы вы только знали!
   Я с самого приезда всё
   Тут возле озера ходила...
   И здесь, у дома, много раз
   Ходила я, но страшно было
   Войти и вновь увидеть вас.
   Давайте сядем.
  
   Садятся.
  
   Вот... и будем
   Мы говорить. Нет ветра здесь.
   Тут хорошо, тепло, уютно...
   В романе "Рудин" место есть:
  
   "Хорошо тому, кто в такие ночи сидит
   под кровом дома, у кого есть теплый угол".
  
   Я - чайка... Нет, не то...
   (Трет себе лоб.)
   О чем я?
   Ах да, Тургенев... Вот еще:
  
   "И да поможет господь всем бесприютным скитальцам..."
   (Рыдает.)
  
   Треплев
   Опять вы, Нина... Нина! Что вы?!
  
   Нина
   От слез мне легче. Ничего...
   Не плакала уже два года.
   В сад посмотреть пошла вчера,
   Что там с театром. Может, сломан?
   Нет, до сих пор стоит. И я
   Заплакала, впервые после
   Двух лет, от сердца отлегло,
   И на душе - яснее. Слезы
   Так помогли мне. Ничего...
   Ну вот, я плакать перестала.
   (Берет его за руку.)
   Итак, уже писатель вы...
   Актриса я, а вы - писатель.
   В круговорот попали мы...
   Жила я радостно, наивно -
   Проснешься утром - запоешь;
   О славе грезила, любила
   Я нежно вас. А ныне - что ж?
   В Елец поеду утром рано
   Я в третьем классе... Там купец
   С любезностями липнуть станет...
   Да, жизнь груба!
  
   Треплев
   Зачем в Елец?
  
   Нина
   Ангажемент я на всю зиму
   Взяла... Пора мне...
  
   Треплев
   Нина, я
   Вас проклинал, рвал ваши письма,
   Но к вам привязана душа,
   И разлюбить я вас не в силах,
   Всегда я это сознавал.
   Жизнь для меня невыносима
   С тех пор, как я вас потерял.
   Как тяжелы страданья эти...
   И молодости больше нет.
   Мне кажется, что я на свете
   Уж прожил девяносто лет.
   Я вас зову, целую землю,
   Где вы ходили, и везде,
   Везде, куда бы ни смотрел я, -
   Улыбка, что светила мне
   В те годы, - помните их, Нина, -
   В той жизни, уж которой нет.
  
   Нина
   Зачем так говорить?
  
   Треплев
   Один я,
   Ничьей любовью не согрет.
   Мне холодно, как в подземелье.
   Пишу я повесть иль рассказ,
   Всё сухо, мрачно. Неужели
   Я снова потеряю вас?
   Останьтесь, я вас умоляю,
   Или уехать с вами мне
   Позвольте... Каждый день страдаю,
   И нет покоя мне нигде!
  
   Нина быстро надевает шляпу и тальму.
  
   Зачем же так?
   (Смотрит, как она одевается; пауза.)
  
   Нина
   Не провожайте.
   Тут, рядом, лошади мои,
   Дойду сама...
   (Сквозь слезы.)
   Воды мне дайте...
  
   Треплев
   (дает ей напиться)
   Поедете куда же вы?
  
   Нина
   Поеду в город.
  
   Пауза.
  
   Ваша мама
   Здесь, в доме? Не встречалась с ней.
  
   Треплев
   Она приехала недавно:
   Телеграфировали ей,
   Мой дядя приболел.
  
   Нина
   Зачем же,
   Зачем вы говорите тут,
   Что землю целовали, где я
   Ходила? Пусть меня убьют.
   (Склоняясь к столу.)
   О боже, как я утомилась!
   Мне отдохнуть бы от всего!
   (Поднимает голову.)
   Я - чайка... Нет же. Я - актриса.
   Ну да!
   (Услышав смех Аркадиной и Тригорина,
   прислушивается, потом бежит к левой двери
   и смотрит в замочную скважину.)
   И он здесь...
   (Возвращаясь к Треплеву.)
   Ничего...
   В театр он совсем не верил,
   Смеялся над мечтой моей.
   И скоро наступило время -
   Я тоже распрощалась с ней
   И пала духом... Тут заботы
   Любви, и ревность, мой малыш...
   Бессмысленно играла, плохо.
   Вот выйду, и сыграть бы лишь.
   Стоять на сцене не умела,
   И голосом я не вполне
   Владела, что с руками делать,
   Тогда не ясно было мне.
   И чувствуешь - игра ужасна.
   Вам не понять. Я - чайка. Нет,
   Не то... Вы подстрелили чайку...
   Пришел случайно человек,
   Увидел и от скуки только
   Он погубил ее... Сюжет
   Лишь для рассказа небольшого.
   Но говорю не то я. Нет...
   (Трет себе лоб.)
   О чем я? Говорю о сцене.
   Теперь не так... Актриса я,
   На сцене я теперь пьянею,
   Прекрасной чувствую себя.
   И с наслажденьем я играю,
   С восторгом... Здесь живу, пешком
   Хожу и думаю, гуляя;
   И чувствую, как с каждым днем
   Душевных сил всё больше... Знаю,
   Что в деле нашем - всё равно -
   Мы пишем или мы играем -
   Не слава главное, не то,
   О чем мечтала, а уменье
   Терпеть - и больше ничего.
   Умей нести свой крест и веруй.
   Я верую, и мне легко.
   И боль немного утихает...
   А к прежнему я не вернусь.
   Есть у меня свое призванье -
   Я жизни больше не боюсь.
  
   Треплев
   (печально)
   Вы знаете, куда идете,
   Нашли вы истинный свой путь,
   И знаете, зачем живете...
   А я не верую ничуть.
   В хаосе образов, мечтаний
   Ношусь, не зная для чего,
   Кому всё нужно. И не знаю
   Я, в чем призвание мое.
  
   Нина
   (прислушиваясь)
   Тсс... я пойду теперь. Прощайте.
   Большой актрисой стану я,
   Вы непременно приезжайте
   Взглянуть в театре на меня.
   Вы обещаете? Теперь же...
   (Жмет ему руку.)
   Я еле на ногах стою...
   Истощена я до предела...
   Я очень сильно есть хочу...
  
   Треплев
   Останьтесь, я вас умоляю,
   И дам поужинать вам я...
  
   Нина
   Нет, нет... А провожать не надо.
   Здесь лошади... Дойду сама...
   Так, значит, привезла с собою
   Она его. Что ж, всё равно.
   Когда вам встретиться Тригорин,
   Не говорите ничего.
   Люблю! Люблю сейчас его я
   Сильнее, чем тогда! Сюжет
   Лишь для рассказа небольшого...
   Другой любви не будет, нет.
   Люблю, люблю так страстно, нежно,
   Я до отчаянья люблю!
   А хорошо как было прежде!
   Вы помните ту жизнь свою?
   Всё радостно, тепло и ясно,
   И чувства - нежные цветы...
   Вы помните о той прекрасной
   И чистой жизни? Те мечты?
   (Читает.)
   "Орлы, львы, люди, куропатки,
   Олени, гуси, пауки,
   Морские звезды и зубатки,
   Микробы, мухи, червяки, -
   Все жизни, жизни все угасли,
   Свершив печальный круг... Как встарь,
   Земля пустынна, и напрасно
   Луна включает свой фонарь.
   Жуков не слышно больше в чаще,
   И журавлей нет на лугах..."
   Прощайте, Костя. Жить - не страшно.
   Как я, преодолейте страх.
   (Обнимает порывисто Треплева и убегает
   в стеклянную дверь.)
  
   Треплев
   (после паузы)
   Нехорошо... Вдруг так случится,
   Что встретит кто-нибудь ее
   И скажет маме. Огорчится
   Тогда она... Нехорошо...
   (В продолжение двух минут молча рвет
   все свои рукописи и бросает под стол,
   потом отпирает правую дверь и уходит.)
  
   Дорн
   (стараясь отворить левую дверь)
   Как странно... Никого там нету,
   А дверь как будто заперта...
   (Входит и ставит на место кресло.)
   С препятствиями скачка это.
  
   Входят Аркадина, Полина Андреевна,
   за ними Яков с бутылками и Маша,
   потом Шамраев и Тригорин.
  
   Аркадина
   На стол все вина, вот сюда.
   Их любит наша знаменитость.
   Мы будем здесь играть, пить чай.
   Давайте, господа, садиться.
  
   Полина Андреевна
   (Якову)
   И чай сейчас же подавай.
   (Зажигает свечи, садится за ломберный стол.)
  
   Шамраев
   (подводит Тригорина к шкапу)
   Вот вещь, смотрите, о которой
   Я говорил недавно вам...
   (Достает из шкапа чучело чайки.)
   Вот это ваш заказ.
  
   Тригорин
   (глядя на чайку)
   Не помню!
   (Подумав.)
   Не помню!
  
   Направо за сценой выстрел; все вздрагивают.
  
   Аркадина
   (испуганно)
   Что такое там?
  
   Дорн
   Да ничего. В моей походной
   Аптеке, видно, что-нибудь
   Уж лопнуло. Не беспокойтесь.
   Я выйду, надо бы взглянуть.
   (Уходит в правую дверь, через полминуты возвращается.)
   Да, склянка лопнула с эфиром.
   (Напевает: "Я вновь пред тобою стою очарован...")
  
   Аркадина
   (садясь за стол)
   Я испугалась. Это мне
   Напомнило о том, что было
   Тогда... О том ужасном дне...
   (Закрывает лицо руками.)
   В глазах всё даже потемнело...
  
   Дорн
   (перелистывая журнал, Тригорину)
   Два месяца назад статья
   Печаталась в журнале этом...
   (Берет Тригорина за талию и отводит к рампе.)
   Спросить у вас хотел бы я...
   (Тоном ниже, вполголоса.)
   Куда-нибудь вы уведите
   Аркадину. Всё дело в том,
   Что Константин... Он застрелился...
   Сказать ей надо, но потом...
  
   Занавес
  
  
   17 сентября - 19 октября 2016г.
  
  
   Примечания
  
   Дузе Элеонора (1858-1924) - итальянская актриса, выступала
   с огромным успехом во многих странах, в том числе в России.
  
   "Во Францию два гренадера..." - из стихотворения Г.Гейне
   "Гренадеры" (Пер. М.Михайлова).
  
   "Не говори, что молодость сгубила" - романс, слова и
   музыка Я.Пригожего.
  
   "Я вновь пред тобою..." - романс на слова В.Красова,
   музыка неизвестного автора.
  
   "Мой сын! Ты очи обратил мне внутрь души..." - В.Шекспир,
   "Гамлет", действие III, сцена 3 (Пер. Н.А.Полевого).
  
   "Ты сердишься, Юпитер" - выражение "Юпитер, ты сердишься,
   значит, ты неправ" употребляется, чтобы подчеркнуть мысль:
   теряющий в споре хладнокровие обыкновенно бывает неправ.
  
   "Расскажите вы ей, цветы мои..." - начало арии Зибеля из оперы
   Ш.Гуно "Фауст".
  
   Comme il faut - как надлежит (фр.)
  
   Bien merci - весьма благодарен (фр.).
  
   "Слова, слова, слова". - "Гамлет", действие II, сцена 2.
  
   Поприщин - персонаж повести Н.В.Гоголя "Записки сумасшедшего".
  
   Агамемнон - в "Илиаде" царь Микен, предводитель
   греческого войска в Троянской войне.
  
   "Славянский Базар" - фешенебельная гостиница в Москве
   на Никольской улице.
  
   "Месяц плывет по ночным небесам..." - первые строки серенады
   К.Шиловского "Тигренок".
  
   В "Русалке" мельник говорит... - "Русалка" - незаконченная драма
   А.С Пушкина; скорее всего имеется в виду одноименная опера А.С.Даргомыжского.
  
   Таинственней Железной Маски. - прозвище заключенного во Франции
   во время правления Людовика XIV (1643-1715), имя которого скрывалось
   и не было впоследствии установлено; лицо его было всегда закрыто
   маской из черного бархата.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"